Текст книги "Морской охотник"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Ночь выдалась темная и холодная. Уже к вечеру с моря задул сильный ветер, который с каждым часом все усиливался. Часам к десяти луну полностью затянули тучи, и стало совсем темно. В Прибрежном никакого уличного освещения не было – слишком маленький поселок, поэтому единственным источником света остались окна домов. Однако со временем их оставалось все меньше, поселок постепенно погружался во тьму.

Темны были и окна модульного домика, в котором разместилась временная научная станция японцев.

Еригато сдержал слово, данное начальнику экспедиции, – он и его люди успели собрать домик до наступления темноты. Японцы работали хорошо, потому что знали скрытый смысл приказа и понимали, задержаться никак нельзя. Сейчас внутри домика, освещаемого только лучами фонариков, которые японцы предусмотрительно держали ниже уровня окон, чтобы снаружи они были незаметны, кипела бурная деятельность.

Два японца, сидя в углу на корточках, распаковывали небольшие, но увесистые коробки, на которых иероглифами было написано, что внутри содержатся мясные консервы. Но надпись лгала, и японцы нисколько не были этому удивлены. Они сноровисто вынули из коробок наборы блестящих стальных деталей и принялись соединять их между собой. Через считанные минуты в руках у них были арбалеты. Не средневековые, а, наоборот, ультрасовременные – компактные, с мощной дугой из кованой стали высшего качества, удобным устройством взвода и системой лазерного наведения. Потом из тех же коробок были вынуты упакованные в пачки по десять штук стрелы.

Распаковав их, японцы стали сноровисто надевать и привинчивать к концам стрел, за наконечником, громоздкие шишки с шипами. Это были зажигательные снаряды, которые подрывались не сразу после удара, а спустя определенное время – для каждого свое.

Еще их можно было подорвать дистанционно, с помощью специального пульта. Сами стрелы были сделаны из пластика специально для того, чтобы полностью сгорали во вспышке пламени, не оставив ни малейших следов.

Несколько стрел японцы не стали снабжать зажигательными зарядами, а просто смазали наконечники какой-то жидкостью из небольшой баночки. С обработанными таким образом стрелами после этого обращались с особой осторожностью. На занятия наукой это не походило ни в малейшей мере, и если бы хоть кто-нибудь увидел японцев в этот момент, легенде о мирных ученых тут же пришел бы конец. Но редкие случайные прохожие видели только модульный домик с темными окнами.

Пока в углу два человека собирали арбалеты, остальные японцы укладывали какие-то вещи в два рюкзака, а еще двое собирали автоматы Калашникова, предварительно удалив с деталей заводскую смазку. Все это делалось молча. Лишь изредка слышалось тихое полязгивание, когда детали автоматов вставали на свои места.

Минут через десять все сборы были окончены.

Два японца – те самые, что собирали арбалеты, – надели на себя рюкзаки, перекинули через плечи автоматы, а собранные и заряженные зажигательными стрелами арбалеты остались у них в руках. Вся экипировка и одежда у них была черного цвета, ни одной блестящей металлической детали, даже дуги арбалетов черненые. Когда же японцы надели черные капюшоны с узкими прорезями для глаз, они стали и вовсе сливаться с окружающей их темнотой. Ниндзя – ни дать ни взять.

Все так же беззвучно, не обменявшись с остающимися в домике ни единым словом, современно экипированные ниндзя выскользнули в ночь. Оказавшись снаружи, они побежали вдоль поселка, огибая его по широкой дуге. Бежать пришлось недолго – поселок был мал. Через десять минут первый из бежавших остановился и поднял затянутую в черную перчатку руку. Второй тоже послушно застыл.

Первый одним движением отсоединил у себя от пояса компактный прибор ночного видения и поднес его к глазам. Перед японцем метрах в двадцати была русская погранзастава. Он довольно долго и внимательно рассматривал все оказавшиеся перед ним здания. Особое внимание японец уделил складу боеприпасов и стоящему возле входа в него часовому.

Тот честно бдил, но по позе и вялым движениям чувствовалось, что относится он к своему посту, как к скучной формальности. Еще один часовой стоял у самого здания комендатуры и третий – у бревенчатого домика, находившегося метрах в десяти за ним.

Видимо, удовлетворившись результатами осмотра, японец убрал прибор ночного видения от глаз и поднял арбалет, заряженный стрелой с зажигательным наконечником. Его примеру последовал и второй японец.

В следующую секунду две черные стрелы беззвучно разрезали тьму, улетев в сторону русской заставы.

Японцы почти мгновенно – меньше чем за две секунды – перезарядили арбалеты и выпустили еще по стреле.

Глава 20

Александр Григорьев стоял у склада с ГСМ и боеприпасами. На самом деле боеприпасов там почти не было, зато бензина и солярки хранилось в избытке.

Пост считался одним из самых ответственных на острове. Смена Григорьева уже подходила к концу. Глаза часового слипались. Все мысли были об одном – о том, что уже совсем скоро придет разводящий, приведет его сменщика, и можно будет пойти поспать.

Григорьев широко зевнул и оперся спиной о стенку склада. По уставу этого делать нельзя, но часовой был уверен, что успеет заметить разводящего или кого-нибудь из офицеров, если они вдруг нагрянут с проверкой.

Через считанные минуты перед глазами у него помутнело, реальность словно подернулась легкой дымкой. Осознав это, Григорьев резко мотнул головой, отгоняя сон, и отклеился от стенки. Так ведь и заснуть недолго. А тогда уже никакого проверяющего не заметишь.

Однако в эту ночь бдительность часового была проверена не его офицерами. До ушей Григорьева неожиданно донесся тихий свист, а потом практически одновременно поблизости прозвучали два глухих удара – как будто кто-то бросил в бревенчатую стену склада два булыжника. Григорьев насторожился, крепче сжал в руках автомат. В этот момент снова раздался свист и два удара. И снова тишина. Как ни вглядывался в ночь пограничник, ничего подозрительного он увидеть не смог.

«Что же это за хрень была? – немного успокоившись, подумал он. – Дети, что ли, балуются?»

Для успокоения совести Григорьев решил обойти склад и посмотреть, что и как. Он сделал полный круг и не заметил ровным счетом ничего подозрительного.

«Ладно, доложу разводящему, пусть утром…»

Додумать эту мысль до конца Григорьев не успел.

Вылетевшая из темноты короткая черная стрела вонзилась ему точно в горло. Часовой захрипел и медленно осел на землю, не издав ни единого звука.

Японцы хорошо все просчитали. Даже если бы попадание не было таким точным, смерть все равно оказалась бы мгновенной – наконечник этой стрелы был щедро смазан концентрированным ядом фугу. В следующую секунду к упавшему подбежали две темные фигуры, подхватили его на руки и утащили в темноту.

А еще через полминуты склад боеприпасов вспыхнул – вонзившиеся с четырех сторон в стены стрелы несли зажигательные заряды, которые японцы подорвали с помощью дистанционного пульта. Через пару минут на территории погранзаставы началось невообразимое.

Дверь в казарму, где спали пограничники, вылетела от мощного пинка.

– Бойцы, подъем!!! – капитан орал так, как будто хотел докричаться до Австралии. – Пожар!!!

На этот раз пограничники побили все рекорды по скоростному подъему. Все оказались во дворе за считанные секунды, но к этому моменту там уже было светло, как днем. Склад полыхал вовсю. Над ним плясали языки огня высотой метра по три, а по земле от него растекались огненные ручейки горящего бензина.

– Ложись! – завопил самый сообразительный из солдат своим товарищам, метнувшимся было к складу. – Сейчас рванет!

К счастью, его послушались. Все бойцы попадали на землю – и вовремя. Грохнуло так, что, казалось, земля расколется. Бревенчатый склад в буквальном смысле взлетел на воздух, на лежащих людей посыпались комки земли и обломки бревен. Одному из солдат не повезло – половиной бревна ему угодило по спине.

Капитан встал первым. Он, качаясь, сделал два шага к полыхающим развалинам.

– Вставайте! – заорал он солдатам, но сам не услышал собственного голоса. Солдаты уже вставали сами. Одни кинулись к пожарному щиту, другие обратно в здание комендатуры, к телефону, третьи пытались стащить бревно со своего товарища. Одним словом, картина была жуткой.

Именно этого и добивались японские диверсанты.

Сейчас они тихо подкрадывались к стоявшему за комендатурой домику, где располагалась гауптвахта.

Здесь было не так светло – комендатура закрывала это место собой.

Часовой у гауптвахты к этому моменту уже весь извелся. В нем боролись два побуждения, – с одной стороны, бежать в комендатуру, выяснить, что происходит. С другой – оставаться на месте, ведь пост бросать нельзя ни при каких обстоятельствах.

«Может, война началась?» – промелькнуло в голове у часового.

Эта была его последняя мысль. Воспользовавшись тем, что пограничник отвлекся, один из японцев подкрался к нему на расстояние нескольких метров и почти в упор разрядил заряженный отравленной стрелой арбалет. Стрела попала точно в сердце, и часовой умер раньше, чем коснулся земли. Его тело, как и тело того, что стоял у склада, японцы быстро оттащили в сторону.

– Эй! Что там происходит?! – раздался крик из-за окна гауптвахты.

Японцы, ясное дело, не ответили. Вместо этого они быстро зарядили арбалеты зажигательными стрелами и, отбежав на десяток метров, спустили курки. И еще раз. И еще. На этот раз долго ждать было незачем. Выпустив по последней стреле, они отступили в ночь. А через несколько секунд все зажигательные заряды одновременно взорвались.

Гауптвахта была сложена из цельных толстых бревен, которые не очень-то легко поддавались огню. Но и потухнуть сама она не могла. А военные ничего не замечали – все их внимание было поглощено догорающим складом ГСМ и боеприпасов. Про гауптвахту и сидящих там арестантов все забыли. Да и неудивительно – в такой-то момент! На это и рассчитывали японцы.

– Эй! Часовой, мать твою так! Что случилось?! – заорал Полундра, подскочив к окну камеры, когда увидел, что языки пламени пляшут под самыми окнами, и почувствовав, что стало теплее. Полундра еще раньше спрашивал караулившего их пограничника, что происходит на базе, но тот только огрызнулся, что, мол, не знает ничего, и Полундра замолчал. В самом деле, что может знать парень, который привязан к этому домику так же, как и они с Меллингом? Но теперь, похоже, горела сама гауптвахта!

– Часовой!!! – Полундра что было сил затряс решетку.

– Может быть, он ушел? – по-английски спросил Меллинг. Его спокойный голос отрезвил Полундру, спецназовец вновь обрел способность мыслить логически. Лучше бы эта способность не возвращалась!

Часового нет. «Губа» горит. На крик никто не отзывается. Еще пара минут, и они с американцем зажарятся, как цыплята-табака!

Но не таков был Полундра, чтобы сдаваться – даже в такой ситуации. Он глубоко вдохнул, схватился за прутья решетки и надавил, напрягая все свои силы. Прутья чуть слышно скрипнули, но не поддались. Полундра надавил еще раз, но результата снова не было. Может быть, спецназовец и сумел бы расшатать прутья или выбить всю решетку целиком, будь у него в запасе часа два времени. Но, судя по тому, как нарастал треск пламени и поднималась температура, в его распоряжении оставалось максимум минуты полторы.

– Джейк! Помоги! – рявкнул Полундра.

Но от американца оказалось больше вреда, чем пользы. Сил в руках восьмидесятилетнего старика уже почти не осталось, зато он занимал место, не давая Полундре встать поудобнее.

– Мать твою! – прорычал Полундра, делая очередной рывок. Ему показалось, что решетка чуть поддалась, но мало, слишком мало. А руки, сжатые на прутьях, уже начало сильно припекать. Пока он терпел боль, но не знал, насколько его еще хватит.

– Джейк, отойди! Попробуй дверь сломать! – Полундра оттеснил американца, на секунду расслабился, давая мышцам короткий отдых, и снова рванул решетку. Безрезультатно.

– Эй, люди! Сюда! Помогите, кто-нибудь! – что было сил заорал спецназовец, окончательно поняв, что сейчас больше надежды на силу легких, чем на силу рук. Но ответа не было. Все пограничники тушили склад, начисто забыв про арестантов.

– Люди! – снова взревел Полундра, еще раз дергая решетку. Неужели они тут так и сгорят? Всю жизнь Полундра был уверен, что погибнет не в огне, а в воде. Впрочем, никто своей судьбы не знает.

– Дядя Сережа! – неожиданно послышался снаружи тонкий мальчишечий голос. – Вы здесь?!

– Витька?!

– Да! – из темноты появилась белая фигурка в светлой рубашке. – Дядя Сережа, подождите, сейчас я кого-нибудь приведу!

В критические минуты мыслительные способности Полундры всегда обострялись, он успевал за каких-нибудь три секунды подумать о многом и понял, что привести помощь мальчишка не успеет – по его расчетам, у них осталось секунд сорок. Так что, пока он добежит до пограничников, пока сюда их приведет, они уже изжарятся. Тем более что пожарных машин пока еще нет, да и неизвестно будут ли…

Ключей от дверного замка Витька не найдет. Их и у часового не было, а ведь сейчас и самого часового на месте нет. В эту секунду Полундра как наяву увидел стенку гауптвахты, мимо которой его сегодня проводили. На ней был пожарный щит – воспоминание было яркое и достоверное. Единственное возможное решение пришло мгновенно.

– Нет! – рявкнул спецназовец. – Витька, никуда не ходи! На стене, там, где вход, висит пожарный щит. Сними лом и давай сюда! Быстрее!

Витька понял Полундру моментально. Он ринулся к пожарному щиту, закрывая лицо локтем, – жар от горящего дома шел уже очень сильный.

– Держите! – через прутья просунулся конец лома. Полундра схватил его, не заметив, что он горячий, и тут же, отступив на шаг, нанес мощнейший удар по решетке. Это было другое дело – та сразу же поддалась и немного отошла. Следующим ударом Полундра вынес ее наполовину, а от третьего она вылетела совсем.

– Джейк, вперед! – Полундра толкнул американца к окну и чуть ли не пинком выкинул его наружу. Иначе было нельзя – сам старик выбирался бы очень долго.

В следующее мгновение Полундра сам выскочил в окно и мгновенно откатился от горящей «губы». Вовремя – в тот момент, когда он оказался под стенкой, его весьма чувствительно обожгло, и затрещали волосы на голове.

А в следующий момент из темноты по застывшим от удивления Полундре и Меллингу ударила короткая автоматная очередь, вспоровшая землю у них под ногами. У Полундры мгновенно включились профессиональные рефлексы. Он завалился набок, успев дернуть за рукав Меллинга, и, перекатившись, укрылся за небольшим пригорком. При этом он успел заметить, откуда стреляли – оранжевая огненная бабочка вспыхнула метрах в тридцати от домика, со стороны моря.

– Уходим! – рявкнул спецназовец, дергая за руку Меллинга. – Витька, за мной! И не разгибайся!

Они отступали в сторону комендатуры. Сделав первый шаг, Полундра споткнулся обо что-то тяжелое. Это оказался автомат с подсумками. Японцы потеряли его, когда оттаскивали тело часового. Полундра подхватил оружие и, одним движением переведя рычажок в положение «огонь очередями», резанул в сторону моря. От моря прогрохотали еще две очереди, но явно неприцельные, стрелки попрятались и палили наугад. К тому же Полундру и его спутников прикрывали уже два пригорка – спецназовец умело пользовался неровностью местности.

Сначала Полундра попытался прорваться к заставе. Но оттуда тоже загрохотали автоматные очереди, вступать в переговоры с прущими прямо на них незнакомцами пограничники после диверсии были совершенно не склонны. Полундра яростно выматерился себе под нос и свернул в сторону. Хорошо хоть, что преследовать его никто из солдат не стал – не хватало еще со своими в перестрелку вступать!

Зато те, кто стрелял со стороны моря, попытались скрыться. Но вдогонку им опять раздалась очередь, стрелявший явно шел за беглецами.

– Ну, суки, сейчас будет вам тут озеро Хасан! – прошипел Полундра, перехватывая автомат поудобнее и разворачиваясь. – Джейк, Витька, сидите здесь!

Фраза эта была сказана по-русски, но Меллинг почему-то прекрасно понял ее смысл. Не иначе, потому что тоже был военным моряком.

Полундра и правда устроил бы здесь японцам второй Хасан или Халхин-Тол. Но потомки самураев оказались умнее своих предков. Сначала они попытались взять Полундру в клещи, но тягаться со спецназовцем оказалось трудновато. Полундра был лучше заметен в темноте, чем одетые во все черное японцы, зато у него была мгновенная реакция и богатый опыт.

Сначала ему пришлось залечь, но потом, по звукам выстрелов и вспышкам определив, где находятся враги, спецназовец несколькими перебежками зашел им во фланг. Теперь тот японец, что оказался дальше, не мог стрелять, поскольку между ним и Полундрой оказался его напарник. На несколько секунд бой стал равным, и эти секунды Полундра использовал блестяще. Дав одиночный выстрел, он тут же перекатился на пару шагов в сторону и ответил короткой очередью, целясь чуть выше пульсирующей оранжевой вспышки, возникшей в темноте.

Будь японец чуть менее быстр и умел – Полундра убил бы его. Но азиат тоже знал, что стрелять надо быстро и тут же с этого места уходить. Однако совсем уйти от пули спецназовца он не успел – не на такого напал. Очередь зацепила его – японец почувствовал сильный толчок в плечо, и по его руке тут же заструилась горячая кровь. Полундра добил бы раненого, но в этот момент второй японец, успев сместиться на несколько шагов вправо, прижал его к земле длинной очередью на полмагазина. Похоже, он хотел не столько попасть в противника, сколько заставить его залечь.

Полундра затих на несколько секунд, а потом снова перекатился и выстрелил в темноту. На этот раз ответа не последовало. Как только спецназовец залег, раненый японец, бывший в этой паре старшим, скомандовал отход. Он понял, что, охотясь на кошку, нарвался на тигра, а значит, следует уходить. Он имел приказ ни в коем случае не рисковать.

Японцы быстро и бесшумно отступали, не отвечая на огонь русского, чтобы не навести его на свой след.

Им помогала темная ночь и то, что они были во всем черном – с двух шагов не заметишь. Полундра, попытавшись отыскать врагов, быстро понял, что занятие это бесполезное. В темноте ему одному их не найти, а до утра они его дожидаться не станут.

– Уходим! – сказал Полундра, вернувшись к Витьке и Меллингу. – Скорее!

И они стали отступать в глубь острова.

– Витька! Спасибо тебе! – на ходу выдохнул Полундра. – Как ты там очутился?

– Мы же живем совсем близко. Я услышал взрыв и прибежал. Увидел, что тот дом горит, где вы сидите, а никто не видит, вот и побежал к вам.

– Спасибо, – повторил Полундра. – Ты нам обоим жизнь спас. – Если бы не ты – мы бы уже сгорели.

Витька не ответил. А что тут ответишь? Не «пожалуйста» же!

В это время японцы встретились у каменной глыбы на берегу моря, там, куда они раньше оттащили убитых часовых. Коротко посовещавшись, они решили отступить. Задание было выполнено только наполовину, но, продолжая преследовать беглецов, можно было все испортить окончательно. Противник оказался слишком опасен. А если он сумеет с ними справиться и их тела попадут в руки к русским, то пограничникам будет нетрудно понять, кто напал на их базу. А это значит провал всей экспедиции. На такой риск им идти было прямо запрещено.

Оставшийся невредимым японец быстро перевязал плечо товарищу. Потом они крепко привязали к телам убитых пограничников по большому камню и утопили их в море, предварительно распоров животы и проколов желчные пузыри. Теперь опасности, что они всплывут, не было никакой. Но перед тем как избавиться от тел, старший из японцев отстегнул от пояса одного из них фляжку и сунул к себе в рюкзак.

Потом, еще раз внимательно осмотрев берег и убедившись, что не оставили никаких следов, японцы бесшумно побежали в направлении своей базы. Нужно было обо всем доложить Еригато и хоть немного поспать, чтобы завтра выглядеть хорошо отдохнувшими.

Глава 21

– Господин мэр, вам звонок, – голос секретарши был бесстрастным.

– Кто? – с легким раздражением в голосе спросил Чарльз Морингстон. – Опять рыбаки?

– Нет. Агент ЦРУ Джон Дональдсон. Хочет поговорить с вами насчет Джейка Меллинга.

Морингстон проглотил ругательство. Проблемы, возникшие из-за того, что старина Джейк попал к русским, уже успели надоесть ему. Ведь это здесь, на острове, он просто старина Джейк. А для оставшихся на материке он бывший капитан ракетного крейсера, посвященный во многие военные тайны ВМС США.

И не факт, что русским такая мысль еще не пришла в голову. Можно поспорить – цэрэушник звонит как раз из-за этого.

– Соединяй, – мрачно обронил мэр. В трубке раздался щелчок, а потом голос – куда менее приятный, чем у секретарши.

– Мэр Морингстон?

– Да. Я слушаю.

– Я агент Центрального разведывательного управления Джон Дональдсон. Мне необходимо с вами встретиться. Это касается Джейка Меллинга.

– Встретиться? – Морингстон считал, что цэрэушник звонит с материка. – А вы что, на острове?

– Да, с самого утра. Вы можете принять меня через час? – напору Дональдсона позавидовал бы и профессиональный коммивояжер.

– Хорошо, – обреченно сказал мэр. А что ему оставалось? Отложить встречу? Нет смысла. Лучше уж сразу покончить с очередным неприятным делом, чем откладывать его на потом.

– Если вам нетрудно, приготовьте все имеющиеся у вас бумаги по Меллингу. И выясните, какие есть новости в переговорах с русскими. Да, и еще, узнайте, где сейчас находятся те рыбаки, которые плавали на его сейнере. До встречи.

Мэр опустил трубку, в которой уже зазвучали короткие гудки. Проклятые спецслужбы! Теперь ему, выходит, придется еще и готовиться к встрече с этим наглым разведчиком! Однако деваться было некуда, и мэр вызвал секретаршу – дать необходимые распоряжения.

Ровно через час Джон Дональдсон был в приемной мэра. Из принципиальных соображений Морингстон заставил его подождать там десять минут и только потом пригласил войти.

Джон Дональдсон был высоким мужчиной среднего возраста, со светлой кожей и синими глазами. Типичный англосакс – тонкие губы, прямой нос, квадратный подбородок, – словом, надежда нации, хоть супермена с него рисуй. Одет он был в песочного цвета деловой костюм и шляпу.

– Добрый день, господин мэр, – Дональдсон шагнул к столу и пожал мэру руку.

– Добрый день, – отвечая на рукопожатие, мэр внимательно смотрел на посетителя.

Цэрэушник тоже приглядывался к своему собеседнику. Пока впечатление было скорее положительное – лицо у местного начальника недовольное, но в глазах читается покорность судьбе, значит, хоть палки в колеса совать не будет.

Джон Дональдсон очень не любил, когда ему суют палки в колеса. Он был типичным «яппи» – молодым карьеристом, считавшим, что умным и хорошим человеком может считаться только тот, кто преуспел в жизни. А уж каким именно образом преуспел – дело десятое. Попав в ЦРУ, Дональдсон очень быстро понял, что самый надежный способ выдвинуться в этой конторе – это инициативность и немногословность.

В силу занимаемого поста он должен был контролировать все доклады, которые приходили с Алеутских островов. Именно поэтому он первым узнал о том, что Джейк Меллинг, отставной капитан ракетного крейсера США, занимавший в свое время и другие важные посты, попал в руки русских. Дональдсон понимал, что русские вряд ли станут вытягивать из старика военные тайны, но тем не менее принять меры было необходимо. Хотя бы для того, чтобы выслужиться. Согласно своему второму принципу, делиться полученной информацией с начальством Дональдсон пока не стал. Дело легкое – провернет сам, и вся слава, пусть и невеликая, ему одному достанется.

Благо должность позволяет ему планировать и осуществлять подобные операции самостоятельно.

Одного у Дональдсона было не отнять – при всех своих недостатках он был неплохим профессионалом. Прибыв на остров Атту всего несколько часов назад, он уже успел многое разузнать. Дональдсон поговорил со знавшими Меллинга людьми и уже узнал об интересе старика к японцам, о том, что он рассказывал шерифу, куда направился на своем сейнере перед штормом и как попал к русским. Более того, на руках у Дональдсона был список архивных документов, которые Меллинг заказывал во время службы на Окинаве, благо за этим списком посылать никого не пришлось – он имелся в секретном личном деле отставного военного, которое цэрэушник захватил с собой.

Связать всю эту информацию воедино было несложно, и, сделав это, Дональдсон окончательно расхотел делиться добытыми сведениями с кем-либо.

Запахло не мелким скандальчиком с вызволением из русского плена бывшего американского военного, а раскрытием серьезной акции японцев. Касательно же Меллинга Дональдсон выработал рабочую гипотезу – поскольку старику никто не поверил, тот, видимо, решил в одиночку разоблачить и остановить японцев. Что ж, со многими отставными вояками такое бывает – они почему-то все поголовно уверены, что, кроме них, позаботиться об Америке некому.

Нет, все, прошло ваше время, старички! Пора дать дорогу молодым. Джону Дональдсону, например.

– Вы хотели поговорить о Джейке Меллинге, – сказал Морингстон, прерывая мысли Дональдсона. – Что именно вас интересует?

– В первую очередь, те подозрения, которыми он поделился с вами в день прибытия японской делегации.

– Но это же была полная чушь!

– Позвольте судить об этом профессионалам, мистер Морингстон.

– Хорошо, – и мэр довольно подробно пересказал Дональдсону свой разговор с Меллингом. В основном услышанное подтверждало то, что цэрэушник уже знал от шерифа. Но подтверждение информации тоже дело важное.

– Спасибо, – сказал Дональдсон, когда мэр закончил рассказ. – Теперь мне нужно ваше содействие по нескольким пунктам.

– Каким же?

– Во-первых, вам нужно будет связаться с русскими и договориться с ними насчет моего прибытия на Медный. Разумеется, вы не должны упоминать о моей настоящей профессии. Для них я – представитель консульства США во Владивостоке, которому поручено разобраться в деле Меллинга.

– Хорошо, – кивнул мэр. Эта просьба была не слишком обременительной.

– Во-вторых, мне нужен вертолет. Завтра утром я должен вылететь на Медный.

– Вертолет… – протянул мэр. – Не знаю, сумею ли я вам его так быстро обеспечить.

– А вы постарайтесь, – напористо сказал Дональдсон. – Какой вы мэр, если за сутки не сумеете вертолет найти?

Морингстон поморщился. Всегда с этими гадами так. И ведь придется суетиться, искать вертолет. А то напишет в отчете, что мэр не оказал ему должного содействия, и могут быть неприятности.

– Хорошо, – кивнул мэр.

– И чтобы на борту вертолета обязательно был хороший сонар и гидролокатор. Спросите у военных, у них должны быть такие приборы.

Мэр сморщился, словно вместо яблока по ошибке откусил лимон, но снова кивнул.

– Что еще?

– Мне нужны все бумаги по Меллингу. Все, что успели получить от русских. И пусть теперь все новое, что будет поступать, идет ко мне. Я буду заниматься им не только по легенде.

– То есть дело Меллинга вы берете на себя, а я могу про него забыть? – с надеждой спросил Морингстон.

– Именно так.

Мэр расцвел. Теперь разведчик казался ему симпатичнейшим человеком. Всего-то и надо ему – с русскими договориться да вертолет найти. Плевое дело! Зато всю волокиту с незаконно пересекшим границу России американцем он берет на себя. Сразу надо было с этого начинать.

– Это просто отли… То есть я хотел сказать, что это нетрудно будет организовать, – сказал мэр.

Покидая кабинет Морингстона, Дональдсон про себя удивлялся мэру. У него в руках было довольно громкое дело – стоит его только раскрутить. А он его отдал, да еще, такое ощущение, приплатить был готов, лишь бы забрали.

«Вот поэтому и сидит в этой дыре, – подумал Дональдсон, выходя из здания мэрии. – Ну что ж, такие, как он, тоже нужны. Чтобы пропускать вперед таких, как я».