Текст книги "Корпорация Vallen'ok 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Хардин

Соавторы: Сергей Измайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Не прошло и двух часов, как я уже был в небольшой кофейне. Воздух в маленьком кафе «Карамельный Лист» был густым от аромата свежемолотых зёрен. Я сидел у дальнего столика возле стены, пальцы непроизвольно крутили смартфон. Ожидание было мучительным, эту часть своей натуры я даже за полвека прежней биографии не вытравил из себя. Каждая секунда растягивалась, и я уже стал подозревать, что Ая не придёт. Но дверной колокольчик торжественно звякнул и вошла она.

Ямагути Ая казалась воплощением весеннего ветерка в серых стенах корпоративного мира – светлый брючный костюм, развевающиеся волосы, открытое, с улыбкой лицо. Её глаза метнулись по залу, быстро нашли меня, и на мгновение в них мелькнуло что-то неуловимое, неужели волнение? Она быстро направилась к столику, её шаги, на удивление, были почти бесшумны на каменном полу заведения.

– Канэко-сан, – её голос был тише обычного. Она села напротив, демонстративно положив сумочку на соседний стул, будто устанавливая барьер между нами.

– Ямагути-сан, – я сделал лёгкий поклон ей в ответ. Мой собственный голос прозвучал несколько хрипловато. Ну же, офисный волк, говори что-нибудь, что угодно. – Я рад, что вы нашли это место. Кажется, здесь всегда так тихо.

Официантка, моя невольная спасительница, прервала нависшую звенящую тишину. Заказ был сделан быстро, механически: два кофе, легкий салат для неё, сэндвич для меня. Еда была лишь формальностью, ширмой для того, что висело в воздухе между нами.

– Канэко-сан, – стоило официантке отойти, Ая набрала воздуха в грудь и произнесла. – Я хотела поблагодарить Вас. – Только после этих слов она, наконец, подняла на меня свои глаза. – За то, что своей победой Вы нас, можно сказать, спасли.

В её взгляде не было лести, читалась только искренняя благодарность. Я почувствовал, как тепло разливается по холодным от внутреннего напряжения щекам.

– Спас? – немного нелепо переспросил я. – Я просто не дал Мичи всех похоронить, да и то, кто знает, что бы было, не начни он меня выживать. Глядишь и сидел бы тут до седых волос. Хосино Мичи сам рыл себе могилу, Ямагути-сан, – отмахнулся я, стараясь звучать сухо, но голос снова подвёл, выдав легкую волнительную дрожь, сам от себя не ожидал такого сюрприза. – Я просто ускорил процесс его падения. – Я попытался улыбнуться, но боюсь вышло как-то не совсем натурально.

Ая не отводила от меня взгляда, и, бесспорно, заметила. Заметила и мою натянутость, и эту микроскопическую дрожь в уголке губ.

– Это не просто ускорение, – возразила она тихо, но твердо. – Вы дали нам шанс. Дали надежду, что не всё ещё прогнило.

Еда прибыла, создав временное прикрытие шумом посуды и стуком приборов. Мы ели молча, погруженные каждый в свои мысли. Я кусал сэндвич, почти не чувствуя вкуса. Всё внимание было приковано к ней, к тому, как она аккуратно выбирает маленький кусочек салата, как соломинка ее волос упала на щеку, как она поправляет очки.

«Она красива», – эта мысль ударила меня неожиданно и чрезвычайно сильно. Красива не холодной красотой модели, а теплой, человечной, какой-то… настоящей. И это взволновало меня больше, чем угрозы членовредительства якудзой на складах. Я заметил, как мои руки начали подрагивать. Пришлось резко отпить глоток обжигающего кофе в надежде, что это отвлечёт меня.

– Ямагути-сан, – начал я, когда пауза стала невыносимой, – Вы сказали директору, что не готовы возглавить отдел? Простите, он спросил кого я вижу на месте Хосино, и я назвал Вас. – Это вырвалось сам собой, ведь мучило меня с момента разговора с большим начальником. – Почему? Вы же идеально подходите, знаете все процессы, людей.

Ая замерла с вилкой в воздухе. Покраснение медленно, как рассвет, поднялось от ворота делового костюма к её щекам, достигло кончиков ушей. Она отложила вилку и долго смотрела на свой кофе. Когда же наконец заговорила, её голос был едва слышен через шум кафе, в котором немного прибавилось посетителей.

– Я не готова, да и не могу вести людей за собой. – После недолгой паузы она подняла глаза, и в этот раз не отвела их от меня. В её взгляде была невероятная смелость, смешанная с чем-то ещё. – Есть некоторые вещи, которые важнее личных амбиций. Да и в целом, – она замялась, – это мой выбор, и подоплёка у него достаточно сложная.

Молчание снова повисло между нами, а шум кафе отступил куда-то далеко. Я почувствовал, как что-то сжимается у меня в груди, теплое и колючее одновременно. Моя рука, лежавшая на столе, непроизвольно дернулась. Моя дрожь теперь была не просто симптомом, а скорее отражением того землетрясения, что сейчас происходило внутри меня.

Я заставил себя заговорить, прерывая царящую тишину.

– Цирк с Хосино – начал я, иронично улыбнувшись, – надеюсь, больше такого представления не повторится, как, к примеру, со скрепками.

Я вдруг вспомнил абсурдный момент, о котором мне рассказали ребята на старте нашей эпопеи с турбиной. Тогда Хосино требовал ежедневного отчёта о расходе канцелярии. Тут мне вспомнилась история из уже моего прошлого, когда один из руководителей требовал создания расчёта использования для определения закупок туалетной бумаги.

И тут случилось чудо. Уголки губ Аи дрогнули, потом ещё раз, и, наконец, она рассмеялась. Тихо, сдержанно, прикрыв рот рукой, но это был настоящий, чистый смех. Он шёл из глубины, заставляя светиться её глаза и смывая остатки напряжения.

– О, Боже, – прошептала она сквозь смех, – эти графики! Я видела черновики, он присылал мне их для проверки! Даже придумывал слоган для каждого своего прожекта!

Мы смеялись вместе, недолго, но искренне. Это был мостик через пропасть неловкости. Она рассказывала абсурдные эпизоды времён правления Хосино, а я комментировал их с убийственной точностью и присущим мне сарказмом.

И только когда Ая взглянула на свои изящные часики и ахнула: «Ой! Мы уже пятнадцать минут как опаздываем!», иллюзия уединения рухнула. Мы расплатились наспех, и практически выбежали на улицу, окунувшись в поток полуденной толпы.

– Бежим? – бросил я, уже ускоряя шаг.

– Бежим! – кивнула Ая, и мы понеслись вдоль улицы, обгоняя неторопливых прохожих, смеясь над собственной неловкостью. Ветер трепал её волосы, на щёках горел румянец. Я чувствовал её рядом – её дыхание, легкий аромат её духов, смешанных с кофе, её энергию.

У входа в небоскрёб Vallen нам встретилась небольшая группа коллег, возвращавшихся с обеда. Наш смех с Аи, наши раскрасневшиеся лица, тот факт, что мы вбежали вместе, всё это не осталось незамеченным. Я уловил удивлённые взгляды, быстро скрываемые улыбки, и ощутил давно забытую волну раздражения. Что Вам, пообсуждать больше нечего, господа?

Но меня также быстро отпустило, мнение большей части людей меня никогда особо не волновало. Я смотрел только вперёд с некоторым вызовом, и с удовольствием наблюдал, как направленные на нас взгляды гаснут и прячутся в пол. Так-то лучше!

Ая же, поймав эти взгляды, резко покраснела так, что заалели даже мочки ушей. Она пробормотала что-то невнятное и буквально влетела в здание, не оглядываясь. Я последовал за ней медленнее, ощущая на спине десятки глаз. На моих губах всё ещё играла тень улыбки, а где-то внутри, под грудой тревог, боли и нерешённых загадок, теплился маленький, но упрямый огонёк надежды. Надежды на лучшее в новом мире.

День пролетел незаметно, и вечером даже Момо поняла, что мои мысли витают где-то далеко.

Раньше утро нашего отдела логистики напоминало муравейник, на который наступили, и не один раз. Планёрки Хосино начинались в девять утра, и в разных составах проводились как минимум до обеда. Бесконечные собрания с подготовкой презентаций, слайдов, диаграмм. Совещаний, на которых можно было обсуждать даже причину выбора того или иного цвета выделения в презентации с обязательным поиском виноватых и работой над ошибками. Отчётность под его руководством была абсурдна, у каждого отчёта было по несколько версий, согласование любого вопроса было настолько многоуровневым, что нередко отдельные документы терялись, и никто не мог понять, на каком этапе. Десятки чатов для любого вопроса, так что уведомления сводили с ума. Отключить же их было невозможно, время на ответ или обратную связь давалось минимум.

Как результат, простые задачи решались неделями, мотивации на работу ни у кого не было.

Это было первое, что я хотел поменять за то время, пока я ещё здесь. Кабинет Хосино Мичи, тьфу, бывший его кабинет всё еще пах его одеколоном, и этот запах здорово раздражал. Я даже не сел в кресло бывшего начальника, оно стояло как трон поверженного тирана, громоздкое, безвкусное, а, как казалось мне, насквозь пропитанное его токсичностью.

Я предпочёл стоять у огромного окна, пока в кабинете собиралась наша команда. Утреннее солнце уже било в окно, но смотреть сквозь стекло было совершенно не на что. Окна выходили на наши корпуса, а эти стены, их скучный серый цвет, словно поглощал мой бодрый настрой.

– Доброе утро! Летучка пятнадцать минут! – мои слова прозвучали резко, без предисловий, когда последний из присутствующих переступил порог кабинета. Передо мной стояла моя команда: Судзуки Кайка в строгом костюме и с оценивающим взглядом, Хиго Изао, который нервно переминался с ноги на ногу, но глаза горели любопытством. Накамура сидел поодаль, с неизменной улыбкой на лице, и Ая – строгая, с планшетом в руке, готовая фиксировать поставленные задачи.

– Судзуки-сан, – Я кивнул в сторону девушки. – Какие сейчас есть проблемы? Запросы от других отделов?

– Ноль, Канэко-сан, – отчеканила Судзуки. – Команда на местах. Два запроса от продаж с приоритетом «средний». Разрешите делегировать Накамуре и Хиго? – Я держу руку на пульсе и не подведу.

– Делегируйте! – я кивнул, – Накамура-сан, Хиго-сан – какие ваши действия?

– Я возьму запрос по поставкам в Кансай. Знаю нужные контакты, ускорю, – он усмехнулся. – Нужно ли согласовывать альтернативный маршрут?

– Согласуйте по факту, только в случае необходимости, – и добавил, – я доверяю Вашей оценке рисков. – трудно было не заметить, как у Накамуры загорелись глаза от проявленного доверия.

– Мой запрос – по спецификации для нового склада. Нужна техническая консультация, – Изао сверился с ежедневником. – Свяжусь с инженерами напрямую, минуя их менеджеров?

– Минуй! Главное принеси решение. – Я развернулся, – Ямагути-сан, фиксируйте и держите меня в курсе по всем входящим.

Ая кивнула, ее пальцы быстро застучали по экрану планшета.

– Срочное важное, личное? – спросил я.

Ответом мне была тишина. Раньше в ответ сыпался водопад жалоб и нерешённых вопросов.

– Хорошо. Следующая летучка – завтра в это же время. – Я махнул рукой, – Всем хорошего продуктивного дня. И… удалите все напоминания от Хосино из корпоративных программ. Это уже атавизм.

В глазах команды промелькнуло недоумение, но спустя секунды – щенячий восторг. Они вышли почти бесшумно, только Судзуки бросила на меня оценивающий взгляд, а Ая задержалась на мгновение у двери, и наши взгляды встретились – короткий электрический разряд проскочил прежде, чем она исчезла.

Я не стал сидеть в кабинете, наоборот, стал тем ядром, вокруг которого вращается наш отлаженный механизм.

Судзуки Кайка стала служителем порядка и воли, и патрулировала отдел, как дозорный.

Её присутствие гарантировало дисциплину, и гасило любой конфликт в зародыше. Вышел разлад у пары логистов? Разрулено её ледяным взглядом за мгновение. Опоздал сотрудник, так сразу получил невербальный «разбор» у турникета. Команда боялась её, но и уважала за прямоту и справедливость.

Ямагути Ая была нашим мозгом, ибо была вездесуща в цифровом пространстве. Нужные документы находились мгновенно, данные анализировались в считанные минуты. Она предвосхищала запросы, присылая нужные файлы ещё до того, как кто-то про них спрашивал.

Увы, наше общение сократилось до кивков, коротких фраз и взглядов. Я часто ловил на себе её взгляд через открытую дверь кабинета, стоило ей пройти мимо.

Хиго и Накамура полностью занялись решением спецзадач, прекрасно дополняя друг друга. А освобожденные от бюрократии, вообще творили чудеса. Накамура, используя свои старые связи и новые от Судзуки, решил проблему с задержкой таможни за три часа, хотя раньше это занимало минимум неделю. Хиго, проникнув (я предпочёл не спрашивать, как он это сделал) в закрытый архив спецификаций, нашел критическую ошибку в чертежах нового склада, предотвратив будущий коллапс.

– Сделано, – их отчёт был краток, – результат успешный.

Именно в эти моменты слаженной работы, когда отдел гудел, как хорошо смазанный мотор, а Ая ловила мой взгляд и чуть заметно улыбалась уголками губ, сомнения накатывали чёрной волной.

«Здесь я могу это, вижу результат, чувствую команду», – мой внутренний голос решил поспорить, – «а что будет там, наверху? Снова отыгрывать новую партию, снова повторится подобная история, как в случае с Хосино?»

С другой стороны, только путь выше позволит закрыть ещё один гештальт, связанный со смертью моих «новых» родителей. Поймав украдкой очередной брошенный в мою сторону взгляд Аи, нашел ещё один плюс в пользу моего решения о переводе. Так и только так возможно будущее наших отношений, и никак иначе.

Звонок раздался, когда я пытался расшифровать свои же каракули в ежедневнике. Незнакомый номер. Голос женщины на другом конце был безупречно вежливым.

– Канэко-сан? Говорит Мидорикава Хикару, я – помощница директора Кавагути. Прошу прощения за беспокойство. – Пауза была точно рассчитанной. – Директор Кавагути поручил мне передать Вам вводные материалы по Департаменту Комплексной Логистики и Планированию. Данные уже в Вашей корпоративной почте. – Я молчал, чувствуя, что на этом она не закончила. – Директор также просил Вас завершить текущую неделю в роли временного руководителя вашего отдела. – Голос Мидорикавы приобрел легкий оттенок иронии. – Он отметил впечатляющую динамику показателей вашего отдела. И считает важным закрепить этот импульс перед Вашим переходом на новый уровень ответственности.

– Закрепить импульс? – Я мысленно усмехнулся. Использовать меня по максимуму здесь, прежде чем я начну работать там. – Понял, благодарю Вас, Мидорикава-сан, – ответил я учтиво.

– Конец недели – крайний срок для Вашего перехода, – напомнил голос, не оставляя места для вопросов. – Желаю продуктивного завершения этапа. До связи. – Раздался щелчок отключения.

Я положил телефон. В отделе за перегородкой слышался сдержанный смех, это смеялись Хиго и Накамура над чем-то. Вдали Ая что-то объясняла Судзуки, показывая на экран. Здесь была жизнь, шумная, сложная, но оттого и такая реальная. Я взглянул на документы в почте – схемы департамента, имена топ-менеджеров, проекты с бюджетом в миллиарды. Мир власти, сложных и важных решений, и в этом мире само существование моих чудо-часов казалось ненужным балластом, с учётом-то их «побочек».

Воздух в отделе к концу рабочего дня звенел от непривычной легкости, рабочие дни с Хосино казались сном. Я сидел в своём кабинете (не забывая, что временно), разбирая последний электронный отчет, но взгляд сам собой потянулся через открытую дверь отдела к столу Аи. Она склонилась над планшетом, лучи заходящего солнца оставляли золотистые блики в её волосах и оправе очков. Лицо было сосредоточено, губы чуть сжаты в тонкую линию. Я наблюдал, как она ловким движением пальца отправляет файл, как почти незаметным движением поправляет спадающую прядь за ухо. В этом простом жесте было что-то невероятно милое. И это притягивало, как магнит, заставляя забыть на миг обо всём.

Отдел постепенно пустел. Первой ушла Судзуки – её железный распорядок применялся во всём. Хиго и Накамура, хихикая над чем-то на экране Накамуры, собрали вещи и ушли, бросив на прощание синхронное «До завтра!». Остались только мы двое. Тишина накрыла пространство этажа, наполненное лишь тихим гулом техники и мерцанием экранов в режиме ожидания.

Сейчас самый лучший момент. Я подошёл к её столу, опираясь рукой на перегородку.

Ая подняла голову. Увидев меня так близко, она слегка вздрогнула, а глаза широко раскрылись за линзами очков.

– Канэко-сан? Вам что-то нужно? – спросила она, но её голос звучал чуть выше обычного.

Я почувствовал, как пересыхает во рту. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно в тишине отдела.

– Ямагути-сан, – начал я с лёгкой хрипотцой в голосе. – Могу ли я пригласить Вас в кино? – я тщательно подбирал каждое слово, поймав себя на мысли, что я не приглашал девушку на свидание больше лет, чем мне новому сейчас. Левой рукой я полез в карман пиджака, и извлёк на свет два бумажных прямоугольника билетов. Как же я люблю двадцать первый век, когда можно с доставкой заказать что угодно. – Есть билеты на «Путь Акиро». – Я специально выбрал старый культовый японский фильм, услышав, что она ценит именно классику жанра, а не новомодные блокбастеры. – Не хотите ли пойти на него вместе?

Тишина стала абсолютной, и даже гул компьютеров затих в моем восприятии. Я видел, как на её щёках, шее, самых кончиках ушей вспыхивает алое пламя. Оно разгоралось стремительно, превращая её в сам символ смущения. Она замерла, уставившись на билеты в моей подрагивающей руке, словно они были змеями. Секунда тянулась вечностью, и я чувствовал, как моя собственная кровь отливает от лица. Неужели я слишком поторопился?

И тогда она подняла глаза, но не на билеты, а на меня. Её взгляд был полон эмоций: от паники, недоверия, до чего-то теплого, робкого, пробивающегося сквозь смущение. Её губы дрогнули.

– Хочу – прошептала она, и звук был едва различим, как шелест падающего листа. Она сглотнула, собралась и сказала уже громче, но тем же сдавленным вздохом. – Хочу.

Еще одно мгновение мы смотрели друг на друга – я, держащий билеты словно спасательный круг, и она, пылающая, но не отводящая взгляда. Потом, словно её испугал собственный ответ, Ая резко вскочила. Она схватила свою сумку, не глядя сунула в неё планшет.

– Мне, мне пора! – выпалила она, не оборачиваясь. Она буквально побежала к выходу, не оглядываясь, через мгновение её фигура мелькнула в дверном проеме и исчезла.

Я остался стоять посреди опустевшего отдела, все еще сжимая в онемевших пальцах два бумажных билета. В моей груди бушевал ураган чувств. Облегчение? Да. Тревога? Конечно. Но сильнее всего был странный, теплый вихрь, поднимающийся откуда-то из глубины, туда, где оставалось эмоциональное опустошение после экспериментов. Я давно не испытывал этого чувства, и уже не надеялся испытать вновь. Но это было оно.

Я наклонился над её столом, в воздухе ещё оставался лёгкий, едва уловимый запах её духов – свежий, с нотками фруктов. Я закрыл глаза, вдыхая его, и впервые за много дней на моих губах появилась не гримаса боли, а настоящая, живая улыбка.

Глава 15

Ключ щёлкнул в замке, и я буквально ввалился в прихожую своей новой квартиры в «Холмах гармонии». Тишину нарушало тяжелое и довольное сопение. Лежак Момо, её знакомый островок уюта, теперь лежал не в гостиной, а прямо на кухне, аккуратно втиснутый между миской с водой и едой, где ещё поблёскивали крошки корма. Сама виновница перестановки восседала на своём новом стратегическом посту. Заспанная мордочка с обилием складок была повернута к двери, тёмные бусинки глаз внимательно следили за мной. Короткий, радостно-ворчливый звук сорвался с её губ, как приветствие. Усталость мгновенно отступила, сменившись теплой волной умиротворения.

– Сама перетащила? – произнёс я с удивлением, медленно подходя и опускаясь на корточки. – Это что, оптимизация бульдожьего комфорта? – Пальцы сами потянулись к знакомым складочкам за ушами. Момо блаженно зажмурилась, толстая шея потянулась навстречу ласке.

– Ну что могу сказать, практично, – сказал я и шершавый нос упёрся в моё запястье.

В этой простой бытовой сцене – перетащенный лежак, довольное хрюканье, требовательный взгляд, было нечто чертовски милое. Здесь был тот мой мир, в котором не было места корпоративным интригам и неизвестным мне призракам прошлого. Только я и мой верный, хоть и немного упрямый друг, нашедший идеальное место, чтобы всегда быть рядом.

– Ну что, стратег? – пробормотал я, почесывая ей пузико. – Освоилась быстрее меня. – Момо в ответ прижалась волосатым бочком к моему колену, явно требуя продолжения банкета. Я встал и потянулся так, что кости приятно хрустнули.

– Еды нам обоим, – произнёс я и сделал шаг к холодильнику. Момо тут же сползла с лежака и тяжело затопала за мной. Такая простая бытовая рутина, как открыть холодильник, достать контейнер с едой, поставить разогреваться действовала как медитация. Звук работающей микроволновки, сопение Момо, старательно зачищающей миску с кормом, всё это приземляло, возвращая к реальности, где самое главное – накормить собаку и самого себя. Тяжесть последних дней окончательно спала, уступив место спокойной усталости и тихой радости от этого маленького, но такого важного ритуала.

Вечерний воздух в парке «Холмов гармонии» был прохладным и чистым, пах скошенной травой и влажной землей. После ужина Момо пребывала в таком отличном настроении и, получив свободу на полянке, она рванула вперёд. Издали она напоминала маленький, перекатывающийся по пересечённой местности танк. Я едва поспевал, поводок натягивался, заставляя ускорять шаг.

«Энергии хоть отбавляй. Хорошо хоть не тянет в сторону каждой кошки, как в старом районе», – подумал я с облегчением, наслаждаясь относительной тишиной и видом аккуратных клумб, подсвеченных мягким светом фонарей. Контраст с прежним местом прогулок был разительным. Здесь словно дышалось легче, и даже Момо вела себя спокойнее, лишь деловито обнюхивая новые, «премиальные» метки.

Внезапно Момо замерла у основания огромного куста, ее нос задрожал, втягивая воздух с такой силой, что складки на морде углубились. Фыркнув, как маленький паровоз, она нырнула под густую крону, совершенно игнорируя острые ветки, царапающие её спину. Поводок натянулся в струну. Я, вздохнув, наклонился, отодвигая колючие побеги. В полумраке под кустом Момо яростно копала передними лапами, земля летела комьями назад. Цель была видна: ярко-желтая, почти новая резиновая косточка, старательно прикопанная ранее каким-то педантичным псом.

«Трофей!» – усмехнулся я про себя, и осторожно взял Момо за ошейник.

– Эй, ревизор! – сказал я твердо, но без злобы. – Это не твоя добыча. Хотя за находчивость пятерка. – Момо оглянулась на меня, и её выразительные глаза были полны возмущения.

– Как это не моя? Я же нашла! Я выкопала! – Она уперлась всеми четырьмя лапами, издавая недовольное рычание, когда я начал мягко, но настойчиво вытягивать ее из-под куста. Шерсть была в земле и мелких листьях.

– Воровать у собратьев ниже твоего достоинства, маленькая леди, – я с улыбкой погрозил ей пальцем. – Что за дурной тон в этом приличном обществе?

Чтобы отвлечь упрямицу и разрядить ситуацию, я достал из кармана потрепанного резинового динозавра, её абсолютного фаворита.

– Смотри, кто тут! – покачал я игрушкой перед самым ее носом. Недовольство Момо мгновенно испарилось, а глаза загорелись азартом.

– Вуф! – коротко рявкнула она, забыв про косточку.

– А ну, догоняй! – Я размахнулся и метнул игрушку в сторону широкой лужайки у детской площадки. Момо рванула за ним с таким энтузиазмом, что, если бы заранее не отщёлкнул рулетку, её мощный рывок выбил бы мне сустав. Я засмеялся, наблюдая, как её коренастая фигура стремительно катится по траве, неуклюже, но с потрясающей целеустремленностью, ловя ускользающую от неё игрушку. Радостное, хриплое ворчание доносилось с площадки. Я последовал за ней, чувствуя, какое удовольствие я получаю, просто наблюдая за безудержной радостью своего питомца.

Приехав на работу и переступив порог нашего отдела, я ощутил незнакомую вибрацию в воздухе. Рабочее пространство было наполнено низким, энергичным гудением, напоминая пчелиный рой. Звенели телефоны с деловитой срочностью, стук клавиатур напоминал частую дробь дождя. Голоса, перекрывая друг друга, обсуждали маршруты, поставки, проблемы громко, уверенно, теперь уже без оглядки на дверь кабинета начальника. Судзуки Кайка царила посреди отдела, её чёткие, отрывистые команды резали воздух как сабля:

– Накамура! Контракт с «Синто» срочно на подпись! Хиго, маршрут 7B – альтернатива через мост Кайо, сейчас же! – Её взгляд сканировал пространство, ловя малейший сбой, а пальцы летали по планшету, отмечая задачи.

Хиго, обычно погружённый в свои схемы, оживленно спорил с коллегой по поводу пропускной способности тоннеля, тыкая пальцем в монитор, его глаза горели азартом оптимизатора, нашедшего идеальное решение. Накамура, чей мобильный словно прилип к уху, быстро шагал между столами, его голос звучал твердо и убедительно, разрешая конфликт с поставщиком: «нет, погрузка строго по графику, фура ждет на площадке Б, или штрафы полетят вам».

Ямагути Ая, сидя за своим столом, казалась самой сосредоточенностью в этом бурлящем море. Её пальцы порхали над клавиатурой с нечеловеческой скоростью, взгляд был прикован к экрану, на котором мелькали цифры и графики. Когда наши взгляды случайно встретились, она мгновенно покраснела и опустила глаза, но прямота спины и скорость работы не снизились ни на йоту.

«Смущена, но старается не показывать вида», – отметил я с внутренней улыбкой пока что у неё получается не очень.

Я не стал пробиваться к пока ещё своему кабинету, так и замер у дверного проема, наблюдая. Чувство гордости и глубокого удовлетворения теплой волной разлилось по груди. Вот оно, как должно было быть всегда. Я не должен был быть диктатором или микро-менеджером, чьи ипостаси объединял в себе Мичи. Моя роль быть дирижёром, едва заметно направляющим энергию оркестра. Я подошел к Судзуки, и моё появление вызвало лишь короткий кивок. Никакого подобострастия, которого я не переношу.

– Судзуки-сан, как сводка? Горят где? – спросил я тихо, чтобы не нарушать её ритм.

– Утренний сбой на линии Осака-Кобе устранён, груз в пути. Хиго нашёл обход. – отчеканила Судзуки, не отрываясь от планшета. – Накамура силами своей супер-бригады ликвидирует повреждение пандусов. Показатели по утренним отгрузкам плюс пятнадцать процентов к плану. Высшее руководство уже звонило, интересовались всплеском эффективности. – В её голосе звучало глубокое удовлетворение, граничащее с вызовом.

«Плюс пятнадцать процентов, просто убрав единственный тормозящий фактор, одного дурака», – мысленно улыбнулся я. Как мне это знакомо по прошлой жизни. Какая же была здесь растрата потенциала до меня?

– Отлично. Держите темп. Я в кабинете, если что-то срочно-важное. – Я кивнул ей. Мой взгляд скользнул по отделу, по спинам, сгорбленным не от страха, а от сосредоточенности, по лицам, озаренным азартом решения задач. Контраст с прошлым был оглушительным. Этот позитивный, продуктивный хаос был лучшим доказательством нашей, моей победы.

В кабинете (всё еще пахнущем дешёвым парфюмом Хосино) я включил ноутбук и погрузился в пучину. Присланные Мидорикавой материалы о должности заместителя начальника департамента обрушились на меня цифрами, схемами, стратегическими планами. Объем был колоссальным: бюджеты размером с ВВП маленькой страны, графики глобальных проектов Vallen, сложнейшие взаимосвязи между департаментами, отчеты о рисках, способные вызвать паническую атаку. Я пролистывал страницы, чувствуя, как усталость накатывает с новой силой, смешиваясь с азартом. Это совсем другой уровень. Совсем другая игра. На мгновение перед глазами мелькнул образ Момо, спящей на кухне между мисками. Но здесь и сейчас требовалось плыть в этом океане информации.

Глаза слипались от цифр и схем, кофе грозил пойти из ушей. Я откинулся в кресле Хосино, пытаясь размять затекшую шею, когда взгляд наткнулся на лаконичный файл: «Эффективное делегирование: помощник – ваш ключ к стратегической свободе». Я щёлкнул по нему с интересом. Текст был коротким и точным: руководитель моего уровня утонет в оперативке, в то время, когда должен жить для стратегии. Помощник – не роскошь, а система жизнеобеспечения: фильтр, щит, исполнитель, освобождающий время для мыслей о иных задачах.

– Мидорикава не зря это вложила, – произнёс я вслух, пока никто не слышит, – здесь выживают только так.

Ощущение масштаба задач снова накатило волной, смешанной с решимостью. Выбор помощника перестал быть формальностью, это был вопрос выживания «наверху». Я схватил телефон и набрал номер Мидорикавы Хикару, правой руки Кавагути. Гудки прозвучали неестественно громко в тишине кабинета.

– Мидорикава слушает! – Голос был ровный, спокойный, вот что значит профессионал.

– Мидорикава-сан, добрый день. Канэко. Изучаю вводные материалы, и нашел вашу методичку по помощникам, – я сделал паузу, обдумывая правильную формулировку. – Акцент на критической важности делегирования и выбора ассистента абсолютно понятен.

– А, да. Базовый документ. – Она вздохнула, – без него на Вашем уровне как без скафандра в открытом космосе, Канэко-сан. – добавилась лёгкая металлическая нотка в голосе. – Задачи обрушатся лавиной, и каждая из них критическая. Увязнуть в рутине – гарантировать провал стратегических целей, как любит повторять Кавагути-сан.

– Понял. Тогда прошу вас выслать досье на потенциальных кандидатов в мои ассистенты. – Я мысленно приготовился к очередному мозговому штурму. – Хотелось бы ознакомиться с их профилями.

– Кандидатов? – Пауза у Мидорикавы была длиннее обычной. В голосе послышалось лёгкое недоумение. – Канэко-сан, обычно новый руководитель либо берет проверенного человека с прежнего уровня работы (если тот обладает требуемыми компетенциями и масштабом мышления), либо мы подбираем из пула ассистентов департамента или даже корпоративного уровня. – Ещё одна пауза повисла в воздухе. – Выбор «снизу» исключительно нестандартен. Пропасть в уровне задач, доступе к конфиденциальной информации, понимании корпоративных процессов и культуры может стать непреодолимой. Ассистент на уровне департамента должен дышать его воздухом, мыслить его категориями с первого дня. – на окончании фразы она явно сделала акцент.

Тут на память мне пришёл Иоширо, который ради корпоративной цели наплевал на свой страх.

– Забудьте, Мидорикава-сан! У меня есть человек! – безапелляционно заявил я. – Сугиями Иоширо, он сейчас в моем отделе логистики.

– Сугиями Иоширо? – теперь она открыто удивилась моему выбору. – Из Вашего нынешнего отдела? Канэко-сан, Вы уверены? Его текущий уровень экспертизы, – она замялась, подыскивая максимально корректные слова, – не соответствует типичным требованиям к ассистенту уровня департамента. Знания, стратегический кругозор, связи внутри верхних эшелонов. Это огромный риск, причём для вас обоих. Почему бы не рассмотреть кого-то из действующих, уже аккредитованных «наверху»? Они уже погружены в контекст, знают правила игры.