Текст книги "Корпорация Vallen'ok 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Хардин

Соавторы: Сергей Измайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Стук моего сердца оглушал сильнее, чем гул ночной Осаки за окном. Пустая кружка на столе была как зияющая темнота колодца, в котором утонули все ответы Фудзивары. Уйти на дно, или найти покровителей – эти слова звенели в моей голове.

Я сгрёб салфетку с номером. Касаясь её шершавой поверхности, я думал об озвученных Фудзиварой вариантах. Он ушёл, оставив меня одного перед этим выбором.

Уйти на дно. Это означало бы стереть себя. Бросить квартиру, в которую только переехал. Бросить… нет, забрать Момо. И Аю, вот Аю точно пришлось бы бросить. Оставить её с этим взглядом, полным скрытого вопроса, на который у меня никогда не будет ответа. Нет! Я судорожно сжал кулаки, вдавливая фаланги в стол до хруста в костяшках.

Мой взгляд снова упал на салфетку, на эти цифры, написанные мелким убористым почерком. Купить «тень»? Деньги у меня были. Выигрыш, который должен был стать билетом в новую жизнь, внезапно превратился в фонд для военных нужд за право этой жизнью обладать.

Я представил себе эту самую жизнь. Утренние побудки Момо, тыкающейся своим носом в щеку, требуя прогулки. Запах кофе из новой кофемашины, возле которой стоим я и Ая. Её смех, который всё чаще прорывается сквозь корпоративную броню. Её рука, случайно касающаяся моей за утренним отчётом. Хрупкая, невероятно зыбкая конструкция той нормальной реальности, которую я начал по кирпичику выстраивать. И черный автомобиль Кэзуки, врезающийся в неё на полной скорости.

Нет! Я рванулся с места так резко, что стул с грохотом отъехал назад. Сердце колотилось, как бешеное. Но я не побегу, не отдам им это. Ни ему, ни тому, кто стоит за ним.

Пальцы сами нашли в кармане холодный, обтекаемый корпус телефона. Экран ослепил меня в полутьме зала. Я почти наугад тыкал в цифры, переводя взгляд с телефона на салфетку и обратно. Последняя цифра. Пауза. Палец замер над кнопкой вызова. Он завис в сантиметре от стекла, и весь мир буквально сжался для меня в этом промежутке, между бегством и войной.

Я сделал последний, глубокий вдох, и нажал кнопку.

Пронзительные гудки прозвучали как сирена, разрывающая тишину. Один. Я прижал трубку к уху так крепко, как только мог. Два. В горле пересохло. Третий гудок оборвался на середине.

– Кайто. Слушаю. – голос на том конце провода был лишен каких-либо интонаций, был обезличенным, словно принадлежал роботу, а не живому человеку.

Я сглотнул ком в горле, заставив свои голосовые связки работать.

– Меня зовут Канэко Джун. – Звук собственного имени показался мне чужим. – Мне нужна проверка на слежку и оценка безопасности жилья. Фудзивара Кэйташи дал мне Ваш контакт.

Я выпалил это почти единым предложением, боясь, что, если остановлюсь, то на том конце бросят трубку, не дожидаясь окончания моей тирады. В динамике повисла тишина. Я почти физически ощущал, как этот человек по ту сторону сканирует мой голос, взвешивает каждое слово, оценивает степень угрозы и моей адекватности.

– Адрес, – прозвучало наконец в ответ. Ни тебе вежливых расшаркиваний, столь присущих местному населению. Я тотчас продиктовал свой новый адрес.

– Время? – последовал очередной вопрос.

– Одиннадцать вечера, – сказал я, оглядывая пустой зал и косясь на часы. – Я сейчас буду там.

– Встретимся один на один, без свидетелей.

Щёлк. Разговор прервался, резко, без предупреждений, без «до свидания». Просто щелчок.

Я медленно опустил телефон. Что ж, вот я и купил «тень», и теперь обратной дороги не было. Сердце всё ещё колотилось, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Я вывалился на ночную улицу, и холодный вечерний воздух немного охладил закипающий мозг.

Один на один.

Приказ звучал в голове снова и снова. Я шёл быстро, почти бежал, но не от страха – мне просто нужно было двигаться, чтобы не ощущать пугающую пустоту внутри. Каждый звук, будь то отдалённый гул мотора, хлопок двери в переулке, собственные шаги по асфальту – заставлял непроизвольно вздрагивать, вжимая голову в плечи. Я ловил себя на том, что постоянно оглядываюсь, сканирую тени, ища чёрный силуэт машины, который уже въелся в мозг.

Вот и поворот к «Холмам гармонии». Обычно я замечал, как окна отражают огни города, как пахнет цветами в палисадниках. Сейчас я видел только мертвые зрачки окон и вглядывался в каждый куст, ища неестественную тень или подозрительный отблеск. Рука сама потянулась к карману, к холодному металлу часов. Это уже становится инстинктом. Возможность создать точку, а потом отмотать время вспять. Я с силой сжал пальцы, чувствуя, как края циферблата впиваются в ладонь. Нет, не сегодня, и явно не для этого. Пальцы левой руки начали неметь. Сначала мизинец, потом безымянный. Я судорожно сжал и разжал кулак, пытаясь вернуть чувствительность, но это только усилило противное покалывание.

Дверь подъезда. Я вставил ключ, и его лязг на фоне звенящей тишины показался оглушительно громким. Я впрыгнул внутрь, резко захлопнув дверь за спиной, прислушиваясь, не раздадутся ли снаружи шаги.

Подъём на мой этаж, по ощущениям, занял целую вечность. В ушах стучала кровь, а я представлял, что стоит мне открыть дверь, а там будет стоять он. С той же перекошенной от ненависти физиономией, что и тогда, во время моей прогулки с Момо.

Я распахнул дверь и ввалился внутрь, тут же захлопнув её, и прислонившись к холодному дереву спиной, пытаясь отдышаться.

И тут до меня донесся знакомый цокот когтей по паркету. Из гостиной вышла Момо, но в этот раз она шла не своей обычной, виляющей походкой. Она шла медленно, низко опустив голову, ее бочкообразное тело было напряжено. Уши прижаты, а большие, умные глаза смотрели на меня не с радостью, а с пристальным, оценивающим вниманием.

– Момо, – мой голос прозвучал сипло и чуждо.

Она подошла совсем близко, не издавая ни звука. Обнюхала мои ботинки, потом брюки, особенно тщательно – самый низ. Потом обнюхала мои руки, тычась шершавым носом в пальцы, все ещё холодные и плохо слушающиеся. Закончив процедуру идентификации и считывания информации через запахи, Момо поскулила – тихо, тревожно, не отрывая от меня взгляда.

Я сидел на корточках перед ней, запустив пальцы в ее теплые, бархатистые складки на шее. Обычно она закатывала глаза от блаженства, опрокидываясь на спину. Сейчас она лишь глубже уткнулась мне в ладони, издавая короткий, тревожный вздох.

Я поднялся и проверил все замки. Прошёл по квартире, проверяя каждое окно и балконную дверь. Моя новая крепость, мои «Холмы гармонии», внезапно показались хлипкой картонной декорацией, бутафорией, которую один сильный пинок может обратиться в пыль. Каждая тень за окном казалась движущейся, каждый отдалённый звук – скрипом тормозов.

Я остался стоять посреди гостиной, в темноте, прислушиваясь к собственному дыханию и к тяжелому, но более спокойному дыханию Момо, которая улеглась у моих ног, положив тяжелую голову передние лапы. Но она не спала, а всё также была на страже.

Ровно в одиннадцать окружающий мир замер. Я так и стоял в центре гостиной, прислушиваясь к тиканью настенных часов. Каждый удар секундной стрелки отдавался в висках синхронно с пульсом. Момо сидела у моих ног, её мощное тело было напряжено в струну, а все складки на морде собрались в маску предельной концентрации. И тогда он пришел. Не раздался ни стук, ни звонок, я просто услышал тихий, но неумолимый скрежет ключа в замке.

Дверь открылась беззвучно, впустив в комнату полосу света, а затем из коридора высокую и поджарую фигуру. Незнакомец был в тёмном костюме, который словно сливался с тенями. Его лицо было бы совершенно ничем не примечательным, если бы не глаза. Холодные, быстрые, как сканеры, они словно за долю секунды сняли мерки с меня, с Момо, с обстановки, вычислили все углы, расстояния, потенциальные угрозы и укрытия. Взгляд робота, а не человека.

– Накамура Кайто, – произнес он без приветствия. Его голос был таким же, как и по телефону – совершенно плоским, лишённым частот, выдающим эмоции.

Я кивнул, в горле внезапно пересохло. Момо издала низкий, едва слышный рык глубоко в глотке, но не двинулась с места.

Кайто на мгновение задержал на ней взгляд, оценивающе осмотрел, будто инженер изучает новый прибор, стрелка которого замерла в пределах нормальных значений, и так же быстро забыл о ее существовании. Он закрыл дверь и повернул дополнительный фиксатор, который я сам не всегда использовал.

– Не двигайтесь и не мешайте, – скомандовал он, и это не было просто просьбой.

Его движения были экономичными, резкими и невероятно быстрыми. Он не ходил – он перемещался от точки к точке. Вот он у окна – палец провел по раме, проверяя плотность прилегания. Потом он уже на балконе, его силуэт мелькнул за стеклом, он что-то измерял, щупал замок. Мужчина достал из кармана компактный черный прибор с антенной и, не глядя на него, начал медленно вести вдоль стен. Прибор изредка издавал тихие щелчки. Кайто замирал, его взгляд становился еще острее, потом он кивал про себя и двигался дальше.

Я стоял как вкопанный, чувствуя, как онемение в левой руке, притихшее было, снова поползло вверх, к локтю. Холодный пот выступил на спине. Этот человек не просто проверял квартиру, он словно вскрывал её. Он видел все её слабости, все её поры. Каждый его взгляд, каждый щелчок прибора – это был приговор моей иллюзии безопасности.

Специалист проверил розетки, вентиляционные решетки, даже потолочные светильники, вставая на стул с кошачьей грацией. Он игнорировал меня, будто я мебель. Единственный раз, когда наши взгляды пересеклись – когда он изучал входную дверь, а я невольно посмотрел на бейсболку, висевшую на крючке. Его взгляд скользнул по моему, поймав этот микроскопический жест, и я увидел в этих глазах мгновенную переоценку. Он понял, что я ношу её на прогулках, что это часть моего графика, а следовательно – часть уязвимости.

Наконец он закончил, и повернулся ко мне, уперев руки в бока. Его лицо оставалось бесстрастным.

– Отчёт, – сказал он, и это прозвучало как выстрел. – Слушайте. Вопросы после.

Я молча кивнул, сглотнув.

– Квартира – дуршлаг. Стандартные замки – отпираются за три секунды отмычкой. Окна – обычное стекло, разбивается одним ударом. Балконная дверь – самое слабое звено, замок одно название. Сигнализация обязательна. Базовый пакет: датчики на все окна и двери, камера у входа с ИК-подсветкой и удаленным доступом на ваш телефон, тревожная кнопка с GPS-маяком. Стоимость.

Он сухо произнёс эту цифру, она была запредельной. Цена за один месяц его услуг равнялась парочке моих зарплат на новой должности, но деньги должны были пойти на жизнь, ту самую, которой сейчас угрожали.

Я кивнул, не в силах вымолвить слово.

– Собака сейчас лишь фактор риска и индикатор. Могут отравить, использовать как приманку, спровоцировать на лай для маскировки. Не выгуливать одним маршрутом, не отпускать с поводка, не оставлять еду и воду в зоне доступа с улицы.

У меня похолодело внутри. Я посмотрел на Момо. Она смотрела на Кайто, всё так же напряжённо, но рычать не собиралась.

– Ваша задача: вести обычную жизнь. Не провоцировать. Не пытаться заметить или сфотографировать слежку. Вы кого-то подозреваете?

– Да, – я кивнул и продолжил, – Мураками Кэзуки, племянник главы клана якудзы Риоты.

– Я начну контрнаблюдение за ним. – Ни один мускул не дрогнул на лице наёмника при упоминании о якудзе. – Выясню, только ли это Мураками Кэзуки или есть иной заказчик. Следующий доклад через сутки. Сигнализацию установим завтра в шесть утра. Будете дома?

– Да, – выдавил я.

– Хорошо. Предоплата пятьдесят процентов.

Я молча протянул ему конверт с наличными, который приготовил заранее, но пришлось немного добавить. Он взял его и, не пересчитывая, сунул во внутренний карман.

– До завтра, – бросил он и, развернувшись, так же бесшумно вышел, оставив за собой щелчок замка.

Я остался стоять посреди комнаты. В ушах гудело. Я снова медленно опустился на корточки перед Момо и обхватил её мощную шею руками, прижавшись головой к её теплому лбу.

– Всё будет хорошо, девочка, – прошептал я ей и самому себе. – Всё будет хорошо, мы купили себе спокойствие.

Тишина после ухода Кайто была гулкой и давящей, как вакуум. Он забрал с собой не только часть моих денег, но и последние остатки иллюзий. Моя крепость была лишь видимостью таковой. За мной следили и это было совсем не то, что раньше. Теперь в моей жизни был холодный, сканирующий взгляд профессионала, который видел меня как задачу.

Я включил все светильники, зашторил окна, которые он только что проверял. Момо, наконец расслабившись, улеглась на своем лежаке, тяжело вздыхая. А я не мог усидеть. Адреналин все еще гулял по венам, смешиваясь с липким страхом и этим проклятым онемением в кончиках пальцев, которое теперь, казалось, пульсировало в такт тиканью часов.

Мне нужно было действие. Контроль, хотя бы над чем-то маленьким.

Взгляд упал на блокнот отца.

Он ждал меня слишком долго, но для начала его необходимо буквально расшифровать. И помочь мне в этом мог только один человек. Осталось только решить для себя, стоил ли довериться Каору?

Он помогал мне, и он был ученым. Вот только что он сделает, узнав, что знание это осязаемо, что оно лежит в кармане и может отматывать время? Станет ли он союзником или увидит во мне лишь артефакт, уникальный экземпляр для изучения?

Я не мог так рисковать, особенно сейчас. Подумав, я принял решение. Это будет не просьба о помощи. Это будет разведка боем. Контролируемый выстрел в темноту, чтобы понять, что там отзовется.

Я включил камеру. В блокноте выбрал три страницы, самые первые, самые на мой взгляд теоретические. Там были формулы, графики, но не было ни слова о карманных часах. Ни намека на то, что все это не абстракция информация, а инструкция по эксплуатации моего проклятия.

Я тщательно обрезал все края, чтобы в кадр не попали другие пометки, другие формулы. Только начальная теория.

Пальцы замерли над клавиатурой. Что написать?

«Сато-кун, добрый вечер», – я откинулся на кресле, тщательно подбирая слова. – «Я нашёл среди вещей отца странные записи. Выглядит как теоретическая физика или нечто подобное, но я полный профан. Можешь бегло глянуть? Не спеши, это просто любопытство. Заранее спасибо!»

На мой взгляд идеально. Легко, немного небрежно, с намеком на неизвестность. «Просто любопытство» – вообще ключевая фраза, отказ от какой-либо серьезности ввиду несрочности.

Я прикрепил фотографии и палец завис над кнопкой «Отправить». Сердце заколотилось с новой силой. Это был момент истины. Я запускал в мир часть своей тайны.

Я нажал и сообщение ушло. Сразу же наступила тишина, еще более звенящая, чем до этого. Я уставился на экран, словно ожидая, что он сейчас взорвется или на нем проступит ответ из самого ада.

Прошла минута. Пять. Десять.

Я начал нервно прохаживаться по комнате. Момо подняла голову, следя за мной глазами. Он проигнорировал? Счёл ерундой? Или он уже звонит в Vallen? Или тому, кто стоит за Кэзуки?

Горизонты паранойи раздвигались до бесконечности. Я почти уже решил, что совершил фатальную ошибку, как телефон на столе тихо и противно завибрировал.

Одно сообщение от Каору. Я открыл его, чуть не выронив телефон из ослабевших пальцев.

Не голосовое, только текст: «Позвони». Я сразу нажал на кнопку вызова.

– Канэко-кун, это как минимум удивительно, – первая фраза, произнесённая странным задумчивым голосом, заставила сердце упасть куда-то в ботинки. – Материал крайне специфичен. Теория квантовой физики вкупе с биотехнологиями? Ряд терминов вообще за гранью сухой науки, такое ощущение словно кто-то скрестил физику с метафизикой. Это или чья-то научная шутка, либо… – н внезапно замолчал.

– Либо что? – он меня заинтриговал.

– Либо нечто совершенно новое, – его голос был очень задумчивым, – технология, которая опережает текущий технический уровень на столетия.

Да, он не просто посмотрел одним глазком. Он вгрызся в этот материал, уже стараясь классифицировать его. Он разобрал термины, но так и не понял, что они означают.

– Канэко-кун, – сказал он хриплым голосом, – откуда эти данные? Где Ваш отец мог столкнуться с подобным? Это осталось после его работы в Vallen?

Да, на сегодня это главный вопрос для него, потому что от источника происхождения этих записей зависит их «ценность».

– Есть еще материалы по этой работе? – он тяжело дышал в трубку, – пусть даже и отрывочные, это всё равно может быть очень важным.

Он просил больше, и в этой просьбе сквозила та самая научная одержимость, тот голод, который я и старался в нём разбудить. Я медленно выдохнул, началась дрожь в руках, но она была другого свойства – не от страха, а от возбуждения. Он клюнул, и не испугался, и пока, во всяком случае, не побежал сразу доносить. Он заинтересовался просто как учёный.

Теперь очередной мой ход, нужно сохранить темп: подкинуть еще немного приманки, но сохранить контроль. И, конечно же, сделать вид, что я все еще просто любопытный дилетант. Я решил потихоньку продолжить диалог и старался говорить как можно спокойнее.

– Сато-кун, спасибо за твой скорый отклик! Честно говоря, для меня это темный лес, – произнёс я первые фразы, которые были чистейшей правдой, что может быть лучше. Я тонул в этом лесу с того дня, как проснулся в больнице. – Нашел в старом чемодане отца, среди его рабочих бумаг времен сотрудничества с Vallen. Возможно, это какие-то наброски для гипотетического проекта? – я постарался подчеркнуть последнее словосочетание, чтобы притушить азарт ученого.

– Больше материалов есть, но все в таком же хаотичном виде. – Спокойно продолжил я. Сейчас главное признать само наличие, но, по возможности, обесценить его. – Могу сфоткать еще пару фрагментов, если тебе действительно так интересно. Но только если это не отнимет много твоего времени.

– Присылай, я гляну, – коротко сказал он и положил трубку.

Я ещё раз прокрутил в голове свою речь. Выглядело достаточно беззаботно, и даже в меру глуповато, прямо идеальная маска. Не то чтобы я не доверял Каору, но слишком уж катастрофичным может быть ошибка в выборе союзников в моей игре.

Я отправил ему сообщение с новой серией фотографий и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Игра началась, и я только что сделал первый, возможно несколько рискованный ход.

Минуты, последовавшие за отправкой сообщения, растянулись в вечность. Я не двигался, уставившись в экран телефона, лежащего на столе, как в магический кристалл, способный показать все варианты моего будущего.

Тишина была настолько оглушительной, что я услышал, как Момо во сне поскуливает, переживая какие-то свои собачьи кошмары. Может, ей чудился тот же черный автомобиль, что и мне. Потом по стеклу экрана поползли три точки, Каору набирал ответ.

Сердце совершило прыжок в горло и замерло там, тяжелым, липким комом. Он не отмахнулся, не отложил на утро, а сразу отвечал. Это было либо очень хорошо, либо катастрофически плохо.

Сообщение пришло, и довольно длинное. Я впился в текст, пробегая его не по словам, а скорее по интонациям, которые пытался уловить между строк.

Там присутствовало много определений, схожих с «неожиданно» и «невозможно», но в целом вся запись была проникнута благоговейным трепетом над полученной информацией. В самом конце была просьба о встрече завтра вечером. Я согласился, указав желаемым местом рандеву двор его бабули.

Итак, на сегодня точно хватит, я без задних ног упал на диван рядом с Момо, которая недовольно фыркнула, но всё же еще сильнее прижалась ко мне.

Лёд тронулся, господа присяжные-заседатели, командовать парадом буду я!

Глава 18

Ровно в шесть утра в дверь позвонили, коротко, всего один раз. Момо, дремавшая у моих ног, вздрогнула и подняла голову, но не залаяла, лишь неловко спрыгнула с кровати и подбежала к двери. Её нос задрожал, улавливая запахи с лестничной площадки.

Я откинул одеяло, сердце, быстро застучавшее было от внезапности, почти сразу успокоилось. Я ждал этого, стоило отдать должное спецу, по нему можно было сверять время.

На пороге стоял Кайто. Но это был не вчерашний бесстрастный призрак в чёрном. На нём была серая униформа монтажника с логотипом какой-то телекоммуникационной конторы, на голове небрежно накинутая набекрень кепка с тем же рисунком. В одной руке массивный алюминиевый кейс, в другой – компактная стремянка. Маскировка была настолько идеальной, что вызывала даже не доверие, а лёгкую жуть.

– Доброе утро, Канэко-сан. Монтаж сигнализации, – его голос был таким же «пустым», как и вчера, лишённым каких-либо эмоциональных оттенков. Это был не вопрос и даже не приветствие, только сухая констатация факта.

– Входите, – я отступил, впуская его в квартиру.

Он переступил порог и замер на секунду, его серые глаза, холодные и быстрые, за долю секунды словно провели инвентаризацию прихожей. Казалось, он запомнил положение каждой пылинки с прошлого вечера и теперь искал изменения.

– Собака в доме – это хорошо, – бросил он, скользнув взглядом по Момо. Та, к моему удивлению, не зарычала. Она внимательно наблюдала за ним, её небольшое, но мощное тело было собрано, но не напряжено, прямо как у профессионала, оценивающего другого профессионала.

Кайто двинулся вглубь квартиры. Его движения были не просто быстрыми – они были экономичными порой до абсурда. Он не шагал, а будто возникал в нужной точке. Моргнул, и вот он уже у окна в гостиной. Кейс щёлкнул, из него он извлек небольшой белый диск с крошечным светодиодом.

– Датчик открытия, – зачем-то произнёс он вслух, его быстрые пальцы сняли защитную плёнку и приложили диск к верхней части рамы. – Связь по радиоканалу, свой собственный протокол шифрования. Его не сможет заблокировать даже глушилка специальных служб.

Я выслушал его пояснения и молча кивнул, чувствуя себя учеником на экзамене у строгого преподавателя. Он переместился к балконной двери.

– Здесь дублирующий. И вот это… – из кейса появился другой прибор, похожий на миниатюрный глаз в небольшом обтекаемом корпусе. – Датчик разбития стекла, считывает звук удара. На случайный хлопок не сработает, не переживайте. – Добавил он, лишь на мгновение обернувшись ко мне.

– А это? – я не удержался от вопроса, когда он извлёк очередное приспособление.

– Это датчик движения, с хорошей зоной покрытия, хватит на всю комнату. Игнорирует объекты легче двадцати пяти килограммов, – он бросил взгляд на Момо. – Вашу точно проигнорирует.

Потом была прихожая. Здесь он задержался дольше. Из кейса он извлек небольшую камеру в матовом черном корпусе.

– Объектив «рыбий глаз», ночная подсветка. – все комментарии он делал совершенно буднично, очевидно, подобные лекции ему уже порядком наскучили. – Запись по движению, также доступен режим двадцать четыре на семь. Сохраняется в облаке, управление, как в принципе и всей системой, через приложение.

Он установил её на верхней полке стеллажа, искусно замаскировав среди стоявших там книг. Она была направлена прямо на входную дверь.

– А если её заметят? – спросил я, удивляясь такому принципу расположения наблюдения.

– Если увидят – значит, они уже внутри. – Безразлично ответил Кайто, подключая камеру. – Тревожная кнопка. – Он протянул мне небольшой брелок, похожий на автосигнализацию. – Держите всегда при себе. Одно нажатие, и сразу пойдёт вызов мне с автоматической передачей GPS-координат.

Наконец, он синхронизировал всё с моим телефоном. На экране появилось минималистичное приложение с интуитивным интерфейсом. Зелёные иконки датчиков, живая картинка с камеры в прихожей, где я видел затылок самого себя.

– Система уже активна. Сейчас установлю еще пару камер на лестничной площадке и всё проверим. – Кайто развернулся и вышел за дверь, тихонько прикрыв её за собой.

Я замер, уставившись в телефон. Прошло несколько минут, и тишину разорвало тихое, но настойчивое вибрирование. Уведомление: «Движение», «Открытие входной двери». Иконка программы замигала красным, и сразу же пришел пуш: «Обнаружено движение. Тревога?»

На половине экрана была запись с камеры, а всю нижнюю часть занимала огромная кнопка с надписью «тревога». Я посмотрел на полученное изображение: чёткое, ясное, даже несмотря на утренний полумрак. Дверь снова открылась, и Накамура вошел в мои апартаменты.

– Система активна, – его голос прозвучал уже не из его рта, а из динамика моего телефона. Он оказывается говорил через приложение. – Отчеты и уведомления находятся здесь, – он быстро водил пальцем по экрану, тыкая в пиктограммы. – Реагируйте только на тревожный сигнал, а не на каждое движение.

Он снова взглянул на меня, и в его взгляде впервые мелькнуло нечто, отдалённо напоминающее намёк на эмоцию.

– Квартира больше не аквариум, скорее теперь это ловушка. Для них. – добавил он поспешно. – А теперь я выезжаю для контроля объекта наблюдения.

И он исчез, так же быстро и бесшумно, как и появился. Я остался стоять посреди прихожей, сжимая в руке телефон, с которого на меня смотрела зелёная иконка «Система активирована». Момо подошла, ткнулась носом мне в колено и тихо, одобрительно хрюкнула. Казалось, она говорила: «Ну вот, теперь всё как надо».

После ухода «специалиста» воцарилась тишина. Я замер посреди гостиной, вжимая в ладонь телефон. Зеленые иконки приложения смотрели на меня с экрана, как бездушные глаза сторожевого пса, каждая из них была молчаливым укором моей прошлой беспечности.

Этот цифровой частокол, возведенный за полчаса, немного давил, но я уже знал из своего прошлого, это временно. Меня вывел из раздумий знакомый цокот когтей по полу. Момо подошла и ткнулась морщинистым носом мне в ногу, требуя внимания.

– Ну что, девочка, – мой голос прозвучал неожиданно громко в этой тишине. Я присел перед ней на корточки, утопая пальцами в её теплых, удивительно нежных складках на шее. – Нравится тебе наш новый электронный дворецкий? Говорят, теперь мы в полной безопасности. – Я почесал её за ухом, и она зажмурилась от блаженства, издав тихое, хрюкающее урчание. – Хотя лично я теперь чувствую себя как рыбка в аквариуме. За нами следят со всех сторон, понимаешь? Обложили, демоны.

Она фыркнула, словно отвечая: «Чепуха! Главное, что миска полная, а папка дома», и провела мне по запястью своим шершавым, как наждачка, носом. В её карих, умных глазах не было ни грамма страха – лишь простое, чистое доверие и… нетерпеливое требование завтрака. Её абсолютная, непоколебимая нормальность в эти сумасшедшие дни давно стала моим якорем. Единственной реальной и осязаемой вещью в этом мире, поползшем виртуальными швами. Я глубоко вздохнул и поднялся.

– Ладно, ладно, – я направился на кухню. – Пойдём, знаю я тебя, моя обжорка.

Я бодро прошлепал на кухню и, действуя скорее на автомате, потянулся к шкафу за кормом. Пакет зашуршал, и Момо тут же материализовалась у моих ног, пуская слюни и заглядывая в миску преданными голодными глазами.

– Держи, поросёночек, – с ухмылкой высыпал я порцию. – Приятного аппетита.

Пока она с довольным хрустом уплетала ужин, я включил чайник. Пока он закипал, я, стоя у окна и глядя на зажигающиеся огни просыпающегося города, в сотый раз прокручивал в голове план на день. Система установлена, Кайто уже на задании. Следующий шаг у меня, это пережить рабочий день, и лишь потом – Каору. Один шаг за другим. Как говорится, дорогу осилит идущий.

Я поймал себя на том, что моя левая рука непроизвольно тянется к карману, ища холодный металл часов. Я заставил себя убрать её, сжав в кулак. Нет, от подобной привычки пора отвыкать, равно как и таскать их постоянно с собой.

Я налил себе чаю, ощущая, как тепло чашки понемногу прогоняет внутреннюю дрожь. Этот небольшой ритуал – кормление Момо, чай, вид рощицы за окном, стал мостом обратно к нормальности, к тому, за что я и боролся.

– Всё будет хорошо, девочка, – сказал я уже скорее себе, глядя на её довольную, перепачканную едой морду. – Мы со всем справимся, правда ведь?

Момо в ответ лишь смачно облизнулась, требуя добавки. И в этот момент её простой, животный эгоизм показался мне лучшим лекарством от паранойи. Мир мог рушиться, но её миска должна быть полной. И это было единственным правилом, которое имело значение прямо сейчас.

Эта пауза, этот момент спокойного бытового общения с единственным существом, которое не требовало масок и не ждало подвоха, позволял перевести дух, собрать в кулак расползающиеся нервы и сделать глубокий вдох перед тем, как выйти в новый день, полный невидимых угроз и сложных игр.

До начала рабочего дня оставалось добрых двадцать минут, когда я переступил порог отдела логистики. Обычно в это время здесь царила сонная, только просыпающаяся тишина, прерываемая ворчанием кофемашины и негромкими переговорами первых «жаворонков». Обычно, но не сегодня.

Сегодня меня встретил напряженный гул, воздух уже дребезжал от звона телефонов, быстрых шагов, скрипа кресел и отрывистых, чётких реплик. Это был уже не тот хаос отчаяния, что был при Хосино, и который глушил всё живое. Это был слаженный гул улья, где каждая пчела знала своё дело и делала его с яростной энергией.

И в центре этого улья, за скромным столом восседала Судзуки Кайка. Нет, даже не восседала, она парила над ним, как дирижёр над оркестром, готовым сорваться в крещендо в финале симфонии.

Одной рукой она прижимала к уху телефонную трубку, из которой доносился чей-то разъярённый голос. Другой ркой листала отчёт, который ей тут же, почти на бегу, подсовывал Накамура Рю. Её глаза метались между экраном ноутбука и Хиго, который стоял рядом с видом провинившегося школьника, что-то бормоча о «несанкционированном рейсе».

– Да, я понимаю вашу озабоченность, Кимура-сан, – её холодный голос словно резал воздух, и был абсолютно спокойным, несмотря на непрекращающийся крик в трубке. – Но ваш «форс-мажор» в виде проливного дождя в префектуре Сига нас не устраивает. Груз должен быть в Осаке сегодня. Договорились? Нет? Тогда я свяжусь с вашим конкурентом из «Хато-Логистикс». У них как раз свободные мощности. Да. Перешлю данные. Жду машину через час.

Она бросила трубку, не дожидаясь ответа, и тут же, не переводя духа, перевела взгляд на меня.

– Канэко-сан! – её голос потерял телефонную сладость, став просто деловым. – А вы рано. Ваш верный оруженосец, Сигуями-сан, уже звонил трижды из департамента. Спрашивал какие-то… – она на секунду закатила глаза, вспоминая, – А, всё одно не вспомню. Я велела ему выпить успокоительного чаю и дождаться вашего прихода. Иначе он сжёг бы их серверы своим рвением.

Я не смог сдержать улыбки. Картина маслом: Иоширо, уже терроризирующий высшие эшелоны своим фанатизмом. И Судзуки, которая рулила этим цирком с невозмутимостью ассасина. Она была рождена для этого, даже я не настолько. Мысль о том, что мне не нужно вот это вот всё – этот постоянный шум, эти мгновенные решения, вызывала волну глубочайшего, животного облегчения.