Текст книги "Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе"
Автор книги: Сергей Козлов
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
«Вот уж чего не ожидал, так не ожидал», – думал о крокодилах Носорог, паря в утреннем небе.
Черепаха с грустью глядела на проплывающую под ними Африку.
«Кит, чудище морское, – думала Черепаха, – встретил царским обедом, а эти…»
И тут Львёнок вскрикнул:
– Гляди! – и Черепаха припала к подзорной трубе.
В синем африканском небе навстречу им плыл Слон.
Он был серый, как туча, и лёгкий, как облако. Слон вздымал уши, как орёл, и трубил, радостно вытягивая хобот.
– Слон! – выдохнула Черепаха.
– Ту-ру-ру! – трубил Слон, подлетая. – Ту-ру-ру! Доброе утро! Как поживаете? Я – Слон.
– Доброе утро! – крикнул Львёнок. – Я…
– Кто же вас не знает, глубокоуважаемый Ррр-Мяу?
– Доброе утро! – сказала Черепаха. – Я…
– Кто же вас не знает, дорогая Черепаха?
– Доброе! – буркнул Носорог: он не мог забыть крокодилов.
– Это наш друг Носорог, – сказал Львёнок. – У него большое будущее.
– Очень приятно! Очень приятно! Что вы здесь делаете, в небе? Ту-ру-ру! – пел Слон.
– Путешествуем!
– Ах! Ах! Это – чудесно! – трубил Слон. – Обед в океане!
– А куда вы летите, глубокоуважаемый Слон? – спросил Львёнок.
– Сейчас – никуда! Если вы не возражаете, я полечу рядом, и мы чудесно побеседуем в утреннем небе.
– Давно из дома? – хмуро спросил Носорог. После встречи с крокодилами ему уже не хотелось путешествовать.
– С недельку.
– Где были?
– Ах! Ах! У пингвинов! Поднявшись, я полетел строго на юг, и – представляете? – сразу за океаном – Страна Пингвинов. Если б вы только знали, что это за изысканный народ!
– Как это? – спросил Львёнок.
– Все – во фраках! Представляете? Чёрный фрак, белая манишка, чёрные рояли на белоснежном снегу!..
«Рояли, – хмуро подумал Носорог. – А у нас – племяннички».
– И знаете? – трубил Слон. – Все – поют!
Солнце уже поднялось, но высоко в небе не было жарко.
– Хотите кофе? – спросила Черепаха.
– Благодарствую.
Слон взял кончиком хобота чашечку тонкого фарфора, которую ему предложила Черепаха.
– Представляете? Не успел я приземлиться: «Вы поёте?» – «Пою». – «Не откажите в любезности, спойте!» Если б вы только знали, как меня слушали!
«И этот артист, – насупился Носорог. – Все артисты».
– Потом были танцы! Господа – во фраках, дамы – в декольте! Восхитительно!
Носорог вздохнул и покрепче прижал к животу корзину.
Слон плавно вздымал уши, солнце сияло, и теперь уже все, а не только догадливый Носорог знали, что летят не куда-нибудь, а к Южному Полюсу, в страну, где повсюду на сверкающем льду стоят распахнутые рояли и все жители с утра до ночи ходят в чёрных фраках, белоснежных манишках, трубят в трубы, играют на роялях и, конечно, поют.
Глава пятая – пятый сон Большой Черепахи, в котором сверкают сахарными зубами распахнутые рояли
К Стране Пингвинов подлетали в полдень – снежные горы сияли.
Пингвины высыпали на берег, выстроились рядами, встречая гостей.
Слон снизился и, плавно поводя ушами, совершил круг почёта.
У подножья ледяных гор, сверкая клавишами, как большие чёрные птицы с поднятым крылом, застыли рояли.
Носорог парил в вышине.
Первым сел Слон.
Его сразу окружили пингвины в чёрных фраках с белой грудью, дуя в золотые трубы.
Приземлился и Носорог.
Из гондолы на лёд плавно сошёл Львёнок, с поклоном подал лапу Черепахе.
Слон, сияя улыбкой и бивнями, представил пингвинам друзей.
– Дорогие пингвины! – сказал Слон. – Я привёз к вам знаменитого Львёнка Ррр-Мяу, прославленную Большую Черепаху и нашего друга Носорога, у которого большое будущее!
– Дорогие пингвины! – сказал Львёнок…
Но тут выскочил маленький Пингвинёнок, тоже во фраке и с бабочкой.
– А я вас знаю! – крикнул он Львёнку. – И вас! – обернулся к Черепахе. – А с вами, дорогой Носорог, очень рад познакомиться!
– Ту-ру-ру! – жмурясь от удовольствия, трубил Слон.
– А сейчас мы вас приглашаем на большой концерт, – сказал Пингвинёнок, – который мы дадим в вашу честь!
И гости уселись в специально приготовленные кресла, а пингвины задудели в золотые трубы, заиграли на сверкающих роялях, запели.
Слон танцует и поёт, —
пели пингвины, -
И садится, и встаёт,
Хобот вытянув, ложится,
Машет тоненьким хвостом,
Говорит:
«Зачем не птицей
Я родился,
А слоном?»
– Ай-яй-яй! Ха-ха! Ту-ру-ру! – сиял Слон.
И, не сдержавшись, с лёгкостью, неожиданной для Слона, выпрыгнул из кресла, заплясал, запел:
Если б я родился птицей,
Я б на веточке сидел.
Если б я родился птицей,
Я бы к морю полетел.
Но его заглушил хор пингвинов.
На спине Кита большого, —
пели пингвины, —
Посидел, поотдыхал.
«Здравствуй, Кит! Слона такого
Ты когда-нибудь видал?»
– Вот это да! – шептал Носорог. Ему тоже хотелось петь, но он не знал слов.
– А ты спляши! – шепнула Черепаха.
И Носорог запрыгал вокруг Слона – вот было весело!
А тут ещё вступили Львёнок с Черепахой.
«Неужели этой птицей
Стать сумел огромный Слон?» —
пели они дуэтом. -
Кит подумал: «Не годится
Оставаться мне Китом».
Выпустил фонтан до неба, —
подхватили пингвины, —
Разогнал волну хвостом…
– Эх! Эх! – плясал Носорог.
… Размечтался:
«Ах, и мне бы
Превратиться
Тоже в птицу —
Что за радость быть Китом?»
«Мы б взлетели, полетели, —
пели уже все вместе, -
Птица-Кит и птица-Слон,
А устали – посидели,
Отдохнули среди волн».
Слон был счастлив.
Пингвины плясали, Носорог прыгал, Львёнок скакал по сверкающему льду верхом на Черепахе, они пели, и пингвины, и Носорог, и Слон им подпевали.
И тут все увидели в синем небе огромный чёрный дирижабль. Плавно помахивая хвостом, он снижался.
– Да это же Кит! Прилетел Кит! – радостно закричал маленький Пингвинёнок, и все бросились встречать Кита.
Когда Кит приземлился, его усадили в самое большое кресло, а когда зажгли свечи и был подан праздничный ужин, Кит кушал свой любимый планктон из самой большой тарелки, какая только нашлась в Стране Пингвинов.
На утро, распрощавшись с пингвинами и Слоном, Львёнок, Черепаха и Носорог полетели на Север. И вот высоко в небе Черепахе приснился сон.
В жёлтой Африке, которую омывают синие моря и голубые океаны, под раскалённым солнцем сидел на песке весёлый Ки-ку – маленький Кролик с голубыми усами. На голове у него была соломенная шляпа, потому что в Африке большинство кроликов летом ходят в шляпах – такое там жаркое солнце.
Ки-Ку сидел на песке и рисовал палочкой домик с окошком.
Высоко над ним сухо шелестели пальмы, а в соседнем болотце громко чавкал Гиппопотам.
«Вот, – думал Ки-ку, – сейчас я нарисую домик с окошками, а внизу – швейцара, точно такого, как я видел в городе Капатуки, когда ходил смотреть на дедушкин памятник. На голове у швейцара должна быть фуражка с золотым шитьём, на груди – блестящие пуговицы и по всему костюму – обязательно много полосок. Здесь надо нарисовать усы… А здесь – скамейку, чтобы он мог посидеть и отдохнуть…»
– А меня? – вдруг спросил кто-то сверху.
– Что – тебя? – не отрываясь от рисунка, переспросил Ки-ку.
– Нарисуй меня!
Кролик Ки-ку обернулся и увидел ноги.
Потом посмотрел повыше – и снова увидел ноги.
Тогда он задрал голову так, что чуть не свалилась шляпа, и увидел на высокой шее маленькую головку и аккуратненькие рожки.
– Кто вы? – спросил Ки-ку.
– Я – Жираф.
«Ха-ха!» – чуть не закричал Кролик. Ему только прошлой ночью приснилось, что он познакомился с Жирафом.
– Здравствуйте, Жираф! – сказал он. – Я – Кролик Ки-ку. Я обязательно нарисую, только с одним условием…
Жираф нагнул шею и поднял ухо.
– Я забыл, какие занавески на окнах в городе Капатуки, – сказал ему Ки-ку. – Мне бы очень хотелось посмотреть, какого они цвета.
– А когда ты узнаешь, ты меня нарисуешь?
– Конечно! – сказал Кролик. – Места много! – и показал лапой на пустыню.
Жираф вытянул шею и долго что-то разглядывал вдали. Потом сказал:
– Они – в клеточку!
– А какого они цвета?
– Жёлтые!
– Очень хорошо, – сказал Кролик. – Но мне бы самому тоже хотелось взглянуть…
Жираф пригнул к земле голову, Ки-ку уселся ему на шею, ухватился лапами за маленькие рожки и взлетел высоко в небо – выше кокосовой пальмы.
Весь город Капатуки был виден как на ладони.
Кролик сразу разглядел и дом с окошками, и красивого швейцара внизу, и занавески на окнах в жёлтую клеточку, но спускаться ему не хотелось, и он сказал:
– Жираф, а вы не могли бы ещё немножко вытянуть шею? Я не вижу центральной площади!
– А зачем тебе центральная площадь?
– На центральной площади – памятник моему деду. Он был великий художник!..
И Жираф встал на цыпочки.
– А теперь? – спросил он.
– Очень хорошо видно! – сказал Кролик. – Постойте так ещё немножечко!
Целый час Жираф стоял на цыпочках, а Ки-ку разглядывал памятник своему великому деду…
Потом Жираф вышел на середину пустыни, и Кролик попросил его лечь на песок.
– Ты лежи, а я тебя обведу палочкой, – сказал он. – А когда встанешь – получится твой портрет.
Так они и сделали.
– Вы меня очень хорошо нарисовали. Я здесь как живой! – сказал Жираф, подымаясь. – И кто вас так хорошо научил рисовать?
– Я могу тебя рисовать каждый день, – сказал Ки-ку. – Мне не трудно! А ты мне будешь показывать разные города.
– Конечно! Конечно! – сказал Жираф.
И на следующее утро, чуть свет, явился на очередной сеанс – то есть попросту пришёл и плюхнулся посреди пустыни. А Кролик Ки-ку быстро обежал его с палочкой, а потом целых два часа любовался городом Тапергу, в котором тоже был памятник его великому деду.
Ветер в то лето дул высоко, песок лежал неподвижно, и к осени Ки-ку зарисовал жирафами всю пустыню.
И когда Львёнок и Черепаха с Носорогом возвращались из Страны Пингвинов, они очень удивлялись, потому что сверху им были видны одни жирафы.
На краю Африки
Зелёная птица
Старый Крокодил долго спал на берегу реки, уткнувшись мордой в песок и опустив хвост в воду.
Ему снилось, будто он не Крокодил, а большая зелёная птица и летит над всей Африкой. Внизу гуляют жирафы, бегают львы, а он летит и машет своим зелёным хвостом, и хвост у него такой лёгкий и прохладный, какого нет ни у одной птицы…
«У меня очень широкие крылья, – думает во сне Крокодил, – я могу лететь долго-долго и не уставать».
– У кого есть такие широкие крылья? – спросил он.
И никто ему не ответил, потому что ни у кого не было таких широких крыльев.
– Кто может так долго летать? – спросил он.
И опять не было ответа, потому что кто же сможет так долго летать, как Крокодил – Зелёная Птица…
«Хорошо летать, – думает Крокодил, – хорошо подняться высоко-высоко, чтобы было видно всё кругом и чтобы тебя все видели».
– Ты меня видишь, Жираф? – спросил он.
– Вижу, – ответил Жираф. – Конечно!
– Ты меня видишь, Лев?
– Да, – сказал Лев. – А кто же тебя не видит!
– А кто я? – спросил Крокодил.
– Ты – большая Зелёная Птица, – ответил Жираф, – с широкими крыльями…
Уже и Африка осталась позади. Теперь он летел над морем. Внизу вздымались волны, и Кит качался на самой большой волне.
«Он умеет нырять глубже меня, – подумал Крокодил, – но он не умеет летать!»
– Ты умеешь летать, Кит? – спросил он. – Ты знаешь, кто я?
– Нет, я не умею летать, Зелёная Птица, – ответил Кит. – Но ты можешь сесть на мою спину и отдохнуть.
И Крокодил опустился на спину Кита.
«Вот он какой! – думает Крокодил, гладя шершавую Китовую кожу. – Вот он какой, Главный Морской Крокодил!..»
И Крокодилу вдруг так захотелось хоть на минуту стать Китом, что он сказал:
– Кит, давай я стану тобой, а ты – Зелёной Птицей!
– Нет, – подумав, ответил Кит. – Из этого ничего не получится: из меня выйдет слишком большая птица.
– Но, может, попробуем?
– Зачем? – удивился Кит. – Зачем мне быть птицей, если я люблю море?
И тут Крокодил проснулся.
Африканское солнце слепит ему глаза, братья-крокодилы, как брёвна, плавают в реке; и так ему опостылело на всё это смотреть, что он снова засыпает и становится Зелёной Птицей, летящей над всем миром.
Страшный зверь из далёкой страны
В Африке, неподалёку от старинного города Капатуки, жил Бегемот. И был у него маленький сын – Бегемотик.
Вот однажды Бегемотик спросил у своего отца:
– Папа, папа! А что такое – Ромашка?
Бегемот задумался, нырнул в болото, полежал немножко на дне, пофыркал, вынырнул и сказал:
– Ромашка – это такой зверь, сынок.
– Какой? – спросил Бегемотик.
Бегемот снова нырнул в болото, снова полежал на дне, вынырнул и сказал:
– Страшный.
– А сколько у него лап?
Бегемот в третий раз нырнул в болото, в третий раз полежал в тишине на дне, всё обдумал, вынырнул и сказал:
– Лап у него шесть. Хвост – как у слона хобот. Хвостом он может убить буйвола и оглушить тигра. Глаза – зелёные, пасть – огненная, клыки – как у льва, шкура – как у зебры; есть крылья, но летает он редко.
– А когда? – спросил Бегемотик.
– Фф-у-у!.. – вздохнул Бегемот. И сказал: – Летает он редко. Только если узнает, что живёт где-нибудь непослушный Бегемотик… Тогда прилетит, клыками защёлкает, ногами затопочет, обовьёт хвостом и унесёт!
– Куда?
– Ох-х-х!.. – вздохнул Бегемот. – Взовьётся в небо и понесётся над джунглями, над пустынями, над тиграми, над львами, над старинными городами, а устанет – присядет на облако, отдохнёт и дальше, дальше, полетит дальше…
– Куда?
Бегемот закрыл глаза и долго стоял с закрытыми глазами.
«А не нырнуть ли мне ещё раз в болото? – думал он. – Там тихо, прохладно… Полежу, подумаю, глядишь, и решу – куда может полететь этот странный зверь Ромашка».
И Бегемот в четвёртый раз плюхнулся в болото и не вылезал целый час. А когда вынырнул – увидел, что солнце уже закатилось и Бегемотик давно спит, укрывшись банановым листом, подложив под голову мягкую обезьянку…
Бегемотик спал очень грустный. Потому что, засыпая, думал о том, что где-то живёт страшный зверь Ромашка, который уносит неизвестно куда непослушных бегемотиков…
А маленькая серенькая Птичка, которая прилетела в Африку только на зиму, слушая разговор Бегемота с Бегемотиком, так смеялась на ветке, что старый африканский Попугай перестал кричать на весь лес и спросил:
– Ты почему смеёшься?
И Птичка ответила:
– Потому что Ромашка – это маленький белый цветок на моей родине.
На краю Африки
На самом краю Африки лежал печальный Носорог и смотрел на синий океан.
«Вот и кончилась моя Африка, – думал Носорог, – а ведь бежал я совсем недолго – три дня и три ночи. Неужели нигде дальше нет моей Африки?»
Рядом с Носорогом сидел маленький Заяц и тоже смотрел вниз на белый прибой.
«Вот, – думал Заяц, – кончилась наша Африка, и что нам теперь делать?..»
– Что нам теперь делать? – спросил он у Носорога.
Носорог поднял голову и в великой задумчивость снова положил её на передние лапы.
«Нет, – думал Носорог, – так быстро Африка кончиться не может! Где-то там, за синим океаном, лежит ещё одна Африка. На ней растут пальмы и банановые деревья, живут носороги, слоны и маленькие зайцы…»
– Заяц! – сказал Носорог. – Ты должен отправиться в путешествие.
– Куда? – спросил Заяц.
– По синему океану – в другую Африку!
– А ты?
– О! Я бы с удовольствием! – вздохнул Носорог. – Но из чего сделать лодку, которая бы удержала меня?..
И они отправились мастерить лодку для Зайца.
Нашли самый большой кокосовый орех, разбили его пополам и из одной половинки сделали лодку.
– Ну-ка, примеряйся! – попросил Носорог.
И Заяц сел в скорлупу.
– Хорошо! Теперь надо поставить мачту! – сказал он.
Мачту сделали из хворостинки, а парус – из бананового листа.
– Ну, – сказал Носорог, – в добрый путь! Я буду ждать тебя на этом самом месте. А ты возвращайся скорей. Ведь обязательно где-то за синим океаном лежит ещё одна Африка!
И Заяц столкнул скорлупу на воду и поплыл.
– Греби лапами! – крикнул Носорог.
И Заяц стал грести лапами.
А Носорог лёг на прежнее место, долго смотрел ему вслед и думал, что Заяц – теперь ещё одна маленькая Африка посреди большого океана.
Кролик Ки-ку
В жёлтой Африке, которую омывают синие моря и голубые океаны, под раскалённым солнцем сидел на песке весёлый Ки-ку – маленький Кролик с голубыми усами. На голове у него была соломенная шляпа, потому что в Африке большинство кроликов летом ходят в шляпах – такое там жаркое солнце.
Ки-Ку сидел на песке и рисовал палочкой домик с окошком.
Высоко над ним сухо шелестели пальмы, а в соседнем болотце громко чавкал гиппопотам.
«Вот, – думал Ки-ку, – сейчас я нарисую домик с окошками, а внизу – швейцара, точно такого, как я видел в городе Капатуки, когда ходил смотреть на дедушкин памятник. На голове у швейцара должна быть фуражка с золотым шитьём, на груди – блестящие пуговицы и по всему костюму – обязательно много полосок. Здесь надо нарисовать усы… А здесь – скамейку, чтобы он мог посидеть и отдохнуть…»
– А меня? – вдруг спросил кто-то сверху.
– Что – тебя? – не отрываясь от рисунка, переспросил Ки-ку.
– Нарисуй меня!
Кролик Ки-ку обернулся и увидел ноги. Потом посмотрел повыше – и снова увидел ноги. Тогда он задрал голову так, что чуть не свалилась шляпа, и увидел на высокой шее маленькую головку и аккуратненькие рожки.
– Кто вы? – спросил Ки-ку.
– Я – Жираф.
«Ха-ха!» – чуть не закричал Кролик. Ему только прошлой ночью приснилось, что он познакомился с Жирафом.
– Здравствуйте, Жираф! – сказал он. – Я – Кролик Ки-ку. Я обязательно нарисую, только с одним условием…
Жираф нагнул шею и поднял ухо.
– Я забыл, какие занавески на окнах в городе Капатуки, – сказал ему Ки-ку. – Мне бы очень хотелось посмотреть, какого они цвета.
– А когда ты узнаешь, ты меня нарисуешь?
– Конечно! – сказал Кролик. – Места много! – и показал лапой на пустыню.
Жираф вытянул шею и долго что-то разглядывал вдали. Потом сказал:
– Они – в клеточку!
– А какого они цвета?
– Жёлтые!
– Очень хорошо, – сказал Кролик. – Но мне бы самому тоже хотелось взглянуть…
Жираф пригнул к земле голову, Ки-ку уселся ему на шею, ухватился лапами за маленькие рожки и взлетел высоко в небо – выше кокосовой пальмы.
Весь город Капатуки был виден как на ладони.
Кролик сразу разглядел и дом с окошками, и красивого швейцара внизу, и занавески на окнах в жёлтую клеточку, но спускаться ему не хотелось, и он сказал:
– Жираф, а вы не могли бы ещё немножко вытянуть шею? Я не вижу центральной площади!
– А зачем тебе центральная площадь?
– На центральной площади – памятник моему деду. Он был великий художник!..
И Жираф встал на цыпочки.
– А теперь? – спросил он.
– Очень хорошо видно! – сказал Кролик. – Постойте так ещё немножечко!
Целый час Жираф стоял на цыпочках, а Ки-ку разглядывал памятник своему великому деду…
Потом Жираф вышел на середину пустыни, и Кролик попросил его лечь на песок.
– Ты лежи, а я тебя обведу палочкой, – сказал он. – А когда встанешь – получится твой портрет.
Так они и сделали.
– Вы меня очень хорошо нарисовали. Я здесь как живой! – сказал Жираф, подымаясь. – И кто вас так хорошо научил рисовать?
– Я могу тебя рисовать каждый день, – сказал Ки-ку. – Мне не трудно! А ты мне будешь показывать разные города.
– Конечно! Конечно! – сказал Жираф.
И на следующее утро, чуть свет, явился на очередной сеанс – то есть попросту пришёл и плюхнулся посреди пустыни. А Кролик Ки-ку быстро обежал его с палочкой, а потом целых два часа любовался городом Тапергу, в котором тоже был памятник его великому деду.
Ветер в то лето дул высоко, песок лежал неподвижно, и к осени Ки-ку зарисовал жирафами всю пустыню. И если кто-нибудь пролетал над Африкой на самолёте, обязательно удивлялся, потому что из окошка были видны одни Жирафы.
Маленький живой кактус
В марте, когда деревья сбросили в плеч снег и закинули высоко в небо лёгкие головы, Ёжику стали сниться волшебные сны.
Каждый день он проветривал свой домик, наламывал в лесу еловых лапок, устилал ими пол, а к вечеру пил чай с брусничным вареньем и ложился спать.
Ложился он сперва на спину, но на спине ему лежать было колко, и он поворачивался на правый бок и закрывал глаза. И тут же начинался волшебный сон.
Вот и сегодня Ёжик попил чаю, прилёг на спину и задумался.
«А не посмотреть ли мне во сне Африку? – думал Ёжик. – Небо там синее, песок жёлтый, дует ветерок, бегают львы… Рассмотрю всё как следует, а потом расскажу Ослику и Медвежонку».
И он повернулся на правый бок, закрыл глаза – и сразу же увидел во сне Африку.
Она была жёлтая-жёлтая под голубым небом. По краям её сидели печальные носороги, а посерёдке – маленький Кролик в соломенной шляпе и с голубыми усами.
– Ты кто? – спросил Ёжик.
– Я – Кролик Ки-ку, – ответил Кролик, приподымая шляпу. – А ты кто?
– Я – Ёжик.
– Ёжик… Ёжик… – забормотал Кролик, разглядывая Ёжика. – Давай я тебя лучше назову – Маленький Живой Кактус!
– Маленький Живой Кактус… Очень красиво! А что такое – Кактус?
– Это такая колючка. Мне её привезли в подарок из одной пустыни.
– А она – хорошая?
– Она – полезная.
«Я тоже – полезная колючка», – подумал про себя Ёжик. И кивнул.
– А где львы? – спросил он.
– У нас полдень, – сказал Ки-ку. – Львы спят. Хочешь, я тебя угощу бананом?
Ёжик снова кивнул.
Ки-ку крикнул обезьянам, и обезьяны спустили с дерева связку бананов.
– Угощайся! – сказал Кролик. Взял в лапу банан и показал, как надо его чистить.
Ёжик ел бананы и думал об Ослике и Медвежонке.
«Вот бы их сюда! – думал Ёжик. – Медвежонок бы ел эту мягкую морковку, а Ослик – шкурки, и обоим им было бы весело и хорошо!»
– Очень вкусная белая морковка! – сказал он. – А ты любишь красную?
Кролик задумался.
– Это – бананы, – сказал он. – А какая она – красная морковка?
– Такая красная-красная! И когда её грызёшь, она хрустит на зубах!
– Я очень люблю, когда хрустит, – сказал Кролик. – А у тебя нет морковки?
Ёжик заглянул в мешок, с которым обычно пускался в путешествия, и – о чудо! – вдруг нашёл там свежую крепкую морковку.
– Угощайся! – сказал он.
И Ки-ку захрустел морковкой, как все кролики, и от удовольствия даже закрыл глаза.
– Ты знаешь, – сказал он, – она вкуснее, чем бананы, да ещё хрустит! Ты надолго к нам приехал?
– Нет, – сказал Ёжик. – Только на одну ночь. Я ведь здесь во сне… Но на следующую ночь я могу прилететь снова.
– Обязательно прилетай! Я буду тебя ждать и покажу львов. Только… – Кролик замялся. – Не забудь мешочек с морковкой!..
Тут Ёжик проснулся.
За окном синел лес, и было слышно, как грустно вздыхает почерневший мартовский снег.
Ёжик посмотрел на стол – и вдруг увидел свой мешочек для путешествий, набитый бананами.
– Белая морковка! – крикнул Ёжик и бросился к столу.
Сверху лежала записка:
Маленькому Живому Кактусу – от Ки-ку!
Вот какая необыкновенная история!
