Текст книги "Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе"

Автор книги: Сергей Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Сыроежка

Чем дальше уходила осень, чем дольше Ёжик смотрел вокруг, тем удивительнее ему становилось.

Лес похудел – стал тоненьким и прозрачным. И небо будто поредело – стало не таким синим, не таким густым.

– Это потому, что осень, – вздохнул Медвежонок.

Но Ёжик и без Медвежонка знал, что это всё оттого, что пришла осень.

Ёжик любил осень. Любил медленно бродить по шуршащей листве и удивляться, и радоваться каждому грибу.

– Здравствуйте, гриб! – говорил Ёжик. – Как Вы поживаете?

Дальше всё зависело от того, какой попадался гриб.

Здоровяк-Боровик отвечал:

– Замечательно! Крепок духом, здоров телом!

Поганка что-то мямлила и вся изгибалась:

– Да знаете, да понимаете, да я…

Хитрые лисички прятали глаза и хихикали:

– Погляди на него! Это – Ёжик!

Задумчивый Груздь басил:

– Ничего, всё в порядке, живём.

Лукавая Волнушка искоса глядела из-под шляпы и поводила плечом.

А Мухомор, весь красный, только ещё сильнее краснел.

– Рады стараться! – неожиданно писклявым голосом отвечал Мухомор.

В сумерках Ёжик любил беседовать с опятами.

Сядет у пня, вокруг соберётся много-много опят, сдвинут шапки на затылок и – слушают.

Но приятнее всего, конечно, Ёжику было беседовать с Сыроежкой.

– Как Вы себя чувствуете? – улыбаясь, спрашивал Ёжик.

– Вы даже не представляете, как я рада Вас видеть, – отвечала Сыроежка.

И Ёжик, уже дома, засыпая, всегда вспоминал эту милую улыбку, с которой с ним говорила Сыроежка.

Ромашка

Это было в июне. Ёжик влюбился.

Необыкновенно пахла трава, а Ёжик ходил большими кругами вокруг Ромашки и боялся к ней подойти.

– Ты чего ходишь? – спросил Кузнечик. – Может, что надо? Скажи.

– Ничего мне не надо, – пробурчак Ёжик. И ушёл за ёлку.

Отсюда, из-за ёлки, Ромашка была ещё прекраснее.

Она стояла, слегка изогнувшись, на тоненькой ножке и до того была свежа, легка и воздушна, что Ёжик зажмурился.

«Подойду, – решил он. – Подойду и прямо так и скажу: „Вы мне нравитесь, Ромашка! Я очарован!“ Очарован, очарован, – забормотал Ёжик. – Может, я вами очарован? Попробую сначала».

Он встал, вскинул мордочку, взмахнул лапой и про себя сказал: «Вы мне нравитесь, Ромашка! Я вами очарован» Нет, не годится. Я… Вами… Плохо! «Вы мне нравитесь, Ромашка. Я очарован». Так лучше. А что она скажет? Она скажет: «Ты мне тоже нравишься, Ёжик». Вот было бы здорово! Но она так ни за что не скажет. Что ей до меня, Ёжика?"

И Ёжик стал опять большими кругами ходить вокруг Ромашкиной поляны и вспоминать, как на рассвете встретил Лося. То есть они даже и не встретились, потому что Лось Ёжика не видела, но Ёжик не только видел Лося, но и слышал, что тот говорит.

– Фф-у!.. Вздыхал, ломясь сквозь кусты, Лось. – Фф-у!.. До чего ж хороша!.. – Лось фыркал и крутил головой.

Ёжик сразу догадался, что это он о Ромашке, но спросить не решился.

«Пойти, что ли, посоветоваться с Белкой, – думал Ёжик. – Всё-таки она – Белка и думает так же, как Ромашка».

И Ёжик было побежал к Белке, но наткнулся на Медвежонка.

– Ты чего здесь делаешь? – спросил Медвежонок.

– А ты?

– Я вообще, – сказал Медвежонок. – Гуляю.

– И я.

– А хочешь, я скажу тебе тайну? – спросил Медвежонок.

– Говори.

– Здесь появлись необыкновенная Ромашка, – шёпотом сказал медвежонок. – Я иду с ней знакомиться. Только – шшш! – Медвежонок прижал лапу к носу. – Никому!

Ёжик обмер. Он сразу понял, о какой Ромашке говорит Медвежонок.

– Так это моя Ромашка, – сказал Ёжик. – Возле ёлки, да?

– Возле ёлки. А ты откуда знаешь? Она только вчера появилась в нашем лесу.

– Вот вчера я её и увидел, – сказал Ёжик. – Только ты никому, понял?

– Погоди, – сказал Медвежонок. – А почему она – твоя?

– Потому что я её первый увидел.

– А почему ты знаешь, что она захочет дружить с тобой, а не со мной, Медвежонком?

– Потому что она так стоит, – сказал Ёжик, – и так смотрит, что сразу видно, с кем она хочет дружить.

– С кем же?

– Со мной, – сказал Ёжик.

– Ну знаешь… – Медвежонок сел. – Я от тебя такого не ожидал. Говори, как она стоит и как смотрит.

– Разве словами скажешь?

– Покажи.

Ёжик встал на одну ножку и томно поглядел на Медвежонка.

– Так. И почему ты думаешь, что сразу видно, что она хочет дружить с тобой?

– Потому что она так смотрит.

Ёжик снова встал на одну ножку и поглядел на Медвежонка.

– Знаешь что, – сказал Медвежонок. – Пойдём к ней вместе, познакомимся. Пусть она выберет сама.

– Нет, – сказал Ёжик. – Давай сначала пойду я, а потом – ты.

– А почему не наоброт? Я познакомлюсь и представлю тебя.

– Ты её напугаешь, – сказал Ёжик.

– Я? Да я всё утро плавал в реке, чтобы быть пушистым. Ты потрогай, какой я шёлковый. Разве такой Медвежонок может кого-нибудь напугать?

– Всё равно, – сказал Ёжик. – Напугаешь. Ты вон какой страшный.

– Я? Страшный?

– Ты же – медведь, – сказал Ёжик. А она – Ромашка.

– Ну и что? Медведь медведю рознь. А я вон какой шёлковый.

– Ты погоди, – сказал Ёжик. – А я сейчас сбегаю погляжу, там ли она.

И побежал.

– Стой – крикнул Медвежонок. – Давай ползком.

– Зачем? Я сбегаю и вернусь.

– Тогда давай вместе.

– Да я вернусь. Ты не бойся. Я только гляну, и всё.

И Ёжик побежал.

Ромашка стояла на том же месте и была ещё легче, ещё воздушнее. Ах, как она была хороша!

«Пускай Медвежонок идёт первый, – решил Ёжик. – Я не могу». И вернулся к Медвежонку.

– Иди, – сказал Ёжик. – Стоит. Познакомишься, а потом сразу зову меня. И Медвежонок пошёл. Даже не так. Они пошли вместе: Медвежонок впереди, а Ёжик сзади.

Медвежонок подошёл к Ромашке. Ёжик, не мигая, глядел на них из-за ёлки.

– Здравствуйте! – сказал Медвежонок. – Вы – Ромашка!

– Да, – сказала Ромашка и поглядела на Медвежонка искоса.

– А я – Медвежонок.

– Вижу, – сказала Ромашка.

– Как вам нравится в нашем лесу? – Медвежонок переминался с ноги на ногу и думал, что бы ещё сказать.

– Мне здесь очень нравится. Здесь очень красиво.

– И погода прекрасная, правда? Вы любите дождь?

– Дождь? Я ещё ни разу не видела дождя. Какой он?

– Дожди бывают разные, – сказал Медвежонок. – Бывает грибной – это когда дождь, а сквозь дождь – солнце.

– Это, наверное, очень красиво, – сказала Ромашка. – Как вы хорошо говорите. Расскажите ещё что-нибудь.

– А бывает проливной дождь, – сказал Медвежонок. Это одна вода.

– Я очень люблю воду, – сказала Ромашка.

Ёжик прыгал за ёлкой и делал Медвежонку разные знаки. «Знакомь! Знакомь меня!» – кричал про себя Ёжик. Но Медвежонок будто забыл про Ёжика. Он ходил вокруг Ромашки, размахивая лапами, и говорил без умолку.

– Это ещё что, – говорил Медвежонок. А бывает – снег.

– Что это?

– О! Это очень холодное вещество. Это такой дождь зимой. Представляете? С неба падают белые пушистые хлопья. Ну с чем сравнить? Ну, вот, например, со мной, с Медвежонком.

– Такие огромные?

– Нет, такие же пушистые, мягкие, ласковые.

– А вы – ласковый?

– Очень, – сказал Медвежонок.

Ёжик готов был плакать от обиды, но боялся вылезти из-под ёлки. «Как тебе не стыдно, Медведь! Ты же обещал!» – кричал про себя Ёжик.

И тут Медвежонок обернулся к нему и сказал:

– А хотите, я вас познакомлю со своим другом?

– Очень, – сказала Ромашка.

– Позвольте вам представить моего друга Ёжика. – И Медвежонок сделал широкий жест лапой. – Выходи! – шепнул он Ёжику.

Но Ёжик стоял за ёлкой и чувствовал, что лапы у него примёрзли к земле. Он хотел весело рассмеяться и крикнуть: «Иду, Медвежонок!» – но почувствовал, что лапы у него не шевелятся и он не может раскрыть рта.

– Позвольте вам представить моего самого лучшего друга, Ёжика, – громче сказал Медвежонок и ещё шире повёл лапой. – Да выходи же! – зашипел он.

Но Ёжика будто окостенил мороз. Он вдруг с ужасом понял, что никогда ни за что не найдёт в себе сил подойти к Ромашке.

Он повернулся и что было мочи, ломая кусты, спотыкаясь, падая, побежал вглубь леса.

Не улетай, пой, птица!

Повеселимся, Поросёнок!

– А как?

– Давай попрыгаем!

И они запрыгали: Заяц – через пенёк, Поросёнок – через поваленную осину.

– Так не развеселишься, – сказал Заяц. – Иди сюда!

И подвёл Поросёнка к упавшей сосне.

Весенний лес, набитый солнцем и птицами, стоял в зелёном дыму.

– Прыгай! – сказал Заяц.

– Боюсь, – сказал Поросёнок.

– Смотри! – сказал Заяц. И прыгнул.

– У тебя ноги длинные, – и Поросёнок лёг животом на сосну.

– Да не так, – сказал Заяц. – Смотри!

Птица пела далеко и тревожно, потом подлетела ближе, запела радостно и светло.

– Ты не смотришь, – обиделся Заяц. – Так я тебя не научу.

– Я смотрю, – сказал Поросёнок.

«Где же она сидит?» – разглядывая ветку за веткой, думал Поросёнок.

– Смотри в третий раз! Больше не покажу.

Заяц прыгнул, и тут Поросёнок её увидел.

Она была совсем крошечная, серый такой комочек, а пела так, что у Поросёнка защемило в груди.

– Будешь прыгать или нет? – спросил Заяц.

– Ты прыгай, – сказал Поросёнок. Он, не отрываясь глядел на птицу.

Вот она наклонила голову и…

Такого Поросёнок ещё никогда не слышал.

– Главное не бойся, – говорил Заяц. – И отталкивайся двумя ногами сразу. Понял?

– Ага, – сказал Поросёнок. «Если бы я умел так петь, если бы я только чуть-чуточку мог, как она. Я бы…»

– Ну прыгай! – сказал Заяц.

Поросёнок подпрыгнул, лёг животом на поваленную сосну и закрыл глаза.

– Эх ты! – сказал Заяц. – Учи тебя! – И убежал.

– Птица, – шептал Поросёнок. – Не улетай, пой, птица! Я не умею прыгать, не умею петь, но, когда ты поёшь, мне кажется, мне кажется… я могу всё.

Птица пела, а поросёнок лежал ничком на упавшей сосне, и ему казалось, что он сам – вольная птица, летит высоко над землёй и машет лёгкими крыльями. Прибежал Заяц.

– Ну, будешь прыгать? – спросил он. – Да чего же ты плачешь? Вот глупый! Да я тебя научу, научу! Надо только отталкиваться двумя ногами сразу.

Кукуня

– Капает и капает, и – туман, – разве это погода?

– Нет, – сказал Кукуня, новый знакомец Ёжика и Медвежонка.

– А ты сам откуда? – спросил Ёжик.

– Я – здешний. Мама у меня куница, от неё – хитрость.

– А папа? – спросил Медвежонок.

– Папа – бобр. Всё плотины строил.

– Значит, ты – хитрый? – спросил Ёжик.

– Смышлёный, – сказал Кукуня. – Я – смышлёный, трудолюбивый, люблю поспать, поесть, поплотничать, повеселиться…

– И плавать любишь? – спросил Ёжик.

– И плавать.

– А кувыркаться?

– Нет, – сказал Кукуня. – Кувыркаться не люблю. У меня от этого голова болит.

Они сидели посреди туманного леса в беседке, которую построил Кукуня.

Накрапывал дождь, пахло землёй и листьями.

– А что ты ещё любить? – спросил Медвежонок.

– Черёмуху.

– А ещё?

Кукуня задумался. Он был небольшой зверёк с маленькой головой и мохнатыми лапами. Больше всего он походил на собаку таксу, если бы она надела пушистые валенки.

– А ты откуда пришёл? – спросил Ёжик.

– Из-за реки.

– А зачем построил вот эту?.. – Медвежонок не знал, как назвать беседку.

– Не знаю. Где-то видал, – сказал Кукуня. – Дождь не мочит, а стен нет.

– А если ветер?

– В дом уйду.

– А где дом?

– Построю.

– Ты к нам надолго? – Медвежонок обошёл Кукуню и даже потрогал его лапой.

– А что?

– Интересно, – сказал Ёжик.

– Посмотрю, – сказал Кукуня. – Понравится – останусь, не понравится – уйду.

– А куда? – спросил Медвежонок.

– Мало ли! Захочу – вернусь к себе за реку, захочу – пойду дальше.

– А куда? – спросил Ёжик.

– Пойду к белым медведям, к песцам. Меня северные олени любят.

– А ты и на севере был?

– Был.

– И на юге?

– Везде. Я даже на Ките плавал.

– Врёшь! – сказал Медвежонок.

– Я старый, – сказал Кукуня. – Годы мои большие. Чего мне врать?

– А сколько же ты живёшь? – спросил Ёжик.

– Лет 300, – сказал Кукуня. – А может, 500. Не помню.

– Мою бабушку помнишь?

– А как же! Славная была Ежиха.

– А моего дедушку?

– Печальный был Медведь, – сказал Кукуня. – Всё на скрипке играл.

– Правильно! – воскликнул Медвежонок. – У меня и скрипка в шкафу осталась.

– Бери, говорит, Кукуня, свою скрипку. Сыграем!

– Это кто говорит?

– Это твой дед. Мне.

– А ты и на скрипке можешь?

– А мне – что топором, что на скрипке.

И Медвежонок уточкой полетел домой и вернулся со скрипкой. Пока он бегал, Ёжик ни о чём не спрашивал, а только глядел на Кукуню во все глаза.

– Ну-ка, давай скрипку!

Кукуня потрогал струны, взмахнул смычком – скрипка запела. Кукуня играл по-деревенски – просто и от души. Скрипка то плакала, то хохотала. И Медвежонок с Ёжиком то сидели, насупившись, то пускались в пляс.

– Нет, лапа не та, – вздохнул Кукуня, опуская смычок. – Эх, бывало, сядем с дедом твоим на два пенька, да как грянем, как потащит, потащит он вверх, а я – кругами хожу. Волки плакали.

– Куда потащит? – спросил Ёжик.

– Кого?

– Ну, туда… Душу.

И Кукуня снова взял скрипку и заиграл так, что Ёжик с Медвежонком заплакали.

– Хороший у тебя дед был, – сказал Кукуня. – Редкий Медведь, жаль только, моя скрипка сгорела.

– Бери, – сказал Медвежонок. – Бери дедушкину!

– И никуда не уезжай, – сказал Ёжик.

Кукуня зажмурился, посидел так с закрытыми глазами, взял скрипку – и накрапывающий дождь, и лес, и туман – всё смешалось с запахом земли и листьев, и беседка, построенная Кукуней, вместе с друзьями уточкой поплыла над землёй.

Урюк

– А можно сказать – бушует весна? – спросил Ёжик.

– Конечно!

И Заяц понёсся через лес, и Ёжик с Медвежонком следом.

Заяц прискакал к дикой вишне.

– Глядите! – сказал Заяц. – Как снег!

– Цветёт, – сказал Ёжик.

– Пахнет…

– Нюхайте! – сказал Заяц.

И все стали подпрыгивать и нюхать.

– Снегом, – сказал Медвежонок.

– Свежестью!

– А почему – бушует? – Ёжик остановился. – Ведь когда бушует – всё свищет, летит?

– А дожди? – сказал Заяц. – А птицы?

– Верно! Дожди – летят, птицы – свищут!

– И облака, – сказал Медвежонок. – Облака тоже летят.

– И бабочки!

– При чём здесь бабочки?

– Как? А цветы? – и Заяц показал на вишню.

– Персики, – сказал Медвежонок. Знаешь, как персики цветут? Урюк!

– Нет у нас персиков!

– Сирень, – сказал Ёжик. – Вот уж цветёт!

– Сирень – сиреневая, при чём здесь вьюга?

– А белая?

– И липы, – сказал Заяц. – Отцветут, и лепестки так и летят.

– Вместе с яблоневыми…

– И урюк! – сказал Медвежонок.

– Отстань ты со своим урюком!

– Как метель! – Медвежонок хотел, чтоб не забыли урюк.

– И дожди! – крикнул Ёжик.

– И облака!

– И черёмуха!

– И слива!

– И черешня!

– И вишня!

– Вот потому-то – бушует!

– Не-а, – сказал Медвежонок. – Уж если кто по-настоящему бушует, так это – урюк!

Сова-сова

В эти самые лучшие часы, когда солнце уже садится, но ещё не наступили сумерки и от деревьев на снегу – длинные глубокие тени, – в эти часы Ёжик садился у окна и мечтал.

То же самое делал Медвежонок.

А у Зайца не было сил мечтать, потому что Заяц просто не мог сидеть на месте.

Вот и сегодня он сперва сбегал к Ёжику, потом – к Медвежонку, и обоих застал сидящими у окна, глядящими в затухающий лес.

– И птицы не поют! – огорчился заяц. – Поговорить не с кем.

Белка сидела у печки с вязанием.

Хомячок съел кашу и теперь пил компот.

Филин ещё не проснулся.

И Волк видел последний сон.

«Взойдёт луна, вылезет на поляну и – завоет», – подумал Заяц.

Он знал, что Ёжика с медвежонком сейчас трогать нельзя; с Белкой и Хомячком – скучно; и поэтому Заяц один прыгал по остывающему насту и просто не знал, куда себя деть.

С Лисой у Зайца сложились особые отношения, и поэтому он решил сбегать к Лисе.

– Лиса-Лиса, бон суа! – сказал Заяц.

– Бон суа! Добрый вечер, Заяц!

У Лисы была французская бабушка, и она учила Зайца по-французски.

– Коман са ва? Как дела? – спросил Заяц.

– Са ва комси комса. Так себе, – сказала Лиса.

– Сова-сова, – обрадовался Заяц. – Так себе.

– Учи, – сказала Лиса.

И Заяц полетел по лесу, повторяя:

– Сова-сова! Сова-сова! Сова-сова!

– Тебе чего? – спросил Филин. – Чего надо?

– Ничего, – сказал Заяц.

– А чего зовёшь?

– Я тебя не звал.

– Как же не звал? – рассердился Филин. – Прыгаешь, кричишь: «Сова! Сова!» Это я же!

– Это по-французски – так себе! – сказал Заяц.

– Это я – так себе?

– Нет, это по-французски «так себе», а ты – очень и очень хороший!

– То-то, – сказал Филин. – А что будет по-французски Волк-волк?

– Ещё не знаю.

– А Лиса-лиса?

– Надо спросить. Сбегаю и спрошу.

«Сова-Сова!» – пол по дороге к Лисе Заяц и с порога спросил:

– Сова-сова – так себе, а Лиса-лиса?

– Не сова-сова, а са ва комси комса, – сказала Лиса. – А Лиса-лиса – это я, и больше никто.

– А Волк-волк?

– Волк-волк – по-французски ничего не значит.

«И всё-таки что-то здесь не так, – зубря „сову-сову“ и в третий раз огибая лес, на бегу думал Заяц. – Сова-сова – так себе, значит, а Волк-волк – ещё хуже».

Он до того задумался, к тому же, не переставая вопил «сову-сову», что не заметил Волка.

– Ты кого славишь? – схватил Зайца Волк.

– Сова-сова – так себе! – выпалил Заяц.

– Вот именно! Кому она нужна, твоя Сова? Бегай и кричи: Волк! Волк!

– Что ж мне тебя кричать, когда ты ничего не значишь?

– Я?

– Ну да. Для французов ты – тьфу!

«Неужто Волк для них – ничто?» опечалился Волк. Он так расстроился, что даже отпустил Зайца.

– Совсем, – горько вздохнул Заяц. – Представляешь, Волченька, ты – Волк, а тебя как будто и нет.

– Ничего, Заяц, – сказал Волк. – Это, может, меня у французов нет, у них и леса-то нет. Зато здесь мы с тобой – у-ух!

– Ух! – кивнул Заяц.

– Ну, беги, – потрепал по ушам Зайца Волк. – Тянись к знанию.

И, по-волчьи осклабившись, показал страшные зубы:

– Беги-беги! Учись! Пусть знают наших!

И Заяц, ликуя, помчался по лунному лесу, зовя Сову-сову – хищную птицу, которая, может, там, у французов, и означает ни то ни сё, ни так ни сяк, так себе, а у нас – тихую жуть.

Солёные ножки

– Почему ты всё знаешь, Заяц?

– От бабушки. Если б вы знали, какая у меня была бабушка!

– И считать тебя научила?

– И считать.

– И писать?

– И писать.

– А мой дед, – сказал Медвежонок, – всё на печке сидел. А бабка ему ножки солила.

– Как это?

– Нагреет воды, выльет в ушат, туда – соли и золы из печки.

– Зачем? – спросил Ёжик.

– Для здоровья. Бывало, скажет: «Ну, Медведюшка, давай ножки солить!» Дед обрадуется – очень он это любил.

– А моя бабка, – сказал Ёжик, – была неграмотной. Зато дедушка в свистульку свистел.

– Мой на скрипке играл, – сказал Медвежонок. – Сунет лапы в ушат, а сам за скрипку. Бабка сядет, голову набок – пригорюнится.

– Он что, только грустную играл? – спросил Заяц.

– Что ты! Бывало, и плясовую. Я пляшу, бабка плачет.

– Отчего? – спросил Ёжик.

– Очень деда любила.

– А мой сгинул, – сказал Заяц. – Дед сгинул, отец сгинул, мать пропала. Одна бабушка у меня была. Зато какая бабушка! Посадит к окну, даст уголёк – рисуй, Зайчик!

– А мои вместе свистели, – сказал Ёжик. – Дед бабку тоже научил. Проснутся – и свистят.

– Вот никогда не слышал, чтобы ежи свистели, – сказал Заяц.

– А они – тихонько. Свистят себе и свистят. Когда я чуть побольше стал, мне тоже свистульку сделали.

– Бузинную?

– Не, из липы. Дед липовые любил. У них звук… с шершавинкой.

– А сейчас можешь? – спросил Заяц.

– Забыл. И потом – я свистульки делать не умею.

Помолчали.

Тихо и хорошо было в осеннем лесу.

– Я бы вас извлекать корень научил, – сказал Заяц. – Да, боюсь, не смогу: бабка со мной две зимы билась.

– Что мы – кроты?

– Ты нас и так вон сколькому научил! – сказал Ёжик.

– А давайте ножки солить!

И тут все обрадовались, согрели воды, насыпали золы, соли, и Ёжик неслышно, про себя, засвистел в свистульку, Заяц сквозь слёзы увидел свою любимую бабушку, а Медвежонок радовался, что вот все сидят, солят ножки, а вспомнил, как надо солить, он, Медвежонок.

Как Ослик, Ёжик и Медвежонок встретились после долгой зимы

– Дорогой Ёжик, я так рад тебя видеть! – сказал Медвежонок Ёжику, когда они встретились после долгой зимы.

– И я! – сказал Ёжик.

– Как тебе зимовалось?

– Я чуть было не замёрз… – сказал Ёжик.

– И я…

Они стояли посреди еловой опушки обнявшись и не знали, что говорить и делать от радости.

– Я очень рад, – сказал Медвежонок и погладил Ёжика по плечу.

– И я очень рад! Осторожно, не уколись, – сказал Ёжик и погладил Медвежонка.

– Ничего! Ты – самая добрая колючка в нашем лесу!

– Всё равно ты можешь уколоться, – сказал Ёжик.

Они стояли молча, глядя друг на друга, а потом Медвежонок сказал:

– А где наш друг Ослик?

– Не знаю…

– Может, он замёрз в эту долгую зиму?

– Нет, не может быть! Побежим к нему!

И они по талому снегу побежали через лес к домику Ослика.

– Ослик! – ещё издали закричал Медвежонок.

– Осли-ик! – подхватил Ёжик.

– Осли-и-и-ик!! – крикнули они вместе, выбежав на полянку перед домиком Ослика.

Ослик только что пообедал и теперь доедал кисель из сушёных лопушков.

Он выглянул в окошко, увидел Ёжика с Медвежонком на опушке перед домом и, как был в халате до земли, выбежал на крыльцо.

– Эй! – крикнул он.

– Эй!! – крикнули Ёжик с Медвежонком.

И Ослик, разбрызгав всеми четырьмя копытцами лужу, подбежал к друзьям.

– Весна! Весна! – закричали все. И закружились по ноздреватому снегу, приговаривая: – Вот мы и встретились! Не могло быть, чтобы мы не встретились! Вот и весна!..

А старый чёрный Ворон смотрел на них жёлтыми глазами и тихо картавил:

– Кар-р-р! Повстр-р-речались!..

Ему было очень грустно одному сидеть на дереве, и наконец он не выдержал и крикнул:

– Карррр! Обррр-р-р-радовались!!.

И, уже не унимаясь, кричал до тех пор, пока его не услышали другие вороны и не подняли такой грай, от которого после долгой зимы пробудился весь лес.