Текст книги "Бездна"

Автор книги: Сергей Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Вы тоже... бежите?

– Бегу, Таня, бегу. Запутался я, вот и бегу.

– Да, всё очень сложно. Очень сложно... – вздохнула она.

Кирилл хотел было спросить о её муже, но сдержался. Ещё подумает, что начинаю клеиться, подумал он мрачно. Но она вдруг сама начала рассказывать. Муж у неё служил в батальоне военизированной охраны прапорщиком. Сутки через трое – обход внешней линии охранного рубежа Резерва. И прошлой ночью примчался он вдруг домой, прямо с поста. Весь взъерошенный, прямо-таки синий от страха и с диким взглядом обезумевших глаз. Достал бутылку водки из заначки и из горла её... Я спрашиваю его: что с тобой, Вадик? Что случилось? А он только таращит на меня безумные глаза и твердит: черти, черти вокруг нас! Я думала, у него белая горячка, хотя не сказать, чтобы пил он так уж много. Вызвала, конечно, "скорую", но он сбежал и больше не появлялся. Я в милицию звонить. До утра искали – не нашли. А утром вся эта катавасия началась, тут уж милиции не до Вадика стало.

Она безнадёжно махнула рукой и отвернулась.

– Понятно, – сказал Кирилл.

Понятно, что он там мог увидеть, на внешней охране, если вокруг Резерва уже вовсю бродили пришельцы из космоса. Вот так и перевернулся мир! Через душу каждого человека он перевернулся. И, право слово, удивительно, что не так много людей, подобно Татьяниному Вадику, впало в безумство от такого проворота истории. Могло быть и больше. Хотя, впрочем, всё ещё впереди, ведь мир ещё ничего не знает. Когда узнает, будет и безумство, и много чего ещё похуже...

– Мама, – мальчонка, бывший при женщине, дёрнул её за платье, смотри, какой самолётик.

– Нехорошо показывать пальчиком, – машинально пожурила его мать, но тут же удивлённо ахнула, глянув в небо, куда показывал сын.

Беззвучно и торжественно, опускаясь из верхних слоёв атмосферы всё ниже и ниже к земле, на посёлок надвигалось нечто колоссальное, сиявшее сотнями разноцветных огней. Видимо, несмотря на кажущуюся медлительность, скорость этого гигантского объекта была достаточно высокой, и с каждой минутой от всё сильнее и сильнее разрастался в размерах, застилая собой звёзды. Более всего походил он на поднятый в небо небольшой квартал города, эдакая летающая крепость, жители которой в столь полуночный час вовсе не собирались ложиться спать, с восторгом паля в башнях и домах разноцветные праздничные огоньки. Очертаниями небесная крепость напоминала головастика – широкая, почти округлённая передняя по курсу движения часть и значительно более тонкий хвост.

Собравшиеся на площади люди притихли, заметив надвигающееся на город звёздное диво. Весь Резерв – и те его жители, что эвакуировались, и те, что оставались, но всё равно пришли на площадь проводить отъезжающих напряжённо замер, ожидая неизвестно чего. Вот уже добрая половина усыпанного звёздами неба закрылось огромным корпусом плывущей по небу махины. Небесная крепость уже почти нависала над Резервом. И тут одновременно из нескольких "башен" её вырвались и устремились к земле ярко-красные беззвучные вспышки-молнии.

...Видели вы когда-нибудь ночную работу установок "Град"? Сорок направляющих стволов на каждой машине, полутораметровые ракеты, начинённые смертью по самое хвостовое оперение, аккуратная, в шахматном порядке, обработка местности... В трёх-четырёх километрах от "точки", где служил Кирилл, располагалась батарея таких "Градов" – с десяток машин при полном обеспечении боеприпасами, – и каждую ночь четыреста ракет, оставляя за собой огненные дороги, устремлялись к горам. Беззвучно и красиво. Звук приходил потом, протяжный и чем-то даже притягательный вой уходящей в небо смерти. Что творилось там, куда падали эти сотни реактивных мин, оставалось только гадать, глядя на полыхавший багровым заревом изломанный горный горизонт.

Кирилл наблюдал это два года почти каждую ночь. Мгновениями, миллионами долей секунды, пронеслись у него в голове старые воспоминания.

– Ложись! – заорал он не своим голосом, разрывая тревожную тишину площади. – На землю!!! Ложись!!!

Он схватил в охапку Татьяну и мальчугана, повалил, закрывая их собственным телом.

И тут начался Ад.

Земля дрогнула под ними и заходила ходуном, норовя сбросить пытавшихся вжаться в тело её людей. Наконец дошёл звук, и пространство заполнилось таким знакомым Кириллу свистящим воем. Вой, оглушительный грохот, крики людей, плач перепуганного насмерть мальчишки – через несколько секунд всё это уже смешалось в единую какофонию в голове Кирилла.

Ракетный удар накрыл сначала окраины посёлка, но волна смерти быстро ползла, разрушая всё на своём пути, к площади, к людскому скоплению. Чуть приподняв голову, Кирилл увидел, как медленно и торжественно оседает, подкошенный сразу несколькими взрывами, ближайший к ним жилой дом. А потом ракеты стали падать совсем рядом. Кирилл мгновенно оглох и ослеп, и только тело его ощущало бившуюся, словно в лихорадке, землю.

Смерть! Это смерть! – твердил он себе, продирая эту нехитрую мысль сквозь звенящий гул в голове.

И он пополз. Подчиняясь не разуму, который требовал от него: лежи, дурак, не двигайся, – подчиняясь невероятной силе дремучих инстинктов, он двинулся в первом попавшемся направлении, увлекая за собой Таню и мальчишку.

Земля билась в истерике, сверху на головы сыпалась всякая горящая дрянь, воздух был напичкан мелкой кирпичной пылью и гарью, от чего саднило и обжигало горло. Изломанный, искромсанный, исковерканный за несколько секунд асфальт стесал кожу на коленях и ладонях до крови. Но всё это было ничего, это всё пустяк – они пока живы, вот что главное.

...Руки потеряли опору. Кирилл почувствовал, как валится куда-то вниз. Следом за ним упали Таня и мальчик. Тут только Кирилл смог разлепить слезящиеся от ярких вспышек, дыма и пыли глаза. Открыл и понял – им повезло. Они удачно набрели, вернее наползли, на свежую воронку, что осталась от взрыва реактивной мины. Теперь, во всяком случае, они скрыты от звенящих в воздухе многочисленных осколков. Да и толкует солдатская мудрость, что дважды в одно место снаряд не попадает. Снаряд... А ракета?..

Космическое чудовище проплывало уже над самим посёлком, продолжая извергать из себя ракетные залпы. Правда, теперь эпицентр бомбёжки сместился дальше, однако и сюда, в это место, превращённое в течение нескольких минут в мёртвую пустыню, продолжали иногда врезаться ракеты, разнося и разрушая всё то, что ещё хоть малым образом возвышалось над поверхностью земли.

...Постепенно они приходили в себя. Три невероятным образом оставшихся в живых человека – мужчина, женщина и ребёнок. Самое страшное теперь было позади.

Кирилл подтянулся на руках к краю воронки и глянул на то, что еще недавно называлось центральной площадью и вообще посёлком городского типа. Безрадостный пейзаж безжизненной планеты предстал его взору. Все здания подчистую были разрушены, оставались от них лишь жалкие огрызки первых этажей, превращённых в руины. От людского скопления, равно как и от колонны автомашин не виделось и следа, и идти сейчас туда, чтобы попытаться отыскать оставшихся в живых людей, было страшно. Что там? Месиво обгорелого человеческого мяса вперемежку с камнем, железом и рваными лохмотьями одежды...

Летающая крепость замерла над Резервом. Ракетный обстрел прекратился, однако теперь из её чрева выныривали и начинали кружить над растерзанным посёлком летательные аппараты значительно меньших размеров, напоминающие очертаниями доисторических птеродактилей. Кругами, группами и по одному, снижались они к руинам, зависали в трёх-четырёх метрах над поверхностью земли и извергали из себя несколько десятков тёмных горбатых фигурок имперский десант.

Вот так и завоёвываются планеты. Пришёл, увидел, победил. Обрушил испепеляющий ракетный удар на голову противнику – и подходи, забирай его голыми руками. Если, конечно, останется, что забирать.

Как всё это напоминает нас самих. До тоскливого отвращения...

– Что же с нами теперь будет? – тихо спросила Таня.

В голове Снегирёва потихоньку начало проясняться, первый шок прошёл, звон в ушах несколько поутих. Он сейчас уже мог, хотя и с трудом, но думать.

Несомненно, через полчаса, через час максимум, Резерв будет полностью под контролем ханкарцев, развалины "братья по разуму" обшарят, и все оставшиеся в живых жители окажутся в их руках. А дальше? Что ханкарцы делают с пленниками? Увозят на рудники или прямо на месте, не обременяя себя лишними заботами, уничтожают?..

– Вот что, – сказал Кирилл, не отрывая взгляда от усиленно опорожнявшихся "птеродактилей", – нужно нам отсюда как-нибудь удирать. В лес. А там видно будет.

Легко сказать – "удирать"...

Хоронясь за завалами, за холмиками вздутой почвы, за останками построек, они тихонько двинулись с площади к окраине посёлка. Андрейку, маленького сынишку Татьяны, который присмирел, перестал плакать и только испуганно блестел глазёнками, Кирилл взял на руки, потому что идти по тому, во что превратились асфальтовые дороги после бомбёжки, даже взрослым было чрезвычайно неудобно.

Через несколько минут они впервые услышали голоса космических пришельцев – ханкарцы бродили где-то совсем рядом, за ближайшими завалами, резкий их разговор, похожий на карканье ворон, был хорошо слышен. Кирилл и Таня упали, вжались в землю. Кирилл поглядел в лицо маленькому Андрею, который опять был готов расплакаться, и осторожно прижал палец к губам – надо молчать, Андрюша, надо молчать. И мальчик понял, только слёзы беззвучно текли по его чумазым щёчкам... Хар!.. Харар!.. Хар-рар-хар!.. – звучала рядом резкая нечеловеческая речь. И вдруг испуганный детский плачь, и крик матери, оборвавшийся после короткой и сырой, будто чавканье болотной трясины, автоматной очереди. Кирилл стиснул до онемения зубы. Терпи, человек, терпи, то ли ещё придётся тебе увидеть и услышать в этом новом мире. Терпи!.. Суки! Сволочи! Падлы космические!..

Пришельцы прошли совсем рядом. Облаченные в красное с черным горбатые их фигуры с короткими массивными автоматами в руках на несколько мгновений появились в просвете между завалами и вновь скрылись. Света в посёлке от многочисленных пожаров было достаточно, и Кирилл успел разглядеть, что одеты теперь ханкарцы были не в плащи, как при прежних его встречах с ними, а в длинные, до колен чёрные рубахи, перетянутые на поясе ремнём, широкие штаны, заправленные в сапоги с невысокими голенищами и загнутыми вверх носами. Поверх чёрных рубах были одеты ярко-красные куртки с рукавами, обрезанными выше локтей зубчатым узором. Такой же зубчатый узор украшал и подол курток. Лица пришельцев, впрочем, как и раньше были укрыты под тенью низко надвинутых капюшонов. Общее впечатление производили они жуткое, будто посланцы из мрачного средневековья, палачи-монахи. Хар-хар-хар... – разговаривали они полным голосом, ничего не боясь. Они были здесь хозяева, люди же, будто тараканы во время морилки, лежали, затаившись, за камнями и боялись шевельнуться.

Подождав, когда речь пришельцев затихнет, двинулись дальше. Еще через некоторое время Кирилл наткнулся на перепуганного одинокого солдатика, который затаился в щели между завалами и громко оттуда икал. Как ещё не обнаружили его ханкарцы по этим зычным звукам? Пацану, высокому конопатому парню деревенского вида, было лет восемнадцать, и хоть имел он при себе "калашник" с полным магазином боевых патронов, но, видно, ни разу в жизни по-настоящему не пользовался им и даже вроде как побаивался своего оружия. "Как звать-то тебя, воин?" – "Рядовой Хохлов!" Кирилл от греха подальше отобрал у рядового Хохлова автомат, а враз повеселевшему солдатику вручил героически крепившегося, чтобы не зареветь, мальчишку.

Далее двигались уже в следующем порядке – поначалу Кирилл выдвигался вперёд, осматривал дорогу, затем он возвращался обратно и вёл остальных проверенной тропой. Так они встретили еще четверых человек: ещё одного военнослужащего с оружием, близорукого мужчину интеллигентного вида в разбитых очках, лысого старичка, еле держащегося на ногах и объёмных размеров даму, упорно не желающую расстаться со своим тяжёлым, туго набитым баулом.

Вскоре, однако, путь дальше стал невозможен. Во-первых, не переставали кружить над развалинами "птеродактили", а компания спутников Кирилла разрослась настолько, что двигаться незаметно становилось всё труднее. Во-вторых, впереди несколько летательных аппаратов пришельцев умудрились каким-то образом приземлиться среди завалов и теперь суетящиеся фигурки ханкарцев выгружали из них и собирали на месте некую технику посерьёзнее, чем короткоствольные массивные автоматики.

К счастью, рядовой Хохлов случайно наткнулся среди завалов на канализационный люк, который вывел их в подвал вдребезги разбитого здания детского сада. Дальнейшего пути из подвала не было, но команда Кирилла во всяком случае получила возможность передышки и обдумывания своего положения.

– Нет, – сказал Хохлов, когда Кирилл изложил им свою идею выбраться из посёлка в лес, – вокруг Резерва плотное кольцо из этих тварей – мы ещё днём это заметили, когда обходы по периметру объекта делали.

– Точно, – сказал второй боец, с головы до ног перемазанный мазутом. – Из посёлка нам не выбраться. Может, тут пересидим, а потом уже дёру?

И все поглядели на Кирилла.

– Вряд ли пришельцы уйдут отсюда так скоро, – задумчиво покачал Кирилл головой. – И уж точно не уйдут, пока всё до последней щели, всё до последнего подвальчика не обшарят.

– Так что же делать теперь?

– Откуда я знаю? Давайте думать. Сдаваться им просто так я, во всяком случае, не намерен – помирать, так с музыкой.

И тут где-то совсем недалеко разом затрещал целый арсенал боевого оружия. Чавкали автоматы пришельцев, им вторили короткие злые очереди отечественных "калашников", время от времени в гущу пальбы вклинивался, глуша все прочие звуки, тяжёлый грохот чего-то крупнокалиберного, сметающего. И пару раз ухнуло нечто уж совсем мощное, пушка или гранатомёт.

Некоторое время Кирилл и его спутники отрешённо вслушивались в шум близкого боя. Кто-то там из наших, из землян, яростно и насмерть бился с пришельцами и, конечно же, был обречён.

– У Пещер стреляют, – сказал интеллигент с побитыми очками.

Кирилл бросил на него быстрый взгляд. У Пещер?.. У Пещер! Провались ты – Пещеры! Как же я сразу не подумал о них?! Ах ты, мать твою так и разэтак!..

– Пошли, – сказал он своим спутникам и направился к тёмному проходу, через который они несколько минут назад забрались в подвал.

Остальные с удивлением глянули на него. Не собирается ли он лезть в заранее обречённый на поражение бой?

– Именно собираюсь, – сказал Кирилл. – Это не просто бой, это кто-то из наших пытается пробиться в Пещеры. Пещеры – вот спасение. И наше спасение тоже. Понятно?

Торопясь, один за другим выбрались на поверхность через всё тот же люк. Безоружных Кирилл поставил в тыл, а сам с перемазанным в мазут парнем встал впереди. Если ударить сейчас в спину ханкарцам, которые ведут бой в сотне метрах отсюда с теми, кто пытается прорваться к Пещерам, можно и нашим помочь и самим вырваться из ловушки. Пещеры, Пещеры и только Пещеры сейчас могли спасти их.

Дрожа от возбуждения близкой схватки, короткими перебежками бросились на звуки боя. Господи, исступлённо молил, почти кричал Кирилл. Помоги нам, Господи, помоги! Помоги успеть, помоги уцелеть, помоги добраться!..

Ханкарцы появились внезапно. Сразу же после поворота за угол превращённого в руины здания кинотеатра. Сначала Кирилл увидел непривычного вида машину – нечто напоминающее перевёрнутую вниз ворсом сапожную щётку. Наверху каплевидным наростом высилась полупрозрачная башня с торчащим из неё стволом. Башня грозно повернулась, ствол качнулся и с грохотом извергнул из себя ослепительный сноп пламени. Стреляли в противоположную от Кирилла и его спутников сторону. Тут же прятались среди камней горбатые фигурки ханкарцев, тут же было ещё некое сложное сооружение на многоколенчатой треноге, похожее на огромное непонятное насекомое. Впрочем, приглядываться было некогда – рядом уже запалил длинными небережливыми очередями автомат перемазанного пацана. И Кирилл, заорав матерно, тоже влупил на всю катушку.

Он перестал быть человеком, он превратился в робота, в машину для убийства. В компьютер, действующий по заданной программе: прорваться, сохранить жизни тех, что идут за тобой и надеются на тебя, уцелеть самому...

Резкий каркающий крик, тошнотворный чужой запах... Прикладом! Прикладом!.. Прямо в тень под капюшоном! Ещё один низкорослый горбун в средневековом одеянии выпрыгивает из-за камней, вскидывая короткоствольную свою машинку. Опоздал ты, братец. По разуму... Срезанный трассерной очередью, "братец" перегибается пополам и валится на землю. Рядом, рыча и ругаясь, мазутный парнишка меняет рожок с патронами. На краю поля зрения – движение. Ага, это та самая штука, похожая на трёхлапого паука... Голубая вспышка, плавятся камни слева, левое плечо пронзает сверхъестественный невыносимый холод, что-то твёрдое и острое больно и обидно бьёт в лицо. Камни? Почему камни? Ага, это я упал. Встать, встать немедленно... Тело почти не слушается. "Молодцы, ребята, помогли!.." – голос знакомый. Появляется перепачканное худое лицо в обрамлении седых волос. Знакомое лицо, где-то я его видел... Так, а где Таня, Андрейка, Хохлов, интеллигент очкастый? Ага, здесь. Они здесь, нет только старика с палочкой и толстой дамы... И нет перемазанного в мазут пацана... Значит не повезло, значит не судьба... Зато много других людей, незнакомых.

– Плечо, парень!..

Плечо? А что с моим плечом? А-а! Провались ты, зачем же так больно!

– Терпи, терпи... Чем они это так могут, сволочи...

– А Кассандра, где Кассандра?!

– Жива она, только ранена. Впереди она, где другие раненые... Кроме тебя...

– А Антон? Он жив?

– Э, брат, многого ты, однако, хочешь...

– И быстро, быстро, быстро, – говорил человек с седыми волосами. Уходим, пока они не очухались.

Спотыкаясь, поддерживая друг друга, ослеплённые и оглушённые, но не потерявшие надежды спастись, люди – десятка три прорвавшихся сквозь оцепление к Пещерам жителей Резерва – бросились к тёмной стене близкой лесной полосы, что отделяла городские кварталы от замаскированных ходов в систему подземных лабиринтов.

– Быстрее, быстрее, – подгонял всех седой человек, и Кирилл наконец-то узнал в нём коменданта Резерва.

А сверху уже надвигались крылатые чудовища-"птеродактили". А сзади опомнившиеся ханкарцы открыли огонь... Люди с хрустом вломились в тёмные кустарниковые заросли.

А потом как-то неожиданно оказалось, что над головами их уже не усыпанное звёздами и "птеродактилями" небо, а чёрный свод подземелий. И топот их уже гулко отдаётся, а всё остальное осталось далеко позади... И повороты, повороты, повороты. Тоннели, пещеры, вновь тоннели, и вновь повороты, повороты, направо, налево, налево, направо. Как Сабуров помнит путь в этом лабиринте? Это невозможно.

Но Пещерный Лев помнил и вёл их. Три десятка оставшихся в живых жителей Резерва.

***

Жители планеты Земля!

Сегодня после недели творящегося на вашей планете хаоса впервые работают все крупнейшие радиостанции мира, все телевизионные каналы.

Земляне! К вам обращаются представители Империи Объединенных Уз братской цивилизации Ханкар, которая протянула руку помощи земным своим собратьям в трудную для вас минуту.

Ситуация на вашей планете сложилась критическая. Резиденции Объединенных Уз Ханкара давно следили за земным сообществом, не вмешиваясь в ваши дела, однако на этот раз в связи с всепланетным мятежом тайной мировой преступной структуры, возникла прямая угроза уничтожения вашей цивилизации в самое ближайшее время, ибо в руках безумных мятежников оказалось ядерное оружие огромной разрушительной силы.

В таких условиях Ханкар принял решение раскрыть своё инкогнито на Земле и временно взять власть в свои руки. Мы поможем вам встать на ноги, решить многие ваши проблемы, а затем передадим управление над планетой в руки избранного вами органа.

В данный момент мы уже контролируем большую часть планеты, но в отдельных местах сопротивление преступных группировок вылилось в настоящую войну против населения, и мы вынуждены были для наведения порядка и защиты мирных граждан высадить там наши мобильные воинские подразделения. Меры эти направлены исключительно против преступников, не желающих сложить оружие.

Граждане планеты Земля! Просим вас сохранять спокойствие, просим вас отнестись к нашему сообщению с подобающей серьёзностью. К сожалению, пока мы вынуждены сохранять на планете военное положение, но в ближайшее время, как будут обезврежены мафиозные формирования, ситуация нормализуется. В течении нынешнего дня данное сообщение будет повторено несколько раз. В дальнейшем в крупных городах мира при структурах властей начнут функционировать представительства Империи, куда каждый желающий сможет обратиться с любым интересующим его вопросом.

Но самое главное – ядерному самоуничтожению вашей планеты уже не быть! Мы успели вовремя! Мы спасли ваш мир от неминуемой гибели!

Конец второй части

Часть третья

ЯВЛЕНИЕ ОТВЕРГОВ

Ночью землю сковал заморозок, однако утро выдалось ясное, солнечное, тихое. Одно удовольствие было шагать по притихшему осеннему лесу и слушать, как скрипят чуть слышно старые сосны и берёзы, как галдят в ветвях рябин синички, как шуршит под ногами палая листва да хрустит первый ледок крохотных лужиц.

Покой и умиротворение, что ещё нужно человеку? Покой и умиротворение...

Кирилл подкинул на плече ханкарскую машинку, по-официальному "бутуз" – боевое устройство точечного ультразвука, а неофициально прозванная сабуровцами за характерный при стрельбе звук "чавкомётом". Весил "чавкомёт" поболе нашего "калашникова", но зато вмещал в себя без подзарядки две тысячи зарядов, каждый из которых мог послать вперёд тонкую, словно игла, волну чудовищно высокого звука, не уступавшую по убойной силе обычной пуле. Не боялся "бутуз" ни воды, ни загрязнения, почти не требовал ухода и никогда не давал осечек. Для подземных партизан Сабурова, таким образом, "чавкомёты" стали идеальным оружием. Сконструированный, кстати, для ханкарцев земными учёными-невольниками (как и многая другая техника), "бутуз" успешно служил теперь сородичам своих создателей.

Кирилл хотел было обернуться, но передумал. Не хотелось сейчас видеть длинную вереницу бредущих за ним людей, изнурённых ночным боем и длинным переходом. Не хотелось видеть носилки с ранеными, не хотелось видеть понуро шагающих под охраной ханкарцев.

Представим, что ничего этого нет, а есть лишь осенний лес, тишина и покой. А я возвращаюсь домой, в уютную избушку на краю маленькой деревеньки возле весёлой чистой речки. И кто-то меня ждёт, и сяду я за стол, и налью я стопку водки...

...Здешние края пришельцы превратили в так называемую Зону Отчуждения. На месте бывшего Резерва-13, до основания уничтоженного, равно как и во многих других местах Зоны, они принялись возводить непривычные человеческому взгляду свои строения, напоминающие одновременно и средневековые замки и ступенчатые пирамиды Вавилона. Строили они основательно, из огромных каменных блоков, которые привозили от созданных в окрестностях каменоломен. А все населенные пункты Зоны Отчуждения были либо уничтожены, либо превращены в лагеря рабочей силы для каменоломен. Вот вам и маленькая деревенька возле весёлой чистой речки...

Заросли возле тропы подозрительно затрещали. Кирилл вскинул "бутуз", но это был всего лишь Хохлов из посланной вперёд разведгруппы. Снегирёв сделал знак колонне остановиться и стал ждать разведчика. Впереди их путь пересекала грунтовая дорога, и приходилось быть осторожным.

– Ну что там? – спросил он подошедшего Хохлова.

– Колонна идёт, – сообщил тот. – Человек триста. Охраны немного: впереди щеткоход, сзади гравитационная платформа, на ней – "горбатые", штук десять. Скукожились, заразы, в своих балахонах. Ещё несколько пешком идут по бокам колонны. Биоискателей нет. Наши залегли на обочине, а я назад вас предупредить пошёл. Тут недалеко до дороги, метров сто пятьдесят.

– Понятно, – сказал Кирилл и передал по цепочке: – Подтянись.

Он достал из планшетки карту. Понятно-то оно понятно – ханкарцы гонят очередную партию невольников либо на каменоломни, либо на засекреченный космодром для отправки за пределы Солнечной, – только вот откуда гонят их, если все ближайшие деревни и города уже исчерпали лимит рабсилы на каменоломни? Неужели этапы пошли из-за Зоны Отчуждения?

Пока он изучал карту, отряд подтянулся. Люди выжидательно глядели на командира, некоторые, воспользовавшись короткой передышкой, тут же закурили. Отдых бы людям дать хороший, с горечью подумал Кирилл. Ведь часов пять уже почти без передыху топаем. С носилками, с пленными... Зато почти без потерь ушли от Маяка.

Маяк был не только и не столько маяком для имперских космических кораблей, сколько своеобразным гравитационным якорем для мощного боевого комплекса пришельцев, который земляне прозвали "Виселицей". "Виселица" состояла из множества соединённых между собой модулей. Там были модули для посадки и ремонта кораблей, модули для размещения боевых подразделений десантников, бесчисленные установки боевых ракет и сублитарных орудий и многое-многое другое – целый космический город-монстр, база развёртывания "Падающих звезд" над предназначенной для завоевания планетой. Именно такая "Виселица" появилась над Резервом в июньскую тёплую ночь и уничтожила городок. Однако использование "Виселиц" для ханкарцев было недёшево, поскольку требовалось очень много для постоянной корректировки положения комплекса над "точкой зависания". Выход создание на земле, в "точке зависания", якорных Маяков, "уцепившись" за который гравитационным якорем, "Виселица" может, вращаясь вместе с планетой, постоянно находиться над одним местом поверхности Земли.

Посему и строили пришельцы Маяк спешными темпами. Сабуров же, узнав о создании гравитационной зацепки для "Виселицы" от своих людей из Екатеринбурга (которые имели некоторый доступ к информации определённых кругов в новом Уральском правительстве), разработал операцию по его уничтожению. Операцию с успехом этой ночью провела группа Кирилла. Превратив свежевыстроенные стены Маяка в развалины, Кирилл теперь срочно уходил лесами назад, к Пещерам.

– Будем атаковать, – принял он решение. – До "секретов" отсюда недалеко – уйдём. А момент уж больно подходящий, жаль упускать такой – щеткоход захватить можно. Посадим пленника за рычаги или что там у них – пусть рулит прямо к нашим. И раненых загрузим. А самое главное – наших освободим, триста человек. Быстро колонна идёт? – спросил он Хохлова.

– Не, еле-еле тащится. Устали. Ханкарцы и не подгоняют, сидят на платформе, каркаются друг с другом.

– Отлично. Сейчас раненые и те, кто особенно выдохся, останутся здесь. Ваша задача: пока мы будем брать колонну, перебраться через дорогу на ту сторону и потихоньку двигаться по тропе дальше, мы вас нагоним. Пленных свяжите друг с другом, чтобы не сбежал никто. Остальным разобраться по своим пятёркам. Певченко, ты со своими орлами чеши на ту сторону дороги и по лесу догоняй пленников. Двигайся параллельно с гравитационной платформой и не спускай их с "мушки". Лапшин! Давай, Макс, бери ещё пятёрку Ивашкина – и тоже к платформе ступайте, только по эту сторону дороги. Глаза с "горбатых" не спускать и быть готовыми. Гога, у тебя сколько раненых? Понятно. Возьмёшь тех, что остались, и прикрывай сзади колонну. Латыш, бери свою команду – со мной пойдёте, будем щеткоход атаковать, разведка нам поможет. А ты, Ваня, лети обратно. Поднимай своих разведчиков, и двигайтесь вы к голове колонны, мы вас догоним. Макс, как услышишь нашу пальбу, бросай пятёрку на платформу – натиск и внезапность, патронов и зарядов не жалеть. Побегут "горбатые" как миленькие – и не в таких случаях бегали. В лес побегут и обратно по дороге – а тут их группы Певченко и Гоги встретят. Илья, у тебя как гранатомёт, в порядке? Пойдёшь с нами. Не удастся взять щеткоход, так провались он – подожжём. Всё. С Богом, ребята.

Колонна пленных далеко уйти не успела. Двигалась она действительно медленнее медленного. Непонятно, конечно, почему ханкарцы пользовались таким примитивным методом переброски этапов, как пеший ход. Ладно, предположим, нашей технике они не доверяют (хотя на каменоломнях земных экскаваторов и других машин больше, чем ханкарских), но почему своей не пользуются? Берегут? Или ещё не успели завезти? А может, это их принцип – обращаться с невольниками хуже, чем со скотиной?

Через полчаса Кирилл, команда Латыша и разведчики были уже в начале колонны. Они зашли чуть дальше и лихо, в лучших традициях партизанской войны, завалили поперёк дороги здоровенную сосну. Схолл, а по-русски, щеткоход, мог, впрочем, без особенных для себя усилий преодолевать на своём щёточном шасси преграды высотой более полутора метров, но торчащие толстенные ветви сосны внушали надежду, что это препятствие окажется ему не под силу.

И точно. Схолл притормозил и без того медленный ход, из люка под каплевидной башней показалась увенчанная виртуальным шлемом голова водителя. Мало было ему полного обзора через соединённые с компьютерами видоискатели, так сам вылез собственными глазами полюбоваться. Ну что ж, тем лучше, пора действовать.

Кирилл аккуратно, с первого выстрела, снял водителя и махнул своим бойцам: вперёд!

Тихо и стремительно они вылетели из засады. Куда только усталость девалась! На ходу укладывая ханкарскую охрану на промёрзшую землю, подлетели к щеткоходу. Тот даже не успел сделать ни одного выстрела прежде, чем оказался в окружении. С той стороны колонны послышались очереди из "чавкомётов" и автоматов – начали работать ребята Лапшина, Певченко и Гоги. Невольники остановились, непонимающе глядя на происходящее. Потом, повинуясь инстинкту самосохранения, попадали на землю – шальная пуля всякого отыскать может.

Щеткоход дёрнулся, пополз обратно, но Кирилл был уже на его броне. Люк ханкарцы так и не успели закрыть, мешало тело убитого водителя. Кирилл столкнул труп назад в люк и пустил следом несколько очередей из "чавкомёта". Гранату бы туда сунуть, но жалко, ещё повредишь там что-нибудь взрывом, а схолл нужен целым. Захватить схолл – золотая мечта Сабурова.

– Ихходрэ холрурум! – заорал Кирилл в тёмную щель люка. Самое необходимое из лексикона ханкарцев он уже успел заучить за эти несколько месяцев партизанской жизни.

Щеткоход тормознул. Несомненно, сидящие в нём ханкарцы давно уже включили овер-обзор и с высоты птичьего полёта оглядели сцену собственного поражения. Выхода у них не было – разве что на тот свет, но ханкарская религия на этот счёт ничего хорошего не обещала.