Текст книги "Бездна"

Автор книги: Сергей Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Хорошие у тебя сигары, господин Советник, – сказал Ричард, затягиваясь приятным дымком ятского табака. – Не теряешь, я гляжу, связей в Метрополии.

– Это из старых запасов, – возразил Эрман, – ещё с тех времён, когда я тебя курировал при Миссии на Основной Лунной. Хотя связей я, ты правильно заметил, не теряю. Возможно, в скором времени получу приглашение сотрудничать во Внутренней Разведке.

– Завидую. А я уже пятнадцать лет никуда дальше Солнечной не выходил. Так-то... – Ричард сунул сигару в хрустальную, искусно сделанную пепельницу, поднялся. Эрман встал тоже. – Ну давай, Советник, действуй, сказал Ричард без всякого энтузиазма. – Только меня в курсе держи.

Он долго смотрел вслед уходящему начальнику Департамента безопасности. Эрман плохо знал Землю, плохо знал людей, и поэтому Миссия в своё время разумно решила отдать портфель Наместника Уральского региона ему, Ричарду – бывшему резиденту. Но Эрман хорошо знал ханкарцев, хорошо знал порядки Империи, чего не мог о себе сказать Ричард. А Земля с каждым десятилетием, с каждым годом будет становиться всё более и более ханкарской планетой, пока однажды, вообще, не превратится в столичную систему Империи. Именно так, ведь Объединенные Узы уже не раз переносили метрополию дальше на юго-восток по Белому Космосу. Но даже если и не будет тут столицы – людей всё равно тут не останется. Останутся либо рабы, либо вот такие, как Эрман – внешне человек, а внутри – "горбатый", ханкарец. И даже хуже. А проложат им дорогу к власти над планетой такие, как Ричард – небезразличные только к собственной шкуре. Вольные пахари, евона вошь...

***

Корреспонденции за последние два дня накопилось выше крыши. Ричард отдал приказание принести всю эту пачку в верхний кабинет, куда поднялся и сам, все так же сопровождаемый безмолвным Ву Харом.

– Ну-тес... – он опустился в мягкое кресло за столом, пододвинул к себе бумаги, одновременно же привычными движениями руки включил кондиционер, компьютер, отключил телефоны. Ву Хара, как обычно, занял место в самом углу кабинета и застыл там тёмным "монахом" в глубоко надвинутом на глаза капюшоне чёрного плаща.

Первым делом Наместник просмотрел отчёты: отчёты глав районных и городских администраций региона, отчёты начальников департаментов, отчёты личных агентурных сетей и прочее, прочее, прочее. Жизнь в регионе текла без каких-либо осложнений, если не считать ночных событий возле Кочневского и Малых Озерков. Но это уже Зона Отчуждения, то бишь владения имперской Миссии, а посему не будем и голову особенно ломать. Достаточно того, что приняли это к сведению и подключили к работе безопасность. Путь у Эрмана теперь голова болит.

Так. А что у нас Москва сообщает? Ричард коротко пробежал всю информацию из столицы. Никаких особых директив не было, кроме обычных новостей. И на том спасибо.

Корреспонденцию из Миссии Ричард оставил на потом, как самую ответственную и важную, а пока занялся частной почтой. Писали Наместнику много, однако прежде, чем попасть в руки Ричарда, каждое письмо прочитывалось в специальном отделе внутренней администрации, после чего на конверт ставился штампик-рекомендация: "В Деп. здоровья", "В Деп. социальных проблем", "В Деп. образования" и так далее. Обычно Ричард большую часть частной почты, не проглядывая, отсылал по назначению, а там уже ими занимались те, кому следует.

Он пододвинул к себе письма, проглядел наскоро штампики на конвертах и отобрал одно, где стояло "В Деп. безопасности". Подобная почта в большинстве случаев вообще обходила Наместника – народ прекрасно знал адрес службы Эрмана и писал непосредственно главному защитнику нового режима. Изредка лишь кто-нибудь по простоте душевной отсылал письмецо на имя Наместника, но отсюда оно тоже, как правило, уходило к Эрману.

Ричард достал послание из конверта, заглянул в убористый аккуратный почерк. Как и следовало ожидать, ни подписи, ни обратного адреса не было. Чистой воды анонимка, как, впрочем и девяносто процентов всей почты Департамента безопасности.

Ах, как скоро имеет свойство повторяться её величество госпожа История. Ещё недавно на этой планете, в этой стране кляли и поносили систему осведомителей. "Стукачей" распинали у позорного столба, презирали и почти что плевали в лицо. Заочно. Но стоило появиться Силе, а вместе с Силой и Страху, как всё вновь вернулась в круги своя, в тридцать седьмой год. Вновь каждый спешит сообщить о своём соседе первым. Чтобы тот не опередил его. Вновь каждый пятый житель страны – платный осведомитель, а каждый третий – осведомитель по собственному стремлению, в анонимном порядке. И Департамент безопасности с удовольствием пожинает плоды. Ох-хо-хо... Впрочем, за границей, где до прихода Империи всегда кичились своей свободой, демократией, неповторимостью, ситуация ещё хуже. Или лучше, если судить с точки зрения господина Эрмана и его коллег. Рассказывают, что там просто завалили службы истребления инакомыслия "стучковой" почтой. Н-да, так вот...

Анонимщик, движимый, надо понимать, самыми патриотическими чувствами, сообщал, что редактор районной газетки "Вестник новой жизни" наряду с официальным изданием выпускает и подпольный листок под названием "Зона Отчуждения", листок весьма вредного содержания, где всячески порочатся пришедшие землянам на помощь братья по разуму. Называлось и имя "зловредного отверга" – некто Трофимов Константин Семёнович, посёлок Нейво-Рудянка. ("Ба, да это ж совсем недалеко от ханкарского космодрома, от НАСТОЯЩЕГО ханкарского космодрома, а не того, что штурмовали нынешней ночью сабуровцы! Вот так пустили отверги корешки!"). Мелькали в письме и ещё имена: наиболее известные авторы, распространители и даже покупатели.

Ну что? Передать письмецо Эрману? Ричард засунул исписанный мелкими, будто гниды, буковками листок обратно в конверт, аккуратно свернул конверт пополам, сунул его в карман. Потом, всё потом.

Он взял корреспонденцию из Миссии. Узы давали новые нормы по поставке рабочей силы в Зоны Отчуждения и на вывоз за пределы Солнечной. Обустраивалась Империя, ничего не скажешь. Обустраивалась на планете, укреплялась в Метрополии – и гнала, гнала в прорву смерти десятки, сотни тысяч новых рабов.

В специальном сообщении Миссия информировала Наместника о прибытии в регион новой ханкарской техники: тяжёлые гравитационные танки, новейшие установки глубинного огня, базовые системы укрепления и многое другое. Доставлены боевые машины на Нейво-Рудянский космодром супер-парусником класса "Ихтиохот", и в настоящее время идёт разгрузка. Обратно "Ихтиохот" должен отправиться после загрузки предназначенных для вывозки из Солнечной этапов заключённых.

Вот и освободятся подвалы Департамента безопасности, усмехнулся Ричард, вспомнив, как жаловался Эрман на переполнение тюремных камер выявленными отвергами.

Он ещё раз пробежался информацию глазами и тут только обратил внимание: "Ихтиохот". Имперские корабли подобного класса раньше ещё никогда не садились на космодромы Уральского региона. Ни на секретные космодромы до Явления, ни на быстро развёрнутые после Явления огромные космодромные комплексы, тщательно скрытые от посторонних глаз и не менее тщательно охраняемые. Супер-корабли, не имеющие пока себе равных в Имперском флоте. Да и среди парусников Малой Вольницы немного нашлось бы таких, которые могли бы посостязаться с "Ихтиохотами". Невольно и с уважением Ричард вспомнил технические, полётные и боевые характеристики этого чуда конструкторской мысли невольников-землян, работавших в секретных лабораториях Империи: свободное перемещение во всех направлениях движения этонной волны, наличие универсальных систем функционирования во всех видах пространств, систем ориентации, систем экранирования от большинства контрольных опознавательных излучений. Лёгкость хода, мощное вооружение, модульная герметичность отсеков, позволяющая удерживать управление кораблём даже при больших повреждениях. При всём при этом – колоссальная вместимость за счёт оригинального расположения внешних палуб и наличия безгравитационных трюмов.

Такой супер – мечта каждого вольного пахаря, однако взять его на абордаж в Космосе (как в Белом, так и в Чёрном) практически невозможно. Не под силу это лёгким каравеллам Малой Вольницы. Единственный шанс – захватить "Ихтиохот" во время посадки, на поверхности планеты. "Ихтиохот"! Сколько раз за долгие годы своего резиденства на Земле Ричард мечтал о таком вот корабле. Ничего не стоило на нём, имея хорошие пилотные навыки и отчаянных стрелков за турелями многочисленных и мощных сублитарных пушек, прорваться сквозь самый крепкий заслон неприятельских кораблей. И вернуться домой, на Малую Вольницу...

***

Это было пятнадцать лет назад. Нет, теперь уже почти шестнадцать. Шестнадцать земных лет назад. "Серафима" – этон-каравелла вольных пахарей под капитанством Дика Золотого Зуба – торчала возле системы Корчей, выжидая попутной волны до Весёлого Перевала. По пути Дик надеялся встретить боковую волну с Ханкара к Ролладе (или от Роллады к Ханкару), с которыми обычно ходили богатые Имперские торговые парусники. Было бы неплохо взять торговца и сразу же уйти к Весёлому Перевалу, не теряя своей волны. А оттуда и на Дар-Песню центральную систему Малой Вольницы.

Всё шло благополучно. "Серафима" мирно "паслась" у Корчея, пахари бездельничали, несколько шлюпов Дик отправил в систему, пополнить на Путане второй, вполне пригодной к жизни, но дикой планете Корчея – запасы натуральной пищи, воды, кислорода.

Волна пришла, но не та, которую ждали, а от Ассии на Солнечную. Мощная "холодная" волна. Туманное молочное пространство Белого Космоса, где в штилевой неподвижности уже много дней висела "Серафима", окрасилось сначала слабым голубым цветом, затем бирюза постепенно, с каждым часом, набиралась синевы, а через сутки волна достигла своей амплитуды – всё вокруг "Серафимы" бушевало, закручивалось, переливалось фиолетовыми вихрями разных оттенков. Зрелище, красивее которого невозможно отыскать ни в одной звёздной системе, ни на одной планете Мироздания.

И в бушующем этом фиолетово-сине-голубом коктейле лифф-радары "Серафимы" уловили вдруг приближение чужого объекта. Это не были ханкарцы Ричард знал все типы имперских судов и мог бы дать на отсечение голову, что такого среди них не было. И не походил неожиданный пришелец ни на один из парусников Малой Вольницы – не виделось на нём привычных очертаний верхних палуб галеона, объятых мягким струящимся радужным сиянием развёрнутых парусов, или ажурных направляющих мачт каравеллы, делавших похожей её на парящую чайку. Было это странным и непонятным образом скрученное веретено, не потерявшее при всём своём безобразии и неестественности необъяснимой грациозной красоты. И не виделось вокруг него привычного парусного переливания, но зато оставляло оно за собой длинный оранжево-сиреневый след, будто двигалось за счёт реактивной тяги, что в волне было просто невозможно. В принципе.

Ричард дал запрос, но незнакомец не ответил. Кто это был? Пришелец из далёких северных отрезанных систем? Беунейский ли или же леотильский корабль? Или же опытный образец сверхновой ханкарской техники?

И тогда он вспомнил старого боцмана Андрина Схенка по прозвищу Летучий Голландец. Это было ещё во времена, когда Дику едва стукнуло шестнадцать лет и он, подобранный вольным пахарем Майклом Комарем во время нападения того на ролловые плантации Фараона в Лебединой Пристани, юнгой колесил вместе со своим благодетелем по Белому Космосу, набираясь премудростей пиратского дела.

Боцман Схенк – шестидесятилетний молчаливый голландец, вывезенный с Земли работорговцами-беллитами ещё в совсем юном возрасте – прекрасно знал своё дело и был после капитана первым человеком на "Серафиме". Пахари не очень любили старика и даже побаивались его, но боцманом он был первоклассным. Рассказывали, будто Схенк – единственный уцелевший из смертного похода пахарей на Север, когда много лет назад несколько отчаянных капитанов попытались пробиться к легендарным системам Галзана – прародины нынешней Империи. Назад ни один корабль не вернулся, а семью месяцами позже возле Северной Чары чей-то корабль совершенно случайно наткнулся на спасательный шлюп, внутри которого уже потихоньку умирал от жажды Андрин Схенк. Наверное, именно после того случая и приклеилась за Схенком кличка Летучий Голландец.

Вообще-то был старик Схенк странноватым человеком. В отличие от других пахарей он не проявлял обычной для каждого "джентльмена удачи" Белого Космоса страсти к шумным пирушкам после удачного похода, редко когда можно было увидеть его в каком-нибудь из многочисленных кабаков Барсовых Склонов – столице вольных пахарей на Алисе – третьей планете системы Дар-Песня. А если и появлялся он там, то брал большую бутылку "Вольной Чивы", садился за стол в самом тёмном и дальнему углу и в одинокой задумчивой мрачности молча пил, ни на кого и ни на что не обращая внимания. А на самом дне боцманского своего сундука хранил Летучий Голландец древние книги, ханкарские, земные, внеземные, тер-беллитские и даже аюнитские. И во время длинных переходов "Серафимы" по нескончаемым дорогам Белого Космоса старина Схенк неумолимо вытягивал юного Дика из веселья кают-компании и усаживал у себя в каюте за стол, заваленный грудами книг. Дик пытался протестовать, но Голландец был неумолим. Старик заставлял юнгу зубрить карты Белого Космоса, устройства разных систем имперских кораблей, способы наведения сублитарных корабельных орудий, природу наиболее известных планет Мироздания и многое-многое другое. Дик бесился, Дик страшным образом ругался с этим невозможным человеком, но старый боцман в странном упорстве своём был крепче брони ханкарских крейсеров. Дик рвался к весёлым пьянкам в кают-компании, к рулетке, что так скрашивает пахарям длинные дороги и вынужденные штили, а Хенк методично вбивал в юную голову какие-то дурацкие формулы и схемы.

Но постепенно Дик привык и даже стал находить в ученье какую-то непривычную для себя прелесть. Он вдруг стал замечать, что теперь его и самого уже более тянет не к рулетке в кают-компании, а к книгам по лоции, по биологии Мироздания, по космологии, бионике, философии устройства Мира. И ещё стал замечать он, что всё чаще капитан "Серафимы" Майкл Комарь доверяет сложные манёвры не кому-нибудь из старых своих матросов, а именно ему – юнге. И пахари стали относиться к молодому Дику с уважением, часто приходя к юнге за помощью по своей работе на корабле или просто за советом.

И тогда однажды старый боцман извлёк из своего сундука совсем древние ханкарские книги, отпечатанные ещё на раскатанных листьях плотоядного растения Юка-те, что произрастает в Луме Фараона. Где он достал эту античность, оставалось только гадать, потому что Схенк на вопросы Дика лишь усмехался сотнями своих морщин, ничего не говоря.

Да, именно из тех старинных ханкарских фолиантов, обтянутых кожей со светящимися ролловыми застёжками, и узнал впервые молодой юнга каравеллы "Серафима" о легендарной расе Мироздания. О существах, которых в одних трудах неведомые авторы называли Светозариями, в других же – древнебеунейским именем Эллары.

Самая древняя цивилизация Мироздания, оставившая после себя лишь сотни завравшихся легенд, которым давно уже никто не верит – Светозарии первыми постигли когда-то тайны Белого Космоса и научились пользоваться этонными волнами для путешествий к другим звёздным системам. Они и принесли иным расам Мироздания свет познания. Именно благодаря Светозариям древние галзанцы безумно далёкие предки нынешних ханкарцев – сделали гигантских скачок в своём развитии. Да и не только галзанцы – сразу несколько звёздных рас познали Белый Космос и двинулись по Мирозданию навстречу друг другу, заселяя дикие планеты и осваивая новые звёздные системы: беунеи, арумиты, хаазы, тер-беллиты, шивисы, летилляне... Ныне,впрочем, о большинстве из этих цивилизаций в здешнем районе Мироздания уже мало кто знает.

А Светозарии как-то незаметно и вдруг исчезли с подмостков Мироздания. Легенды – совсем уже дикие и непонятные – упоминают какие-то неведомые чёрные огни и туманы, пришедшие из архипелага звёздных систем, который впоследствии был так и назван – Чёрным Архипелагом.

Чёрный Архипелаг, действительно, существует. Если от системы Северная Чара взять курс на север, то через неделю или две волна вынесет парусник к системам Чёрного Архипелага. Только упаси Бог сунуться в эти страшные и запретные места Мироздания – бешенные волновые шторма, постоянно бушующие там, мало дают шансов уцелеть заблудшему паруснику. Редко кому из вольных пахарей удавалось достичь ближайших систем Чёрного Архипелага и при этом вернуться назад. Впоследствии, став уже после смерти Майкла Комаря капитаном "Серафимы", Дик однажды рискнул и, находясь недалеко от Лебединой Пристани, приказал поднять паруса и идти к Чёрному Архипелагу. Много он не прошёл – пахари забунтовали, – но видел он сквозь малиновый коктейль "горячей" волны очертания старой ханкарской крепости Форт-Илион, которую те построили прямо на дороге Белого Космоса. Брошенной крепости, брошенной давным-давно, ещё когда Лебединая Пристань была метрополией Империи. Почему ушли древние ханкарцы из Форт-Илиона? Почему ушли они с Лебединой Пристани? Почему ещё более древние предки их ушли когда-то из Галзана?..

И твердили ханкарские ветхие предания, будто бродят с тех незапамятных времён потомки Светозариев по Белому Космосу. Бродят от звезды к звезде на необычных своих кораблях-улитках. Бродят и не знают себе покоя.

...Вот что вспомнил Ричард, глядя, как на экранах пилотной рубки медленно и грациозно уходит всё дальше и дальше от "Серафимы" неведомый пришелец из глубин Белого Космоса. Корабль-улитка... Неужели это легендарные Эллары, Светозарии путей Мироздания?

Ричард приказал "поднять паруса" – запустить литационные дюзы. "Как же наши, которые ушли на шлюпах в Корчей?" – спросил его кто-то из помощников. "К чёрту! – рявкнул Дик Золотой Зуб, капитан "Серафимы". – Ничего с ними не случится, дождутся!" И "Серафима", наращивая скорость, бросилась следом за ускользающим осколком вековых легенд.

Несколько дней гнал капитан Ричард свою жертву, и близ Солнечной наконец корабли сблизились настолько, что можно было начинать атаку.

На огонь пришелец ответил огнём. Так, сцепившись в схватке, противники вместе и нырнули в Солнце, вывалившись внутрь системы, в пространство Чёрного, планетарного, Космоса. Ричард с боем гнал дьявольский корабль до третьей планеты. Планеты, которую он прежде ни разу не посещал, хотя знал, что именно её называют все внеземляне – вольники и невольники – Матерью. Мать-Земля.

Да, это была Земля. Узы тогда уже начинали контролировать Солнечную систему, но не существовало ещё Основной Лунной базы, и не кишели вокруг третьей планеты сотни имперских патрулей. Так что схватке, разгоревшейся в космических просторах близ голубого шарика, никто не мешал.

Над бескрайним таёжным морем в районе Уральского хребта капитану "Серафимы" удалось прижать неведомого пришельца к поверхности планеты и вынудить его к посадке. Оставалось посадить каравеллу рядом и атаковать противника уже на земле – разве это хуже привычного абордажа в космосе?

Да, вольный пахарь Дик Золотой Зуб уже готовился поставить последнюю точку этой долгой погоне, но тут вдруг корабль-улитка вновь поднялся с поверхности планеты и устремился прямо на своего преследователя. Со страшной неумолимостью, не отвечая на панический встречный огонь из всех орудий "Серафимы"...

...Раньше, ещё до Явления, жители Земли называли заходящие к ним на планету космические парусники "летающими тарелками" или "неопознанными летающими объектами". Вокруг данных "аномальностей" велись могучие споры седые научные головы, всезнающие журналисты, придирчивые военные и просто обыватели выясняли природу НЛО. Сенсация рождалась за сенсацией. Были бы только очевидцы... Интересно, видел ли кто-нибудь из землян тот страшный таран над бескрайним морем тайги? Скорее всего вряд ли, а если и видел, то предпочёл умолчать...

Ричард успел упаковаться в спасательную капсулу и отстрелить себя от обречённой "Серафимы". Успел ли кто-нибудь ещё из пахарей спастись? Много раз потом он задавал себе этот вопрос, даже осторожно пытался отыскать кого-нибудь из своих бывших спутников-соратников. Куда там! Даже если и удалось кому-то, кроме капитана, забраться в капсулу и покинуть борт корабля чудовищный взрыв разметал счастливчиков на десятки, а то и сотни километров по тайге. По безлюдью. Где уж тут найти кого-нибудь.

А капитан, израненный, истекающий кровью после неудачного приземления капсулы, обессиленный и потерявший надежду выжить в непривычном диком таёжном лесу, в конце концов выполз на забравшихся в тамошние дебри геологов. Потом были земные больницы, допотопные средства лечения, лица врачей, удивлённых столь редким случаем потери у пациента памяти. И изумительное ощущение покоя на белых простынях, среди людей, которым неведомы ханкарские крейсера, дороги Белого Космоса, штормы Чёрного Архипелага и сложности Мироздания. Изолированный островок цивилизации, маленький тесный домик со своими маленькими тесными проблемками, тяготами и радостями. Средневековье, где ещё уверены, что царь природы – человек, и где об ином разуме можно только почитать в ярких популярных книжицах, называемых фантастикой.

Так бывший вольный пахарь и гроза имперских торговцев Дик Золотой Зуб начал новую жизнь. Разумеется о прежнем своём существовании он никому не рассказывал – да разве ж и поверил бы кто ему. Симулировать полную амнезию было нетрудно, тем более в маленькой провинциальной больничке, куда занесла его судьба. Постепенно он привык к новому окружению, к новым условиям. Став полноправным членом общества и даже получив странную книжицу, называемую паспортом, экс-капитан "Серафимы" Дик Золотой Зуб, а ныне просто Ричард Иванович Зубов из районного городка вскорости перебрался в Екатеринбург, где устроился работать в школу учителем физики – уроки старика Схенка и тут помогли.

Впрочем, забыть о собственном прошлом ему не дали. Спустя всего лишь четыре года после гибели "Серафимы" появился на горизонте земной жизни Ричарда Ивановича старый сморщенный старикашка. "Здравствуйте, дорогой мой, радостно приветствовал сморчок спешащего домой после уроков учителя физики. – А мы вас, дорогой мой, знаем и помним. Признайтесь, у вас немало грехов перед Объединёнными Узами, уважаемый Дик Золотой Зуб".

Это было как снег на голову. Никогда прежде у Ричарда даже не возникало мысли, что Империя уже давно и неустанно присутствует сотнями своих резиденций на материнской планете всех землян. И как мог он предположить, что власть и профессионализм этих резиденций настолько высоки, что всего четыре года понадобилось им, чтобы вычислить, кто таков на самом деле учитель физики Ричард Иванович Зубов. "Мы предлагаем вам сотрудничество, – сказал плюгавый старичок спустя несколько дней после своего первого всплытия на горизонте Ричарда. – Нам нужны свои люди на этой планете, нам очень требуются свои люди. А за верную службу Ханкар готов вам простить все прошлые ваши грехи..." – "Что же в противном случае?" – резко осведомился школьный учитель Зубов. – "В противном случае нам будет нетрудно изъять вас отсюда и доставить в Метрополию, где вы получите всё, что надлежит получить пахарю из Малой Вольницы. И даже больше, учитывая ваши многочисленные деяния на дорогах Белого Космоса".

Такой вот оказалась она – Мать-Земля. Обманчивой.

И вот уже одиннадцать лет служил Ричард Зубов нежданно ворвавшимся в его жизнь ХОЗЯЕВАМ. Служил верой и правдой, зарабатывая себе прощение. А ночами, когда совсем становилось невмоготу, когда мутило от всех рож, с которыми приходилось общаться по долгу дела своего, – ночами он мечтал о таком вот паруснике-"Ихтиохоте". О том, как сядет в просторное удобное кресло пилота, положит пальцы на клавиши управления литационными дюзами и скажет всему этому собачьему миру: "Адью, ребята, меня заждалась Малая Вольница". И пусть страшно бьют в спину ханкарские барабаны, и пусть пытаются остановить "Ихтиохот" патрули на орбите – плевать. Плевать, плевать и плевать. "Меня ждёт Малая Вольница, ребята!.." Плевать.

***

Собственно, а почему я не могу съездить посмотреть на "Ихтиохот"? Только посмотреть. Нейво-Рудянский космодром – это даже не территория Зоны Отчуждения, так что и разрешение Миссии мне не нужно. Мы сами с усами.

Ричард вышел из-за стола, несколько раз прогулялся по кабинету, заложив руки за спину и искоса кидая взгляды на привычно съежившегося в углу Ву Хара. Потом вновь вернулся на место и некоторое время в задумчивой рассеянности двигал лежащие на столе бумаги. "Ехать – только душу бередить, – раздумывал он. – Да и нужно ли это мне так уж сильно? А, Дик Золотой Зуб? Признайся, зачем тебе это? Ну, приедешь ты на космодром, ну поглядишь на имперский супер-парусник класса "ихтиохот"... И что? Нет, уважаемый господин Наместник, не нужно тебе это. Мечтал ты когда-то вернуться в Малую Вольницу, но теперь и ты другой и времена другие. Разве ты не привык к Земле? Разве тебе плохо здесь? Тем более сейчас, когда ты не Резидент-подпольщик, а глава региона, человек великих свершений, мать твою так и разэтак! А Малой Вольнице всё равно долго теперь не продержаться. Так зачем тебе дурные мечты? Ты мечтал о свободе, но теперь ты получил статус свободного жителя Империи. О чём ещё мечтать? Свобода, хорошее положение в обществе, власть, неплохие деньги, обеспеченная старость что тебе, экс-пахарь, ещё нужно? Или забыл, как палит солнце на ролловых плантациях? Лучше женись, теперь тебе это можно, теперь ты не Резидент".

"Жениться – это неплохо, – ухмыльнулся Ричард самому себе. Завести детишек... Всё хорошо и всё замечательно. Вот только одна беда – по наследству свобода в Империи передаётся только у ханкарцев".

"Становишься сентиментальным, господин бывший Резидент. Это плохо. Это нужно искоренить. Посмотри вот: у тебя под носом зреет заговор – взять того же Антона Орехова со странными его рисунками... Зять твоего Советника, между прочим. И, между прочим, человек, на которого ты строил определённые планы..."

"Н-да... С этим, определённо, нужно разобраться. Определённо..."

Ричард закрыл глаза. Ему вдруг почудилось, что весь кабинет неожиданно качнулся и поплыл. Заколыхались на полках вдоль стен корешки выстроенных в ряды книг, торжественно двинулись в хоровод тяжёлые кресла для посетителей, расплылся в тёмную кляксу неясный силуэт ханкарца Ву Хара, зарябил узором ковёр на полу, покосился и замельтешил монитор компьютера. Словно не на твёрдой земле сидел господин Наместник, а внутри этонного парусника с расстроенной системой локальной гравитации. Зачем это? Отчего это так?..

У окна, обдуваемый свежем дыханием холодного ноября из открытой форточки, он пришёл в себя, вытер ладонью липкий ледяной пот со лба, достал сигареты. Обычные, земные, из земного табака. Невесомый ветерок на улице качался на верхушках огромных уральских сосен, пылил по свежему снегу, наметая под заборами загородного дома Наместника первые сугробы предстоящей зимы. На протоптанной от дома к калитке тропе стоял, скособочась, охранник в белом камуфляже и пытался, закрывшись от ветерка, прикурить. Гравимобиля нигде видно не было – видимо охрана отправила его в гараж, пока хозяин работает. "Но мы его вытащим, нам ничего не стоит его вытащить и привести в готовность. Достаточно только поднять трубку телефона и отдать необходимые распоряжения..."

Палочка нестряхнутого пепла росла на сигарете господина Наместника, но он всё никак не мог отойти от окна. Стиснув зубы, он вновь и вновь, в тысячный раз за последние пятнадцать, нет, почти уже шестнадцать, лет – пытался уйти от одного мучившего его вопроса.

Зачем он тогда пустился вслед тому странному кораблю? Зачем?

Зачем? Зачем? Зачем?

Ведь ты же, Ричард, никогда не верил в дурацкие легенды о Волшебной Лампе Светозариев. Не верил – и правильно, что не верил. Зачем же ты тогда?.. Что же тебе нужно было от них?..

Эх, Ричард Золотой Зуб, пахарь ты бездарный, резидент ты сраный, наместник паршивый... Эх!..

Конец четвертой части

Часть пятая

ЯВЛЕНИЕ ИСХОДА

Спустя час после обеда, когда Антон уже несколько отошёл от терзавших его дурных мыслей и втянулся в работу, грянул телефонный звонок от шефа: "Ты что там натворил, Могулян?" – "А что?" – не понял Антон. "Сам господин Наместник тебя вызывает. Уже и машина его, гравимобиль этот, внизу стоит, дожидается, пацанами облепленный..."

Так. Сердце Антона бешено заколотилось. Скор, однако на решения господин Наместник, очень скор. Отчего же это так быстро и так вдруг я ему понадобился? И хотя по всем прогнозам ничего плохого встреча с Ричардом Зубовым Антону принести не могла, скорее даже наоборот, Антон всё равно почувствал себя неуютно. Ох, не пройдёт этот день для меня просто так, не пройдёт, – вновь интуитивно ощутил он.

Чёрный, обтекаемых форм ханкарский гравимобиль – личная техника Наместника – действительно стоял возле главного входа райуправления Департамента правопорядка. Вернее, висел на гравитационной подушке в полуметре над землёй. Вокруг собрались любопытствующие мальчишки, да и многие работники управления не могли отказать себе в удовольствии поглазеть на необычную машину из окон. Антон сбежал по ступеням к гравимобилю, и дверца того плавно отошла в сторону, приглашая в салон. Мальчишки хором завопили, и Антон, путаясь в полах длинного зимнего плаща, быстро нырнул внутрь, спасаясь от назойливых глаз десятков зрителей. Гравимобиль тут же плавно тронулся, разгоняя и оставляя далеко позади любопытных.

В салоне, разделённом тремя рядами кресел было полутемно. Кроме водителя за рулём, на заднем ряду кресел, в самом углу примостилась почти неразличимая фигурка в чёрном плаще с натянутым на голову капюшоном. Неужели ханкарец? Ву Хара – личный охранник Наместника от Миссии? Безмолвное и неприметное приложение...

– Так ты и есть Антон Орехов? – сидевший за рулём водитель обернулся, и Антон узнал в нём Ричарда Зубова. Вот так да! Господин Наместник сам, лично явился за ним!.. "И судя по всему, он знает, кто я и кто мой отец. Впрочем, это нетрудно выяснить, тем более для Наместника".

– Мы сейчас едем на космодром, – сказал Ричард. – Извини, парень, но иного времени для разговора я просто найти не смогу.

Антон кивнул. О каком космодроме идёт речь: о поддельном, на который ночью было нападение, или настоящем – он не понял, однако пока решил помалкивать. Ричард тем временем, не отвлекаясь от бегущей навстречу гравимобу дороги (видимо, он не любил доверять управление имеющемуся в гравимобиле автопилоту), изложил ему собственные соображения относительно Антона.