Текст книги "Игра Стражей (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

   Отчаяние, не отсеченное щитами, обрушилось на меня с удвоенной силой. Память об ошибках, просчетах и потерях терзала меня. А вот радость – исчезала в Тумане Забвения. И ярко светился кристалл, в который превратилась любимая... И это было хуже всего.

   Но вместе со щитами, ограждающими меня от мира, рухнули и щиты, ограждающие мир от меня. Багровое пламя, негасимый Мрак Огня разогнал туман. В разлетающихся обломках скал, раздробленных ударом, бесконечно множились Отражения Вечности. Как же так? Ведь щиты я убрал? Значит это – не просто щиты, но часть моей сути?

   Сеть, сплетенная из Дорог Отчаяния, закрутилась, сминаясь в комок, который все уплотнялся и уплотнялся, пока не вспыхнул звездой. Оглушительные аплодисменты одной рукой прервались, когда богиня убийств и разрушений, не приемлющая крови, заиграла на железной флейте без отверстий. И танец ее был чарующе-манящим. Хотелось шагнуть к ней и закружится в этом танце, превратиться в вихрь уничтожения, в смерч, не знающий жалости и пощады. И в этот момент, Берсерк, который, по моим представлениям, должен был с ревом и улюлюканьем лететь навстречу столь соблазнительной перспективе, рванул меня назад. И в этот момент меня настигло послание богини. Там, в состоянии ослепительной ясности, оно было абсолютно понятно, но вот переводу в линейную последовательность символов, обычную для человеческого мышления, оно до сих пор не поддается.

   – Ты/я/мы можешь/можем бежать/отступать/умирать сколь угодно долго/далеко. Но ты/вы обязательно/неизбежно/возможно вернетесь/изменитесь ко мне.

   Как не странно, ответ нашла та часть меня, которую я называл Берсерком.

   – Я не «бегу от», но «стремлюсь к». Сейчас дорога к моей цели ведет мимо тебя. Возможно, это еще изменится, и тогда мы станцуем.

   – Иди/беги/стремись. Да пребудет/не оставит тебя/меня/нас мое благословение/проклятие.

   Делаю знак «отвращения сглаза», и ткань видения расползается у меня в руках, а перед глазами уже не эбеновые руки богини, а красные глаза и голубые волосы.

   – Рей-тян, ты вернулась...

   Остатки сил покидают меня, и я расслабленно закрываю глаза.

   Дороги Отчаяния. Рей.

   Когда противная муть перед глазами рассеивается, я вижу Синдзи и его Учителя. Они разговаривают, но понять, о чем именно, я не могу. Интересно, это они – такие огромные, или я – маленькая? Если вспомнить, что Синдзи дрался за «камень», то вывод очевиден – это я уменьшилась, а они – прежние. Но что со мной произошло? Все поле зрения пересекают светящиеся линии.

   – Конечно. Но, для этого тебе придется снять все щиты.

   Слова слышны весьма отчетливо и понятно. Почему же я раньше не могла расслышать их разговора?

   Но вдруг, все вопросы, что казались такими важными и интересными, внезапно исчезают. Синдзи что-то делает с собой, и его щиты падают. Брызгами разлетается темное пламя, что так часто согревало меня. Разбитым витражом рушатся зеркала, в которых отражалась Вечность. И бесконечным ужасом танцует Тень, поднявшаяся откуда-то из кошмарных глубин.

   Крик Синдзи вырывает меня из оцепенения. Ему больно и нужна помощь. Я пытаюсь пройти, но светящиеся нити надежно удерживают меня. В разорванной налетевшим порывом ветра пелене тумана проступают разноцветные ленты, похожие на те, что под ногами у Синдзи и его Учителя, и далекие звезды. Ленты извиваются как пучки водорослей на волнах. Кажется, само пространство изгибается в чудовищной муке. И в этой пляске я замечаю, что одна из нитей, удерживающих меня, движется как-то отлично от остальных. Она чуть-чуть запаздывает – значит уязвима. Всеми силами наваливаюсь именно на нее... Нить лопается. Остальное плетение расползается очень быстро, и мир мигает. Теперь я снова вижу себя, а Синдзи и его Учитель – нормального размера, а не гиганты. Икари уже не кричит, а просто корчится от боли и... он становится каким-то призрачным. Кидаюсь к нему, но на моем пути оказывается Тень.

   – Нет! Ты не пройдешь! Он – мой.

   – Пройду.

   В моей руке сам собой появляется атейм. Удар. Тень взвыла и отшатнулась.

   – Он сам хочет остаться со мной! Отпусти его, дура!

   – Пусть сам скажет мне об этом.

   – Не пущу!

   Удар. Кажется, что атейм рассекает не только тень, преграждающую мне дорогу, но и само пространство. Ужасный крик рвет мне уши.

   – Возможно, это еще изменится, и тогда мы станцуем. – Синдзи. Что он имеет в виду?

   – Хорошо. Раз уж вы так рветесь друг к другу... Но тогда... Когда-нибудь мы будем танцевать втроем. – Тень обращается ко мне, но одновременно, и я чувствую это – что-то говорит Синдзи.

   – Ладно. Когда-нибудь. Пропусти.

   – Уже не держу.

   Тень исчезает с моей дороги, и я подбегаю к Синдзи, оседающему в забытье. Подхватываю его, и... целую, стараясь передать ему свои силы и чувства. Синие глаза открываются. Мне так хочется падать и падать в них. Бесконечно!

   – Рей-тян, ты вернулась! – Глаза Синдзи снова закрываются.

   – Неплохо, неплохо... – Учитель, как всегда, подошел незамеченным. – Хотя... С ножичком бросаться на богиню... Это было несколько самоуверенно.

   – Что с Синдзи-куном?

   – Растратил все силы и не стал удерживать физическое воплощение.

   – Он... он умирает?

   – Вот еще! Просто его тело перестало удерживаться на Дорогах Отчаяния и возникло в том месте, откуда вы начали свой путь. Но, все-таки, вам стоит поторопиться. А то ваши друзья сильно испугались.

   – Вы поможете?

   – Пожалуй... да.

   В меня льется поток Силы, ощущаемый как прохладная вода. Откуда-то я знаю, что надо делать, и накрываю закрытые глаза Синдзи-куна ладонью, превращаясь, на какое-то время в фильтр, отбирающий из проходящего потока то, что может повредить восстанавливающемуся Стражу.

   Через некоторое время Синдзи-кун открывает глаза и поднимается.

   – Учитель, мы пойдем?

   – Идите.

   – Феа, на место! – Дракончик устраивается у меня на руке. Правда, если раньше он один раз обвивался вокруг запястья, то теперь намотался почти на все предплечье. – Идем! – Синдзи-кун взмахивает рукой, и перед нами открывается диск портала. – Еще раз спасибо, Учитель!

   – Спасибо! – Кланяюсь, и мы с Синдзи шагаем в багровую тьму.

   Где-то

   Вновь помещение залито ярким, но не слепящим Светом. Несколько человек, одетых в белоснежные одежды, с драгоценными камнями, украшающими диадемы белого золота.

   – Старший, у нас проблемы.

   – Какие?

   – Атака Рамиила дала несколько меньше, чем мы ожидали.

   – Намного?

   – Нет. Практически на грани допустимой погрешности, но, к сожалению, за гранью. Кто-то вмешался – это однозначно.

   – Появилась развилка?

   – Еще нет... но...

   – Да. Сам факт неучтенных потерь – настораживает. Постарайтесь разобраться. Я направлю к вам своих аналитиков.

   – Спасибо.

   Говорившие исчезают, и только почти не существующая тень беззвучно смеется в углу.

   Токио-3. Хораки.

   Ну вот... отправила этих клоунов, Айду и Тодзи, проведать Икари, и теперь волнуюсь. Позвонить им, что ли? А с другой стороны – стоит ли так явно показывать свои эмоции? Да и Тодзи, каким бы недалеким он не был, наверное, догадается позвонить, если что-то пойдет не так... А может быть – и нет... Что же мне делать?

   В мучительных сомнениях прошло уже около получаса, когда передо мной открылась воронка портала, и из нее вышел Учитель.

   – Держи. – Он протянул мне знакомую деревянную коробку. Неудивительно, что недавно Синдзи под присмотром Учителя показывал мне и Рей, как заваривать напиток, способный восстановить магические силы после их полного истощения, и, что еще важнее – восстановить душевное равновесие. Как знал... А может быть – и на самом деле знал. Вообще-то, Учитель говорил, что Стражи предпочитают не пользоваться такими подпорками, но признают, что есть ситуации из которых по другому выбраться очень сложно, либо другие выходы могут потребовать недопустимой траты ценных ресурсов.

   – Это – те самые травы? Из Лазурной долины?

   – Именно.

   – А покажите, как-нибудь, как туда попасть? Очень уж там хорошо...

   – У каждого – собственная Лазурная долина. Когда придет время – и ты найдешь свою. – И то хорошо. – А пока – сбегай сама по тому адресу, куда направила мальчишек. Боюсь, обычного чая для Синдзи-куна и Рей-тян будет недостаточно.

   – Как быстро я должна там очутиться?

   – Чем быстрее – тем лучше.

   – Тогда – не буду задерживаться.

   – Беги.

   И я побежала. Впрочем, как только я выскочила из подъезда на улицу, мне пришла в голову мысль, что, наверное, быстрее было бы воспользоваться порталом. К сожалению, я не могу пока что провесить портал в пределах одного мира – ткань пространства так и норовит вырваться из рук. Но... можно попробовать обходной путь: прыгнуть к Замку, а уже оттуда – к дому, где живут Синдзи и Рей.

   Слова, жесты и символы, открывающие дорогу к Замку-над-Миром, давно заучены до автоматизма. И его обсидиановые башни встают передо мной практически в тот же самый момент, как я задумалась о таком маневре. Мост, перекинутый через реку Забвения, как всегда упруго пружинит под ногами. Арка ворот, охраняемая резными драконами, на многие метры возносится над моей головой. А чтобы увидеть вершины башен – мне придется сильно запрокинуть голову. Несколько странно видеть, как поток, возникающий из ничего, разделяется на два рукава, чтобы обогнуть Замок – и рушится в пропасть, в которой вечно клубятся облака. Мне приятнее думать, что место, где я нахожусь – просто вершина высокой горы... Но Синдзи как-то говорил, и Учитель не опроверг его, что основания у скалы, на которой стоит Замок – нет, и она просто парит в окружающей ее Нереальности. Но куда же в таком случае ведет дорога, начинающаяся от моста, на котором я стою? Или она тоже просто исчезает там же, откуда появляется река Забвения?

   Впрочем, все это – праздные размышления. А у меня есть конкретная задача. Следующий шаг дается намного труднее... Но табличка с нужным адресом возникает перед глазами прежде, чем в голову приходит мысль о том, что проложить портал в место, которого ни разу в жизни в глаза не видела – теоретически невозможно. Значит, еще раз подтвердилась базовая теория Стражей о том, что невозможного – не существует.

   Даже не думая о таком медлительном лифте – белкой взлетаю по лестнице. И, как только собираюсь нажать на кнопку звонка, нужная мне дверь сама открывается. На пороге стоит женщина, чья внешность должна была впечатлить мальчишек до полной потери контроля над слюнными железами.

   – Здравствуйте, Кацураги Мисато-сама.

   – Здравствуй, Хикари-тян. Ты – к Синдзи-куну?

   – Скорее, к Аянами, но и к Икари тоже, Кацураги-сама.

   – Просто Мисато. А как ты меня узнала?

   – Икари и Аянами рассказывали о Вас. Немного, но достаточно для узнавания.

   – Мы еще поговорим об этом, а пока – проходи в квартиру, а я побегу за фруктами.

   – Если сможете – обязательно купите гранаты.

   – Хорошо. Спасибо за совет.

   – Не за что.

   Токио-3. Мисато.

   – Спасибо за совет.

   С грохотом ссыпаюсь по лестнице. Интересно: что такого рассказали обо мне ребята, если она с ходу меня узнала? И откуда она знает, что нужны именно гранаты? Ладно, вернусь – расспрошу поподробнее...

   Супермаркет встретил меня непривычной пустотой. Нет, совсем уж пусто не было: несколько человек ходили между полок, сидели на кассах продавцы... Вот только по сравнению с привычной толкучкой – это и была самая настоящая пустота. А впрочем... Часто ли я захожу сюда в рабочее время? Вот именно: либо после работы, либо в выходные. Так может это и есть нормальное состояние магазина в это время? Будем пока считать именно так.

   На полках было выложено множество фруктов. До Второго удара я была еще подростком, но отчетливо помню, что цены на фрукты всегда кусались. Теперь же, после "добровольного" присоединения территорий, оставшихся от Срединной – цены на сельхозпродукцию сильно упали.

   Когда я, тяжело нагруженная закупленными фруктами, вернулась домой – там уже дым стоял коромыслом. Девочка гоняла двух парней в режиме "принеси, подай, подержи, пошел-нафиг-не-мешайся". На плите кипели аж четыре кастрюли, в которые Хикари, периодически сверяясь с часами, всыпала какие-то травы. Я даже залюбовалась этой картиной.

   Но вот когда я зашла в комнату, отведенную Синдзи-куну – мне стало нехорошо. Рей-тян все также сидела, глядя в никуда, а на футоне* лежал на боку Синдзи-кун, и из его носа на постель тонкой струйкой сбегала кровь.

   /*прим. автора: футон – традиционная японская кровать */

   – Что с Синдзи-куном?

   – Ничего страшного. Они скоро вернутся. – Ответила, почему-то Хикари.

   – Ты уверена?

   – Абсолютно. Я чувствую, что уже мало времени, и надо успеть все приготовить: когда они придут в себя – им будет нехорошо, и их придется отпаивать специальными отварами.

   – А откуда ты знаешь, что им надо будет?

   – Синдзи-кун мне показывал. Вот как знал, что глубоко провалится.

   – Куда провалится?

   – Да я и сама не понимаю. Икари так и сказал, дескать "если провалюсь слишком глубоко, то..." и дальше – инструкция минут на пятнадцать: какие травы и где брать, в каком порядке заваривать, какие слова при этом говорить... В общем-то интересно было.

   Мальчишки смотрят на старосту с глубоким удивлением. Похоже, о таких подробностях своей биографии девочка им не рассказывала.

   В этот момент очнулся Синдзи.

   – Хикари...

   – Здесь.

   – Лазурный... готов?

   – Сейчас. Чуть-чуть осталось. Последний цикл.

   – Хорошо... Рей-тян... сразу целую чашку... и чтобы выпила...

   – Я-то выпью, а вот ты как? – совершенно неожиданно прозвучал голос Аянами.

   – Справлюсь.

   – Нет уж. Староста, ты на всех готовила?

   – Да.

   – Парни, поднимите его.

   – Хорошо. – Тодзи и Айда усадили Синдзи и остались рядом, помогая ему удержаться. Интересно... И когда это Аянами научилась командовать?

   Как только Икари и Аянами сели друг напротив друга – Хикари поднесла им по чашке, в каждой из которых была смесь всех четырех отваров. Синдзи-кун провел рукой над своей чашкой и что-то произнес. Из чашки полыхнуло багровым. Икари прислушался к чему-то и кивнул старосте.

   – Спасибо, Хикари. Очень удачно получилось. – И начал отхлебывать полученный отвар из своей чашки.

   Когда Аянами увидела, что Икари уверенно сидит уже без посторонней помощи – она повторила непонятный ритуал, проведенный Синдзи. Только у нее вспыхнуло серебристо-голубым.

   – И в самом деле – очень удачно. Спасибо.

   – Не за что. – Хикари улыбнулась. Похвала ей явно была очень приятна. Она сходила еще раз в кухню и принесла на подносе еще четыре чашки. Три из них девочка поставила перед нами, четвертую взяла себе.

   – И что нам делать? – Очень уж любопытно было, что это мы такое видели.

   – Просто пейте.

   – А как же... – Размеры шила в неудобном месте Айды явно превышало среднестатистические.

   – Вам – не стоит. От того, что пьет Аянами – ты ляжешь на месте, а уж что сотворил Икари – мне даже думать страшно.

   – Почему это я лягу?

   – Разобьешь голову, прыгая до потолка.

   – Аянами, ты шутишь? – Удивление прямо-таки плескалось в голосе Тодзи, а остальные – просто застыли, не в силах произнести ни слова.

   – К сожалению, нет. Я пока что не научилась шутить. Просто стараюсь наиболее объективно представить последствия употребления тобой столь сильного стимулятора.

   – Стимулятор? Это вроде того, который ты пила...

   – Нет. До такого мне еще расти и расти. – Спрашивала я Аянами, а отвечает, почему-то Хикари. – Икари у нас профессионал, а я... Что смогла то и сделала, да и то им пришлось подстраивать под себя. А вы – пейте. То, что у вас – совершенно безопасно, и может быть полезно.

   – А может и не быть?

   – Может и не быть. К сожалению, даже за вкус не могу поручиться. Но, все-таки – попробуйте. Вдруг понравится.

   – А что бы с гарантией... Попробуйте накрыть чашку и сказать "Принимаю" – у вас, всех троих – может получиться. – Вмешался Синдзи. Он с каждой минутой выглядел все лучше, да и Рей – не отставала.

   – А у Хикари...

   – У нее – уже получилось. Она же готовила Лазурный чай. Значит для нее – он и вкусен и полезен. Это остальным надо подстраивать.

   Делаю то, что предложил младший Икари. Руку слегка обжигает паром, а через пальцы вспыхивает красным. Отпиваю чуть-чуть, и чуть не захлебываюсь, узнавая давно забытый вкус чая, который готовила мама, когда они с отцом еще были вместе. После развода она ни разу такого не заваривала, и он навсегда остался для меня чем-то недостижимым.

   Лица ребят тоже расплываются в улыбках. Ясно, что пьют они что-то очень вкусное. Интересно, их ощущения такие же, как у меня? Очевидно, последний вопрос я либо произнесла вслух, либо он был прямо-таки написан у меня на лице, поскольку Икари отвечает:

   – Нет. Каждый из нас пьет свое, и вкус только для одного. И, боюсь, в следующий раз вкус не повторится. Помнится, один из фантастов до Второго удара описывал некую «специю», которая для каждого была своего вкуса, и вкус этот был каждый раз новый. Только там описываемая специя была наркотиком. Лазурный чай привыкания не вызывает, а так – один в один.

   После этого зашел разговор о книгах, как о тех, что были написаны до Второго удара, так и о более современных. С книг – перекинулись на фильмы. С фильмов – на аниме, потом – на мангу, с нее – обратно к книгам. В общем, сидели мы долго и приятно.

   К сожалению, все приятное рано или поздно заканчивается. И мне пришлось развозить по домам своих гостей. А когда я вернулась – Синдзи и Рей уже крепко спали, и расспросить их о чем бы то ни было, не представлялось возможным.

   Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Синдзи.

   Проснулся я поздно. День уже давно был в разгаре, точнее – перевалил за середину. Неудивительно, в общем-то... После вчерашнего истощения, даже слегка подправленного Лазурным чаем в компании друзей – восстановиться будет непросто. Даже Феа на руке у Рей выглядит не блестяще-черным, как обычно, а, скорее – темно-серым. Из кухни доносился голос Мисато, которая что-то сама себе напевала. Стоп. Из кухни?

   – Мисато-сан, а разве нам всем не надо в штаб?

   – И тебе – доброе утро. Нет. Не надо. У вас – отпуск по ранению, а я – за вами присматриваю.

   – Доброе утро. И... спасибо.

   – Не за что.

   Мисато появляется из кухни, изящно балансируя подносом, на котором аппетитно парили две чашки с мисо, несколько суши и данго*.

   /* Прим. автора: если напортачил с меню – подскажите, пожалуйста, что там может быть. Граничные условия – должно быть что-то вегетарианское. И еще – Мисато сама не готовит (см. ниже)*/

   – Мисато, ты сама готовила?

   – Нет, только разогрела. Заказала готовые.

   – Спасибо. А то что-то готовить – сил никаких нет.

   – Неудивительно. Вчера вы с Рей-тян просто вырубились, где сидели.

   – Бывает. Устали очень сильно.

   Память. Мисато.

   Из темноты выступают две огромные фигуры. Одна, получив тяжелый, возможно даже – смертельный удар – лежит на земле, а другая – склоняется над ней. Лежащая кажется красной, но я точно знаю, что она – оранжевая. Стоящая – раскрашена большими черными и белыми участками. И это – не кажется. Она такая и есть. Евангелионы. Только что победившие страшного врага. Вот только не оказалась ли цена победы слишком высока? Если мы потеряли одного, а то и двух пилотов – кто будет встречать следующего Ангела? Лэнгли? В ее личном деле написано многое... И если она окажется единственной... Наши шансы стремительно катятся к нулю.

   – Спасательная команда добралась до Евы-01.

   – Что там? – От страха темнеет в глазах. И плевать на все человечество. Я привязалась к этой парочке.

   – Капсула выдвинута в штатном режиме. Пилота нет, но, похоже, он выбрался самостоятельно.

   – Я и не сомневалась. Ищите его. И быстрее – группу к Нулевой. Что с Аянами?

   – Телеметрия пилота Прототипа прервалась уже после боя.

   – Прервалась? С Рей-тян что-то случилось? Она жива?

   – Мы не знаем. Полностью прервано получение данных от капсулы. Такое ощущение, что ее катапультировали.

   – Кто дал команду на катапультирование?

   – В том-то и дело, что с КП такой команды не поступало.

   Что же там произошло в то время, пока мы тут все валялись в обмороке после удара Рамиила? И что случилось с ним самим? Пока что я знаю только то, что «цель уничтожена».

   – Что там с Нулевой?

   – Спасательная команда еще не добралась. Там такие завалы... Да и расплавленная порода еще не остыла. – Неудивительно. По КП Ангел задел разве что краешком, и то – две бронемашины сейчас представляют собой лужи медленно остывающего металла, а как уцелели мы – не очень понятно. Что же тогда творилось на огневой, куда пришелся основной удар? – Что с Ангелом?

   – Уничтожен.

   – И как это случилось?

   – Евангелион-01 пробил АТ-поле, и в пробоину влетел русский штурмовик, который и протаранил ядро Рамиила.

   – Он навсегда останется в нашей памяти.

   – Да будет так.

   – Что дальше было?

   – А фиг его знает.

   – Это как?

   – Аппаратура после удара Ангела была в нокауте, а мы больше смотрели на Рамиила, чем на огневую. Когда вышли из шока – Евы уже так были как сейчас, и пилоты не отзывались.

   – Спасательная группа вышла к Нулевой.

   – Что там?

   – Капсулу буквально вырвали с мясом.

   – Кто?

   – Ноль Первый.

   – Почему вы так уверены?

   – Она до сих пор лежит на руке Ноль Первого.

   – Эй там, у Ноль Первого! Какого... не сказали?

   – Так мы туда и не смотрели. Убедились, что капсула вышла штатно – и пошли искать пилота.

   – Ладно. Ищите их обоих.

   – Да тут... (идиоматические выражения, не подлежащие переводу) бурелом. Фиг мы что найдем. И темно, как (снова не подлежит переводу).

   – А ноктовизоры?

   – Так тут все горячее. Сплошная засветка.

   – Все равно – ищите!

   – Ищем.

   В бесплодных поисках прошло около пятнадцати минут, когда возле КП показались двое. Щуплый мальчишка в залитом грязью контактном комбинезоне тащил на себе девочку.

   – Синдзи, Рей!

   – Мы дошли...

   Память. Мисато.

   Дома. Наконец-то кончилась эта проклятая церемония. Ну вот кто придумал тащить на нее Синдзи? И это почти сразу после боя, когда он сам еще не оправился. И теперь – такое. Он же себя обвиняет в том, что они погибли... Хорошо еще, что Рей так и не пришла толком в сознание. В любое другое время такая мысль даже не могла у меня появиться, но сейчас... Если уж Синдзи – практически в обмороке, то что могло случится с ней... Я ведь уже поняла, что постоянная отстраненность для нее – всего лишь маска. А на самом деле...

   С другой стороны – хорошо, что удалось отстоять идею забрать Рей из госпиталя. Врачи сказали, что ожоги, полученные ей не опасны, а в себя она не приходит по какой-то другой причине...

   Синдзи устраивается в классическую позу для медитации и перестает реагировать. Его взгляд холоден и пуст. Сколько бы я не тормошила его – он не слышит. Не слышит, не видит, не чувствует... Не хочет возвращаться?

   Из своей комнаты появляется Аянами.

   – Рей-тян? Ты уже очнулась?

   Но и она меня не слышит. Проходит к Синдзи, садится рядом с ним и накрывает его ладони своими. Да что происходит-то?

   В дверь звонят...

   Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Синдзи.

   – Мисато! Мисато! Да очнитесь же! Я ведь сейчас Вас не вытащу!

   Остекленевший взгляд командира говорит о том, что она провалилась в воспоминания. К счастью, пока еще не глубоко, но...

   Рей оказалась намного практичнее. Чем изобретать магические способы – она просто отвешивает Мисато пару оплеух, и во взгляде командира начинает проглядываться разум.

   – Мисато-сан, не стоит сейчас вспоминать. Дайте памяти подернуться пеплом.

   – А сам-то? Хорошо советы давать!

   – Именно, что сам провалился, и теперь не хочу, чтобы и Вы попали в ту же ловушку. Лучше расскажите, что с Евами, и как долго продлится наш отпуск.

   – Что ж... Евы, конечно, сильно пострадали. Как ни странно – Ноль Певый намного меньше, чем Нулевая. Хотя ты и стоял под ударом, когда Рей уже упала.

   Взгляд у Рей... какой-то странный.

   – Спасибо.

   – Не за что. В другой раз я могу упасть – и тебе придется меня вытаскивать.

   – Не стоит на меня надеяться. Я подвела вас всех...

   – Успокойся. Ты не промахнулась. Это все мы ошиблись.

   – Как это?

   – Рамиил оказался сильнее, чем предыдущие Вестники. Он сумел закрыться. А ты – ты все сделала правильно.

   – Ты... так думаешь?

   – Я знаю. Так, Мисато, а что там про отпуск?

   – Вы можете приходить в себя, пока я не приду к выводу, что вы в порядке, или до новой атаки – что раньше случится.

   – Именно Вы?

   – Именно я. Этот русский почему-то настоял на таком решении. Эскулапы повозмущались... Но сдвинуть Олега Николаевича они не смогли, и им пришлось с ним согласиться. Так что – отдыхайте.

   – Спасибо

   – Пожалуйста. Вот только...

   – Что?

   – Как вы с Рей-тян меня в классе описали?

   – Практически – никак. Только старосте имя назвали.

   – А как же она тогда меня с ходу опознала?

   – Очень просто. – Улыбаюсь. – Адрес наш она узнала из школьных данных. Что мы живем втроем – мы рассказали. И вот она приходит в гости, а из нужной квартиры выходит красивая девушка. К какому выводу Вы пришли бы в аналогичной ситуации?

   – Мало ли... Может гостья уходит?

   – Тогда достаточно просто извиниться.

   – Логично. А зачем она посоветовала гранаты купить? Еле нашла...

   – Перестраховалась. После такой встряски – она могла ожидать серьезной потери крови. А в таком случае гранаты очень полезны.

   – А откуда она узнала про встряску? Только не говорите, что вывод можно сделать из открытой информации...

   – Наверное, Учитель сказал.

   – Сколько раз уже слышу об этой таинственной личности. Вот бы познакомится.

   – Акаги-сама наверное, тоже бы не отказалась.

   – Это уж точно.

   – Тогда... Давайте так... Вы приглашаете доктора Акаги. А я – Учителя. Вот и познакомитесь.

   – Отлично. Когда?

   – Сегодня, пожалуй, отлежимся. Правильно, Рей-тян?

   – Да... наверное.

   – А завтра, часам к двум...

   – Договорились.

   Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Рицко.

   Давненько я не была у подруги. Это когда же я заглядывала в ее берлогово последний раз? Если отточенная память не изменяет мне – как раз тогда, когда она настояла на заселении к ней Третьего Дитя. Хотя, пожалуй нет... Еще заскакивала, когда Рей свалилась... Но тогда по квартире Мисато могли ровным строем маршировать розовые слоны – я бы их не заметила. Несколько капель жидкости, которые мне тогда подарил Синдзи, до сих пор занимают почетное третье место в списке так и не раскрытых мной загадок Вселенной. Сразу после Ангелов и Евангелионов. Кстати, он же тогда пообещал еще и показать мне, как это лекарство готовится, да все как-то время не выбиралось. Ну все... Как покажется в штабе – я с него не слезу, пока не покажет.

   Перешагиваю порог... и застываю в шоке. Нет, конечно до того, что назвала бы "порядком" моя мама – этой квартире как до Британии пешком*, но по сравнению с тем, что было при последнем моем посещении... М-да... Воистину "невозможное требует несколько больше времени".

   /* прим. автора: Напоминаю: в описываемой реальности от Японии Британию отделяет не только полглобуса и два морских пролива: после катастрофы планетарного масштаба Британские острова оказались дном Северного моря. */

   – Привет, Мисато! И что это случилось с твоей квартирой?

   – Привет, Рицко. Вот так вот... Стряслось... Синдзи у нас – человек слова.

   – То есть?

   – Сказал, что "настроит меня на уборку" – и сделал.

   – Это как? С трудом себе такое представляю...

   – Так я тебе и сказала. Чтобы ты меня заставила еще и мой кабинет в штабе убрать?

   – Ты меня сразу раскусила. – Дружно смеемся. Но мне все больше и больше хочется пообщаться с тем, кто сумел подготовить из замкнутого аутичного ребенка – грамотного руководителя, способного крутить как хочет человеком в полтора раза старше и занимающим более высокое положение.

   В общей комнате за накрытым столом сидят Синдзи и Рей. Пока что больше никого нет.

   – Икари. Аянами. Здравствуйте.

   – Добрый вечер, госпожа Акаги. – Рей старается держаться на расстоянии, что и неудивительно. Но, по крайней мере, не старается спрятаться за спину Синдзи. Как ни странно, но у Синдзи получилось сдержать и данное мне обещание – Командующий стал реже вспоминать об Аянами в моем присутствии. Не то, чтобы он стал больше внимания уделять мне... Но и той бешеной ревности, что просто сжигала меня – уже нет. Так что, как говорил один великий правитель прошлого века: "Жить стало лучше..."

   – Здравствуйте.

   – Синдзи, а где...

   – Обещал скоро быть. Да, доктор Акаги...

   – Мы же договаривались – просто Рицко.

   – Вы как-то официально поздоровались, вот и я тоже... Рицко, а камеры наблюдения здесь есть?

   – Вообще, конечно, есть. Но конкретно сейчас – на сервере, контролирующем этот сектор наблюдения, произошел сбой. Его чинят, но, сколько это займет времени...

   – Хорошо. А то я думал, что придется заняться ими самому.

   – А смог бы?

   – А что сложного? Вот тут у меня... – Синдзи скрывается в своей комнате – есть небольшой генератор помех. – Когда он возвращается к нам – в руке у него довольно интересный кристалл. Интересный, прежде всего, тем, что я никак не могу его опознать. Геолог я, конечно, тот еще, но уж хотя бы класс минерала обычно могу определить даже на глаз, а тут – не получается. – При срабатывании он довольно надежно отрубает все, что не экранировано. Но ужинать пришлось бы при свечах. Да и объяснить такое – пришлось бы очень постараться.

   Мисато следит за нашим диалогом с удивлением, переходящим в ужас.

   – Так что – за мной следят?

   – А ты не догадывалась? Естественно, все, кто хотя бы краем связан с пилотами – под постоянным наблюдением.

   – Об этом-то я догадалась, не маленькая. Но чтобы даже дома...

   – А вдруг на вас нападут в квартире? Но, можешь успокоиться – все наблюдение техническими средствами идет через мой отдел, и никто посторонний ничего лишнего не увидит. Записи с камер даже в обычный архив не попадают – только в мой личный, зашифрованный по самое не могу. К нему доступ имеют только два человека – я и Командующий.

   – А результаты наблюдения все время были так засекречены? – Синдзи. А я и не сомневалась, что он умен.

   – Нет. Только после тех штучек, которые ты вытворял, убивая Сакиила.

   – И от кого же секретите?

   – От...

   В этот момент двери комнаты скрылись за странной воронкой.

   – Всем привет! – Шагнувший из воронки парень если и старше Синдзи, то ненамного. Потрескавшиеся губы улыбаются, но серые глаза смотрят несколько отстраненно. Темные волосы чуть-чуть шевелятся, как будто их касается легкий ветерок.