Текст книги "Возвращение Артемиды"

Автор книги: Сергей Галихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Ты не понял, – улыбнулся Неверов. – Я не про извращенцев говорю, а про людоедов.

Салис молча откусил еще кусочек мороженого. Но тут до его сознания дошел смысл слов Неверова. Он кашлянул и не разжевывая проглотил откушенный кусочек. Замороженное молоко медленно пробралось по горлу, затем по пищеводу и, наконец, упало в желудок. От полученных ощущений у Салиса выступили слезы. Он сделал глубокий вдох, зажмурился и, открыв глаза, прохрипел: – Что там можно сделать? – Ты знаешь, это даже не просто слухи. Информация абсолютно достоверная.

В имперской безопасности по этой теме работала специальная следственная группа. Следователей объединенного корпуса приглашали для консультаций.

Салис смотрел на Неверова ошалевшими глазами и без перерыва повторял себе: не верь ушам своим, не верь ушам своим. Этот контуженный землянин развлекается.

Или просто спятил.

– И что, у них есть доказательства? – спросил Салис.

– Если б они даже были, я думаю, все равно мало что удалось бы сделать.

– Почему? – Гурманы, как правило, люди небедные. А уж такие тем более. Члены клуба не просто небедные, они еще и очень влиятельные господа. Причем заметь как наши, так и ваши.

– Пфу-у-у, – выдохнул Салис. – Аж в глазах зарябило. – Ты что Резника так и спросишь? Какие ребрышки ты предпочитаешь? С кровью или хорошо прожаренные? – Я просто хочу с ним поговорить. Он же не законченная скотина. А там разберемся какие вопросы задавать. Как говориться, по обстоятельствам.

Салис замолчал на пару минут. Ситуация резко поворачивала в сторону.

Неважно что там было в ресторане, но прямой контакт с Резником… он мог многое изменить. И не обязательно в лучшую сторону.

– Первое, – начал Салис. – Ты туда один не пойдешь. Второе. Меня вы возьмете с собой. Третье. Резник подозревается как минимум в одном убийстве и еще к шести, возможно, имеет отношение. Четвертое. Он якшается с нацистами.

Не просто якшается, а тренирует их боевиков. Так что законченный он или нет, этого теперь никто не знает. Возможно, они готовят переворот.

– Вот я все и узнаю.

– Значит, остальные условия тоже принимаются? – Салис не предполагал, что Неверов так легко согласиться.

– Я и сам об этом думал, – сказал Неверов.

– Когда собираешься? – Завтра. С утра пораньше.

– Где? – Я думаю в его квартире. Зайду чайку попить.

Обговорив некоторые детали завтрашней встречи, они расстались. Когда Салис ехал в управление имперского сыска, он неоднократно пытался представить себе людей, которые словно бараньи ребрышки обгладывают фербийские пальчики, и всякий раз это у него получалось.

Шальшока Салис встретил возле дверей управления имперского сыска, тот уже собрался уходить домой. Они поднялись в кабинет и Салис пересказал встречу с Неверовым. Нацисты, трупы под Альвероном, пропавшие земляне и фербийцы, бывший спецназовец, клуб каннибалов, – все выстраивалось в очень правдоподобную цепочку.

– Когда Саша сказал, что под Альвероном есть организация, которая торгует фербийскими и человеческими органами, я ему, признаться, не поверил, – сказал Салис. – То есть в принципе я допускаю, что такие вещи могут существовать.

Если есть спрос, то должно быть и предложение.

– Информацию можно получить в любой клинике, – рассуждал Шальшок. – Наверняка, там у них есть купленные сотрудники. Выбирают жертву с нужным, здоровым органом и тяп её по голове. Печень изымают и быстренько отправляют по адресу, а все остальное режут порционными кусочками и… на кухню. Никаких следов. Безотходная технология.

– Завтра Неверов хочет встретиться с Резником. Я с ним поеду, а ты займись пропавшими без вести.

– У меня завтра выходной, – обречено проканючил Шальшок.

– Значит, не повезло. Давай-ка, сделай мне список пропавших без вести за последние пять лет. Земляне, Фербийцы… все. Потом отправим запросы по клиникам узнаем, когда они последний раз проходили медосмотр или просто были в клинике.

Шальшок хотел было сострить, но вдруг подумал, что это на самом деле может расставить всё на свои места. Если между пропавшими без вести и их последним визитом в клинику появится связь, то фантастические предположения обретут плоть вполне реальных подозрений.

Если сказать, что позавчера у Лешего был самый счастливый день в жизни, то значит, ничего не сказать. Валентин взял отпуск за свой счет и с головой ушел в поиски. Получив от Саши деньги, он уже через час тратил их на приобретение информации. …Работник городского архива, вредный, мерзкий фербийский старикашка, сразу понял, что у человека, просившего у него копии планов, статей и отчетов по поискам библиотеки Шалатока, денег нет. Но вредность характера совсем не подразумевает скудость ума. Если нет денег, то нужно искать спонсоров.

Это единственное слово, из услышанных от землян, которое не вызывало у него отвращение. Скорее, наоборот.

Изо дня в день старикашка легко сшибал стольнички и полтиннички со студенток и ученых, землян и фербийцев. Ведь он не обязан подбирать нужные документы, делать выписки и давать справки. Он хранитель. Тебе нужно – ты и ищи.

А уж он постарается сделать все, чтоб ты ничего не нашел.

На этот раз объем работы был огромным и вредный старикашка затребовал аж пять тысяч альверов. Когда Леший ушел, обречено опустив голову, старикашка сказал себе, что рано или поздно, этот землянин все равно вернется и, не теряя времени, начал собирать нужную информацию. Почти два месяца кропотливой работы были положены на это. Разве мало богатых сумасшедших, которые не знают, куда деньги девать? А эти материалы вполне подходят для того, чтоб за них выбросить пять тысяч на ветер. Главное – не сбавлять цену и терпеливо ждать.

И вот тот день настал. С хранителем чуть не случился сердечный приступ, когда землянин передал ему деньги, а Леший после похода в архив не спал всю ночь. Он просто пожирал глазами чертежи, комментарии к ним, разложив все на полу и ползая по бумагам на четвереньках. И больше всего его радовало то, что он и сам, без этих материалов, вел поиски в нужном направлении.

Утром Валентин уже был под Альвероном. Его совсем не удивила встреча с Вадимовым в столь ранний час. Зато, когда к нему подошли трое бритоголовых, он чуть не онемел с испугу.

– Бог в помощь, – сказал Ариец, с добродушной улыбкой.

– И… тебе утро доброе.

– Давно тебя не видел. Как жизнь? – Нормально, – неуверенно сказал Валентин.

– Неужели ты все ищешь библиотеку? Так ее же нет.

– К-как же нет? Вот у меня и планы и описания.

– Я те таких сколько хочешь нарисую, – засмеялся Ариец.

– Н-нет, это не фальшивка. При мне с документов в архиве копии снимали.

Признаться, Леший несколько успокоился, когда Ариец завел разговор про библиотеку. Саша просил не делать большой тайны, если кто будет расспрашивать, чего он здесь делает. Ценной формацией не делиться, а вот за чем он сюда залез и с кем – это пожалуйста. Леший понял, что сейчас именно тот момент, когда нужно все рассказать. Все, что просил Саша. Вот только зачем он просил это сделать, Валентин так и не понял.

– А ты чего один-то? Вы же вроде вдвоем с Сашей искали, – как бы случайно спросил Ариец. – Как его, с Мокшиным.

– Не вдвоем, а втроем, – поправил Валентин.

– А сейчас что же один? Или пока ты тут какашки месишь, твои дружки дрыхнут? – Мы разделились. Я в одном квадрате ищу, они в другом. Так быстрее и шансов больше.

– Ну, тогда скоро найдете, – похлопал Ариец Валентина по плечу. – Слушай, у меня к тебе просьба. Мне бы встретиться с Сашей. Ты его сегодня увидишь? – Наверно, да.

– Ты скажи ему, есть очень серьезное предложение. Один человек с ним поговорить хочет. Место и время пусть сам выберет. А чтоб ему нас не искать, вот телефончик, пусть позвонит. Договорились? – Хорошо. Если сегодня увижу, скажу.

– Ну, счастливо. Ищи, свои книжки.

– Пока, – глупо ответил Леший, радуясь, что все так мирно обошлось.

Бритоголовые ушли. Валентин еще долго смотрел им вслед. Их приглашение ему не нравилось. Не надо к ним ходить, ох, не надо.

Вечером Саша позвонил Валентину и тот рассказал ему о встрече с бритоголовыми.

Мокшин давно ждал, что неонацисты попытаются с ним поговорить. По крайней мере, только бритоголовые еще не предложили ему сотрудничество. Но кроме столь безобидной, у них могла быть и другая цель. Саша с Мишкой представляли реальную угрозу безопасности контролируемой ими территории. В последней стычке человек десять они положили. Так что приглашение на встречу могло быть обычной ловушкой. Но не идти было тоже нельзя.

Саша решил рискнуть и назначить встречу. Естественно, под Альвероном.

Для встречи был выбран один хитрый зал. На первый взгляд, всего с двумя входами. Но только на первый.

Вечером того же дня, в назначенный Мокшиным час Ариец и Кляйер были на месте. И если Ариец смотрелся в коллекторе более-менее естественно, то Кляйер… Высокий, широкоплечий землянин, с русыми волосами, зачесанными через идеальный пробор на левую сторону. Овальное лицо, хорошо выбритое, в меру пухленькое, уже тронутое морщинами. Он стоял в вонючем ручье, в новых резиновых сапогах, новом же прорезиненном плаще, спрятав руки в его карманы. Из-под плаща выглядывала белая рубашка, с темно-синим, в белый горошек, галстуком. Отто он протянул для рукопожатия руку с бледной кожей Саша заметил тщательно ухоженные ногти. Мокшин почему-то подумал, что Кляйер нынешнего положения добился совсем недавно. Но привыкнуть к переменам уже успел и они ему нравятся. Мишке все эти детали были по барабану.

Он пытался определить, кто первый попытается вцепиться ему в горло.

– Итак, господа, – начал Кляйер, – я пригласил вас, чтоб.

– К нам едет ревизор? – спросил Мишка.

– Чтобы сделать вам предложение, – продолжил Кляйер. – Ребята, Давайте жить дружно! – Хорошее предложение, – почти равнодушно согласился Мокшин.

– Хорошее. Теперь подробней. Насчет Миши я не совсем в курсе, кроме того, что он твой друг детства. А вот тебя я неплохо знаю. Лет, эдак, десять – пятнадцать. Тогда тебя звали Артемида. – Кляйер улыбнулся. – Красиво.

Богиня охоты. Справедливый убийца. Строго следит за исполнением обычаев упорядочивающих мир.

– Мне тоже твое лицо показалось знакомым, – сказал Саша, вглядываясь в собеседника, освещенного тусклым светом дежурного освещения.

– Не напрягайся. Все равно не вспомнишь. Хотя про тебя такие легенды ходили, что может и правда, одного раза тебе будет достаточно… Но я все равно помогу. Мы с тобой проходили вместе спец подготовку, в тренировочном центре объединенного корпуса, – начал рассказывать Кляйер. – Там я тебя и увидел в первый раз. Через год я уволился. Однажды дружок предложил мне вместе с ним сопровождать одного небедного фербийца. Небедный он был потому, что в карты хорошо играл. Но больше, чем Триад и фербийских разбойников, он боялся тебя. Я ему пытался объяснить, что ты шулерами не интересуешься.

Ведь твой профиль – мафиози, не так ли? По крайней мере, в то время. Это позже у тебя сменилось начальство, и ты стал мочить всех подряд. Так мы с дружком на пару и начали работать. И ты знаешь, дело пошло. Через два месяца я купил хорошую квартиру, машину. Уже о доме на побережье начал подумывать. Потом времена изменились. Изменились и предложения. В авторитеты я не лез. Во-первых, не пустили бы, а во-вторых, мне это было неинтересно.

Я – вольный стрелок. Меня устраивали разовые предложения. Отработал – получи монеты. Получил монеты – отвали.

– К чему все эти сказки? – прервал Саша.

– Это я тебе… объясняю что ли, что мы с тобой похожи. У нас одна профессия.

Поэтому зачем грызть глотки друг другу? – Когда профессия одна – это называется конкуренция. А конкурентов принято уничтожать. Что в бизнесе, что в любви.

– Не всегда. Китайцы на Земле говорили, что лучший способ победить врага – сделать его своим другом.

– Ты мне дружбу, что ль предлагаешь? – Скорее, сотрудничество. В принципе, у нас есть к кому обратиться, но класс не тот. Да и опыту маловато, – сожалел Кляйер.

– Я давно отошел от дел, – сказал Мокшин.

– Да-да, я знаю. Скворцов говорил, что ты сразу же сказал, чтоб про старую работу даже и не намекали.

– Скворцов? – Скворцов, Скворцов. Он поначалу юлил. А когда я ему нож к горлу приставил он все и рассказал. Нет! Книжки – это, конечно, хорошо. Ищи на здоровье в свободное от работы время. Может тебе кажется, что я думаю, ты пришел искать убийцу своего друга? – А если и так? – Да, я знаю, что это приписывают одному из наших. У меня у самого есть кое-какие предположения. По большому счету мне на это, конечно, плевать, но если мы договоримся, я разберусь и отдам тебе виновного.

Света в галерее было очень мало, поэтому никто не заметил как Ариец, побледнел.

Его кожа на лице стала резиновой и от висков протянулись тоненькие струйки пота. Он, может быть, и вздрогнул бы, если б не оцепенел. В эту секунду он вдруг поверил, что Кляйер расскажет, кто зарезал Леху.

– Кстати, о приятеле твоем, – продолжил Кляйер. – И ему дело найдем. Тем более, что он, похоже, тоже кое чего может.

– Ты согласен? – спросил Саша, повернувшись к компаньону.

Мишка пожал плечами.

– Нужно знать, что конкретно делать и сколько это будет стоить, – с понтами ответил Мишка.

– Сразу видно, человек деловой, – одобрил Кляйер.

– Хорошо. Мы все обкашляем и.

– Я не тороплю, – перебил Кляйер. – Телефон у тебя есть. Звони. А завтра заходите на экскурсию, познакомим с организацией. Наши вас пока не тронут, но все-таки, если тебя куда-то не пускают, то не стоит настаивать. Сам понимаешь, всегда найдется тот кто круче.

– Учтем, – пообещал Мокшин.

После ничего не значащего рукопожатия Саша и Миша беспрепятственно ушли из зала. Кляйер и Ариец проводили их взглядом, а затем тоже ушли. Шагая по плохо освещенной галерее, Ариец не сразу решился задать самый главный для него вопрос.

– Ты собрался меня сдать? – И ты поверил? – удивился Кляйер. – Чтобы я предал товарища по партии ради какого-то выскочки? Пусть успокоится. А позже, когда все узнают, что он работает на нас, мы взорвем его вместе с машиной.

– Давай я его сейчас завалю, – Ариец остановился и с надеждой посмотрел на Кляйера.

– Во-первых, ты уже пару раз пытался и ни фига из этого не получилось.

Во-вторых, у тебя это никогда не получится по той простой причине, что он Мокшин. Не так давно он был, да и сейчас остается, одним из лучших наемных убийц Фербиса. Он виртуоз. Он обращается со снайперской винтовкой, как хирург со скальпелем, а с ножом как художник с кистью. Так что оставь эту идею, если не хочешь, чтоб я сам тебе голову оторвал.

– В лесу сразу и не узнаешь, кто на кого охотится, – бурчал Ариец. – Охотник на волка или волк на охотника.

– Я тебе сказал, забудь об этом! Ариец замолчал и, повесив голову, топал за своим командиром. Ему очень хотелось поверить в услышанное, но в глубине души червячок сомнения никак не унимался. А вдруг Кляйер и вправду возьмет да и сдаст его? Вдруг это не просто слова, сказанные с целью обмана. Вдруг Кляйер договорится с Мокшиным, и тогда его, Арийца, жизнь не будет стоить и ломаного альвера.

Все, кто был на встрече, ушли довольные результатами. Каждый в ней видел свои преимущества. Вот только для Арийца случившееся ничего хорошего не предвещало.

Вокруг дома, где жил Резник, рассредоточились шесть человек. Не приметные случайному глазу бойцы невидимого фронта точно знали, на каком месте кому быть и когда, кому и что делать. Правда, сегодня они надеялись, что всё пройдет гладко и никому, ничего не придется делать.

«Он вышел, – сказала радиостанция».

– Ну и я пошел.

Неверов отложил в сторону бутылку с Кока-Колой и вышел из машины. На улице было немного прохладно. Неверов передернул плечами, поднял высокий воротник кожаной куртки но застегивать ее не стал. Он не спеша подошел к подъезду и остановился прямо перед дверью.

Дверь подъезда распахнулась. Резник, в полном смысле слова, был парализован увиденным. Если он и ожидал встретиться с Неверовым, то скорее с вышибающим дверь в его квартиру, с группой захвата, а не стоящим возле подъезда и говорящим «привет».

– Здравствуй.

– Здравствуйте, – не сразу ответил Резник.

– Торопишься? – Нет. В магазин вышел.

– Нужно поговорить.

– Поговорить? Давайте поговорим… У меня или на улице? – Лучше на улице.

В этот момент в голове Резника наконец что-то включилось. Он огляделся и заметил, что Неверов пришел в компании.

– Вы не один… Что-то случилось? – Возможно.

– Там скамейка, – Резник показал рукой себе за спину, – пойдемте.

Дома на улице, где жил Резник, шли как бы в шахматном порядке. Один ближе к дороге, другой чуть дальше. Перед домами, что стояли в отдалении, росли деревья, слабо напоминая скверики. Меж тех деревьев и стояла скамейка, на которой расположились Резник с Неверовым. Резник, хоть и пытался скрыть волнение, но получалось это у него плохо.

– Как живешь, Толик? – Живу, хлеб жую.

– Чем занимаешься? – А-а-а… – догадался он, – вот вы про что.

– Про что? – спросил Неверов, давая Толику шанс самому все рассказать.

– Про бритоголовых.

– Это не просто бритоголовые. Это нацисты. Я надеюсь, ты знаешь, что такое нацизм? – Знаю. Только я сам руку вверх не вскидываю, и себя потомком великой цивилизации не считаю.

– Ты в «Эдельвейсе» работаешь инструктором? – Да. А что, это запрещено законом? – Хм… А ты никогда не задумывался, как они применяют твои уроки? Толик улыбнулся, опустил голову вниз и несколько раз мотнул ею в разные стороны.

– Григорич, а ты никогда не задумывался, – Резник вдруг перешел на ты, – что не все, из тех, кого мы «брали», преступники? Есть просто случайные знакомые, иногда соседи в гостях были. Родственники. А мы им с ходу по роже. Так, на всякий случай. Чтоб сопротивления не оказали. А им больно.

А иному унижение больнее, чем если б зубы выбили.

– Они же после твоего спортзала народ калечат, законников режут.

– Вот только воспитывать меня не надо. Хорошо? Постепенно разговор перешел на повышенные тона. Но в словах Резника все же чувствовалось, что он и сам не рад тому, что с ним происходит.

– Они тебя чем-то припугнули? – Чем? – удивился Резник.

– Может ты тот порошок не на продажу брал, а для себя? – Может и для себя. Какая теперь разница? – Толик, ну что ты хорохоришься? Выперли тебя за дело и.

– Так за какое дело? Или я взял, может, больше тебя? – сверкнул глазами Толик.

– Ты же знаешь, кому мы эти деньги отдавали.

– Ах вот как? Это если бы я не себе одному, а на всех, то все с рук сошло бы? Пауза. Неверов не нашелся, что ответить на вопрос, который иногда и сам себе не раз задавал.

– Эх, Толик, Толик… – вздохнул Неверов. – Ты же взрослый мужик. Сам уже должен разбираться, что такое хорошо и что такое плохо. А я сейчас, похоже, так и не смог тебе ничего объяснить. Ну что же… Будь здоров. И знаешь, мне не хотелось бы привозить ребят к тебе на квартиру.

Неверов встал, хлопнул Резника по плечу и, не торопясь, пошел прочь. Толик посмотрел ему вслед. Что-то в его душе, давно забытое, всплыло на поверхность, когда он увидел своего командира, а теперь снова камнем пошло на дно.

– Григорич, так ты за этим и приходил? – крикнул он в след.

Неверов остановился, постоял несколько секунд, затем обернулся.

– Ты же знаешь, мы бывших СВОИХ – с ударением сказал Неверов, – без присмотра не оставляем. Вот и твоя очередь подошла.

– Спасибо, Григорич.

– За что? – За заботу, – Толик попытался искренне улыбнуться.

– Не ходи по этой дорожке. Кривая она.

Неверов ушел, а Резник все сидел на скамейке. «Слова. Пустые слова. Уж сколько раз передумано. Деньги не пахнут. Мне платят – я учу. Да и что могут эти цыплята? Ногами воздух гонять, да и только».

Неверов подошел к машине, открыл дверцу и молча сел на заднее сиденье.

Капитан дал по рации команду «отбой».

– Ну что? – сразу же спросил Салис.

– Похоже, я тебя подставил, Лоун, – мрачно сказал Неверов.

– Каким образом? – Я сказал, что мы знаем про его дела с нацистами. А он, кажется, уловил, что я знаю гораздо больше.

– И все? – А тебе мало? – Погоди, – Салис попытался разобраться. – Ты говорил, что мы подозреваем его в убийстве или хотя бы сказал, что мы вообще про эти убийства знаем? – Нет.

– Тогда не паникуй раньше времени.

– Слова, слова… Иногда по глазам можно понять больше, чем услышать ушами.

Мне на какое-то мгновение показалось, что он все понял.

– Если понял, то наше дело дрянь, – хладнокровно согласился Салис, – а если не понял… Ты же сам говорил, что такие проверки, – бывших сотрудников, – дело обычное. Он, об этом, наверняка знает.

– Хорошо, если ты прав. Но что-то с ним не то. Мы начали разговор с одних слов, а закончили другими. Я его неплохо знаю и могу об этом утверждать.

– Все меняется. А люди тем более. Уж не обижайся, что от меня это услышал.

Так что по нашему делу? – Ничего. Он и пол словом не обмолвился. Сказал, что работа как работа.

Сам не идейный, а тренировать тренирует. А чем детишки после школы занимаются, ему плевать.

– А ты чего ждал? Что он бросится тебе на грудь со словами «дяденька, прости засранца»? Не горюй. Отрицательный результат тоже результат.

– Нет, конечно. Не ждал. Правда немного надеялся, что если я сам к нему приду, по-доброму, может он… Ладно, чего уж теперь. Что сделано, то сделано. Будем считать, что фокус не удался. Ты сейчас куда? – В управление.

– Извини, мы тебя подбросить не сможем.

– Тогда я на трамвайчике, – сказал Салис и открыл дверь машины. – Удачи, бойцы.

Салис хлопнул дверцей. Автомобиль заурчал и тронулся с места, выбрасывая на асфальт клубы сизого дыма. Салис посмотрел на часы.

– Полдень, – пробормотал он еле слышно. – Джентльмены пьют и закусывают.

Но в управление он вернулся только вечером.

Их встретил Ариец, со свитой из трех бритоголовых юнцов. В сопровождении этого смешного эскорта вся компания пошла извилистым лабиринтом галереи на базу потомков сверх расы. Саша был абсолютно спокоен. Перед тем как идти в гости они проиграли в голове почти все возможные варианты и в любую секунду были готовы действовать. А вот Мишка все равно немного нервничал.

Ему очень не нравилась эта идея: официально зайти в гости. Лучше бы по-тихому, на мягких лапах.

Метров через сто они свернули направо, прошли метров пятнадцать, свернули налево. Потом еще метров тридцать и снова направо. Узкий коридор, в котором они оказались, заканчивался железной, местами тронутой ржавчиной, темно-зеленой дверью. Ариец нажал кнопку маленького звонка. В левом верхнем углу еле различалась вмурованная в стену камера.

Что-то лязгнуло, где-то скрипнуло и с противным звуком узкая дверь на ржавых петлях отворилась. На пороге стоял шестнадцатилетний парнишка, с короткой стрижкой и оттопыренными ушами. Пропустив гостей вовнутрь, дверь закрылась с теми же всхлипами. За дверью стояли еще два долговязых молодца, одетых в черную униформу, со штык-ножами на поясе, как предположил Саша – некий символ принадлежности к великому Рейху.

К приходу гостей, судя по всему, готовились. Даже в молчании окружающих чувствовалось почтительное уважение. Пройдя еще одни двери, эскорт из хлипкой троицы вытянулся по струнке, щелкнул каблуками и, получив команду кивком белой головы в сторону, удалился.

Внутри все выглядело не так уныло, как снаружи. Освещение было ярче, стены покрашены в два цвета. Вот только коридоры шире не стали. Гостей провели по классам, по-другому и не скажешь.

– Здесь у нас молодняк, – комментировал Ариец. – Кто присягу не принял.

Им объясняют кто мы, что мы, чего добиваемся.

– У вас еще и присягу принимают? – переспросил Мишка.

– У нас еще и наказывают за ее нарушение, – многозначительно ответил Ариец.

Он провел гостей дальше по коридору и открыл дверь очередного класса.

Там сидели, уже в одинаковой черной униформе, слушатели, с гладко стриженными головами.

– Тут у нас что-то вроде школы сержантов. У каждого сержанта под командой десять человек. Мы отбираем на собеседовании тех, кто способен не только исполнять команды, но и сам принимать решения. Умные люди везде нужны.

– А там что? – спросил Саша, показывая рукой на класс, в котором ученики слушали, как им читают газету.

– Там, – улыбнулся Ариец, – политинформация. Очень, кстати, нужная вещь.

Те, кто слушают, это командиры более высокой ступени, чем из школы сержантов.

Мы читаем новости и объясняем, что они значат для нашего движения. Ведь в газетах много лжи. Один идейно выдержанный человек просматривает основные издания за всю неделю и в доходчивой форме делает доклад.

– Правильное решение, – отметил Саша. – Во многих армиях Земли была та же практика.

Экскурсовод постучал в массивную дверь. На стук вышел крепкий дядя лет сорока, в камуфляже. Саша отметил, что камуфляж был пустынный, для военных действий в песках.

– Здесь у нас тир. Учим стрелять тех, кто не умеет, а те, кто умеет, здесь тренируются.

Помещение отведенное под тир, изначально было предназначено для чего-то другого, но его неплохо приспособили для стрелковых тренировок. Длиной оно было метров около сорока. Дальняя стена отгорожена досками и заложена мешками с песком. На расстоянии в метр от обшивки стояли деревянные силуэты с наклеенными мишенями. Стреляли, кстати, вполне сносно. Саша отметил, что оружие у нацистов было, в основном, дремучее и ни одной Фербийской модели. И, похоже, что оно уже давно выработало свой ресурс.

– Еще один тир.

Ариец открыл небольшую дверь в соседнее помещение. По форме, размерам и оборудованию оно в точности копировало предыдущее. Только стреляли здесь из автоматов, фербийских «Миротворцев» и короткоствольных «AZ-2000». Все оружие было новехоньким. Возможно, его здесь просто пристреливали.

– Здесь тренируются те, кто в нашей организации уже больше года, – сказал Ариец. – Проверенные и преданные члены.

– Так сказать, кадровые, – уточнил Саша.

– Да. Можно сказать и так, – согласился Ариец.

После тира гостей повели смотреть спортзал. Зал – это громко сказано.

Комнатка, шесть на восемь, в которой копошились восемь человек и один инструктор. Самому старшему было не более двадцати лет. Ученики разбились на пары и с криками и хеканиями валтузили друг дружку ногами, не выше поясницы, смешно выписывая при этом хитроумные движения руками.

Даже делая поправку на то, что сейчас были показательные выступления, во всем была видна организация. Пусть маленькая, но все же организация.

Личный состав занимался самосовершенствованием, изучал мат часть, тренировался.

Были командные кадры, которым промывали мозги в нужном направлении, отдельно от рядовых исполнителей. Каждый исполнял отведенную ему роль. Все вертелось, все крутилось.

– А это что за чудо в перьях? – усмехнулся Саша, показывая на юношу лет восемнадцати лет, в грязной полосатой пижаме. Мишка не выдержал и хихикнул.

– Это? – улыбнулся Ариец, как показалось Саше довольной улыбкой. – Это арестованные.

– У вас что, и тюрьма есть? – А как же. Только правильнее сказать, карцер. Должны же мы как-то бороться с нарушителями дисциплины.

– А взглянуть можно? – улыбаясь, спросил Саша.

– Пошли.

Тюрьма располагалась рядом. Вход в одно из тупиковых ответвлений был перегорожен решеткой с замком. Возле нее на посту стоял еще одни юнец, с ножом на поясе. По обеим сторонам тупика тянулось восемь комнаток. Шесть дальних использовались под камеры. Первая дверь налево вела в туалет, первая направо – в «караулку». Из уборной, с ведром в правой руке и шваброй в левой, вышел еще один арестованный.

Мишка бросил короткий взгляд на Сашу. Тот дал понять, что это именно тот, кого они ищут. Все произошло в считанные секунды и поэтому Ариец ничего не заподозрил.

Валентин тоже не сидел без дела. Ни свет, ни заря он снова спустился под Альверон. Сегодня ему предстояло проверить свою главную гипотезу. У сорок восьмой отметки северной галереи есть ответвление влево. Приблизительно метров через двести левый тоннель прекратили рыть, наткнувшись на тайный ход, которому было черт-те сколько времени. Чтобы зеваки не лазали, проход замуровали железной решеткой. Но разве эта преграда может кого-нибудь остановить? Через пару лет решетку разобрали.

Тайный проход тянулся на многие километры от имперского замка гуда-то за город. До конца, как в одну так и в другую сторону, его пройти никто так и не отважился. Рыхлые от времени кирпичные своды, обвалы грунта не внушали доверия. Леший, конечно же, тоже не рискнул бы. Да и цель его сегодня была гораздо ближе.

Через двадцать пять – тридцать метров должна быть тройная развилка. Из скудных записей времен Шалатока следовало, что именно по правому крайнему проходу библиотеку выносили из имперского замка. И когда Леший дошел до развилки, у него чуть не остановилось сердце. Как в сказке, в разные стороны, разошлись три дороги. Валентин был вне себя от восторга. В сущности он нашел тропинку в лесу. Но тропинка имела шанс перерасти в дорогу. Дорогу, ведущую его к мечте. Цели всей его жизни. Тупо глядя на три прохода, Валентин просидел больше часа. На обратном пути, в центральной галерее, сияющего от счастья, его, и встретили Грач с Ильичем.

– Валентин, ты что? – спросил Грач. – Обкурился что ли? – Нет, – с улыбкой до ушей ответил Леший.

– Нет, он точно обкурился! – настаивал Ильич. – Ты только посмотри на его глаза.

– Му-жи-ки… – пробормотал Леший и обнял друзей детства за плечи. – Я на-шел.

– Чего ты нашел? – Я почти на-шел биб-ли-о-те-ку… Я зна-ю где о-на.

– Нашел? – не поверил Грач.

– Мы втроем нашли, – ослабевшим голосом сказал Валентин.

– Погоди, – Ильич взял его двумя руками за плечи и встряхнул как следует.

– Кто мы? – Я, Мишка и Сашка.

Грач развернул Валентина к себе лицом.

– Мишка с Сашкой, где они? Они были с тобой? – Нет. Я один сегодня. Они другую работу делают. Но это не важно.

– Валентин. Это очень важно. Ты не знаешь, хотя бы приблизительно, куда они сегодня собирались? – Понятия не имею.

– Черт. Неужели правда, – неохотно веря в догадку сказал Ильич.

– А что случилось? – спросил Валентин, все еще находясь под магией своего открытия.

– Да нет, ничего, – задумчиво пробормотал Грач и похлопал Лешего по плечу.

– С вас коньяк, – добавил он с улыбкой.

– Ну так, я сейчас вылезу из этой канализации и сбегаю, – сказал Валентин.

– Вечером созвонимся.

– Я запомнил, – сказал Грач, грозя пальцем.

На том и расстались. Валентин побрел домой, мурлыкая под нос какую-то песенку. Ильич с Грачом остались стоять на том же месте.

– Ну, что делать будем? – спросил Грач.

– Что делать, что делать… выручать нужно идти, – ответил Ильич.

– Вадимов не врет. Сто альверов против дохлого шуршунчика, что они поперлись к бритоголовым. О чем им с ними говорить? – Какая тебе разница? Ведь не водку пить они туда полезли. Значит, что-то задумали.