Текст книги "Возвращение Артемиды"

Автор книги: Сергей Галихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Допустим.

– Да ты не нервничай, меня зовут Саша. А вот он тоже Миша. Мы старые друзья с Грачом, Ильичем, Лешим.

– Да я и не нервничаю, – с чувством собственного достоинства и небольшой дрожью в голосе ответил Вадимов и пожал протянутую Сашей руку.

– Романтика нижнего мира? – понимающе улыбнулся Мокшин. – Я пацаном был, тоже сразу этим заболел. Слушай, ты нам не поможешь? Давно здесь не были, заблудились совсем. Как отсюда на сто двадцать восьмую трубу выйти? Вадимов взглянул на протянутый планшет и, сориентировавшись, показал на плане кратчайший путь.

– О! Как все просто, – улыбнулся Мишка. – А мы уже час плутаем.

– Что это вы вдруг под Альверон полезли? – поинтересовался Вадимов.

– Да вот решили вспомнить молодость, – улыбнулся Саша. – Можно сказать, все детство под Альвероном прошло.

– Осторожней, – посоветовал Вадимов. – У сто двадцать восьмой много провалов.

– Спасибо, учтем, – поблагодарил Мишка, подняв правую руку вверх. – Счастливо.

Вадимов, со следами глубокой задумчивости и озабоченности на лице, долго смотрел вслед двум странным землянам искавшим сто двадцать восьмую трубу.

Новые люди под Альвероном появлялись очень редко. Тем более сто двадцать восьмая ветка. Что они там потеряли? От сто двадцать восьмой доступ к таким галереям, про которые лучше вообще не знать.

– Ты думаешь, настучит? – спросил Мишка, когда они скрылись за поворотом.

– Сам, конечно, не побежит, но при случае обязательно скажет кому надо.

За левой стеной послышался шум, похожий на медленно идущий поезд. Шум усиливался. Компаньоны остановились. Было ощущение, что поезд приближался сзади. Через несколько мгновений шум поравнялся с ними, а еще через мгновение был уже впереди. Но стук колес на стыках рельсов казался каким то неполноценным.

Чего-то не хватало.

– Что это? – спросил Саша.

– На поезд не похоже. Коротковат.

– Точно, – согласился Саша.

– Может вагонетка? – Скорее дрезина. Для вагонетки скорость большая.

– Вроде остановилась.

– Сейчас проверим. Только не хлюпай.

– Я не Христос, по воде аки посуху ходить не умею.

Так быстро, насколько это было возможно, чтобы не шуметь, они пошли к месту предполагаемой остановки загадочного средства передвижения. Что-то, похожее на электродвигатель, загудело, стены задрожали. В этом шуме еле различался голос набиравшей скорость дрезины. На секунду рокот прекратился, но почти сразу же стены вздрогнули вновь.

– Электрические ворота, – сказал Мишка.

– Точно, – согласился Саша. Он взял в руки планшет и сделал отметку в том месте, где они сейчас стояли. – Потопали. Нам еще хлюпать и хлюпать.

Часа полтора они не стеснялись, гоняли ногами воду и громко разговаривали.

И тема у них была подходящей: «Путешествие к центру Земли», Жуля Верна.

Действительно, некоторые аналогии, пусть с большой натяжкой, но все же были. Литературный разговор снова незаметно перешел в плоскость воспоминаний развеселой юности.

Подходя к очередному перекрестку, Мишка что-то учуял, но, не изменяя тона, продолжал разговаривать, лишь еле заметным движением дернул Мокшина за рукав. Саша ничего заметить не успел, но на всякий случай насторожился.

Первым в луч фонаря вышел коротко подстриженный землянин здоровяк, метра два ростом, и такой же ширины в плечах. За его спиной выросло еще четверо соплеменников, с головами голыми, как коленка. Вся компания была одета в длинные прорезиненные серые плащи, какие носят рыбаки на сейнерах. Последним медленной и уверенной походкой хозяина, с натянутым на глаза капюшоном, вышел высокий, болезненно худощавый землянин.

– Доброй ночи, – сказал он нарочно пониженным, это сильно чувствовалось, голосом.

– Ты что, родной, – хихикнул Мишка, – время полвторого. Пора обедать.

– А здесь всегда ночь, – сказал худощавый, снимая капюшон.

В свете фонаря его волосы вспыхнули, как спичка. Возможно, это показалось от того, что Мокшин поставил себе цель – найти этого блондинчика. И вот как неожиданно встретились.

– Куда путь держите? – спросил блондин и коряво улыбнулся.

– А ты кто, прокурор? – уже окинув компанию взглядом и оценив шансы, со спокойствием слона спросил Мокшин, пристально глядя блондину в глаза.

– Я? Не-э-э-э… Мне просто интересно, а прохожим полезно для здоровья.

– К сто двадцать восьмой ветке идем, – ответил Мокшин, как бы отдавая дань уважения той власти, на которую претендовала блондин.

– А зачем она вам? – А не много ли вопросов ты задаешь? – В самый раз, – прогнусавил здоровяк, доставая широкий длинный нож и принимаясь чистить им под ногтями.

– Я сейчас твою точилку засуну тебе в задницу, – сказал Мишка расправляя плечи.

Перед бывшим наемным убийцей и бывшим разведчиком десантно-штурмового батальона состояли восемнадцати – двадцатилетние подростки. В случае близкого контакта шансов у них было немного. Прикинув эти самые шансы, блондин не стал упорствовать.

– Ну зачем же сразу в задницу? – спокойно спросил он. – Играется дитё ножичком, ну и пусть играется. Ладненько. Нам пора. В другой раз договорим.

Здесь новые люди редко появляются.

– Лучше осторожно раскупоривать бутылки, – сказал Мокшин. – Никогда не знаешь, из которой выскочит джин.

Бритоголовые расступилась. Саша пошел первым, Мишка за ним. Они шли ровным неторопливым шагом и через пятнадцать метров повернули в нужную им сторону.

– А ты сомневался, – сказал Мокшин, как только они свернули за поворот.

– А интересно, каким образом он это сделал? – спросил Мишка. – Радиостанции здесь работать не будут, мощности не хватит.

– Но это смотря какие, – поправил Саша.

– Может по телефону? – Ага. Сбегал наверх к таксофону. А знаешь… Здесь, наверняка, что-то должно быть… из средств связи. Как-то же законники раньше переговаривались. Не стационарное, съемное. Но я не заметил ничего, куда бы можно было хотя бы подключиться. Помнишь в «квартире» коробка с разъемами? Может через такую же? – Потом проверим. Теперь внимание. Еще триста метров и мы пришли. Здесь может случиться все, что угодно.

Сто двадцать восьмая ветка была как бы демаркационной линией между «Служителями ада» и бритоголовыми. Или, если быть точнее, то ничейной территорией.

Бритоголовые побаивались «Служителей ада». Одно дело играть в национал-социализм и разговаривать о концлагерях, совсем другое дело… От этих сектантов просто пахло смертью. Между рядовыми наци ходили душераздирающие легенды об их обрядах и жертвоприношениях. Руководители среднего звена к ним тоже относились с опаской. Сектант – он же фанатик. О себе не думает, для него главное – цель. Цель любыми средствами. «Служители ада» не знали насколько сильно их бояться неонацисты. Поэтому они заключили что-то вроде союза, друг другу не мешали и почти не ходили на чужую территорию.

Как-то раз один из наци забрел не туда, куда надо, да к тому же при встрече с монахами вел себя нагло. Его отпустили. А через четыре дня нашли только его ноги. К правой был привязан дюралевый жетон, которые носили все бритоголовые, подражая солдатам объединенного корпуса.

Сектанты же не претендовали на сопредельные территории. Им и своих было более чем достаточно. В дальнем тупике они соорудили нечто вроде храма, где поклонялись Сатане. По слухам, там же был и жертвенник. Рядом с храмом находилась тюрьма, где держали обреченных. Провинившийся «брат», нарушитель территории или просто случайный прохожий с улицы Альверона. Раз в месяц их часть лабиринта наполнялась чудовищными воплями и стонами. Казалось, даже каменные стены вздрагивали от этих звуков.

Неонацисты проводили Мишку и Сашу взглядом и, когда они скрылись за поворотом, повинуясь жесту блондина, пошли дальше по коридору. Блондин со здоровяком шли метров на десять впереди от общей компании.

– Ты кого-нибудь из них раньше видел? – Не. Никого, – ответил здоровяк и повернулся к юнцам. – Э-э! Вы их раньше видели? – Нет, – ответили те неровным хором.

– Значит новые, – сделал предположение блондин. – Учтем.

– Шефу сказать надо.

– Вернемся – скажем. А сейчас пошли в четвертую зону. Там Плешивый что-то нашел.

Плешивый был разведчиком. Он ходил по вонючим лабиринтам и искал «белые бункеры», отдавая этому занятию все время. Такой была его задача номер один. Ко всему прочему он считался очень хорошим проводником. Даже, можно сказать, одним из самых лучших. Он редко сверял свой маршрут с картой, наизусть заучив почти все закоулки первого уровня.

Плешивый стоял в условленном месте, опершись на шест и ему очень сильно хотелось курить. Делать это под Альвероном не то чтоб не рекомендовалось, просто те, у кого было хоть немного мозгов, предпочитали не рисковать.

Утечка – газа и ты больше никогда не куришь.

– Ну, что тут у тебя? – спросил блондин. Плешивый открыл ржавую дверь, каких под Альвероном тысячи.

Небольшая комната, два метра в ширину и четыре в длину. В противоположной стене, поблескивая в лучах фонарей идеально сохранившейся темно-зеленой краской, была дверь фильтрационной камеры. Её идеальный вид быстро возбудил в мозгу бритоголовых бурные фантазии о предстоящей удаче. Поддавшись небольшому усилию, штурвал привел в движение запоры, железо лязгнуло и дверь отпрянула, образовав сначала небольшую щель, а затем отворилась настежь.

Встреча с бритоголовыми у Мокшина была запланирована только одна, поэтому возвращались компаньоны другой дорогой. Но и там, в глаза бросались разбитые ящики, изредка встречавшиеся покореженные железные двери скрывали ничем не привлекательные небольшие пустые комнаты, похожие на кладовки. Все говорило о том, что под Альвероном велись тотальные поиски. Проверялось все: каждая дверь, каждая комната, каждый закоулок.

Через полтора часа Фаэтон Мокшина неспешно ехала по улицам древнего города.

Саша включил правый поворот и остановился перед светофором в ожидании правой стрелки.

– Почему нас так запросто отпустили, когда мы начали нарываться на неприятности? – неожиданно спросил Мишка.

– Кто бы мог нам помешать уйти? – усмехнулся Саша. – Там же одни школьники переростки.

– Так то оно так, но… они могли вызвать подкрепление. В конце концов, попытаться запугать. Затеять склоку, а если бы поняли, что перевес на нашей стороне, то убежать.

На светофоре вспыхнула стрелка, Саша включил первую передачу и Фаэтон тронулся с места.

– Нет, Мишка, они не бегают. Под Альвероном бритоголовые люди авторитетные.

А блондинчик не дурак. Кто мы и откуда они не знали. Отношения с сектантами, мафией и имперской безопасностью у них накатанные. Зачем искать себе неприятности? Если мы случайно забрели, то тем более ничем навредить не сможем. А если не случайно, значит, нас можно будет и в другой раз подкараулить. А для начала справки навести, кто мы и зачем. Всех без разбору убивать – хлопот много.

– Но Вадимов… если это он их предупредил.

– А что он знал? Мало ли что мы ему наговорили. Нет, отец, здесь дела серьезные. Можешь считать, что под Альвероном еще одно государство. А у каждого государства, есть своя политика.

Доставив приятеля домой, Саша поехал к Салису. Возле управления имперского сыска Мокшин заглушил машину, и из ближайшего телефона-автомата позвонил инспектору. Салис пообещал через пятнадцать минут спуститься. Мокшин купил в киоске тройку имперских газет, пару земных журналов и, оставив дверь открытой, примостился на переднем сидении Фаэтона.

Салис появился спустя сорок минут, – оперативное совещание, в городе за неделю ограбили четыре ювелирных магазина. Полковник стучал кулаком по столу, говорил, что мэр давит ему на шею и требовал принять меры. Срочные и решительные. С какой стати мэр заинтересовался ограблениями ювелирных магазинов, было неясно, но так или иначе, Салис вместе со всеми сидел и слушал речь начальства.

– Извини, задержали, – сказал Лоун, плюхнувшись на правое сидение и протягивая руку.

– Наша служба и опасна и трудна, – с издевкой пропел Мокшин очень дремучую песенку Русских законников.

– Давай отъедем немножко.

– Что так? – поинтересовался Саша, захлопнув дверцу и вставляя ключ в замок зажигания.

– Да взяли мы тут одного, бритоголового. Нам сообщили, что он был рядом, когда твоего приятеля ножом пырнули. Ну… мы его в клетку. И ты представляешь, через три часа проверка из сената. Нас с Шальшоком чуть под статью не подвели за нарушение прав переселенца на Фербисе, а то, что у него штык-нож за ремнем был, как бы и не важно. Пришлось отпустить… Вот здесь останови.

Вечером мы к нему домой, чтоб все по закону, а мать говорит, что он второй год здесь не живет.

– Да, занятная история, – оценил Мокшин. – Кто-то вас сдал. А может, Шальшок.

– Да ты что! Нет… В этом я уверен. Но какого черта бритоголового приехали выручать аж из сената?! И у меня такое ощущение, что сегодня к вечеру мы поедем осматривать труп.

– Значит, он что-то знал. Кто вам его сдал? – Доброжелатель. Телефонный звонок дежурному. Можно сказать, что мы с Шальшоком поехали ради галочки. Проверить сигнал и отрапортовать.

– Для меня новости есть? – Значит так. Всего я выписал шесть убийств. Четыре в центре, в пределах Вечного города, и два в районе старых имперских дач. Все земляне. Но… – Салис наморщил лоб, – я думаю это не суть важно. Двое убитых с окраины и трое в Вечном городе – служба эксплуатации водоканалов Альверона. Убиты в рабочее время, на рабочем месте.

– Напоролись на кого-то или что-то увидели… А шестой? – Снова землянин. Синцов Виталий Григорьевич. Он начал компьютеризацию нацистской организации и вообще затеял реорганизацию структуры управления.

Был весьма неглупым человеком, с претензией на лидерство. Тех пятерых зарезали штык-ножом. Как я понимаю, – это вроде ритуал у бритоголовых.

Синцова же убили выстрелом в голову из пистолета. Не в затылок, а в лоб.

– Ты хочешь сказать, что в случае с Синцовым это была не казнь, а… ну не знаю, скажем столкновение.

– Точно. В деле есть справка из архива легиона, что в тот период у них как раз началось что-то вроде переворота внутри организации. Ну, переворот это, конечно, громко сказано. Синцов захотел отделиться. Создать свою партию и так далее. Собрание проходило под Альвероном. Кляйер без колебаний и объяснений застрелил Синцова как только тот заявил об отделении. Эффект был колоссальным. Распри мгновенно прекратились.

– Кляй-ер. Кляй-ер, – дважды повторил Саша. – Очень знакомая фамилия.

М-м-м-м-м, никак не могу вспомнить.

– Кляйер – правая рука их фюрера Тейлора. Джефри Тейлор. Вот у кого реальная власть.

– С выстрелом в голову все ясно. А что же с остальными? – С остальными непонятно. Никаких зацепок. Не были, не состояли, не привлекались.

Перед законом Фербиса чисты.

– Ну не забавы же ради их прирезали?! – А почему нет? – спросил Салис. – Может, молодые львы тренировались? – Или их «вязали кровью».

– Возможно. Но более реальным мне представляется другой вариант. – В этот момент глаза Салиса засветились огоньком. Стало ясно, что эта версия ему очень нравиться. – Представь себе, слесаря занимаются плановым ремонтом труб или просто осмотром, и совершенно случайно становятся свидетелями чего-нибудь… Не важно чего, главное, что кто-то хочет оставить это в тайне.

– И поэтому их убивают.

– В то время, когда совершались убийства, нацистов никто в расчет серьезно не принимал. А тут еще всплеск бандитизма. Скорее всего, законники были заняты борьбой с вашей мафией, а дела записали в «глухари» и спокойненько положили в сейф.

– Что же они могли увидеть? – пытался понять Мокшин.

– Не знаю, – развел руками Салис.

– Теперь то, что знаю я. Бритоголовые усиленно ищут так называемые «белые бункера». Это бункера для элиты Фербиса. Как оставшиеся со времен последней войны, так и новые. Их комплектация постоянно обновляется. Там много чего есть. Запасы продуктов, воды и оборудование для автономной жизни под Альвероном в течение нескольких лет. И вообще, они активно исследуют и осваивают коммуникации под Альвероном.

– Зачем? Готовятся захватить власть? – А почему бы и нет? Попытка не пытка. Можно ничего не планировать, а только делать вид. Стриги купоны с политиков, собирай взносы. А при благоприятных обстоятельствах, прикрываясь идеей первородства.

– Саша, зачем ты полез под Альверон? – в который раз задал свой вопрос Лоун.

– Ищу библиотеку Шалатока, – ответил Мокшин почти не улыбаясь. И это была почти правда.

Вечерело. Возвращаясь домой, Мокшин остановился возле кафе под открытым небом и выпил чашку кофе. Кофе оказался вполне приличным. Удивительное дело. Он никогда не был на Земле, но очень часто пытался сравнивать с Землей все, что было на Фербисе. Закат, кофе, веселье, поступки Землян и Фербийцев… Почему? Почему он чувствовал, что на Земле все должно быть лучше? Ведь это не так. Земляне сильно изгадили треть своей планеты. Все, что он знал про бритоголовых, до последнего времени, и все что он узнал о них за последние несколько дней, было земным. Чужеродным для Фербиса.

Мокшину как будто было стыдно, что он землянин.

Альверон затихал. Пары влюбленных медленно мерили шагами пустеющие улицы.

Саша втянул ноздрями прохладный воздух вечера. Странные мысли крутились у него в голове.

Инспектор Салис возвращался в Альверон с семейного праздника на пригородном электропоезде. Лоун не сильно любил родственников по линии жены. Он и своих-то последнее время не особенно жаловал. Не прошло и года после того, как его приняли в легион законников, к нему посыпались просьбы родных.

Он все мог бы понять, если б дела их были хоть более или менее серьезными.

Так нет. Мелкие склоки с соседями, пустяковые неприятности с транспортными законниками. В конце концов количество перешло в качество. К родственникам появилась стойкая неприязнь.

Сейчас все уже было позади и Лоун Салис ехал на работу. Единственное что напоминало вчерашний день – головная боль. Голова болела ноющей, тягучей, порою пульсирующей, болью. Время от времени к горлу подкатывали нестерпимые приступы тошноты. Кто-то называет такие ощущения, как состояние полного не стояния. Шальшок же однажды определил это как… «Голова набита комариными жопками». Так или иначе, но чувствовал себя Салис отвратительно. Нет, земные напитки слишком крепки для Фербийца.

Электричка то набирала скорость, то сбрасывала её. Колеса мерно отстукивали монотонный ритм. Лоун сидел закрыв глаза стараясь не думать о страшном.

– Уважаемые Земляне и Фербийцы. Дамы и господа, товарищи, граждане, – на весь вагон громогласно объявил китаец. – У компании «Юнит ин корпарейшен» юбилей. Пятьдесят лет на Фербийском рынке. По случаю юбилея компания проводит презентацию. – «Интересно, причем тут презентация, – подумал Салис, – может распродажа?» – Мы предлагаем вашему вниманию вот этот чудесный, полностью автоматический фотоаппарат сделанный по японской технологии, фен, микрокалькулятор, электрический нож и кофемолку. – «Ха! – Услышав цену фотоаппарата отметил про себя Салис, – точно такой же фотоаппарат я видел в лавке, на тридцать альверов дешевле».

Но тут из глубин организма поднялся комок и подступил к горлу. Салис мобилизовал все внутренние силы для того, чтобы внутренности остались внутри. Когда полегчало, Лоун приоткрыл глаза. В проходе электрички никого не было.

Никто ничего не предлагал. Странное дело. Активность организма совпадает с появлением в проходе коммивояжера или просителя подаяния. Да, собственно, и тошнить-то инспектору было нечем. Все, что было можно, он стошнил еще вчера вечером. А то, что осталось, дотошнил сегодня утром. Но все равно ощущение было неприятным.

– Уважаемые пассажиры, – провозгласил красавец Фербиец. – Вашему вниманию предлагается автоматический карандаш, с толщиной грифеля ноль пять миллиметра.

– Салису снова стало нехорошо. Он заметил, что происходящем недоволен не он один. Кому-то эти рекламные выкрики мешали дремать. Кто-то читал, но сбитый с мысли, отвлекался и ждал, когда бубнеж закончится. – А также набор прекрасных разноцветных фломастеров и шариковых ручек. И вдобавок ко всему мы предлагаем вам стэплер для быстрого скрепления документов, набор скрепок к нему, а также большой ассортимент записных книжек.

Все это могло бы очень долго продолжаться, если бы Салис не заметил другого фербийца. Тот поставил большую сумку на крайнее сидение и принялся выкладывать из неё тетрадки, образцы вязальных спиц и шерсти, пластмассовые прищепки, крышки для банок. Лоуну стало совсем нехорошо. А вместо контрольного выстрела в голову в тамбур вошла средних лет Землянка. На груди у нее весел пластиковый щит с образцами книжной промышленности в мягкой обложке. Сонники, сборники лекарственных трав Фербиса, советы как разбогатеть, как завести друзей и сделать карьеру.

Оценив длину очереди, инспектор Салис пришел к выводу, что не выдержит столь продолжительной рекламной акции. Нельзя сказать, что он плохо соображал в тот момент, но впоследствии, обдумывая свой поступок, он ему сильно удивлялся. Но это будет потом, а сейчас Лоун достал пистолет.

– Уважаемые пассажиры! – выкрикнул Салис, не вставая с диванчика, держа пистолет в вытянутой вверх руке. – Специальное предложение. Пистолет системы Гром. Длина ствола – девяносто три миллиметра. Скорость пули у среза канала ствола – триста пятнадцать метров в секунду. Дульная энергия – триста три Джоуля. – Голос Лоуна был твердым и беспечным, как будто он говорит это каждый день, и поэтому сомнения не вызывал. – Прицельная дальность – сто пятьдесят метров. Калибр – девять миллиметров. Магазин – восемь патронов. Стоимость выстрела – полтора альвера. Дешевле пачки сигарет.

Вагон замер то ли от неожиданности предложенного, то ли в ожидании продолжения.

Продавцы ошалели и смотрели, выпучив глаза на вороненый ствол. Поймав взгляд Салиса, молодой фербиец, продававший автоматические карандаши и разноцветные фломастеры, на уровне подсознания понял, что обращаются именно к нему.

Вверх поднялась рука с десяткой.

– На все, – крикнул землянин.

Пассажирам электрички показалось что даже колеса перестали стучать. Что уж говорить о коммивояжерах.

– Я все понял, – сказал продавец фломастеров и развернулся, чтоб выйти из вагона. Торговец шерстью спешно собирал свой товар в сумку. Продавщица книг тоже кинулась к выходу.

– Стоять! – скомандовал Салис.

Торговые агенты замерли и обернулись.

– Вас там еще много? – фербиец не смог ничего ответить и лишь два раза утвердительно мотнул головой. – Сейчас ты пойдешь к ним и скажешь, что здесь продаю только я. И не забудь сказать, что у меня богатая клиентура.

Все понял? Свободен.

Салис спрятал пистолет в кобуру и прикрыл глаза. Он почувствовал сильное облегчение. Ему даже показалось, что похмелье отступает. В вагоне послышались жидкие и непродолжительные аплодисменты.

А в это время Мокшин прошелся по улицам, которые назвал ему Салис. Ничего особенного он не обнаружил. Обычные здания. Жилые, вперемешку со служебными.

Съездил он и к старым имперским дачам. Там тоже ничего особенного не увидел.

Новый торговый центр, гостиница, два ресторана. Но была одна деталь, которая заставляла задуматься. Неподалеку от тех мест, где нашли трупы, находилась Станция переливания крови. Несомненно, это все было из области фантастики, но как-то уж очень гладко стыковалось переливание крови и пересадка органов.

На обратном пути Мокшин неожиданно поймал себя на мысли, что его давно ведет, плоское словно зубило, старенькое БМВ пятой серии. Эта машина крутилась рядом с ним весь день. «Как же он раньше этого не заметил? Столько лет осторожности и вдруг прокол… Черт возьми! Он через час должен был подъехать к дому Сверчка. Вот сейчас бы подставил ребенка!» Прибавляя скорость и ловко маневрируя в потоке оторваться от хвоста не получалось. Саше даже стало интересно, кто это его вдруг собрался проследить? Свернув на проспект Свободы, Мокшин перестал выписывать замысловатые вензеля, которые до сих пор выглядели как обычное лихачество. Фаэтон успокоился и терпеливо ехала за карьерным самосвалом. На перекрестке, Саша заприметил двух законников из транспортной инспекции, улыбнулся неожиданной идее, подъехал к ним и протянул две сто альверовые бумажки.

– Мужики, выручайте. Муж моей подружки амбалов нанял, – Саша кивнул головой в сторону БМВ, – чтоб мне ноги переломать. Остановите поток, дайте развернуться, – инспектора переглянулись, и пока один из них брал деньги второй поднял вверх жезл и засвистел в свисток.

– Езжай, ходок, – улыбнулся пожилой фербиец.

Фаэтон Мокшина с визгом из-под колес развернулся и с максимальной скоростью рванул в противоположную сторону. БМВ начало делать тоже самое, но законники честно отрабатывали деньги. Машину остановили и очень долго объясняли водителю, что ездить нужно по правилам, а ближайший разворот дальше через триста метров.

– Хе! Хе! Хе! – прогоготал Саша, барабаня ладонями по рулевому колесу.

Фокус получился.

На Альверон спустился вечер. Комната инспектора имперского сыска освещалась светом двух настольных ламп. В открытое окно слабо веяло вечерней прохладой.

Салис смотрел на стопу дел с трупами, найденными в коммуникациях под Альвероном.

Его локти покоились на столе, пальцы были сцеплены в замок, – указательные касались губ, а два больших подпирали подбородок. Шальшок, сидя за своим столом, чистил пистолет.

– Как поиски? – спросил Монлис. – Нашел что-нибудь – Черт его знает. Сашка подкинул интересную идею.

– Сашка – это кто? Землянин? – Землянин. Один мой очень хороший знакомый.

Салис встал, неспешно прошелся по комнате, подошел к окну и сел на подоконник, на груди спутав руки в узел.

– Большинство трупов, найденным под Альвероном, были сброшены вниз уже после убийства. Но шестерых убили там, внизу. С Сенцовым все ясно, борьба за власть в среде неонацистов. Где собираются – там и убили. Но остальные пятеро совершенно посторонние друг другу люди. Все что их объединяло – работа в службе обслуживания водоканалов Альверона.

– В пределах допустимой погрешности, – сказал Шальшок, собирая пистолет.

– Возьми общее число убийств. Сминусуй те, что уже раскрыты. Раздели, перемножь.

– Странно все как-то. За три с половиной года пять убийств слесарей. Почерк почти одинаковый. Трое убиты в центре и двое в районе старых имперских дач.

– Их объединили в одно дело? – В том-то и фокус, что нет. Подумаешь землянина убили. Бродягам нужны были деньги.

– Твои предположения? – Возможно, они что-то видели. Но что можно увидеть под Альвероном? Что такое там есть, из-за чего можно убить? – Если я тебя правильно понимаю ты решил этим заняться.

– Официально расследование мне никто не поручал. Так что дела как такового нет.

Шальшок передернул затвор собранного пистолета, нажал спусковой крючок.

Боек клацнул. Монлис вставил обойму и поставил пистолет на предохранитель.

Чуть прищурившись он посмотрел в глаза Салису. Уголки губ едва заметно исказились улыбкой.

– Поможешь? – спросил Салис, понимая смысл этого взгляда.

– С удовольствием. С чего начнем? – спросил Монлис.

– Посмотри вот эти дела. – Салис положил на стол Шальшока шесть тощеньких папок. – Сделаешь выводы, расскажешь. Сопоставим с моими. Может, зацепочку найдем.

Двое шли по вонючей хлюпающей жиже сточной канавы. Мишка нес за спиной небольшой рюкзак, у Саши на плече весела бухта веревки. Дойдя до колодца, ведущего на второй уровень, они осмотрелись и с лязгом откинули крышку люка. В темноту первого уровня снизу ударил тусклый желтый свет. Саша спускался первым. Спрыгнув с трех последних ступеней, он присел и, сжимая под штормовкой рукоятку «Вальтера», огляделся. Вокруг никого не было.

Он подал знак напарнику. Опустившись по пояс, Мишка обшарив темноту первого уровня лучом фонаря, еще раз огляделся и закрыл за собой люк.

Мокшин сверил планы первого и второго уровней, нашел ориентиры. Вроде бы все совпадает. Компаньоны еще раз огляделись, – кругом как будто бы никого, – двинулись вперед. Шли молча. Второй уровень, кроме того, что здесь было сухо и светло, отличался от первого еще и тем, что на перекрестках были нарисованы пронумерованные стрелки, указывающие направление к основным проходам, галереям и магистралям.

– Не верю что-то я Сверчку, – сказал Мишка.

– Проверить все равно нужно.

Мокшин остановился, снова включил планшет и сверился со схемой.

– Здесь направо. За четвертой дверью должен быть проход к подземке, – сказал Саша.

– Ох, и зря мы туда лезем, – вздохнул Мишка.

– Небоись, время полтретьего, все спят. Поезда не ходят нас примут за ремонтников.

За небольшой железной дверью на самом деле оказался проход к линии подземки.

Расчет оказался верным, на двух землян никто не обращал внимания. Компаньоны шли вдоль железнодорожного полотна, по бетонной дорожке шириной в метр.

Время от времени с грохотом проезжали укороченные технические поезда.

Вдалеке слышался треск электросварки, темный тоннель впереди освещался яркими бело-голубыми вспышками.

– Здесь налево, – у развилки сказал Мокшин, – через пятьсот метров снова поворот налево.

Первые триста метров были похожи на узловую железнодорожную станцию. Огромное количество разветвлений, стрелок рельсовых хитросплетений, наводило на мысли о грандиозном размахе коммуникаций под Альвероном. Дальше две стальные полосы тянулись в одиночестве. Главная ветка, изгибаясь, как змея, приглашала вперед, в неизвестность.

– Тебе не кажется, что пятьсот метров несколько затянулись? – через полчаса спросил Мишка.

– Да и повороты почему-то только правые, – согласился Мокшин с безрадостными предположениями компаньона.

– Пропустили? – Не может быть. Все точно по схеме. Давай еще чуть пройдем, а там видно будет.

– Смотри-ка, – сказал Мишка, – вот и вилочка показалась.

– Ну вот, а ты боялась… – сказал Саша.

На развилке взяли левее. Метров через сто со стен тоннеля исчезли силовые кабели, стали появляться двери, крашенные серой краской, видом своим больше подходящие для подводной лодки. Все двери были маркированы. Т-164/16, Т-164/18, Т-164/20. Две последних цифры всегда были четными.

За очередным поворотом железная дорога закончилась тупиком с платформами по обеим сторонам. В самом конце платформ, под контрольными лампами виднелись две овальной формы двери, выкрашенные в оранжевый цвет. Компаньоны, постояв некоторое время в молчаливой нерешительности, и после того, как Мокшин сверился с планшетом, переглянулись.

– На плане ничего нет, – сказал Саша.

– Что-то мне не нравиться все это, – признался Мишка.

– Согласен. Левая или правая? – Мы весь день шли влево, давай теперь попробуем вправо.

Взобравшись на правую платформу, они медленно подошли к оранжевой двери.

Та на удивление оказалась чуть приоткрытой. Саша ногой осторожно распахнул её до конца. За дверью было темно. Мокшин достал фонарь. Он уже собрался щелкнуть выключателем, но успел лишь заметить приклад автомата, летящий ему в лоб, чуть выше переносицы.