Текст книги "Возвращение Артемиды"

Автор книги: Сергей Галихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Ждать, пока принесут заказ, пришлось около пятнадцати минут. Саша и Таня непринужденно беседовали, обсуждая новые подробности из жизни сильных мира сего, о моде. Они сидели наискосок от входной двери, ближе к окнам.

Причем Саша видел всех, кто входил в клуб и при желании, слегка отвернув и опустив голову, мог обезопасить себя от «узнавания».

Когда принесли заказанные блюда, Саша вдохнул их запах и чуть не захлебнулся слюной. В этот момент двери открылись, в зал вошел толстячок землянин в смокинге, скорее всего японец, ведя под локоток молоденькую мулатку в темно-красном вечернем платье. Они прошли по залу и сели за соседний с Мокшиным столик, прямо за Таниной спиной.

– Из какого меню будете заказывать? – Из клубного, – холодно ответил толстячок.

Официант ушел и через пару минут вернулся с клубным меню. Жестом руки толстячок показал, что его следует передать даме. Мулатка лениво окинула предлагаемые разносолы взглядом и заказала: – Сердце Вертера в чесночном соусе.

– Да… Мне то же самое, только с хрустящими пальчиками, – добавил толстячок, – и с укропом. Бутылку «Клико» и… мороженное.

– Мороженное позже, – уточнила мулатка. Толстячок кивнул головой, подтверждая сказанное.

Официант, отвесив элегантный поклон, удалился. В тот момент струнный квинтет взял очередную минутную паузу. В слабом гуле зала сказанное за соседним столиком было слышно достаточно отчетливо. Таня от неожиданно услышанного чуть не вздрогнула. Саша сидел дальше, чем его спутница, но и он хорошо разобрал все слова. Под названьями могли скрываться какие угодно блюда, но на ум шло только одно, и от этого становилось очень неуютно.

Когда за соседний столик принесли заказанные блюда, квинтет играл вальс Свиридова. Таня на свое счастье сидела спиной и не видела этого. Зато Саша видел все. На одной тарелке лежала кисть руки со скрюченными пальцами и человеческим сердцем на ладони, как будто влюбленный юноша отдает своей возлюбленной самое дорогое. Сверху композиция была облита чесночным соусом.

Струйки его стекали с одной стороны и образовывали на тарелке небольшую лужицу. Все это было украшено зеленью, двумя маслинами и долькой какого-то экзотического фрукта. На другой тарелке кисть была хорошо обжаренной, с золотистой корочкой. Очевидно, в этом случае компоненты готовились по отдельности и уже впоследствии совмещались в единое целое. Сверху все было посыпано укропом и так же украшено маслинами с долькой неведомого плода.

У Мокшина вдруг зарябило в глазах. И так сильно, что сравнить это можно было с экраном телевизора, из которого выдернули антенну. Саша зажмурил глаза и через пять секунд открыл их. Зрение вернулось, но аппетит пропал.

Причем совсем. Таня не видела заказанные блюда, поэтому она спокойно покончила с супом и принялась извлекать из фруктового салата понравившиеся ей кусочки.

Мокшин сделал глубокий вдох и призвал на помощь все самообладание, какое только у него было. Щеки его медленно начали розоветь.

В клубе играла музыка, посетители продолжали ужинать, не обращая внимания на окружающих. Таня как прежде держалась свободно, а вот Саше напротив, было очень тяжело. У него вдруг возникло желание подстрелить сладкую парочку, сидящую за соседним столом. Но он сдержался. Допив кофе, Мокшин подозвал официанта, рассчитался за ужин, после чего практически сразу же, они с Таней направились к выходу.

За столиком возле самых дверей сидел одинокий землянин и через соломинку потягивал коктейль из высокого конусообразного стакана. Он вскользь бросил взгляд на покидающих клуб, когда те почти поравнялись с ним. Саша этого не заметил.

Возле ресторана, один за другим, стояли четыре оранжевых «Фаэтона». Швейцар в поклоне открыл заднюю дверцу первого из них.

– На проспект «Четвертого принца», – сказал Мокшин садясь на заднее сиденье и откинул голову на подголовник.

На проспекте они вышли и прошли метров пятьдесят в обратную сторону, прежде чем оказались у машины Мокшина.

Ночь была оплачена, поэтому Таня сильно удивилась, когда клиент довез ее до дома, а сам не вышел из машины. Но как говорится, раз оплачено, то все что пожелаете. На прощанье Таня одарила Сашу обворожительным поцелуем, но Мокшину сегодня было не до девочек.

Саша лежал на кровати и смотрел на мир сквозь узкие щелочки приоткрытых глаз. Комната была залита утренним солнцем. Сколько раз, просыпаясь на квартире родителей, вот так, из-за солнечных лучей, он обещал переставить кровать от окна, и всякий раз забывал об этом, как только, надев шлепанцы, заходил в ванну. Вот и сейчас, приходя в себя под прохладным душем, он лишь на секунду задумался, что и на этой квартире та же история. В трубах горячей воды вдруг упало давление и прохладный душ в две секунды превратился в ледяной.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – разнесло по этажам. – Ни-фи-га се-бе Шар-ко. – пробормотал Мокшин дрожащим голосом и суетливо вертя вентели.

После водных процедур Саша вернулся в комнату. Первое, что он увидел, был смокинг, висящий на спинке стула. Саша постоял пару минут рассуждая: И откуда берется такая гадость, вроде той, что приснилась ему сегодня ночью? Затем медленно подошел к стулу и запустил руку в правый внутренний карман. Из кармана он достал золотой жетон по ободку которого была сделана надпись в готическом стиле «Анаконда», а в центре змея, вывернувшись восьмеркой, изображая символ бесконечности, пожирала себя за хвост. Подкидывая золотой кругляк щелчком пальца и хватая его в лёт, Саша побрел к телефону.

– Алло.

– Это я, – сказал Мокшин.

– Я догадался, – ответил Салис.

– Нужно встретиться.

– Саш, я занят. Освобожусь только к вечеру.

– Через час у выхода из вашей шарашки. Мне есть что сказать.

Спорить было бессмысленно и Салис сдался.

Через полтора часа он вышел из управления имперского сыска. Мокшин два раза коротко ударил по клаксону. Инспектор сориентировался и пошел на звук.

– Ну что у тебя? – с усталыми нотками в голосе спросил Лоун, плюхнувшись на сиденье.

– Я вчера был в «Анаконде», – так же в лоб ответил Мокшин.

– И что ты там делал? – Ужинал.

Лоун с недоверием посмотрел в Сашины глаза. В подтверждение своих слов землянин достал жетон и положил его перед инспектором на торпеду. Инспектор имперского сыска взял жетон в руки, недоверчиво повертел, рассматривая с обеих сторон.

– Откуда у тебя это? – удивленно спросил Салис.

– От верблюда, – без злобы ответил Мокшин. – Не это главное.

– А что? – Это правда. Там едят ближнего.

Саша в деталях описал свой вчерашний поход в ресторан. Причем так красочно сообщил подробности про хрустящие пальчики, что у Салиса отвисла бронзовая челюсть. Он просто онемел.

– Матерь Божья… – пробормотал Лоун, когда, наконец, пришел в себя. – А я то все надеялся, что это сплетни… К нашим обращаться бесполезно. Пока мы пройдем согласование, подготовку, нам ответят взятками, коррупцией.

Надо звонить Неверову. Пусть бе-рет сво-их ре-бят и на прис-туп.

– Это бесполезно, – качнув головой сказал Саша. – Стекла пуленепробиваемые, двери бронированные к тому же пневматические. Тысяча альверов против дохлого шуршунчика, что раньше, чем ты переступишь через порог «Анаконды», они успеют спрятать все концы. И будешь ты, потом с Неверовым всю жизнь улицы подметать.

– Ты в этом уверен? – А-а-абсолютно, – кивнул Мокшин. – Так что думать надо.

Салис немного загрустил. Он всегда грустил, когда точно знал кто преступник, но не мог этого доказать.

– Мда… – сказал инспектор. – Подглядели мы ответ в конце задачника, но что толку? Нам решение нужно. А его, увы, на задней страничке не печатают.

– Потерпи, найдем, – сказал Мокшин. – В крайнем случае перепишем задачник.

Салис хмыкнул, пожал Саше руку и вышел из машины.

Мокшин решил, что будет лучше, если сегодня он никуда не пойдет, а пролежит целый день на кровати и подумает над последними событиями. Может, что упустил из виду. Что-нибудь важное.

Саша уже поднялся на этаж и вставил ключ в замочную скважину, как вдруг вспомнил, что обещал Эльноре заехать к ней в магазин. Настроения, конечно, не было, но ехать пришлось.

Эльнора обрадовалась появлению Саши, но она сразу же заметила, что что-то случилось. Саша убедил ее в надуманности подозрений, предложил вместе пообедать, – благо обеденный перерыв через десять минут.

Они мило устроились в кафе, неподалеку от магазина. Саша ел без аппетита, но всячески пытался это скрыть. Он даже рассказал пару смешных анекдотов.

Можно было сказать, что обед прошел нормально. Он заметил, что по сравнению с первой встречей взгляд Эльноры ожил. И как бы не к месту вдруг подумал: а не жениться ли ему? Вот все это безобразие закончится и тогда жениться.

Жить будут в Наусе или в крайнем случае купить домик где-нибудь у моря.

Там, где не стреляют. Денежка у него есть. Организует маленький пансионат мест на двадцать и заживет тихо и мирно.

После обеда с Эльнорой Саша поехал домой. Всю дорогу ему не давали покоя воспоминания об увиденном в клубе. Они жрали себе подобных и их даже не морщило. Что это? Болезнь, мода или что-то еще? Может новое поколение гурманов? Почему новое? Каннибализм существовал всегда. И на Земле, и на Фербисе. Рассказывали, что на Земле из исправительных лагерей нередко совершаются побеги «с бычком». Это когда с собой берут более слабого заключенного и съедают его, как только голод заявляет о себе. О чем они думают в те минуты, что чувствуют в тот момент? Практически все делают это первый раз в жизни, зная об этом лишь из рассказов таких же уголовников. Непонятно.

Летая в облаках, Мокшин уже подъезжал к дому, когда краем глаза на крыше дома напротив увидел нечто похожее на небольшую вспышку. Если бы он даже спал, то все равно заметил бы это. Это был блик от оптического прицела.

На крыше явно был любитель, непрофессиональный стрелок, но легче от этого не становилось. Саша перестроился в правый ряд и, спрятался за восьмифутовую фуру.

Подъехать к дому, где Мокшин снимал квартиру, можно было с четырех сторон.

С какой именно стороны подъедет жертва, стрелок точно знать не мог. Скорее всего он будет следить непосредственно за двором и ни метром дальше. Из этого следовало, что и машину Мокшина стрелок, скорее всего, не заметил.

Припарковавшись у одного из соседних домов, Саша вышел из машины и поднялся на двадцать третий этаж. Люк, ведущий на крышу, был заперт на висячий замок. Саша достал отмычку и через минуту отодвинул тяжелую крышку люка в сторону. Припав к бордюру Мокшин достал из внутреннего кармана плоский электронный бинокль. Обзор был плохим и сместившись вправо, к самому краю крыши, Саша наконец увидел стрелка. Черный комбинезон, на голове черная маска. Судя по посадке, положению рук, ног и, вообще, по редким и отрывистым движениям, Саша сделал вывод, что на крыше все-таки профессионал. Возможно, военный или просто человек со спец подготовкой, но точно не снайпер. Дело плохо. Его опять нашли. И это уже не детишки с бритыми макушками. По комплекции стрелок превосходил Сашу, но на его стороне была внезапность. Шансы уравнивались.

Мокшин поднялся на чердак дома, где сидел стрелок и сняв с предохранителя «Вальтер», осторожно приоткрыл дверь ведущую к небу. К счастью, та даже и не пискнула. Стрелок сидел словно вросший в крышу и терпеливо ждал жертву.

Мокшин, держа пистолет в вытянутых руках, подвел левую кисть под рукоятку и членораздельно произнес: – Медленно и печально отрываешься от оптики. Еще более трагично берешь винтовку за ствол, кладешь на расстоянии вытянутой руки и очень осторожно делаешь три шага назад.

Винтовка брякнула по крыше, стрелок поднялся на ноги и сделал три шага назад.

– Теперь медленно поднимаешь руки вверх, обнимаешь свой затылок и очень осторожно разворачиваешься, – продолжал дирижировать Саша. – Очень осторожно.

Я очень нервный. Не дай Бог чего-нибудь испугаюсь и выстрелю. Теперь представь, что на твоей шапочке есть помпончик. Берешь левой рукой за этот самый помпончик снимаешь свою шапочку.

Небольшая пауза и стрелок медленно стянул с лица маску. Под маской скрывался Резник. Саша узнал его. И не успел он удивиться, как Резник бросил маску в лицо Мокшина и кинулся на него. Саша сделал шаг влево, опустил ствол пистолета и прежде чем Резник дотянулся до него прострелил ему правую коленку. Резник вскрикнул и подкошенный повалился на правый бок.

– Ай-ай-ай, – равнодушно сказал Мокшин, нагнулся к Резнику и обыскал его.

– Я же говорил, что нервный. Извини. Наверное, очень больно? – Клоун, – процедил сквозь зубы Резник.

– Не угадал, – Саша скривил рот и, оттопырив, вывернул нижнюю губу. – Клоун у нас ты. А я фокусник. Але ап.

Картинным движением Мокшин переложил пистолет в правую руку, а левой достал телефон и большим пальцем набрал номер.

– Инспектор? Я те сюрпрайз приготовил.

– Какой еще сюрприз? – недовольно пробурчал Салис.

– Резника подстрелил.

– Что ты сделал?! – Спокойно. Не насмерть. В колено.

– Ты где? – Возьми с собой пару ребят, потолковей.

Объяснив местонахождение Саша убрал телефон в карман. Резник довольно стоически переносил жуткую боль в колене. Он полулежал, облокотившись на левую руку, держась правой за прострелянную ногу, и смотрел на рану.

– Скотина, ты не мог выстрелить выше или ниже? – Больно? – посочувствовал Саша. – А мне? Мне ты думаешь было бы не больно? Или ты хочешь сказать, что мне было бы просто все равно? Гумани-и-ист.

Резник ничего не ответил. Его больше занимало прострелянное колено.

– Говорить будем? – вскинув брови спросил Мокшин.

Резник не ответил. Он лег на спину и, заложив руки за голову, закрыл глаза.

О чем он думал, Мокшин не знал. Он мог лишь догадываться. Так прошло около получаса.

На крыше появились Шальшок, Салис, Неверов и еще трое очень крепких парней.

На шум Резник открыл глаза, а когда увидел Неверова резким движением поднял корпус и сел, опираясь на руки. Его лицо перекосилось от жуткой боли, но он переборол ее. Они недолго смотрели друг на друга. Резник первым опустил взгляд. Ему было непросто смотреть в глаза своему, пусть и бывшему, боевому командиру. Тем более, что он привел с собой еще троих ребят, вместе с которыми Резник не раз рисковали жизнью.

– Ну что, Талян? Я же тебя предупреждал, – сокрушенно выдохнул Неверов.

Это очень гадкое чувство, что ты вдруг оказался по другую сторону баррикад от тех людей, с кем раньше поровну делил бандитские пули. Только теперь получается, что стрелять приходится ему, Таляну. А ребята, как и раньше, если нужно, пойдут под эти пули.

– Кто тебя послал? – спросил Неверов.

Резник молчал, Неверов терпеливо ждал.

– Кляйер.

– Кого ты собирался убить? Резник ничего не ответил. Он лишь на мгновение поднял глаза на Мокшина и снова опустил их.

– За что? – Не знаю. В этот раз они ничего конкретного не сказали, кроме того, что он слишком много знает и везде сует свой нос, – рассказывал Резник. – Я давно слышал, что он не раз появлялся под Альвероном там, где не нужно.

Кляйер сказал лишь, что пора грохнуть этого гурмана. И вот еще фотографию дали.

Саша отошел в сторону. За ним отошли имперские сыщики и Неверов.

– Они узнали меня, когда я был в «Анаконде», – тихо сказал Мокшин. – Только кто узнал? Я никого из знакомых не видел.

– Значит, ты у них жутко популярен, – сказал Салис. – И смотри. На фотографии мы с тобой сегодня утром.

– Перевяжите раненного и вколите ему для бодрости, – крикнул своим бойцам Неверов. – Мы тут задержимся.

– Он прав, – сказал Шальшок, кивая на Неверова. – Допрашивать его нужно здесь.

Салис посмотрел на Мокшина. Тот лишь развел руками.

– Вы законники, вам видней.

– Хорошо, – согласился Салис.

Раненному оказали первую помощь. Боль слегка отпустила и взгляд у Резника стал не таким страдальческим. Бойцы объединенного корпуса стояли и курили неподалеку.

– Талян, у нас много вопросов, – сказал Неверов.

– Я все рассказал, – ответил Резник.

– Нас интересует «Эдельвейс».

– Я не так много знаю.

– Что вы охраняете под Альвероном? – Склады с оружием, наркотики. Ну… это конечно громко сказано. Скорее, кладовки. Часть оружия покупаем, часть находим в бункерах. Откуда наркота, точно не знаю. Но все это в достаточно малых количествах. Так… для поддержки штанов.

– И все? – Нет. Есть еще одно место. Что там за дверь я не знаю. Мы охраняем только вход. Но я не понимаю, зачем мы нужны. У них своя охрана есть. Спецы.

По-моему, даже с имперской безопасностью ладят. А вот для чего мы?.

– Для отвода глаз, – ответил Салис. – Твоя роль в «Эдельвейсе»? – Инструктор. Учу рукопашному бою и стрельбе.

– А сейчас на крыше ты кого учил? – спросил Мокшин.

– Тоже верно. Иногда мне платят, чтоб я убивал.

– В портовом районе твоя работа? – спросил Шальшок.

– Да.

– Где еще? Резник рассказал обо всех случаях, когда ему приходилось убивать, а также все случаи, про которые он слышал в «Эдельвейсе».

– Медсестры тоже ты? – Медсестры?.. Нет… Про это я даже не слышал. Один раз нужно было грохнуть какого-то мужика, но позже заказ отменили. Кляйер сказал пусть, Айболит поживет пока.

– Айболит? – переспросил Шальшок? – Да. Он так его назвал.

– Где ты должен был его убить? – Возле его дома.

– Адрес помнишь? – Да.

– Сколько тебе дали времени на мое устранение? – спросил Мокшин.

– Три дня.

– Продолжим позже, – подвел черту Салис. – Тебе врач нужен.

– Тогда вы езжайте, – сказал Неверов, – а я сейчас вызову врачей и зафиксирую попытку убийства. Объяснения придумаю позже.

Так и сделали. Неверов со своими бойцами остался на крыше, а имперские сыщики с Мокшиным удалились.

– Ну что, законники, какие планы? – спросил Саша стоя возле машины.

– Никаких. Мы его взяли, он даст показания, да и уже рассказал не мало.

Доктора проверим, последим за ним. Возможно он причастен к торговле органами.

– Вы его взяли. – Мокшин энергично закивал головой. – Поздравляю.

– Перестань, – улыбнулся Салис. – Конечно, без тебя у нас ничего бы не получилось.

– Да ладно, – улыбнулся Мокшин. – Я так, просто домой ехал.

Он открыл дверь Фаэтона, Салис с Шальшоком стояли молча. Саша сел в машину, захлопнул дверь и пустил двигатель.

– Пока, законники, – сказал он, вытянув вверх левую руку.

Фаэтон медленно тронулся с места и выехал со двора на оживленную улицу.

Не спеша Саша доехал до дома. Нет. Он вовсе не собирался сегодня вечером посмотреть «Спокойной ночи» и лечь спать. Его планы совсем другими.

В «Золотом аллигаторе» собиралась вечерняя публика. Гости, чаще всего приезжавшие на своих машинах, заходили в ресторан, а машины отъезжали на стоянку ресторана, где в ожидании хозяев шофера коротали время кто в полудреме, кто за чтением имперских газет. Машины подъезжали с интервалом в пять – десять минут.

В половине одиннадцатого к ресторану подъехал черный «Нисан-Эксклюзив».

Из передней пассажирской двери вышел охранник с поразительно знакомым лицом. Он осмотрелся вокруг и, решив что опасности нет, открыл заднюю правую дверь. В салоне автомобиля автоматически зажегся свет и Мокшин узнал в степенном господине, сидящем на заднем сидении, Бойстрюка. Игорь Константинович еще пару минут продолжал что-то делать за лаптопом. Закончив, он выключил компьютер и отсоединил его от мобильного телефона.

– Ты смотри. Весь в делах, – сказал Степа.

– А ты думал, как деньги делаются? – сказал Мокшин.

Саша со Степой сидели в машине неподалеку от входа в ресторан «Золотой аллигатор» и наблюдали за приезжающими посетителями. После долгих уговоров Степа согласился, за десять тысяч альверов, ночью съездить с Сашей к ресторану и попытаться опознать кого-нибудь из его посетителей. Пока что знакомых Степа не видел. Да он, собственно, сразу предупредил, что контингент у этого ресторана солидный и вряд ли он сможет помочь. Не тот круг общения.

– Как поиски библиотеки, продвигаются? – спросил Степа.

– А как же, – не отрываясь от наблюдения ответил Саша.

– Я Скворцу так и сказал. Если уговорим, то ты найдешь ее обязательно.

– И Степа получит свою долю.

– Степа всегда имеет свою долю.

Мокшин проводил Бойстрюка взглядом, и когда тот скрылся за дверьми ресторана, повернулся к Степе.

– Только в этом деле главное не зарываться.

– А нам чужого не надо, – выразительно сказал Степа. – Мы свое место знаем.

Вон, смотри.

Мокшин повернулся в ту сторону, куда показывал Степа. К ресторану подъехал длиннющий «Линкольн-Император» и, высадив пассажиров, отъехал на стоянку ресторана. Пожилая фербийская пара чинно прошла до дверей ресторана.

– Видишь, – сказал Степа. – Он поехал на стоянку ресторана. Можно было припарковать машину и на клубной стоянке, тем более, что там свободнее чем на ресторанной. Машина длинная, ей для маневра простор нужен. Но он встал на свое место. Почему? – Потому что каждый должен знать свое место.

– Точно. В жизни есть правила и если ты по ним играешь, то чаще всего долго живешь и кое-что имеешь.

– Нет Степа, – с интонацией учителя сказал Саша. – С такой профессией как у тебя долго не живут.

– Ну, ты накаркай еще! – обиделся Степа.

– Не обижайся, – примирительно сказал Мокшин. – Так ты говоришь, что эта стоянка только для членов клуба? – Это не я говорю. Это надпись говорит, – Стёпа показал на табличку на стене.

Вот это весело! Получается, что Бойстрюк член клуба «Анаконда». В голове у Саши забегали мысли. Он постоянно сбивался и никак не мог выстроить их в логическую линию. А линия была. Саша чувствовал ее, каждой клеткой своего естества ощущал, что ответ на многие вопросы где-то рядом, но он его просто не замечает. Бойстрюк член клуба. Это главное, что узнал Саша этой ночью.

Пока Саша наблюдал за посетителями ресторана, Салис и Шальшок уже не первый час сидели в коконе полу грузового Фаэтона, оборудованного под наблюдательный пункт. После встречи с Резником имперские сыщики поехали в управление.

Монлис сделал срочную заявку на машину наблюдения, а Лоун пошел в информационный центр. Выйдя их центра он вызвал к себе трех младших инспекторов. Самых умных и главное тех, кому он мог доверить любое щекотливое дело.

Монлис и младший инспектор Чанис следили за мониторами, а Лоун сидел с закрытыми глазами на небольшом кожаном диванчике и размышлял над последними новостями.

– Внимание, – сказал Монлис. – У нас посетитель.

Салис открыл глаза, поднялся с диванчика и встав за спиной Шальшока прилип к экрану. Серебристое «BMW-Х-28», купе, плавно подъехало к подъезду дома и остановилась. Из машины вышел высокий Фербиец, сорока – сорока пяти лет. Черная, расшитая золотом тофрага, голубой балахон, очки в золотой оправе. Он поставил машину на сигнализацию и вошел в подъезд. Через пару минут на шестом этаже загорелся свет. Салис вернулся на диванчик и снова закрыл глаза. Вернуться к размышлениям ему не дал бортовой компьютер, писком сообщивший о полученном сообщении. Инспектор ждал этого сообщения.

Шальшок лишь на мгновенье скосил глаза на Салиса и тут же вернулся к мониторам видео наблюдения.

Салис пробежался пальцами по клавиатуре, принтер выдал распечатку. Инспектор скользнул глазами по ровным строчкам, внимательно рассмотрел полученную фотографию и передал бумагу Монлису.

– Читай.

– Это ответ на запрос? – спросил Монлис.

– Да.

– Быстро управились, – Шальшок оценил работу канцелярии и начал читать вслух. – Альмон Юнлонок, сорок два года. Родился Сверлоне. Разведен. От брака имеет сына двадцати лет. Сын живет с матерью… Такого в моих списках не было, – сказал Шальшок.

– А откуда ему там взяться? Ты искал уволенных, а Юнлонок работает в Первой имперской клинике. Да еще дает консультации на кафедре медицинской академии.

– Еще как работает, – бубнил Шальшок изучая информацию. – Судя по бумагам, он неплохо умеет вырезать аппендицит. Странно. Если у него такой скромный годовой доход, он платит сумасшедшие алименты… откуда у него такая машина? Она ведь тысяч на тридцать потянет.

– Никак не меньше, – согласился Салис.

Шальшок еще раз перечитал бумагу. Салис в ленивом ожидании смотрел на Монлиса. Похоже ничего интересного здесь больше не произойдет. Можно ехать домой. Группа Чаниса останется и проконтролирует ситуацию.

– Ну и как? – спросил Салис, когда Шальшок отложил бумагу.

– Невинен, как младенец.

– Это мы еще проверим. Чанис.

– Да, господин инспектор.

– Ты остаешься один. Дело очень серьезное. Никто из начальства не знает, чем конкретно мы занимаемся. Тебя и еще двух младших инспекторов, тех, что сидят в машинах на подходе, я отобрал лично. Это значит, что я вам доверяю. Ты должен очень внимательно смотреть за всем, что будет происходить здесь сегодня ночью. Ни при каких обстоятельствах, ни во что не вмешивайся.

Даже если кого-нибудь будут насиловать на этой скамейке. Вызывай патруль, но сам ни в коем случае не выходи.

– Будет исполнено, господин инспектор.

– Если объект куда-то поедет, сообщишь мне и жди его возвращение. Ребята его проследят.

– Будет исполнено.

– Ну все, мы потопали. Смотри, не проспи! – Будем стараться, – улыбнулся младший инспектор.

Салис вышел первым, за ним Шальшок. Они неспешно пошли к оставленной на проспекте машине. Салис шел молча, глядя себе под ноги. Ночь опустилась на Альверон своей неизменной тишиной. Звезды рассыпались по небу.

– О чем задумался? – спросил Шальшок.

– Я его где-то видел.

– Юнлонока? – Да. Причем недавно, на этой неделе.

С приближением к проспекту тишина исчезла. В море желтых огней летели машины. Еще два– три часа и центральные проспекты тоже окунуться в тишину.

– Тебя подвести? – спросил Салис, открывая дверцу фаэтона.

– До подземки было бы не плохо.

– До подземки так до подземки, – сказал Салис и ввинтился в плотный поток автомобилей.

Прошедшим днем Салис был доволен. Он так противно начался с визита Мокшина и его рассказа о походе в клуб, и так удачно заканчивался. Если Юнлонок и есть тот самый «потрошитель», то по этой ниточке можно выйти и на всю организацию. Забавно, но ниточку опять дал Мокшин. Удивительная все-таки способность у этого землянина попадать в десятку.

С утра пораньше Саша сделал небольшую пробежку по своему району. После пробежки часовая разминка с подтягиваниями на стареньком турнике позади дома. Вообще-то, за последнее время, он полюбил спать часов до девяти, а потом еще с часок полежать в постели. Но вчера он силой заставлял себя поставить будильник на шесть. События разворачивались с такой быстротой, что быть вялым, в решающий момент Мокшин не мог себе позволить. За физическими упражнениями последовали душ и плотный завтрак.

Как только в Альвероне открылись магазины, Саша поехал покупать новый компьютер. К вечеру машина была протестирована и подготовлена к работе.

А днем Мокшин заехал к Салису и рассказал о вечерней поездке к «Анаконде».

– Там был Бойстрюк, – рассказывал Саша. – Я видел как он работал с сетью.

Сам подумай, если ты едешь на ужин в ресторан, то все дела уже должны быть закончены.

– Необязательно. Может встреча у него там была назначена. Деловая, – предположил Салис.

– Правильно. Он должен был приехать во время, но что-то осталось незаконченным.

Причем поручить это секретарю он не мог. То есть, или личное дело, или дело, о котором он не хочет, чтоб знали посторонние.

– С такой должностью, – сказал Салис, – у него просто обязаны быть секреты.

– Можешь считать, что у меня крыша поехала, но я хочу знать, что он там скрывает.

– С ума сошел! А переписку президента почитать не хочешь? – Лоун, я чувствую, что он имеет отношение к нацистам и к трупам под Альвероном.

И, вообще, он мне не нравится последний день.

– Чем же он тебе так за этот день насолил? – Он приехал в «Анаконду».

Еще минут двадцать Салис сопротивлялся как мог, но в конце концов сдался.

Порыться в секретах Бойстрюка конечно опасно, но небезынтересно для дела, которое они расследуют.

– И как ты к нему в компьютер залезешь? – Он работает не через передающий модуль, а по старинке через мобильный телефон. Так сложнее отследить местонахождение компьютера, но легче перехватить информацию. Я знаю номер его телефона.

– Откуда? – Он сам мне его дал.

Салис сказал, что это авантюра и добром она не кончится, но все же обещал подъехать с Монлисом. Инспектор прекрасно понимал, что Саша все равно постарается перехватить сообщения Бойстрюка и уж лучше ему быть в этот момент рядом. К тому же не исключено, что Мокшину в очередной раз повезет и у него не просто все получится, но и украденная информация будет небезынтересной.

Вечерело.

– Ты хорошо разбираешься в компьютерах? – спросил Монлис, стоя за спиной Мокшина и отхлебывая огненно горячего чая.

– Так… Чуть-чуть, – поскромничал Саша.

– Думаешь у нас получиться? – Всяко может быть. Я такие фокусы раньше проделывал, но тогда системы защиты были попроще. На Фербисе эти технологии только появились, а земные колонии больше беспокоились о физическом выживании.

Мокшин активировал приложения, настроил сканер звонка и вошел в сеть.

Сигнал был слабеньким, связь неустойчивой.

– Линия плохая, – сказал Саша. – Да и станция телефонная старенькая. Не тянет.

Салис с чашкой чая в руке неторопливо прошелся по комнате, подошел к окну и посмотрел на улицу.

– А ты не плохо устроился, – заметил инспектор. – Как всегда имеешь не один шанс унести ноги.

– Привычка, знаешь ли, – ответил Мокшин, развалившись на стуле и вытянув ноги.

Время шло. Мокшин сидел за монитором и следил за выходом Бойстрюка в сеть.

Стрелки часов давно перевалили за одиннадцать часов. Салис лежал на диване, заложив руки за голову. Шальшок стоял у окна. Тусклые звёзды появлялись в сумеречном небе. Фонари желтым светом освещали двор станции переливания крови.

Саша в сто сорок четвертый раз разложил старенький пасьянс. Шальшок сходил пошуметь водой и вернувшись снова сел за спиной Мокшина.

– Даму налево, – советовал Монлис.

– Угу.

– А шестерку наверх.

– Отдыхай.

– Ну, что ты делаешь! Сносить нужно было.

– Уйди отсюда! – прорычал Мокшин.

– Мальчики, не ссорьтесь, – сказал Салис и потянулся.

На мониторе поверх пасьянса всплыло красное окно с надписью: «Подключение к объекту».

– Начали! – чуть ли не крикнул Мокшин, свернул пасьянс и заскользил по экрану курсором.

Салис подскочил на диване и в два прыжка оказался справа, за спиной у Саши. Слева стоял Шальшок. Информационное окно постоянно меняло содержание, сообщая о процессах, происходящих в компьютере оппонента.

– А он нас не засечет? – чуть ли не шепотом спросил Салис.

– Может, конечно, – ответил Мокшин, ловко перебирая пальцами по клавиатуре.

– Но я не думаю, что он такой большой спец.

В этот момент на мониторе вспыхнул пульсирующий красный прямоугольник с написанным на нем предупреждением.

«Внимание! Несанкционированный доступ!» – И что теперь? – спросил Шальшок.

– Сухари суши, – спокойно ответил Мокшин, с невероятной скорость барабаня пальцами по клавиатуре.