Текст книги "Плавать по морю необходимо"
Автор книги: Сергей Крившенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Сергей Крившенко
Плавать по морю необходимо
Русские мореплаватели в жизни и литературе
Документально-исторические очерки
От автора
Россия – великая морская держава. В ее истории есть немало страниц, связанных с морскими баталиями, плаваниями, открытиями на всех материках земного шара. Она не могла быть такой, по-настоящему великой, без выходов в океаны – на Балтике, на Черном море, на Севере и, разумеется, на Восточное море, как называли в старину Тихий океан… Несмотря на выпавшие в конце ХХ века на ее долю исторические испытания, Россия, Родина наша, и в ХХI веке будет великой морской державой. Без морей – нам не жить.
Наши предки славно потрудились – радением своим и трудом своим сделали все, чтобы «ногою твердой встать при море». «Navigate necess est…» – плавать по морю необходимо – это латинское изречение давно стало морской поговоркой. Русским людям она всегда была по душе: да, чтобы жить, чтобы процветать на земле – необходимо плавать, торговать, обмениваться богатствами, познавать белый свет… И потому русские люди всегда стремились к морским просторам: великая держава не может существовать без выходов к морю. Одна из самых славных страниц в истории России – первые русские кругосветные плавания, освоение Дальнего Востока, тихоокеанских просторов, а затем – вековой труд по жизнеустройству на дальневосточных берегах, по освоению российских дальневосточных земель.
Подвижнический труд русских людей на востоке России запечатлен в отечественной литературе. В самых различных жанровых формах – от дневника до романа. Увлекательная литература! И не случайно, еще в ХIХ веке, составляя «круг чтения» для современников, Лев Толстой включил в него произведения морских писателей. Именно к этому духовно-художественному богатству обращается автор. В книге собраны очерки и статьи о русской маринистике, от первых ее опытов до наших дней. Конечно, морская литература на дальневосточную тему гораздо объемнее, чем она здесь представлена. Особенно это касается литературы ХХ века. Читателям известны имена писателей – капитанов дальнего плавания Д.А. Лухманова, К.С. Бадигина, А.А. Романского, А.И. Щетининой. С морей пришли в литературу и другие писатели-маринисты, рассказ о творчестве которых еще впереди. А как нужны нашему читателю записки самих моряков – сколько замечательного было сделано в ХХ веке, в советский период нашей отечественной истории!
Автор стремится раскрыть литературные достоинства произведений писателей-маринистов, их жанровые формы, уяснить типологию героев тихоокеанской страды. В этом грандиозном деле, в освоении Дальнего Востока России во всю мощь раскрылся потенциал русского национального характера – с его стойкостью, терпением, предприимчивостью, мужеством, высокой духовностью. Талантливость русского человека проявилась и в слове – посмотрите, как сумели они, наши землепроходцы и мореходы, не только совершить свои походы и плавания, но и запечатлеть их в очерках, «путешественных записках», книгах. Нам ли сегодня забывать об этом? Не время ли подумать, как сберечь то, что было достигнуто трудом и радением поколений? Вспоминается знаменитое пушкинское: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие»[1]1
7,58.
[Закрыть]. Так не будем же малодушными: будем не на словах, а на деле сохранять и приумножать добытое веками народного труда.В любой книге есть всегда и «личный элемент». Так и здесь. На Дальний Восток мой дед по материнской линии прибыл в 1883 году на пароходе «Россия», доставившем первую партию переселенцев-добровольцев из европейской России, из Полтавской губернии, а дед по отцовской линии этим же морским путем на пароходе «Кантон» прибыл во Владивосток весной 1889 года: это плавание описано в книге знаменитого писателя-путешественника доктора А.В. Елисеева «По белу свету». Здесь мои предки, братья-славяне, основали село Григорьевка – в 45-ти верстах, неподалеку от Уссурийска, возле речушки Утесной… Так что эта книга, решая какие-то историко-литературные задачи, вместе с тем и мое выполнение нравственного долга перед памятью отцов и дедов, отчет перед прошлым – и обращение к будущему: она отражает сознание коренного дальневосточника наших дней.
Мы живем на окраине России, на ее тихоокеанских берегах. И мы осознаем, что сильны мощью всей России – нашей великой морской державы. Но мы сознаем, что и Россия сильна нашими дальневосточными окраинами, форпостами на Тихом океане: и Приморьем, и Хабаровским краем, и Сахалином, и Камчаткой, и Чукоткой, и Курилами – совокупно, в единстве. Здесь – открытый выход в самый большой в мире океан – в Великий, или Тихий; здесь – выход в Азиатско-Тихоокеанский регион. Недаром еще в ХIХ веке Тихий океан называли «Средиземным морем будущего» и этим предрекали ему особое значение в развитии человечества. Мы, дальневосточники, – представляем здесь Россию!
По духу брат нам океан:
Он распахнул для нас Восток.
Тебе характер русский дан,
Любимый наш Владивосток.
«Владеть Востоком» – значит быть
Душой открытым всем друзьям.
Отсюда нам – идти и плыть,
Сюда – все флаги в гости к нам!
От Ермака до Хабарова
Русские землепроходцы в летописной литературе
Познание истории России невозможно без литературы. Уже в Древней Руси она была «свидетельством жизни», художественной летописью времени. «Литература огромным потоком сопровождает русскую действительность, русскую историю, следует за ней по пятам», – говорится в «Истории русской литературы X–XVII веков»[2]2
М., 1980.
[Закрыть]. Это сказано о древней русской литературе. Но это тем более применимо к литературе позднейшего времени. Литература сопровождает и русскую действительность, связанную с открытием и освоением Сибири и Дальнего Востока. Надо сказать, что осознание всемирно-исторического значения этого события произошло давно. С присоединением Сибири «исторической деятельности русского народа, – писал один из историков XIX столетия, – открылось новое великое поприще, явились новые неиссякаемые источники материальных средств, и еще неведомая образованному миру значительная часть азиатского материка выступила из мрака неизвестности. Сибирь стала частью всемирной культурной области, и это событие имеет такое важно-историческое значение, как и открытие западноевропейскими народами новых земель в конце XV и начале XVI века»[3]3
Замысловский Е. Чертежи сибирских земель XVI–XVII вв. // Журнал Министерства народного просвещения. 1891. № 6. С. 334.
[Закрыть].
Поход Ермака, начатый около 1581 года, был тем решающим шагом, который открыл дорогу русским людям «встречь солнцу» и заложил основу азиатской России. Русские землепроходцы – казаки, промысловики, торговцы – в 80–90 годах XVI века разведали и заняли большую часть Обь-Иртышского бассейна. К началу XVII века они вышли на Енисей, а в 1600 году в устье Енисея была построена Мангазея. В 1619 году был основан Енисейский острог, который на «многие годы стал главными воротами и важнейшим опорным пунктом русского продвижения в Восточную Сибирь»[4]4
Копылов А.Н., Полевой Б.П. Землепроходцы XVII в. и изучение Сибири // Освоение Сибири в эпоху феодализма (XVII–XIX вв.). Новосибирск, 1968. С. 20.
[Закрыть]. Затем переход на Лену, освоение северо-востока Сибири. В 1633 году Илья Перфильев с товарищами вышли по Лене к Северному Ледовитому океану, а в 1639 году казаки во главе с Иваном Юрьевичем Москвитиным ступили на берега Тихого океана и 11 октября этого года положили начало русскому тихоокеанскому плаванию: как утверждают современные ученые, москвитинцы ходили в 1640 году до устья Амура[5]5
См.: Полевой Б.П. Доходил ли Иван Москвитин до устья Амура? // Материалы отд. ист. географических знаний Географического общества СССР. 1962. Вып. I. С. 71–74.
[Закрыть]. В 1647 году Семен Шелковник основал в устье Охоты первое русское зимовье – так был основан будущий Охотск. В 1647 году с Охоты на север ушел отряд Алексея Глубокого, который из трехлетнего похода привез описание своего морского пути, «первую лоцию» Охотского моря. В 1651 году отряд Михаила Стадухина по суше перешел на Пенжину, затем плыл по «неведомой» северной части Охотского моря. В 1657 году вблизи устья реки Ини произошла встреча охотских казаков с отрядом Стадухина. Два потока землепроходцев – с севера и запада – сомкнулись.
Говоря о подвиге землепроходцев, академик А.П.Окладников пишет: «Показателем исторической закономерности, назревшей необходимости этого великого исторического процесса, который А. Радищев метко назвал „приобретением Сибири“, служат уникальные по скорости и глубине темпы продвижения русских в Северной Азии. В самом деле, за какие-нибудь сто лет русские перевалили через Каменный Пояс – Урал, поднялись поподнялиси по Енисею и Ангаре до Байкала, вышли в Якутию и на Амур. Прошло полвека, и оолвека, и по рекам Дальнего Востока землепроходцы достигли берегоиглихого огов Тихого океана, а там и продвинулись еще дальше – „оседлали“ ососедлали» острова Тихого океана, включая Курилы.
«…Многие исследователи искали движущую силу в деятельности и особой активности промышленников и купцов. Отсюда следовали и еще более широкие общие выводы. Процесс освоения Сибири русскими отождествлялся с историей заморских колоний стран, какими в эпоху первоначального накопления капитала были Испания и Англия. Освоение Сибири неправильно называли завоеванием».
На самом деле в Сибири все шло иначе, наоборот. Принципиальное, определяющее значение, по мысли академика Окладникова, имело то обстоятельство, что Россия географически, экономически и исторически относится не только к Европе, но и к Азии[6]6
Окладников А. Открытие Сибири. М., 1981, С. 163.
[Закрыть]. Это освоение малообжитых людьми территорий, движение к морским берегам, дающим выход к океанским просторам. Да, это открытие новых торговых возможностей, но и освоение пространств азиатской России.
Быстро накапливались знания по истории, географии, этнографии. И не только. Намечались зачатки летописно-художественного познания движения народа на восток, народного подвига. Известный историк, автор капитальных исследований по истории Сибири С.В. Бахрушин заметил: «Можно сказать, что каждый шаг вперед русских людей на восток и север запечатлевался „чертежом“ – наброском карты – и „росписью“, т. е. кратким географическим и этнографическим описанием местности»[7]7
Бахрушин С.В. Научные труды. III. Часть 2. История народов Сибири. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С.237.
[Закрыть]. «Расспросные речи», «скаски» землепроходцев, описание хождений мореходов, отписки, челобитные – вот истоки такого познания и первые «жанровые формы» землепроходческой темы. Без этого и сегодня не могут обойтись ни историки, ни этнографы, ни географы.
Несомненно, описания землепроходцев имели ценность не только для науки, но и для развития литературы, особенно – для развития исторической прозы. Они часто подсказывали писателям сюжеты, образы, давали ключ к открытию тайн прошлого, запечатлевали «действующих лиц», русских и аборигенов.
Так, в «Скаске служилого человека Михаила Стадухина» (1647) дан краткий, но точный очерк жизни чукчей[8]8
Открытие русских землепроходцев и полярных мореходов ХVII века на Северо-Востоке Азии. М., 1951. С. 221.
[Закрыть]. В частности, как зимой переезжают на Новую Землю и там «побивают морской зверь морж», как устраивают праздник моржа, вернувшись с охоты. Здесь же детали быта «колымских мужиков», «оленьих и пеших», служилых и промышленных людей. В отписке Семена Дежнева якутскому воеводе дано описание драматичного морского похода на реку Анадырь, запечатлены некоторые особенности быта чукчей. За отдельными штрихами проступают мужество и героизм землепроходцев. В море их настигла буря, суденышки разнесло в стороны. «И носило меня, Семейку, по морю после первого Покрова Богородицы всюду неволею и выбросило на берег в передней конец за Онандырь реку. А было нас на коче всех 25 человек, и пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы. А шел я, бедной Семейка, с товарищи до Онандыры реки ровно 10 недель, и пали на Онандырь реку вниз близско море, и рыбы добыть не могли, лесу нет. И с голоду мы, бедные, врознь разбрелись. И вверх по Анандыре пошло 12 человек. И ходили 20 ден, людей и … дорог иноземских, не видали»[9]9
Русская тихоокеанская эпопея. Хабаровск, 1979. С. 77–78.
[Закрыть]. Обессиленные люди вернулись назад, но, не дойдя «до стану, обночевались, почели в снегу ямы копать». И далее живо, с подробностями, повествуется о трагическом эпизоде. От голода люди не могли идти дальше. Только Фомка Семенов и Сидорко Емельянов до стану дошли и сообщили, что люди попали в беду. «И я, Семейка, последнее свое постеленка и одеялишка и с ним, Фомкою, к ним на Камень послал. И тех достальных людей на том месте не нашли… Осталось нас от 25 человек всего 12 человек»[10]10
Там же. С. 78.
[Закрыть].
Жестокие испытания не сломили мужества русских землепроходцев, связанных узами товарищества. Здесь в сжатом виде даны и события, и конфликты («от того Евсейка Павлова меж служилыми и промышленными великая смута»), и лица людей. Ни один писатель, изображающий впоследствии поход Дежнева, не прошел мимо этих живых подробностей из отписки морехода.
До нас дошли описания походов первых русских землепроходцев на Амуре, зарисовки быта и нравов народностей Приамурья. Это «расспросные речи» Василия Пояркова (1646), отписки Ерофея Хабарова (1652), Онуфрия Степанова (1656) и других. Замечательным памятником культуры является «Житие» Аввакума, первого ссыльного, отправленного в Забайкалье в 1656 году. В нем мы находим живые картины природы, быта дальних мест и, главное, быта бунтаря – не случайно «Житие» становится художественным источником ряда исторических произведений в наши дни (например, колоритного романа Вс. Н. Иванова «Черные люди», интересной повести Д. Жукова «Аввакум Петров»).
Обстоятельное описание похода русских людей из Якутии на Камчатку в 1697 году, достопримечательностей этой земли, нравов и обычаев обитателей Камчатки представляет собой «скаска» Владимира Атласова (1701), которого Пушкин назвал «камчатским Ермаком». Описание Атласова необыкновенно высоко ценил исследователь Сибири С.В. Бахрушин. Называя его «венцом этнографических известий», он писал: «Как по точности и конкретности, так и по широкому кругу систематически собранных известий это описание выгодно отличается от тех поверхностных и стилизованных с определенной тенденцией реляций, которые часто встречаешь у западноевропейских путешественников XVII в. Можно сказать, что этот простой якутский „воин“ явился достойным предшественником такого выдающегося этнографа и исследователя Камчатки, как С.П. Крашенинников»[11]11
Бахрушин С.В. Научные труды. Т.3. Ч.2. М., 1955. С. 240.
[Закрыть].
Тема освоения Сибири и Дальнего Востока, постижения типа землепроходца как героя самой истории прочно связана с именем Ермака. И этот «шаг вперед русских людей на восток» (Бахрушин) запечатлен в чертеже и в слове. Разумеется, это литература не в ее сегодняшнем значении, а та же своеобразная летопись. Надо сказать, что Сибирь была известна русским людям задолго до похода Ермака[12]12
Этому периоду посвящена повесть писателя-историка Вадима Каргалова «За столетие до Ермака» // Наш современник. 1981. № 12; отдельное издание повести – М.: Военное издательство, 1987.
[Закрыть]. Еще в XIV столетии новгородские молодые люди, удальцы и промышленники, ходили к Уралу и на Север. К концу XV века стала известна земля Мангазея, и о ней было упомянуто в полулегендарном фольклорном сказании безымянного новгородского книжника «О человецех незнаемых в Восточной стране». «На Восточной стране, за Югорскою землею, – писал он, – над морем живут люди-самоеды, зовомые Малгонзеи». Туда ходили русские поморы. До наших дней дошла рукопись пинежского летописца о разведочном походе русских поморов в Мангазею в 1597–1598 годах. Описание ее дано М.И. Беловым[13]13
См.: Белов М.И. Пинежский летописец о разведочном походе поморов в Мангазею// Рукописное наследие Древней Руси. Л., 1972. С. 279.
[Закрыть].
История Ермака, положившего начало присоединению Сибири к России и ее освоению, нашла отражение в Кунгурской, Строгановской, Есиповской и Ремезовской летописях. В свое время русский литературовед А.Н. Пыпин в «Истории русской этнографии», заметив, что Ермак не имел своего историка, говорил о крайней противоречивости летописей[14]14
Пыпин А.Н. История русской этнографии. СПб, 1881. Т.3. С. 185.
[Закрыть]. Об этом противоречии исследователи пишут и в наши дни, подчеркивая, что историки, изучавшие вопрос о присоединении Сибири, «опирались обычно на концепцию одной из летописей»[15]15
Сергеев В. У истоков сибирского летописания. // Вопросы истории. 1970. № 12. С. 45.
[Закрыть]. Надо сказать, не только ученые, но и писатели, создавая исторический роман о землепроходцах, в частности о Ермаке, обращались к этим концепциям. Так, Артем Веселый, сетовавший на то, что «исторические сведения о Ермаке крайне скудны» и что «казаки прославляли себя мечом и отвагою, а не суетным писанием», даже составил и опубликовал в приложении к роману о Ермаке «Гуляй, Волга!» вольный пересказ Сибирской (Строгановской) и Ремезовской летописей. «Летопись полна стилистического своеобразия», – замечал писатель, объясняя, почему приводит Ремезовскую летопись «в литературных додарках»[16]16
Веселый А. Гуляй, Волга! М., 1934. С. 282.
[Закрыть].
Отечественные ученые проделали огромную работу по изучению летописей. Сибирское летописание начинается с XVII века. В 1622 году в Тобольске написан «Синодик» для поминания Ермака. Составлен «Синодик» по указанию сибирского архиепископа Киприана. Киприан, по словам Есипова, «во второе лето престольства своего вспомяну атамана Ермака и з дружиною и повеле разпросити Ермаковских казаков, како они приидоша в Сибирь… Казаки ж принесоша к нему написание, како приидоша в Сибирь…»[17]17
Цит. по: Ромодановская Е.К. Русская литература Сибири первой половины XVII в. Новосибирск, 1973. С. 36–37.
[Закрыть]. Уже в наши дни «Синодик» найден вышеупомянутой сибирской исследовательницей Е.Ромодановской[18]18
См.: Известия Сибирского отделения АН СССР. Серия общественных наук. 1970. № 9. Вып. 3.
[Закрыть]. Много лет этот ценнейший памятник культуры пролежал а архивах Исторического музея в Москве, как бы поджидая любознательного сибирского ученого. «Синодик» создан на основе «Написания, како приидоша в Сибирь», составленного участниками похода Ермака. Так что казаки прославляли себя не только отвагою, но и словом, писанием. Но, к сожалению, это раннее «написание» не сохранилось. В 1630 году написана повесть «О взятии царства Сибирского». Затем появились наиболее широко известные летописи – Есиповская и Строгановская. Первую из них («О Сибири и о сибирском взятии») составил Савва Есипов, а вторую («О взятии сибирской земли») – неизвестный автор, близкий к дому Строгановых: оба автора пользовались «Написанием» и «Синодиком», а также другими источниками, но при этом дали различную трактовку событиям и действующим лицам – Ермаку, Строгановым. Есипов объясняет события божественным предопределением: отряд Ермака исполняет волю Бога. Строгановская летопись, уже судя по названию, во всей истории присоединения Сибири возвышает Строгановых. Та или иная концепция, как было отмечено, влияла в разное время и на художников[19]19
См.: Рожнова С.П. Принципы художественного воплощения темы Ермака в советской литературе// Литература Сибири. История и современность. 1984. С. 95–119.
[Закрыть].
Надо сказать, что исследователи не впервые заговорили о художественной специфике сибирских летописей. Так, о сибирских летописях, составленных в XVII веке по традициям древнего летописания, говорилось, что, по существу, это уже не летописи обычного типа, а летописные исторические повести[20]20
Выделено мною. – С.К.
[Закрыть]. С.В.Бахрушин, говоря о близости сибирских летописей к жанру повести, находил, что Есиповская летопись отвечала потребности в литературно составленном житии[21]21
Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 3. Ч. 1. 1955. С. 29.
[Закрыть]. Рассматривая вопрос о жанровой природе сибирской летописи, Е.К. Ромодановская пишет: «Как ни странно, но до сих пор в работах некоторых историков можно отметить то же пренебрежение к вопросам художественной специфики памятника, что и во времена С.М. Соловьева»[22]22
Ромодановская Е.К. Русская литература в Сибири первой половины XVII века. С.75.
[Закрыть]. Ею рассмотрен вопрос о жанровом своеобразии летописей. Обстоятельно освещены сибирские летописи и в фундаментальном коллективном труде «Очерки русской литературы Сибири»[23]23
Новосибирск, 1982.
[Закрыть].
Вслед за известиями самих землепроходцев возникают целые описания. Так, русский дипломат и писатель второй половины XVII в. Николай Спафарий, совершивший путешествие в Китай, обстоятельно познакомил с Забайкальем и Амуром. В последней четверти XVII в. в России стало распространяться во многих списках его «Сказание о великой реке Амуре». В прошлом столетии текст был напечатан в России в двух вариантах: первый (краткий) в 1853 году известным историком Сибири Г.И. Спасским, а в 1880 году А.А. Титовым. В 1882 году второй (подробный) вариант был воспроизведен историком Ю.В. Арсеньевым. Его считают самым ранним из дошедших до нас описаний Амура. Спафарий, как правило, писал о том, что видел. Если же не видел сам, то свои описания основывал на тщательных свидетельствах, расспросах бывалых людей, землепроходцев. Так, на основании свидетельств таких бывалых людей он описывает Амур. Вводная часть этого описания дается от первого лица.
«Великая и преименитая река Амур еще у древних и у нынешних земнописателей и слуху про нея нет во Описаниях. Однако же река Амур превосходит величеством не токмо всех сибирских рек, но, чаю, всех, что кои есты на свете»[24]24
Полевой Б.П. Новое о происхождении «Сказания о великой реке Амуре» // Рукописное наследие Древней Руси. Л., 1972. С. 278.
[Закрыть].
В сказании есть сведения о быте предков современных нанайцев («Они ездят по морю подле берега, потому что у них суды небольшие»), о плаваниях в устье Амура («Днесь, на устье при море в прошлых годех, тому будет лет 38, казаки даурские камышники зимовали многажды и сказывали, что море около берегу мерзнет и снега бывают великие, большей печатной сажени, и стоит зима до майа месяца и до Николина дни; а вдаль море не мерзнет. А как река Амур и берега морские весною опущаются, и тогда плавать по морю мочно…»[25]25
Вестник Иркутского географического общества. 1853. Кн. VII. Отд. II. С. 20.
[Закрыть]).
Как известно, потом будет долго, до прихода на Амур Г.И. Невельского, существовать ошибочное мнение о недоступности амурского лимана, о том, что Амур теряется в песках. Русские же казаки знали, что устье Амура судоходно, и Невельской в середине ХIХ века восстановит эту истину.
В 1757 году в журнале «Ежемесячные сочинения» публиковалась большая работа Г.Ф. Миллера «История о странах, при реке Амуре лежащих, когда оные стояли под Российским владением». Речь шла о приходе русских землепроходцев на приамурские земли, о взаимоотношениях с аборигенами, об укреплении связей с ними, о развитии землепашества, нападении маньчжур, о героической защите Албазина – словом, об одной из драматических страниц русской дальневосточной истории.
Принципиальное значение имеет обращение к теме Сибири и Дальнего Востока великого русского ученого и писателя М.В. Ломоносова.
