Текст книги "Жесткая блокировка"

Автор книги: Сергей Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Студент вдруг ухмыльнулся, качнул стволом и нажал на спуск. Бахнул выстрел, сухими брызгами полетела во все стороны сосновая кора.

Василь присел, одновременно разворачиваясь.

– Ты шо, сдурев?

Он подскочил к Студенту и вырвал у него винтовку.

Роман, повернув голову, разглядывал с тоскливой завистью глубокую рану на стройном стволе сосны. Ну почему он промахнулся?

Гремя ботинками по камням, примчался Микола.

– Чого стрелялы!?

– Да то Студент чогось надумав, – с досадой сказал Василь, убедившись предварительно, что пленник остался целехонек.

– Ты шо, малы? – удивился Микола.

– Да я, – давился от смеха Студент, – пошутить хотел. Вы не бойтесь, я не стал бы его убивать. Слишком для такого гада легкая смерть. Но вы бы видели его глаза! Он же так обрадовался… Ой, не могу… Вот дурак!

– Шутки ему, – проворчал Василь, ставя винтовку к камню. – Пишлы по воду!

– Пошли, пошли, – кис от смеха Студент.

Василь сходил в холм, вынес оттуда большой железный ушат, и они вместе со Студентом двинулись к реке. Ушел вслед за ним и Микола домывать посуду.

Роман посмотрел на прислоненную к камню винтовку. Да нее было шагов двенадцать. В обойме должно быть пять патронов. Минус один. Итого четыре. Как раз хватит с допуском на один промах. Но как добраться до винтовки? У него не только связаны руки и ноги, он еще и приторочен к сосне.

Но если освободить руки, можно рвануться и порвать поводок. И доползти до винтовки до того, как эти выродки вернутся. Там четыре патрона.

А если всего был один?

Не думать об этом.

Роман начал что было сил тереть руками о корень. Кисти уже были почти свободны. Еще немного – и…

Послышалось нежное позвякивание, и на поляну вышел Микола. Покосившись на пленника, он расставил посуду, чтоб просохла, взялся за топор и стал нарубать дрова из тонких, сухих жердин.

Роман, давя стон, сжался в комок. Не успел. Да и не мог успеть. Тщетные надежды. Путы слишком прочны, а охрана слишком бдительна.

Пыхтя от усилий, показались Василь со Студентом. Они тащили наполненный водой ушат, продев в «уши» длинный шест. Ушат раскачивался, оставляя за собой блестящие, быстро впитывающиеся лужицы.

– Аккуратно, малы, – злился Василь. – Куда ты так скачешь? Всю воду выплескав.

– Ничего, вся твоя вода на месте, – бодро огрызался Студент.

– Та будемо ходить довго.

– А ты торопишься? Мы с Романом – нет.

Студент посмотрел на пленника, подмигнул ему и затрясся беззвучным смехом.

– Та тишей ты, дурны! – крикнул Василь. – Давай, куляй сюды. О-от!

Они перевернули ушат над котлом и пошли за следующим, дружелюбно переругиваясь на ходу.

Микола мерно рубил дрова, каждым ударом точно отсекая поленце в полметра длиной.

Роман, пытаясь не замечать нарастающий в ушах звон и алые червячки в глазах, снова взялся за свое безнадежное занятие. Еще несколько ходок, и котел наполнится. Доверху наливать не стоит, поскольку при с́адке жертвы часть воды выдавится, согласно закону Архимеда. Будут доливать по необходимости.

Чтобы не позволять разуму уходить за ту границу, из-за которой возврата нет, Роман начал считать усилия, глядя на мерно двигающегося Миколу.

Раз-два – вверх-вниз, раз-два – вверх-вниз…

Он понимал, что трение уже не имеет смысла, верхний шершавый слой коры он стер и скользит по гладкому дереву. Но все-таки не отступал и, как только Микола поворачивался к нему спиной, остатками сил продолжал: раз-два – вверх-вниз, раз-два…

Притопали водоносы, ловко опрокинули полный ушат, утопали.

Все шло деловито, споро, в успокоительном монотонном ритме. Возле Миколы уже высилась изрядная куча дров. Василь с каждым разом крякал все удовлетвореннее.

– Ну, досыть, – сказал он после очередного захода.

– Наконец-то, – выдохнул Студент.

Он сел на бревно и начал скручивать самокрутку. Устал, бедняга, аж вспотел.

– От, Миколка, молодец, – похвалил товарища Василь. – Нарубав мни на целы день.

– Ты ж пристав, як той слепень, – пробурчал Микола.

Он воткнул топор в толстый пень и присел рядом, вытянув свои непомерные ноги.

– Трохи одпочни[15]15
  Отдохни (укр.).


[Закрыть] и палы огонь, – распорядился Василь. – А я покуль этого перевяжу.

Он медленно подошел к пленнику, лежащему с закрытыми глазами. Постоял пару минут, растягивая удовольствие.

– Э, москаль, – тихонько пихнул он носком сапога Романа в голову. – Не подох?

Роман с усилием открыл глаза, в которых были смертная тоска и мрак.

– Не подыхай, – попросил Василь. – Бачышь, кильки мы для тэбе старалися?

– Убей меня, – попросил Роман, вперив глаза в голубое, бездонное небо.

– Ни-и, – покачал головой Василь. – То неможно.

Он говорил ласково, почти заискивающе. Сейчас он любил свою жертву сильнее, чем собственного ребенка.

– Зараз я тэбе спеленаю, – присев на корточки, шептал он, – а потом посажу в водичку. Сперва тэбе будэ холодненько, а потом стане цё-еплэнько, як у маты в животыку. И мы з тобой поговорымо. Ой, як же ж мы з тобой поговорымо…

Он перегнулся через Романа и взялся за поводок, привязанный к сосне. Расстегнутые полы френча повисли, накрывая пленника. Роман мягким движением стряхнул обрывки веревки, вытянул нож из висящих на поясе Василя ножен и сунул отточенное острие в нависший над ним живот – в солнечное сплетение.

Василь замер, как будто что-то его озадачило. Утроба его конвульсивно дернулась, но сам он не мог двинуть ни рукой, ни ногой и тщетно пытался выдавить из себя хоть какой-нибудь звук.

– Тихо, Вася, тихо… – едва слышно прошептал Роман, глядя ему в выпученные глаза.

Он не вынимал нож из тела, удерживая его в прежней позе за торчащую рукоять. Свисший френч закрывал его руку от Студента, сидевшего сбоку.

Ноги Василя начали подкашиваться, и он упал бы, если бы Роман не подпирал его ножом.

– Василю, чого ты затых? – спросил Микола.

Он вытянул шею и с недоумением посмотрел в отставленный, слегка подрагивающий зад приятеля.

Студент, успев сделать несколько затяжек, не обращал ни на что внимание. Он зажмурился и сосредоточенно всасывал свою сладкую радость.

Микола хмыкнул, поднялся и подошел к сосне.

– Василю, ну чого ты мовчишь?

Он склонился над непонятно молчавшим Василем, еще таким оживленным пару минут назад, и заглянул ему за плечо.

– А шо це таке… – начал он, увидев стекающую изо рта товарища струйку крови.

Роман выдернул нож и наотмашь чиркнул кончиком лезвия под торчащий кадык Миколы.

Тот отпрянул, но тут же захрипел и рухнул на колени, зажимая руками хлынувшую на грудь кровь. На поляне забулькало и заклокотало. Микола повалился на бок и забил ногами, разбрасывая их в стороны, как паук-сенокосец.

Роман отпихнул от себя Василя, перемахнул поводок и начал торопливо перерезывать путы на ногах. Ноги почти не чувствовались, онемев от неподвижности и стягивающих их веревок.

Студент услыхал странные звуки, медленно поднялся, глядя на бьющегося в агонии Миколу и замершего под сосной Василя. Приторможенный действием наркотика, он не мог понять, что происходит. Но, разглядев в руке Романа окровавленный нож, взвизгнул, отшвырнул окурок и бросился к стоящей у камня винтовке.

Роман увидел, что через секунду-другую винтовка будет у Студента. Он оставил пилить ножные путы, поднялся на колени и, подавшись всем корпусом вперед, метнул нож в летящее через поляну тело.

Попал или нет, не видел, потому что рухнул лицом в колючий мох.

Но, услыхав чавкающий звук, понял, что попал.

Студент уже ухватился за винтовку, когда тяжелый нож, пущенный с отчаянной силой, ударил его в левую подмышку и вошел в тело по самую рукоять.

Он умер мгновенно, не успев как следует испугаться.

Приподнявшись на руках, Роман, как гусеница, пополз к Миколе. Тот все еще сучил своими мосластыми коленками и нарыл пятками груды мха. Вытащив у него из ножен тесак, Роман разрезал веревки на ногах. Те едва смогли распрямиться. Закостенели, как у покойника. Роман только сейчас увидел, что джинсы на нем были отрезаны до колена. Его связали по голому телу, оттого путы были столь туги и болезненны.

Он растер голени, покрутил руками стопы. Медленно поднялся, опираясь о землю ободранными до локтя руками, сделал пару неуверенных шажков. Кровь, разгоняясь по сосудам, болезненно колола изнутри тысячей иголок – но то была благословенная боль.

Прихрамывая и подседая, Роман сходил к валуну, выдрал винтовку из сомкнутых в последнем усилии рук Студента. Оттянул затвор. Тускло блеснул желтой гильзой патрон, вылетев из патронника. Да, магазин был полон. Послав затвор вперед, Роман доковылял до Миколы, который упорно не хотел умирать, вдавил дуло ему в висок и нажал на спуск.

Выстрел прозвучал глухо, под головой Миколы образовалась буро-красная кашица, он изогнулся, в последний раз брыкнул ногой и затих.

Опираясь на винтовку, Роман навестил Василя, убедился, что в гуманном вмешательстве он не нуждается, и поковылял к котлу.

Пить хотелось нестерпимо. В груди все спеклось, живот поджался до позвоночника. Роман отшвырнул ненужную винтовку и с наслаждением опустил лицо в котел.

Вода была родниковая, вкусная, пить – не напиться. На дне просвечивались островки ржавчины и мелкие камешки. На поверхности качались верхушки сосен и голубые, забеленные облаками, пятна.

Роман заставил себя оторваться от воды, чтобы не опиться до смерти. Сбросил залитую кровью Василя футболку, начал умываться, щедро плеская на себя воду из котла. Не зря старались душегубы, не пропадет ваш мерзкий труд.

Приняв какое-то подобие душа и почувствовав себя немного освеженным, Роман засобирался в дорогу.

Ноги уже ходили вполне сносно. Но руки, особенно кисти, пребывали в жалком состоянии. Кожа была не просто в ссадинах, она была вся сплошная ссадина.

Роман отыскал фляжку Миколы и обмыл из нее руки. Завоняло крепчайшей сивухой, по коже будто прошли овощной теркой. Но зато ссадины стали быстро подсыхать и стягиваться. И дезинфекция, опять же.

Теперь следовало сделать две вещи. Первая: срочно позвонить Дубинину. И вторая: установить, в какой вообще части света он находится. Роман, в принципе, примерно представлял в какой. Но «примерно» его не устраивало. Он должен не просто выбраться отсюда, а завершить задание. А для этого нужна точная карта местности как минимум.

Обыск карманов убитых ничего не дал. При себе на троих у них были только: гильза от крупнокалиберного патрона, расческа, обломанная шариковая ручка, зажигалка и кисет с анашой и бумагой для самокруток. Люди не отягчали себя движимым имуществом и отдыхали от цивилизации на полную катушку.

Зато когда Роман вошел в холм – через узкий лаз, который прочно закрывала замаскированная под груду камней дверь, – он отыскал все, что ему было нужно.

Внутри холм напоминал военный блиндаж и был обустроен довольно уютно. На стене – портрет худого сердитого человека. Роман напрягся и вспомнил, что это Степан Бандера. Вот, значит, как. Он слыхал о том, что до сих пор в лесах Западной Украины существуют тайники, так называемые схроны, оставшиеся после гитлеровцев и «лесных братьев», в которых живут охраняющие их люди. Вот, сподобился увидеть своими глазами. Спасибо Марте за незабываемую экскурсию. А то век бы жил – и не побывал.

Сбоку от входа находился склад оружия. Винтовки, автоматы, два пулемета, цинки с патронами, ящики с гранатами. Все, что нужно, чтобы вооружить отряд головорезов человек так в сто.

Далее уходила вглубь жилая зона. Широкие двухэтажные нары, сбитые из сосновых тесин, столы из того же материала, табуреты. Зачехленная радиостанция в углу. Отдельно – жестяной ящик с провизией.

Несколько аккумуляторов от военных тягачей заменяли небольшую электростанцию. От одного из них горела лампочка. От другого работала плитка. От третьего… заряжался мобильный телефон, лежавший на одной из кроватей.

Увидев мобильный, Роман сейчас же нетерпеливо к нему потянулся. С облегчением убедился, что он не отключен и PIN-код вводить не надо.

Только бы он «добил» до Москвы.

Роман вышел на полянку и набрал номер Дубинина. У того на телефоне усиленный спутниковый прием, но черт его знает, достанет ли спутник до этих мест.

Сначала что-то закряхтело, как будто телефон слегка ошалел от поставленной задачи. Потом прорвало и послышались чистые гудки вызова.

– Я слушаю, – раздался совсем рядом четкий, холодный голос.

Надо же – дозвонился.

– Слушай, – вздохнул Роман, садясь на пень.

– Морозов! – выкрикнул Дубинин. – Ты почему не вышел на связь? Ты куда пропал вообще? Почему сменил номер телефона?

– Подполковник, нет времени. У меня проблемы.

– Да когда их у тебя нет?!

– Всегда, – усмехнулся Роман.

Если бы Дубинин знал, как он рад его слышать! Но тому было явно не до радостей подчиненного.

– Что на этот раз? – уже спокойнее спросил Дубинин.

– Наш Гонец оказался двойным агентом.

– С этим не шутят, капитан, – довольно сурово сказал подполковник.

Роман снова вздохнул. Меньше всего ему сейчас хотелось шутить.

– Почему такой вывод? – не дождавшись ответа, спросил Дубинин.

– Меня напоили снотворным, отобрали список и вывезли в какие-то тартарары. И вдобавок чуть не сварили заживо. Этого достаточно?

– Список у нее? – не обращая внимания на эмоции Романа, спросил Дубинин.

– Да, у нее.

Дубинин помолчал.

– Вернуть сможешь?

– Думаю, смогу.

– Когда?

– Через сутки.

– Что тебе нужно?

– Метек человек надежный?

– Вполне.

– С ним вдвоем я справлюсь. Теперь вот что.

– Ну?

– На Богдановича готовится покушение. В это воскресенье его должны убить. Это будет началом раздела Украины. Я сам был свидетелем совещания заговорщиков. Марта – одна из них. Позвони в Киев, предупреди наших украинских друзей. Пусть Богданович не едет во Львов в это воскресенье.

– Ты куда там влез, Морозов? – тихо спросил Дубинин.

– Ох, подполковник, тебе лучше не знать.

– То есть как это не знать? – даже несколько растерялся тот. – Ты с кем говоришь вообще?

– С человеком, который мне доверяет.

– Ох, и хитрый же ты, Морозов.

– Москаль, – усмехнулся Роман.

– Что? Ты чего там несешь?

– Так, ерунда. Все, подполковник, мне пора. Буду на связи. Ты не звони, я в глубоком подполье.

– Это я уже понял.

– Шефу там как-нибудь помягче…

– Не учи ученого.

– Конец связи.

– Капитан! Стой.

– Стою.

– Достань эту стерву.

– А это уже вопрос принципа, подполковник. Сдохну, а достану. Все, пока. Не забудь про Богдановича.

– Не забуду.

Роман отключил мобильный и вернулся в бункер. Первый пункт был выполнен. Дело было за вторым.

Из полезного он нашел галеты и шоколад. Из очень полезного – компас. Но самой ценной находкой оказался прибор GPS-навигации. Его Роман обнаружил в настенном шкафчике, среди бритвенных лезвий и засаленной колоды порнографических карт.

Не веря своему счастью, он вновь выбрался на полянку и включил прибор. Тот работал превосходно. Уже через пять минут Роман точно знал, где он находится и сколько до границы.

Оказалось, не так и много. Каких-то тридцать километров – сущая чепуха. Для милого друга сто верст – не крюк, а Роман ради Марты готов был одолеть и все двести. Правда, на каком-нибудь мускулистом внедорожнике.

Но поскольку рядом не только внедорожника, но и чахлого самоката не было, приходилось полагаться на самый верный транспорт – на свои «двои».

В последнюю очередь Роман позаботился об одежде. В останках джинсов, босиком, он был мало пригоден к серьезному походу по лесу, а тем более по горам. Пришлось снова обратиться к почившим.

Со Студента Роман стянул кроссовки и джинсы. И те, и другие оказались как раз впору. Микола, когда рубил дрова, повесил свою пятнистую куртку на сучок. Сюда ее. Великовата, но ничего, лучше шире, чем уже. С Василя снял его фасонистую кепочку – чтоб солнышком голову не напекло.

Сполоснул флягу, наполнил водой из котла. Напихал в карманы галет и шоколада. Тушенку брать не стал, тяжело, да и неудобно. Винтовку забросил в блиндаж – ну ее, эту бандуру. Ему надо спешить, а винтовка весила под шесть кило. В оружейке нашел «вальтер Р-38», сунул с двумя обоймами в карман. Оружие компактное и надежное, сгодится. Навигатору GPS и мобильному тоже нашлось место. Без них никуда.

Напоследок Роман сволок трупы в блиндаж. Хоть и жалко было тратить силы на это тяжелое занятие, но он решил, что таким образом лучше заметет следы. Скоро сюда кто-нибудь обязательно пожалует. Пусть он поломает голову над тем, что здесь произошло и куда девалось местное население.

А беглец получит хорошую фору во времени.

Среди гранат Роман нашел немецкую, с длинной ручкой. Ту самую, что в военных фильмах наши бойцы успевали выбросить из окопа.

На минуту присел на бревнышко, соображая, не забыл ли чего. Осмотрелся. Окурок Студента сиротливо погас. У дальней сосны – лужа крови и взрытый мох. По всей поляне следы от проволоченных тел. Огромный котел с водой. Для чего? Стороннему человеку не понять. А понять – не спать ближайшую неделю.

Пейзаж, одним словом, был чудный. Жаль, написать некому.

Решив, что все необходимое взято и задерживаться больше не стоит, Роман поднялся, выдернул чеку из гранаты, забросил ее в блиндаж, в оружейку, и умчался за соседний холм.

Грохнуло, вздрогнуло, зашуршало…

Через полминуты все стихло. Роман выглянул из-за холма. Бункер остался на месте, только серединка просела и вход завалило наглухо. И сосенка наверху покривилась. А так будто ничего и не было. Умели строить господа фашисты.

Ну, пусть разбираются.

Роман поправил кепку и зашагал по едва заметной дорожке.

Но пройдя шагов сто, остановился, задумался – и вдруг побежал назад.

Выскочив на полянку, подлетел к котлу и с маху ударил в него обеими руками.

Котел, вывернув озерцо воды, встал на бок и покатился по спуску, жалобно бренча ножками.

Роман посмотрел ему вслед, чему-то усмехнулся и ушел уже окончательно.

15 июня, Москва, 11.20

Дубинин приоткрыл дверь в кабинет шефа.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входите, – кивнул Слепцов.

Дубинин подошел к столу.

– Присядьте.

Слепцов закончил изучать какой-то документ, закрыл папку и посмотрел на помощника.

– Что у вас, подполковник?

– Поступили известия от капитана Морозова.

Слепцов сверкнул очками:

– Надеюсь, все в порядке?

– Не совсем, товарищ генерал.

Начальник отдела болезненно скривился:

– Не совсем – это как?

– Он утверждает, что Марта Гаранская оказалась двойным агентом.

Пальцы Слепцова забарабанили по столу.

– Что дало ему основание сделать такой вывод? – стараясь сохранять спокойствие, поинтересовался он.

– Марта напоила его снотворным и завладела списком.

– Что?! Этого не может быть.

– Еще Морозов сообщил, что его вывезли в незнакомое место и едва не… В общем, он едва не погиб.

– Что он там себе позволяет?

Слепцов вскочил с кресла и принялся быстро расхаживать по кабинету. Вскочил и Дубинин, виновато застыв возле стола. Это он предложил кандидатуру Морозова, и ответственность за провал ложилась также на него. Поэтому он с особым беспокойством следил за беготней шефа, ожидая на свою голову закономерные громы и молнии.

Наконец Слепцов вернулся в кресло, махнув рукой Дубинину, чтобы тот садился.

– Он в состоянии продолжать операцию?

– Так точно, товарищ генерал.

– Каковы шансы вернуть список?

– Он его вернет, товарищ генерал, – тихо, но твердо сказал Дубинин.

– Не понимаю, подполковник, откуда у вас такая уверенность в этом вашем…

Слепцов поискал подходящее слово, но не нашел и лишь неприятно поморщился.

– Сколько времени ему потребуется?

– Не больше суток.

– Гм, не больше суток… Ладно. Какую запросил помощь?

– Сказал, что справится вдвоем с нашим польским агентом.

– Вот как?

Слепцов помолчал, глядя в окно.

– Хорошо, пусть заканчивает операцию… Черт знает что! – внезапно взорвался генерал. – Не можем сделать элементарных вещей! Послали с простейшим заданием агента, а он все испохабил! Как всегда!

– Но здесь не совсем его вина, – осторожно вставил Дубинин.

– Не говорите чепухи, подполковник! Он выехал на место, и у него было время разобраться, что к чему. Небось поддался чарам этой красотки и потерял голову. Мне-то его стиль известен. К тому же Париж, всякие там соблазны… Я вам говорил, что надо было послать более устойчивого человека, а не этого… прожигателя жизни. Но вы настояли на своем.

– Виноват, товарищ генерал, – повесил голову Дубинин. – Готов понести наказание.

– Понесете, если потребуется, – буркнул Слепцов. – А пока молите бога, чтобы все обошлось.

Дубинин помолчал, подался чуть вперед.

– Тут еще, товарищ генерал…

– Что? – дернулся тот. – Еще сюрпризы?

– Не совсем сюрпризы, товарищ генерал. Капитан Морозов сообщил, что на Богдановича готовится покушение и его должны убить в это воскресенье, во время поездки во Львов.

– Это какого Богдановича? – насупился генерал.

– Лидера партии «Единая Украина», противника оранжевых и нашего потенциального союзника, товарищ генерал.

– Ну, и какое дело до него Морозову? – нахмурился Слепцов.

– Он утверждает, что оказался свидетелем заговора, товарищ генерал. Марта, по его словам, тоже входит в число заговорщиков.

– Черт знает что! – простонал Слепцов. – Вот уж воистину – пусти дурака молиться, он и лоб расшибет. Как, скажите на милость, Морозов влез в чьи-то там заговоры?

– Подробностей пока не знаю, товарищ генерал, – виновато пробормотал Дубинин. – Он не мог долго оставаться на связи.

– Скажите этому вашему Морозову… Впрочем, я сам ему все скажу. Но это ни на что не похоже.

– Как быть с Богдановичем, товарищ генерал? – выждав должную паузу, спросил Дубинин.

– А как с ним быть? – поднял брови Слепцов.

– Надо бы предупредить… Я навел справки – он действительно в это воскресенье едет во Львов. Ситуация на Украине накаленная, вы знаете. Убийство Богдановича лишит бело-голубых лидера и даст преимущества тем, кто желает раскола Украины. Вряд ли это на руку нашим геополитическим интересам.

– Что вы предлагаете?

– Я думаю, наверх пока ничего не стоит сообщать. Информация непроверенная, каких-либо документов у нас нет. Нужно позвонить в Киев – в частном порядке – и предупредить наших украинских коллег о готовящемся покушении. Так мы и дружескую услугу окажем, и себе проблем не создадим.

– Так, так, – проговорил Слепцов, барабаня пальцами по столу, – так, так…

Он испытующе посмотрел на Дубинина.

– Вы сможете позвонить, подполковник?

– Я знаком с Николаем Васько, начальником службы безопасности Богдановича. Мне не составит труда связаться с ним лично.

– Только никаких подробностей, – отрубил Слепцов. – Есть такая-то информация – и все. Пускай сами думают, как им с полученной информацией поступить.

– Так точно, товарищ генерал.

– Хорошо, – кивнул тот. – Сделайте этот частный звонок. Богданович – наш союзник, не хотелось бы видеть на его месте другого человека.

– Разрешите идти?

– Идите. Как только поступят новости от Морозова, немедленно ко мне.

– Есть, товарищ генерал.

Когда за Дубининым закрылась дверь, Слепцов какое-то время барабанил пальцами по столу, затем придвинулся к боковому столику и снял трубку правительственной связи.