Текст книги "Посох для чародея"

Автор книги: Сергей Джевага

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Вспышка длилась всего несколько мгновений. Но мне хватило, чтобы рассмотреть ЭТО. Девочкой назвать не могу – язык не поворачивается. Хотя на первый взгляд похожа. Тело девчачье, маленькое и хрупкое, талия тоненькая, едва очерчена только начавшая расти грудь. Кожа бледная, почти прозрачная. На голове у существа – свадебный веночек. Из-под него выбиваются золотистые локоны. Таким любая принцесса позавидует. А вот личико… Черты правильные, даже красивые. Но вместо глаз – черные выгоревшие глазницы, в их глубине клубится мерзкая тьма. Рот кривится в жуткой усмешке, из-под пухлых розовых губ выглядывают острые желтоватые клыки, черная слизь капает на пол.

Я икнул от ужаса и помянул Мронову мать. С таким даже наши магистры навряд ли сталкивались. А если бы и столкнулись, да еще и выжили, то потом бы пару лет под себя ходили. А вот труды насмарку! Силовую защиту существо словно и не заметило, хотя щиты по идее должны буйвола на бегу останавливать.

Потусторонняя тварь протянула маленькую нежную ручку и коснулась Круга Теней. Раздался звон, плетение разгорелось, яркие искры брызнули во все стороны. Что-то зашипело, повалил едкий удушливый дым. Кожа на руке существа почернела, обуглилась, показались желтоватые кости. Ротик твари жалобно искривился.

– Милый, ты делаешь мне больно! – всхлипнула она.

А потом неожиданно хихикнула и сделала вдавливающее движение. Круг Теней зашипел и потух. Плетение разлезлось на части, словно состояло из одних лишь гнилых ниток. Мой астральный двойник тут же замерцал и испарился. Опять стало темно.

Хррр-тсс… Хррр-тсс…

Моя уловка не удалась. Отсидеться не получится. А с той скоростью, с какой эта тварь давит щиты, я долго не продержусь. В ушах гулко застучала кровь. Похоже, смерть пришла, Эскер!

Я встал на ноги, судорожно сжал пальцами посох. Погибнуть красиво не получится. Да и как это – красиво? Когда вокруг стонут люди, льется кровь, из животов вываливаются сизые, исходящие паром кишки?.. Бред. Но все равно лучше, чем от страшного непонятного колдовства. Страх во мне начал медленно превращаться в злость.

Хррр-тсс… Хррр-тсс…

– Миленький, где же ты? – стало канючить существо, сообразив, что его надули.

Я застыл. Может, не заметит?

– Ааа… вот ты где! – радостно заверещала тварь. – нашла! Нашла! Не спрячешься от меня, мой суженый!

Легкие шаги в мою сторону. Сопение и легкий девичий смех.

А пропадай оно все пропадом!!!

Нервы не выдержали. Дикий вопль ужаса, что я сдерживал все это время, наконец вырвался из моей глотки. Я влил всю Силу, что еще оставалась, в Круги Теней и активировал один из потоков посоха. Полыхнул зеленоватый свет. Я ойкнул, бешено заругался и вжался в стену. Тварь, словно почувствовав неладное, хрипло зарычала и прыгнула. Два защитных плетения сразу лопнули, но свое дело сделали. Существо с опаленной мордой отлетело назад, дико заверещало, но тут же неуловимым текучим движением вновь оказалось на ногах.

– Миленький, ты меня обижаешь! – сообщила мне тварь и мерзко захихикала.

– А пошла ты! – взвизгнул я.

Холодный пот заливал глаза, тонким ручейком стекал по спине.

Существо вновь прыгнуло. Последний Круг Теней просто-напросто растворился, а Круг Астральной Защиты – самое мощное заклятие в моем арсенале – побледнел и исказился, но задачу свою выполнил. Тварь снова отбросило прочь. Еще одна атака, и мне конец – понял я.

– Миленький, мы будем вместе! – тоненько пропищала тварь. – Ты будешь мой!

Существо жутко обгорело. Кожа обуглилась, на лице жуткие язвы, кусок кожи со щеки оторвался и болтается черным слизистым лоскутом. Белое платье порвалось, все в пятнах гари и вонючей крови. Голова и руки твари дымились, в воздухе стоял тошнотворный запах горелого мяса и гнили.

– Вот тебе! – прохрипел я, – Получай!

И активировал заклятие Астрального Охотника. Посох дрогнул в руке, узоры на нем мягко засветились. Мутная бледная тень впилась в грудь твари, когда та уже взвилась в прыжке, вгрызлась в плоть «девочки» и отбросила к противоположной стене. Раздался приглушенный хлопок, грохот и придушенный визг твари. Дым повалил теперь совершенно черный, едкий.

Я согнулся пополам, закашлялся. Меня тут же вырвало. В голове шумело, плавали красные круги перед глазами. То ли от магического истощения, то ли от перенесенного страха. Я откатился в сторону, беспомощный, слабый и готовый к смерти. Но убивать меня никто не спешил.

Я пригляделся: тварь вяло шевелится у стены, пытается подняться, но не может. Перед тем как вернуться в свой родной мир, Астральный Охотник разворотил ей полгруди, раскрошил ребра… Существо скребется о пол, тихо завывает. Одна рука оторвана, валяется у жерновов. Черные дымящиеся внутренности разбрызганы по всей комнате.

Я с трудом поднялся на ноги, оперся о посох. Голова кружилась и болела. Ноги были как ватные. Из глаз рекой текли слезы. Легкие сводило судорогой, я весь сотрясался от кашля.

– Миленький, ну почему ты меня обижаешь? – жалобно захныкало существо.

Оно каким-то образом приподнялось и насмешливо уставилось на меня пустыми глазницами. Обгоревший рот полон острых зубов. И как уцелели после удара Астрального Охотника? Еще бы чуть-чуть, и эти зубы вонзились бы мне в горло. Брр… Грудь твари страшно разворочена, внутри что-то шевелится, из раны льется черная вонючая жижа. Меня передернуло от омерзения.

– Миленький, я тебе отомщу… – захихикала тварь-Я тебе отомщу-у… я тебя съем… Да-да, буду грызть твои сладкие косточки и пить твою душу, такую свежую, такую пылкую…

Существо сильно ослабело. Но видно было, как чудовищные раны начинают потихоньку затягиваться, кровь, или что там в ее жилах, густеет, уже не так льет из рай. Если сейчас не добить, оживет и точно схарчит.

– Подавишься! – устало ответил я. – Умри! Подошел ближе и занес посох. Дерево удивительно легко пронзило тщедушное тельце, на меня брызнуло отвратительной жижей. Я брезгливо поморщился, еще пару раз вытянул посох и воткнул снова. Наконец сумел попасть в сердце, пронзил насквозь. Тварь выгнулась дугой, страшно захрипела, острые когти единственной целой руки процарапали глубокие борозды в полу.

– Ты… ты… – просипела она.

– Ага… я…

Уже из последних сил активировал поток. Посох превратился в раскаленный прут, потом и вовсе полыхнул, словно маленькое солнце. Я отшатнулся. Хоть и понимал, что моя же магия не причинит мне вреда, даже пальчика не обожгу, но рефлексы, рефлексы… Жуткий предсмертный вой оглушил меня, заставил упасть на колени, зажать уши. Но все равно в глазах двоилось, а сердце не знало, что безопасней – то ли в пятках отсидеться, то ли вовсе сбежать от этого полоумного…

Вспышка на мгновение ослепила меня. А когда зрение вернулось, я увидел: все кончено. На полу кучка черного пепла, в середине стоит обугленный, истлевший посох. Вот и пришел конец моему оружию.

Я постарался встать, но ноги не держали. Завалился набок, кое-как отполз в сторону. Навалилась слабость, похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.

– А вот сейчас должен явиться настоящий злодей, – проворчал я, – и прикончить ослабевшего героя. Это называется драма. Хотя какой из меня герой?

– А если злодей не будет добивать героя? – прошелестел надо мной тихий голос.

– Тогда вообще Мрон знает что получается, – скривился я.

Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос с горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.

Я отодвинулся, опасливо глянул: а вдруг кусаться начнет, как та тварь. Хотя, если и начнет, я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.

– Действительно, Мрон знает что… – он смущенно улыбнулся, – но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через… гм… ну ты понял.

– Ну да, – согласился я. – Но мы все стараемся жить по-книжному, ведь только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…

– Но жизнь все равно не книга, – он одобрительно хмыкнул. – А ты понял мою мысль.

– На поверхности болталась, осталось ухватить, – я пожал плечами, поморщился: острая боль пронзила позвоночник. – Так что, есть не будешь?

– Ты невкусный, – уже открыто ухмыльнулся он.

– Твоя подружка так не думала, – я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.

Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.

– Я любил, – тихо произнес он. – Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом выжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.

– А сейчас что-то изменилось? – спросил я. Мертвый маг пожал плечами, устало вздохнул.

– Все изменилось. Изменился я, изменился и мир, в котором мне уже не место, но почему-то все торчу тут… первое время мучил этих деревенских бедолаг, а потом надоело. Надоело быть не живым и не мертвым. Поэтому стал ждать мага, что сможет…

– А сам ни-ни? – поинтересовался я.

Он развел руками, скривился – никто не любит признавать свою слабость и ошибки.

– Она меня не отпускала. Я ведь ученицей ее хотел сделать, талантливая девочка была. Но когда все произошло, моя Сила сделала из нее чудовище.

– А сейчас?

– А сейчас я свободен, – он печально улыбнулся.

Я с кряхтением поднялся, охая, ахая и ругаясь. Все тело в ссадинах, синяках, в груди печет – то ли от дыма, то ли от перенапряжения. Глаза режет, кровоточат искусанные от страха губы.

Мертвый маг подошел к остаткам моего посоха, долго ходил вокруг, цокал языком, хмыкал, кривился. Наконец странно посмотрел на меня – то ли с жалостью, то ли с презрением в черных глазах.

– Я так понимаю, чародеи вырождаются?

– Специализация, – буркнул я угрюмо.

Он кивнул, еще раз осмотрел обгоревший посох.

– Помню-помню… – задумчиво произнес он – Из-за этого я и появился здесь. Совет принял решение преобразовать Орден в Школу Магии. Я не стал спорить. С фанатиками вообще бесполезно говорить. Ушел к надежде создать новый Орден. Но глупо погиб. А теперь Искусству конец.

– В смысле? – Моя челюсть отвисла, глаза полезли на лоб. – Ты хочешь сказать, что…

– Ну да, – отмахнулся он – Ты правильно понял, вообще все на лету хватаешь… Стал бы хорошим учеником.

– А что с Искусством?

– Да ничего, – он остановился, хлопнул в ладоши. – Лет через сто половина из вас станет базарными фокусниками, вторая половина – обычными ремесленниками. Я предвидел это. Хотя…

Он задумчиво посмотрел на меня, потом на останки посоха. Я ощутил смутное беспокойство – Что?

– Все можно еще изменить, – он хохотнул, самодовольно щелкнул пальцами.

– Каким образом? – изумился я.

– Очень просто. Вернуть старые знания, слить с новыми, заново создать Искусство.

– И как ты собираешься?..

Мертвый маг подошел, пристально посмотрел мне в глаза.

– Тебе ведь крестьяне обещали мой посох и книгу?

– Ну да, было такое… – кивнул я недоуменно, – но я не понимаю…

Он исчез, а когда материализовался вновь, то держал в руке старый, почерневший от времени посох и внушительных размеров книгу.

– Держи! – решительно сказал маг. – Это твое по праву.

Я моргнул, промычал что-то нечленораздельное, слишком изумленный, чтобы сопротивляться. Но посох и книгу взял, успел удивиться их тяжести…

– А теперь уходи! – Маг сделал движение пальцем, и дверь с треском разлетелась в щепки.

– Но… – запротестовал я.

– Скорей беги отсюда! – сказал мертвый чародей. Его тело стало истончаться, сделалось прозрачным, невесомым. – Светает. Если не успеешь уйти до восхода солнца, в мире живых тебя больше не увидят.

– Твою ж ты мать! – я смачно выругался, когда до меня дошел смысл сказанного, и стрелой метнулся к выходу.

Снаружи прохладно, холодный утренний туман стелется по ногам. Все еще темно. Но на востоке зарево, вот-вот выступит солнечный диск, теплые лучи согреют землю. Я побежал, поскальзываясь и ругаясь, ноги промочил – вся трава в росе. Споткнулся о какую-то кочку, кубарем полетел с холма. У подножия вскочил, затравленно огляделся, и застыл в немом изумлении.

От вчерашней деревни – одни развалины. Валяются старые гнилые доски, кое-где остовы стен… на земле белеют кости, черепа. Мужские, женские, детские. По развалинам бродят тающие тени – бледные полотнища, лишь смутно похожие на людей, с которыми я разговаривал еще вчера вечером. Где-то сонно каркает ворон.

– Твою мать, твою мать, твою мать!!! – заругался я отчаянно. Страх сжал сердце, колени задрожали и подогнулись.

Я рванул из проклятого места что было мочи. Бежал по лесу, подвывая от ужаса, поскальзывался, падал, тут же вскакивал и мчался дальше.

Очнулся, когда силы окончательно оставили мое бедное исстрадавшееся тело. Рухнул на траву, подставил живот ласковым солнечным лучам. Сам слышал: дышу, как загнанный зверь, в груди хрипит и булькает, кровь молотом стучит в ушах. Немного отдохнул, осмотрел себя – ничего серьезного, синяки да шишки, грязный очень, одежда превратилась в лохмотья. А так жив и здоров.

Рядом в траве лежал посох мертвого чародея и книга – единственное напоминание о том, что все это произошло наяву. Посох был простой, без всяких украшений, резьбы и прочих финтифлюшек. В навершии – небольшой, но тяжелый камень синего цвета. Так что можно использовать как ручное оружие – проламывать головы врагам. Книга большая, оправлена в черный кожаный переплет, но тоже без всяких украшательств: походный справочник практикующего чародея.

Эх, закопать бы это сокровище от греха подальше! Или сжечь. Мало ли какие сюрпризы принесут мне эти вещи.

Я даже начал рыть ямку. Но потом одумался, помотал головой. Не для того я столько вынес, чтобы теперь избавиться от трофеев. Эх! Один раз живем. Хотя… и умираем один раз… Ну да ладно. Лучше не думать о той призрачной угрозе, что несут в себе вещи мертвого мага. А то застращаю сам себя.

Решительно встал, поднял книгу и посох. Пора искать путь домой.

Сделал едва ли два десятка шагов, преодолел небольшую рощицу и застыл в немом изумлении. Напротив белели высокие стены Гента.

– Твою мать! – ругнулся я и злобно сплюнул. Я тут блуждаю, ужасов натерпелся, а город рядом, рукой подать.

Стража на воротах долго не хотела меня пропускать. Выгляжу – не приведи господь, грязный, исцарапанный. Бродяга бродягой. А вдруг вор? Да и нищие в Генте не нужны, своих хватает. Я переругался со всем нарядом, чуть не получил по лицу рукоятью меча. Наконец из караулки вышел толстый усатый десятник, долго сверлил меня заплывшими жиром глазками, потом все-таки махнул рукой и велел пропустить.

ГЛАВА 3

Улицы были пусты и безжизненны. Гент обычно просыпается поздно. Мне встретились лишь несколько ремесленников и торговцев, что решили поработать спозаранку, да еще пара расфуфыренных пижонов. Эти расползались по домам после любовных подвигов. Вон какие рожи бледные, со следами вчерашнего разврата…

И спины небось расцарапанные. Эй, я что – завидую? Ну конечно да! Гады развлекались всю ночь, пили вино и девок тискали, а я по лесам мотался, с нечистью воевал.

Быстро добежал до дома, тихо поднялся по лестнице на чердак. Упаси боги, хозяйка услышит – будет визжать на весь район. Женщина вроде не злая, просто покричать любит. По поводу и без оного. Ключ там же, где я и оставлял, – под цветочным горшком около двери. Замок заскрежетал, но хозяина признал, впустил.

В комнате темно, пахнет пылью, масляными красками. Я раздвинул шторы, распахнул окно. Сразу же ворвался свежий воздух, по стене забегали солнечные зайчики.

Ну и берлога у меня! Все захламлено книгами, холстами, деревянными рамами для картин. Одежда в живописном беспорядке раскидана по постели, хотя вроде бы есть платяной шкаф. Тусклые желтоватые обои вымазаны краской, это я кисти новые пробовал. На столе вообще кошмар – крошки и объедки вперемешку с книгами, какими-то бумажками, гусиными перьями, кисточками. У стены стоит старая рассохшаяся гитара. Когда-то хотел научиться играть, но обнаружил, что слух у меня отсутствует совершенно. Так и валяется. Иногда приходят друзья, тренькают на ней.

Посох я прислонил к стене в углу, книгу положил тут же. Сел на табурет, тупо уставился в окно. В голове пусто – ни мыслишки. Слишком устал и натерпелся ужасов за ночь. Поспать бы, но боязно – а вдруг приснится вся эта жуть?

Послышался колокольный звон. Часы на мэрии пробили семь.

Что же я расселся! Мне на работе надо быть через час, а я сижу, думы думаю. Мастер Логан за опоздание или прогул по головке не погладит. Вскочил, сбегал на первый этаж – там водопровод, вернулся с бадьей. Воду вылил в медный таз, разделся и стал ожесточенно смывать с себя грязь. Когда с этим было покончено, отыскал относительно чистую рубаху, штаны. Оделся и поглядел на себя в маленькое зеркальце на стене. Нормально вроде. Рожа расцарапана, на скуле небольшой синяк, но кто приглядываться станет? Шрамы, синяки и раны вроде бы украшают мужчин, делают мужественнее. Будем считать, что все к лучшему. А так парень вроде ничего. Черты правильные, нос с горбинкой, губы тонкие, упрямый подбородок… Темные волосы растрепаны, надо пригладить, чтоб вихров не было. В серо-стальных глазах море усталости и следы былого страха. Но это нормально. Люди редко смотрят в глаза друг другу, что в общем-то странно. Боятся того, что могут там увидеть? А так – чем не покоритель женских сердец? Это я не серьезно, просто посмеиваюсь над собой.

Грязные башмаки зашвырнул в угол – до лучших времен. Отыскал в шкафу новые, что берег для больших праздников, обулся. Вроде бы все, можно идти. Вот только есть хочется. Я с тоской посмотрел на стол – сюда бы то великолепие, что вчера у Тоха лопал. Сглотнул слюну. Но дома рыскать бесполезно, разве что трехнедельной давности сухарик погрызть. Зелененький такой, весь в плесени…

Захлопнул дверь, ключ сунул опять-таки под горшок – самое надежное место, сбежал по лестнице. Внизу натолкнулся на хозяйку, молодящуюся женщину лет пятидесяти. Стоит, уперев руки в боки, разглядывает какое-то пятно на стене. Она хмуро глянула на меня, недовольно пожевала губами.

– Опять всю ночь где-то шатался, бездельник?

Я просочился мимо: останавливаться нельзя, а то найдет повод раскричаться.

– И вам здрасте, госпожа Свара!

– Подлизываешься, гаденыш… В комнате приберись, а то все завалено мусором!

– Обязательно, госпожа Свара!

Все маги – бездельники! – проворчала она со злостью.

Я выскочил на улицу, быстро пошел в сторону ремесленного района.

Гент потихоньку оживал. Спешили на работу мастеровые, рабочие, грузчики, маги… Слышались крики все еще сонных торговцев.

Город сам по себе небольшой, но компактный. Строили недавно, всего лет двести назад. Около Лугара мало залежей руд. А возить… зачем, если можно плавить и копать на месте, в столицу отправлять готовенькое? Здесь рядом Седые Горы, в округе много залежей угля, железа, прочих руд. Опять же гномьи поселения близко. И общем, сам боги велели строить город. Его и построили. Так родился Гент.

Строили сразу, по четким планам, сделанным лучшими архитекторами. Так что Гент не знает той живописной кривизны улиц и путаницы, что присуща древним городам. Дороги прямые, районы поделены на четкие квадратики. Заблудиться тут – верх глупости. Улицы вымощены гладким серым гранитом, везде масляные фонари. Почти все здания выполнены в едином стиле, нет броской пестроты и многообразия. Все функционально и прямолинейно.

По пути заскочил на базар, на последнюю мелочь купил у разносчиков пирожков с капустой. Хотелось уже не есть, а жрать. Пирожки оказались маленькие, а капуста кислая. Нет в жизни справедливости! Четыре пережаренных кусочка теста растворились еще в пищеводе. Желудок возмущенно булькнул, заворчал, что обманули. Вкусное показали, а накормить – не накормили. Я погладил живот, ласково сказал, что вечером обязательно покушаем. Кажется, поверил.

Спать тоже хотелось жутко. Я клевал носом на ходу и зевал с подвыванием. Веки тяжелые, в голове полный бардак: сказывается тяжелая ночка. Вот сейчас бы улечься на обочине и подремать. На твердом прохладном граните мостовой. Эх…

В ремесленном районе пахнет серой и дымом, отовсюду раздается грохот, удары чего-то тяжелого по еще более тяжелому, скрип механизмов. Из недр кузниц и цехов периодически выныривают рабочие. Все как один – красные, распаренные, в кожаных дымящихся фартуках. Но улыбаются, перекликаются между собой, сочно и со вкусом матерятся – от восторга, – потом вновь ныряют в свои преисподние.

Иногда навстречу попадаются коллеги-маги. Одеты в зависимости от рода работы – или защитные балахоны, или свободные халаты. Никогда не понимал сей моды. В рукавах путаешься, полы норовят зацепиться за каждый мало-мальски острый угол. Жутко непрактично. Обычная рубашка и штаны гораздо лучше. У магов морды кирпичом, вид важный, интеллигентный, а глаза сонные-сонные, глупые-глупые… Ну понятно. Кому ж охота работать в такую рань. Как я их понимаю.

Я завернул за угол и оказался перед массивным одноэтажным зданием. Мне сюда. Над входом широкая вывеска из мореного дуба. На ней нарисованы какие-то шестеренки, молотки, языки пламени. Внизу броская надпись: «Логан и сыновья – мастерская». Причем тут сыновья, не знаю. Насколько мне известно, у мастера-мага только дочери. Может, в молодости мечтал, даже вывеску сделал. А когда родились дочери, решил не отступаться от мечты. Хотя бы в этой мелочи.

Внутри полутьма и прохлада. Окон мало, все маленькие, солнцу просто не пробиться сквозь эти бойницы. Для чего так сделано, не знаю. Говорят, ради безопасности. Мол, если какой-нибудь маг ошибется с плетением, то хоть прохожих не покалечит. Но это очередная глупость. Стены и окна здания магически экранированы, ни одно плетение не вырвется наружу. А вот лично мне гораздо веселей работается, когда светло, ласковые солнечные лучи греют макушку, за окном зелень, облачка в небе плывут…

Половину дома занимают мастерские и склады, другую – заклинательные покои и лаборатории.

Мастер Логан встретил меня ворчанием. Работники и бездельники опаздывают все время, деньги не отрабатывают. Дармоеды! Я пожал плечами, тихонько икнул. По самым скромным прикидкам, у меня оставалось в запасе еще минут десять. Но мастер-маг любит, когда подчиненные проявляют рвение, стараются. Обычно прихожу на полчаса раньше, чтобы не злить старика. Но сегодня у меня достаточно уважительные причины для небольшого опоздания. Впрочем, мне хватило ума не пререкаться с Логаном. Я покорно выслушал брюзжание, покивал в нужных местах и пошел в заклинательный зал.

Вошел и увидел: все маги уже на своих рабочих местах. Сидят за столами, думу думают. Кто-то чертит схемы потоков для сложного заклинания, кто-то ковыряется в странных механизмах, иные просто мечтают, глядя в потолок. Но независимо от рода занятий вид делают мудрый, вдумчивый – привычка, выработанная годами. А ну как начальство зайдет, а у тебя рожа глупая, слюни капают, или ржешь как ненормальный… Не-э, так низзя! Марку надо держать.

– Эскер! Привет! – замахал мне рукой Лек, мой друг и коллега.

– Привет, Лек! – буркнул я, усаживаясь за свой рабочий стол.

– Почему смурной такой?

Он подошел, бесцеремонно уселся на краешек стола. Низенький, но плотный парень, руки мускулистые, кисти широкие, как лопаты. Лицо грубоватое, по-деревенски конопатое. Небесно-голубые глаза светятся веселой хитростью и задором, на губах улыбка.

– Так просто! – фыркнул я. – Не выспался.

– Опять по бабам ходил? – подмигнул он.

Я вспомнил давешнюю «девочку» и вздрогнул.

– Можно и так сказать.

– То-то я вижу, у тебя вся рожа расцарапана! – Лек захохотал, хлопнул ладонью по столу. – Что, не повезло? Или она тебя так разукрасила в порыве страсти?

– Вроде того. Но мог бы и не заметить, – я скривился. – Ты бы еще громче заорал! А то не все слышали…

– Да ладно, Эск, – хмыкнул Лек. – Все же хорошо.

– Да, – проворчал я. – Ты сейчас распинаешься, шутишь, а эти мыши сидят, слушают и на ус мотают. Завтра обо мне такие слухи пойдут, что лучше уж сразу утопиться.

«Мыши», то бишь маги постарше, сидели с каменными лицами: мол, они не прислушиваются, им и не интересно вовсе. Но я-то знал: ловят каждое слово, жест, интонацию, даже уши шевелятся от усердия. А вечером за чашкой чая будут рассказывать женушкам, ругать молодежь. Те в свою очередь потреплются с подружками и соседками, передадут дальше, и вскоре весь не такой уж и маленький Гент будет знать, что маг Эскер – бездельник и пройдоха, пьет, ходит по бабам, и вообще он тайный шпион Скифра…

– Жизнь у людей скучная, заняться нечем. Доставим им хоть такое удовольствие, – беззаботно отмахнулся Лек.

– Тебе легко говорить, – проворчал я.

– Будь проще, Эск, – хохотнул Лек. – Воспринимай жизнь со всеми горестями и радостями.

– Куда уж проще, – я улыбнулся, развел руками. – Денег нет, есть нечего, но, как видишь, не бьюсь головой об стенку и не ору о вселенской несправедливости, судьбе и прочей дури.

– Молодец! – одобрил Лек – Так и надо. Хвост трубой! А ужином я тебя накормлю, так уж и быть, не дам другу погибнуть от голода.

– Это… гм… было бы кстати, – пробормотал я. Желудок услышал о еде и снова забурчал, будто скребся о стенки живота.

Ладно, я пошел, а то сейчас Логан придет, будет брюзжать насчет «недопустимости личных разговоров в рабочее время». – Лек спрыгнул со стола, с хрустом потянулся, зевнул – Ты, Эск, не унывай. Все будет хорошо.

Он ушел в глубь заклинательного зала. Оттуда сразу же раздались вопли одного из старших магов и крик Лека, что «старые замшелые пни не понимают новых веяний, которые приносит молодежь». Я ухмыльнулся и покачал головой. Вот у кого язык без костей.

Работы накопилось много. Я с головой окунулся в нее, отключился от окружающего. Сделал несколько пробных плетений для упрочнения шахтного бура, рассчитал потоки, затраты энергии. Вроде получается…

– Ошибки здесь и здесь, – раздался скрипучий старческий голос у меня за спиной. Я вздрогнул: даже и не заметил, как Логан подкрался. Вот почему так тихо – все имитируют бурную деятельность.

Мастер-маг ткнул пальцем в чертеж. Я задумался. Действительно ошибки. В этих местах течение энергии будет слишком нестабильным, что угрожает разрушить материал бура.

– А если так? – Я взялся за карандаш и несколькими быстрыми линиями связал эти потоки, добавил третий, написал несколько символов, обозначающих состояние и структуру энергии.

Логан по-птичьи наклонил голову, задумался.

– Оригинально, – признал он. – Ты искусственно создал флуктуацию энергии в отдельном потоке, а потом связал все три в единый узел. Перепады силы компенсируются, а прочность металла не меняется. Немного усложнил, но в целом даже лучше, чем могло бы быть.

Я склонил голову, принимая похвалу.

– Молодец, Эскер, – мастер-маг задумчиво посмотрел на меня, потом на мой чертеж. – Я думаю, что это для тебя уже слишком просто. Я дам тебе другое задание.

– Какое? – не удержался я.

– Сложное, – усмехнулся старик. – Какой-то чудак заказал нам боевого голема. Не знаю, для чего он ему, но деньги заплатил хорошие, причем вперед. А так как ты у нас интересуешься всем военным, то задание как раз для тебя.

– Подробности? Требования к изделию? – коротко спросил я.

– В этом-то и вся загвоздка, – нахмурился Логан. – Требование одно – создать как можно более мощного голема. Все остальное на твое усмотрение. Насколько хватит фантазии, умения и упорства.

– Но как же так? – приуныл я. – А если заказчику не понравится?

– Значит, вылетишь с работы, – жестко сказал мастер-маг. – Оплата внесена, забирать назад никто не будет. Но может пострадать репутация мастерской. Так что все в твоих руках, Эскер.

– У-у-у… – промычал я. – Весело.

– Да уж, – согласился Логан. – На все про все – три месяца. Гномы сделают все нужные механизмы. По твоим чертежам, конечно. Не справишься – уволю, сделаешь и заказчику понравится – повышу зарплату.

– Какие крайности… – фыркнул я. А про себя добавил: «Что-то я частенько в них впадаю».

– Ничего не поделаешь, Эскер, – мастер-маг похлопал меня по плечу. – Но я в тебя верю.

– А я в себя не очень…

– Недостойно чародея так унывать. Ты же маг! – возмутился старик. – Вот и соответствуй. Кстати… тебе деньги нужны? Могу выплатить аванс.

– Нужны, – вздохнул я.

– Тогда держи. А завтра приступай к работе.

Он ушел. Я уставился на кошелек, что оставил Логан на моем столе. Деньги – это хорошо. Значит, не придется занимать, ходить в гости к друзьям, надеясь, что покормят. А вот работу придется искать новую. Чем бы ни руководствовался мастер-маг, но он явно переоценил мои силы. Создать боевого голема практически с нуля? В такой малый срок? Невозможно. Обычно к нам приходят уже готовые изделия, которые нужно просто зачаровать. И то возимся… А тут такое.

Подбежал Лек. На лице написаны жалость и сочувствие. Снова уселся на стол, поболтал ногами.

– Попал ты, дружище.

– Ничего, прорвемся, – проворчал я и столкнул начала со своего рабочего места – все чертежи помял, гад.

– Но как? – всплеснул руками Лек – Такую работу и за полгода не осилишь.

– Ты же сам говорил, что к жизни надо относиться проще! – огрызнулся я.

– Но не настолько же!

– Именно настолько. Попробую сделать Мронова Голема, а там как получится. Или буду подыскивать новую работенку.

– Если что, обращайся, – робко улыбнулся Лек – я помогу.

– Спасибо, дружище, – кивнул я – Ценю твое участие.

Он понял, ободряюще улыбнулся и пошел заниматься своими делами.

Да что ж творится-то? Все беды начались с той проклятущей пьянки в трактире. И валятся на мою многострадальную голову одна за другой. Может, черная полоса в жизни? И куда обращаться по этому поводу? Сходить в храм Алара, помолиться? Может, бог смилостивится и пошлет мне мешок золотых монет. Чтобы можно было положить на все и зажить в роскоши. Есть все самое лучшее, пить дорогое вино и плевать в потолок от безделья. Ага, и чтобы бабы в очередь выстраивались за право побыть со мной – красивейшим, богатейшим и вообще самым-самым…

Я обхватил голову руками, уставился в одну точку. Мысли мечутся как испуганные лошади, изнутри молотятся о черепушку. Работать не хочется. Шахтный бур зачаровывать? Да пошел он! Потом доделаю. Спать уж очень хочется. Глаза слипаются, даже овечек считать не надо. Все тело ломит, все-таки синяков и ссадин я получил изрядно. Вспомнился вчерашний ужас. По спине сразу же побежали мурашки, на лбу выступил холодный пот. Забыть бы. Да разве такое забудется? Сниться будет еще не раз. К тому же дома лежит посох и книга мага, умершего триста лет назад. И что с ними делать? Ума не приложу. Может, сдать магистрам в университет? Жалко. Захапают добро и спасибо не скажут. Тем более что я давно хотел разобраться в древней магии. С другой стороны, страшновато оставлять у себя такие артефакты. Мало ли что.