Текст книги "Жемчужинка (СИ)"

Автор книги: Сергей Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Все они заросли разнообразной флорой, как и сами горы вокруг. Есть и собственная интересная фауна. И, замечу, весь этот кластер – скорее экзот. Но я там был совсем недолго и очень поверхностно. В основном обозревал с неба. Но главное я разглядел, да!

Когда я стану велик как горы, и могуч как океан, а богат так, что Крез, по сравнению со мной, просто бомж подзаборный, то вернусь на этот кластер. Не один… Я найму лучших магов-бытовиков на Океании, а может к тому времени и не только на ней, лучших строителей, искусных и креативных зодчих и построю на центральном острове Храм Матери Всех Богов. Твой храм, моя госпожа.

– Храм? – удивилась Ева.

– А что тебя так поразило, услада сердца моего? Если есть верховная Мать Всего Сущего, и у неё имеются уже ещё одна богиня Жизни, а вскоре появится и бог Воинов, что же тут удивительного, если будет и храм для них. Его всё равно где-то рано или поздно построят, так что лучше уж я буду первым. Скромно замечу, что обоих самых главных богинь я знаю получше остальных вместе взятых. Мягко говоря.

– И не поспоришь, – улыбнулась Ева, – А какой будет храм? Как я буду представлена?

Женщина, что тут скажешь, улыбнулся я про себя. А как я буду выглядеть, а в чём одета, а вокруг что? Подойдут ли вот эти колонны под фасон моих босоножек?

– Пока я его только созидаю у себя в голове, – честно признался я, – Время до воплощения много. Одно скажу, он будет величественный, ажурный, полный воздуха и света. Прекрасный, магический… И да, – подмигнул я Божественной, – архитектор принимает заявки на детали конструкции, отделку и декор. И вообще, пожелания всяческие.

– Они, несомненно, будут, – погладила меня по щеке Ева.

– Вот видишь, – успел я лизнуть ладошку Евы, – как удобно иметь обком, профком – все знаком.

– Несомненно, – щипнула она меня в ответ за маленькую шалость, – Но ты не сказал, как буду представлена я. Или тоже ещё только в планах?

– Ну, твой образ уже более менее прорисован, так сказать. Ты сидишь на троне в свободной, даже несколько расслабленной позе. Красивые одежды, красивая причёска, украшения… м-м-м… возможны, а может и излишни, тут думать надо. Сама ты в виде прекрасной матроны. Такая, знаешь ли, зрелая убийственная красота! Не девочка, не просто женщина, но мать. Мудрая, величественная, всё понимающая. Справедливая, прощающая, но и наказующая, при необходимости… Мать Всех Богов.

– Не такая, – уточнила Ева, ткнув себе в грудь пальчиком, – как сейчас?

– Хрен им всем! – скрутил я из пальцем кукиш, – Этот образ только мой и ни для кого больше. Я жадный единоличник! Собственник!

– Понятно, – протянула Божественная. Губы её растянула ехидная улыбка, а глаза смеялись, – Пожелания к внешнему виду, раз обком профком – все знаком, принимаются.

– Конечно! В пределах очерченного образа…

– Понятно. А что вокруг храма планируешь?

– А вокруг, на островах – город. Такой же красочный, ажурный и прекрасный, как и храм. А называться город будет – Город Тысячи Мостов. Это потому, что если соединить все острова мостами, их и получится тысяча. Ну, может быть чуть больше, но такими формалистами мы не будем. И представь себе, моя богиня, ни один мост не будет похож ни на какой другой. Все до одного они будут разные. Конструктивно, эстетически, материалами и размерами… Представь себе, ни одного похожего. И дома тоже… С учётом того, что локация "экзот", на многих островах своя географическая широта и собственный климат, должно получиться прикольно.

– Красиво, – немного помолчав произнесла Ева, – А кто жить там будет.

– Кто-то, – пожал я плечами – Те, кто согласится и будет соблюдать мои правила.

– Правила?

– Ничего свёрхоригинального и невыполнимого. Расовая терпимость, мирное сосуществование, уважение к другим культурам и традициям. В целом – живи сам и не мешай жить другим. Булки для процветания города напрягаем все вместе! Нечто созвучное законам Города-Замка с его мультикультурой.

– Хм… А чем он будет жить, этот твой Город Тысячи Мостов?

– Торговля, освоение Великого Архипелага, исследование его тайн. Открою магический университет. Там будут не только учить магии, но и, самое главное, изучать её саму. Факультет техномагии, как один из, видится мне оченно перспективным. И как раз производством всяческой продукции на основе техномагии будет заниматься Город. Не только всяческой мелочью, но и к примеру, стоить корабли, плавающие и летающие. Почему бы и не да. Скучать в Городе Тысячи Мостов будет некогда.

Но самое главное, в Город к твоему храму потянутся паломники, появятся монастыри богов, нахлынут туристы. Их надо обслужить, подогреть, обобрать… э-э-э… Подобрать, обогреть, я хотел сказать.

– Понятно, – засмеялась Ева, – что ты хотел сказать. Но, – она посмотрела на меня очень серьёзно,– это не на один год, и даже не на один десяток лет занятие. Если не на столетие.

– А я, моя госпожа, бессмертный. Времени полно. Более того, я уже говорил не раз и не два, воевать я умею, но это никогда мне не нравилось. Большую часть своей жизни я всё же созидал. Смею надеяться, вполне успешно. И скажу так, мне это дело нравится. Понимаешь, Божественная, очень нравится. А уж тут, на Океании, с магией и её возможностями, с удивительными интеграционными материалами, да и просто материалами, с трудолюбивыми коротышками, такими, как розовый друг Крук или весь народ хоб, такого можно наворотить, м-м-м… Песня!

И тут нашу неспешную беседу прервал до боли знакомый вой-вопль! Откуда-то оттуда с просторов океана. Зрение, увы, у меня ныне не то что ранее, поэтому небольшое пятнышко, мчащиеся по волнам я в подробностях, рассмотреть пока не могу, но не узнать "голос" раковины саксофона – шалишь.

– Эту музычку я уже слышал…

– Дочь сама выбирала, чтобы особо памятного оставить себе из богатого наследства отца, – улыбнулась Ева, – Всё было нельзя, но кое-что можно.

– Так это она, наша лягушонка в коробчёнке к нам едет… Плохо вижу на чём.

– Скоро рассмотришь.

И правда, не прошло и пары минут, как она была уже рядом. Приплыла, и даже где-то прилетела, она на своём питомце Блинчике. Правда, Блинчик уже совсем не похож на собственно блинчик. Когда-то, совсем недавно, он лежал на ладошке дочери печальной маленькой плюшкой с умильными глазками, а вот теперь это реальный монстр.

Десятиметровый диск тела, мощного, покрытого бугристой кожей, местами усиленной костяными накладками и крупной ромбической чешуёй. Маленький хвостик превратился в пучок длинных хлыстов-щупалец, вооружённых шипами, когтями, да ещё по ним, время от времени, пробегали электроразряды. Бахрома плавников вокруг тела заматерела, обросла дополнительными вставками с острыми лезвиями. Глаза этого чудовища уже не выражали жалобную растерянность, а смотрели внимательно, пристально и светились в них ум и сообразительность, а в приоткрывающейся, иногда, пасти в полтела, поблёскивали внушительные конические зубы.

Мда, Блинчик уже не тот… А вот трое бацхвари – Старый и брат с сестрой Квак и Квака – всё те же. Они держались за высокие толстые шипы, гребнем идущие по телу Блинчика от носа до хвоста и, как раз у Квака, в руках был звездный саксофон.

И дочь… Если она и поменялась как-то, то не слишком явно. Может чуть-чуть, совсем неуловимо. Когда Блинчик, ничтоже сумнящеся, вибрируя плавниками, выполз на песок пляжа, она соскочила и кинулась мне в объятия…

– Отец! – прижимаясь к моей груди воскликнула она, – Отец! Ты жив! Отец…

– Жив, жив… – прижимая Жемчужинку к себе, наглаживал я её по изумрудно-синим волосам, по плечам и спине, – Жив, чего мне сделается.

– Отец, – она отстранилась, и по её щеке проскользнула прозрачная слезинка, – Я так счастлива. Мама – она повернулась к Божественной, – Отец!

– Ну-ну, всё успокойся, родная, – подошла Ева и тоже обняла нас обоих сразу, – Всё самое плохое уже позади.

– Она не знала, что я жив? – задал я вопрос Еве.

– Знала, – ответила за неё дочь, – Но, – она улыбнулась,– это было абстрактное знание, – Мне надо было увидеть, пощупать, убедится…

– Убедилась, – улыбнулся я.

– Ага!

– Тогда пошли за стол, – потянула нас Ева, – отметим…

И вот сидим… Первые, самые эмоциональные порывы схлынули, самые насущные вопросы озвучены. Ответы… ответы на некоторые вопросы я получил довольно внятные, типа, как самочувствие дочи, как настроение… А вот на вопрос, что с ней происходило во глубинах – расплывчатые. Эволюционировала… Без подробностей. Но я в понятиях. Мне и малости достаточно.

И вот сидим. Лёгкий закусон, напитки. Блинчик колбасится на мели в отдалении. Похоже, и вне водной среды он себя чувствует вполне комфортно. Ну так пет богини, что вы хотели.

Где-то, среди футуристических статуй миньонов Великого Кракена, бродят большие лягуши. Отвалили ребята тактично, дабы нам общаться не мешать.

– Какие же вы у меня красавицы, – не мог я не выразить своего восхищения, обозревая дочь и маму, – Истинные богини.

Внешне они очень похожи, если дочери что и досталось от меня, то лишь чуть-чуть. И это неплохо, а даже хорошо. Всё же я не красавец, хе-хе… А вот фасончик платья – это уже чисто мамино влияние. Если на Еве нечто спадающее складками, приталенное и подпоясанное, не скрывающее плеч и рук, то у дочи – открытые плечи, голые руки, подпоясанное и ниспадающее складками. Только материальчик разный и цвет. У мамы что-то светло-серебристое, а у Жемчужинки небесно-голубое с зеленоватым отливом.

Стоило ей сесть за стол, как Жужа шустро пробежалась по всему одеянию, расправила складочки, стряхнула пару невидимых пылинок, уложила несколько прядей на голове дочи и вновь застыла на плече, изображая брошку. Бдит жучило. Дочь настолько привыкла к этому, что даже не обратила на Жужу внимания. А я улыбнулся, вспоминая как она появилась у дочери. Казалось бы, совсем недавно, а на самом деле уже давненько. Время, время, что ж ты так стремительно летишь, когда ты счастлив…

– Да, мы такие! – улыбнулась Ева дочери, – Повезло тебе.

– Сказочно, – согласился я.

– Однако, – пошевелил я бровями многозначительно, – некоторые моменты нашей жизни не приведены к правильному пониманию, – семья.

– Мама? – дочь повернулась к Еве.

– Это немного интимный момент, – попыталась объяснить она Жемчужинке, – Мы с папой кое о чём договорились и пока…

Но я, коварный, тут же её подловил. Уж не знаю, чего она хотела там наплести, и чего у неё сейчас в голове, хотя тему немного представлял, но такой момент упустить я не мог.

– Что тут интимного, вернуть отцу и мужу трусы!

Оп! А глазки-то расширили, а бровки-то взлетели, хе-хе… Один – ноль! А я ведь предупреждал! Найду момент, уж-ж-жалю, хе-хе…

– Трусы! – брови дочери взлетели вверх.

– Представляешь! – скорчил я жалобную моську, – Мать дочери моей, любящая жена, надеюсь, и она же – Верховное Божество, зажала обычные, нубские, неуничтожимые трусы. Вот глянь, в чём сижу, – ткнул я на банановый подгузник, – Стыдоба! Стыдобища, я бы сказал! Айя-яй!

– Мама? – повернулась она к Еве.

– Это вопрос не простой… – начала Божественная.

– Я знаю эту историю, мама.

– Тогда ты знаешь…

– Мама!

– Доча!

– Ма-ма!

– Жемчужинка!

Личики у обеих нахмурились, упёрлись, так сказать. А характеры-то у обеих – божественные.

– Ваша верховная божественность?!

– Богиня Дана!

– Так! – влез я, – Девочки – брейк!

– Раз нельзя трусы, то дай штаны, мама.

– Вот ты, – погрозила кулачком мне Ева.

– А я что… – изобразил лицом непонимание.

– Не могу… Тоже… – выдавила Божественная через себя.

Однако это новость. Я явно чего-то о Системе ещё не знаю. Хотя что значит, чего-то, да я много чего не знаю. Почти ничего, хе-хе…

– Понятно, – кивнула головой Жемчужинка.

А вот дочь знает поболее моего. Что и не удивительно.

– Тогда я.

– Только не трусы… – воскликнула Ева.

– Штаны, рубаху, сандалии… Самые простые, системные, без статов.

– Только штаны! – отрезала Ева.

– Мама?!

– Доча!

– Согласен на штаны! – тут же влез я, – Путь хотя бы они будут. А то, не дай божественная Система, поссоритесь, а я опять с голой жо останусь.

Жемчужинка повернулась ко мне с приподнятой бровкой.

– Вообще не принципиально, на самом деле…

Мгновение! И вот на мне уже штаны. Простые льняные, широкие, на завязочке. Плотные, серого цвета, карманов нет, да и хрен с ними… Живём, однако!

– Ах, – смахивая невидимую слезинку с глаза, умилился я,– Вот теперь и помирать не страшно. Есть кому в старости подать стакан с водой. Выросла дочь, услада взгляда и помощница…

– Хватит уже, клоун, – хлопнула по столу, улыбаясь Ева, – Что вы, люди, вечно с этим своим стаканом носитесь. Я тебе потом, – повернулась она к дочери, – всё расскажу в подробностях про трусы и перипетии вокруг них.

– А сейчас, – у неё в руке образовалась бутылка тёмного стекла, без этикетки, и с залитым золотистым сургучом горлышком, – Давайте отметим всё случившееся. У дочи, к сожалению, не так много времени. Ей надо вернутся в глубины…

– Да, отец, – грустно улыбнулась она, – не могу сказать.

– И не надо, – накрыл я её ладошку своей, – Не надо объяснять про божественные дела и проблемы. Я очень хорошо понимаю слова – тайна, секрет и сведения не для посторонних ушей.

– Свет очей моих, – обратился я Еве, – Сама откроешь или мне доверишь?

– Вот ещё, буду я ковыряться, когда рядом муж мой! – усмехнулась Божественная, – материализуя в руке штопор. Простой и незамысловатый.

– Тогда позволь…

Очень быстро в высоких бокалах заиграла пузырьками розово-золотистая жидкость, насыщая воздух тонким приятным цветочным ароматом.

– Скажи что-нибудь, господин мой, – поднимая бокал попросила Ева.

– Да, отец, – поддержала её Жемчужинка.

– Ну, дорогие мои, любимые, я не мастер говорить тосты, оттого скажу коротко. Давайте выпьем это прекрасное вино за то, чтобы у нас всё было, и чтобы за это ничего небыло!

– Шикарно! – восхитилась Ева, – Фонтан красноречия!

– Глубина мудрости – потрясающая, отец! – добавила с благоговеющей моськой доча.

А потом обе язвы весело рассмеялись.

– Прозит… – не стал углубляться я в тему, стукнул своим бокалом об их и влил в себя терпко-сладкую жижку.

Та-дам! Стоило вину скользнуть по пищеводу, как перед глазами выскочило системное сообщение:

"Все ваши характеристики, Господин Мо, умножаются на три."

А следом за этим, помимо моей воли "вылезло" и само окно с характеристиками.

Раса – человек. Имя – Господин Мо. Уровень – 0.

Основные характеристики:

Сила – 6.

Выносливость – 6.

Ловкость – 6.

Скорость – 6.

Жизненная сила. (Жизнь) – 60.

Вторичные характеристики:

Интеллект – 72.

Магическая сила. (Мана) – 30.

Регенерация – 6.

Дополнительные характеристики:

Мудрость – 9.

Харизма – 15.

Удача – 9.

Познающий суть вещей – 6.

Вот это лепо! Вот это красота! Словно свежая живительная волна прошла по всему телу! Уши прочистили, глаза протёрли, а по мозгам провели влажной тряпкой, стирая пыльный налёт. Организм ожил, забурлил, расправились плечи, и члены силой налились. Лёгкие задышали во весь объём. Ай, да винцо у божественной Евы! Амброзия! Нектар богов!

– Вижу – понравилось, – улыбнулась Ева, встретившись со мной глазами.

– Не то слово…

Я перевёл взгляд на дочу, что сидела с застывшим лицом. По её фигуре ходили заметные волны золотистого цвета.

– Нормально с ней всё, – опередила меня Ева, – Немножко усилила нашу девочку. А то, как верховная богиня Жизни, несколько слабенькая была. Сейчас к нам вернётся.

Представляю, как сейчас усиливается дочь. Если всё, что взяла от меня, что сама "наработала", да плюс чего-то там, ого-го сколько, с Великого Кракена, да умножить на три! Сумасшедшие цифры!

– Мама, – отмерла в этот момент доча, – я…

– Я знаю, – улыбаясь положила Ева свою ладонь на её, – Наш с папой тебе подарок на обретение божественного статуса.

– Спасибо, – она кинулась и обцеловала мать, – Спасибо, спасибо, – и меня тоже, – Я чувствую, насколько стала сильнее!

– Сильнее – да, – строго произнесла Ева, – но знания и умения ещё не вполне соответствуют твоему статусу.

– Да, мамочка, – покорно сложила ладошки перед грудью Жемчужинка, – я знаю. Обещаю, мама, отец – учится, учиться и учиться.

– И это правильно, – только и мог добавить я.

– А теперь, – улыбнулась Ева, – сделай то, что давно хотела, о чём мечтала.

Доча посмотрела на мать с благодарностью, с озорством на меня, щелкнула пальцами и перед нами встали немного растерянные бацхвари. Старый, Квак и Квака. Они, после секундной заминки тут же преклонили одно колено и почтительно собрали бегающие глаза в кучу.

– Старый! – дочь встала и протянула руку над его головой, – Когда-то твой народ, звавшийся Девятым, приняв наказание и взыскуя Искупления пошел по трудному пути отчаянья и надежды. То, что осталось от Девятого народа, народом уже назвать сложно. Племя, не больше. Но даже так вы не потеряли надежды и делали всё, чтобы достичь Искупления, даже не зная, как оно выглядит, в чём суть его.

– И вот свершилось! – продолжила Жемчужинка голосом строгим и торжественным, – Я, Дана, верховная богиня Жизни несу вам Искупление. Нет больше грехов, отринуты старые долги, исчезли ограничения! Вы свободны! Более того, я беру вас под свою руку, как верных последователей своих, как новый народ, приближенный ко мне и возлюбленный мной, ибо достойны! Осознайте честь, но не совершайте больше ошибок, что ввергли вас в пучину мрака и отчаянья, как уже было однажды.

Бацхвари, от таких слов склонились ещё ниже.

– Отныне Девятый народ – не девятый! Имя себе придумаете сами. Такова вам моя благодарность. Отныне каждый член нового народа может иметь собственные магические умения и способности, что приобретут сами, усилиями, трудом и удачей. А ещё я дарю вам три формы!

Жемчужинка снова щелкнула пальцами и на песок упали три монструозных тела. Каждое – полурыба-полуящер! Нечто отдалённо напоминающее ихтиозавра. Длинная вытянутая пасть, усеянная острыми коническими зубами. Массивные кожистые подвижные пирамиды с большими глазами – всё та же концепция хамелеона. Длинный вертикальный плавник по спине, с прочным и острым костяным пером в самом начале. Большой вертикальный хвост. Чешуя – шестигранные выпуклые бляшки серо-стального цвета, даже на глаз очень и очень прочные. Грудные плавники скорее похожи на трёхпалые лапы с крючковатыми когтями на концах. И это только то, что первым бросились в глаза.

– Боевая форма! – провозгласила дочь, – Очень быстрые, очень живучие, зубы и когти ядовитые. Видят далеко и во многих спектрах, а слышат ещё лучше! Эхолокация, мимикрия. Игнорируют многие магические атаки в широком спектре. Очень, очень опасные бойцы!

– Форма для суши, – щелчок пальцами, и перед нами стоят… люди. Почти голые, лишь на бедрах короткие переднички-юбочки, прикрывавшие самое… это самое.

Старый, его сразу можно узнать, дядька средних лет, ближе к пятидесяти. Благообразное, породистое лицо с бородкой эспаньолкой. Сине-зелёной, кстати, как и длинные волосы, сбитые в дреды. Тут доча ничего менять не стала. Глаза у Старого, как и у Квака с Квакой, большие, несколько раскосые, цветом – чистый изумруд, слегка светящийся внутренним пламенем. Пропорционально сложенные тела, в меру мускулистые, без всякого наличия лишнего жирка, но и не перекаченные. Рост, что у Старого, что у Квака, ближе к метру восемьдесят. И сам Квак – этакий благородный юноша, мечта девичьих грёз.

А вот Квака на голову ниже будет. Более стройная, с тонкой талией, длинными обворожительными ногами и грудью размера этак второго. Очень приятственной формы, с небольшими сосками-вишенками чуть более темного цвета, и даже на вид упругие. Носик небольшой, слегка курносый, ямочки на щеках и пухлые карминовые губы. Красотка, что тут добавить. Жемчужинка постаралась, да.

Да и вообще, сухопутная форма – зачет! Пять из пяти! Тела у бывших земноводных, ныне человеческие – отличные, гладкие без всяких изъянов, бронзово-красные, очень приятного оттенка.

А вот уши – мои. Точнее, те, что имел возможность носить совсем недавно, такие себе складывающиеся "локаторы". Но смотрятся органично.Я бросил быстрый взгляд на дочь, а она ответила мне озорной улыбкой…

– Теперь, – комментировала Жемчужинка, – Народ может жить на суше неограниченное время. Но всё же лучше возле моря, по берегам рек и озёр. Вода так и останется другом и помощникам для бывших бацхвари. Тела сильные, крепкие на рану, с хорошей регенерацией. Сопротивляемость ядам, даже самым сильным, очень высокая. Зрение, слух – выше всяческих похвал. Почти не увядают до самой смерти, а смерть приходит на рубеже пятьсот-шестьсот лет. Магически одарённые. Способны к различным профессиям и могут достигать в них больших высот.

Не успели мы насладиться зрелищем нового народа, как дочь опять щелкнула, и на песок упали три русалки. Точнее, два русала и русалка. Вполне классические. Выше пояса – все то же, что и у сухопутной формы, а ниже – рыбий хвост

– Морская форма, – растянула губы Жемчужинка в довольной улыбке.

Ну кто бы сомневался! Уж эпопею с русалочкой Ариэль я пересказывал многократно. Да и вообще, русалки у бацхвари и Жемчужинки, это всегда были хитом сезона! Ну как тут пройти мимо такого.

– Красивые, правда? – ещё шире улыбнулась дочь.

Очень красивые. Русалочьи хвосты-плавники огромны, как у павлинов, со своей цветовой индивидуальной гаммой. И сама чешуя рыбьей части тоже весьма примечательна. Мелкие чешуйки слегка зеркалили и имели плавные цветовые разводы неоновых оттенков. Красных, синих, зелёных, желтых и всяких иных… Этакая живая радуга.

– Красиво! – согласилась Ева, – А какие способности у этой формы?

– Всё те же, что и у сухопутной, а также часть от боевой. Особенность в морской форме одна – внутренний пространственный карман. Чтоб, значит, прятать там одёжку, инструменты, ништячки, хабар, то, сё… Выйти на сушу – одеться, нужное достать, войти в воду – раздеться, ненужное спрятать. Масштабируемый, развивается с помощью вкладывания очков.

– Полезная штука, – высказал я очевидное.

Щелчок и русалки стали опять людьми. Старый и брат с сестрой тут же припали на колено и в благоговении склонили головы. Что интересно, как молчали во время демонстрации, так и сейчас молчат. Не рассыпаются в благодарностях, не клянутся в верности. Да и излишни слова. Думается, богиня Дана читает в их душах, как в открытой книге. А скорее всего, имеет с ними телепатическую и ментальную связь. Совсем не удивлюсь, если оно так и есть.

Так что, бывшие бацхвари помалкивают, пока их не спрашиваю. Оно и неплохо, в своё время наговорили лишнего божествам, потом несколько тысячелетий расхлёбывали. Но удержать лица совсем, для бацхвари трудновато. Особенно глаза выдают ту бурю чувств, радость, неверие, удивление, восхищение, облегчение и много другое, что гигантским штормом бушует у них в душе.

– Хорошая работа, – улыбнувшись, прижала к себе дочь Ева, – Очень хорошая.

– Спасибо мама, – обнимая, в свою очередь, ответила дочь косясь на меня.

– Иди ко мне, – сообразить, чего она хотела не трудно: тепла, ласки, одобрения, – Великолепно, моя капелька! Просто великолепно! Девятый народ заслужил.

– Спасибо отец, я справилась во многом благодаря тебе.

– Ну-ну, не преувеличивай заслуги меня, скромного… Мудрого, знающего, умеющего, брутального, немного великого и чуть-чуть красивого…

– Отец! – выскальзывая из объятий, засмеялась доча, а вслед за ней улыбнулась и Ева, – Ты ничего не забыл?

– Да пожалуй, что и нет. Хотя, – я на секунду скорчил задумчивую рожу, – да, гениальный. Вот так будет в самый раз…

– Отец, – вновь засмеялась дочь, – ты такой классный! Я люблю тебя!

– И я тебя! – и мы снова обнялись.

– Увы, – подходя и тоже обнимая нас обоих, с сожалением вымолвила Ева, – Дочери пора.

– Да отец, – отрываясь и виновато улыбаясь, подтвердила она, – Мне пора. Пора… Ещё и остальных бацхвари надо превратить…

– Пора так пора, – вздохнул я, – Понимаю.

– Но прежде, чем я пойду, – дочь взяла меня за руки и заглянула в глаза, – знай. Я сама буду приходить к тебе, как можно чаще. Просто проведать, посидеть, поговорить… Всегда помогу в меру разрешённого. Но и сам ты зови меня, если потребуется помощь, если просто соскучишься. Там, где есть хоть капля воды, хоть слабая искорка жизни, я рядом.

– А ещё, – она решительно посмотрела на мать, – я дарую тебе неотторжимое и несменяемое звание первожреца богини Даны. Рано или поздно появятся мои последователи, жрецы и жрицы, храмы, напишутся правила и обряды. Я постараюсь не сильно вмешиваться в это мифотворчество, хотя основные постулаты продиктую твёрдо, но вот ты будешь иметь право корректировать, изменять или вовсе отменять то, что тебе не понравится, что сочтёшь вредным или неправильным.

А также, веря в твою мудрость и рассудительность, дарую право своим желанием возвысить жреца или жрицу, обосновав это передо мной. Или, наоборот, понизить в иерархии недостойного, а то и вовсе изгнать. Люди, увы, имеют свойство толковать слово бога в собственную пользу и в нужном им ключе. Я, конечно, богиня, но за всем не уследишь, – она немного грустно улыбнулась, – Так же ты имеешь право выдавать квесты, придумывая задания и испытания, дабы отсеять зёрна от плевел. Грести всех подряд в жрецы и жрицы богини Жизни я не собираюсь. Как ты говорил, лучше меньше, Жемчужинка, да лучше! Вот так и будет.

– Спасибо, конечно, доча, за такое доверие, но подкинула ты мне работёнки на ровном месте, однако.

– Ну, квесты раздавать я тоже буду, – ухмыльнулась она, – а вообще, работенка не обязательная к ежедневному исполнению. Так, по ходу жизни, если где-то, как-то, что-то… захочется и не в напряг. Тем более, у тебя это отлично получается, – хитро улыбнулась она.

– Уф! Уже хорошо! А то кресло-качалка с удочкой на берегу речки тихоструйной, как-то начало отдаляться.

– Отец! – дочь приникла ко мне и чмокнула в щеку, – Ну кто ж тебе это запретит?!

Жемчужинка оглянулась и, махнув рукой, подозвала Блинчика.

– Пора…

– Верховная богиня Дана, – поднимая голову, глубоким баритоном вдруг заговорил Старый, – позволь сказать слово к Господину Мо.

– Конечно Старый, – удивлённо приподняла бровь дочь, – И на будущее, дозволяю девятому народу, вам и вашим потомкам, обращаться ко мне просто – Дана. А некоторым, – она подмигнула, – например, моему учителю или друзьям, по-прежнему Жемчужинка.

– Благодарю, Жемчужинка за оказанную честь, – Старый посмотрел мне в лицо прямым взглядом. Необычно было видеть глаза Старого, что не бегали во все стороны одновременно, а смотрели прямо на тебя.

– Господин Мо, – обратился он ко мне, – Мы, бывший девятый народ, волей божественной Даны удостоенные чести стать её народом, никогда не забудем, что именно ты сделал для нас. Она – наша богиня. И её слово – закон. Но слово её отца, и, по сути, отца народа, в который мы превратились благодаря и твоим стараниям, всегда будет вторым. Призови – и мы откликнемся, попроси – и мы не откажем. Поможем, чем только сможем, и даже собственных жизней не пожалеем. Ни мы, ни наши потомки. Таково наше слово!

– Таково наше слово, – синхронно подтвердили Квак и Квака и поклонились.

– Это честь для меня… – на полном серьёзе поклонился я в ответ.

– Я услышала! – подняв палец вверх, многозначительно изрекла Ева.

– Как-то немного пафосно получилось, – слегка сконфужено обратился я к Еве, когда пятнышко Блинчика очень быстро растаяло на морской глади, – Целый народ поклялся мне, по сути, быть обязанным до скончания веков. Заслужил ли я такое, э? Как ты думаешь, госпожа моя?

– Пф-ф… Старого никто за язык не тянул. Тем более, что ты именно заслужил. Но оставим это. Поговорим лучше о нас.

– О нас, – я нешуточно удивился, – О! О нас! – дошло до меня, – Я очень хочу поговорить о нас.

– У меня сегодня, – подвела скромно глазки Ева, – свободный вечер. А может и ночь… – и уставилась на меня выжидающе.

А я? А я тяжко вздохнул. Очень тяжко… Но, так нужно, так будет правильно.

– Любимая, – я взял ладошки Евы и прижал их к своим губам, целуя поочерёдно, – Свет очей моих… Однажды некий дерзкий старик рискнул заигрывать с самой богиней! С могущественной Системой. С прекраснейшей из прекраснейших женщин! И не только не получил отлуп, а даже наоборот, уловил некую заинтересованность. Не буду рассказывать о том, как долго и интересно развивались дальнейшие отношения, остановлюсь на самом первом моменте нашей встречи. На том, чем я привлёк её внимание, что пообещал.

А пообещал я тебе, моя госпожа, тропический островок, маленькую уютную бухточку. И чтоб таинственно и красиво мерцали в глубине разноцветными огоньками рыбы, раковины и кораллы. А ещё полосочка с белым-белым песочком, столик ажурный, кресла удобные. И на столике вино, а может, что покрепче, свежие фрукты, немного мяса, чуть-чуть морепродуктов. Лампа-абажур какая-нибудь, удивительного дизайна…

– И две луны в ночном небе полном звёзд, – улыбнулась Ева.

– Да, именно так, – не стал я уточнять, что две луны– это её пожелание, – И представь себе, повелительница сердца моего, сколько раз у меня под рукой, если так можно выразиться, всё это было. Всё, что я тебе обещал, сам нашел, сам сделал, сам приготовил. Это вот всё, и ещё многое сверху. Но каждый раз ты была занята. Постой! – остановил я Еву, хотевшую что-то сказать, – Ни упрёков, ни сожаления, ни, тем более, претензий. Может я и не великий умник, но достаточно мудр, чтобы понимать кое-что в этой жизни. Женщины, даже если они богини, всё одно выбирают момент сделать определённый шаг тогда, когда считают нужным.

Я рад и счастлив, что ты сочла момент подходящим, но, видишь ли, божественная Ева, как настоящий мужик, уж позволь считать себя таковым, я должен отвечать за свои слова, исполнять свои обещания. Тем более, в таком важном вопросе, как у нас.

Оттого, хочу взять с тебя обещание перенести вот эти, совершенно свободные вечер и ночь, на тот момент, когда я буду снова готов. Когда сам, своими руками подготовлю обещанную "поляну". И когда я позову тебя на свидание, то ты, свет очей моих, отложишь всё, все свои невероятно срочные божественные дела, заботы, планы и снизойдёшь до меня в сиянии, красоте и славе. Я позову и придёшь… Не волнуйся, я не заставлю тебя ждать слишком долго.

Некоторое время она смотрела мне в глаза с легкой и милой улыбкой, в её глазах отчетливо улавливалось уважение, а потом…

– Клянусь тебе, господин мой.

*****

В жаркий тропический полдень на небольшом островке, одном и множества в Великом Архипелаге, густой "водопад" цветущих лиан, прикрывающих стенку каменного выступа, раздвинулся. Оказалось, они прикрывали скрытый вход в узкую щель, ведущую внутрь, и оттуда шагнул человек.

Был он не стар и не молод, не низок не высок, не красавец, но и отнюдь не урод. А был он, как бы сказал Карлсон, живущий на крыше, мужчина в полном расцвете сил! Если только вместо упитанности мужчина был без грамма лишнего жира и перевит "полезными" мышцами.