Текст книги "Жемчужинка (СИ)"

Автор книги: Сергей Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

– Дела идут потихоньку, – спрашиваемый встал, – Но именно потихоньку. Сама тина нашлась в ещё той локации! Местечко – реальная жопа мира! Во всех смыслах этого слова. Ледяное болото у чёрта на куличках. Настолько бедное на ресурсы, что слов нет. Монстры не так уж жесткие, но тоже почти не дают хабара. Так что, туда мало кто полезет по собственной воле. И это хорошо.

Вы же знаете, нас давно обсмеивают, что мы шаримся по всем болотам, какие только не встретятся. «Грязные Утки» – ещё не самое про нас оскорбительное. И это тоже хорошо, – он ухмыльнулся, – шпионы кланов уже потеряли всяческое терпение и надежду вызнать, зачем это нам нужно. Если и следит кто-то, то только по инерции, вполвялого. Вот и в эти ледяные болота сунулись за нами, да только с краешка, и сразу махнули рукой, загибаться от холода сумасшедших нема. Это пусть Утки гузку морозят, ха-ха… А мы нашли!

Правда, тина даёт только навык нулевого уровня, Для его получения нужно просидеть в ледяной воде, отбрыкиваясь от пиявок, не менее восьми часов, что само по себе жесть ещё та. Но тут, мы делали всё по заветам патриарха, как и всегда, и выиграли-таки приз!

Прокачка способности, увы, только использованием. И думается мне – это будет не быстро. Ведь для начала нужно отрастить длинные волосы, у кого их нет, чтобы эффект заработал. Наши-то отважные джа, что регулярно сидят в болотах, изначально все длинноволосые. А волосы могут нарастить только в парикмахерских у цифр, и сами знаете, как дорого это. Дороже только через Систему.

– Деньги не проблема, – вставил "министр" финансов клана.

– Это хорошо, что не проблема, – покивал докладчик, – Но просидеть в болоте – это нужно иметь большие показатели силы, высокие статы жизни, выносливости, регенерации и ещё нескольких дополнительных. Магическую алхимию и артефакты применять нельзя, пробовали.

– Думаю народ найдётся, – заметил Аграф, – девушки особо.

– Ну, не знаю, – пожал плечами докладчик, – Пока цвет волос даже не рядом, как у патриарха. Грязного серо-зелёного цвета, и что-то там ещё с этими симбиотами, отчего они выглядят, как пакля. У нас в команде только одна совершенно героическая девушка, ни холод, ни жара, ни грязь и насекомыши, ни сырость, мягко говоря, ни болотные кракозябры ей нипочём были. А вот теперь, она вроде как и рада успеху, только что-то на её личике перманентный кисляк имеется. Может, с повышением ранга способности и цвет изменится, но пока так…

– Мда… – хмыкнул Аграф,– Это не есть гуд…

– У нас много ответственных парней и девушек, – вставил кто-то.

– Парней? Парней да. А вот… Мурлыка, – обратился глава к Янке-няшке, – как бы тебе посидеть в болоте и приобрести оченно нужную фишку для клана?

– А можно подождать немного? – прижала она ушки к голове и дёрнула хвостом.

– Вот вам и ответ, – под сдержанный смех развёл он руками.

– Мы поработаем с этим, – мягко улыбнулась леди Леали, незаменимая мадам во многих направлениях, в том числе тех, что касаются всяческих психологических и морально-этических проблем.

– Надеюсь, симбиотов изучают? – Аграф посмотрел на главу научного отдела.

– Изучают… – коротко откликнулся он, но продолжения не последовало. Это означало только одно – пока результатов нет.

– Понятно, – кивнул Аграф, – Но ладно, это мы немного отклонились от темы. Вернёмся к нашей футуристической хреновине.

Он обратил свой взор, как и все остальные, к так и продолжающей крутиться голограмме.

– И ничего не хреновина, – возмутился Миргор, – Осуществимая и, не побоюсь этого слова, гениальная конструкция. Местами… Я сейчас вам всё подробно расскажу.

– Глаголь! Мы все внимательно…

******

Один из тех разговоров, что я не слышал…

– Ночь, моя хорошая, это важнейший период в жизни любого организма. Как это не удивительно, но там, где есть смена дня и ночи, если условия способствуют зарождению жизни, она всегда богаче, разнообразней и приспособленней к меняющимся условиям.

– А разве нет жизни там, где только день или только ночь?

– Есть и такие места, – улыбнулась Ночка, – Но отсутствие одного из состояний физики, сильно обедняет и тормозит развитие жизни. Часто вовсе не даёт ей зародится. Ведь день и ночь, их смена не только физика, я смело утверждаю это – метафизика! Они ещё называются несколько иначе – свет и тьма. Тьма – тоже довольно неоднозначное понятие, ведь часть тьмы– это мрак!

– Мыр-р-р… Мырр-рак, мыр-р-ррак… – тарахтела призрачная кошка, развалясь на коленях Жемчужинки, руки которой непрестанно наглаживали её. Глаза кошки вспыхивали искрами, словно там, в глубине их, проносились метеоры, и щурились от удовольствия! Ведь никто кроме Жемчужинки не мог не то что наглаживать её, даже прикоснуться.

– И вот интересно, – продолжила Ночка, – почти всегда, с редчайшим исключением, там где только свет, жизнь, тем не менее, зародилась в сумеречной зоне. Ты же понимаешь о чём я?

– Да, мы с папой регулярно изучаем строения солнечных систем, физические законы их существования, – покивала девочка головой, – Смотрим в большой телескоп…

– Я не сильный, не слабый,

Я не добрый, не злой,

Я Терминатор, я – никакой!

Меня не пощупать, меня не узреть,

Меня как бы нет, и всё же я есть…

– Это папа сочинил стишок про терминатор. Границу дня и ночи.

– Очень точно, – прянув ушками, улыбнулась Ночка.

– У нас, на экваторе, терминатор очень быстр. Лишь недолго имеем удовольствие наблюдать феерию вечерних красок. А вот на северных широтах вечер наступает гораздо медленнее. Но я, – Жемчужинка вздохнула, – ещё там не была.

– Обязательно увидишь, – погладила по плечу девочку Посланница, – Но вернёмся к зарождению жизни. Во мраке, там, где фотоны света настолько редки, что можно считать их математической погрешностью, жизнь зарождается, живёт и процветает на порядки чаще, чем в сплошном свете. Можно смело утверждать, жизнь и мрак почти всегда союзники.

– Мрр-ррак, мырр-рак… – подтвердила кошка, педалируя мягкими лапками, выпуская и пряча острые когти, – Мыр-р-рак…

– Но о мраке мы поговорим отдельно и более подробно в следующий раз, а сейчас – Ночь! Ночь, моя хорошая, это время таинств и чудес. Она сама по себе прекрасна! Ночь на Океании – только одно из величественных зрелищ, которые ты увидишь в своей жизни. Не только каждая из бесчисленных планет, но и каждый отдельный уголок на этих планетах имеет свою "ночь". Свои краски, свои тени, запахи, звуки…

Ночь – это время таинства зарождения жизни. И время таинства рождения жизни. Большинство живого, так уж устроен этот МИР, – Ночка вскинула руки, словно охватывая всю вселенную, – зарождается и рождается ночью. Ночь – это жизнь, моя девочка.

– Но ночью охотятся самые опасные и могучие хищники. На многих островах, что мы видели, и в открытом Океане ночь самое опасное время.

– Да, это так, – улыбнулась Ночка, – но хищники тоже часть жизни. Белый, пушистый маленький кролик приятней, во всех смыслах, чем большая, колючая, сегментированная сколопендра с большими жвалами. Ты можешь убить сколопендру от того, что она опасна, а можешь потому, что она тебе не нравиться или ты просто можешь. Но если ты не убьёшь и не съешь кролика, когда к тебе подступил смертельный голод, когда ты замерзаешь, то ты, как представитель своего вида, окажешься слабой, нежизнеспособной, не продлишь свой род и не выиграешь в конкурентной борьбе.

– Пищевая цепочка, – покивала головой Жемчужинка, – экологическая ниша.

– Именно, – кивнула Ночка, – Чем выше вид в этой цепи, тем проще выживать. Но если ты разумный, то на тебя накладываются иные требования. Человек, в этом смысле, очень безответственен.

Простительно, когда ради пропитания и одежды он уничтожает подходящие для этого виды животных. Необходимость существования. Можно понять его, когда истребляет опасных хищников, паразитов, вредителей, виды распространяющие болезни. Это защита существования.

Но когда он истребляет различные виды ради роскоши, ради забавы, тешит своё эго, когда уничтожает целые экологические ниши просто походя – это преступно. Вдвойне преступно, когда человечество или другой вид разумных достиг такого уровня цивилизации, что уже нет непременной необходимости носить шубы из меха редчайшего хищника дабы защитить себя от холода. Или охотиться на редкого зверя, чтобы повесить его голову на стенку своих трофеев.

– У папы тоже есть такая стена, – задумчиво протянула девочка.

– Смею предположить, – покачала головой Ночка, – там нет ни одного трофея, на которого он напал бы сам, ради тщеславия, чтобы мышцой поиграть. Почти все они напали первыми, ну, разве только некоторые были добыты ради ценных ингредиентов.

– Да, он рассказывал…

– Ты знаешь, что убивая монстров, могучих хищников, редких мирных зверей, можно питать своё развитие, повышать могущество? Особенно, убивая разумных?

– Знаю, – кивнула Жемчужинка.

– Твой отец, Господин Мо, никогда таким не занимался! Никогда специально! Даже ведя войны, не страдая излишним милосердием к вражеским воинам, тем не менее, он никогда не добивал сдавшихся. Тем более, не трогал мирное население. Хотя мог, и никто претензий ему бы не предъявил. А ещё он сдерживал кровожадные порывы своих соратников.

– Папа всегда неохотно рассказывал мне о битвах с хобол. Головастик и то больше.

– Господин Мо велик и мудр, может ещё не пришло время узнать всю, не очень лицеприятную правду? – склонила голову набок чёрная "собачка".

– Может… – вздохнула девочка.

– Твой отец могущественный человек. На этой планете найдётся много, очень много гораздо более могущественных сущностей. Я уж не говорю про вселенную! Но Господин Мо отличается от многих и многих истинной силой могущества, знаешь какой?

– Какой?

– Он не разделяет важность жизни пушистого кролика и страшной сколопендры. В его понимании они оба имеют право на жизнь. И только в частный, конкретный момент он решает, что делать с тем или другим.

Осознание ценности любой жизни во всех её проявлениях, это и есть часть настоящего могущества, моя хорошая. Истинного могущества, я бы сказала – божественного! Яркая бабочка и склизкий бледный червяк, страшный глубинный монстр и безобидный крабик, прекрасный цветок и хищная росянка, маленькая певчая пичуга и ночная летающая кракозябра, всё имеет право на жизнь! Всё они существуют, а значит, это не просто так. Значит, в этом есть великий смысл.

Некоторое время девочка молчала, наглаживая кошку и обдумывая услышанное.

– Папа рассказывал, как они с Головастиком сражались с тварью инферно, – задумчиво проговорила она, – Тварь была совершенно чужда. Злобна, голодна, ненавистная ко всему живому. Она тоже имеет право на жизнь? – Жемчужинка уставилась в глаза Ночки.

– Тварь инферно, как тут их называют, – спокойно встретила взгляд девочки Посланница, – существо с иного плана бытия. Мир устроен очень сложно, моя хорошая, даже не смогу ответить, насколько, просто не знаю. Но так бывает, в пространстве и времени случаются прорехи, и из планов инферно сюда вываливаются различные существа. В мирах инферно совсем другая энергетика, иные законы, иное измерение. Попав сюда, существа инферно испытывают страх, растерянность, боль! Всё вокруг не так, всё давит и терзает, свет, звуки, запахи… А ещё голод! Энергетический голод, который можно утолить, только поглощая жизненную силу других. Но наша энергетика для них малопитательна. У травоядного совсем слабая, у хищника чуть лучше. Более насыщенная у разумных. Оттого нам кажется, что существа инферно исключительно злобные и неутолимые в своей жажде, так и норовят нападать на разумных.

Вполне возможно, – продолжила Ночка, – та тварь инферно, с которой сражался твой отец, там, в своём мире, всего лишь белый, пушистый кролик. А тут он опасный монстр. Но он просто пытается выжить в чуждом враждебном мире.

– Это правда кролик?

– Ну, я ту тварь не видела, но допускаю. По-настоящему опасного хищника твоему отцу, в то время, победить было бы сложно.

– А если сюда проникнет кто-то действительно хищный?

– Тогда и бед он принесёт гораздо больше…

– Но не потому, что он исключительно злобный и ненавистный по собственному хотению, – пробормотала Жемчужинка, – а в силу особых обстоятельств. Потому что он выживает, как может.

– Именно – улыбнулась Ночка.

– Понимаю…

Некоторое время Жемчужинка задумчиво глядела в пространство.

– Мыр-р-рак, мрр-р-рак… – тарахтела призрачная кошка на её коленях.

– А из нашего мира можно провалиться в планы инферно? – задала она вопрос после долгого молчания.

– В пространственные прорехи могут проникать только энергетические структуры, – охотно ответила Ночка, – в физическом теле это невозможно.

– Это хорошо, – покивала головой Жемчужинка, – хорошо, да. Но… – она загадочно улыбнулась, – очень интересно было бы посмотреть на те миры.

– Нет ничего проще, – тихо рассмеялась Ночка, – Стань воистину могучей, обрети власть над своим энергетическим телом, и ты сможешь не просто пролезать в прорехи, а ходить туда, как к себе домой.

– А ты там была?

– Была. Но позволь, я не стану рассказывать подробности

– Рано, – вздохнула девочка.

– Рано, – улыбнулась Ночка.

– Тогда расскажи мне ещё про ночь.

– О, моя хорошая! Ночь – это не просто физическое явление, это метафизика и космогония, это эгрегор мифов и сказаний, мистика и даже религия. Не познав тайн и законов ночи, нельзя будет утверждать, что, к примеру, – Ночка дернула ушками и хитро прищурилась – некая мифическая богиня жизни – состоялась. Ночь – это жизнь!

– Сейчас я открою тебе лишь некоторые тайны, а со временем, если тебе будет интересно, и ты станешь прилежно слушать и учиться – все…

– Я буду очень прилежной ученицей, – пообещала Жемчужинка.

– Мрр-р… мыр-р-рак, – подтвердила призрачная кошка. Обязательно будет! Она-то знала точно…

Один из множества наших разговоров…

– Папа?

– М…

– Почему мама называет тебя «нецифровой герой»?

– М-м-м… А она меня так называет?

– Ага.

– Не знаю. Спроси у неё!

– Она говорит, ты знаешь! И обязательно мне расскажешь. Как любимой дочери…

– Вот она хитрожо… Так! Ты ничего не слышала!

– Как это не слышала! – удивлённо приподняла бровки доча, – Очень даже слышала! Но если ты мне расскажешь, кто такой нецифровой герой, а ещё сделаешь мороженого, – она демонстративно облизнулась, – много порций, то так и быть – ничего не слышала.

– Ах! Ах! Сердце… – я схватился за грудь, – Любимая дочь… Шантаж… Умираю…

– И ничего не умираешь! – Жемчужинка моментально взобралась мне на колени и обчмокала все щёки.

– Чуть лучше, – улыбнулся я бледно, – но всё ещё умираю.

– Ну, пап! Ну расскажи! – затормошила она меня.

– Мороженое, кстати, ты могла бы и сама сделать, – впился я в её бока пальцами и начал щекотать.

Крики, визги, счастливый смех! Но сбегать от меня доча даже и не подумала.

– Твоё мороженое вкуснее, – блестя глазами прижималась ко мне Жемчужинка.

– Это потому, что кто-то не слишком усердно практикует полезное умение – Синтез.

Да, я "изобрёл" мороженное. Самое сложное – достать молоко. Хотя, и не так сложно, если постараться. Козы, дикие коровы, ещё несколько странных животных, дающих молоко, на островах встречаются не редко. Молока с них надоить получается не так много, всё же не селекционные молочные породы, но вполне можно.

А вот морские животные – ламантины, китовые, тюлени и ещё насколько видов – молока выдают богато. Ламантины, киты и остальные – это, конечно, условно, многие на земных похожи отдалённо, но молоко дают жирное. Вкуса, естественно, разного, порой очень странного, а бывает, дающее временное усиление статов.

Добываем мы его довольно просто. Находим нужную животинку, я ослабляю её своим энерготом, чтоб не убежала, если надо, то отвлекаем самцов и остальных. А потом, доча, как маг жизни, нежно и аккуратно отдаивает молоко. А потом успокоив, а иногда и подлечив, отпускаем "коровку" к своим.

Я бы не заморачивался ради себя, процедура иногда очень длительная и колготная, но оставить растущий организм ребёнка без кисломолочных продуктов – да вы шутите! Так что, и кефиры, и ряженки, и сыры у нас есть. Не в огромном количестве, но есть. Правда, вкусы у всего этого, зачастую, своеобразные, но это, опять же, для меня. Остальным нравиться.

Вот и мороженое… Тут уж я, используя синтез, удаляя и добавляя различные элементы и вкусовые "присадки", смог синтезировать густые сливки привычного мне вкуса. Насовать туда всяческих фруктов, ягод, сиропов – вообще не вопрос. Взбодрить в блендере и сунуть на лёд, в специальном сундуке-холодильнике, и вот вам нате – шикарное мороженное в различных вкусовых ощущениях.

Дочь, мама Ева, конечно, находились на привилегированных позициях. Нахлебники посланцы, постоянно делая жалестные глаза, ушами, хвостами и пипкой носа намекали как бы и им чего-нибудь бы. Даже Головастик, жрущий всё подряд, категорически утверждал, что вот вкус мороженого он точно ощущает!

Доча тоже делала мороженое. Вкусное, разного цвета и содержания, но до моего эксклюзива всё же подняться ещё пока не может. Я даже разработал цепочку последовательных действий, длинную и довольно сложную, для получения Жемчужинкой перка синтез. Там и обычная химия, и алхимия, и навыки зельевара задействованы. Рабочий способ получился. Я его потом, кстати, ещё своим Утятам скинул.

Но доча только начала осваивать синтез. Так что, бренд "настоящий пломбир" – это только у меня, хе-хе… Иногда я им шантажирую, иногда меня…

– Ой! – прикрыла ротик ладошкой дочь и сделала огромные глаза, – А я такое про маму слышала…

– Я понял тебя, понял! – запустил "козу" из пальцев ей по бокам. И снова, визг, смех, вопли…

– Папа, – когда мы успокоились.

– М?

– Почему ты нецифровой герой?

– Ты же не отстанешь?

– Неа…

– Ладно, – вздохнул я, – давай серьёзно. Этот термин придумала твоя мама. Тут надо понимать, что слово «герой», это не герой в смысле конкретной героической личности, а герой, как некто абстрактный. Как герой в книжке. Тот, о ком пишут или упоминают вскользь – герой, героиня…

– Понимаю, – кивнула дочь, – понимаю.

– Ты видишь характеристики окружающего, живого и не живого, разумных?

– Могу, – задрала удивлённо бровку доча.

– Смотришь?

– Смотрю.

– Я тоже. Но на разумных – никогда!

– Никогда!? – поразилась Жемчужинка.

– Никогда! Даже на своих врагов! Тем более, на друзей. Никогда. Правда, был грех, один единственный раз глянул на тебя, когда ты только, кхм… родилась. Уж больно неожиданно всё вышло.

– И что ты увидел?

– Что ты моя дочь, а большего мне и не надо.

– Удивительно… – протянула задумчиво она.

– Для меня, солнце моё, разумные – это не количество единичек и ноликов. Облик, манера поведения, как говорит, что говорит, какие выдаёт мысли. Храбр ли, труслив, отважен, безрассуден, осторожен. Честный или лжец, способен предать или способен к самопожертвованию. Злой, добрый, мягкий, упрямый… И много, много всего остального, что делает разумного личностью.

– Цифры, доча, таково моё убеждение, если применить к разумному, скорее обманут, чем помогут. Статы, умения, единички в характеристиках, как по мне, ни о чём не говорят. У кого-то много жизненной силы, выносливости и ловкости, он регенерирует, как оборотень, а душонка заячья. Да, пожалуй, и заяц будет покруче, ведь они, на самом деле, не такие уж трусы.

У разумного могут быть великие удача и интеллект, а нутро гнилое. Хилый задохлик может иметь настолько прочный, стальной стержень внутри, что его можно только сломать, но никогда – согнуть. Цифры могут соврать, доча, очень даже могут, когда это касается разумных.

Оттого я не смотрю на статы и характеристики, я смотрю, к примеру, на Кваку, как на Кваку. Со всеми её достоинствами и недостатками. Я не оцениваю кого-либо с точки зрения цифр, как многие и многие, можно сказать, подавляющее большинство. Для многих высокие характеристики – повод если не испугаться, то стать гораздо осторожней, иногда лебезить, отступить заранее, не связываться, и всё тому подобное. А низкие характеристики – повод смотреть презрительно, задирать слабых, издеваться, смело нападать. Они, словно скупой рыцарь, постоянно подсчитывают свои шансы, складывая и отнимая циферки на пальцах. Именно таких наша мама называет цифровыми героями. А я, – я ухмыльнулся и поцеловал дочь, внимательно слушающую меня, в лобик, – герой, если герой, конечно, не цифровой.

– Но это же очень сложно, папа? – задумчиво проговорила она. – Совсем отказаться от возможности видеть.

– Не знаю, – пожал я плечами, – наверное. Но так интереснее жить. Опять же, не смотрю только на разумных, на всё остальное я смотрю очень внимательно.

– А я смотрю на разумных, – чуть пригорюнилась Жемчужинка,– Значит, я героиня цифровая?

– Наша мама, неся на себе тяжелое бремя, не любит цифровых героев, но именно потому, что на ней огромная ответственность, забота не только о живом и не живом, о целых мирах, она не может позволить себе не смотреть статы и характеристики разумных. Таков закон дуализма, ты можешь что-то не любить у других, но вынуждена делать именно это сама.

Некоторое время доча переваривала услышанное.

– А я? – задала она невнятный вопрос, но я её понял.

– А ты решишь для себя сама. Кто знает, какие вызовы будут стоять перед тобой, когда ты вырастешь. Даже я, со своими принципами, не уверен, что однажды не отступлю от них.

– Например, когда? – заглянула в лицо любопытная доча.

– Например, ради спасения тебя, нашей мамы. Ради Мими и Бобо, ради розового чебуратора. Ради защиты зелёненьких ушастых хоб. Ради малышек Мо… Я, как-то незаметно для себя оброс разумными, которые дороги мне, и их уже немало.

– А ради себя, папа? Ради себя?

– Ради себя? Хм… да, пожалуй, что и нет. Что я за птица такая райская, чтобы нарушать ради себя свои же принципы?

Буду честен, когда у тебя за спиной есть некое преимущество: сторонняя сила, большие связи, немереные деньги, а лучше всё сразу, то быть крутым, принципиальным, благородным и щедрым гораздо, гораздо проще, чем без всего этого.

А ты попробуй поступи, как Николай Масалов. Во время Великой Отечественной Войны, я тебе рассказывал о ней, он вышел на простреливаемую улицу, на которой сидела маленькая девочка. Немецкая девочка, добавлю, можно сказать, ребёнок вражеской нации. Очень вражеской! Взял на руки и понёс. А ему выстрелили в спину… Убили. Спасти свою же девочку, вот так выйти и взять на руки и унести, у немцев духа не хватило, а в спину выстрелить тому, кто за чужого ребёнка вылез из-за укрытия, хватило. Такая вот они гниль и шлак человеческий.

Я, доча, не раз думал: смог бы так, как он? За своего ребёнка – несомненно. А за чужого? Я не знаю, о чём думал Николай Иванович в тот момент, но он точно не был бессмертным.

Так что, моё бессмертие – это само по себе огромное преимущество, позволяющее вести себя и действовать так, как немногие решатся без него. Оттого ещё и высчитывать жалкие циферки для меня просто унизительно. Но это для меня…

– Я поняла, что такое не цифровой герой, – решительно кивнула головой Жемчужинка, – Я тоже хочу быть не цифровой героиней.

– А это, моя капелька, ты сама решишь…

– Папа, а были ещё такие люди, как Николай Масалов?

– О-о-о… Такие люди были. У русских, и вообще всех тех, кто проживал на Руси и в России, таких хватало. Не хочу хулить иные народы, но там с этим как-то гораздо беднее, да.

– Всех тех, кто проживал на Руси и в России? – вычленила Жемчужинка.

– Да. Ведь страна, откуда я родом, очень многонациональна. Я по крови русский. Хотя, кто бы мне сказал, что это такое, русский по крови, хе-хе… Хватало у нас тех, кто и на амбразуры грудью падали, и вызывали огонь на себя, таранили горящим самолётом вражеские колонны. И чужих детей выносили, подставляясь под пули. Вот также как Николай, ловили их спиной, прикрывая.

И из огня выносили, и в ледяную воду кидались, сгорали, тонули, но спасали. Чужих спасали, и не только детей. А были могучие люди, что делали сами себе полостные операции, ползли неделями с перебитыми ногами, прививали вакцины против смертельных болезней… Много, много чего делали. Не ради себя. Ну, а остальные народы, живущие в России, наверное, от нас "заразились". Видимо, не только всяческая мразь и грязь заразна, но и доброе, светлое и самоотверженное может прилипнуть к душе человеческой.

– Папа, расскажи мне о таких как Николай Масалов, – дочь смотрела на меня очень серьёзно. Видимо история с героическим сержантом тронула её не шуточно.

– Конечно расскажу…