Текст книги "Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник"
Автор книги: Сергей Брилёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Наконец, 30 мая – самая важная, но и самая сомнительная операция аргентинцев. Теперь они получают координаты уже и «жемчужины» британской армады, британского авианосца
«Инвинсибл»! Попали в него аргентинцы или нет, остаётся загадкой. Выстрелы производились с большого расстояния. Аргентинцы считают, что вроде попали. Но британцы утверждают, что выпадение авианосца случилось из-за банальных проблем с двигателем. В этой истории много тумана, но точно известно, что в середине войны «Инвинсибл» действительно выпал из боевых действий. Говорят также, что, когда авианосец зашёл на уже опять британские Фолкленды 2 июля, на нём были пятна свежей краски.
Но на этом список аргентинских успехов, реальных или мнимых, исчерпывается. Когда дело дошло до боёв не в воздухе, а на земле, никакого достойного сопротивления профессиональным британским частям безусые аргентинские призывники оказать были не в состоянии. Во время битвы за аэродром Гуз-Грин британцы не могли поверить своим глазам, когда в плен им сдались не 80 человек (как они думали, что там есть), а за тысячу аргентинских солдат и офицеров [40]40
Естественно, есть и противоположные примеры. Например, аргентинцы так здорово дрались во время битвы за гору Лонгдон, что британцы прозвали её «базой американских зелёных беретов». В том смысле, что так драться, по их разумению, могли только профессионалы-американцы. Есть, правда, этой истории и другое оправдание. Именно там служил призывник Орасио Каньеке, который из своего окопа очень многоэтажно поносил британцев на их родном английском, но с американским акцентом.
[Закрыть].
Аргентинцы действительно повели себя при подготовке к британскому контрудару крайне легкомысленно. Например, бойцы 2-го батальона британских десантников смогли позвонить... по городскому телефону мирному жителю населённого пункта Фитцрой и узнать у него, где там аргентинские солдаты и что они делают.
К тому же после гибели «Бельграно» аргентинский флот стал от греха подальше держаться берега. В порту оставался и единственный аргентинский авианосец «25 мая». На практике это означало, что аргентинские самолёты с их ограниченным радиусом действия уже не могли долетать до британской эскадры и возвращаться на берег. «Точка возврата» для них была дальше, чем середина пути с баз в Патагонии до удалённого района уже за спорным архипелагом, где британцы осознанно держали свои корабли. Не один и не два аргентинских самолёта после этого, отбомбившись, падали в море, так и недотянув до базы.
Вот многие аргентинские военные до сих пор фантазируют на тему, что бы было, если бы у них были тогда более совершенные самолёты. Например, советские «Сухие». Больше того. В Буэнос-Айресе я не раз слышал «былину» о том, что на самом деле «сушки» до Аргентины всё-таки долетели, но просто не успели принять участия в боях. И эти самолёты вроде как «все видели» на базе аргентинских ВВС Сан-Хулиан.
До поры до времени казалось, что всё это очень похоже на легенду, которая бытовала в Британии в годы Первой мировой. Что на помощь в войне с германцами в Шотландию прибыли русские полки. И что их даже видели на марше. И узнали по самой характерной примете: у них на сапогах был снег.
Однако дыма без огня не бывает. Тем более что со временем к хвастливым былинам, которые рассказывали по аргентинским барам, добавилось и веское письменное слово: это когда книгу своих воспоминаний напечатал такой именитый в Аргентине человек, как Исидоро Жильберт. Жильберт был тем редким корреспондентом советского информационного агентства ТАСС, которого не прислали из Москвы, а нашли на месте. В Буэнос-Айресе его считали полковником КГБ, но не трогали. Всё потому, что он был важнейшим «шлюзом» в неформальных сношениях Москвы и Буэнос-Айреса при всех режимах. Так вот, ссылаясь на разговоры, услышанные в президентском дворце «Каса Росада», Жильберт пишет, что в дни Мальвинской войны со стороны СССР дошло до предложений снабдить Аргентину не только советскими разведданными, но и советским оружием.
А когда накладываешь эти сведения Жильберта на то, что как раз к дате запуска «Космоса-1365», к середине мая 1982 года, о своей готовности оказать Аргентине военную помощь заявили такие страны, как Куба, Боливия, Гватемала, Перу и Венесуэла, то рождается тем более любопытная теория. Ведь в главе про Кубу и Венесуэлу я уже писал о том, как в Латинской Америке не раз норовили передать имевшееся у них иностранное оружие в «третьи руки».
Итак, по порядку. О готовности оказать Аргентине военную помощь заявили Куба, Гватемала, Венесуэла и Перу.
Кубинцы. В судорожных поисках новых союзников аргентинцы на кубинцев вышли сами. И, естественно, Фидель с его вечной мечтой о создании союза Латинской Америки против империалистов сразу попытался вцепиться в аргентинцев мёртвой хваткой. В прямом смысле. И вот уже аргентинские военные с их врождённым антикоммунизмом шушукаются между собой, разглядывая фотографию, на которой Фидель обнимает аргентинского министра иностранных дел Косту Мендеса. Это даже для прагматичных аргентинцев – перебор. И тогда в аргентинской военной среде побеждает точка зрения, что заигрывание с Кубой – это уже серьёзная ссора ещё и с США: как будто ссоры с Британией мало. Короче, военную помощь от Фиделя хунта не принимает. Но, собственно, в контексте теории о советских самолётах «Су» кубинцев можно было отсечь с самого начала: Фидель предлагал Аргентине не оружие, а свои сухопутные части.
Теперь Гватемала. Я не мог не улыбнуться, когда с вершины пирамиды майя в Тикале мои гватемальские провожатые показывали на восток и мечтательно говорили, что ведь «и там наша земля». Только теперь это не Гватемала, а Белиз, бывший Британский Гондурас. То есть у гватемальцев на британцев – свой зуб. За то, что отобрали «исконно гватемальскую землю», а вместо того чтобы вернуть, сделали там независимое государство, где, кстати, тренируется британский спецназ. Было и ещё одно обстоятельство, которое роднило тогдашние гватемальские власти с аргентинской хунтой. Зря, что ли, глава аргентинской военной хунты Галтьери предлагал до этого помощь в борьбе с коммунистической угрозой в Центральной Америке? Короче, вполне объяснима готовность тогдашнего главкома гватемальской армии (и, кстати, будущего президента страны) Эфраина Риоса Монтта помочь своему аргентинскому коллеге-главкому и уже «президенту» Леопольдо Галтьери элитными штыками, которые так поднаторели в ратном искусстве в операциях против повстанцев. Как следует из сообщения аргентинской газеты «Ла Насьон», приказ готовиться к отправке в Аргентину получают 350 гватемальских десантников. С их опытом боевых действий они бы на Мальвинах пришлись очень кстати. Но это заявление последовало только 3 июня, когда до капитуляции аргентинцев оставалось 11 дней и исход войны был уже предрешён. И опять же: в контексте поисков в Аргентине советского оружия в Гватемалу оно никогда не поставлялось. То есть поставлялось, но это было «советско– кубинское» оружие в руках повстанцев, а не регулярных частей. И уж точно не самолёты «Су».
Венесуэла. Я всегда знал, что венесуэльцы считают своей землёй большую часть соседней Гайаны. Это бывшая опять же Британская Гвиана. То есть у Венесуэлы на Британию – такой же зуб, как у Гватемалы. Лишили «исконно венесуэльской земли», а вместо того чтобы вернуть, создали там независимое государство британского Содружества. Но до тех пор, пока я не стал регулярно ездить на интервью с Чавесом, никак не подозревал, что для венесуэльцев это настолько серьёзно. При Чавесе очертания Венесуэлы с включением Гайаны стали изображать даже на венесуэльских визах! К 25-летию войны в Южной Атлантике Уго Чавес вспомнил и о Мальвинах. И вот уже маршируют аргентинские драгуны на параде в Каракасе, а Чавес грозит Британии теперь уже обшелатиноамериканским реваншем. Но тогда, в 1982 году, Чавес был ещё только младшим офицером и, наверное, сам не мечтал, что у него когда-нибудь будут самолёты «Су». Тогда в Венесуэле их не было.
Наконец, последняя в списке стран, которые предложили Аргентине помощь как раз под запуск «Космоса-1365». Перу.
– Помню, я как-то попал на военный парад в Лиме, – вспоминал в разговоре со мной посол Квасов. – Часа три шла бронетехника нашего производства, а над площадью пролетали «Су» и вертолёты фирмы Миля. Известно, что целая группа аргентинских лётчиков проходила обучение в Перу. Перуанцы намеревались передать Аргентине наши самолёты, но, очевидно, не успели.
Так ли уж и не успели? Откуда же тогда в былинах о советских «Су» на базе Сан-Хулиан всегда мелькала любопытная деталь: на самолётах были опознавательные знаки именно Перу? Может, посол Квасов, с которым мы говорили на 10-летие войны, чего-то не знал или чего-то недоговаривал? И вот к 25-летию войны в этой истории с перуанскими самолётами в Аргентине все точки над «i» наконец расставили откровения Аурелио Кроветто. Ныне это генерал перуанских ВВС, а тогда рядовой офицер – участник операции по их переброске. Из всех его сенсационных откровений в интервью перуанской газете «Эль Комерсио» первым делом обращу внимание на следующее: «Когда самолёты взяли курс на Аргентину, то пришлось подниматься на высоту более 33 тысяч футов и выключать радио. Это чтобы не смогли засечь... чилийцы» [41]41
«Pilotos de la FAP llevaron los Mirage a Buenos Aires en vuelo silencioso». Por Alfredo Olava. «Е1 Comercio» (Lima, Peru), 02.04.2007.
[Закрыть].
Почему это перуанцы боялись прежде всего чилийцев? Похоже, и здесь мы находим принцип «враг моего врага – мой друг». Потому что нет у Перу злейшего врага, чем Чили, которой они дважды проигрывали войны за месторождения селитры. Причём войну инспирировали в своё время всё те же британцы. Ну, всё понятно, наверное. Чили – враг Перу. Аргентина – враг Чили. Значит, Перу – друг Аргентины. Вот Перу и выводит на кромку чилийских территориальных вод в Тихом океане свой военно– морской флот и отправляет Аргентине свои самолёты.
Впрочем, как к 25-летию фолклендской войны выяснила газета «Эль Комерсио», высшее командование ВВС Перу отдало приказ своим снабженцам передать Аргентине не только самолёты, но и кое-что другое. В частности, вспоминает один офицер, были переданы ракеты «воздух—земля» и «земля—воздух», а также запчасти, «которые Перу купила у Израиля как бы для себя, а на самом деле для Аргентины». Это откровение, кстати, расставило точки над «i» и для Лондона, куда в дни войны поступали многочисленные сообщения разведки о попытках израильтян поставить-таки Аргентине военную технику. На что израильский посол в Лондоне отвечал, что этого не может быть [42]42
Lawrence Freedman «The Official History of the Falklands Campaign», p. 392.
[Закрыть]. Оказывается, может. Через Перу.
Но это же откровение «сбивает с ног» и возможную версию о том, что перуанцы получили отмашку на помощь Аргентине от СССР. Получается, что если какая «потусторонняя» сила и участвовала в этой комбинации, то не СССР, а его тогда злейший враг Израиль. Впрочем, самолёты «Су» хотя и были советского производства, но находились на перуанском балансе. И кто бы там ни стоял за перуанцами – Израиль или СССР, – эти «Сухие» действительно могли оказаться в Аргентине. Вспоминает генерал Кроветто:
«Операция была настолько секретной, что даже жёны и подруги пилотов не знали, что самолёты летят в Аргентину, где, если потребуется, будут участвовать в войне за Мальвины.
Дело было ранним утром в один из майских дней 1982 года. Десять самолётов взяли курс из перуанской Арекипы на аргентинский Тандиль. Перед этим перуанские самолёты были перекрашены. С фюзеляжей исчезли значки соединения, перуанские флаги бортовые номера. Вместо них были нанесены характерные бело-голубые опознавательные знаки Аргентины» [43]43
Удивительно, но в то же время своя операция по перекраске бортовых знаков шла и в Чили. В ответ на свои фаворы Пиночет попросил Лондон продать ему самолёты «Канберра» и «Геркулес». Их перекрасили в чилийские цвета и перегнали в Чили «на испытания». Кстати, возможно, как раз на таком «Геркулесе» мы потом и летали с Дейнекиным из Пунта-Аренас на остров Наварино. Но интереснее всё-таки поставленные в Чили самолёты-разведчики «Канберра»: во время «испытаний» они летали с баз в Чили с британскими экипажами. Как пишет Лоренс Фридман, с помощью этих самолётов была получена «ограниченная, но важная информация» о передвижениях аргентинцев. Примечательно, когда были совершены эти плодотворные полёты: 9 и 15 мая. То есть как раз когда над Южной Атлантикой должен был появиться, и появился, другой разведчик, советский спутник «Космос-1365».
[Закрыть].
Итак, как мы теперь выясняем, знаки на перуанских самолётах, которые перегнали в Аргентину, были уже не перуанскими, а аргентинскими. И прилетели самолёты не в Сан-Хулиан, как гласила «былина», а в Тандиль. Для того, чтобы отбросить уже и всю «былину», остаётся процитировать ещё одно, последнее откровение генерала Кроветто: самолёты были не советскими «Сухими», а французскими «Миражами».
Иными словами, советское оружие до Аргентины так и не дошло. Это – всё-таки миф. Но мы уже выяснили, что никакой не миф – снабжение аргентинцев советскими разведданными. Этого, что ли, мало? А ещё больше интриги ко всему сказанному добавляет обстоятельство, на которое читатель наверняка уже обратил внимание. В Аргентине в тот момент правила не просто военная хунта, а самый антикоммунистический её гибрид. Что же заставило так ему помогать коммунистическую Москву? И ещё один парадокс. У демократической Британии в той войне – тоже ещё тот союзник. Кровавая диктатура Пиночета! И для того, чтобы понять причины дружбы СССР с Аргентиной, мы не обойдёмся без того, чтобы выявить и другие экзотические альянсы, которые сложились по ходу «первой антарктической».
...Аргентинский десант на Мальвины состоялся в ночь с четверга на пятницу, с 1 на 2 апреля 1982 года. У столицы архипелага, Порта-Стэнли (который «освободители» переименуют в Пуэрто-Архетино, то есть «Аргентинский Порт») появляются «коммандос» морской пехоты и спецназовцы-водолазы с подлодки «Санта-Фе». Их вовремя засечёт британская береговая охрана. Но что она могла сделать? У британского губернатора Фолклендов Рекса Ханта «под ружьём» было не более сотни человек (это включая и резервистов, и профессиональных морпехов). Морпехи даже пытались оказать кое-какое сопротивление и даже уложили пару аргентинцев. Но с утра у архипелага появились и основные аргентинские силы, в том числе авианосец «25 мая» (построенный в 1945 году – ирония судьбы! – для британского королевского флота). После этого любое дальнейшее сопротивление было прямым путём не к геройству, а к бойне. Ханту только и оставалось облачиться в парадную губернаторскую форму и на своём украшенном колониальным флагом «кебе» уехать в аэропорт, откуда аргентинцы переправляют его в Монтевидео [44]44
С куда меньшим пиететом отнеслись аргентинцы к британским мор– пехам. Перед тем как быть отправленными в Монтевидео, им предстоит быть сфотографированными лежащими в грязи лицом. Не это ли нарушение правил и обычаев войны привело потом и к столь спорному торпедированию «Бельграно»?
[Закрыть].
Итак, по состоянию на полдень 3 апреля 1982 года Аргентина радикально расширяет свою заявку и на Антарктиду. Каких-то семьдесят четыре дня аргентинское солнце действительно озаряло куда больший сектор на Белом континенте: бело-голубое с золотым солнцем аргентинское знамя вновь развевалось и над Мальвинами, и над Южной Георгией, и над Южными Сандвичами.
Получалось, что расчёт аргентинцев оправдался. Третий мир одержал победу над великой ядерной державой. Британия – действительно «умирающий лев». Британия, действительно пыльный склад бесполезной имперской рухляди, который не зря при предыдущем правительстве лейбористов брала взаймы у Международного валютного фонда. Похоже, что ничем не лучше было и новое правительство консерваторов: в Лондоне в отставку подают министры иностранных дел и обороны. У них, как оказалось, не было никакого плана ни обороны колонии, ни мгновенного ответного удара.
И всё-таки аргентинцы просчитались. Во-первых, они забыли, что Британия – деморализованная, но истая демократия. Это в Буэнос-Айресе правящая хунта устроила себе уютный «междусобойчик», а в Лондоне с правительства было кому спросить – парламенту. Вот в палате общин в Вестминстере и сказали, что посмотрят, из какого же на самом деле материала сделана «железная леди». В этом и состояла вторая ошибка аргентинцев: они недооценили Тэтчер, которая сразу же поняла, что не ответив, разрушит репутацию и страны, и партии. А значит, рискует проиграть следующие всеобщие выборы.
«Империя наносит ответный удар». С таким заголовком вышел американский «Ньюсуик», когда британская армада пошла-таки к Фолклендам. А такое решение Тэтчер приняла уже вечером 2 апреля. Тэтчер сделала эту войну главной национальной идеей.
С самого начала этот конфликт обещал стать необычным. И стал. Про сугубо военные дела мы ещё поговорим, но сейчас – о том, что Тэтчер провела тогда и первую глобальную «информационную войну», которая, что называется, вошла в анналы. При этом подниматься «железной леди» пришлось с нуля: настолько много «пораженцев» оказалось в её кабинете поначалу.
Собственно, поначалу вопрос стоял не о том, чтобы войну выиграть, а о том, чтобы её не проиграть. «Империя наносит ответный удар» – заголовок насколько льстящий (это ведь калька с голливудского блокбастера «Звёздные войны»), настолько и ироничный. Поначалу Тэтчер пришлось не самой верстать повестку дня, а реагировать на то, что уже произошло без её ведома. Взять день аргентинского десанта. Вроде бы и вовремя, с утра, с правительственным заявлением в палате общин выступает заместитель министра иностранных дел сэр Хамфри Аткинс. Признаёт, что острова заняты. Но даёт понять, что правительство в курсе всего: ссылается даже на некий разговор с британским губернатором островов Хантом. Но таковы уж «недостатки» открытой либеральной демократии, что очень скоро пресса выясняет, что никакой связи с губернатором и с островами вообще у правительства нет. И оппозиционеры-лейбористы, и рядовые члены парламента от правящих консерваторов возмущены. Би-би-си остаётся в таких условиях ссылаться на аргентинские источники. Естественно, это, в свою очередь, вызвало недовольство уже и Тэтчер, которая и без того считала Би-би-си «пятой колонной», состоящей из опасных мечтателей-либералов [45]45
Тогда же Би-би-си отказалась от определения «наши» и местоимения «мы». То есть не «мы бомбили» и не «наши бомбили», а «британские силы бомбили». Но это не была «фига в кармане». Это – итог дискуссии, которая в России пока кажется экзотической. «Мы» – это кто? Британия или Би-би-си? В России до такого тонкого и, возможно, где-то и вычурного понимания независимости от властей государственным средствам массовой информации ещё очень далеко. Мне могут возразить, что в отличие от общественной корпорации Би-би-си российские государственные СМИ – именно государственные, правительственные и с них спрос особый. Но Би-би-си тогда распространила такой принцип и на передачи своей Всемирной службы, которая финансируется уже не из прямого телевизионного налога с граждан, а из бюджета МИД.
[Закрыть].
Но таковы уж принципы «жанра», что, даже и проштрафившись сама, власть всё равно ищет «крайнего». Вот и в Британии правительство тори свою вину не признало, а стало искать повода уколоть Би-би-си. И такой случай представился в конце мая, когда на Фолклендах шла уже наземная операция. Корпорация выдала в эфир комментарий высокопоставленного правительственного чиновника о том, что 2-й десантный батальон уже выдвинулся для атаки на Дарвин и Гуз-Грин. Аргентинцы, которые, естественно, мониторили передачи Всемирной службы Би-би-си, получили возможность вовремя направить в ту зону Мальвинских островов подкрепления. Впрочем, этот случай был уже последним, когда в британские власти рикошетом через прессу попала своя же осторожность. Упомянутая ранее лекция для морпехов США к безусловным успехам британского Министерства обороны именно относит то, что со временем оно вернуло себе контроль за информационным потоком и «убедило журналистов в том, что экспедиционные силы планировали осуществить один из трёх сценариев», ни один из которых на самом деле к реальным планам британского командования отношения не имел.
Прессу и аргентинцев заставили поверить, что либо будет лобовой контрудар по Порт-Стэнли, либо британцы продолжат аргентинцев «щипать», либо будет просто усиление блокады. А готовилась высадка десанта в других частях архипелага: в Сан– Карлосе. С одной стороны, британцы использовали ту же тактику обмана, которую союзники применили при подготовке высадки в Нормандии во Вторую мировую (когда немцы ждали британцев и американцев совсем в других местах). С другой стороны, инструмент обмана был совершенно новым: не фальшивые «подмётные письма», а вполне даже открытые средства массовой информации.
Так по ходу той войны возникло то, что в Америке уже в 1982 году назвали «фолклендской моделью» (на «гражданке» этот термин первыми использовали авторы очень познавательной книжки о работе журналистов в зоне конфликтов «Под огнём», которую подготовили в Университете американской Аризоны). Смысл «фолклендской модели» при работе с прессой в том, что, например, тележурналисты не могут пожаловаться на недостаток картинки. Нет, картинки – вал. Но это только те съёмки, которые придумала армейская пресс-служба. То есть журналисту остаётся своим талантом облечь в увлекательную форму не то, что он раздобыл, а то, чем его снабдили. Плюс цензура, конечно. Доходило до смешного. Например, журналисты не могли говорить в эфире о количестве «самолётовылетов» и потерях. Тогда была изобретена хрестоматийная ныне в англосаксонской журналистике фраза: «Я пересчитал их всех, когда они улетали, и пересчитал их всех, когда они вернулись». Изобрёл эту фразу тогда начинающий репортёр, а ныне известный телеведущий Би-би-си Брайан Ханрахан. Но это ещё не решало всех проблем. Так, цензуре подвергся титр «Прошло военную цензуру», которым телевидение Би-би-си сопровождало репортажи, снятые на борту кораблей «армады».
Кстати, именно споры о титре по этой «фолклендской» схеме сопровождали и мою работу с британской и американской армией уже в Кувейте осенью 1998 года.
Строптивый Саддам Хусейн тогда в очередной раз выгнал из Ирака инспекторов ООН, и было понятно, что американские и британские ВВС нанесут по Ираку «удар возмездия». Я тогда работал в Лондоне. Звоню в британское министерство обороны. Прошусь в Кувейт, откуда британским «Торнадо» и предстояло взлететь в сторону Багдада. Мне говорят: «Пожалуйста, приезжайте. Только до Кувейта добираться будете сами. Но если доберётесь, мы на месте окажем всяческое содействие». Наутро каким-то чудесным образом буквально за 15 минут получаю кувейтскую визу. И уже вечером, через Эмираты, вместе с Дмитрием Бритиковым добираемся до Эль– Кувейта. Оставляем на борту только что купленную в Эмиратах бутылку виски (стюардессы вовремя сообщают, что за алкоголь в Кувейте, оказывается, отрубают руку), но зато действительно оказываемся на месте событий. Откуда сегодня и завтра продолжится операция против Саддама. Приходим в британский армейский пресс-центр. Нам говорят: «Ребята, подождите. Сейчас американцы придут. Они и будут заниматься пресс– операцией». Прекрасно. Приходят американцы. Назначают время «операции»: в том смысле, во сколько намечен организованный отъезд к границе с Ираком целой централизованной пресс-кавалькады.
Приезжаем на границу. Там нас уже ждут. В пустыне разворачивают установки «Пэтриот». В окопах сидя, чистят оружие морские пехотинцы, переброшенные с самой Окинавы. Выведенная к нам девушка-рядовая рассказывает о том, как тяжело в полевых условиях пить минералку не из стаканчика, а прямо из бутылки. Короче, красота. С точки зрения картинки – весь «открыточный» военно-аравийский набор. У зрителей будет иллюзия, что им показали всё, что можно. А на самом деле показывали – что нужно. И попытка снять или записать что-то или кого-то, кто не входил в утверждённый список, заканчивается неудачей:
– Мы же вам и так много показали. Вам же есть из чего делать репортаж.
– То есть сам я ничего выбрать не могу?
– Выбирайте из показанного.
– Фолклендская модель?
Но продолжить спор я не успел, потому что слышу, как мои коллеги ругаются с другим представителем американской армейской пресс-службы. Оказывается, мы не можем описывать, а тем более титровать, географию съёмок: никакой «границы Кувейта и Ирака», никакого просто «Кувейта» или даже «Аравийского полуострова». Утверждённый титр – «Юго-Западная Азия». И никак иначе. А если кто нарушит, то ни в какие поездки больше не поедет. В конце концов сошлись-таки на «Аравийском полуострове». Но сколько же было крику! Случай показательный.
Фолклендская модель. Не её ли потом будут применять и российские военные? [46]46
Я не военный корреспондент и, к счастью, в отличие от некоторых моих коллег, у которых на «горячих точках» явно «свет сошёлся клином», меня в такие места возвращаться не тянет. Всё это на самом деле жутко. Но я журналист, и периодически обязан там бывать. Вот и в 1996 году у меня было три командировки на «первую чеченскую». В самую длительную командировку практически через день приходилось дежурить у миссии ОБСЕ на грозненской улице Маяковского. Именно так: дежурить. Потому что переговоры были, естественно, крайне вязкими, а предложение подождать «ещё часок» оборачивалось многочасовым ожиданием. Тем не менее чеченские эмиссары всегда успевали в перерыв выйти на пять минут к журналистам и сделать свои заявления. А «федералы» так и отсиживались за забором. А когда они всё-таки соизволяли выходить за забор, телевизионщики уже уезжали перегонять материалы через спутниковую тарелку на базе в Ханкале. А потом «федералы» ещё обижались, что в вечерних новостях превалировали чеченцы. На «второй чеченской» всё было уже наоборот. И когда коллеги рассказывали, как стало, то мне оставалось только воскликнуть: «Фолклендская модель!»
[Закрыть]
Но даже и эта победа в информационной войне к правительству Тэтчер пришла не сразу. Сначала, как я сказал, пришлось не самим определять повестку дня, а всё больше реагировать на то, что уже произошло. Особенно это касалось собственно военных дел. А под военную экспедицию в Южную Атлантику пришлось фрахтовать даже туристический лайнер «Куин Элизабет». Конечно, символично, что в походе участвовала и сама королева в лице лайнера своего имени, но это – не от хорошей жизни. Надо было рисковать, наскребать по сусекам и бесконечно импровизировать. На фронт отправился даже сын королевы принц Эндрю.
– Дорогой, как я рад, что ты наконец вернулся. Сейчас такой званый ужин закатим! У нас сегодня будет кукуруза, – растроганно сказал муж королевы принц Филипп, глядя на своего сына, когда тот проводил первый вечер в отчем доме, уже вернувшись с войны.
– Папа, всё что угодно, но только не кукуруза! Нас ею все эти два месяца каждый день только и кормили, – взмолился наследник престола, который потом сам рассказал эту историю.
Уже и эта, казалось бы, сугубо бытовая деталь показывает, насколько сильно рисковала Тэтчер. После многолетних сокращений оборонного бюджета правительствами лейбористов ресурсы были, конечно же, крайне ограниченны, и подготовка армады скорее напоминает рассказ президента Путина о подготовке ответа на вторжение чеченских боевиков в Дагестан. Когда стали «шерстить» по соединениям и частям, то выяснилось, что отправлять-то особенно и некого. Решиться на ответный удар, настроить войска на победу мог только очень волевой лидер.
Классический пример чудовищной растянутости коммуникаций и британской изобретательности – это то, как удары по аргентинцам наносили «стратегические» бомбардировщики «Вулкан». Они действительно были стратегическими на европейском театре. Конструировались и производились в расчёте на войну с близким Советским Союзом. Но до Фолклендов расстояние куда больше. В результате при полётах до Фолклендов всего-то двух «Вулканов» даже с острова Вознесения приходилось задействовать одиннадцать (!) самолётов-заправщиков. Их рейды длились по 16 часов, а путь туда-обратно составлял 8 тысяч миль.
Конечно, в таких обстоятельствах британцы ещё как нуждались в союзниках. Таким союзником и оказалась Чили.
...«El pueblo unido jamas sera vencido!» Вот уж никогда я не думал, что этот знакомый мне с детства лозунг латиноамериканских левых про «непобедимый единый народ» я когда– нибудь услышу... напротив театра Ковент-Гарден в Лондоне. Как раз напротив него находится суд, где поначалу разбирали «дело Пиночета». Ещё вчера в Соединённое Королевство по дипломатическому паспорту въехал пожизненный сенатор дон Аугу– сто Пиночет Угарте. Как респектабельный джентльмен, ходил он в своём стильном клетчатом пиджаке за покупками в свои любимые магазины готового платья на Риджент-стрит. А назавтра – арест. И вот уже адвокаты и прокуроры собираются в суде магистратов на Боу-стрит напротив Ковент-Гарден: европейцы, испанцы раскопали тогда несколько дел, где жертвами диктатуры Пиночета были лица с двойным, чилийским и испанским, гражданством. А таким образом неприкосновенный по чилийским законам экс-диктатор получил «удар в спину». Тогда и начался памятный и бесконечный «юридический футбол». Испания требовала у Британии выдать ей Пиночета. Суд магистратов на Боу– стрит передавал дело в палату лордов. Из Вестминстера его отфутболивали в МВД и так далее. Все юридические тонкости уже и не упомнишь.
Но было по ходу этого марафона два не юридических, а политических момента, когда все просто ахнули. Первый такой момент – это когда ближайший сподвижник премьера Блэра лейборист Питер Мандельсон наплевал на всякую дипломатичность и с экрана телевизора назвал Пиночета «gut wrencher», то есть «живодёром» [47]47
Спустя годы Мендельсон станет комиссаром Евросоюза по торговле, и в этом качестве я записывал с ним интервью перед саммитом ЕС—Россия в Лондоне. И отдельно спросил его про тот случай. Мендельсон, похоже, и сегодня при том своём мнении.
[Закрыть].
И вот тогда, чтобы одёрнуть «безусых» лейбористов, в гости к Пиночету с пафосным визитом вежливости приехала сама «железная леди» консерваторов! И с какими словами! И как трудно было в какой-то момент понять, где же они прозвучат!
Перед этим Пиночета перевели под «домашний арест». Про его закрытую резиденцию было известно только то, что находится она где-то в районе Вирджиния-Уотерс. Это такая «лондонская Рублёвка», с такими же толком не обозначенными адресами: мол, свои нужные ориентиры и так знают, а чужих мы и не ждём. В этот район и выдвинулись мы с оператором Дмитрием Бри– тиковым. Наобум. Авось повезёт, и высчитаем заветный адресок. Нам повезло. Мы разговорили хозяина тамошней заправки: «Вон за тем поворотом, ребята, будет зелёный забор. Там и пошуруйте». Похоже, откровенен он был не только с нами. Потому что уже к середине дня стояло нас под тем забором несколько сотен журналистов, демонстрантов и, как водится, просто зевак. Но снять ничего толком было нельзя. Забор оказался и зелёным, и высоченным. За ним – старые деревья с пышными кронами. И между ними виднелись только часть крыши и труба от камина. Масштабы виллы, которую выделили Пиночету, стали понятны только во время визита Маргарет Тэтчер, когда телекамеры наконец пустили и за забор. Шикарный оказался особняк! Лондонские газеты уверяли, что финансируют пребывание Пиночета в стране компании, близкие к руководству Консервативной партии. А именно она была у власти, когда во имя национальных интересов надо было наплевать на демократические принципы и установить партнёрские отношения даже и с «кровавым» Пиночетом [48]48
В этом смысле консерватор Тэтчер была последовательным продолжателем своего великого предшественника Уинстона Черчилля. Не он ли, последовательный и рьяный антикоммунист, установил отношения со Сталиным, когда нужно было защищать родную Британию от Гитлера?!
[Закрыть].
Приняв решение об ответном ударе, Тэтчер вообще шла напролом. Железной хваткой впивалась «железная леди» в своих коллег, заставляя их превысить и без того масштабные союзнические обязательства. Взять, к примеру, Францию. Она уже солидаризовалась с Британией как союзник по НАТО, уже присоединилась к экономическим санкциям против Аргентины по линии ЕЭС, но Тэтчер и этого было мало, и она шантажировала Миттерана ядерной войной. По крайней мере об одной такой истории в своей книге рассказывает психоаналитик Франсуа Миттерана. Да, да, бывают у президентов и такие «тайные советники»! И если что-то и вызывает в этой истории вопросы, то не наличие у Миттерана психоаналитика, а то, что точно президент рассказал своему «конфиденту» в разгар войны в Южной Атлантике.
«Что за ужасная женщина эта Тэтчер! Если мы не передадим ей секретные коды, которые оставят глухими и слепыми поставленные нами аргентинцам [до войны] ракеты, она грозит ударить по Аргентине ядерным оружием».
От такого аргумента, естественно, волосы вставали дыбом. Ядерная война! Сыграл ли свою роль именно этот разговор Миттерана и Тэтчер, нам не будет известно уже никогда (книжка психоаналитика вышла в 2005 году, а сам Миттеран тогда был уже мёртв). Но Париж решимостью Лондона был явно впечатлён. Не только отказал аргентинцам в дальнейшем обслуживании ракет Exocet (это как раз было частью плана солидарности в рамках НАТО), но пошёл и дальше этих «блоковых» обязательств. У Парижа для Лондона сыскались и индивидуальные фаворы. Париж передал Лондону и коды ракет Exocet, а также дал британским лётчикам провести учебные бои с участием французских «Миражей»: как раз таких, какие были у аргентинцев. А единственной оговоркой Миттерана стало то, что он не распространил поддержку Франции и на британскую заявку на суверенитет на острова. Мол, сами разбирайтесь. Британцы, впрочем, и разобрались.
Но это – близкая и чувствительная Франция. А на что британцы могли рассчитывать от своих ближайших друзей– американцев?
В Буэнос-Айресе думали, что Лондону надеяться не на что. Как бы наивно это ни звучало, аргентинская хунта полагала, что Вашингтон будет ну никак не с Лондоном. И даже что всесильный американский орёл будет не просто не с «умирающим британским львом», а прямо-таки непременно с аргентинцами. Тем более что сами же американцы приложили руку к тому, чтобы лев ослаб и выпустил из своих лап мировое лидерство. Не американцы ли добились, чтобы из короны Британской империи выпал главный «алмаз», Индия? Это ведь Рузвельт выбил у Черчилля обещание дать ей независимость. И не американцы ли на следующий год после фолклендской войны подтвердят расчёты Галтьери, когда так и не удосужатся поставить в известность Лондон, высаживаясь на острове – члене Британского содружества, каковым, несмотря на дружбу с Фиделем, оставалась Гренада? Наконец, не аргентинцы ли сделали в канун войны все возможные реверансы в сторону Вашингтона?
