Текст книги "Попаданец с четырьмя колёсами (СИ)"

Автор книги: Сергей Банза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Попаданец с четырьмя колёсами

попаданец с четырьмя колёсами

Юбилею Волжского автомобильного завода в г.Тольятти и выпуску первого автомобиля «жигули» ВАЗ-2101 посвящается…

въедение (въезжание)

Алексей Добрынин неторопливо шёл по знакомой тихой улице. Шёл со дня рождения своего лучшего друга – Никиты Муромцева. Шёл в прекрасном настроении, как и положено идти мужику после дня рождения лучшего друга, подшофе, причём под солидным шофе, поэтому правила дорожного движения игнорировал напрочь и начисто. Неосознанно оправдывая свои действия тем, что движение на улицах почти… почему «почти» – вообще никакое, да и время приближается к ночному. Так что он пёр через дорогу там, куда в данный момент его широкая душа распростиралась. Не думая о том, что распростереться она может и в буквальном смысле… Но кто об этом и когда думает-то?

Пока же Алексей ловко лавировал между неплохо сохранившимися после недавнего сильного дождя лужами, при необходимости переходя на другую сторону улицы. А необходимость возникала часто: несмотря на неоднократные заверения городского головы, что все тротуары будут в обязательном порядке отремонтированы, дыры в асфальте продолжали оставаться на прежних местах, и в них с удовольствием заливалась вода после дождей. Как ещё там лягушки не завелись, неясно.

Но Алексей не задумывался о таких мелочах – не его заботы. Вот обойти особо глубокую лужу – другое дело. А ведь таковые встречались не только на тротуаре, но и на мостовой…

Из-за поворота внезапно вывернулась машина – старенький «жигуль», успел заметить Алексей, «копейка» оранжевого цвета, сильно выгоревший, практически до желтизны. Мелькнул нарисованный аэрографией на капоте свернувшийся полукольцом синий дракон, осветившийся на мгновение тусклым светом ближайшего фонаря. «Пижон!» – ещё успел подумать Алексей. А потом наступила тьма…

Наверное, погас фонарь.

Глава 1. въехал так въехал

Вокруг меня расстилалась зелёная-зелёная трава… А куда же делся асфальт? Куда исчезла улица? Где бордюр или поребрик, чёрт бы их обоих побрал! Ни гаишников, ни светофоров… Впрочем, первое только приветствуется. Второе… да, и без них можно обойтись. Так даже лучше. Поскольку и ставить светофоры некуда: здесь перекрёстков нет.

Но всё-таки: что со мной произошло? Я остался один. Совсем один. И никого нигде не видно – ни вокруг, ни около, ни сверху, ни снизу… Ну, кроме, может быть, муравьёв. Если смотреть вниз.

Я стоял посреди поля высокой зелёной травы и не знал, что делать. То, что я попал, я понял – вон, до сих пор в бардачке книжка про попаданцев болтается. Выходит, я тоже стал попаданцем! Вот это да! А что ещё другое можно предположить? Есть варианты? Я не вижу…

Значит, вокруг меня – другой мир. Ох-хо-хо! Ладно, попробуем приспособиться. Куда бы направиться? Налево? Или направо? А куда ещё можно? Ах, да – назад или вперёд! Да, тут не то, что в анекдоте: «Руль служит для поворота машины налево, направо… и в другие стороны». Тут можно и вперёд и назад поехать. Правда, задним-то ходом я не особенно люблю ездить, да и скорость не та. Но при случае – почему бы и нет?

Однако как ехать по чистому полю? Что я вам – «Нива»-вездеход? Не говоря уже о «Гранд-чероки» и прочих внедорожниках. Но – деваться некуда, приходится ехать на том, чем заправился.

Кстати о заправке: давно не мешало бы заправиться – указатель топлива явно на нуле. Э, э, а куда горючка-то подевалась? Я ведь только что от заправки отъехал! Или не только? Склерозз…

Но жрать хочется страшно. Согласился бы и на 76-й, хотя от него у меня изжога. Хозяин-то вставку на блок сделал, но это… это как для людей вставные челюсти: жевать вроде бы и можно, но ощущения совершенно не те.

А хозяин-то, хозяин куда делся! Ох, ты ж!..

До меня только сейчас дошло, что я сам собой остался. Один-одинёшенек. Кто я? Представляюсь: ВАЗ-2101, в просторечии – «копейка», цвет оранжевый, яркий… был когда-то. Сейчас-то малость подвыгорел, за пятнадцать-то лет. Полностью тюнингованный – от крыши и до покрышек – и дооборудованный, регистрационный номер… впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Потёртый довольно-таки сильно, но… ещё вполне себе ничего! Сотню, во всяком случае, выжимаю. Могу и больше, но стрёмно. Кардан, гад, начинает вибрировать. Поменять бы…

Нет, новый хозяин – человек хороший, только вот денег у него постоянно не хватает. Да и старый тоже далеко не олигарх был, особенно после девяностых. Хотя тюнинговали оба, по мере возможности. А почему бы и нет? Как это в песне поётся:

Тюнинг, братцы, тюнинг, тюнинг, братцы, эх!

Хочется, ребята, отличаться нам от всех!

Так что у меня даже надпись на водительской дверце имеется. Вот такая: «Т-72»! А что? Чем я хуже. Я грязи тоже не боюсь. Жаль, не помню, это новый хозяин поставил или старый? Да какая разница!

Или ещё одно песенное стихотворение, но это я уже сам сочинил. Или хозяин? Да я вообще себя от него не отрываю, особенно когда он за рулём. Опасно это – отрывать себя от него… А стишок – вот он:

Тюнинг-тюнинг, где ты был,

Пока ВАЗ меня лепил!

Но сейчас-то грех жаловаться: выгляжу я на все сто! Процентов, правда, не километров. Одна аэрография чего стоит!

Но, стой не стой, а ехать-то надо. Может, удастся до асфальта добраться. А там-то я уже развернусь… на одном колесе.

Да, а куда сейчас-то ехать? Посмотреть хотя бы. А то из-за высокой травы ничего не видно. С моим-то росточком… И почему я не «КамАЗ»? Я фыркнул. Попробовал завестись… Бесполезно. Ну, что ж, тогда будем действовать по принципу известного анекдота: Прапорщик садится в машину. Говорит: «Поехали! – Товарищ прапорщик, машина не заводится! – Потом заведёшь! Поехали!».

Как ни странно, мне подобное тоже удалось: я тронулся с места и покатил по траве, постепенно набирая скорость. Ты смотри, при неработающем-то моторе! Ну, я даю! Точно, это мир какой-то фэнтезийный, всё на магии. И я, похоже, тоже кусочек её отхватил. Удача! Ну, хоть что-то хорошее на сегодня получил.

Медленно, правда, ехать приходится – трава мешает. А попробовать если разогнаться? Сколько там секунд у меня до ста км? Не упомню уже. Да по такой траве особо и не разгонишься, в колёсах вязнет.

Однако трава совсем не пыталась стать помехой и застрять в колёсах, наоборот, старалась отшатнуться от меня как можно дальше в стороны, поэтому ехалось легко. Ну, относительно – как обычно по траве. Наверное, сейчас ранняя весна. Или поздняя осень. Да какая, к акселераторам, разница! Главное – почва ехать не мешает, грязи нет. А цепями я уж и не помню когда пользовался – всё больше по городу да по городу. Да и нет у меня сейчас цепей. Да и не нужны они здесь.

Впереди показался невысокий холмик. Попробовать наверх забраться, что ли? Оглядеться по сторонам – может, где город и покажется. Там привычней. По асфальту-то.

Эх, ну почему у меня не два моста! Спасибо траве – разбежалась в разные стороны. И как она на такой каменистой почве росла? Ну, и убежала бы сразу к подножию холма. От меня-то бегает. Или чтобы к солнцу быть ближе, забиралась наверх?

Во! По щебёнке всё полегче будет. Так, на первую… На какую первую, если мотор не работает? Ну, и пусть не работает, коробка-то в порядке! Надо же хоть как-то обозначить порядок действий.

Взобравшись наверх, я покрутил фарами влево-вправо. Глаза это у меня вроде получились сейчас. Хотя и задние фонари тоже малость видят. Да и стёклышки мои салонные тоже какую-никакую панораму дают. Всё вижу, вокруг и сразу. Хотя и смотреть-то особо не на что. Пусть с вершины холма и видится дальше, однако кроме горизонта и неба ничего не видать…

Ан, нет! На севере что-то завиднелось, тёмненькое. Ну, это я так, по привычке севером это место именую. А что, разве не так? Если солнце на юге в зените стоит – вон, тень моя, вся почти под днище спряталась, – то север в обратной стороне. Должен быть, по крайней мере.

А что ж там тёмненькое-то? Присмотреться бы… Но фары оказались прочно забрызганными грязью ещё того, земного мира, а тут обтереть их о траву никак не получается – она, скромница, расступается в разные стороны. Ладно, поеду так, а потом посмотрим. Может, впереди хоть какие-то дома найдутся. Ну, или домишки. Хочется надеяться на что-нибудь более цивилизованное. Асфальтику бы!

Скатившись с холма – получилось очень лихо, – я попробовал запустить движок, но снова ничего не вышло. И бензин вроде имеется – индикатор не на нуле, и сам чувствую, как плещется, – а завестись не удаётся. Привык я к шуму двигателя, что поделаешь. Это вроде как напеваешь про себя. А теперь, наверное, придётся привыкать к его отсутствию. Ну, ничего, зато ежели снаружи что шумнёт – быстрее услышу. А то порой за своим шумом и свистка гаишника не разберёшь…

Долго проехать мне не удалось: равнину пересекала река. Даже не река – речушка. Но… куда мне даже через такую речку с таким клиренсом? Тут по крышу будет, не иначе. И мостика не видно… Ага! Какой тебе мостик, когда дороги нет? Ладно, поедем вдоль реки. Проигрыватель включить, что ли? Высоцкого послушать. «Я по полю, вдоль реки…» – во, самая та песня! Правда, я по лугу вроде бы как сейчас, но какая, к акселераторам, разница?

Поехал я вверх по течению – если не удастся мостик или брод отыскать, так наверняка к истокам реки выеду. Там и переберусь, наверняка там помельче будет. А возвращаться… И примета плохая, и тёмненькое то впереди виднеется. А сзади нет ничего, ни тёмненького, ни светленького.

Но мне повезло: речушка потихоньку мельчала. Наверное, по пути подпитывалась из родников, а иначе как? И наконец настал момент, когда показался брод… А одновременно с ним появилась и дорога, по обе стороны реки.

Ну, дорога… это я ей польстил. Но для поля или луга – полевая дорога. Или лужная? Нет, лужная это когда лужи… Ну, тогда я и не знаю, какая. О! Пусть будет степная. У Высоцкого тоже есть такая песня: «Замотайте мне голову мягкой степною дорогой…». То есть песня-то не Высоцкого, а на стихи Бориса Слуцкого, Высоцкий только поёт. Ну да неважно. Откуда я это знаю? Так по радио и сообщали. А память у меня на эти штуки хорошая.

Осторожно потрогав левым передним колесом воду, я въехал на брод. Брр! Холодновато! С гор течёт, наверное. С го… С гор? Так это впереди тёмненькое – горы, что ли? Не-не, мне туда не надо! А ну-ка, фары промыть!

Резко ускорившись и разогнав перед собой волну, я умылся. Да так, что и лобовое вымылось. Сперва-то малость боялся, что контакты зальёт, а потом перестал опасаться. Какие контакты, когда я на магическом горючем еду? И прерыватель не искрит – значит, не работает. Да, но с аккумулятором ведь полный порядок, вон, музычка-то играет. Или она тоже на магическом горючем? И вот откуда тогда оно у меня взялось? Или само собой прилетело, когда я в этот мир попал? Ну, и ладно. Главное – чтобы на пользу пошло.

Выбравшись на берег и проморгавшись, чтобы удалить капли со стёкол, я вновь взглянул вперёд, отыскивая тёмненькое.

М-да. Горы. Ну и на… что они мне нужны? «Лучше гор могут быть только горы…». Да, но не для меня. Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт.

А как их обходить, когда они поперёк всего пути протянулись? А так же, как и с речкой: поедем-ка пока вдоль. Бензин мне, похоже, не нужен… хотя заправился бы с удовольствием. Вкус его чтобы почувствовать, привык ведь. Ну а раз не нужен – вперёд!

Надо бы себе имя придумать. Хозяин-то меня Драконом звал – из-за аэрографии. Но это ещё старый нарисовал, пока я новый был. А мне вот не нравится имя Дракон. Ну, какой я дракон? Даже и на драконишку не тяну. Возьму что-нибудь поскромнее. Я ведь кто? ВАЗ-2101. Ноль первый, значит. О! А тут как раз на плеере Высоцкий закончился и Сюткин пошёл, как специально. С его песней «Ноль-ноль-первый».

Во! Так я себя и буду звать: Ноль-ноль-первый. А что? Про агента «ноль-ноль-семь» мне фильмы нравятся – вон, пачка дисков в бардачке лежит. Но Ноль-ноль-первый – это ещё круче ноль-ноль-седьмого. Потому что первее! В крайнем случае, для друзей, разрешу им звать меня просто Ноль-первый. Появятся же у меня здесь какие-нибудь друзья? Думаю, обязательно должны появиться!

Я ехал теперь уже по дороге… по дорожке. Она тянулась вдоль реки – и вдоль подножия гор, но к реке ближе. А горы так и оставались почти на горизонте. Ну и пусть их… к акселераторам! Потом, если вдруг разживусь лишними шинами с шипами, да настроение появится – смогу и в горы съездить. А что? «Нивы» вон наши на Эльбрус поднимались. А я чем хуже? Марка-то одна.

глава 2. дракон и фея

Следов на дороге не было. Никаких. И немудрено: песок, влажный после недавнего дождя. Какие тут следы? Если какие и были, так все смыло. Ну, что ж, значит, я буду первопроходцем! Вон какие чёткие следы позади себя оставляю! Хоть в зеркальце заднего вида видны, хоть через заднее стекло, а хоть и через фару заднего хода. Сквозь поворотники да тормозные чуть похуже – они же окрашенные. В них лучше в солнечную погоду глядеться, вместо солнцезащитных очков. А фара заднего хода прозрачная, вот ею лучше и видно. Но как циклоп, правда. Одна она у меня – а куда деваться? Конструкторы так порешили.

Та-ак, а кто ж это меня нагонять-то собрался? Что-то плохо видно… Батюшки! Да это ж дракон! А мне-то показалось, что по дороге кто-то едет. А это он над горизонтом пока летел. Ну да, топота-то не слышно, и сотрясений почвы нет. Значит, летит, гад.

Ну-ка, ходу, Ноль-ноль-первый! А то сейчас станешь и Ноль-ноль-последним!

Я врубил пятую – фигурально, разумеется – и попёр. Нет, по своим ощущениям, так и вообще седьмую, если не девятую. Ого! Вот это скорость! Может, я вообще уже «феррари» стал? И ничего нигде не болтается, не скрипит. Это переход в новый мир, наверное, так на меня хорошо повлиял. Ощущения – как будто бы я только что с конвейера спустился! Даже ещё лучше. Во, как после обкатки!

Я даже прибалдел немножко. Ну, будто после 96-го башкирского разлива. Да если я так буду мчаться, меня ни один дракон не догонит! И ещё подумал: а может, зря я сильно разогнался? Или не зря? Да нет, наверное, не зря. У меня же бензин ещё не весь израсходован, пусть всего и на донышке осталось, да и маслице в картере пока что плещется… А колёса? Это же резина! Счас как дохнёт дракон своим огненным дыханием, вот и заполыхаю я, как шины на майдане в Киеве.

Нет, вперёд и только вперёд! Свои колёса ближе к корпусу! Авось и не заметит.

Заметил. Я и позабыл совсем, что не по асфальту еду. А песок из-под меня, даром что мокрый, а летел в разные стороны – тут же ещё и петлять приходилось. Нет, не потому, что следы хотел запутать, просто дорога так петляла. Ну, и я вслед за ней… А куда деваться? Кусты по обеим сторонам – не свернёшь! Вот дракон и заметил, как я песок назад и вверх кидаю, будто мопед паршивый, вот и довернул в мою сторону. А так, может, и пролетел бы мимо, не заметил.

Эх, зря я запаниковал! Затихариться надо было. В те же кусты съехать и притаиться. Вот тогда бы точно не заметил. А почему нет? Я – зелёный… почти. Весь в соку, то есть в соке, травяном и лиственном. Кусты… тоже зелёные, почти. Вот и договорились бы как-нибудь. А теперь что?

Нет, смерть надо принимать с гордо поднятым… капотом. Тю-у! Чего это он у меня, как у какого-то паршивого «москвичонка» поднимается? Оборвался, что ли? И пар оттуда валит… Ну, точно: радиатор закипел. Зря я так гнал. И что теперь? Водички долить, что ли? Речка рядом… Нет, не успею: дракон уже садится, прямо за… то есть передо мной.

Нет, я развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы встретить его как полагается, лицом к лицу, то есть радиатор к ра… к морде. Дрифтовать я умею, потому-то капот и отщёлкнулся… Да не мог он отщёлкнуться! Тьфу ты! Что-то с этим переходом между мирами не так. Совсем в урода меня превратили.

Ну, чё тебе надо? Чё молчишь? – это я дракону. Но про себя, то есть не вслух. А так – дракон молчит, и я молчу. Или наоборот: я молчу, и он молчит.

– Здравствуй! – О, наконец-то снёсся! А интересно, драконы яйцекладущие? Вроде должны бы. Пресмыкастые они, это точно, а насчёт яйцекладения…

– И тебе не хворать.

– Что-то я не пойму, кто ты такой будешь? – дракон повертел головой на гибкой длинной шее, обглядывая меня со всех сторон. – Съедобным вроде не пахнет… Магии тоже нет.

– А ты что, голодный? – Ну, ни фига б себе! Говорящий «жигуль» тебе что, не магия? А как же я без бензина еду? Не магией разве? Вернее, с бензином, в баке который, но двигун-то так и не фурычит до сих пор.

Я ему прямо так и озвучил – вот почти точно теми же самыми словами. А он только помотал головой:

– Да это ерунда! Пустяки! У нас самые разные существа встречаются, я и не таких видел. Я в том смысле, что ты сам магичить не умеешь.

– Ну, извини, чего нет, того нет. Университетов не кончали.

– Да и я тоже… – вроде как застеснялся он. – Поступал, но, того… срезался на экзамене.

Я так удивился, что даже капот опустил. Тем более что пар уже перестал валить. Ты смотри, тут и драконы в университетах учатся. Ни в одном фэнтези такого не встречалось!

– А ты в своём, в драконовском университете поступал, или есть какой-то общий для всех? – спросил я. Надо же хоть что-то спросить!

Но дракон не ответил. Он уставился на аэрографию на моём капоте.

– К-кто это? – заикаясь, спросил он, указывая на капот когтем. Да, таким коготком можно не только капот пробить, а и весь моторный блок насквозь.

– Это? Это мой дедушка, – как можно спокойнее попытался произнести я.

– Поклянись! – потребовал дракон.

– Да отсохнет у меня карбюратор, во веки веков! – провозгласил я, смутно догадываясь, что не сам являюсь автором этой реплики. В конце концов, если что, то я ни при чём: я всего лишь процитировал чужое высказывание. К тому же карбюратор мне сейчас вовсе не нужен, я и без него неплохо справляюсь.

– Но… но это ведь мой дедушка! – растерянно произнёс дракон. – Его портрет. Он висит у нас в пещере!

– Ну и что? Значит, мы с тобой двою… то есть троюродные братья… Внучатые, – немного подумав, добавил я.

– А как такое может быть? – подозрительно спросил дракон. – Мы ведь с тобой совсем не похожи друг на друга.

– А я тут, в вашем мире, как полагаю, вообще ни на кого не похож! – гордо произнёс я и попытался подбочениться левой дверцей. Чуть-чуть получилось. Заодно и правое колесо немного вперёд ушло.

– Да ты и на дедушку не похож! – задумчиво произнёс дракон, попеременно переводя взгляд с меня на аэрографию. Недоверчивый он какой-то. В органах, что ли, служит? Вот и мой старый хозяин тоже следаком был. – А как тебя зовут?

– Ноль-ноль-первый, – отозвался я.

– У нас нет таких имён! – помотал головой дракон. – Вот меня, например, зовут Ороариосар! А ты…

Такую подозрительность следовало пресекать в корне, пока она не стала чересчур болезненной. И я приступил к пресеканию:

– Вот ты мне скажи, – если бы я мог, при этих словах я бы взял его доверительно за пуговицу пиджака или плаща. К сожалению, и мне его взять было нечем, и пуговиц у него, да и пиджака с плащом, не имелось, – вы ведь, драконы, можете путешествовать между мирами?

– Ну, можем… – протянул дракон. – Кажется…

– Так вот. Твой… ну и мой, соответственно, дедушка, когда был в нашем мире, немножко… пошалил с моей бабушкой. Понимаешь?

Дракон покраснел. Он и раньше-то был розовенький, а сейчас вообще стал карминно-красный:

– Я ещё маленький, мне нельзя про это!

– А как же ты в университет хотел поступить, если ещё маленький? – удивился я. – Сколько же тебе лет?

– А у нас в университет с двенадцати лет принимают! И потом: я – вундеркинд! – Ну, это он как-то иначе сказал, просто мне именно так послышалось.

– Ага… это вроде как у нас средняя школа получается, – раздумчиво произнёс я. – Ваш университет то есть.

– Слушай, раз ты мне брат, – наклонился ко мне дракон, – то полетели со мной! Я тебя с родителями познакомлю! Они ой как рады будут!

– Нет! – решительно отказался я. Этого мне ещё не хватало! Самому в пасть драконам залезть… Б-р-р! Там такое «ой» мне будет, что целое ой-ой-ой. Лучше уж не надо. Ещё чего придумал. – Ничего на этот раз не получится.

– Почему? – дракон выглядел очень расстроенно.

– Спешу я: дел полно… – постарался отговориться я. – Потом, как-нибудь, при случае.

– Ну, хорошо… – разочарованно произнёс дракон. – Но ты заходи, когда со всеми делами своими разделаешься.

– Ага. Обязательно. Непременно. А куда заходить-то? – Надо поточнее узнать, где они живут, чтобы случайно туда не забраться.

– Да вот тут, – махнул лапой в сторону гор дракон… или дракончик, как оказалось, – за горами.

– А-а-а, хорошо. Обязательно. Как только, так сразу.

– Обещаешь? – с надеждой произнёс дракон…чик.

– Железно! – я стукнул правой дверцей.

– Ну, хорошо! – облегчённо вздохнул дракончик. Взмахнул крыльями – и полетел. Через горы.

– Лети, голубок, лети, – прошептал я. Так, значит, по дорожке мне ехать не заказано. А вот через горы – заказано. Ну что ж, я туда и не собирался.

И я медленно покатил вдоль реки, постепенно успокаиваясь. Бензинчика бы сейчас, литров десять, для окончательного успокоения. И 76-й сошёл бы, хоть от него порой изжога бывает. Ну, это я вроде уже говорил…

Да! Я неожиданно вспомнил: капот! Почему он вдруг не так открываться начал? И это при том, что всё остальное у меня сидит, как влитое.

Я остановился и стал экспериментировать. И оказалось, что я могу поднимать капот не только своим классическим способом, но и так, как он у меня недавно открылся – то есть как у паршивого «москвичонка». Но и это ещё не всё! Он у меня, оказывается, мог ещё и вбок откидываться, а также и складываться пополам с боков – точь-в-точь как у старенького ЗИС-5, который мне как-то довелось встретить в одной деревне, где мы со старым хозяином… впрочем, неважно. Всё равно не помню, что мы там с хозяином делали. Или то ЗИЛок старый был? Нет, не помню.

То есть, выходит, что я могу капотом своим управляться как хочу? Круто! Как он при таком раскладе с меня в сторону при движении не слетал – ума не приложу.

Пожав дверцами, я поехал дальше. Не стоять же на месте. Чего выстоишь-то? А движение – это жизнь. Ну, или жизнь – это движение.

– А наша жизнь – шоссе, шоссе длиною в жизнь… – негромко запел я. Наташа Овсиенко вроде бы пела эту песню. Не помню уж, который хозяин её крутил – первый или второй. Жаль вот только, что нету здесь этого самого шоссе. А оно очень не помешало бы! Люблю комфорт. Комфорт – это наше всё, куда там Пушкину.

Далеко уехать не удалось. Нет, я проехал бы и дальше, не будь столь любопытен. Раньше, во всяком случае, я за собой ничего подобного не замечал. А тут будто с пит-старта сорвался: чуть ли не во все дырки радиатор сую. Хотя и не так давно здесь очутился. Но знакомиться-то с новым миром надо. Да и видел я пока здесь всего ничего. А любопытство проклятое так и подзуживает узнать, что там да что тут. И то интересно, и это тоже.

Вот и сейчас: завидел я, что у реки девчонка малая цветочки собирает. А в обозримом пространстве никаких селений не наблюдается. И чего бы ей тут делать?

Подъезжаю поближе – точно: ходит малышка по полянке, полной цветов, наклоняется к ним, срывает и в корзинку кладёт.

– Здравствуй, девочка, – говорю. – А что ты здесь делаешь?

– Колокольчики собираю, – отвечает.

Я присмотрелся. Колокольчики реально походили не на цветы, а на настоящие металлические колокольчики. И всего трёх цветов – белые, жёлтые, оранжевые. Они тихо звенели. По-настоящему. Но ведь такого не может быть!

– Только я не девочка, – продолжает малышка, – а фея. Потому и маленькая такая.

– Ух, ты! Фея! Настоящая?

– А какие ещё феи бывают? – удивилась она.

– Какие-какие… помнится, познакомился с одной феей… Шампунь назывался, Шебекинского химфармзавода. Ох, и хорошая же вещь! Я тогда дня три блистел… после знакомства с нею!

Да, было такое дело – ещё старый хозяин с чего-то расщедрился и вымыл меня… от души и в душе. Грязь прямо кусками отскакивала.

– Фея Шампунь? – наморщила девочка-фея лобик. – Не знаю такую.

– Так это… там, в моём мире, – пояснил я.

– А, так ты иномирянин! – догадалась она.

– Вроде того… – я смущённо покрутил правым колесом, приглаживая почву. – А что это за колокольчики? Звенят по-настоящему. У нас таких нет!

– Правда? – удивилась она. – Ну, у нас такие тоже редко встречаются, но вот в этом месте как раз и растут.

Она взяла один колокольчик в руку, ярко-жёлтый:

– Вот это – золотой.

Взяла другой, седовато-белый:

– Это – серебряный.

Взяла третий, в оранжево-красных тонах:

– А это – медный.

Колокольчики каждый раз отзывались тихим звоном в её руках.

– Так это что? – поразился я. – Они реально металлические?

– Ну, конечно! – рассмеялась фея. – Вот, возьми на память!

И она протянула мне букет из трёх колокольчиков.

Ох, ты! Даже неудобно как-то стало. Надо бы и её чем-то отдарить… А, вот!

– Спасибо, уважаемая фея! – проговорил я, принимая колокольчики правым «дворником» и вставляя их в отверстие печки – для этого «дворник» удивительно удлинился. А заодно снимая им же с подвески на зеркале заднего вида и протягивая фее отдушку в виде ёлочки. Хозяин её только вчера повесил, так что запах должен сохраниться.

– Ой, как хорошо пахнет! – фея уткнула нос в ёлочку. – Точь-в-точь королевская ель!

Гм… А что, очень даже может быть, что и королевская! Я приосанился. Тут, с этим переходом, никогда не знаешь, что во что превратится.

– Если я тебе вдруг понадоблюсь, – сказала фея, – позвони в колокольчики. И я появлюсь.

– Э-э-э… ну, так они же постоянно звенеть будут, когда я ехать стану, – пробормотал я.

– Да? Ну, тогда постучи по ним чем-нибудь, вот так, – и фея бодренько выстучала на колокольчиках в своей руке какой-то мотивчик. – Запомнил?

– Запомнил! – самодовольно ответил я. – С музыкальным слухом и с музыкальной памятью у меня полный порядок. А как тебя зовут-то, фея?

– Фея Музыка, – отозвалась она.

– Что? Музыка? – удивился я. – Музыку я очень люблю…

Фея покраснела – и исчезла.

Ну, вот! И с чего они все краснеют? Дракончик покраснел, и она, опять же…

Только мне почему-то подумалось, что хорошо, что я не сказал ей, что у меня имеется большая коллекция этой музыки. А то, боюсь, пришлось бы и самому краснеть.