Текст книги "Разлом (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Глава 17

Глава 17

Матвей Леонидович прикрылся курткой покойного мужа Марии Алексеевны, чтобы не получить прямых ожогов. В приоткрытую дверь сразу потянуло жаром, но уже не таким резким, как лезвие. Шум дождя усилился многократно. Железный ангар аккумулировал его, как колокол. Терпения хватило на несколько секунд. Матвей захлопнул дверь и отбросил горячую куртку, запахшую паленой тканью в сторону.

При этом он ощутил облегчение от шума дождя. Вполне возможно, что воздух внутри лестничного пролета еще не успел остыть, стены держали тепло. Не мог дождь пролиться в такую жару, которая стояла вчера. Он бы просто расщепился на молекулы сухого пара. Матвей вспомнил времена службы в армии в Средней Азии в пустыне. Несколько раз бывало, когда в сильную жару стояли на плацу и начинался дождь. Он падал, но плац оставался сухим, потому что влага испарялась мгновенно. Панама мокла под дождем, темнела, а штаны оставались светлыми, сухими.

Теперь же испаряющаяся с железной поверхности вода, должна была резко охладить ее, создать внутри ангара приемлемую температуру довольно быстро.

– Что там дед? – Из темноты донесся голос внука.

– Дождь, даже ливень.

– Это хорошо?

– Должно быть хорошо. Покрути рукоятку, я посмотрю на стену. – Попросил Матвей.

– Сейчас. – Тимофей вздохнул.

Раздалось набирающее обороты жужжание. Лампочки замигали и загорелись. Тимофей самоотверженно крутил рукоятку генератора.

– Иди, смотри. – Поторопил он деда.

Матвей ухмыльнулся и потрепал его по голове. Он пошел к мокрому участку. От стены исходило тепло и неприятный запах. Аккуратно потрогал стену, чтобы определить, насколько она монолитна. Пока переживать не стоило, она не шелохнулась. Матвей очень рассчитывал на хозяйственность и ответственность мужа Марии Алексеевны.

Дым под потолком исчез окончательно, оставив на стене желтые смолистые следы. Температура все-таки упала внутри ангара, просто на лестнице сработал эффект термоса. Матвей решил, что еще пару часов придется подождать, а потом можно снова проверить, насколько упала температура.

– Дед, рука устала, болит. – Пожаловался внук.

– Я покручу, а ты выбери себе чего-нибудь с полок. – Предложил Матвей Леонидович.

– Ладно. – Тимофей бросил рукоятку.

– Зачем так сразу, мне же ничего не видно. – Матвей споткнулся и чуть не упал.

– Я тут. – Подал голос внук.

– Тут он, деда чуть не убил. Я же не летучая мышь.

Тимофей поймал его руку и притянул к рукоятке генератора.

– Ничего, дед, со временем ты запомнишь, где, что находится, и будешь ориентироваться в темноте. – Предположил внук.

– Не нужно мне такое умение. Я думаю, мы скоро снова выберемся на солнечный свет, и я забуду как страшный сон, проведенное в погребе время. – Матвей раскрутил рукоятку.

Яркий свет залил погреб. Мария Алексеевна перевернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой. Александр громко хрюкнул и открыл глаза.

– Чего, уже утро? – Спросил он, прикрываясь рукой.

– Вообще-то, да, но я не хотел вас будить. Решил премировать внука чем-нибудь вкусным за старания. – Матвей уменьшил обороты.

Свет сразу потускнел. Тимофей прошелся по полкам и выбрал продолговатую банку с рыжей винтовой крышкой.

– Дед, это земляничное? – Он показал банку.

Матвей внимательно рассмотрел содержимое через стекло.

– Да, оно самое. Неси ложки.

– Ты тоже будешь варенье? – Удивился Тимофей.

– А у тебя есть пельмени? – Усмехнулся дед. – Чтобы не пропало, надо доедать то, что открыли.

– И мне ложку. – Попросил Александр. – Варенье нам заменит завтрак, интернет и утренние новости.

– Хорошо, хоть не женщину. – Подала голос Мария Алексеевна. – Кипяточку бы. Я же заварку захватила.

– А чайник? – Поинтересовался Матвей Леонидович.

– Взяла, но чем греть?

– Налить в него воды, сыпнуть заварку, выставить за дверь на полчаса и чай будет готов. – Предложил Матвей.

– Действуйте. От меня вам будет благодарность и диплом установленного образца о смекалке на рабочем месте. – По-директорски мотивировала Мария Алексеевна.

Александр поднялся, потянулся, покряхтел и подменил Матвея на генераторе, чтобы тот исполнил приказание хозяйки дома. Чего только не нашлось в ее припасах. От крема для обуви, одинаковых кружек, носовых платочков до отреза ткани. Видимо, Мария Алексеевна прихватила с собой весь смертный узел. Матвей нашел несколько пачек чая и чайник. Налил в него воды и высыпал примерно две столовых ложки цейлонского чая. Прикрылся курткой покойного председателя и выставил чайник за дверь. В проем успел зайти густой пар, которого меньше часа назад еще не было.

– Там, что дождь? – Предположила Мария Алексеевна.

– Не просто дождь, ливень. – Пояснил Матвей Леонидович. В этот момент громыхнул гром. – Слышите, с грозой? Настоящий летний ливень.

– Это к лучшему или наоборот? – Поинтересовалась старушка.

– Конечно, к лучшему. Раз дождь идет, значит холодает. – Уверенно заявил Матвей. – Воздух за дверью уже не такой горячий, как вчера, но все равно еще не совместим с жизнью.

– Ну, будем ждать. – Мария Алексеевна вытянула ноги и закинула руки за голову. – Мы никуда не торопимся.

– Не хотелось бы вас пугать, но проблема с сыростью не рассосалась за ночь, а только усугубилась. Вода сочится и стекает к дальней стене. Пока еще мало, но любой толчок может все резко изменить. Нам нужен план, что делать на случай ее обрушения. – Матвей руками обвел размеры пятна. – За стеной бурлит, это явно ощущается, если прислониться ухом.

– Есть идея. – Александр бросил вращать рукоятку, чтобы поделится мыслями, и свет сразу потух. – Блин, простите. – Он снова раскрутил генератор. – Нам надо открыть дверь на лестничную площадку и дождаться, когда температуры сравняются. Дверь оставить открытой. А если случится обрушение, то мы резко выбежим на лестницу и закроем за собой дверь.

– О, это будет еще более тесная мышеловка. – Заметила Мария Алексеевна. – А вещам нашим сразу наступит каюк.

– Ну, тут надо выбирать, или мы, или вещи. – Александр чуть снова не бросил рукоятку, чтобы развести руками. – Раз там начало остывать, то особо переживать не стоит. Думаю, через полдня мы сможем выйти наружу.

– Не будем загадывать. – Матвей отмахнулся от оптимистичных планов. – Надо проверять динамику пятна. Как только начнет сыреть активнее, сразу переносить вещи на лестницу. И Тимоху. – Дед любя потрепал внука по шевелюре.

– Но дверь в любом случае надо открыть заранее. Мы же не знаем, когда наступит час «икс». – Рассудил Александр.

– Раз надо, значит надо. Советую вам всем спрятаться под одеяло на первое время. – Посоветовал Матвей. – Это будет жарко, как плеснуть водой на горячие камни в тесной бане.

– А банки не полопаются? – Испугалась за свои припасы Мария Алексеевна.

– Нет. Температура должна быстро упасть, они даже не прогреются. Но на всякий случай, их лучше убрать на пол. – Матвей начал спускать банки вниз, не дожидаясь реакции хозяйки.

Тимофей, а потом и остальные помогли ему доделать работу. Как только управились, Матвей приказал всем накрыться одеялами.

– Дед, а ты сам не сгоришь у дверей стоять? – Забеспокоился внук.

– С позволения Марии Алексеевны, я надену куртку ее супруга, шапку и повяжу лицо шарфом. – Успокоил Матвей внука.

– Конечно, надевайте. Мне даже приятно, что Колины вещи пригодились. – Мария Алексеевна засмущалась. – Они же у меня, как память лежали, только смотреть.

– Спасибо, что оставили, а то мы бежали из дома с мыслью, что впереди бесконечное лето. Еду взяли, а про теплые вещи даже не подумали. А тут оказалось, что в пекло они еще нужнее. – Матвей накинул куртку, надел норковую шапку и повязал на лицо мохеровый шарф в три оборота. – Приготовились. – Он дождался, когда внук и Мария спрячутся под одеялами, а потом и Александр бросит вращать генератор и тоже накроется. – Открываю.

Он потянул за рукоятку и открыл дверь нараспашку. Горячий влажный воздух буквально ворвался внутрь погреба. Сразу начало щелкать из-за резкой разницы температур. У дверей стоять оказалось невозможно, и Матвей направился вдоль стены в конец погреба. Ногам была прохладно, а голова находилась в горячем пару. Он дошел до лужи, собравшей у стены, присел и снял с лица шарф. На уровне одного метра температура оставалась приемлемой. Он снял шапку и понюхал ее. Паленой шерстью не пахло, значит, температура была достаточно низкой, но из-за влажности так не казалось.

– Ну что, никто не запарился? – Спросил он громко.

– Нет. – Раньше всех ответил Тимофей.

– Марь Алексевна? – Начал перекличку Матвей.

– Я вообще не чувствую, что стало жарче. До пола горячий воздух еще не опустился.

– Саня?

– В норме.

– Тогда покрути генератор.

– Думаю, это плохая идея. Сейчас на проводах влага, как бы не коротнуло, останемся без света. – Рассудил он.

– Ладно, ты инженер, тебе виднее. Свет нам нужен, иначе с ума сойдем. Кажется, мы все правильно рассчитали. Прохладного воздуха в погребе оказалось больше, и он загасил горячий с лестничного пролета. – Матвей приподнялся и потрогал потолок. Рука терпела собравшийся наверху жар, а потолок еще не успел нагреться. – Я поднимусь по лестнице, узнаю, как дела снаружи. – Доложил он.

– Осторожнее Матвей. Там может быть гораздо жарче. – Предположила Мария Алексеевна.

– Буду осторожен.

Матвей подошел к двери в полный рост. Горячо, но терпимо. Жар впитывался в стены, а воздух становился прохладнее. Поверхность стен и дверного косяка покрылась влагой. Снаружи доносился шум барабанящего по ангару дождя, создающего легкий оптимизм. С каждой ступенью воздух становился все жарче. Внутри лестничного пролета конвекция затруднялась тем, что горячему воздуху некуда было выходить. Матвею пришлось повязать лицо шарфом, а руки спрятать в рукава куртки. От стен исходил жар, как от банной печи.

Он поднялся на самую верхнюю ступень и притронулся к двери. Он надеялся ощутить прохладу металла, но она оказалась горячей. По его ожиданиям холодный воздух уже должен был начать свою работу, остудить воздух в ангаре. Кажется, он торопил события. Матвей толкнул дверь от себя. Шум дождя ворвался внутрь лестничного пролета вместе с обильным паром. Матвей прикрылся руками и спустился на несколько ступеней вниз.

Тело адаптировалось к температуре. Она оказалась не настолько высокой. Матвей спустился еще на несколько шагов и сделал в шарфе щель, чтобы посмотреть. Густой пар тускло подсвечивался, как будто ангар прохудился. Матвей поднялся к дверям и не сдержался, чтобы не выйти из подвала.

Внутри помещения было очень жарко, как в парилке. Так же тяжело дышать из-за высокой влажности. Матвей пришел к выводу, что дождь льет горячий, иначе он бы уже давно остудил кровельное железо, и температура в ангаре понизилась. Он пошел на свет и попал под струю кипятка, текущую сверху. Отскочил в сторону и принялся корить себя за глупую неосмотрительность. Однако это не остановило его любопытство.

Он подошел к двери ангара и приоткрыл ее. В глаза ударил свет, от которого они успели отвыкнуть. Глаза быстро адаптировались к яркости, и оказалось, что снаружи достаточно мрачно. Густой пар скрывал перспективу в десяти шагах. Матвей не увидел ничего, кроме бегущего по почерневшей и разрушенной плитке горячего ручья и черной земли за ней. До того, как они спрятались в погребе, на этом месте росли цветы. Сейчас о них ничего не напоминало.

Матвей вытянул руку вперед и поймал кончиками пальцев несколько капель дождя. Они обожгли кожу. С неба лил кипяток, во что никак не хотелось верить. Надежда на скорое восстановление погоды растаяла, как утренний туман. Матвей плотно закрыл за собой дверь, отметив, что она здорово покрылась ржавчиной. Температура и растворенные в воде соли делали свое грязное дело, разъедали металл. Закрыл дверь наружную дверь на лестницу и спустился в погреб

– Дед, мы начали за тебя переживать. – Упрекнул его Тимофей.

– Виноват, не смог удержаться от любопытства. – Матвей проверил рукой температуру под потолком рукой. Она показалась ему намного прохладнее, чем воздух в ангаре. – Выходить еще рано. Там льет кипяток с неба. Какое-то время надо продержаться и молиться, чтобы стена не рухнула.

– Прямо кипяток? – Не поверил Александр.

– Да, как из чайника. Почему он не остывает, непонятно. Видимо в облаках температура еще выше. – Матвей разделся до голого торса.

Приятно было ощущать воздух, казавшийся холодным в сравнении с наружным.

– Дед, тут душно. – Произнес Тимофей. – И пить постоянно хочется.

– Тут прохладно, а вот наверху реально душно. Терпи, Тимоха, неизвестно еще, сколько нам тут торчать придется. Если невмоготу, поплескайся в луже у стены. – Предложил дед. – Это ко всем относится.

Уговаривать внука не пришлось. Идея с купанием ему понравилась. Он попросил деда покараулить его, чтобы во время купания не обрушилась стена, вызывающая опасения. Матвей наощупь проверил ее состояние. За прошедшее время ничего не поменялось. Она по-прежнему была теплее, чем окружающий воздух, но никаких новых трещин или деформации не наблюдалось. Матвей даже успокоился, решив, что тревога ложная и можно про нее пока забыть.

Тимофей долго плескался, фыркал, как молодой конь, приговаривая «с гуся вода, с Тимошки вся худоба». Так говорила его мать, пока он был маленьким, но Тимофей запомнил и цитировал фразу каждый раз, когда мылся.

– Дед, я все. – Доложил внук.

– Полегчало?

– Да, стало прохладнее. Еще бы компотику.

– Без света мы компот от соленых огурцов не отличим. – Предположил Матвей. – Что там у нас по инженерной линии, не появилась еще возможность дать свет?

– Только на свой страх и риск. – Ответил из темноты Александр. – За эксплуатацию техники в несоответствующих условиях фирма ответственности не несет.

– Крути крутилку. – Распорядился Матвей Леонидович. – Темнота навевает уныние, сил нету терпеть.

Вскоре раздалось жужжание, ставшее привычным. Замигавшие лампочки обозначились в туманном ореоле скопившегося под потолком пара. Пользуясь моментом, Тимофей полез проверять банки, А Матвей Леонидович опасный участок стены. Мокрое пятно расширилось на полметра в разные стороны. Он прислонился ухом к теплой стене. С той стороны доносились те же самые звуки бурления. Связать их с кипением канализационной жидкости не получалось. Температура снаружи, скорее всего, уже не способна была разогреть жидкость в яме до такого состояния. Объяснений бурлению Матвей не нашел.

Тимофей поднял с пола трехлитровую банку.

– Дед, открой. – Попросил он.

– А что не сам? – Спросил Матвей. – Тебе самому надо все уметь. Выбери на полке инструмент, подходящий для открытия банки и попробуй открыть.

– У меня ключ есть. – Вмешалась в процесс обучения Мария Алексеевна.

– Не надо, пусть ребенок пошевелит мозгами. Впереди его ждет непростое время и чем раньше начнет проявлять смекалку, тем сообразительнее будет во взрослом возрасте. Тем спокойнее мне будет в старости. Я так полагаю, пенсионный фонд всё, разорился, придется доживать с внуком, а если он криворукий?

Мария Алексеевна рассмеялась.

– Да, в который раз все наши усилия пропали даром. А я ведь исправно платила все налоги.

– Сожалеть о пенсии в наших условиях, когда всему миру конец? – Ухмыльнулся Александр. – Зато кредиты отдавать не надо.

Тимофей загремел инструментом, перебирая подходящий. Нашел пассатижи и показал деду.

– Этим можно? – спросил он.

– Пробуй. – Посоветовал дед.

Внук сел на пол, обняв банку ногами, и попробовал открыть. Захрустело стекло под его усилиями.

– Аккуратнее, ты же не хочешь, чтобы внутрь тебя попали стекла. Хватай краешек крышки и загибай вверх.

Тимофей неловко прихватил край, держа пассатижи двумя руками, и приподнял крышку.

– Получилось. – Обрадовался он. – Я же могу налить себе через эту дырочку?

– Можешь, но лучше открыть крышку полностью или сделать в ней дополнительное отверстие, чтобы наливалось ровной струйкой. – Матвей взял банку и налил из нее компот в кружку внука.

Компот наливался дергано, конвульсиями. Матвей пробил крышку отверткой и продемонстрировал разницу. Жидкость теперь вытекала ровно.

– Понял принцип? – Спросил Матвей у внука.

– Да, кажется. – Неуверенно ответил Тимофей.

– Ладно, Мария Алексеевна объяснит тебе правильнее, у нее опыта побольше в обучении балбесов. – Матвей Леонидович усмехнулся. – Кому компот?

– Разливай всем. – Посоветовал Александр. – У меня самый большой расход калорий, так что мне положено двойная норма.

– Ох уже эти льготники. – Матвей разлил всем компот из ранеток по кружкам. – Пейте.

Снаружи донеслись раскаты грома, от которых затряслись стены. Природа никак не могла успокоиться и лютовала, запугивая выживших людей, ютящихся по подземельям. Время для них шло странно, оно как будто размазалось из-за однообразия. Сложно было сказать, событие произошло час или день назад, если не смотреть на часы. Восприятие сделалось субъективным, ничего не имеющим общего с действительностью.

Дождь не утихал два дня. Гром перекатывался по всему небу, вытряхивая из туч кубические километры избыточной влаги. А потом налетел ветер и принялся хлопать отрывающимися листами железа. Неприятный пугающий звук вызывал раздражение. От него невозможно было спрятаться. Матвей не выдержал экзекуции и закрыл внутреннюю дверь в погреб. Стало легче, но только на время.

Участок мокнущей стены стал намного горячее, и появились первые признаки того, что кладка начала прогибаться внутрь. С той стороны доносилось отчетливое бульканье, как в кипящем котле. Перспектива свариться, совсем не радовала. Матвей не спал всю ночь, или это был день, он уже не знал. Каждые пятнадцать минут он вставал и замирал у стены, надеясь вовремя заметить опасность.

Он заметил ее, когда в стык между потолком и стеной просочился грязный поток дурно пахнущей жижи. Матвей решил больше не ждать.

– Тимоха, подъем. Бегом на лестницу. – Он взял рукоятку генератора и начал с силой раскручивать, чтобы внук спросонья нашел дорогу. – Саня, подъем, в погреб пошла жижа.

– А, что? – Инженер как всегда туго соображал, если его разбудить не вовремя.

– Горячая грязь пошла с потолка. Вставай и начинай выносить припасы на лестницу.

– Ага, понял. – Александр вскочил и закружился на месте. – С чего начинать?

– С продуктов. – Посоветовал Матвей. – Марь Алексевна, вставайте, у нас ЧП.

– Что-то серьезное? – Спросила она, не открывая глаз.

– Надеюсь, нет, но лучше не испытывать судьбу. Помогите Александру перенести вещи, а я буду вам светить.

Помощница из нее получилась не намного лучше, чем из Тимофея. Пришлось им оставить работу по поднятию вещей на ступени, начиная с верхней. Судя по тому, как они пыхтели, и это давалось им с трудом.

– Дед, а наружная дверь холодная. – Крикнул внук. – Ты же говорил, что там идет кипяток.

– Прям совсем холодная? – Не поверил Матвей.

– Ну, рука терпит. Теплая. – Уточнил Тимофей.

– Александр, проверь, пожалуйста, детские фантазии. – Попросил он инженера.

Тот поднялся наверх и доложил оттуда.

– Да, дверь почти холодная. Открою, проверю.

Дверь громко скрипнула несмазанными петлями, хотя два дня назад открывалась бесшумно. Александра не было минут десять. Матвей уже начал нервничать и думать, что он попал в неприятности. Тот вернулся возбужденный.

– Всё, народ! Всё закончилось! Там больше нет жары! Вещи можно выносить в ангар и там светло. Я дверь открыл. – Голос инженера дрожал от волнения.

Матвей бросил крутить рукоятку. С лестничного проема внутрь погреба падал бледный луч света. Его хватало, чтобы ориентироваться в небольшом помещении. Уже вдвоем с Александром начали выносить наружу вещи, складывая на полу ангара. Тимофей и Мария Алексеевна растаскивали их подальше от входа. Последней вещью из погреба оказалась садовая тачка, нагруженная генератором с гирляндой.

Матвей Леонидович вытер пот, бегущий ручьями. Несмотря на кажущуюся прохладу, она была относительной. Температура воздуха все равно оставалась еще довольно высокой, как и влажность. Они встали у выхода, как будто не решаясь увидеть то, каким стал мир. Мария Алексеевна боялась увидеть сгоревший дом и понять, что жить ей больше негде.

– Знаете, я подумал, вот мы достаем пирог из духовки и для нас это праздник, приятное событие. А до микробов, которые жили на этом пироге, нам нет никакого дела. – Александр вздохнул. – Четыре выживших микроба и один огромный пирог, размером с целую планету.

– Звучит не очень аппетитно. – Заметила Мария Алексеевна и сделала шаг на выход.

Матвей придержал ее.

– Осторожнее, грязь еще не остыла. Можете обжечь ноги. – Предупредил он. – Давайте я разведаю.

Матвей Леонидович ступил на остатки плитки и вышел под моросящий дождь. К его непривычному запаху он успел привыкнуть, а вот увиденное вызвало у него легкий шок. Дома и пристроенной к нему бани с сараями больше не существовало. На их месте остался только фундамент и остатки жестяной кровли, опирающейся на печные трубы. На дворе ничего напоминающего зеленый сад. От яблонь и вишен остались только полуметровые обгорелые пни. Мощные потоки дождя смыли верхний слой почвы вниз огорода, обнажив рыжую глину. На ней чернели полосы золы, тянущейся от пожарища.

До того, как спрятаться в погребе Матвей не обращал внимания, что двор Марии Алексеевны находился под уклоном. Наверное, этому мешала обильная растительность. Теперь, когда она сделался «лысым» ничто не мешало дождевой воде беспрепятственно стекать в одну сторону.

– Матвей, что вы замерли? Там безопасно? Что вы видите? – Нетерпеливо поинтересовалась Мария Алексеевна.

Матвей Леонидович протянул ей руку.

– Безопасно, но жить вам придется в ангаре и погребе, если он не обвалится.

Она вышла на дорожку и с открытым ртом уставилась на пепелище своего дома. На ее глазах навернулись слезы и затряслись губы.

– Успокойтесь, Марь Алексевна, – Матвей обнял старушку. – Вы живы и у вас еще остался погреб с кучей еды, вещей и прочего.

– Я ведь прожила очень достойно, а умру, как собака в сарае на тряпке. Хорошо, хоть Коля не дожил до этого. – Она всплакнула.

Александр и Тимофей вышли на дорожку и с огромным интересом рассматривали пугающую трансформацию мира. Александр отнесся к этому со свойственным людям его профессии прагматизмом.

– Мне интересно, почему погреб наклонился. Я осмотрю ангар с другой стороны. – Предупредил он.

– Осторожнее, наступай только на твердую поверхность. – Попросил Матвей.

Он ушел. Тимофей собрался идти за ним, но дед поймал его за одежду.

– Стой рядом. Пока еще рано прогулки устраивать. Подождем, когда дожди ослабнут и земля остынет.

– Она горячая? – Удивился внук.

– Не веришь? Сунь палец в грязь. – Предложил Матвей.

Тимофей хитро посмотрел на деда. Не верил ему до конца, поэтому решил проверить. Присел на край дорожки, и смело сунул палец в глину. Выдернул его с криком. – Ай, обжегся! – Запрыгал на месте и принялся дуть на обожженный палец.

– Мотя, что вы так жестко с внуком? – Укоризненным тоном поинтересовался Мария Алексеевна.

– Зато доходчиво. Если бы провалился по колено, не послушав меня, было бы хуже. – Ответил Матвей Леонидович.

– Мужики. – Хмыкнула хозяйка дома.

Из-за ангара раздался дикий вопль Александра. Матвей бросился ему на помощь и столкнулся с ним на углу здания. Инженер скинул с себя брюки. Одна брючина оказалась испачканной в грязи, от которой шел пар.

– Провалился, блин. А-а. – Правая нога краснела ожогом по самое колено. – Я даже не понял, что это уже не земля. Там… там что-то похожее на грязевой вулкан. Жидкая горячая жижа, из которой булькает вонючий пар.

– Я вас сейчас натру гусиным жиром. – Мария Алексеевна вернулась в ангар к своим вещам.

– Вот, Тимоха, видишь, что бывает, когда ты не понимаешь, как изменилось всё вокруг. – Напомнил ему дед. – Это выходит жижа булькала в стену, а не канализация.

– Да, это она. И еще, мне кажется, что земля просела в ту сторону. Из-за дождя далеко не видно, но есть такое ощущение. – Морщась от боли, сообщил Александр. – Короче, мужики, ходить придется только по хорошо знакомому маршруту. Сдается мне, что мы вообще не представляем, как изменился мир. Наверное, мы снова стали близки к тем временам, когда на Земле была активная геологическая активность.

Мария Алексеевна вышла с банкой гусиного жира.

– Надеюсь, вы Александр не против, если я буду вас трогать за ноги? – Спросила она.

– Трогайте, где хотите, лишь бы не болело. – Александр выставил вперед красную ногу.

– Мы с Тимохой пройдемся по двору и посмотрим, что творится со стороны улицы. – Предупредил Матвей.

– Вы только никуда не провалитесь, а то у меня жира не хватит. – Напутствовала хозяйка дома.

– Постараемся.

Покойный Николай позаботился о том, чтобы развести по всему двору бетонированные дорожки. Идти по ним было безопасно. Матвей с внуком вышли к хорошо сохранившимся воротам и нескольким кирпичным столбам, на которых до катастрофы крепился забор. Ни одного дома с противоположной стороны улицы не осталось, как не осталось их и у соседей слева и справа. По дороге тек парящий ручей. Наискосок темнели останки автомобиля, который видимо и взорвался в первые часы накрывшего пекла.

Картина мира выглядела удручающе печальной. Матвей представил, что выжить в деревне не удалось никому, и что средний процент выживших в среднем по миру, учитывая население деревни, меньше одного. Тоска по утерянному сжала сердце. Матвей вспомнил про родителей Тимофея и подумал, что вероятность найти их живыми почти равна нулю и не знал, как сказать об этом внуку, когда он снова начнет напоминать о конечной цели их путешествия.

Дождь тихо шелестел, и это был единственный звук. Мир оглох от собственной беды, погрузился в глубокую печаль без остатка. Мрачная тяжесть непрерывно давила на плечи, каждое мгновение напоминая о страшной трагедии. Матвей почувствовал, как ему стало нехорошо. Впервые в жизни он ощутил, как болит сердце. Оперся о ворота и ухватился за грудь.

– Дед! Дед, что с тобой? – Тимофей испугался и закричал.

– Да все нормально, прихватило первый раз в жизни. Сейчас отпустит. Вон, у директрисы возьмем какие-нибудь капли. У нее есть лекарства от всех болезней. – Матвей испугался, но не хотел пугать внука.

Он представил, что еще и сам «даст дуба», оставив внука полным сиротой. Нет, к такому он был еще не готов. Не было у него права оставить Тимофея одного. Усилием мысли он остановил боль в груди и выпрямился.

– Ну, вот и прошло. Просто не надо предаваться унынию. – Матвей потрепал внука по голове.

Где-то через три двора через улицу напротив, раздался собачий лай. Внук замер с открытым ртом и уставился на деда.

– Собака.

– Как она выжила? – Удивился Матвей. – Она, наверное, привязана. Идем, проверим.

– Собака! Собака! – Выкрикнул Тимофей.

Из серой пелены дождя выскочила дворняга и бросилась им навстречу, как будто встретила не чужих людей, а своих хозяев. Она подбежала и замерла в двух шагах. Бедный пес пострадал от жара. Правая сторона морды облезла до открытой кожи, пострадало ухо и глаз и, тем не менее, он смотрел на людей, как на спасителей.

– Тузик. – Тимофей протянул к нему руки.

Пес как будто этого и ждал. Рванул с места и прыгнул передними лапами на грудь.