Текст книги "Разлом (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глава 14

Глава 14

«Сахарная» дамба не выдержала очередного сотрясения и развалилась. Подвал мгновенно наполнился горячим паром. Илья под слабые протесты Даши собрался проверить масштабы разрушения, экипируясь укрывным материалом. Но едва он приоткрыл дверь, чтобы выйти, внутрь ворвалось облако обжигающего сырого пара, который по воздействию на кожу оказался агрессивнее, чем более раскаленный, но сухой воздух.

Укрывной материал впитывал влагу, следовательно, не мог долго защищать от высокой температуры. Коллектив не пустил Илью, проверять последствия, испугавшись, что он получит сильные ожоги, и ничем помочь не получится.

– Значит, мы заперлись, как мыши в мышеловке. – Усмехнулся он, снимая с себя «экипировку». – А как же туалет?

– Сходить по-большому и умереть. – Хмыкнул Максим. – И, наконец, по-настоящему почувствовать, что значит пригорающая задница.

– Вообще-то да, выбор звучит именно так. – Согласился друг. – Придется превозмогать смущение и ходить в туалет где-то здесь, в уголке.

– Нет. – Даша скривилась. – Нас тут так много, мы просто задохнемся.

– Выльем одну бочку спирта и будем использовать ее, как выгребную яму. У нее есть крышка, так что сильно вонять не будет. – Предложил Максим. – Прикольно, придется забираться на нее, как на трон и смотреть на вас свысока. Как горный орел на вершине Кавказа, сижу я на самом краю унитаза.

– Ну, нет, мальчишки. Я никогда не смогу себе пересилить. – Даша прикрыла лицо руками.

– Природа сильнее твоих моральных принципов. – Мягко произнесла Зоя. – Мальчишки поставят ширмочку, и будем спокойно за ней свои дела делать.

– А звуки? – Не сдавалась Даша.

– Отвыкли мы от естественности. – Юля вздохнула. – Стали думать про себя лучше, чем мы есть, но природа нас вернула на место. Ничего, это только первый раз сложно, а потом пойдет, как по накатанной. Я вспоминаю туалет в деревенской школе. Пять дырок в полу и на перемене постоянно занятый. Никто друг на друга не смотрел и не интересовался. Я поехала как-то на вечер встречи выпускников, проходивший в школе, а он там до сих пор действующий. Так я даже зайти в него не смогла. Ушла с вечера, когда невмоготу стало.

– Я не думаю, что это хорошо и естественно. – Даша продолжала сопротивляться, с ужасом осознавая, что время принимать решение неотвратимо наступает. – Есть же интимные моменты, которые не для публики.

– А что поделать, когда вся публика оказалась запертой в одном помещении? – Юля пожала плечами. – Даже принцессы какают.

Даша изобразила рыдания.

– Не переживай, в такие моменты, мы все будем закрывать уши. – Илья попытался успокоить подругу.

– А еще мы будем петь хором, чтобы ты смогла расслабиться. – Пошутила Зоя.

– Куда девать столько спирта? – Максим подошел к бочке, из которой они уже брали.

– Весь выливать не надо. – Посоветовала Ольга. – Пусть остается литров тридцать, что наше дерьмо там не бродило.

– Хорошая идея. – Согласился он.

– Чтобы не чувствовать себя акробатом, балансируя на бочке, предлагаю поставить ее в центр других, чтобы она не шаталась. Не дай бог, кто-нибудь свалится с нее, перевернет и зальет наше маленькое убежище. – Илья вживую смоделировал процесс у себя в голове и понял, где кроется слабое место.

– Не будем откладывать дело в долгий ящик. – Максим вскочил на ноги. – Мелюзга, у вас будет особое задание, которое можно доверить только непьющим. Вы будете переливать спирт в бутылки. – Он взял в руки винную бутылку и опустил в бочку. – Вот таким нехитрым способом.

Дети с радостью взялись за дело. Остальные принялись расчищать дальний угол от оборудования. Как только освободили его, перекатили полные бочки и занялись изготовлением ширмы. Пригодилось всё, и освободившиеся после мешков с сахаром деревянные паллеты и разные трубки, провода, шланги. Из них смастерили загородку и специальный постамент для восседания на бочке. Дети к тому времени разлили половину объема спирта по бутылкам и перестали доставать до поверхности. Подключились старшие. И когда в бочке осталась одна четверть содержимого, откатили на приготовленное место и водрузили постамент.

Теперь предстояло проверить на личном опыте успешность осуществленного проекта. Никто не торопился быть первым. Тут как раз вышел из легкого пьяного забытья Николай. Открыл глаза, потянулся и долго не мог понять, почему так кардинально изменилась обстановка.

– А что случилось? – Сонно поинтересовался он.

– Коль, ты всё проспал. – Укоризненно произнесла жена. – Нас снова тряхнуло, ваши мешки попадали и теперь в подвале очень горячий пар. В туалет никак не сходить. Вот мы и сделали туалет с ширмочкой.

– Правда? – Николай посмотрел на парней, зная, что жена может и пошутить над ним.

– Да. Пар невозможно горячий. Я на секунду открыл и чуть не сжег руки. Мешки упали и поставить их нет никакой возможности, вот мы и решили сделать туалет здесь, чтобы не выходить. – Илья кивнул в сторону тускло белеющей в дальнем углу ширмы.

– Блин, у меня сейчас мочевой пузырь лопнет. – Николай резко поднялся. Подошел к бочкам и заглянул за загородку. – Вы серьезно? Надо карабкаться на бочку?

– А ты как хотел Коль? На пол? – Поинтересовалась супруга.

– В подпол. – Ответил муж. – Боже ты мой, я вам кто, воздушный гимнаст?

– Воздушный гимнаст лучше звучит, чем обмочившийся. – Снова поддела его Зоя.

– Уши заткните. – Попросил Николай.

Он закрылся ширмой, поматерился пока взбирался на постамент. Народ честно закрыл уши, чтобы не смущать его.

– А вы чего спирт не вылили весь? – Спросил он громко. – Это же кощунство.

– Это не кощунство, а единственный дезодорант, который у нас имеется. – Ответил Илья. – Боимся, что из-за жары фекалии начнут бродить и нам станет невыносимо дышать.

– Хм, наверное, вы правы. – Николай вышел из-за ширмы. – Хороший проект, на четверку. Хорошо бы сделать так, чтобы постамент не мешал закрывать за собой крышку.

– Вот это тебе задание, а то ты проспал, пока мы работали. – Посоветовала мужу Зоя.

– Ладно, сделаю. – Николай стянул с себя майку. – Жарко становится. Он подошел к двери, дотронулся до нее рукой и отдернул. – Слушайте, без нормальной вентиляции тут скоро дышать нечем будет.

– Будем надеяться, что жара спадет раньше, чем мы сваримся. – Произнес Илья.

– А ты уверен, что похолодает? Вдруг у нас тут установился парниковый эффект, как на Венере. – Николай вытер майкой мокрый лоб. – Вчера эта дверь была намного прохладнее.

– Это потому что мы были изолированы от внешнего мира, а из пролома поднимался прохладный воздух. Сейчас изоляции нет, и поэтому пролом не в силах охладить воздух. Мне кажется, что сырость первый признак того, что воздух уже достаточно охладился, отчего избыточная влага стала конденсироваться. Из-за плотной атмосферы тепло плохо уходит в космос, но оно все равно уходит. К тому же сам процесс испарения происходит с потреблением тепла. Вопрос только в том, сколько времени уйдет, чтобы температура опустилась до приемлемых для нас условий. – Поделился Илья собственными умозаключениями.

– Сразу видно, Даша, что твой парень не прогуливал уроки в школе. – Заметила Зоя.

– Теория с гейзером, я так понимаю, больше не в моде? – Поинтересовался Николай.

– Я вам говорил, что не видел никакого гейзера. Воздух был раскален везде, до самого горизонта.

– Значит, твоя теория может быть верной, только при условии, что нет постоянного источника подогрева. Если магма контактирует непрерывно с океанической или подземной водой, то мы еще долго будем жить в такой парилке. – Николай задумался. – Вернее, недолго.

– Коль, не пугай. – Попросила супруга.

– Не нравится, не слушай.

– Да, наверное, если подогрев имеется, то атмосфера охладится нескоро. – Согласился Илья.

Николай вздохнул и посмотрел в сторону импровизированного туалета.

– У нас нет столько еды, чтобы наполнить хотя бы одну бочку. – Произнес он с сожалением. – Мы протянем на этом недели две от силы. Потом кончится вода, а то и раньше.

– А дождевую пить нельзя? – спросила Ольга.

– Она слишком химозная и я думаю, что в ней сейчас вся таблица Менделеева. – Предположил Николай. – Был бы у Ашотика самогонный аппарат, мы могли бы ее дистиллировать и пить, мешая с солью.

– Надо бы посчитать, сколько питьевой воды у нас осталось, и поделить на две недели. – Предложил Максим.

– И еду, а то мы лопаем, как будто завтра все закончится. – Николай согласился с ним. – Кому невтерпеж, ешьте сахар.

Температура в «цехе» незаметно, но упорно поднималась. К вечеру этого же дня стало душно в одежде. Мужчины разделись до трусов, женщины оставили еще и бюстгальтеры и или майки. О еде думалось мало, но вот пить хотелось постоянно. Дети начали хныкать и выпрашивать питье, которое уже было рассчитано на другие дни. Чем больше они пили, тем скорее наступала жажда. Николай держался, запрещая брать воду. Не давал ни своим сыновьям, ни чужим девочкам.

– Мамаши, скажите им, если они не будут терпеть, то умрут от жажды через неделю.

Юля пыталась возразить. Она считала себя с дочерью самой пострадавшей в компании, из-за того, что лишилась мужа и хотела, чтобы к ним отнеслись мягче.

– Нет, Юль, дети не поймут, если Вероника будет пить, а они смотреть. Терпите до утра. Организм тоже должен приспособиться и включить механизм удержания воды. – Николай стоял на охране воды, как Цербер.

Илья точно знал, что у него не хватило бы силы воли долго сопротивляться вымогающим детям. Ему очень хотелось пить. Язык плохо ворочался в сухом рту, отчего некоторые слова произносились неправильно, будто он был пьяным. Чтобы не потеть, он почти не двигался. Любое движение провоцировало потерю жидкости. Дверь в «цех» разогрелась и стала работать, как микроволновка, разогревая с расстояния в два метра.

Вскрикнула Ольга и принялась тормошить дочь.

– Кать. Катюша, что с тобой. Очнись, Кать, открой глазки.

Большинство решили, что это тепловой удар. Терморегуляция ребенка еще не справлялась с долговременным нахождением в жаре, к которому добавлялся спертый воздух. Николай взял кусок тряпки и обильно смочил ее в спирте. Подошел к девочке и протер грудь, ноги, руки и лоб. Процедуру проделал несколько раз.

– Сейчас охладиться. – Пообещал он. – А всем остальным тоже протереть себя спиртом, пока не потеряли сознание.

Илья понял, что сейчас для него это настоящее спасение. Он промочил тряпку в спирте и протер себя с груди до ступней. Потом занялся Дашей, протерев ей спину. Из-за невозможности принять душ эта процедура помимо охлаждения помогла почувствовать некоторую свежесть тела.

Катя пришла в себя и пожаловалась на головную боль. К счастью, аптечку Николай забрал из разбитой машины, предполагая, что может потребоваться медицинская помощь. После обтирания спиртом наступало временное облегчение. Жажда ослабевала, жар пропадал. Помогало ненадолго, от получаса до часа, смотря сколько двигаться. В воздухе висел резкий запах спирта, а при выдыхании из легких ощущался характерный перегар. При этом никакого опьянения не наблюдалось.

Увлекаться охлаждением тоже не стоило. Буквально после нескольких повторений кожа пересохла и начала гореть. Пары испаряющегося спирта привели к более радикальному ощущению жажды. Организм почувствовал интоксикацию и пытался ее вывести привычным способом. Эта ночь прошла для людей кошмарно. Ольга не выдержала страданий дочери и вытащила бутылку воды. Напоила ее и допила сама. Илья видел это, да и Николай видел, но все сделали вид, что не заметили.

Едва началось утро, все получили по одной бутылке на двоих. Илья пил с Дашей маленькими глотками по очереди. Организм буквально просил мышечными конвульсиями сделать большой глоток, но приходилось его сдерживать. После питья стало казаться, будто жара немного ослабла. Видимо, тело начало понемногу работать на охлаждение. Илья дотронулся до двери, но руку не отдернул сразу. Вчера она была горячей, как раскаленная подошва утюга, но сегодня нет.

– Температура падает. – Произнес Илья со скрытым восторгом. – Я приоткрою немного.

Он осторожно открыл дверь на пару сантиметров. Внутрь как под давлением зашел сырой горячий пар. Илья закрыл дверь спустя несколько секунд, хотел, чтобы внешний воздух смешался с внутренним, бедным на кислород. Пламя спиртовки дрогнуло и потухло, когда сырой сквозняк достал его. Илья прикрыл дверь, спокойно пережив кратковременное нахождение в горячем пару.

Произошел эффект бани. Как только пар ослаб и растворился внутри помещения, показалось, что стало прохладнее. Осевшая на поверхности предметов и тела влага испарилась, сделав их прохладнее.

– Это хорошо. – Обрадовала Юля. – Как только станет возможно выйти на улицу, пойдем искать нашего папу.

Николай снова разжег спиртовку. Пламя разгорелось с треском. Он встал, набрал свежего спирта из бочки, потушил огонь и долил дополна. Разжег снова. Свежее пламя осветило под потолком остатки клубящегося пара. Крупные капли собирались на нем и звонко падали на пол. У людей в убежище проснулся аппетит на фоне облегчения состояния.

– Такое ощущение, что у нас бесконечная ночь. – Призналась Гуля. – Я не могу поверить, что на улице сейчас светло.

– После сидения в темном помещении тебе там покажется не просто светло, а невозможно ярко. – Предупредил Николай.

– Мне кажется, уже завтра можно попробовать укутаться и выйти наружу. – Поделился идеей Илья.

– А чем это нам поможет? – Спросила Зоя. – Если там такой туман, что ничего не видно.

– Я не знаю. Чисто из желания понять, что происходит. – Илья не смог самому себе ответить на этот вопрос.

– Если станет прохладнее, то я тоже выйду. Нет уже сил пугать себя догадками и бояться того, чего нет. Выйдем, посмотрим, подышим свежим воздухом. В смысле, богатым на кислород. Если там терпимо, то и вас выведем на прогулку, пока вы не окосели в темноте сидеть. – Пообещал Николай.

– Мне заранее страшно увидеть, что там стало. – Призналась Ольга. – Я ведь местная, всех тут знаю.

– Меня другое беспокоит. – Признался Николай. – Если погода устаканится, нам что делать, оставаться здесь или пытаться добраться до дома?

– Вначале надо понять, насколько глобально все произошло. – Рассудил Максим. – Есть ли вообще какая-нибудь скоординированная помощь или все сейчас сидят, как мы в подвалах. Топать пешком в Пермь та еще затея. До зимы не дойдете, что делать будете?

– Вот и я о том же. – Со вздохом произнес Николай. – Никто нас по дороге кормить не станет, ночевать придется, где попало, скорее всего, под открытым небом.

– Не сочиняйте, а? – Остановила его фантазии супруга.

– Я не останусь здесь. – Тихо произнесла Даша. – Мне нужно вернуться к родителям, иначе они сойдут с ума.

– Мы можем не дойти…

– Я должна вернуться в Оренбург. – Настойчиво повторила Даша. – Ты разве не переживаешь каково родителям не знать о твоей судьбе?

– Переживаю. Но если через город прошла такая же волна, то они погибли. Я думаю многоэтажки просто сложились, похоронив всех, кто в них находился.

– Ты так легко об этом говоришь.

– Мне нелегко, но я уже смирился с этим.

– Ребята, давайте не исходить из своих фантазий. – Снова попросила Зоя. – Не надо пугать себя заранее. Завтра выберемся, перетрем с людьми. Вдруг, кто-нибудь знает, что произошло на самом деле. Вдруг у них рация есть, а в подвале дома генератор стоит, и они слушают разные волны. Кто-нибудь обязательно что-то знает.

– Оптимистично рассуждаешь. – Николай думал, что ситуация хуже. – Хотел бы я встретить живого человека, после такого пекла. – Он снова вспомнил про Юлю и Михаила. – Прости, не хотел тебя пугать. Мишки это не касается.

Надежда на улучшение погоды превратила очередной день вынужденного заключения в одно повторяющееся движение. Кто-нибудь обязательно подходил к двери и щупал ее на предмете охлаждения. Естественно, перерыв в десять минут мало что мог дать в ощущениях разницы температуры. Она все равно оставалась достаточно горячей, и прислоняться к ней надолго не стоило.

Илья даже экипировался, чтобы выбраться наружу с проверкой, но коллектив не дал ему добро. Смысла выбегать на лестницу, чтобы сразу вернуться обратно никакого не было, а вот заработать проблемы запросто. Даша впала в депрессию, думаю о родителях, поэтому Илье хотелось хоть как-то обнадежить ее. В принципе, если бы погода улучшилась в ближайшие дни, он был готов вернуться домой. По прикидкам, на это должно было уйти два месяца при условии, что весь мир выглядит так же, как вокруг их убежища. Проблемы с питанием он думал решать поиском его в разрушенных магазинах и домах. Там же он надеялся разжиться одеждой и обувью, которая обязательно сносится не один раз за время такого перехода. Пугали его форсирования рек, особенно Волги. Мосты вряд ли остались после мощного землетрясения.

В этот день жажда мучила гораздо меньше. Тело как будто подстроилось, сгустило соки и не давало влаги обильно выделяться. Из-за этого случались судороги. Не получалось долго спать в одной позе, сводило руки и ноги и даже спину. Спиртовку погасили и зажигали только во время приема пищи, чтобы увидеть, что берут. Дети перестали капризничать, выпрашивать еду и воду, вели себя как призраки, проявляя себя, только когда загорался свет спиртовки.

Про стеснение во время использования туалета быстро забыли. В такой духоте им часто пользоваться не приходилось. Постепенно небольшое пространство «цеха» стало восприниматься, как огромный мир, а туалет находился в очень-очень дальнем углу. Гибкая психология людей перекраивала свое отношение к окружению, и встраивало себя в соответствии с изменившимися условиями.

Очередной день начался с того, что из-за двери доносились раскаты грома и шум проливного дождя. В «цеху» запахло сырым бетоном. Николай прошелся по всему помещению и нашел источник. Протекал потолок. Вода пропитала почву и нашла себе дорогу между плит перекрытий. На ощупь она была теплой, чуть горячее температуры тела. Он подошел к двери и дотронулся.

– Есть прогресс. – Произнес он довольным тоном. – Рука почти терпит.

Илья подскочил и перепроверил слова Николая. Так и было. В сравнении со вчерашней температурой, сегодняшняя ощутимо понизилась. Он приоткрыл дверь. Через невысокий порожек из подвала плеснулась горячая вода, а в проем зашел пар, уже не воспринимающийся как нестерпимо горячий. Обыкновенный влажный пар, как в парилке. Илья прикрыл дверь, потому что вода снова обожгла ноги через подошвы, и отбежал в сторону.

– Кажется, провал переполнило водой. – Решил он.

– Не было печали. – Расстроился Николай. – Вода не пар, такой объем быстро не остынет. Как выбираться отсюда, если снаружи температура упадет.

– Надо выбираться и строить запруду у верхней двери, чтобы вода больше не шла в подвал. – Предложил Илья. – Мне кажется, что там уже можно находиться.

– Под таким ливнем из кипятка? – Усомнился Николай.

– Под ливнем нет, дождемся, когда закончится дождь. – Поправился Илья. – У меня нет другой идеи. Если подвал затопит, мы отсюда не выберемся.

– Да, а тут еще сверху начинает протекать. То ли еще будет, когда почву окончательно размоет. – Николай присел рядом с супругой, взволнованно прислушивающейся к их разговору.

– Нам опять скоро съезжать? – Спросила она.

– Похоже на то. Ручьи кипятка бегут в подвал и начинают набираться. Вода быстро не сможет остыть в отличие от воздуха, поэтому мы с ребятами как утихнет дождь, выберемся наружу и сделаем дамбу вокруг входа. Заодно проверим, как там обстановка. Мне кажется, чем прохладнее становится, тем активнее осадки.

После завтрака все сидели и прислушивались, когда перестанет греметь. Илья намотал к обуви бруски от паллет, чтобы не наступать в кипяток. Сел на мешок сахара и повертел перед собой ногами.

– Это называется гэта, японская обувь на деревянной платформе. – Он поднялся и попробовал пройтись на ней.

Если осторожно, то получалось, но шансы подвернуть ногу были высокими.

– Работник из меня на такой подошве никакой. – Признался Илья. – Все силы будут уходить на баланс.

– Тебе бы только из подвала выбраться, а там можно и снять их.

– Сделайте себе толстые стельки, чтобы ноги не жгло. – Посоветовала Гуля.

– Хорошая идея. – Согласился Илья, успевший уже несколько раз обжечь ноги.

Ее развили, установив не только стельки, но и вырезав дополнительные подошвы из короткой конвейерной ленты, по которой подавались бутылки.

– Какие убытки мы нанесли Ашотику. – Усмехнулся Николай, вырезая ножом очередную фигуру по лекалу. – Всё, что он наживал непосильным трудом, все распилили на запчасти.

– Если он вернется, вы сами перед ним будете отвечать. Меня не приплетайте. – Попросила Ольга, верящая, что человеку, пережившему такую катастрофу, всё еще есть дело до своих активов.

– Не переживай, мы ответим. Сдадим все бутылки по описи, и даже бочку с дерьмом, чтобы он мог провернуть обратный фокус и превратить ее содержимое в товар. – Усмехнулся Николай. – Да не переживай ты, не приедет сюда никакой Ашотик. Из Анапы вообще никто не приедет и на сто километров от берега моря точно. Им всем конец, землетрясение, великий потоп и адский котел. Царствие ему небесное, огромное спасибо за то, что он такой предприимчивый и сделал этот подвал, в котором мы спаслись. Возможно, весь его жизненный путь состоял в подготовке к этому поступку. Он спас нас и за это все его прегрешения сняты. А ты, Ольга, живи спокойно, ты все сделала правильно.

– Ну, ладно. – Нерешительно согласилась она. – Но если приедет, вы меня прикроете.

– Прикроем, даже если не приедет. Мне кажется, после того, как мы выберемся наружу, нам придется держаться вместе, чтобы не погибнуть поодиночке. Тут не только Ашотик, но даже любимый сосед, которому нечего есть, может стать врагом.

– Коль! – Зоя не любила, когда мужа заносило в дебри.

– Всё, молчу. – Николай прикрыл ладонью рот. – Показательная характеристика людей, которые жили до катастрофы, им легче, когда рассказывают приятную ложь, чем пугающую правду.

Супруга не стала реагировать на его слова. Отвернулась и стала обмахивать тряпкой сыновей, давно выпрашивающих у нее охлаждение.

Раскаты грома вызывали дрожание стен. Ручеек с потолка усилился и громко звенел, разбиваясь о пол.

– Девчата, предлагаю вам принять душ. – Посоветовал Николай и детей помыть. – Все какое-то развлечение.

– А вы что? – Спросила Зоя.

– А мы, похоже, помоемся снаружи. – Ответил супруг. – Что-то гроза не собирается заканчиваться, а под дверь течет все активнее. Я думаю, под дождем у нас есть минут десять, пока несколько слоев материала промокнут. Он не такой уж гигроскопичный.

– А если вы ошпаритесь? – Забеспокоилась Зоя. – Ведь надо будет быстро снять ваши обмотки, иначе останутся глубокие ожоги.

– Должны успеть. – Отмахнулся Николай.

– У меня есть идея. – Подал голос Максим. – Можно из стеллажей, из которых мы сделали туалет, сделать навес над входом, чтобы дождь вообще на нас не капал?

– Хм, здравая идея. – Согласился Николай. – Нам даже не надо дожидаться окончания дождя. Вот он живой ум против опыта. – Похвалил он Максима. – Тогда одеваемся и вперед.

Женщины попытались заставить его сделать ширму, чтобы они смогли принять душ, но Николай категорически отказался.

– Во-первых, здесь и без нее темно, а во-вторых, ремонты и дизайны это женское дело. У нас с мужиками нет времени на всякие глупости.

Он был прав, не то время, чтобы сидеть и просить. Каждый должен был решить для себя вопрос о максимальной полезности.

Илья прошелся на гремящей подошве по бетонному полу, чтобы научиться держать равновесие. Максим тоже примотал деревянные бруски, но Николай не стал, понадеялся, что увеличенной за счет транспортерной ленты подошвы будет достаточно. Пока они покидали «цех», внутрь зашло слишком много тумана. Он уже не обжигал, его можно было терпеть, но вызывал кашель. Организм сопротивлялся ему, считая больше жидкостью, чем воздухом.

Уровень воды держался на высоте нескольких сантиметров. Мужчины мгновенно вспотели от духоты и высокой температуры. От спирающего дыхания закружилась голова. Они подошли к туалету и соответственно разлому. Вода все же уходила в него, но неспешно. Иногда наверх поднимался пузырь воздуха и тогда журчащая воронка на некоторое время увеличивалась.

Глаза настолько привыкли к темноте, казалось, что в подвале очень светло. А свет, падающий с лестничного пролета, резал глаза. Оказалось, что стеллажи больше проема и вытащить их в собранном состоянии не получится. Ключей не было, как и времени на поиск решения, поэтому их довольно варварски сложили. Металл, покрывшийся за пару дней налетом окислов, громко сопротивлялся.

Дождь создавал сильный шумовой фон, заглушающий любые звуки, кроме грозовых раскатов. Мужчины вынесли конструкции наружу. От магазина осталась только задняя стена. Благодаря ней вход в подвал не завалило, но упавшее перекрытие образовало конус, направляющий поток прямо на лестницу. Стекала туда и вода, собирающая на полу магазина. «Четырка» Максима превратилась в ржавый скелет, вызывающий скорбные чувства. Мужчины растянули стеллажи, удивившись на свету, как сильно коррозировал металл. Они как будто провели в сырости пару лет, а не пару дней.

– В воде много химии, вот и жрет металл. – Предположил Николай.

– А еще температура высокая. – Добавил Илья.

Они сделали для себя укрытие и осмотрелись уже с практической целью. Надо было торопиться. Горячий сырой воздух лезвием касался открытых участков кожи. Дышать снаружи оказалось намного легче, но воздух жег крылья носа. Решено было использовать рассыпавшуюся кирпичную кладку для сооружения дамбы. Ее собрали быстро, но она не держала воду. Требовалось чем-то замазать дыры, но земля находилась за пределами укрытия, и так просто ее было не добыть без инструмента.

Максим сбегал в «цех» за саперной лопаткой. За землей, раскисшей и плохо держащейся на маленькой лопате, ходили по очереди. Терпеть заливающийся в прорехи костюма кипяток было невыносимо. Каждый, кто возвращался с порцией земли, отдавал лопату с ней и прыгал на месте, чтобы облегчить симптомы. В какой-то момент Максим сдался.

– Я не могу больше. Еще немного и у меня крыша поедет от ожогов. Давайте перерыв. – Не дожидаясь ответа, он направился вниз по лестнице.

Из-за того, что отпустил вожжи терпения, Максим заторопился, споткнулся и кубарем скатился вниз, плюхнувшись в горячую воду. Николай сбежал вниз, помог ему подняться, но Максим уже обварил руки в кипятке. Вода залилась под одежду, и пришлось резко срывать ее, пока она не прижгла тело. Его, кричащего от боли, затолкали в «цех» под опеку женщин. Только после этого они прониклись полным пониманием того, что происходило снаружи.

Илья и Николай закончили работу, когда убедились, что вода больше не идет на лестницу. Вернулись к остальным и с огромным облегчением скинули с себя намокшую одежду. На запястьях покраснели и вздулись полосами участки кожи, грозя превратиться в волдыри. Спина и грудь краснели пятнами, там, где кожа плотнее прилегала к ткани.

Гуля держала перед Максимом емкость со спиртом, в которую он опускал ладони, чтобы снять боль.

– Блин, простите мужики. Я ведь теперь безрукий. – Ему был неудобно за то, что он стал бесполезным.

– Ничего, будешь работать головой за себя и того парня. – Усмехнулся Николай.

Как только вода ушла в разлом, пара в подвале стало намного меньше, а дверь сделалась прохладнее. К вечеру того же дня Илья выбрался в подвал проверить состояние дамбы и отметил, что переносить жару стало намного проще. Переварив огромное количество кипятка, разлом снова начал давать прохладу. А еще он отметил, что дождь ослаб. Гремело намного реже, а капли моросили, создавая убаюкивающий фон. К худу это или к добру, он не знал, но надеялся, что пик разрушений пройден и природа смилостивилась к тем, кто выжил.

– Как там? – Спросила Даша его по возвращении.

– Лучше. На деревяшках можно больше не ходить. В подвале стало намного свежее. Дождь слабеет. – Отчитался Илья.

– Когда же выходить можно будет? – Поинтересовалась Юля.

– Не знаю. Как прогнозировать, если случившееся вообще никогда не происходило? – Ответил Илья.

Юля вздохнула. Она все еще ждала мужа и втайне надеялась, что раздастся стук в дверь, и он войдет. Кроме нее и Вероники в чудо не верил никто.

Прошли еще два бесконечных дня. Из всех разнообразий оставалось только принятие пищи и быстрые прогулки по подвалу. Температура в нем все равно оставалась слишком высокой. Привыкнув к относительному удобству и смирившись с падением моральных границ, женщины уже не хотели пользоваться дырой в полу. «Цех» удалось сохранить, как оазис относительного комфорта, как временное пристанище.

В то утро Илья проснулся раньше всех. Захотел в туалет по маленькой нужде, и пришлось вставать. Он сразу почувствовал, что снаружи шумит сильный ветер, а воздух в подвале прохладнее обычного. Он подошел к двери и дотронулся. Она была чуть теплой. Открыл ее и вышел в подвал. Здесь тоже было намного прохладнее обычного.

Илья поднялся по лестнице, с каждым шагом ощущая кардинальные перемены. Вышел из подвала под порывы ветра, несущие по небу темные низкие тучи. Пекло ушло, оставив после себя одноцветный выжженный мир.