Текст книги "Разлом (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11

Глава 11

Матвей не сводил взгляд с показаний забортной температуры. Она стремилась вниз и опустилась до нормальных значений для высоты в два с небольшим километра. Прибор не врал, как показалось вначале. Судя по всему, температура у земли в том месте, где они зафиксировали аномальное тепло, могла достигать семидесяти градусов или выше. Фронт горячего воздуха двигался и на самой границе смешивался с холодным. Самолет коснулся его краем, но при этом показал запредельные значения. Можно было бы подумать, что термометр на самом деле дуреет, показывая нереальные значения, но скорость «поедания» грозовой облачности прямо подтверждала высокую температуру воздуха.

– Значит, на север мы больше не летим? – Александр посмотрел показания компаса.

– Надо набрать приличный разрыв, а потом попробовать повернуть на север и сделать дугу, убедиться, движется горячий фронт или уже нет. Так мы, конечно, много теряем в топливе и расстоянии, но другого варианта у меня нет. Докуда хватит там и сядем. – Матвей посмотрел на показания температуры. – Кажется, вырвались.

Под ними снова простиралось бесконечное темно-серое грозовое «одеяло», не поднимающееся выше полутора километров от поверхности. Сквозь него иногда просвечивали вспышки молний. Люди, находящиеся под ним, понятия не имели, что дождь скоро закончится по причине надвигающегося фронта горячего воздуха. Хотелось дать им знак, чтобы они спрятались в подвалах, погребах и бомбоубежищах, пока планета не перебесится. Несчастные жертвы землетрясения и его последствий наверняка были уверены, что этой беды им хватит до конца жизни. Но природа приберегла сюрпризы. Она реально собиралась перезагрузить мир, создав условия, в которых человечество находилось десятки тысяч лет назад. Тогда было даже лучше, потому что еда водилась в изобилии. Чем питаться на выжженной планете, Матвей не представлял.

Он посмотрел на внука, сонно привалившегося к рюкзаку с припасами, и счастливо улыбнулся. Очень хотелось найти его родителей. Тогда бы их личная вселенная оказалась в сборе, и плевать на остальной мир. Матвей Леонидович думал, когда они будут вместе, любая беда обойдет их стороной, и любые проблемы станут по плечу. Пока существовал страх, что родители погибли, вызывающий неуверенность в действиях, вероятность закончить плохо тоже возрастала.

Навигатор показывал, что они летели над Цимлянским водохранилищем. Температура за бортом опустилась до шестнадцати градусов. Матвей снова повернул самолет на север и на десять градусов в западную сторону. За все время полета он не увидел ни одного инверсионного следа реактивного самолета. Все-таки надежда на то, что где-то остались незатронутые землетрясением регионы, сохранялась. Хотя, кому были нужны полеты самолетов сейчас, он не представлял. Другое дело он с внуком и инженером на своем одномоторном самолетике, которому проще взлететь и сесть. Можно было представить отчаявшегося пилота магистрального самолета, оказавшегося в чужом городе во время катастрофы и горюющего о семье. Если его самолет оказался целым, а полоса неповрежденной, то почему бы не попытаться вернуться домой.

Матвей Леонидович непрерывно бросал взгляд в левое окно и на показания температуры. Через десять минут после маневра она поднялась на два градуса, но внешних проявлений надвигающегося горячего фронта пока не наблюдалось. Хотелось верить, что силы его иссякли и им снова открыт прямой путь к Валдайской возвышенности.

Солнце поднялось высоко. Тень самолета скользила по серой поверхности туч. Александр посмотрел на приборы через плечо Матвея.

– Снова растет. – Его тоже интересовали показания температуры. – Чем ближе, тем быстрее.

– Отворачивать? – Матвей засомневался, как поступить.

– Давай до пятидесяти дотянем, а потом повернем. – Предложил инженер.

– Хорошо, ты у нас больше специалист по «Байкалу», тебе виднее.

– Дело не в том, что я специалист, просто мне хочется, чтобы мы добрались до места назначения как можно ближе. – Пояснил Александр. – Жуть, как не хочется тащить на себе столько припасов.

– Все и не утащим. Возьмем только самое нужное. – Матвей Леонидович снова посмотрел на экран с показателями температуры. – Думаешь, у нас происходит то же самое, что и в Испании?

– Хотелось бы думать, что нет. – Произнес Александр. – Но интуиция говорит, что да.

– Значит, смысла лететь навстречу пеклу нет. – Рассудил Матвей. – Раз сюда принесло от самой Испании, значит, волна не скоро остановится. Что это? – Его взгляд был направлен на запад.

В лучах поднимающегося к зениту солнца над серым покрывалом туч в небо стремился белый пар. Он активно поднимался и двигался в левый борт самолета. Матвею это напомнило струю пара, бьющую из сопла утюга. Солнечный свет наполнял пар матовым свечением. Достигнув высоты в десять километров, пар полностью рассеивался, оставляя после себя дрожащую дымку марева. Температура резко подскочила с тридцати с небольшим градусов до шестидесяти. Мотор сразу же начал работать с перебоями, отчего упала тяга.

– Уводи самолет. – Александр запаниковал. – Не дай бог топливо в баках начнет кипеть.

Матвей и без его подсказок начал резкий маневр. Дремавший внук соскочил головой со спинки кресла и стукнулся лбом в стекло иллюминатора. Резко проснулся и испуганно ухватился за сиденье.

– Дед, мы падаем? – Испуганно спросил он.

– Еще нет. – Ответил Матвей Леонидович.

Тимофей уставился в окно на приближающийся облачный фронт. До того, как уснуть, небо было абсолютно чистым, если не считать плотную облачность внизу.

– Это что? – Поинтересовался он у Александра, чтобы не отвлекать деда от управления.

– Похоже, это быстро испаряющиеся грозовые облака. Ветер с запада несет очень горячий воздух. На границе соприкосновения грозового фронта и горячего воздуха происходит выпаривание влаги. – Александр одним глазом следил за показаниями приборов. – Матвей, ныряй вниз, там еще прохладнее, чем наверху. Боюсь, бак лопнет или насос перегреется и сдохнет.

Матвей Леонидович без лишних вопросов направил «Байкал» в густую пелену грозовых облаков. Сразу же сделалось сумрачно, как вечером после захода солнца. Температура быстро опустилась до тридцати градусов. Плотные грозовые тучи создавали препятствие наступающему пеклу, а насыщенный влагой воздух помог охладить самолет почти мгновенно.

Но тут были свои проблемы. Молнии сверкали в непосредственной близости, а раскаты грома перебивали шум мотора. Матвей повел самолет на восток. Дворники бесполезно терли лобовое стекло. Дождь лил, как из ведра. Тимофей достал из припасов большой розовый помидор, достал солонку из спичечного коробка и самозабвенно принялся перекусывать. Дед посмотрел на внука и глаза его увлажнились. Он восхищался им, тем, как ребенок вел себя в экстремальной ситуации. Вокруг бушевал ад, конец света несся за самолетом по пятам, а он спокойно ел помидор. Матвей Леонидович посчитал, что внук так показывает ему свое доверие, рассчитывает, что дед выберется из любых передряг. Он очень хотел соответствовать представлениям Тимофея о себе.

После получасового полета в сверкающей молниями мгле, Матвей поднялся над тучами. Они уже не были такими плотными, истощились и, сбросив влагу, стали рассеиваться и тянуться вверх. Самолету уже не хватало высоты, чтобы подняться над ними. Они летели внутри белесой облачности, через которую не видно было следов наступления пекла. Температура на таком удалении показывала нормальные значения. Матвей бросил штурвал, и устало откинулся на спинку.

– Тимоха, дай и мне помидор. – Попросил он внука.

– Какой, розовый, желтый, бычье сердце или с носиком? – Поинтересовался внук.

– Все равно. Какой под руку попадется.

Тимофей вынул темный помидор.

– Бычье сердце. – Он подал его через плечо. – Держи.

– И соли дай. – Попросил Матвей Леонидович. – Саня, бери помидоры. Надо есть сейчас, чтобы потом меньше нести на себе.

– Ладно, как раз время для второго завтрака. – Инженер полез в ведро с томатами. – Мне впервые на авиалиниях подают еду в ведре. – Пошутил он.

– Должен тебе сказать, что на наших авиалиниях в туалет тоже ходят в ведро.

– Надеюсь, вы не пользуетесь одним ведром для всех случаев. – Александр засмеялся.

– А что поделать, мы не богатая компания, нам приходится на всем экономить. – Матвея отпустило после опасного маневрирования в горячем воздухе и хотелось шутить.

Навигатор в телефоне показывал, что они сейчас пересекали реку Хопёр. Матвей уменьшил масштаб карты, чтобы определить, где они находятся относительно Москвы. Прикинул, если фронт горячего воздуха надвигался с юго-западного направления с той же скоростью, то шансов опередить его, приземлиться, и найти укрытие, оставалось немного. Разумнее было поступить так, держаться от него подальше, двигаясь попутно, сесть, как только топливо подойдет к нулю и попытаться спрятаться в каком-нибудь подземелье. А родителей Тимофея отправиться искать, как только погода нормализуется. Если нормализуется. Матвей предположил, что в истории Земли наступил период, противоположный ледниковому и пекло под сотню градусов накрыло планету на долгие тысячелетия. Вначале стерилизация всего живого, потом заселение вирусами из пролетающей кометы и снова по тому же циклу в течение миллиардов лет. В этот исход он не верил, но допускал, чтобы успеть морально подготовиться к сложному выбору.

– Знаешь, я давно живу один, поездки, командировки, вся еда, в том числе и помидоры, из магазина. Я уже и забыл, какими они бывают вкусными. – Признался Александр, доставая второй помидор.

– Мне кажется, на какое-то время про магазины можно забыть. – Мрачно пошутил Матвей. – Мы снова можем вступить в эпоху натуральной пищи, и меня это не очень радует. – Он передернул плечами, подумав про людоедство.

– Я все-таки уверен, что горячий воздух не перевалит через Урал. – Инженер откусил помидор и упустил сок, брызнувший из уголков рта. – Простите. – Он утерся. – Представь, сколько холода аккумулировано на севере. Он обязательно загасит любой жар. Правда, я не хотел бы оказаться в том месте, где они столкнутся. Там будет свистопляска, грозы, смерчи без всякого перерыва.

– Слушай, Сань, а если реально накроет всю планету и мгновенно растают все льды в Арктике и Антарктиде, все ледники в горах, вечная мерзлота и прочее. Сколько же влаги тогда высвободится и куда ей деваться, если начнет холодать?

Инженер задумчиво ел помидор, глядя в окно.

– Будут жуткие дожди, наверное. – Предположил он. – Реки станут полноводнее, как раньше. Мне вот всегда было интересно понять, куда девается вода. Реки мелеют, озера высыхают, моря отступают от берегов. Климат становится суше, но вода же не может исчезнуть окончательно. Не в космос же она испаряется. У меня предположение, что вода уходит вглубь литосферы. В трещины, разломы, просто пропитывается в породу. Существуют циклы, когда происходит какой-то катаклизм и ее снова выдавливает наружу, и мы получаем сотни или тысячи лет более мягкого климата с обильными дождями, широкими реками, большими озерами и морями.

– Хорошая теория, но это жестко по отношению к людям. – Заметил Матвей.

– Можно подумать, мы избранная привилегированная ветвь на теле планеты. Нет, мы такая же часть всего целого. Раз надо запустить новый цикл, значит надо. Никто не спрашивает мнение муравья, когда над ним начинает таять сугроб. Пришла весна, получи потоп.

– Не любишь ты людей. – В шутку заметил Матвей Леонидович. – Потому и не женился.

– По сегодняшней ситуации я вижу в этом одни преимущества. Когда ты один, не надо думать о возвращении домой, его легко создать для себя в любом месте. – Ответил Александр.

– Это очень удобно для фирмы, в которой ты работаешь. Можно не вылезать из командировок, дома-то никто не ждет.

– Так и есть. – Согласился Александр. – Чтобы стать специалистом по «Байкалам» моего уровня надо пожертвовать всем. Семейный мужик не сможет так, его постоянное отсутствие родные не станут терпеть.

– Гарантийный человечек. – Матвей усмехнулся. – Владельцы фирмы должны были поставить тебе памятник, как человеку, сделавшему их великими.

Александр не обиделся на ироничную шутку.

– Мне нравилось, значит, это было моё. Кроме толстосумов за этим самолетом стоит развитие технологий, безопасность страны и много чего еще. Летали бы сейчас на импортных самолетах, кормили их богачей и развивали их технологии. Свои милее, хоть они скоты те ещё.

– Согласен, лучше своих кормить, чем чужих. – Матвей автоматически посмотрел на показатели температуры, затем на навигатор. – Кстати, мы сейчас находимся над аэродромом. Ну-ка я проверю. – Он включил рацию и взял танкетку в руку. – Земля, как слышно, прием. Земля, как слышно, прием. – Он проверил несколько самых вероятных частот, на которых общались диспетчеры и пилоты.

– Это земля. Аэродром «Заречный». Какими судьбами в воздухе, откуда летите и куда направляетесь? – Голо сильно искажался помехами.

– Мы летим с аэродрома агрохолдинга «Кубань». Взлетели с трудом, повредили одну стойку шасси. Да, у нас «Байкал», после всего произошедшего присвоил самолет в личное пользование. Направлялись в сторону Москвы, рассчитывали добраться максимально близко к Валдаю, но столкнулись с проблемой. Как я считаю, с юго-запада движется широкий фронт раскаленного воздуха, помешавший нам двигаться по маршруту. Теперь мы просто удираем от него, чтобы успеть подготовиться к его приходу. Прием.

– Вас тоже тряхнуло? – Спросил диспетчер или тот, кто сидел на рации.

– Да, тряхнуло. Но это полбеды. Гораздо опаснее то, что сейчас надвигается.

– Ты про горячий воздух?

– Раскаленный. На высоте два сто температура достигала семидесяти градусов. Мы чуть не погубили аппарат.

– До нас, наверное, не дойдет. – Произнес диспетчер. – Но все равно, спасибо за предупреждение.

– А вас сильно тряхнуло? – Поинтересовался Матвей Леонидович.

– Прилично. Все, что выше одного этажа, разрушилось, разломы в километр шириной. Реки стекают прямо в них. Мне повезло, мы с семьей гуляли в парке неподалеку и нас бог миловал. Жена и дети спаслись, но от дома ничего не осталось. Страшно представить, если бы они там были. Я немного радиолюбитель, нашел радиостанцию в диспетчерской, слушаю эфир, чтобы знать, что происходит. Про раскаленный воздух еще никто не рассказывал.

– И не расскажут, потому что выжить в таком пекле долго не получится. Никому и в голову не придет, когда припечет, хвататься за радио. Найди на всякий случай подвал с надежной дверью. Даст бог, этот жар спадет, и твоей семье снова повезет. И пока есть время, перетащите в него побольше еды и воды. Не стесняйтесь брать чужое, многим оно больше не понадобится. – Посоветовал Матвей. – Я думаю, у вас в запасе не больше двух часов. Как почувствуете, что начался горячий дождь, останутся минуты.

– Ладно, спасибо за совет. – Нехотя согласился собеседник.

– Отнесись к нему серьезно, пожалуйста. Лучше перебдеть, ну, ты и сам понимаешь, что такое легкомыслие себе потом не простишь.

– Конечно. Хорошего полета. – Пожелал мужчина.

Помехи усилились. Расстояние, гроза и возмущенное электромагнитное поле земли не способствовали хорошей связи. Матвей повесил танкетку на место.

– Ох, уже эта инерция человеческого сознания. – Он подумал, что собеседник не поторопится послушать его совета, посчитав предупреждение вымыслом или горячечным бредом. – Надо же верить иногда. Некоторые ошибки можно совершить один раз, а потом ты мертвый и уже ничего не исправить.

– Это отбор по умению доверять. Хорошая штука, когда люди верят друг другу на слово. – Заметил Александр.

– Но другие при этом не сочиняют и не выдают желаемое за действительное. – Матвей посмотрел на инженера. – Может, еще по помидорчику?

– Давай. – Александр полез в ведро с томатами. – Желтый или розовый?

– Без разницы, я их не глазами ем. Это вам, кто в магазине покупает овощи, любят предлагать выбор, а мне какой поспел, тот и вкусный. – Ответил Матвей.

– Выбор возбуждает интерес. – Александр протянул ему желтый помидор. – Или правильнее сказать, желание попробовать непробованное.

– На том людей и разводят на деньги. Предлагают видимость выбора, чтобы не теряли покупательский тонус. Если бы не эта катастрофа, скоро бы и огороды запретили, чтобы мы только их продукцию покупали, упакованную в цветастые пакетики. Из-за этого и гибриды придумали, чтобы семена не давали. Хорошо, что я только свои помидоры высаживал.

– Так мы сами в этой структуре работали и всячески способствовали. Особенно ты, Матвей Леонидыч. Всю жизнь казенные посевы травил, чтобы колхоз, а потом и фирма, не обанкротились. – Заметил Александр.

– Это да, способствовал. Сам себя, можно сказать, наказывал. – Матвей откусил помидор и задумчиво жевал. – Даже весело, что всех уравняли этой катастрофой. Но мне не привыкать, а кому-то тяжело осознавать, что всё, что он аккуратно копил, развивал, надеясь пожить при жизни, как в раю, пропало. – Он ухмыльнулся. – Я не от зловредности радуюсь, а от того, как Господь дал нам понять, что этот мир его, а не наш. Обнулил счета, и стало ясно, кто за что держался. Кто за родных, друзей, а кто за богатство. И кому теперь тяжелее?

– Ну, у богатого могут оказаться подвалы с автономным электричеством, с запасами дорогого французского вина, шампанского и коньяков. Будет сидеть в подвале, попивать и смотреть, как людишки поедают друг друга. А потом выйдет с ружьем и постреляет тех, кто остались и сам съест. – Мрачно предположил инженер.

– Можно подумать, ружье будет только у него. Там и автоматы могут появиться и пулеметы, и танки, если надо. Вытащат богатого из подвала, подвесят за ноги, освежуют и раздадут частями его бывшим работникам в качестве компенсации за неэквивалентное распределение прибыли.

Тимофей выставился на деда. Матвею Леонидовичу стало неловко за свои жестокие фантазии.

– Это я шучу, Тимох. Гипотетически предполагаю, как может случиться, если еды не останется. Но такого не будет. Люди, существа живучие, все равно что-нибудь придумают, чтобы выжить и не съесть друг друга. Вот нам надо сберечь семена и тогда мы сможем выращивать овощи. Жаль из косточки вишня нормальная не родится, но может и родиться. Короче, нам бы только удачно сесть, да спрятаться от пекла, а там мы придумаем, как приспособиться.

– А может, через час как сядем на ровную взлетную полосу в каком-нибудь Саратове, а там люди ни слухом, ни духом, что в мире произошла какая-то природная катастрофа. – Александр решил разбавить оптимизмом мрачные предположения. – И не надо ничего размножать.

– Хотелось бы верить. – Матвей вздохнул.

Он точно не верил в чудеса. Предполагал, что где-нибудь в Арктике или Антарктиде последствия землетрясения ощущались не так разрушительно. Там и разрушать особо было нечего, но и людей жило не особо много.

– Дед, а когда мы до мамки с папкой доберемся? – Поинтересовался внук, рисуя на стекле человечков.

– Не знаю, Тимох. Хотелось бы знать, до каких пор будет распространяться фронт горячего воздуха. Нам в него попадать нельзя. Самолет не выдержит. Разобьемся и вообще никогда не встретимся. Ну, встретимся, но уже не здесь. – Матвей прикусил нижнюю губу. – Я тебе обещаю, что мы доберемся и найдем их. На работу ходить больше не надо, так что у нас куча свободного времени.

Дед искренне хотел верить, что они найдут родителей Тимофея и убеждал себя, что не сдастся. Боялся, что они могли погибнуть, но считал, что шансы для этого в той самой деревне, где люди жили в низеньких избах, не так уж и велика. Если только под ними не разверзлась бездна, и они не ухнули в нее всем своим экологически чистым табором.

Над серым полем туч показался черный хвост, похожий на дым. Внизу что-то горело. Судя по количеству дыма, это могло быть нефтехранилище. Матвей бесстрашно направил самолет рядом с черными клубами, чтобы внимательнее рассмотреть их. Александр и Тимофей припали к окну. Монотонный полет над серой поверхностью навевал скуку и утомлял, а тут хоть какое-то разнообразие для глаз.

Дым слишком активно клубился, как будто пламя достигало уровня туч. Матвей бросил взгляд на температуру за бортом. Она поднялась на три градуса. Несущественно, но подозрительно для пожара, который горит на расстоянии двух километров. Осторожность, чувство присущее пилотам самолетов, заставило его удалиться от дыма. Едва самолет отлетел на километр, как серое покрывало облаков резко вздулось и выпустило из себя мощные клубы коричневого дыма с белесой бахромой. Самолет изрядно тряхнуло ударной волной. Клубы пара и дыма поднялись за секунды на высоту двух или более километров над тучами. Выглядело это грандиозно и пугающе. Микроскопический самолетик на фоне огромного раздувающегося во все стороны взрывного облака. Именно так выглядел человек на фоне природы, несмотря на все свои достижения.

Матвей повернул самолет хвостом к взрыву, чтобы скорее удалиться, опасаясь разлета камней. Он был уверен, что взрыв имеет природное происхождение, напоминающее извержение вулкана, которых в этих местах отродясь не водилось. Неоднородный по температуре воздух вызывал тряску и провалы самолета.

– Что под нами? – Поинтересовался Александр.

– Конкретно под нами сейчас нет ни одного населенного пункта, но позади осталась какая-то Михайловка. Вот людям развлечение теперь, свой вулкан под боком. Помпеи, мать его. Представляю, каково там внизу, если на такой высоте тряхнуло. Это, кстати, ответ на предположение, что в Саратове все в порядке. Тут не так уж и далеко осталось, так что в чудо с целым аэропортом я не верю.

– Да я тоже, не верю, но хотел, чтобы Тимофей не переживал. – Инженер заботливо посмотрел на мальчика.

– Я не переживаю. Вы большие, чего-нибудь придумаете. – Наивно ответил Тимофей.

– Конечно, придумаем. – Уверенно заявил Матвей Леонидович. – Доставай грушу, добавим фруктозы в мозги, чтобы лучше думалось.

Матвей взял фрукт из рук внука. Откусил сочную душистую мякоть и жевал с наслаждением, в противовес творящемуся вокруг апокалипсису, вызывающему уныние.

– Когда ученые рассказывали про «бутылочное горлышко», через которое проходил живой мир планеты время от времени, теряя большую часть видов, всегда думалось, что это было давно и больше не повторится. Ан нет, повторилось. И грушки мои в саду теперь уже высохли наверное. – Он выковырял семечки и убрал их в кармашек, куда прятал телефон во время полета. – Наша задача, ребята, сберечь все, что можно сберечь. Попробуем пролезть в «бутылочное горлышко» с минимальными потерями по видам. Хорошо, я догадался кабачки взять переспевшие, как знал. Есть не будем, оставим на семена.

Над головой мелькнула стремительная тень, и сквозь шум собственного двигателя донесся характерный свист реактивного двигателя.

– Дед, самолет! – Выкрикнул Тимофей.

Матвей Леонидович потянулся вперед и посмотрел вверх. Над ними совершал разворот военный самолет, похожий на СУ-27 или СУ-30.

– Радио крути. – Александр кинулся к настройкам, чтобы проверить эфир.

Частоты молчали или свистели и хрипели помехами. Голос пилота военного самолета ворвался в динамики:

– … кто вы, назовитесь. Откуда летите, куда направляетесь. Прием.

– Это борт самолета «Байкал». – Взволнованно доложил Матвей. – Мы летим со Ставрополья. В самолете нахожусь я, пилот, мой внук и коллега по работе. Мы направлялись на север, но попали под фронт раскаленного воздуха и вынуждены были повернуть на восток, чтобы оторваться от него и успеть подготовиться к его приходу. Прием.

– Так, значит, это правда. – Пилот военного самолета как будто уже знал про подступающее пекло. – Какое время назад, и в каком месте вы с ним повстречались?

– Чуть больше часа назад. Мы поднялись от Цимлянского водохранилища на север, летели около часа с небольшим отклонением на запад и попали. Температура на высоте двух километров на границе была около семидесяти градусов. Пришлось срочно нырять в облака, чтобы не угробить самолет. Прием.

– Ясно. Принял.

– А вы слушаете эфир?

– Я из Энгельса с военной базы. У нас там кое-что осталось из оборудования. Мы слушали несколько радиостанций, включая заграничные и на всех трансляции прекратились после сообщений о раскаленном воздухе, накрывшем их. Метеоспутники фиксируют температуры превышающие триста градусов, а над Атлантикой и того более. Западной Европы и восточной Америки уже нет. Оттуда полный молчок. Мы очень надеялись, что до нас не дойдет.

– Скажи, что есть шанс спастись за Уралом. – Посоветовал Александр.

– Мой коллега говорит, что за Уральскими горами можно будет спастись. – Повторил Матвей. – У вас же транспортная авиация, можно перевезти кучу народа в безопасное место.

– Взлетка сильно повреждена. – Ответил пилот. – Вчера весь день равняли спецтехникой, уплотняли, чтобы «сушка» могла взлететь и сесть. Транспортник вряд ли сможет разогнаться по такой полосе. А в активе у нас остались считанные часы.

– Тогда надо прятаться под землю и прятать всё, что может пригодиться в будущем. Еда, вода, топливо, техника.

– Прячем уже. Предлагаю лететь к нам, помощь гарантирую.

– Спасибо, но вряд ли нам хватит топлива. – Матвей посмотрел на его уровень.

Стрелка замерла на одной восьмой от полного бака.

– В любом случае, перед посадкой сообщите нам координаты. У нас остался на ходу один МИ-8, попробуем помочь.

– Спасибо, непременно передадим. – Пообещал Матвей.

– Хорошо, до связи.

– До связи.

В кабине самолета повисла тишина, нарушаемая работой двигателя.

– Триста градусов. – Сокрушенно произнес Александр. – Это больше, чем надо для запекания мяса. Даже если до нас воздух доберется остывшим, все равно дохрена.

Матвей Леонидович в это время думал о дочери и зяте, встретить которых живыми шансы неумолимо сокращались. Он надеялся, что они смогут вовремя оценить опасность и найти укрытие, но суммируя все вероятности, оставлял девяноста процентов на неуспех. Если бы он знал заранее, что за землетрясением наступит пекло, то не стал бы ночевать в доме, а сразу же направился к той самой экодеревне. Впрочем, эти мысли задним числом только мешали оставаться в адекватном состоянии.

Матвей сменил масштаб в навигаторе, нашел Энгельс и выставил его в качестве ориентира. По прямой до него оставалось почти четыреста километров, а им уже через полчаса требовалось начинать искать место для приземления, иначе в авральном режиме можно было просто не успеть это сделать. Для филигранной посадки с опорой на одно колесо, требовалась довольно ровная поверхность.

– Не хватит. – Инженер кивнул на показания топливного бака.

Матвей покачал головой.

– Будем садиться через полчаса, рядом с каким-нибудь поселком. – Матвей нахмурился. – Да, ребята, кто бы знал…

– Да если бы мне сказали позавчера, что через день случится такое, я бы не поверил. Это же бред, что по Земле пройдет волна, вздымающая литосферу, как воду, а следом добивать остатки отправится раскаленный воздух. Как в американском блокбастере, сочиненном сценаристами-наркоманами.

– Я бы тоже не поверил ни за что. – Согласился Матвей с инженером. – И даже сейчас, вспоминая то, что видел своими глазами, кажется, что я в тот момент был не в себе и мои воспоминания это последствия принятия психотропного вещества.

Как не оттягивал он момент посадки, время принимать решение все равно подошло. Матвей включил рацию на той же частоте, на которой разговаривал с пилотом «сушки» и несколько раз повторил координаты предполагаемой посадки. Ему не ответили. Наверное, военный самолет уже сел или находился далеко.

– Ясно, на эвакуацию рассчитывать не стоит. – Матвей отключился. – Всем приготовиться, пристегнуться, снижаемся.

«Байкал» нырнул в тучи, внутри которых сразу стало темно. По корпусу пошла вибрация из-за слишком плотной и неравномерной среды. Засверкали молнии, загрохотал гром, как будто потревоженные появлением чужеродного объекта. Слой плотных туч составлял больше километра. Казалось, что он вообще не кончится и садиться придется вслепую. Отчасти, это так и было. Даже когда они вынырнули из них, дождь все равно скрывал перспективу, расплывался по лобовому стеклу разводьями, мешая увидеть даже то, что находилось под носом.

Матвей смотрел одним глазом в навигатор, другим в лобовое стекло, выискивая населенный пункт. Показался районный центр. Самолет снизился до безопасной высоты, чтобы нечаянно не задеть какую-нибудь вышку или не врезаться в случайный холм. Внизу мелькнули улицы с разрушенными домами, трещинами, вывалами породы. Матвей отвернул в сторону, чтобы зайти над полями. Защетинились лесополосы, обрамляющие поля. Подсолнухи, кукуруза, пары́и даже самая подходящая для посадки стерня от сжатых озимых, все были повреждены землетрясением. Не было ни одного прямого участка длиной больше трехсот метров.

Мотор захлебнулся, дернулся в конвульсиях, но не заглох. Стрелка топлива еще не дошла до пустого бака.

– Кажется, прибор врет. – Он постучал по указателю топлива.

Стрелка качнулась и легла на самый край.

– Такое может быть. Мы ставили датчики из старых запасов. Они не то что врут, просто погрешность большая. Никто же всерьез не собирался летать до сухого бака на самолете. Это безрассудство. – Пояснил инженер.

– Согласен. – Матвей увидел внизу ленту реки. – Будем садиться на воду. Приготовиться к приводнению.