Текст книги "Разлом (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9

Глава 9

Дождь с короткими перерывами продолжался до утра. В гараж с поврежденной крыши текли два ручья, звонко разбиваясь о бетонированный пол. Матвей с облегчением бросил притворяться спящим, когда завибрировал будильник на телефоне. Выбрался из машины и осветил фонариком внутренности гаража. Вода не собиралась на полу, выходила под дверь. С улицы пробивался тусклый серый свет, как будто там было не семь утра, а четыре.

Матвей Леонидович открыл дверь. Поселок накрыл плотный туман, не различить собственных ворот в десяти шагах. Дождь прекратился, но влаги было столько, что при глубоком вдохе от нее спирало дыхание. Матвей закашлялся и вышел наружу, чтобы нечаянно не разбудить внука и Александра. Тишина висела невероятная, словно он оглох. Оказывается, человек своим существованием производил столько шума, который оставался незамеченным, что когда мир затих, его отсутствие сделалось очень заметным.

Матвей прошелся по двору, затем спустился в погреб, проверить, как пережили землетрясение его заготовки. К сожалению, все его труды лежали на полу в одной массе из салатов, варений, соленых помидоров, огурцов и стеклянных осколков. К тому же одну стену сильно повело. Ее разделило трещиной снизу доверху и одна часть начала вываливаться вовнутрь. Через разлом сочилась грязь. Находиться здесь было опасно, погреб мог обрушиться в любой момент.

Матвей вернулся на огород, собрал помидоры, кабачки, перец. Он мог позволить себе взять много. Все, что от них требовалось, это переложить собранный урожай из машины в самолет, поэтому он не ограничивал себя. В процессе работы Матвей поймал себя на мысли, что больше не считает это поместье своим, а поселок родным. В сознании произошел удивительный перелом, изменение окружения автоматически сделали его другим, даже чужим. Он собирал помидоры со своего огорода, а ему казалось, что берет чужое. Наверное, это была некая стадия принятия неизбежного, на которой он застопорился в настоящий момент. А может быть, виной всему был густой туман, скрывающий мир, а воображение дорисовывало, что за ним нет ничего. Матвей на самом деле умер, и ему отвели небольшой участок двадцати метров в радиусе, внутри которого он мог проживать посмертное существование.

Появившийся внезапно Тимофей развеял морок, сжимающий сознание депрессивными кольцами.

– Что ты делаешь, дед? – Поинтересовался внук.

– Собираю нам в дорогу.

– Перец? – Удивился Тимофей.

Внук на дух не переносил его.

– И перец, конечно. Калорий в овощах мало, зато витаминов ого-го. Груши тоже соберем, не переживай, и яблоки.

– Хорошо. Давай ведро, я помогу. – Неожиданно предложил Тимофей.

Матвей привык к тому, что внук маленький и любое задание всегда делал из-под палки. Он принес ему ведро.

– Собери, высыпи в бак с водой, потом помой ведро и сложи в него мытые груши. – Разъяснил Матвей порядок работы. – Понятно?

Внук повторил алгоритм слов в слово. Они вместе дружно собрали припасы и составили их в багажник «Нивы» в ведрах, плошках, банках, во всём, что годилось для перевозки. От их активности проснулся Александр.

– Сколько времени? – Спросил он сонно, разминая ладонями лицо.

– Девятый час. – Ответил Матвей.

– Чего раньше не разбудили?

– Потому что у тебя сегодня ответственная работа, починить самолет. – Объяснил товарищ. – Я сейчас поищу дома из чего можно наскоро сделать завтрак, поедим и поедем.

– Я с тобой. – Вызвался внук.

– Нет, сиди здесь, там опасно. Крыша может обвалиться в любой момент. – Не разрешил дед.

– Блииин. – Расстроился внук. – Конфеты не забудешь взять.

– Не забуду. Чай и кофе еще возьму.

– Воды бы еще раздобыть? – Посоветовал Александр. – Чую, проблемы с питьевой водой могут скоро начаться.

– Водопровод не работает, где ее взять? – Матвей Леонидович задумался. – О, у меня же в бане в баке с горячей водой полон. Флягу наберу, а ты мне поможешь донести.

– Само собой, Матвей.

На приготовления ушел еще один час драгоценного времени. Снова начался дождь, принесший с собой странные запахи. Матвей выгнал машину из гаража и заметил, что дождевые капли оставляют на лобовом стекле мутные следы. Попробовал на язык дождевую воду и сплюнул.

– Александр, ты был прав, эту воду вообще нельзя употреблять, она химическая на вкус.

– Я давно заметил, что дождь с душком. Это, наверное, из-за вулканической активности. В воздухе много всего летает и впитывается атмосферной влагой. Частицы же и вызывают интенсивные дожди, абсорбируя воду из атмосферы.

– Беда не приходит одна. – Горестно заметил Матвей. – Тимоха, скажи нашему дому пока и садись в машину.

– Пока, дом. – Внук помахал и юркнул на заднее сиденье.

Александр открыл ворота, дождался, когда машина выедет и закрыл. В этот момент из-за покосившихся ворот показался сосед, он явно караулил подходящий момент. Матвей открыл окно.

– Мы уехали, можете перебираться. И не забудьте подпереть потолок. – Попросил он напоследок.

– Спасибо, сосед. Оставим все в лучшем виде. – Пообещал глава семейства, учтиво прогибая ноги в коленках. – Счастливого пути. – Он активно помахал рукой.

– Спасибо. – Поблагодарил Матвей.

До катастрофы сосед редко снисходил до обычного приветствия, предпочитая делать вид, что не замечал копошащегося в огороде Матвея Леонидовича. В душе, наверное, даже немного презирал его, считая нищебродом. Спокойная сытая жизнь многих заставила жить в парадигме ценностей определяемой деньгами и социальным положением. Это было удобно и понятно для целеполагания людей, мечтающих преисполниться комфорта и приподняться над среднестатистической массой. И в таком мире сложно было понять, кто есть кто на самом деле. Система ценностей маскировала людей, пряча внутреннюю суть за внешним декором из положения, денег и прочего.

Вся «штукатурка» отвалилась от образа соседа, которую тот так старательно на себя наносил. Он изо всех сил изображал благодарность, что у него получалось довольно фальшиво. Движения приобрели лакейскую учтивость, лишь бы сосед не передумал. Теперь он был нищ, как церковная мышь, ни денег, ни имущества. Пока была надежда, что катастрофа задела локальный регион, он еще держался, но Матвей вчера лишил его и этой надежды. Ночь переосмысления заставила его принять образ маленького несчастного человечка.

Матвей вывернул задом на дорогу со вспученным асфальтом. Банки и ведра опасно загремели в багажнике.

– Так, Тимоха, проложи тряпками между банок. – Распорядился он.

Внук взялся активно исполнять приказание. Он словно проникся произошедшим и враз повзрослел, поняв важность помощи, которую был посилен оказать. Сосед не уходил, стоял у ворот и ждал, промокая под накрапывающим дождем, пока «Нива» не уехала.

– Не очень приятный тип. – Заметил Александр.

– Я бы сказал, совсем неприятный. Случись ситуация наоборот, мой дом разрушился, а его выстоял, он бы никогда меня не пустил к себе. Заколотил бы окна и двери, еще и еду бы всю в доме отравил и капканы наставил, чтобы любой, кто покусится на его имущество, непременно пострадал, а лучше, сдох. – Матвей рассмеялся.

– Я бы подумал, прежде чем предлагать такому типу жить у себя. – Произнес Александр.

– Я же это сделал не для него, а для себя. Если буду поступать как он, то ничем не буду от него отличаться. Пусть живут, другие не заберутся. А если вернусь, и они меня не пустят, что ж, возьму ружье и перестреляю. – Матвей снова засмеялся. – Ладно, шучу. У меня и ружья нет.

«Нива» попала в лужу, под которой оказалась глубокая яма. Имущество в багажнике подпрыгнуло и громко вернулось на место. Тимофей бросился проверять, не побились ли банки и собирать разлетевшиеся фрукты и овощи на место.

– Так, всё, до самого самолета никакой болтовни, а то я от дороги отвлекаюсь. – Предупредил Матвей Леонидович. – А ты, Александр, поработай штурманом, засекай ухабы заранее, издалека, а то у меня зрение уже не очень.

– С такой видимостью можно и с закрытыми глазами ехать. – Посетовал инженер. – Постараюсь, но результат не гарантирую.

Поселок кардинально поменялся. Он вообще не походил на тот, которым был еще вчера. Матвей чуть не потерялся на перекрестках незнакомых улиц. Кроме того он начал проникаться глубиной катастрофы, когда увидел лежащие во дворах накрытые трупы. Те, кого смогли достать из завалов. Вкупе с мрачной погодой, мрачные мысли томили душу. Сколько жизней оборвалось внезапно, и сколько среди них было детей. Матвей посмотрел на внука, лицо которого светилось от экрана телефона, в который он выставился и пообещал себе любыми путями вернуть его родителям живого и здорового.

– Яма. – Скомандовал Александр и автоматически уперся ногами в пол, как будто у него имелась запасная педаль тормоза.

Матвей затормозил, но колеса не особо цеплялись за грязный асфальт. Их снова жестко тряхнуло. В подвеске машины появился хрюкающий звук, появляющийся на любой неровности.

– Похоже, сайлентблок вылез или порвался. – Решил Александр. – У меня так было, когда троллейбус машину к бордюру прижал, и пришлось выбирать, кого задеть.

– Плевать, нам лишь бы до самолета доехать. – Матвей решил, что машина ему больше не понадобится.

Если мир постигла глобальная катастрофа, зачем ему проблемы с бензином, с поиском запчастей. Он был уверен, что не вернется в поселок после того как передаст Тимофея родителям. Зачем ему топать почти две тысячи километров назад, когда правильнее держаться вместе с родными. Супруга его поняла бы и никогда не стала бы настаивать на возвращении. Жалко дом, где они прожили счастливо, но Матвей чувствовал, что она и сейчас рядом и помогает ему в вопросах, на которые он не знает ответ.

Молния сверкнула прямо перед машиной, аж глаза обожгло ярким светом. Гром мощно сотряс пространство, вытряхнув из туч лишнюю влагу. Перед машиной возникла стена дождя с видимостью в несколько метров. Свет фар упирался в нее, отражался и делал дорогу совсем не просматриваемой.

– Сейчас закончится. – Уверенно заявил Александр. – Этот ливень вызван сотрясением от грома.

Он был прав. Ливень закончился через несколько минут, и стало светлее, чем было до этого. По дорогам, через них, по обочинам, бежали бурные грязные потоки. С дворов выносило грязь и мусор, и даже труп мужчины. Он перекатился через дорогу и упал в огромную лужу на обочине. Скорее всего, у этого человека еще вчера все было замечательно в жизни, а сегодня он лежал в луже, и никому не было до него дела.

Поселок, наконец, закончился. Последствия катастрофы вогнали Матвея Леонидовича в депрессию. Он физически ощущал коллективную скорбь людей, потерявших близких, чувствовал грядущее запустение и страх. Если катастрофа была именно такой, какой ее рисовали по радио, то живые вполне могли позавидовать мертвым. Впереди им предстояли тяжелые годы выживания, борьба за пищу, одежду, крышу над головой и время совершать тяжелый моральный выбор, то, чего они разучились делать, живя комфортно.

Дорога до работы заняла минут десять. Если не считать объезда провала, перерезавшего проезжую часть, то она вполне годилась для поездок на машинах с хорошим клиренсом и крепкой подвеской. Дыра, в которую свалились ангары, сделалась еще шире. В нее стекали многочисленные дождевые потоки, собирающие грязь, строительный мусор, автомобили, заборы и прочие свидетельства цивилизации.

Матвей переехал повалившийся забор рядом с проходной. Миновал диспетчерскую и выехал на волнистую «взлетку». Она пережила катастрофу относительно неплохо и для взлета годилась намного лучше рыхлой стерни, напитавшейся влагой. Матвей Леонидович по памяти доехал до самолета, минуя расщелины. Колеса вязли в грязи, но благодаря тому, что в почве остались корни растений, скрепляющих ее, машина проваливалась неглубоко. На пониженной передаче, воя коробкой и раздаткой, «Нива» дотянула до «Байкала», одиноко мокнущего под дождем.

– Тебе, наверное, инструмент нужен? – Поинтересовался Матвей у инженера.

– Все свое ношу с собой. – Александр похлопал по рюкзачку, который всегда был при нем. – Сидите тут, как сделаю, дам знать.

– Только бы получилось. – Матвей сложил ладони.

– Грушу можно? – Попросил инженер.

– Чего? – Не понял Матвей.

– Грушу для того, чтобы фруктоза напитала мозг, чтобы заставить его думать. – Пояснил Александр.

– А, понял. Тимоха, дай грушу.

Внук нырнул в багажник, нашарил фрукт и протянул Александру. Инженер положил ее в карман, закрыл дверь и, прикрываясь от дождя рюкзаком, забрался в самолет. Дождь почти прекратился, туман посветлел, а вместе с ним пожелтела блёклая ячменная стерня. Тиски депрессии, сжимающие душу, ослабли. Матвей вздохнул, вытянул ноги и откинул спинку сиденья.

– Слышь, игрок, дай мне тоже грушу. – Попросил он внука.

– Что, думать собрался? – Поддел Тимофей деда.

– И это тоже.

Матвей Леонидович получил грушу и откусил сочную плоть. Вначале он жевал лениво, но чем ближе к концу, тем торопливее. Доел и вышел из машины наружу. Походил вокруг, подпрыгивая на месте, затем вернулся и долго очищал подошвы от налипшей грязи.

– Не взлетим по такому покрытию. Колеса проваливаются, скорости не наберем. – Решил он.

– А что делать? – Расстроился Тимофей.

– Возьмем «Нивой» на прицеп и потянем до взлетки. Колеса очистим и вперед. – Поделился дед своей идеей.

– Что, работает груша? – Усмехнулся внук. – Родителям скажешь, что необязательно учить уроки. Пусть мне в портфель вместо учебников кладут груши.

Дед рассмеялся. Потянулся к Тимофею и потрепал ему челку.

– Завидую я твоему оптимизму. – Произнес он добродушно.

– Я с тобой, чего мне переживать? Еще и на самолете полетаю. – Привел внук свои аргументы.

– Спасибо, постараюсь не разочаровать. – Матвей Леонидович тоже хотел, чтобы ему дарили такую же уверенность, какую он дарил внуку.

Инженер выскочил из кабины самолета. Забрался по крылу на крышу, прошел по ней на нос, присел на колени и открыл створку капота. Поковырялся в ней, подсвечивая фонарем, зажатым во рту.

– Только бы получилось. – Взмолился Матвей.

Александр захлопнул капот и показал ему поднятый вверх палец. Вернулся в кабину и запустил двигатель. Матвей выскочил из машины.

– Ну, Саня, не знаю, как и благодарить. – Он горячо пожал руку инженеру, проверяющему параметры самолета через ноутбук.

– Твоя благодарность, это взять меня с собой. Чинить я умею, а вот летать не научился.

– Вообще не вопрос. Ты же… ты же не просто пассажир, ты склад запчастей. – Матвей понадеялся, что инженер не усмотрит корысти в его комплименте.

– Ну, спасибо. – Александр выдернул провода из диагностического разъема. – А мы сможем взлететь по такой жиже?

– Нет. Садись за руль «Нивы», я зацеплю самолет за переднюю стойку и сяду за штурвал. Буду помогать газом, чтобы еще и машина не села. Понижайку не забудь включить.

– Хорошая идея. – Согласился инженер. – Я боялся, что носом уткнемся на разбеге и хана винту.

– Вот именно. По полю никак, только до взлетки. Помнишь маршрут?

Александр посмотрел в туман.

– Вроде. Видимость нормальная, успею сориентироваться. Тимоха со мной поедет?

– Как сам решит. – Матвей Леонидович заглянул в салон. – Глуши мотор.

Инженер заглушил двигатель. Матвей подошел к «Ниве» и поинтересовался у внука:

– Ты в машине поедешь или в самолете?

– В самолете. – Внук выскочил из машины пулей.

Он убрал телефон в карман, собираясь наслаждаться поездкой из кабины «Байкала». В его иерархии пристрастий самолет стоял на ступень выше компьютерных игр, из чего дед делал вывод, что молодежь зависима от виртуальных развлечений по причине отсутствия альтернатив. «Реал» в отличие от «виртуала», измельчал, не обладал той гибкостью умения подстраиваться под интересы ввиду большей инертности, да и не было у него задачи жить скоротечными «хотелками». А молодежь любила, как бы обидно для нее не звучало, яркие, сиюминутные «обертки», внутри которых не было ничего, имеющего долговременную ценность.

– Ноги отряхни. – Строго приказал дед Тимофею, пытающемуся забраться в кабину с налипшей на подошвы грязью.

Внук попыхтел, но просьбу выполнил. Матвей Леонидович вынул из багажника трос, зацепил за проушину машины, а затем за переднюю стойку шасси.

– Спешить не надо, главное равномерно двигаться, чтобы не зарылись колеса. Если увидишь препятствие, ямку, бугорок, на котором можем засесть, моргай аварийкой, я поддам оборотов, чтобы проскочить. – Посоветовал Матвей инженеру.

– Хорошо. Ну, по машинам?

– По машинам.

Мужчины расселись за органы управления и завели двигатели. Александр проехал вперед, пока трос не натянулся. Матвей добавил оборотов, чтобы облегчить старт. Все-таки для маленькой «Нивы» самолет являлся тяжелым прицепом. Тимофей с интересом наблюдал за стартом тандема. «Нива» загребла всеми четырьмя колесами, выбрасывая грязь из-под себя.

– Аккуратнее с газом. – Распереживался Матвей Леонидович, решив, что Александр засадит машину.

Добавил еще оборотов винту. Самолет колыхнулся, выбираясь из ямки, и медленно покатился вперед.

– Есть! – Обрадовался Тимофей.

Матвей чуть сбавил обороты, чтобы уравнять скорости обоих аппаратов. Самолет мягко переваливался по неровностям поля. Оно не было таким до катастрофы. Обработка сельскохозяйственной техникой выровняла его до состояния поля для гольфа, хоть газонной травой засевай. Сейсмическая волна наделала морщин, грозящих стать руслами для многочисленных ручьев, а позже оврагами.

Александр оказался хорошим штурманом, миновал все опасные расщелины и вывез в начало взлетно-посадочной полосы. К финишу «Нива» выглядела, как самодвижущийся кусок грязи. «Байкалу» досталось не меньше. Измельченная винтом грязь покрыла ровным слоем кабину и основания крыльев. Под аэродинамическими щитками, накрывающими колеса, набилась тугая липкая масса с примесью соломы. Матвей Леонидович полез в багажник, вынул из него монтировку и начал вычищать пространство под щитками, чтобы колеса свободно вращались. Александр стал помогать ему с другим колесом, пытаясь выковырять грязь отверткой.

– Что планируешь делать с «Нивой»? – Поинтересовался он у Матвея.

– Оставлю здесь с ключами в замке. Вдруг, кому пригодится.

– Не сомневаюсь, что пригодится. Значит, возвращаться домой планов нет? – Догадался инженер.

– Нет. Надо держаться вместе с родными, чтобы не быть сбоку припекой в чужой компании. – Пояснил Матвей свое решение. – Да и помогать надо своим, а не кому-то.

– Согласен. – Александр повздыхал. – Но мне, видимо, придется искать чужую компанию и быть сбоку припёкой. Не представляю, как добраться до Комсомольска-на-Амуре.

– Блин, прости, Сань. Это я свои мысли озвучил, про себя. Мы будем рады, если ты с нами останешься. Как человек, ты отличный компаньон, а уж как инженер…

– Спасибо за предложение, приму его, если добраться до дома действительно нельзя. – Предупредил Александр.

– Само собой.

На очистку колес ушло много времени. За это время дважды принимался дождь, смывший грязь с кабины и лобового стекла самолета. Когда в очередной раз туман слегка развеялся, и стало почти светло, «Байкал» нарядно заблестел белой краской. Матвей довольным взглядом осмотрел самолет.

– Природа дает добро в дальний рейс. – Он погладил ладонью капот, дверь и крыло. – Давайте перегрузим наше добро.

«Ниву» освободили от груза. Матвей отогнал машину ближе к диспетчерской, чтобы люди могли заметить ее с дороги. Как и обещал, оставил ключи в замке, отсоединил заряжавшийся телефон. Расставаться с ней тоже было тяжко. Двадцать лет вместе. Машина помнила покойную супругу и тоже являлась их общей памятью. Еще недавно он мечтал умереть в собственном доме и, взявшись с женой за руки, оставить его, уйдя в вечность. Вынужденно бросая дом, «Ниву» и выбирая тех, кто жив, он рвал связь с женой наживую без наркоза и очень рассчитывал, что это не приведет к ее забвению или обидам.

Матвей вернулся к самолету. Внук сидел на переднем сиденье и нетерпеливо выглядывал в окно в ожидании возвращения деда.

– Ты чего так долго? – Спросил он требовательно.

– Вот тебя я знаю восемь лет, а машину двадцать. Как думаешь, легко ее бросить одну? – Матвей Леонидович сел за штурвал. – Готовы? Давайте помолимся, чтобы взлетка оказалась ровной, и мы спокойно взлетели.

– Господи благослови. – Негромко произнес Александр.

Внук молиться не стал, уставился вперед, глядя на полосу через мутную пелену вращающегося винта. «Байкал» мягко пришел в движение. Заскочил на бетонные плиты взлетно-посадочной полосы и под ускоряющиеся удары на стыках, начал разгон. На волнах он пытался махнуть крыльями. Соединения проходили проверку на прочность. Скрипели, скрежетали, но выдерживали нагрузки. Когда скорость уже показывала взлетную, и самолет собирался оторваться от земли, под правое колесо попался выступ приподнявшейся плиты. Раздался удар, самолет дрогнул, но набравшейся инерции хватило, чтобы взлететь.

Александр приоткрыл дверцу на пару сантиметров и в щель увидел, что правая стойка выгнулась назад. Посадку она уже могла не выдержать. Это значило, что самолет их превратился в одноразовое транспортное средство, которое будет проблематично посадить, а уже тем более, снова взлететь. Он дождался, когда Матвей прекратит набор высоты и выровняет самолет.

– Правой стойке конец. – Сообщил он громко, перекрикивая шум мотора.

Матвей поджал губы и посмотрел на внука, с интересом наблюдающего, как они поднимаются над плотной облачностью.

– Я посажу. – Уверенно произнес он. – Главное найти куда сесть.

– Хорошо. – Александр похлопал Матвея по плечу.

В небе было ясно, как в обычный летний день, но вся поверхность, от горизонта и до горизонта укрыта сплошным темно-серым дождевым одеялом. Катастрофа как будто спровоцировала волнообразный рост влажности. Александр объяснил себе ее количество эффектом кипящего чайника. Слившиеся в недра земли моря и океаны начали кипеть и наполнять атмосферу конденсирующимися парами. Иначе понять, откуда ее взялось столько разом, он не представлял.

Матвей бросил штурвал, вынул телефон и включил навигацию. Спутники сразу определились, что было очень хорошо. Он переживал, что катастрофа несла за собой сильные электромагнитные возмущения, мешающие поймать сигнал. Забил маршрут до селения, рядом с которым должна была находиться деревня. Он не знал ее точного положения, но надеялся узнать у местных. Долететь прямо до места назначения он не рассчитывал, уверенный, что топлива не хватит. Однако у него была задумка оседлать попутный воздушный поток и подобно японцам, добравшимся так до далекого Перл-Харбора, добраться до экодеревни планируя на крыльях.

Он летел почти строго на север над однообразной серой равниной, внутри которой часто сверкали молнии.

– Дед! Дед, смотри! – Отвлек его внук.

Матвей Леонидович посмотрел в левое окно. Над облаками в небо вздымалось огромное грибовидное облако взрыва, а ударная волна «причесывала» серую поверхность туч, приближаясь к самолету.

– Держись. – Приказал он внуку.

Задремавший Александр, услышав его, завертел головой и, увидев взрыв, схватился за подлокотники. Волна ощутимо качнула самолет, но без последствий.

– А что это взорвалось? – Спросил Тимофей.

– Не знаю. – Пожал плечами дед. – Наверное, артиллерийский склад.

Он обратил внимание, что вокруг взрыва облачность начала рассеиваться. Можно было подумать, что ударная волна разогнала тучи от эпицентра. Ему захотелось посмотреть, как выглядела земля сверху в открывшемся пространстве. Александр нагнулся над его ухом.

– А если это склады военных? Этот взрыв может быть не последним. – Предупредил он.

– Я не стану подлетать близко. – Ответил Матвей. – Хочу посмотреть, как выглядит катастрофа в других местах.

Инженер сел на место, глядя в окно. Масштаб взрыва удалось осознать по мере того, как они летели в его сторону, «гриб» приближался неожиданно медленно. А еще Матвей обратил внимание, что слоистые облака, висящие над местом взрыва, тоже стали растворяться. Он посмотрел на температуру забортного воздуха, и она показывала аномальные значения для такой высоты. Матвей кивнул Александру, чтобы он ознакомился с ними.

Тот долго смотрел на показания, посмотрел на альтиметр.

– Ерунда какая-то. Тридцать пять градусов на такой высоте?

– А взрыв может быть вызван водяным паром? – Матвей неуверенно предложил свою гипотезу.

– Без понятия. Мои знания в этой области нулевые. Наверное, для взрыва артиллерийских снарядов этот явно великоват. Сколько его высота? Больше десяти километров? – Оценил инженер высоту столба, начинающего менять форму.

– Не меньше. – Согласился Матвей. – И смотри, у него явное разделение на белую часть, как будто это пар, и темную с грязью.

Они решили больше не гадать, а просто посмотреть, надеясь отличить взрыв снарядов, от взрыва пара в недрах земли. Но как только они достигли чистого неба, то сразу забыли про воронку. Под ними простиралась водная поверхность, испещренная разломами, остатками дорог и поселений. Вода была везде. Она ниспадала водопадами в расщелины, некоторые из которых достигали сотни метров в ширину. Картина разрушений выглядела эпично, сразу поверилось в легенды о последних временах. Зарубцеваться таким ранам предстояло нескоро. В салон проник легкий запах сероводородных соединений, как будто пролетали над городскими стоками.

Матвей направил самолет ближе к эпицентру взрыва. Даже без специальных знаний стало понятно, что гипотеза с паром более чем уместна. Из недр земли продолжал выходить пар под давлением. Огромная воронка, не меньше километра в диаметре, была окружена земляными отвалами. Сероводородная вонь усилилась.

– Не подлетай ближе. – Попросил Александр. – Смотри, как растет температура.

Шкала термометра перевалила за сорок градусов.

– Вот почему тают облака. – Догадался Матвей. – Жар их съедает.

Он облетел эпицентр взрыва по окружности. Снизился и заметил, что у поверхности температура упала до приемлемых значений. А потом он заметил, как что-то сверкает, отражаясь в солнечных лучах на одном из зданий, которое не удалось разглядеть сразу из-за того, что всё сделалось одного цвета.

– Тимоха, глянь, там люди подают нам знаки? – Попросил он внука, показывая ему рукой направление.

– Да, дед, они на крыше сидят. И машина у них там. – Разглядел Тимофей. – Они нам машут.

– А что мы им можем предложить? – Матвей расстроился, что сесть они не могут.

Во-первых, у них сломалась стойка шасси, а во-вторых, здесь не наблюдалось ни одного подходящего участка, кругом вода, грязь, паутина разрывов поверхности. Матвей снизился еще сильнее и помахал крыльями, как будто поприветствовал.

– Удачи вам. – Произнес он негромко и начал набирать высоту.

Они снова поднялись над облачностью. Матвей обратил внимание, что ветер на высоте двух километров оказался попутным. Снизил обороты двигателя, чтобы использовать воздушные потоки в качестве дополнительной тяги.

– Да, Матвей, это вскрылся нарыв на теле земли. – Произнес Александр. – Если вода и магма соприкоснулись в этом месте, то я представляю, как они соприкоснуться в океанах. Там такие могут быть взрывы, мама не горюй.

– Я впервые в жизни рад, что не живу на берегу моря или океана. – Признался Матвей.

– Ну, как сказать, море, судя по всему, не достало до твоего дома совсем немного.– Усмехнулся инженер.

Он сел в кресло и уставился в окно. Тимофей долго смотрел на однообразный пейзаж, не изменившийся за час полета, потом вспомнил про телефон и увлекся игрой. Матвей, чтобы не тяготиться дорогой, погрузился в мысли. Думал обо всем, о прошлом, о будущем, проигрывал вероятности его развития, зная заранее, что ни одно из них не будет верным. Взгляд его снова упал на показания забортной температуры. Он подумал, что прибор сломался и показывает, что попало. Постучал по нему на всякий случай, но показания не изменились. Он посмотрел вниз и понял, что у земли что-то происходит. Серое пасмурное одеяло плотной облачности, укрывающее землю, растворялось на глазах, и это было не локальное явление. Вся западная сторона горизонта очистилась. Небо в той стороне выглядело неровным, зыбким в волнующихся потоках воздуха.

Матвей пошел на резкий маневр, повернув вправо. Александр открыл глаза.

– Ты куда? – Спросил он и посмотрел в окно, чтобы увидеть причины смены маршрута.

– Температура растет. На нашей высоте уже к шестидесяти приближается. – Сообщил Матвей и снова постучал в уголок электронного экрана.

Александр дотронулся до стекла рукой и удивленно замер.

– Теплое. – Произнес он недоуменно. – Матвей, надо скорее уходить отсюда, иначе мотор перегреем.

– Что я и делаю.

Кажется, мир решил, что человечеству одного землетрясения мало.