Текст книги "S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия (СИ)"

Автор книги: Сергей Марчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц)

Такси вяло пробиралось по бесконечному потоку машин пробиравшихся в столицу из аэропорта. Ремонт дорог – это особая русская забава, придуманная вероятнее всего ещё в период татаро-монгольского ига, чтобы  втихаря поиздеваться над захватчиками и сохранившееся в этом виде до сих пор. Ремонт в России ведётся всегда на самых узких участках и в самое неподходящее время. Думается, что русский матерный ещё и поэтому никогда не сотрётся из народной памяти. Сколько слов вспоминает русский человек проезжая такие участки, как оживает генетическая память предков в такие минуты, а любой иностранец понимает , как скуден и ограничен его словарный запас. Впрочем, потихоньку интегрируется world  в российский мир. Перед такси лихо втиснулась машина из соседнего ряда. Блеснули в традиционном «спасибки»  сигналы аварийки, а на заднем стекле Соня смогла прочесть «Yahoo ею от Вашей вежливости», что несколько приподняло поникшее было настроение… Дома было пусто. Родители были ещё на работе. Двойственность чувств создавала определённый дискомфорт. С одной стороны было вроде приятно оказаться снова дома, в своей комнате со множеством не особенно-то и нужных, но своих вещей, а с другой стороны часть души рвалась обратно, в комфортно-уютное состояние другого города, где так понравилось и ощущение потери которого появилось только теперь… Холодильник встретил стандартным набором продуктов из ближайшего супермаркета эконом-класса и сразу вспомнились тёплые круасаны с чашечкой кофе из ближайшего кафе, ещё минута и начал бы материализовываться запах свежесмолотых зёрен. Стряхнув головой назойливое наваждение, Соня закрыла дверцу холодильника и ,надев кроссовки,  вышла из дома. Внутренний мир требовал побродить по несколько подзабытому городу, чтобы вновь привыкнуть к нему, ведь даже бессмысленные, на первый взгляд шатания, порою всё же имеют свою цель… Так уж мы устроены, что наше купеческое нутро постоянно сравнивает  всё увиденное , услышанное,  осязаемое. Не можем мы бесстрасно-абстрактно воспринимать  окружающий мир,  ведь даже в раю наши предки понадкусывали  кучу  яблок выбирая лучшее, хотя все они были одинаковы. Поиск лучшего – что это ? Все поглащающая жадность или вечный поиск идеала, неудовлетворённость обладания имеющимся или ода всему новому, жажда неизвестного или фиговый лист наших всеразрушающих страстей? И так, Соня легкой походкой углубилась в джунгли своего города… За её краткое отсутствие естественно изменилось  слишком мало, чтобы быть очевидным для неё. Сумрачная нахмуренность однотипных улиц, мельтешение словно бы клонированных лиц и навязчиво-осязаемое чувство одиночество висевшее в воздухе услужливо-знакомо напомнили , что ты здесь, в первопрестольной, словно бы и не было тех чарующе-весёлых, беззаботных дней голландского вояжа, отголоском сладких сновидений непрерывно маячавших где-то на периферии разума, зудящим напоминанием очевидности произошедшего и беспокойными нотками ностальгии бередящего немного успокоившуюся от обилия впечатлений нервную систему.  Душа жаждала простора, вызывающе протестуя против безликого лабиринта одинаковых домов и тупиковости желаний и переулков. И выход был найден! Ноги словно сами по себе понесли на Крымский мост, где свободная стихия высоты моста так созвучна многовековой мощи излучины Москвы-реки, где серая монотонность городских кварталов даёт трещину и на поверхность вырывается та безуднржность свободы, плотно утрамбованная многотонным монолитом городской застройки. Соня стояла на мосту с восторгом взирая на незанятую ничем инородным перспективу, спокойно-неторопливые волны Москвы-реки мерно-натруженно скользили в даль, разрезаемые опорами моста, а шаловливый ветер кокетливо-неторопливо перебирал длинные волосы, шепча какие-то непонятные галантные комплементы в открывающиеся уши… Единственной дисгармоничной составляющей являлась стоявшая в двадцати шагах от неё на мосту одинокая фигура монаха с рюкзаком на плечах. Он , так как и Соня, стоял на мосту, опершись на перила, и молча наблюдал за водами реки… Благосклонный читатель согласится  со странностями устроения человеческой натуры, когда в толпе множества себе подобных мы их не замечаем что называется в упор, а одинокая неприметная фигура на мосту раздражает своей вызывающей неуместностью. Соня сначала корректно косилась на монаха, но он похоже и не собирался никуда уходить и тогда Соня стала откровенно  смотреть в его сторону, всем видом показывая всю его неуместность нахождения в этом месте… Монах, а это был Филя, вдруг повернулся и озорно подмигнул Соне:

– Что, тоже любуемся! Я вот, как и Вы, тоже люблю один постоять на мосту,  посмотреть. Успокаивает знаете, а то вот порою беспричинно всех вокруг ненавижу, кроме самого себя любимого, естественно… А здесь, вот хорошо и как-то спокойно. Мысли складываются как надо, да и о себе начинаешь правильно думать. А то вот считаешь себя порою пупом вселенной, перед которым все должны сразу разбегаться, тот стоит не здесь, это висит не там…Вы уж простите великодушно, если Вам докучаю, пойду, пожалуй, потихоньку…

Соне почему-то вдруг стало очень стыдно…

–  Подождите , пожалуйста! А Вы можете постоять со мной… Немножко,,, – вдруг сказала она. – Меня зовут Соней…  А Вы монах?

–   Да какой я монах! – улыбнулся останавливаясь Филя. –  Монахи же во!

Он поднял руку.

– А я так… Сочувствующий… Странник я. Фил, значит . Хожу по миру смотрю. Как люди живут, где и  как , значит. Ну, и Бог меня терпит… Пока… Так вот и хожу…

Они замолчали….

– А Вы знаете, – сказал Фил. – Вот странно иногда получается. Довольно часто мы сразу определяем для себя, что за человек рядом. С другом, ну,  или так скажем с потенциальным другом, – легко. И помолчать легко можно. Не угнетает это. Словно так и должно. А вот с человеком неприятным, молчать  вроде бы как неприлично, но  поговорить  не о чем, да и , по большому счёту, совсем не хочется… Вот так вот…

Они замолчали. Под ними торжественно передвигала свои воды  Москва-река.  Проснувшееся солнце пока ещё  безуспешно пыталось оторваться от горизонта. Старый знакомец ветер увлечённо перебирал стопки баннеров, а ласточки устраивали  головокружительные пируэты в воздухе…

– Простите, – неожиданно для себя вдруг спросила Соня, нервно теребя шнуровку своего зонтика. – Наверное, это глупый и бестактный вопрос, но как Вы относитесь к самоубийству?

Над перилами моста повисла неловкая пауза…. Они немного постояли молча…

– Вы знаете, – медленно начал говорить Филя, словно взвешивая каждое слово.– ежегодно около полумиллиона человек на этой грешной  Земле добровольно уходят из жизни. А сколько человек пробует, а сколько думает об этом…Самоубийство , как я грешный думаю, в большинстве своём или своеобразная месть окружающим, или малодушие, даже , если это называть своими словами – трусость. Как говорят, «от обиды человеческия, или по иному какому случаю от малодушия»

Вот Вы сейчас скажете, ну, как можно называть человека трусом, ведь он убивает не кого-то, а себя…  Так я вам на это скажу, что и много тысяч самых геройских поступков совершены  из-за трусости, боязни за свою собственную шкуру. Так и это… Сколько самоубийств было совершено из-за боязни ответственности  за свои поступки и за судьбу других, из-за боязни предстоящих бед или будущих стеснённых условий, из-за неверия ни в собственные силы, ни в Бога… Решение то простое и неказистое, вроде лежащее на поверхности, но страшно глупое и , что самое страшное, не возвратное…

Это порою, как в детстве, спрячется ребёночек в чулан и не видать его. И от ответственности ушёл и вроде как тихо и спокойно… Но ведь выходить-то  всё равно придётся, и отвечать за своих поступки тоже… Не решает это проблемы, как не верти, а не решает…  Откладывается на потом это решение…

– Ну, а месть?.. – тихо спросила Соня.

– Месть?.. – Филя с участием посмотрел на неё. – Ну,что такое  месть Вы небось сами знаете…  Постоянно думает об этом человек, просто упивается… Вот увидите меня в гробу, сразу поймёте кого потеряли. Будете плакать и убиваться, да вот только поздно будет. Нету уже меня. И вот представляет себе он эту картину и самому жалко себя любимого до слёз и радуется, что эти истуканы – родители, или предметы любви, или друзья-знакомые будут мучиться. Помучайтесь , как и я! Мелкое такое гаденькое мстительное чувство, удивительно глупое , но страстно живучее. И прокручивается оно, словно ремень на шкиве с утра и до вечера, обрастая цветастыми подробностями. В придумывании пакостей ближнему мы непревзойдённые  мастера. Только кому мы так хоти отомстить? А, как правило,  самым близким людям, которых всё же любили и продолжаем любить и которые очень любят нас.  Всему остальному миру мы не нужны.  Помните, «отряд не заметит потери бойца и яблочко песню допел до конца». Поучается, мы мстим связанному с нами, то есть самим себе… Самое , пожалуй, ужасное, что все иные свои глупости мы можем исправить. Все, кроме этой… Получается как в сказке про Колобка, я от  бабушки ушёл, я от дедушки ушёл… Да только и от себя ты тоже ушёл…

Вам, Соня,  никогда не казалось странным, что церковь не отпевает самоубийц и считает это тягчайшим  грехом , который она на земле уже не может отпустить, так как  всякий грех отпускается только при покаянии. Мы, Соня,  «…знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим.8:28). Я верю, Соня, что все  скорби и беды в течение всей нашей жизни, никогда не даются сверх сил человека. Собственный крест не может быть неподъёмным… Парадокс, но когда нам надо какую-нибудь вещь мы горы свернём, а когда касается понимания другого человека не можем приложить и одной тысячной доли этих усилий. Сколько трагедий произошло из-за глупого непонимания, неумения просто выслушать и понять другого, не безразличного тебе человека. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал. 6, 2)".

Кстати, Соня, по 14 правилу Тимофея, епископа Александрийского, к  самоубийцам  относятся также убитые на дуэли.  Именно поэтому в своё время   митрополит Санкт-Петербургский Серафим  и был противником отдания полных погребальных почестей умершему поэту Пушкину и не участвовал в его отпевании, и, если бы не участие будущего святителя Филарета в положительном ответе на запрос  об отпевании к Николаю I , всё могло бы повернуться  совсем по-другому.… А так отпевание  совершали архимандрит и шестеро священников. Так, что нашему , Александру Сергеевичу очень повезло, что он скончался не на дуэли, а дома , успев попрощаться с семьёй,  покаяться и приобщиться Святых Христовых Таин перед смертью.

Сохранились свидетельства, что после дуэли тяжелораненого,  истекающего кровью  Пушкина привезли в дом Волконских на Мойке и послали за священником из ближайшей церкви. Им оказался придворный протоирей Пётр Дмитриевич Песоцкий из Конюшенной придворной церкви, который прошел с русской армией войну 1812 года. В этой же церкви позднее и будут отпевать поэта , так как граф  Строганов, занимающийся по просьбе жены Пушкина похоронами, внезапно получил отказ от настоятеля храма Исаакиевского собора в отпевании поэта, как самоубийцы.  Однако, как свидетельствуют очевидцы княгиня Е.Н. Мещерская и  князь П.А. Вяземский,  отец  Пётр,  выходя со слезами на глазах после исповеди из комнаты умирающего Пушкина,  сказал: «Я хотел бы умереть, как умирает этот человек!»…

По церковным канонам сюда же относятся и убитые во время разбоя преступники,а также люди, настоявшие на своей эвтаназии,  и даже подозреваемые в самоубийстве , например, не принято отпевать утонувших при неизвестных обстоятельствах. Всех их  нельзя отпевать в храме, поминать в церковной молитве за Литургией и на панихидах. Самоубийц не хоронят на кладбищах около церквей.

В помощь самоубийцам общество придумало эвтаназию. Знаешь, в жизни порою достаточно сделать один,  по виду ничего не значащий, проступок и за ним, как стая за вожаком, начинают наслаиваться другие, увеличиваясь в геометрической прогрессии. Думаю,. также будет и с эвтаназией.  Начиналось всё с больных страдающих раком. Вроде бы благая вещь – зачем мучиться и мучить других, когда можно вполне безболезненно уйти от  всего этого. Но, Соня, знаешь сколько людей покончили жизнь самоубийством ещё не страдая от болей, физически достаточно здоровыми. Они сдались на милость собственным страхам. А сколько онкологических больных пережили своих здоровых и молодых родственников. Не знаем мы пути божьи. Но разговор не об этом, сладка эвтаназия для общества. И постепенно начинаются разговоры об эвтаназии стариков , психических больных,  ассоциальных элементов – пьяниц, наркоманов. Чем мы лучше становимся тогда фашистов, пекущихся о здоровье нации и лучшим лекарством для этого считавших  газовые камеры? Кто мы такие, решающие за Бога судьбы других людей?.. И получается – благими намерениями выстлан путь в ад. Общество вместо поддержки стоящего на краю, толкает его в пропасть…

Число известных самоубийц не поддаётся описанию, а сколько безизвестных?… Мы знаем великих самоубийц древнего мира – философа Сократа, греческого политика и оратора Демосфена, древнегреческого  философа Диогена Синопского, эпикурийца  Петрония, написавшего «Сатирикон», и Клеопатру, Марка Антония и Брута, Ганнибала и Нерона, Вирджинию Вульф, Адольфа Гитлера и Эрнеста Хемингуэя, Винсента ван Гога и Джека Лондона, Джуди Гарленд и Чайковского,  Зигмунда Фрейда и Элвиса Пресли, Курта Кобэйна и Мэрилин Монро, Сергея Есенина и Марину Цветаеву, Генриха фон Клейса  и Рюноскэ Акутагау, а также Иуду Искариота и Понтия Пилата...

«Отчаяние – злейший грех между всеми грехами. Созревшее отчаяние обыкновенно выражается самоубийством… Самоубийство – тягчайший грех. Совершивший его лишает себя покаяния и всякой надежды спасения» – писал когда-то наш святитель Игнатий Брянчанинов.

– Фил! – горячо начала Соня.– А Вы знаете русского поэта-символиста  и писателя Фёдора Сологуба? О нём ещё Корней Чуковский написал: «В самом стиле его писаний есть какое-то обаяние смерти.  Эти застывшие, тихие, ровные строки, эта, как мы видели, беззвучность всех его слов – не здесь ли источник особенной сологубовской красоты, которую почуют все, кому дано чуять красоту?…»

– Это тот самый, который начертал символ «смерти утешительной», как он  выразился в своей книге рассказов «Жало смерти». – полуутвердительно-полувопросительно ответил Фил. – Его литературный кружок в 1900 году был литературным центром Санкт-Петербурга. Ведь там были и  Гиппиус,  и Мережковский, и  Блок, и Иванов, и Чуковский, и Белый. Его «Мелкий бес» своеобразное послесловие этих рассказов. Некоторые в столице считали его сочувствующим сатанистам. А его основной тезис, что «любовь, объединённая со смертью, творит чудо», согласись, довольно мрачноват…

– Так вот, – с нетерпением  перебила его  Соня. – В 1908 году Сологуб женился на переводчице Анастасии Чеботаревской. Они создали литературный салон на Разъезжей улице , в котором устраивались специальные вечера в честь новых интересных поэтов,  там были  Анна Ахматоа, Сергей  Есенин, Игорь Северянин. Кстати, Сологуб встречался не только с поэтами. Он встречался С Григорием Распутиным, Луначарским и Троцким. С помощью последнего  он вместе с Блоком будет добиваться выезда за границу. Это разрешение было получено, отъезд в Ревель был запланирован на 25 сентября 1921 года.  Однако томительное ожидание, прерываемое неисполняемыми обещаниями, надломило психику жены Сологуба, расположенной к сумасшествию. Именно в это время у неё случился приступ болезни. Вечером 23 сентября 1921 года, воспользовавшись недосмотром прислуги и отсутствием Сологуба, ушедшего для неё за бромом, Чеботаревская отправилась к сестре на Петроградскую сторону. Но не дойдя буквально нескольких метров до её дома, бросилась с Тучкова моста в реку Ждановку. А через четыре года её сестра   Александра утопилась в проруби на Москва-реке.

А одна из моих любимых песен это Wonderfullife – песня британского дуэта Hurts из дебютного альбома группы «Happiness». Это песня основана на двух крайностях: первая – человек, желающий совершить самоубийство и вторая – любовь с первого взгляда. Герой стоит на мосту и готов спрыгнуть, но его останавливает женщина. Они влюбляются друг в друга с первого взгляда… В песне отражён небольшой отрывок из жизни, и мы не знаем, чем он закончится... Между прочим, это  лучшая зарубежная песня года 2011 года...

– А Шекспир! – подхватил Филя , – Помнишь Гамлет рассуждает о самоубийстве: « О если б ты, моя тугая плоть, Могла растаять, сгинуть, испариться! О, если бы Предвечный не занёс в грехи самоубийство.Боже!Боже!...»

Мы, христиане, Соня наиболее трагичны в своём отношении к самоубийству. Наши представления не позволяют нам воспользоваться этим сатанинским даром. По нашим представлениям, человек, добровольно в здравом уме отказавшийся от величайшего неоценимого дара Божьего – жизни, отказывается и от величайшего его утешения – жизни вечной. Но никто нам не запрещает, по другим великим  дарам  Божьим – любви и состраданию, постоянно молиться  за этих людей. И я твёрдо верю, что Господь по неизреченному милосердию своему слышит эти молитвы, облегчая посмертную участь своих нерадивых детей…

Глава 9.  В которой Ваня и Маня толкуют о домашних животных и приходят к выводу, что подкова иногда может принести  счастье, если, конечно, ты не лошадь, а также пытаются понять ,почему лошадь, на которую ты поставил всё убегает с этим всем…

Возле Измайловского парка  Ваню и Маню поджидало удивительное зрелище. Через светофор дружно перебиралась маленькая кавалькада из понурой лошадки с маленьким разноцветным возком и двух флегматичных пони с равнодушно-осоловевшим видом, плетущихся позади этой повозки.  Руководящей и направляющей силой всего этого безобразия являлись две шустрые девицы, визгливо покрикивающие на зашуганных животных.

Маня заинтересованно приник к окошку автомобиля,  наблюдая за этим необычным зрелищем.

– Это в парк… На заработки… – объяснил  Иван. – Детишек катают…

– Понятно, – откликнулся Маня. – Жалкое это всё-таки зрелище… Как низшая ступень падения у человека – бомж, так и у лошади, такое вот состояние это её нравственный конец. Ты, Ваня, помнишь. что сказал сенатор Второй империи и главный инспектор исторических монументов Франции, личный друг Стендаля и Наполеона III  писатель Проспер Мериме , к слову, блестящий переводчик  Пушкина, Гоголя, Тургенева: –  « В мире нет ничего  прекрасней фрегата под полными парусами, танцующей женщины и лошади на полном скаку».  Лошадь – это высокая  поэзия в движении. Как это не покажется странным, вместе с конём из нашей жизни исчезает частица красоты. Это как алые паруса вдали, символ романтического и необычного, волнующего и несбыточного, манящего своею лёгкостью и красотою, то во что верим и что чувствуем на уровне генетического подсознания. Это удивительное животное, превосходящее остальных домашних животных.  Её  слух лучше, чем у кошки, обоняние тоньше, чем у собаки, она лучше петуха ощущает ход времени и перемены капризной погоды,  её память превосходит в разы человеческую, а врождённому чувству ритма позавидует любой профессиональный танцор.

Человек приручает лошадь в течение десяти тысяч лет, но с каждой новой лошадью всё начинается заново. Думаю, в первом акте приручения лошади участвовали самая смирная лошадка и самый смелый мужчина.  Десять тысяч лет человек настойчиво пытается её приручить,  десять тысяч лет  поднимается и падает, поднимается и падает , опьянённый счастьем этих нескольких минут.. Это какое-то наваждение, магия действа, необъяснимое волшебство. Если лошадь захочет, она сбросит Вас, со шпорами или  без, раньше или позже. И только союз, негласный договор между лошадью и всадником  может создать это чудо. Каждый из них делится чем-то своим самым сокровенным , человек должен умерить свой гипертрофированный эгоизм и тогда лошадь поделится с ним частицей своей грации, станет его всепонимающим  верным другом  и защитником. Лошадь меняет к лучшему характер всадника, ведь он становится на полтора метра выше к небесам, чище и добрее…

И вот ещё , ты никогда не задумывался  почему так много памятников всяким царям и императорам восседающим на лошади. Что это? Недостаточная значимость самого персонажа и  его  общая жалкая субтильность, когда  без лошади  Вы не можете обосновать его значительность и монументальность? При этом все почему-то говорят, как удачно отлита лошадь, а о сидящем на ней или совсем забывают или вспоминают во вторую очередь.

Наверное, больше других поняли этих животных цыгане, эти последние в мире кочевники, которые не смогли продать свободу и волю за  манящие разноцветно-пустые блага цивилизации, для которых личная собственность – неподъёмные оковы, а ветер странствий не пустой отзвук выхолощенных легенд. Они единственное уцелевшее звено между звёздами и землёй,  между пылью дорог всего мира ,клубящейся из под копыт,  и скрипящих колёс вереницы телег , тянущейся за горизонт, и раскинутым бесконечным шатром над головою небом, с любовью смотрящим на своих босоногих детей.  Цыганское золото не звенит в кармане, а блестит стекающими струйками воды с крупа и ржёт в ночи. Они-то знают, что земной рай можно найти только в словах мудрости, на спине лошади и в сердце женщины. Они знают, что изъяны коня снаружи, а пороки человека внутри, поэтому ещё  не известно,  кто из нас больше люди – лошади, или мы…

Ты может быть удивишься, Ваня, но знаменитая фраза короля Ричарда III  «Коня, полцарства за коня!» в оригинале у Шекспира звучит иначе  «A horse, a horse! My kingdom for a horse!». Конь не разменивается на две части, как нельзя быть слегка беременным и любить наполовину. Всё или ничего! Царство за коня! Царство и никак иначе! Лошадь не стоит меньшего…

Человек всегда завидовал лошади. Это зависть ползающего к паряшему. Да, рождённый ползать летать не может , но почувствовать это пьянящее чувство , это фантастическое перемещение в иное измерение можно. Это чувство дарит всаднику лошадь. Именно дарит. Это царский подарок недостойному, в общем-то, существу . Аванс с верой в его преображение… Мне  почему-то кажется, Вань, что  кентавр –  это не реализованное желание человека стать лошадью… Встать вровень с чудом, измениться, хотя бы на мгновение…

Ну, а легендарная ипостась лошади – единорог. В талмуде записано, что когда Яхве поручил Вашему предку Адаму дать имена всем райским животным, первым из наречённых оказался единорог. Когда же после неудачной яблочной дегустации в раю Адам с Евой были с позором изгнаны, Бог предложил единорогу выбор – остаться в Эдеме или покинуть его вместе  с людьми. Единорог ничтоже сумняшася выбрал худшее – изгнание, но всё равно  был благословен Богом за верность и сочувствие к людям. В средние века единорог был символом Благовещенья и эмблемой Девы Марии. Его рог воплощал мощь и единство Отца и Сына, а небольшие размеры самого единорога символизировали кроткость и смирение Христа. В эпоху Возрождения фигурку единорога помещали над аптеками и цирюльнями. В древней Московии единорог был символом книжной учености, а его изображение украшало фасад Печатного двора. Позже барельеф с тремя единорогами был замечен на восточной стене Покровского храма  Марфо-Мариинской обители, куда его поместил архитектор Щусев и тоже, видимо, не случайно…

На золотых российских монетах единорог чеканился  начиная со времен великого князя Московского Иоанна III и оканчивая правлением царя Алексея Михайловича Романова. С 1562 года единорог изображается на груди двуглавого орла, наравне со Святым Георгием. Символ единорога содержится на двусторонних государственных печатях царя Ивана Грозного, Бориса Годунова, Лжедмитрия, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича и Михаила Федоровича. Печатью с единорогом скреплялись письма Ивана Грозного, носящие личный характер, например, его  переписка с Кирилло-Белозерским монастырем. Единорог был  изображен на спинке трона царя Ивана Грозного, на церемониальных топорах, сёдлах, оконных наличниках дворцов, на гербах российских дворянских родов Баташевых, Бонч-Бруевичей, Веригиных, Кудрявцевых, Мансуровых, Остафьевых, Романовских, Стрекаловых, Тургеневых, Шуваловых, а  как щитодержатель включён в гербы Болтиных, Ермоловых, Козловских, Салтыковых, Лорис-Меликовых. Пара единорогов является щитодержателями  и в гербе Шотландии, а  по одному – в государственных гербах Великобритании и Канады…

Сюжеты о единороге  излюбленная тема средневекового изобразительного искусства. Вспомни о гобеленах 15 века музея Клюни в Париже  «Девушка и единорог» или «Охоту на единорога» из Метрополитена в Нью-Йорке. А загадочный Иероним Босх , произведения которого  любил и собирал испанский король Филипп II, одна из ранних картин художника – «Семь смертных грехов» – висела в спальне короля, а повторение  «Воза сена»  – над рабочим столом?  В своём триптихе «Сад земных наслаждений»  Иероним изобразил несколько фантастических видов единорога – в левой части его триптиха три единорога: белый, «шотланский», бурый, оленеподобный с изогнутым рогом, и с туловищем рыбы, плавающий в пруду. Также единороги стоят вокруг пруда, посреди людей и животных. У одного рог усеян короткими острыми шипами; у другого туловище оленя, длинные уши и бородка козла, у третьего рог расходится на два отростка… Увидишь ты единорога и на центральной части Босховского триптиха «Святые отшельники», где возле святого Иеронима присутствует загадочная сфера, в которой  человек пытается оседлать единорога…

Ну, а если февральской  безоблачной ночью задрать голову, то среди холодной звенящей тишины внутри зимнего треугольника, образованного яркими звёздами – голубым Сириусом, желтовато-белым Проционом и красным сверхгигантом  Бетельгейзе, можно увидеть созвездие Единорога, одиноко бегущего в одному ему ведомую даль… – Маня эффектно замолчал. Иван зачарованно слушал эту оду лошади. Нет, Оду ЛОШАДИ…

В собственной голове почему-то крутилось только  непонятно откуда взятое «носорог – согрешивший единорог». Что и говорить, для современного человека лошадь – явление архаичное, сродни бабушкину сундуку. Ивану почему-то вспомнились бабушка и дедушка. Далёкое голожопое детство .  Удивительный мир спокойного, безмятежного счастья . Небольшой, уютный домик с белоснежными стенами, которые они с дедом мазали белилами каждый год, в небольшом яблоневом саду, пёстрым зелёным одеялом, окутывающим этот дом , спасая его от летней жары и создавая  купол замкнутости и тишины. Кроме людей, население этого деревенского оазиса состояло из массы разнообразной живности – ультрапёстрых кур, грациозных в своей неуклюжести  уток, шкодливых бородатых коз,  преданных в своей ушастости кроликов, угрюмой коровы с  неслабым колокольчиком на шее и старой лошади. Лошадь звали Куклой. Добрая и очень умная, она была всеобщей любимицей, ну,  а если у лошади косички в гриве  и все причиндалы расписаны , как хохлома, то и имя , данное при рождении, не вызывает никаких вопросов.  Ивану вспомнилось, как он неторопливо, словно на волнах ,  лежит в  возу душистого сена, впереди маячит широкая спина деда , а над головой маятником часов мерно качается  необыкновенное сине– голубое небо. Ивану очень нравится Кукла и он говорит с дедом только о ней.

– Деда, а вот когда ты станешь стареньким, что будет с Куклой…

-Так я уже , Ваня, и так старенький… А вот когда умру, то и лошадь, и телега всё тебе достанется… Будешь за место меня ездить…