Текст книги "S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия (СИ)"

Автор книги: Сергей Марчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

На следующий день, когда хозяйка с Джеком возвращались домой с прогулки у подъезда их опять ждал бассет. Он поздоровался с Джеком, облобызал руку хозяйки и пристроился за ними. Опять поел и отправился спать на половик в прихожей, а проснувшись вновь исчез по своим делам... Так продолжалось примерно месяц. Есть ритуалы, к которым мы быстро привыкаем и они становятся частью нашей жизни. Вот и Джек с хозяйкой теперь уже терпеливо ждали появления бассета, когда иногда он запаздывал... Всё же хозяйке, как истинной женщине, не давала покоя мысль откуда этот бассет, ведь было видно, что он ухожен, помыт, значит где-то  был хозяин. И однажды она написала и прикрепила к ошейнику записку: « Добрый день! Очень хотелось бы знать есть ли у этого замечательного бассета хозяин. Ваша собака каждый день ходит ко мне, ест и спит. Если собака в тягость могу забрать. Тел...-..-..-...» На следующий день бассет сидел на старом месте, а к его ошейнику была прикреплена ответная записка :-"Здравствуйте дорогой, неравнодушный человек! У этого бассета есть дом , в котором живут четверо взрослых и шестеро детей, из которых старшему восемь лет. Что они делают с бассетом, сложно представить, замечаем, что с недавних пор у него появился нимб. Так что к Вам он приходит просто отдохнуть и выспаться, так как он уже в возрасте и быстро устаёт. В последний месяц стал хуже есть, думали уже везти в ветеринарку, но это оказывается Вы подкармливаете! Спасибо, можно он будет приходить и  дальше?..

P.S.  Если Вы не против, я бы тоже пришла бы завтра к Вам отоспаться...)) "

Хозяйка улыбнулась и, нагнувшись, погладила бассета за ушами. Так...  Быстро есть и спать, должен же быть режим труда и отдыха!..Джек Рассел покосился и понимающе вздохнул. Вот она жизнь, неказиста и тяжела... Надо тоже присматривать место куда буду ходить, когда у хозяйки появятся дети...))

Счастье выходного дня

Бывают в жизни дни, когда тебе хочется побыть философом… Джек Рассел обратил внимание, что случается эта напасть обычно по выходным, когда  в доме полная тишина, когда всё окружающее умиротворённо спит, досматривая скопившиеся за неделю сны. Даже часы в каком-то сонном состоянии со скоростью улитки медленно ползут в неизвестность, не прерываясь истеричными звонками дурного будильника. Задумчивый рассвет, как бы не хотя, зевая , заползает в притихший город. Медленно падающий снег заметает неэстетичную грязь извилистых улочек, выравнивая острые углы домов и людских отношений, одевая в белоснежные чехлы машины и скамейки, исхудавшие анорексичные деревья и помятые козырьки подъездов. Даже дворники и воробьи осознают важность происходящего  и не торопятся нарушить гармонию этой юдоли тишины и покоя…

Джек Рассел любил такие часы. Это , как неизвестный полустанок, не отмеченный на схемах, где изредка, непонятно почему и из-за чего  останавливаются поезда  и удивлённые пассажиры озадаченно приникают к окнам – что это за чудо. Какое-то непонятное измерение, в которое ты попадаешь совсем не надолго, такое непривычное и  такое желанное, немного мистическое , как и само наше настоящее, когда присматриваешься к нему – оно сразу становится прошлым, уже случившимся в твоей жизни, а когда нет – оно плавно перетекает в будущее, неумолимое и немного пугающее. И вот случаются в жизни такие вещи, когда забытый и потерянный в междувеменьи, ты можешь принадлежать лишь самому себе и спокойно предаваться философскому разврату этих неразрешимых вопросов куда, зачем и почему…

Джек уютно примостился у бедра хозяйки , высунув голову из-под одеяла. На неподвижно лежащей голове с уснувшими с вечера ушами, жили своей обособленной жизнью глаза, временами перебегая зрачками из стороны в сторону, сверкая белками в задрапированной полутьмой комнате.  Вот что в этой жизни главное? Чего греха таить, Джек л.бил вкусно поесть. Еда – основа жизни. Да и как не назовёшь это главным, если без неё помрёшь. Вот взять, к примеру, большой ароматный кусок отварного мяса в бульоне. Джек аж закрыл глаза от нахлынувшего аппетитного образа и  возмущенно покосился на хвост , который предательски завибрировал под  одеялом. Во рту быстро набралась слюна , а ноздри стали раздуваться , как кузнечные меха. Еда скрашивает всё. Она может изменить кажущийся печальным день, притупить боль и улучшить  плохое настроение. Хозяйка вон всё время заедает свои стрессы, а потом героически голодает, чтобы загнать задницу обратно в нужный размер. И так по два-три раза в год. Цикличность, как в природе, однако! И всё же , не самое главное  в жизни этот кусок мяса. Вот лиши его, Джека, хозяйки всего на полдня.  Грусть , тоска и томление духа. Ходишь, как неприкаянный, по комнатам, от входной двери до кухни. Нет родного человека  и мясо не в радость, лежишь под дверьми и слушаешь, когда же заветный ключик в замочной скважине повернётся.  Пришла – и вот оно, счастье, какой же дурак тут о мясе вспомнит?..

Ну, а физиология, скажет какой-нибудь умник?!..  Да. Бываю в жизни огорчения. Иной раз долго не выгуливают, словно бы и забыли, что у тебя мочеполовые органы тоже имеются. Так брюхом с полным мочевым пузырём по земле скребёшь, газы, как то вулкан Эйяфьятлайокудль, не к сну будь помянут,  испускаешь. И вот выбегаешь , как угорелый, на улицу, спринтерским рывком к ближайшим кустам и…вот она, вечная нирвана… А потом, как Кай в сказке про девочку,  поломавшую личную жизнь брата-полярника ( «Снежная королева» вроде называется) , начинаешь выкладывать под кустом восьмёрки, думая о вечности…

А половая жизнь… По себе знаю, зверею, , начинаю осваивать подушки, детские игрушки сразу превращаются во взрослые, чёрный кот, под моими взглядами начинает краснеть и суетливо прячется под диван – мало ли что…  Ну, а на хозяйку в отсутствии половых игрищ жалко смотреть. Плохо ей без этой самой жизни, когда нет её – нет никакой жизни. А все эти разговоры, что . мол,  все мужики сволочи, импотенты и хроники, понятное дело, для отвода глаз. Спит плохо, ест без энтузиазма, эротические сцены по телевизору смотреть не может…  А вот когда это случилось, так прямо летает, все сразу киски, рыбки и котики. Сразу миру мир, счастья полные трусы и ещё эта мечтательность в глазах, да такая – посмотрел  и выпал в осадок, затерялся в глубине этого беспросветного романтизма…

Но, пожалуй, есть ещё одна вещь, без которой нельзя жить и с годами понимаешь это всё больше и больше. Это такая необъяснимая, невидимая и неслышимая штука, которая может заменить собою всё. Но без неё всё остальное в мире совсем не важно.  Это , ребята. Любовь.  И, по большому счёту,  не так уж и важно любит ли тебя предмет твоего обожания или нет.  Вот я , например, без задних ног люблю свою хозяйку.  И до фени мне, что она иной раз кричит на меня, и свои мудрые мысли мне поводком в задницу вбить пытается, и иногда гуляет со мною мало…Я же всё равно вижу в ней только хорошее. Сижу под закрытой дверью , в которую она ушла, и мысли все о ней. И грущу. Это я  так мягко, а ведь тоска может просто разорвать на части , сделать бессмысленной и сиротливой всю твою жизнь .Со стороны этак глянут, ну, что тебе , идиот, надо –  всегда сыт, тёплый домик над головой, гуляешь по два раза в день туда-сюда… А ведь когда её рядом нет…  Пусто… Пусто на душе и одиноко… И хочется выть от безнадёжности и отчаяния. Она, как не крути, основание и центр моего мира и ничего больше мне не нужно… А когда двое чувствуют вот так одинаково, тогда это и есть гармония и самое настоящее счастье .  Наверное, это и есть главное и самое важное в нашей собачьей жизни. Если ты понял это, значит ты смог ответить на самые главные вопросы в жизни – зачем и ради чего.  Потому и надо беречь друг друга, не размениваться по мелочам , защищая своё хрупкое счастье… Джек Рассел сладко потянулся и зубасто улыбнулся, покосившись на спящую хозяйку… Тс-с-с…Не шумите!..Пусть спит… Спит дальше… Моё ненаглядное счастье…

Джек Рассел и розовые облака

Джек Рассел любил рассветы... Рассветы магическая вещь... Просыпаешься и слегка радуешься. Дожил , значит, проснулся. Впереди – новый день, новая жизнь с чистого листа. И в этой новой жизни всё может приключиться. И плохое и хорошее. И новые встречи, и новые места, и новое событие, которое, чем чёрт не шутит, может перевернуть всё с ног на голову, и будет та, прежняя жизнь, для тебя жизнью другого индивидуума, странной и непонятной...

Рассветы  это самое лучшее время для раздумий. Все ещё благополучно спят, жадно досматривая окончания своих снов. И правда, обидно, сколько раз разбудят не вовремя, а там такой сон здоровский и вот гадай, чем всё закончилось, а если ещё ты в главной роли, так и вообще обидно до слёз... Только  на рассвете можно услышать, почти потрогать  настоящую тишину. Не ту ночную тишину, в которой и далёкий бубнёж не выключенного телевизора за стеной, и торопливые шаги припозднившегося прохожего, и всхлипы неуснувших труб желающих помыться в ночи соседей. Нет, здесь всё иначе. Тишина, как в первый день мироздания. Ни тени суеты, ни  отзвуков закончившегося трудового дня, подрагивающей свалки эмоций , обрывков закончившихся разговоров и досаливых причитаний «ну давайте же , наконец, спать!». Тут тишина с нуля... В начале была тишина... Странно, но на рассвете легче думается. Нет, суеты и в твоих мыслях. Нет этой коммунальной квартиры в голове, когда каждая мысль стремится первой занять твоё внимание, точно сортир с утра. Нет той бессмысленой работы по выкладыванию законченного пазла из бессмысленных обрывков своих мыслей, когда словно эквилибрист прыгаешь с льдины на льдину в бесплодных попытках добраться до другого берега. Все мысли на рассвете медленно-неторопливы, как караван в пустыне, приходят по одной, интеллигентно и чинно. Только на рассвете можно думать о вечном, пытаться решить неразрешимое и спокойно и трезво смотреть на то, что ты можешь и что нет. Порою Джеку в голову приходили странные мысли. Вот есть ли во всём этом хоть какой-то  смысл и ,если есть, то какой? Проснулся, опорожнился, заполнился, в смысле поел, побегал, опять поел, опять опорожнился, поспал. Конечно, интересный , насыщенный цикл, что и говорить, но уж больно какой-то  однообразный. И для чего всё это, зачем? А что останется после? Высохшие какашки в виде символа бесконечность, обоснование глупости повторов сущего или эта такая изощрённая шутка Собачьего Бога с садистким удовольствием давшего тебе  возможность понимания всей пошлости и  бессмысленности этой жизни. Или это ребус, понимание которого будет наградой, призом самому умному и проницательному? И самое удивительное, что оставление после себя чего-то материального в виде погрызанных диванов, подранных обоев и мокрых тапочек всё же довольно быстро стирается из памяти, остаётся нечто неосязаемое, неощутимое, такое ,  как пробуждение от шершавого языка на щеке, тёплая спинка мерно спящего рядом хвостатого друга и радость, когда открывая дверь, понимаешь, что кто-то тебя очень и очень ждёт, что там за дверьми заждался тебя одинокий  тёплый комочек вечной и бескорыстной любви...

А ещё Джек любил рассветы, потому что только раннним морозным утром можно увидеть  настоящие розовые облака, медленно бредущие куда-то в необыкновенно голубом небе. Говорят,  можно вечно смотреть на  булькающий в бульоне кусок мяса, на игрушку,  в которую не дают играть,  и   на захлопнутую за любимым человеком дверь... Джек мог вечно смотреть на эти розовые облака, это предрассветное чудо скрытое от многих и открытое лишь избранным, тем, кто хотя бы изредка отрывает  голову от разглядывания своих ног. Лёжа на диване , он словно в телевизоре наблюдал, как в прямоугольнике амбразуры окна обрывки розовой пены скользят от края до края. Кто-то скажет и что тут такого. В чём интерес этого бесцельного времяпровождения, уж лучше ещё часок поспать, нежась в тёплой постельке. Для себя Джек решил, что , наверное, нельзя объяснить, что такое красота , эта вещь никак не связана со временем, может быть это иллюзия, обман чувств, но это то, ради чего стоит жить, что извиняет всё остальное. Красота и любовь. Две вещи неразрывно связанные друг с другом. Любовь делает красивым этот мир, а красота дарит любовь... Джек поудобнее устроился на одеяле и настойчиво толкнул в бок спящую хозяйку... Просыпайся, соня, так ведь можно проспать самое лучшее в жизни... проспать розовые облака...))

Джек Рассел и Новый Год

Джек Рассел уныло лежал кверху пузом и медленно переводил утомлённый взгляд со своих причиндалов на потолок и обратно. Вообще-то он не любил Новый Год.  Да и чего хорошего сидеть почти сутки одному в тёмной квартире под грохот канонады и нестройные матерные крики под окнами.  У людей это непонятное веселье, о котором две трети участвующих на следующий день уже практически ничего не помнят, называется празднованием Нового года.  Странные существа! Как много надежд они связывают с  очередным календарным днём. Это , как если бы Джек после двенадцати часов превратился бы в стройного дога или если бы  с завтрашнего дня хозяйка стала бы кормить его протёртым мясом и каждые два часа подгонять прекрасных дам для плотских утех! Самое интересное, они истово верят в загадываемое, хотя оно из года в год не  только не сбывается, но даже и не собирается этого делать. То ли хронические мазохисты, то ли просто клинические идиоты? Ну, как Вам такой расклад, когда полувековое существо  с внешностью крокодила Гены и весом в полтора центнера истово верит, что в следующем году обязательно выйдет замуж за Алена Делона, который влюбится в её богатый внутренний мир, ведь худеть и хорошеть она не собирается, зачем ей и так хорошо. А плюгавый Апполон с кривыми ногами , без прав и без машины надеется, что внезапно перед ним в тупике на зебре остановится блистающий  мазератти с открытым верхом и Софи Марсо настойчиво предложит подвести его до подъезда хрущёвки, а потом три часа , заикаясь от смущения , будет набиваться на чашечку растворимого кофе, обещая вытряхнуть половичок перед дверьми, отдраить от антикварного говна его унитаз и вымыть всю посуду,накопившуюся в раковине за последние три недели. Даже дети и те разумнее, ну, машинку,куклу, ну, Sony play station на худой конец! А мазохистские попытки  Похудеть за месяц перед Новым годом, чтобы влезть в платье,совпадающее размером со своим выпускным, купленное жертвой собственной жадности  по случаю на распродаже с мыслью надену когда похудею, чтобы потом безостановочно обжираться всю неделю и с заплывшей мордой , узкими глазами и печенью в малом тазу выползти на работу после праздников. И на вопрос , правда, что после нового года вы не курите и не пьёте, выдохнуть перегаром – я больше не могу... Удивительно, сделанные  перед Новым годом запасы позволяют совершенно не напрягаясь пережить две небольшие атомные войны, но они умудряются это съесть. Съесть за пару дней! Объелся, напился, полежал, поблевал и можно дальше. Ежедневное дежа вю! Просто древние патриции какие-то!  А сколько сизифовых трудов по подготовке к празднованию Нового Года! Необходимый минимум – стрижка, окраска, педикюр, маникюр, генитальная стрижка, две тонны косметики и ведро духов! И всё для того, чтобы в очередной раз понять, что через пару часов после начала празднования  всем уже всё равно, ведь очертания собеседницы уже смутны и пол определяется по голосу, а чаще просто на ощупь... Наверное, это сродни вере в чудо. Говорят, это всё же случается где-то, с кем-то, иногда и где-то там очень далеко! Надо просто верить и , может быть, это вдруг произойдёт, когда-нибудь и , может быть, и с тобой... Джек плотнее прижался к тёплой спине хозяйки. Она что-то жалостно пробубнила вслух и провалилась дальше в свой беспокойный сон... Тоже пришла сегодня в семь утра! Джек всю ночь отсиживался под кроватью , словно старый солдат в окопах. Такого фейерверка давно уже не было. Потом к нему присоединился вой полицейской сирены. То ли поспорили чей салют лучше, то ли в кого-то случайно попали, но все дружно приняли горячее участие в новом полноконтактном развлечении, после мордобоя и посильной материальной помощи наряду полиции от собравшейся на праздник  общественности , расползлись пить мировую на брудершафт, подъедать засыхающие горы оливье и заветрившуюся мясную нарезку. А Джек один, забытый и потерянный, как ненужная игрушка, всё сидел под кроватью. Бывают в жизни моменты, когда хочется громко выть, выть от одиночества. Как описать это состояние ненужности никому в этом мире, эту роль отверженного, подглядывающего из темноты собственного одиночества в приоткрытое освещённое окно , за которым бушует манящий буйством красок праздник. За стенкой завели Любаша Успенскую "А я сяду в кабриолет" .  Джеку вдруг захотелось всё бросить и тоже умчаться отсюда от этой бездушной, ушедшей в снежную темноту нового года  хозяйки. И чтобы тоже путались в голове глупые мысли, и чтоб ветер в морду, и на затылке колосились уши. И чтобы она смотрела вдаль уносящемуся кабриолету и по её щеке эффектно катилась слеза. Даже не так, чтобы струились слёзы, как струи дождя по лобовому стеклу. И чтобы она , наконец , вдруг поняла кого потеряла. И чтобы вслед "... если вспомнишь меня – забудь, а вернёшься меня здесь нет..." Джек даже сам расчувствовался и рассопливился. Где же пуфик вытереть нос? Ему вдруг стало жалко себя и хозяйку. Каков сценарий, пронеслось в голове! Два , нет, три Оскара и звезда на аллее славы! Эти размышления помогли ему восстановить душевное равновесие. Он даже перестал обращать внимание на шум за окном... В седьмом часу раздался скрежет вставляемого в замочную скважину ключа. Джек хотел ринуться к двери, но внутренний голос настаивал на Станиславский паузы, создании интриги. Надо этак эффектно бочком выйти из комнаты,  неторопясь подойти к хозяйке и , не смотря на неё, демонстративно помочиться на сапог, потом также неторопливо вразвалочку почесать обратно,осторожно  косясь назад плачет ли она от раскаяния и не запустили ли в него тапочком или ещё чем– то более тяжёлым. Дверь упорно не хотела открываться. Джеку вдруг стало страшно, что она бросит это дело и уйдёт, и он, презрев шекспировскую постановку, подбежал к косяку и начал прыгать на дверь, чтобы его услышали и не бросили это безнадёжное дело. Хозяйка была в хлам. Обрадованного  Джека получилось погладить не с первого раза. Точность явно хромала, поэтому расстегнуть сапоги получилось у неё далеко не сразу. Колготки оказались надеты наоборот, а красивый кружевной бюстгальтер кто-то настойчивый определённо хотел кастрировать, оставив без бретелек. Затем в течение часа Джек растерянно наблюдал как хозяйка пыталась спрятался в унитазе. Её рвало, но она не сдавалась. Через час , осознав всю тщетность этой затеи, она успокоилась. Ещё через полчаса она пила чай, пытаясь попасть ложкой в кружку, чтобы размешать сахар. Сидящему в ногах и умильно смотрящему на неё Джек было несколько раз в разных интерпретациях сказано, что все мужики козлы и что хорошо им только вдвоём. Очевидная в общем-то вещь, но слышать её ещё раз было приятно. Он сосредоточенно залез ей на колени и уткунул свою морду между двух монументальных полушарий. Вот ведь даже матушка-природа создала их друг для друга, это же очевидно даже по анатомической соразмерности.  В холодильнике было радостно обнаружено две бутылки холодной минералки, которые были определены на тумбочку, после чего  хозяйка рухнула в кровать и через секунду Джек услышал её мелодичный храп...  Странное дело, подумал Джек, мы все ищем счастье за пределами своего мира.  Думаем, что мы не живём, а существуем, а настоящая жизнь проходит мимо, где-то там далеко. А возвращаемся всё равно к себе, в свой мирок, где находим привычный покой и уют, где нас очень ждут, но мы почему-то всё время забываем об этом. Прозябаем непонятно где , в поисках неизвестно чего , и жить тошно и умереть страшно. Готовы отдать всё , почём зря обижаем тех, кого угораздило любить нас.  Джек вздохнул... А ещё  важно, очень важно понимать любимое существо. Понять – это почти простить, разве это любовь, если не понимаешь. А если любишь, любишь по-настоящему, то и прощаешь, и понимаешь... Да, запутанно как-то всё это...  Он лизнул хозяйку в щёку и замер , прислушиваясь к её неровному дыханию.  Спи,моя хорошая!  Завтра у тебя тяжёлый день. Очень. Реанимировать пошатнувшееся здоровье, вспомнить всё и успокоить поруганную совесть. Так что спи... Он устало зевнул, потягиваясь всеми четырьмя лапами... Светало... За окном начинался день... Первый день Нового года...

Джек Рассел и снегопад

А ещё Джек Рассел любил снегопады... Но не суетливые, когда лавина снега падает впопыхах на голову  , как мусор из ведра. А такие неторопливые, торжественно спокойные снегопады , когда видно каждую мохнатую снежинку, словно и не снежинки это вовсе, а пёрышки из подушки, будто кто-то этажом выше решил высыпать из любимого подголовного предмета излишки недосмотренных снов, раздражение звенящего спозаранку будильника и неуверенное смущение продрогшего утра. И вот вместе с этим богатством неспешно фланируют к земле удивительные белоснежные  пушинки. Они не спеша пролетают мимо, легко прижимаясь к озябшим окнам, словно последние минуты прощания, когда расставаясь, мы пытаемся кончиками пальцев удержать уходящие мгновения и разомкнувшиеся руки ещё некоторое время помнят исчезающее тепло того, кто был рядом. Память – наши костыли, помогающие жить дальше, подставленное плечо прошлого,  протянутая рука в будущее, бесценное сокровище, принадлежащее только нам, ведь этот код знаем только мы. Джек ложился на подоконник и смотрел, как не крашенный козырёк подъезда покрывается пушистой белой  ватой, как стягивает пушистым одеялом изгиб проходящей внизу улицы, прихотливо разбросанных по двору машин, а торчащие фаллосы фонарей превращаются в палочки сахарной ваты. Ему нравилась первая реакция людей, выходящих из подъезда. Каждый из них , выскочив из дверей, замирал, озадаченный этой ровной белой равниной и аккуратно, с опаской делал первые несколько шагов, а потом всё увереннее и быстрее шагал по своим делам, оставляя цепочку следов, свою роспись на этом покрывале бытия, как след упавшей звезды, озарившей на мгновение этот мир, сказавшей ему "я есть" и исчезнувшей снова в небытие. А ещё тишина... Тишину снегопада не спутаешь ни с чем. Она совершенна. Только в эти мгновения  можно понять , что такое мир без звуков, как слышат его глухие. И может быть наша жалость глупа и это тоже дар, дар рассматривать окружающее не отвлекаясь на звуки. Имея многое часто не имеем ничего, искусство сосредоточения на одном остаётся недостижимой мечтой и только ограниченные болезнью или обстоятельствами, начинаем понимать , чем владеем. Джеку нравилось наблюдать за дворниками. Вот странная работа. Часами совершать вроде бы бессмысленные действия. Лопатой туда сюда. А вот о чём они думают? Ведь если не о чём, так это чистой воды просветление, нирвана, так жаждуемая иными индивидуумами, а если просто поток сознания типа – "понаставили, гады, машин", " за такие деньги другой немножко бы и вредил", "и на фига мне всё это" ,то всё равно, рано или поздно такой человек станет философом. Не зря по словам хозяйки многие достойные люди начинали с этой профессии. Поэтому Джек довольно уважительно относился к своему дворнику и никогда не гавкал. Да и чего гавкать, вдруг это очередной нобелевский лауреат? А ещё белизна это свобода. Можно , конечно быть свободным в пределах четырёх стен своей конуры. Вот закроешь так сильно глаза, что аж газы от натуги отойдут. Сразу полегчает на душе и в животе тоже, но это всё не то. Свобода, это когда ничего нет вокруг и зима самое время для этого. Скрывает она все  эти грязные дома, остовы деревьев, мусорные баки с испражнениями прогрессивного человечества. Всё кругом бесконечно белое. Только пушистый снег. Выбежишь, помочишься и застынешь в немом удивлении, закинув на спину уши. Красота-то какая! Словно кто-то раздвинул горизонт, растянул бесконечно белое пушистое одеяло. Нужно иногда побыть одному. Потешить себя иллюзией свободы,  независимости ни от кого и ни от чего, словно всё зависит только от твоего желания, ты сам вершитель и творец, альфа и омега своей жизни и судьбы. Говорят, свобода – необходимый кусочек счастья, часто забываемый впопыхах. Да, а ещё снегопад дарит покой! Вы когда ни будь видели ругающихся в снегопад? Ругань – спрессованные эмоции не слышащих друг друга, а растяни время, дай секунду обдумать или , может, промолчать , и всё. Тишина и покой неторопливого снегопада, где между каждой снежинкой застряла фраза, медленно исчезающая в невысказанности прошлого. Молчание – лучшее убежище невысказанных слов, часто самых главных, ради чего и стоит жить... Джек прижался носом к холодному стеклу. Вокруг сразу запотевшего стекла, по периферии, начали выкристаллизовываться морозные узоры, обрамляя его в волшебную рамку застывших на стекле снежинок. Странная вещь снегопад– неспешная песнь замерзающей воды, словно утешительный приз всем ожидающим лета, лучшее звено в ленте Мебиуса чудес природы... Джек Рассел любил снегопады...