Текст книги "Заклинание сорок пятого калибра"
Автор книги: Сергей Ковалев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Единственным настораживающим облачком на радужной картине, нарисованной девушками, было то, что о самом Келлере говорили неохотно. Его не ругали, нет, но и не хвалили. Просто отделывались общими словами и сразу ненавязчиво переключались на другую тему. Я поставил в уме крестик – надо выяснить, в чем тут хитрость.
– Ой, а вы так и не сказали, на чем специализируетесь? – задала наконец давно ожидаемый мною вопрос Катя. У меня сложилось впечатление, что она все фразы начинала с этого милого "ой". Пока я мучительно соображал, что бы такое убедительное соврать, она сама же невольно пришла мне на помощь: – Ой, вас, наверное, на усиление девятнадцатого берут, да?
– А… ну я еще ведь не разговаривал с вашим начальством. Но, скорее всего, да, – вдохновившись ее подсказкой, принялся сочинять я. – Но могу и в двадцатый.
– Это вряд ли, – покачала головой Надя, единственная из всего отдела "окольцованная" и, видимо потому, почти не участвовавшая в разговоре. – В двадцатый отдел так просто не попадают.
– Почему? – состроив наивную физиономию, спросил я.
– Ой, ну ведь двадцатый век лучше всего документирован, – как само собой разумеющееся пояснила Катя. – У нас вот, например, по семнадцатому веку гораздо меньше документов сохранилось. И все свидетельства можно оформлять смело. Ведь вполне реально предположить, что живущий ныне господин Уткин – потомок боярина Уткина. Потому что никаких точных сведений о боярине Уткине и его потомках все равно нет. А вот по двадцатому веку так или иначе почти все факты можно проверить. Вот им там и приходится… Ой! – Катя осеклась под взглядами других девушек.
Очень любопытно. Видимо, в этом самом "двадцатом отделе" и занимаются подделками родословных, о которых рассказала Ева. Но все это пока мне ничего не дает против господина Келлера. И совершенно не объясняет, зачем ему понадобилась Женька.
Попрощавшись с гостеприимными девушками и пообещав обязательно навещать их, я отправился в отдел кадров. То есть, разумеется, только сделал вид – кадровики меня наверняка разоблачили бы сразу. Да и ничего интересного я там все равно не выяснил бы. По опыту знаю, что вытащить какую-то информацию из сотрудника кадрового отдела нереально. А вот "двадцатый отдел" меня очень заинтересовал.
"Ты очень примитивно мыслишь".
"Вот спасибо!"
"Вот пожалуйста! Конечно, самое простое – предположить, что раз о "двадцатом отделе" тебе ничего не стали рассказывать, значит, там творятся какие-то нехорошие дела".
"Но они там действительно творятся. Девушки едва ли не прямым текстом сказали, что именно в отделе двадцатого века подделываются родословные".
"Правильно. Поэтому они ничего о нем и не рассказывают. Но какое это может иметь отношение к похищению Женьки? При чем тут она?"
"Ну… допустим, Келлеру понадобился гениальный хакер, чтобы подчистить какие-то хорошо защищенные базы. Например, в какой-нибудь государственной структуре. Архивы МИДа, например!"
"Ерунда! Зачем бы он стал рисковать, похищая девчонку, если проще предложить ей сделать ту же самую работу за деньги? Сам убедился – у него денег полно и расходуем он их легко".
"Женька могла отказаться!"
"Ты сам-то в это веришь? – спросила Хайша. – Она очень похожа на тебя. Стоит подбросить сложную задачу, и ее даже силой не оторвешь от решения".
"Слушай, хватит уже нас сравнивать! Это не смешно!"
"А кто говорит, что смешно? Это грустно! Я ни разу не отдыхала на море, с тех пор как связалась с тобой!"
"При чем тут это?!"
"При том, что ты – трудоголик. И Женька – тоже. Она не отказалась бы от такой работы".
"Это только предположение!"
"Да. А вот то, что Келлер даже не пытался предложить ей эту работу, факт. Сразу похитил. Нелогично!"
"Мироздание вообще нелогично! Если бы в нем была логика, я давно бы был богатым и счастливым…"
"Не пытайся перевести разговор на другую тему! – остановила меня Хайша. – Келлеру не нужен был хакер. В таких серьезных организациях, как госструктура, базы хранятся на серверах, не имеющих выход в Интернет. А то и на бумаге. Даже ты это знаешь, а уж тем более – профессиональный историк".
"Знаю, – проворчал я. Приходилось признать, что Хайша утерла мне нос. – Критиковать легко. Предложи свою версию?"
"Кто из нас детектив?! Лично мне кажется, ты ищешь не в той стороне. Ты зацепился за самую первую, лежащую на поверхности версию, и не хочешь рассматривать другие варианты".
"Я их просто не вижу, – развел я руками. – Предположить, что Келлер внезапно влюбился в Женьку и похитил, чтобы сделать любимой женой в гареме, мне не позволяет здравый смысл. Я пользуюсь принципом Оккама – отсекаю избыточные сущности в рассуждениях!"
"Встречалась я с этим монахом, – пренебрежительным тоном сообщила Хайша. – На редкость занудный тип. Ты "бритвой Оккама" осторожнее махай, можешь отсечь себе что-нибудь жизненно важное. Интуицию, например!"
"Моя интуиция подсказывает мне, что одни темные дела обязательно притягивают другие. Криминалом… ну или почти криминалом здесь занимаются в "двадцатом отделе". Значит, там и нужно искать".
Мысль была здравая, но вот осуществить ее мне не удалось.
Пока я, стоя у двери с соответствующей табличкой, изобретал достоверный предлог, двери лифта открылись и из него вышли два человека, один из которых был мне знаком. Я уткнулся в свою папку и прошмыгнул мимо, стараясь превратиться в невидимку. К счастью, Альберт Виленович Орлов – а это был он, собственной персоной – слишком увлеченно спорил и в мою сторону даже не взглянул. Его собеседник скользнул по мне равнодушным взглядом и, казалось, мгновенно забыл о моем существовании. Но я почувствовал куда более пристальное внимание – незнакомец пытался прощупать меня через Тень. Я не стал закрываться, наоборот, позволил его теневому взгляду беспрепятственно скользить сквозь меня… Обычный человек… курьер… заблудился… куда идти… жарко… пива бы сейчас… Я почувствовал, как незнакомец успокоился и потерял ко мне интерес. Несомненно, это был теневой маг. Но не особо сильный и не очень умный. Или без опыта общения с людьми Тени – не знает, что можно не только закрываться от теневого взгляда, но и ускользать. Правда, на такое и способен-то далеко не каждый – нужно уметь полностью забывать свою истинную личность, подсовывая под взгляд фальшивку. Этому меня научила Хайша, и без нее я бы ни за что не смог проделать такой трюк и остаться в своем уме. Похожим умением из известных мне теневых рас обладают только двоедушники. Логично, правда? Но теневой маг, даже ни разу не встречавший двоедушника, должен хотя бы знать про такие хитрости. Я зашел в лифт, нажал кнопку первого этажа и постарался вспомнить облик незнакомца. Впрочем, какой же он незнакомец? Я был уверен, что встретил самого Анатолия Германовича Келлера. Откуда взялась такая уверенность, я бы не смог объяснить, но сомнений не было: вальяжный толстяк с пижонской бородкой и длинными вьющимися волосами – не кто иной, как Келлер.
Любопытно. Получается, Орлов знаком с академиком? И, судя по тому, как они спорили, знакомство это либо давнее, либо просто очень хорошее – со случайным знакомым обычно ведут себя сдержаннее.
Отъехав на пару домов от офиса Келлера, я припарковался и задумался. Камень в кусты был брошен, но вот выскочила из них совсем не та зверушка, которая ожидалась. Интересно, знал ли Орлов о похищении Женьки? Если знал, то бурная реакция при виде девчонки в нашей конторе объясняется вовсе не ее экстремальной внешностью. Просто Орлов не ожидал столкнуться с ней лицом к лицу. И теперь он в курсе, что беглянка скрывается в офисе "Фокс и Рейнард". Почему же тогда не последовало никаких действий со стороны Келлера? Или Орлов ничего не знает? Дьявол! Вопросов только прибавилось!
И тут я вспомнил про портрет "комитетчика", что набросала Женькина соседка по общежитию. Достал листок и мысленно пририсовал усы. Черт!
Ирка, правда, слегка идеализировала Орлова – на портрете он выглядел куда мужественнее и увереннее в себе. Но она ведь рисовала по памяти, да и романтичный флер профессии наложил отпечаток на ее восприятие. А с другой стороны, я видел безвольно оплывшее теневое лицо Орлова, и это сказалось уже на моем видении.
Двери офиса открылись в очередной раз, и на улицу вышел Орлов. Постоял, задумчиво покачиваясь с мысков на пятки, потом решительно тряхнул головой и сел на водительское место "бургтроттера". Джип тихо заурчал двигателем и покатил по Неглинной. Вот тебе и подтверждение…
Я позвонил в контору. Женька ответила заспанным голосом, но я безжалостно потребовал домашний адрес Орлова. Убедившись, что сквозь сердитое ворчание я слышу щелчки клавиш и клики мышкой, я спрятал телефон и поехал за джипом. Через пару минут телефон издал первые аккорды из "Nach der Ebbe" немецкой группы "Die Apokalyptischen Reiter". Мне показалось, что именно эта композиция лучше всего отражает сущность Женьки.
– И чего ты отключился?! – завопила девчонка, стоило мне остановиться и взять трубку. – Или ты меня шутки ради разбудил?!
– Привыкай, – не без злорадства посоветовал я, – Такова жизнь частного сыщика. Давай адрес. Я слежу за Орловым, не могу долго говорить.
– А… ну тогда записывай…
Я запомнил адрес и опять сел на хвост Орлову, благо по узким улицам центра, забитым припаркованными автомобилями, широченный "бургтроттер" вынужден был передвигаться крайне осторожно и медленно. Что ж, надо признать – джип, поразивший меня идеальным порядком и чистотой салона, вполне подходил к маниакальном аккуратности Альберта Виленовича. Вскоре я убедился, что Орлов едет в сторону дома, и перестал преследовать, машину.
Можно было, конечно, проследить за Орловым до самого порога, но после некоторого размышления я от этой идеи отказался. На данный момент я знал об Альберте Виленовиче слишком мало, он не вписывался в картину расследования, а значит, от слежки будет мало толку. Подожду, пока Женька накопает на Келлера и Орлова максимум информации, а потом уж возьмусь за них сам.
Кстати! Оба дела весьма удачно объединились, и у Алекса больше не будет причин ворчать на меня.
Вспомнив об Алексе, я немедленно вспомнил и о том, что у меня назначена встреча с Самуилом Яковлевичем Ессе – коллекционером и бывшим книжным маклером. До назначенного часа оставалось совсем мало времени.
Ретроспектива
1698 год, особняк недалеко от Лондона
– Отважный ты человек, Яшка! – Петр осторожно на щупал ногой лестницу. Из-за повязки на глазах он смешно вздергивал подбородок и крутил головой, пытаясь слухом заменить временно утерянное зрение. Впрочем, смеяться над этими ужимками было некому – спутник ею тоже был в повязке. Сырой зябкий воздух подземелья пробирал насквозь, тем более что на входе их раздели до панталон и исподних рубах.
– Да и вы, государь, надо сказать… – Яков Брюс пока чал головой, потом сообразил, что Петр не может увидеть его, и сказал вслух: – Не ожидал, признаюсь, такою авантюризма…
– Сколько раз повторять: здесь я тебе не государь, – проворчал Петр, как никогда ощущая на невидимой лестнице неловкость своей долговязой угловатой фигуры.
– Ну да, ну да, прощения просим, господин бомбардир… – Яков поскользнулся на влажном камне, выругался, но равновесие удержал. – Любят же мои родичи туману нагнать!
– Яшка, а правда, что твой отец – здешний царь?
– Правда. Король Шотландии. Только нету больше в Шотландии королей. Сами знаете, как мне пришлось постараться, чтоб поездку эту скрыть – не ровен час, кто пронюхает… Могу и головы лишиться… О! Госу… э-э-э… господин бомбардир, мы, кажись, прибыли.
Петр облегченно вздохнул, осознав, что лестница закончилась и они оказались на какой-то более-менее ровной поверхности. Почти одновременно зашелестели по полу длинные тяжелые одежды, и резкий голос произнес на аглицком с сильным акцентом:
– Ищущие не убоялись неведомого! Разрешаем вам войти!
Заскрипели петли, и даже сквозь плотную ткань повязок спутники увидели, что входят в ярко освещенное помещение. Двери за ними с грохотом захлопнулись…
– И что теперь? – спросил Петр, когда они спустя несколько часов возвращались в Лондон. В голосе царя сквозило недоумение. Чувствовалось, что от церемонии он ожидал большего.
– Ничего. Или все. Это уж зависит от человека.
– Ты начал изъясняться, как твои родственники, – проворчал Петр. – Я думал, при посвящении нам откроют какие-то тайные знания. А тут… право слово, у нас обычный прием красивее и богаче обставляют.
– Тайны… Ну какие тут тайны, государь? – Яков пожал плечами. – Да и зачем они нам? Орден дает гораздо больше, чем какие-то тайные знания. Это, прежде всего, поддержка, которую мы получим в любом государстве, где есть члены ордена. Политическая, финансовая – какая угодно. Но долг платежом красен, мы тоже должны что-то дать ордену.
– Что-то дать? – возмутился Петр. – Мы и так за участие в этой дешевой пьесе разрешили ордену обосноваться на русских землях под моим покровительством. Что им еще нужно?
– Не сердитесь, государь. Им нужен сущий пустяк – доступ к библиотеке.
– К той самой? – В голосе Петра явно слышалась насмешка. – Они и впрямь верят в эти старые сказки?
– Верят. У нас тут в почете старые сказки. Да и не сказки это вовсе, я знаю: Либерия существует.
– Существует, – нехотя подтвердил царь. – Но все остальное про нее – выдумки. Либерия эта – просто собрание старых книг. Никакой особой мудрости в них не содержится. Настоящая мудрость – в книгах по фортификации и пушечному делу, что мы купили здесь. В тех кораблях, что скоро научатся строить наши мастера… Эх, Яшка, ты ж светлая голова, неужто и впрямь веришь в эти бабьи сказки? Ты, когда едешь на лошади, куда смотришь? Вперед или назад?
– Вперед, господин бомбардир, – рассмеялся Яков. – Но и назад оглядываться надо. А то вдруг что полезное из поклажи потеряешь!
– Да забирай ты ее, бог с тобою, – махнул рукой Петр. – Для тебя не жалко. Для этих напыщенных петухов жалко, а для тебя – нет. Если кто и сумеет Либерию разобрать, так это ты. Но – уговор! Чтоб не в убыток главным нашим прожектам.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Самуил Яковлевич обитал в коммуналке недалеко от Таганской площади, на первом этаже старого дома, занимая всего одну, хотя и самую большую, комнату.
В коридоре стоял почему-то больничный запах. Возле нужной двери обнаружилась гроздь звонков, но подписан из всех был лишь один – принадлежащий некоему д.т.н. В.Н. Шипокрякину. Пришлось выбирать наугад. Естественно, я не угадал, и дверь мне открыла совершенно квадратная тетка в синем лабораторном халате, каких я не видел со школьных лет. Халат был заляпан белой краской, как и руки его обладательницы. Узнав, что я пришел вовсе не к ней, а "к этому упырю", она немедленно пришла в ярость и принялась орать скандальным пронзительным голосом. Я почувствовал себя провалившимся в какую-то временную дыру. Довольно бесцеремонно отодвинув орущую соседку, шагнул через порог…
Оказавшись в прихожей, пахнущей чем-то затхлым и одновременно кислым, я подумал, что ошибся адресом. Мне-то казалось, что посредничество в торговле антикварными книгами должно бы приносить больше дохода. Да и нынешнее положение господина Ессе – статус коллекционера, у которого имеется библиотека редких и дорогих книг, – предполагало наличие более просторного и надежного жилища. Тем не менее церберша, высказав все, что думает обо мне, Самуиле Ессе и почему-то кошках, кивнула в сторону обшарпанной двери и удалилась.
Осторожно постучав и услышав в ответ: "Входи! Не заперто!", я открыл дверь и… замер на пороге.
Все-таки формально господина Ессе можно было назвать библиофилом. Книг у него, во всяком случае, было много – внушительных размеров комната была заставлена вдоль стен книжными полками, книги также высились стопками на полу. А еще мне стали понятны гневные выпады соседки по поводу кошек. Кошки были повсюду. Их было точно не меньше десятка. При моем появлении часть из них бросилась спасаться в открытое окно, повалив на ходу несколько стопок книг. Но не успел я поразиться такому отношению к раритетам, как сообразил, что раритетов в этих кучах как раз и не вижу. Навскидку самые "древние" в коллекции относились годам к семидесятым прошлого века. Но даже таких книг было немного.
Основную же массу составляли дешевые покет-буки в бумажных обложках – детективы, любовные романы и фантастика.
Кроме книг и огромного старинного кресла, в комнате имелось восемь телевизоров – самых разных, от черно-белого монстра в деревянном ящике до современного лазерного панно на стене. Все они работали одновременно, демонстрируя разные каналы и создавая монотонный шум.
Хозяин всей этой фантасмагории даже не поинтересовался, кто я такой и чего мне нужно. Когда я вошел, он, не глядя в мою сторону, поднял руку в вялом приветствии и тут же вновь уронил ее на подлокотник кресла, словно это движение лишило его последних сил. А может, и впрямь лишило. Выглядел господин Ессе не очень-то здоровым. Когда-то он явно отличался завидной мощью. Невероятно высокий – при своем далеко не малом росте я бы достал ему, пожалуй, только до ключиц. Широченные плечи, ныне обвисшие и ссутуленные, были прикрыты толстым неопрятным халатом. Могучая шея, огромные кисти рук с длинными пальцами. Лицо, напомнившее мне лица статуй индейских богов, говорило о том, что раньше этот человек был крепок не только физически – жесткое упрямство и чувство превосходства над миром читалось в нем и теперь. Но черты эти сейчас казались сглаженными равнодушием и бесконечной усталостью. Тусклые, глубоко запавшие глаза безо всякого интереса переползали с одного телевизора на другой. Длинные седые волосы пожелтели и лежали в беспорядке.
Все это я увидел и оценил в первые мгновения.
А потом знак на моей груди разогрелся и начал пульсировать. Я почувствовал, как он разрастается, опутывая мою левую руку, и мысленно завопил:
"Стой! Ты с ума сошла?!"
– Надо же… давно не виделись…
Я сначала даже не понял, что это говорит Ессе – губы его почти не шевелились, да и взгляд оставался прикованным к экранам. Голос он не повышал, и все же меня тряхнуло от исходившей от него силы. Я с запозданием перешел на теневое зрение.
Вот тут меня скрутило по-настоящему!
Комната с книгами исчезла. Я стоял посреди серой пустоши. Других цветов здесь не было. Сводящий с ума тоскливый пейзаж – ни холма, ни кустика, только растрескавшийся такыр до самого горизонта да редкие серые травинки, пробивающиеся из глубоких трещин. На сером небе – ни облака, но и солнца нет. Ветер треплет лохмотья хитона и перья огромных, устало распластанных по земле крыльев существа, глыбой возвышающегося передо мной.
– Блин… Ангел?!
Бледный лик повернулся-таки в мою сторону, и пылающие глаза уставились на меня, как мне показалось, с насмешкой. Это сразу привело меня в чувство. Не терплю, когда надо мной насмехаются. Даже всякие сверхъестественные типы.
Но теневое зрение я все-таки пригасил – вид настоящего ангела для меня оказался слишком тяжелым зрелищем.
Моя левая рука, покрывшаяся вязью сложной татуировки и превратившаяся в женскую, тянулась к Самуилу растопыренной ладонью.
– Успокойся, Ножницы! – пророкотал тот, вновь отворачиваясь к телевизорам. – Я тебе не враг. Да и не в твоей власти причинить мне хоть какой-то вред.
Как ни странно, рука сразу вернулась в нормальное состояние. Я почувствовал, что Хайша во мне дрожит от страха. Ничего себе…
Самуил протянул длинную, как мачта, руку и извлек откуда-то из книжных завалов бутыль коньяка. Надолго присосался к горлышку, разом ополовинив содержимое. Протянул мне.
Я отрицательно помотал головой.
– Брезгуешь пить после ангела? – удивился Самуил.
– Ты какой-то неправильный ангел! – убежденно возразил я. – Но вообще-то я на колесах. Не хочу лишних проблем.
– Много ты в ангелах понимаешь, – хохотнул Самуил, пряча бутылку. – Ну спрашивай.
– Да я уж сомневаюсь теперь, – почесал я в затылке, – Какой смысл? Ты же и сам вроде как должен знать и все мои вопросы, и все ответы на них.
– Знаю, конечно, – усмехнулся ангел. – Я почти все знаю. Например, то, что ты проживешь долгую и нелепую жизнь, а умрешь…
– Эй, стой! – завопил я, для верности затыкая уши пальцами. – Офигел? Зачем ты мне это рассказываешь? Я тебя не просил!
Ангел снова усмехнулся:
– Вот видишь. Если ты все узнаешь заранее, тебе неинтересно будет жить. Я тебе не враг, так что сам выбирай, о чем спрашивать.
Вот дерьмо! Но он прав. Какой смысл заглядывать в конец книги? После этого ее останется только выбросить. Хотя среди моих знакомых есть и такие, которые любят заранее знать, чем все закончится. Но для меня всезнание было бы настоящим кошмаром!
Я посмотрел на ангела с некоторой жалостью.
– Я привык, – произнес Самуил. – Но ты угадал верно.
– Поэтому ты и читаешь это? – Я обвел рукой кучи книг.
– Разумеется. Сам понимаешь, для меня ваши раритеты значат не больше, чем эта макулатура. Сенсорный голод она удовлетворяет не хуже и не лучше.
– Но ты же вроде коллекционер?
– Надо ведь как-то зарабатывать, – пожал плечами ангел.
– А… а разве тебе не положено… ну… типа пожизненное содержание там?
– Как видишь, я здесь, а не там, – проворчал ангел. – Мне ничего не положено. Я – серый.
– В каком смысле? – Я сразу вспомнил бесцветную равнину в Тени.
– Я из тех ангелов, которые не пошли за Люцифером. Но и не остались с Создателем. Мы были согласны с повстанцами, но сочли невозможным сражаться с собственными братьями. Теперь нам нет пути ни вверх, ни вниз. Вот и болтаемся тут, как Архимед в ванной.
– Понятно. – Я не стал уточнять подробности. И даже мысли такой не возникло, хоть обычно я и любопытен без меры. Но относительно этой древней истории у меня было четкое ощущение, что подробностей я знать не хочу. – Значит, ты на самообеспечении? Но книги-то где?
– Старое барахло в подвале.
– Да там же крысы!
– Я как-никак ангел! – с пафосом возразил Самуил. – В состоянии защитить книги от крыс!.. Думаешь, зачем мне столько кошек?
– М-да… Слушай, а книг, раньше принадлежавших роду Орлова, у тебя случайно нет?
– Орлова? А, ты про этого Орлова! Нет, разумеется. Ты ведь и сам догадался уже?
– Хм. Значит, я прав… Но завещание Брюса, про которое он говорил, существует?
– Существует. Ты уже сегодня вечером имеешь шанс узнать, кто его продавал и кто выкупил.
– Сведешь меня с маклером, продавшим завещание?
– Могу. Но это тебе не поможет. Он не ответит на твои вопросы, поскольку связан обещанием и очень боится его нарушить. Человек, который выставил завещание на продажу, здорово запугал его. Но, если хочешь, я сразу назову имя этого человека.
– У меня есть шанс узнать самому?
– Ты уже знаешь всех главных действующих лиц. Слушай и смотри внимательно – вот и все, что требуется.
У тебя есть возможность расследовать это дело самостоятельно. Если хватит ума.
Я сердито посмотрел на разразившегося довольным смехом ангела. Черт возьми! Не хватало еще доказывать свою сообразительность типу с замашками дельфийского оракула и внешностью спивающегося тяжелоатлета!
– Ладно, приятель! – бросил я, разворачиваясь к двери. – Я эту головоломку решу. Может, еще увидимся.
– Может быть, – произнес ангел тоном, не оставляющим сомнений, что так оно и будет. И непонятно, рад он этому или нет. – Кстати, ты ведь хотел заменить тормозные колодки? Не трать время зря. Они вполне прослужат еще сезон.
– Будешь меня учить?!
Вообще-то Самуил сказал дельную вещь. Я и сам знал, что ресурс у колодок еще не выработан. Но в отношении тормозов у меня натуральный комплекс. Я обзавелся им пару лет назад, когда доверился словам "профессионала" из мотосервиса, уверявшего, что колодки прослужат еще долго. Примерно через месяц после этого неожиданно вставший прямо передо мной задрипанный "жигуленок" и отказавшие тормоза доказали мне, что я слишком доверчив. Можно сказать, все обошлось благополучно: три недели в больнице – для меня и продажа на запчасти – для "бритвы", на которой я тогда летал. В итоге я пересел на более флегматичную "драгу", но отношение к тормозам у меня с тех пор трепетное.
Послав подальше непрошеного советчика, я набрал номер Хафиза.
– Хай! – услышав знакомый невозмутимый голос и трубке, поприветствовал я Игоря. – У меня, похоже, вечер выдался свободный. Как у тебя как сейчас со временем?
– Приезжай. Я как раз в гараже.
Игорь встретил меня у въезда в гаражный комплекс.
– У тебя же вроде с тормозами проблемы, а не с двиглом?
– У меня нет никаких проблем, – буркнул я, пожимая ему руку. – Просто хочу свежие колодки поставить. На всякий случай.
– А что тогда так долго тащился? Я уж думал, ты мотоцикл всю дорогу толкал.
– Блин, полчаса не прошло! Знаешь, какие пробки по городу?!
– Плохому танцору, сам знаешь, что мешает, – ухмыльнулся Игорь, донельзя довольный, что сумел меня поддеть. – Вот Квадратный пробок вообще не замечает…
– Потому что он квадратный, его даже водители маршруток боятся и пропускают.
– Успокаивай себя. Багги, например, с виду – соплей перешибешь. А в пробках тоже не стоит.
– Стоит, – возразил я. – Я сам видел.
– Стоит, только когда с девушками знакомится.
– Блин, Хафиз, ты будто из гаража сто лет не выезжал! Сейчас пробки такие, что в них можно успеть и познакомиться, и отцом стать! И даже дедушкой! Хватит мне мозг выносить, поехали уже!
Игорь – не только отличный слесарь. Он из тех, кого принято называть "мастер на все руки". Из стандартного бетонного коробка он устроил настоящий райский уголок – для тех, разумеется, кто понимает. Тут имеется все, что необходимо для полного ремонта мотоцикла, и даже некоторые намеки на роскошь вроде старого, но еще крепкого дивана и мини-холодильника. Игорь не пьет ничего, содержащего алкоголь, но для друзей всегда держит в холодильнике несколько банок пива. Сам же обычно поддерживает компанию зеленым чаем. Он настоящий фанат этой бурды – стоило мне расположиться с инструментами у колес моей "драги", как он немедленно принялся шаманить над чайником.
Закончив возиться с тормозами, я присоединился к Игорю. На самом деле мне зеленый чай не нравится. Но Игорь умеет заваривать его так, что даже я примиряюсь с этой чуть желтоватой жидкостью с едва уловимым вкусом.
– В этом вся суть, – щуря и без того узкие глаза, уже в который раз попытался обратить меня в свою "секту" Игорь, – В тончайших нюансах. Научись улавливать их, и тебе откроется целый мир ощущений.
– Угу, а также немедленно оттопырятся все чакры и неимоверно расширится аура. Можешь не втирать мне эту чушь, – традиционно отмахнулся я. – Ты совсем на Востоке помешался. Скоро начнешь ходить в шелковом халате с драконами и обзывать нас большеносыми варварами!
– В халате на мотоцикле, однако, неудобно будет. – Игорь наполнил чашку уже в третий раз. И как в него столько влезает? – Да ни при чем тут Восток, я сто раз говорил. Просто мне нравится чай. Помню, когда еще маленький был, у нас дома устраивали ежевечерние семейные чаепития. Целый ритуал был. Собирались после программы "Время" за столом в гостиной. Про зеленый чай тогда и не знали, пили обычный – индийский или даже краснодарский. Был бы самовар – сказал бы, что самоварами.
– Московские водохлебы!
– Ага, так и говорили. Мы ведь в Москве чуть ли не со времен Ивана Грозного.
– Что, правда?
– Семейная легенда, – очень серьезно произнес Игорь, но в раскосых глазах блеснула усмешка. – Да нет, конечно. Вернее, правды теперь уже никто не знает. Предки-то были не дворянских кровей, а простых смертных в исторических хрониках не упоминают. Но за петровские времена могу поручиться. У бабушки – пошли ей Аллах здоровья и долголетия – есть несколько книг того времени.
– Ого! Значит, не такими уж простыми людьми были твои предки, у простых книг в те времена не водилось!
– Ну да, при Петре Первом выбились в люди. Ему-то было плевать на происхождение – кто угодил, того и возвеличивал. Вспомни хоть Меншикова. Только особо хвастаться все равно нечем, предки мои все больше по технической и инженерной части были, не придворные, да и в армии высоких чинов не достигли. И книги сохранились соответствующие – по фортификации и артиллерии… Да и неважно это, если серьезно. Глупо гордиться заслугами предков или стыдиться их. Единственное, что имеет значение, что ты сам из себя представляешь.
– Сам знаешь, мне тоже плевать, сидели чьи-то предки на троне или коров пасли, – кивнул я. – Был бы сам правильным человеком. Я просто удивился забавному совпадению. Прикинь, у меня сейчас два дела в работе, и оба крутятся вокруг одного типа, для которого такое мнение, как наше, – что нож острый.
– Так кичится происхождением?
– Не знаю, может, и кичится, но главное – если не будет помешанных на благородном происхождении, его бизнес скиснет. Он, видишь ли, организовывает высокородных предков всем желающим, готовым хорошо платить.
– А… – Игорь вновь потянулся за чайником, чем вызвал во мне благоговейный ужас. Кружечка-то у него почти полулитровая! – Слышал я про таких. Тебя что, нанял клиент, разочарованный качеством подделки? Ты же вроде за обычные дела редко берешься?
– Когда карман пустой, я берусь даже за поиск домашних животных, – ответил я, наблюдая за водоворотом чаинок в кружке. – Но это дело – вовсе не простое. Анатолий Германович – необычный человек, хоть и жулик. Он – теневой маг, но какой-то странный. Такое впечатление, что он про Тень вообще ни сном, ни духом. Еще и древние книги в этом деле каким-то образом замешаны. И ты сейчас про книги петровских времен и про родословные заговорил.
– Бывает. У Юнга есть целая книга об этом явлении.
Он называл его синхронией. Я давно ее читал, так что своими словами перескажу, как сам понял. В общем, синхронность – это ряд похожих событий, происходящих одновременно и словно притягивающихся друг к другу. Вот, например, ты видел во сне яблоню, проснулся, включил телевизор и сразу попал на рекламу яблочного сока. Открыл холодильник, а там – яблочный пирог. Вышел на улицу и встречаешь человека, грызущего яблоко. И так далее. Очень любопытная книжка. Я прикинул – и правда, со мной такое тоже иногда бывает. Только я не помню уже, какой он вывод из всего этого делает.
Я закрыл рот и потряс головой. Что меня в Игоре всегда поражало, так это обширность и непредсказуемость его интересов. И переключается он с одной темы на другую так же непредсказуемо. Закончив лекцию о Юнге, он совершенно непринужденно вернулся к предыдущему разговору:
– А что с книгами? Узнал что-нибудь про вора?
– Да нет, формально мы только два дня этим делом занимаемся. А на самом деле, из-за этого балбеса, моего напарничка, мы лишь сегодня приступили к поискам. Пока для меня все это – один из кусочков мозаики, который я не знаю, куда приткнуть. Клиент рассказал занимательную сказку, даже не потрудившись придать ей правдоподобность. Мотив совершенно непонятен. Да и сам клиент – скользкий тип.
