Текст книги "Осада. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Садов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Элайна накричалась и сейчас тяжело дышала, ухватившись за край стола. А капитан только радовался, глядя на это. Наконец-то хоть какие-то эмоции. Дальше будет лучше.

– В этом случае вы всего лишь переложили бы решение на отца, – покачал головой Дайрс. – Уверены, что так было бы лучше?

– Если бы я всегда знала, как лучше…

– Я взял на себя смелость написать вашему отцу о произошедшем…

Элайна рассмеялась, нервно, на грани истерики. Но удержалась.

– Капитан… Пока мы одни, давайте и дальше без этикета. Так мне легче… Словно с отцом говорю.

– Хорошо, Элайна.

– Спасибо… За сообщение. Я потом… Позже… Тоже напишу. И да, надо подумать. Кем заменить Лерийского в совете.

– Пограничной армии как таковой, больше нет, – сообщил капитан. – Они либо пришли сюда, либо усилили гарнизоны других крепостей, либо отправились на соединение с пограничными отрядами. Управлять этим отсюда не получится.

– Говорите, что смысла нет кого-то тащить? Ладно, пусть так. Если потребуется, назначим. Картен говорил вроде, что гарлы скоро появятся?

– Он говорил, что дает нам еще дня три или четыре.

– Значит, началось… – Элайна медленно встала и подошла к окну, слегка отодвинула занавеску. – В исторических книгах всё не так описывается, – сообщила она, не поворачивая головы.

– В исторических книгах просто многое опускается.

– Наверное. Мне страшно, Дайрс. Очень страшно.

Капитан помолчал. Кивнул, хотя вряд ли девочка могла видеть его.

– Это нормально, Элайна. На самом деле мне тоже страшно. Или, думаешь, остальные не боятся?

– И тебе страшно? – удивилась девочка, поворачиваясь.

– Конечно. Я же нормальный человек, а не дебил. А поскольку я побывал уже не в одной битве, то я лучше всех, ну, кроме разве что Картена, представляю, что такое война.

– Мы справимся?

– Я не Единый, чтобы давать точный прогноз. Но могу сказать, что мы сделали максимум возможного за предоставленное нам время. Так что шансы у нас довольно неплохие. Если сами не накосячим.

– Как Корстейн в том походе?

– В том числе.

– Капитан, если я скажу одну вещь, вы не обидитесь?

– Постараюсь.

– Знаете… Я ведь рассчитываю не на вас. На Картена.

Дайрс некоторое время молчал, переваривая.

– Я знал, что вы его высоко оцениваете, но…

– «Ты». Мы же договорились без этикета. С этикетом я бы никогда не стала этого говорить. А вот тебе, как другу, если позволишь, скажу. Ты опытный воин, возможно в другой ситуации ты подошел бы лучше Картена. Но он знает врага лучше всех здесь. Ты заметил, как точно он предсказывает их шаги? Насколько быстро и чётко он действует. Капитан, я хочу попросить… Я не могу назначить Картена командующим, но вы… Поддержите его. Я хочу, чтобы вы действовали как один человек. Совместно. Ваш опыт и его объединить.

– Я прислушиваюсь к нему.

Элайна качнула головой.

– Этого недостаточно. Капитан, хочу, чтобы вы знали… Не хочу что-то делать у вас за спиной. Командир должен быть один, да. Поэтому, в случае ваших разногласий я поддержу Картена.

– Вот как…

– Да. Не знаю, возьмите его себе в ученики, скажите, что разглядели его талант. Совещайтесь с ним. Но я хочу, чтобы мне на подпись вы приносили ваши согласованные планы. Полагаю, вы еще гордиться будете, что у вас такой ученик, тем более вам есть чему его научить.

– А если я откажусь? – подумав, спросил капитан.

– Гордость? – Это слово Элайна умудрилась произнести с непередаваемым выражением отвращения.

Капитан хотел что-то сказать, потом задумался. Глянул на девочку, ждущую его ответа.

– Хм… Знаешь… Я сейчас вспомнил Лерийского и его выбор. И твои слова… На что каждый из нас готов пойти, ради дела? Чем готов пожертвовать? Я ведь понимаю, что Картен талантливее меня, думаешь, не вижу?

– Станьте ему учителем.

– Хм… А в этом что-то есть. Стать учителем гения?

– Думаю, ему многого не хватает. И я не хочу вам приказывать, Дайрс. Я хочу, чтобы вы поняли и приняли. Ради всех нас, ради дела. У вас ведь есть семья.

– В Лоргсе, да… Пожертвовать гордостью?

– Знаете, в мире моего близнеца интересная религия. Они тоже верят в единого бога, но там есть такое понятие, как смертные грехи. То есть то, что достойно смерти, что ведет к ней.

– У нас тоже есть…

– Нет-нет, у нас оцениваются поступки, самих постулатов греха нет, точнее есть, но более расплывчато. Что-то, что ведёт к порче души. Конечно, Лена, так звали моего близнеца, еще маленькая была, и сама толком не разбиралась. Так, что-то слышала, что-то прочитала. Так вот, одним из таких грехов там у них считалась гордыня. Я ненавижу шевалье Лерийского как раз из-за того, что он ради своей гордости лишил Тарлос способного организатора. Ну, если рассматривать людей, как инструменты достижения цели.

– Вы так смотрите на людей?

– Нет, конечно. Люди не инструменты, так считать ошибочно, это я понимаю. Просто упрощаю, для понимания. В общем, нет бесполезных людей, есть бесполезные правители, которые не умеют людей пристроить на то место, где они смогут приносить пользу.

– То есть, все-таки инструмент?

– Инструмент не получает удовольствие от хорошо проделанной работы. Знаете, что я поняла, наблюдая за людьми? На самом деле им не так уж много надо, чтобы быть счастливыми. Даже не деньги, деньги тут, как раз, далеко не самое главное.

– Да?

– А что, вы не видели богатых несчастных людей? Не задумывались почему? На самом деле людям важно быть кому-то нужными. Приносить пользу. Деньги тут всего лишь мерило ценности. Кто-то себя и так оценивает. Мол, у меня много денег, значит я важный человек. То есть важно не наличие денег, а то ощущение значимости, что они дают. Потому если человек делает то, что ему нравится, что приносит ему удовольствие… Он ведь и не работает. Он живет. Ну я так считаю. Точнее отец Лены так ей объяснял. Он еще привел чью-то цитату. Кстати, я из неё эту вот сентенцию и вывела. И стала к людям присматриваться. Как же там было… Не вспомню, кто там так сказал, да и не скажет это имя тут ничего и никому… Ах да, «если человек найдет»… Нет, не то… Вот, вспомнила! «Найди себе дело по душе, тогда тебе не придется работать ни одного дня в жизни».

– Это… Неожиданно глубоко.

– Вот-вот! Тоже понимаете? Я когда увидела в воспоминаниях Лены тот разговор с отцом и его слова… Я тогда и подумала, какого дьявола я должна подстраиваться под всех и вечно оправдывать чьи-то ожидания? Я хочу жить! Просто жить. Так, чтобы и мне и всем окружающим было интересно. Потому и говорю, каждый человек в чем-то талантлив. Надо просто найти его таланты и пристроить к делу. И тебе, как правителю, польза и человек доволен. Но! Но тут вступает в дело его величество гордыня. И человек не станет заниматься тем, что у него получается лучше всего и что ему нравится, он будет делать то, что у него совсем не получается. К чему вообще нет таланта. Потому что его гордость требует следовать по стопам предков! Теперь понимаете, что именно меня бесит в этой ситуации?

– Кажется, да. И ты предлагаешь мне дружбу, если я правильно понимаю, в обмен на согласие с твоей идеей?

– Если человек, делает правильный выбор, то он достоин моей дружбы, – кивнула Элайна.

Капитан усмехнулся.

– Гордыня, ваша светлость. Беретесь судить, какой выбор правильный, а какой нет?

Элайна зависла. Задумалась. Наблюдая за мелькавшими на лице эмоциями, капитан с трудом сдерживал смех. Наблюдать было забавно. Всё-таки она еще совсем ребёнок, берущийся рассуждать о вещах, которые намного сложнее, чем она думает.

– Успокойся, Элайна, – вмешался капитан, заметив, что девочка совсем растерялась. – На самом деле я тоже считаю, что этот выбор правильный. Лучше всего поставить против врага того, кто его лучше знает. И я готов взять Картена в ученики.

– Правда? – Элайна явно обрадовалась. – Спасибо, капитан! Я так боялась, что вы обидитесь…

– Ох, Элайна, какой же ты ребенок ещё. Я уже вырос из того возраста, когда руководствуются в поступках обидами. А ты как? Пришла в себя?

Элайна прислушалась к себе. Удивленно моргнула.

– Да. Больше нет этого противного чувства… Наверное, я обрадовалась, что вы поняли меня и поддержали. Тогда ладно, спасибо вам.

– Тогда до вечера, ваша светлость… Да-да, уже снова этикет. Мне пора отправляться по делам…

По дороге Дайрс размышлял, какого черта он согласился с этим? Пытался понять, задевает его вся эта ситуация или нет. И не понимал. Судя по всему, совершенно не задевала.

– Вот как это у неё получается? – удивился он, сообразив, что действительно принимает объяснение девочки и согласен с ним. По логике-то она права, он сам это давно понял, но логика и чувства… Кто другой предложи такое, даже сам герцог, капитан в тот же день подал бы в отставку. А тут он не только понял, но принял. Гордыня, да?

– Что, прости? – из двери выглянул граф Ряжский, который с кипой бумаг куда-то направлялся.

– А? – Капитан удивленно глянул на него. – Да нет. Просто сейчас с нашей госпожой поговорил… Удивительно. Вроде я её успокаивал, а сейчас и сам чувствую себя спокойным… словно сделал правильный выбор, чем доволен.

– Ну, если выбор правильный, то всегда доволен.

– Ну да, расскажи это Лерийскому. У него был выбор между тем, что правильно, и гордостью. Ты бы вот какой выбор сделал?

– А я его уже сделал, капитан. Жаль, что ты не понял. Вот госпожа даже вопроса такого задавать не стала бы.

Капитан остался стоять с раскрытым ртом, глядя вслед графу Ряжскому. С такой стороны он на ситуацию не глядел.

– Я что, получается, тут один идиот, что ли? – недоуменно спросил он сам у себя? Подумал и бросился догонять графа. – Слушай, мой старый друг… – При таком обращении граф Ряжский удивленно вскинулся и с интересом посмотрел на Дайрса. – Ты же вроде как опытный человек, можно с тобой посоветоваться?

– О… Вижу, госпожа поставила тебя в тупик, и ты не знаешь, обижаться на неё или восхищаться? Что так удивился? Это нормальное состояние всех, кто с ней общается. Идём, есть у меня одно великолепное вино, которое я захватил с собой. Помогает, знаешь ли, дорогу скрасить. Намного лучше той кислятины, чем нас потчуют в дороге.

– А это мысль. Только недолго, работы много. Я, конечно, запряг помощников, которые сейчас бегают в мыле по всему городу, думаю, к их возвращению с отчетами как раз успеем посидеть.

– Вот и прекрасно, – кивнул граф Ряжский.

Устроившись за столом, граф разлил вино и приготовился слушать. Молча выслушал. Хмыкнул.

– Не надо подозревать леди в каких-то хитростях. В некоторых вопросах она прямая, как палка. Это, частенько и сбивает с толку. Начинают искать двойное и тройное дно и сами себя обманывают. Нет, леди имела в виду ровно то, что сказала.

– Хотите сказать…

– Что да, она реально не хотела вас задеть и обидеть, потому никак не могла решиться поговорить с вами на эту тему. Решилась в раздрае чувств, когда вы оказали ей поддержку. Видимо, посчитала вас заменой отца. Она и говорила с вами, как говорила бы в семье – честно и открыто. Это, кстати, в ней и подкупает. Полное отсутствие фальши. Она именно такая, какой выглядит. Так что да, все её предложения вам потому так же реальны.

– Дружба в обмен на…

– На здравый смысл, капитан. Кстати, тоже её отличительная черта. Ей, по большему счету, плевать, кто перед ней. У неё другие критерии оценки.

– Можно использовать человека с пользой или нет?

– Если грубо. Но поверьте, она никогда никого не прогонит, даже если от кого-то не будет пользы, если человек сам не совершит что-то, что отвернёт её от него.

– А-а-а, да. Она скорее будет считать, что у неё не хватило ума разглядеть таланты этого человека.

– Вот именно. А раз так, то в чём же виноват этот человек? А потому вы сами уж решайте, стоящее её предложение или нет. Хотя если вы сразу не отклонили его, а побежали даже ко мне за советом, то вы уже почти приняли его. Разве нет?

– Ни от кого другого я бы даже не стал рассматривать такое предложение.

– А никто другой вам бы его и не сделал. Но, капитан, задайте себе вопрос: кто реально лучше подходит для командования войсками города? Вы или Картен? Вот отстраняясь от личностей, просто глядя на биографию.

– Картен намного лучше знает врага… Он видит их ходы. Черт, да! Он лучший, безусловно. У меня нет опыта единоличного командования, я всегда выполнял планы герцога. Тактик, не стратег. А Картен мыслит шире.

– Вот вам и ответ. Госпожа, повторюсь, прямая как палка. Не ищите скрытых мотивов, всё на поверхности. Она достаточно умна, чтобы прийти к тем же выводам, что и вы. И чтобы понять, кто лучше подходит на роль командира. А кто там, кто для неё не имеет абсолютно никакого значения. Хотя нет, вру. Значение есть, но не то, что посчитают другие. Как она сама говорит, у неё наличествует здравый смысл, который подсказывает, что никто из дворян не примет над собой командира простолюдина, сына рыбака. И она просто нашла обходной путь. Удобный, как она считает, для всех. А вот как вы это воспримете… Ну тут нужно уже обладать жизненным опытом, чтобы понять. А вот его-то как раз у неё и нет. Отсюда и её подход к делу. С одной стороны, точный расчет и решение на грани гениальности, а с другой – абсолютное непонимание людей, которое невозможно приобрести за книгами. Потому упор на логику и, с её точки зрения, надо что-то предложить взамен. Что-то очень значимое.

– То есть свою дружбу…

– Она ценит это очень высоко. Потому что это действительно будет та самая дружба, о которой пишут в романах. Один за всех и всё такое. Она любит ведь, романы.

– И… что же мне делать?

– Самое глупое, что вы можете сделать – обидеться. Я не говорю, что само по себе глупо обижаться на двенадцатилетнего ребенка, понимаю, тут особый случай, поскольку с этим ребенком спорить будет не очень умной идеей, все-таки вы вассал, а она госпожа. Просто она с вами поговорила открыто и ожидает, что вы будете действовать так же. Если вам что-то не нравится, и вы не согласны – подойдите и поговорите с ней открыто. Только наедине. Уверяю вас, она оценит и не обидится, даже если вы будете говорить очень обидные вещи. Она умеет учиться. С леди вообще это лучший подход – поговорить с ней открыто наедине. Я сам этим пользовался не раз, признаться. По совету герцога, кстати. Но если вы действительно хотите совета, то я бы посоветовал вам поступить в стиле Элайны Райгонской.

– Простите?

– Однажды услышал от нее словечко. «Сделать финт ушами». То есть нечто неожиданное, чего никто не ждет.

– И что же именно?

– Возьмите в ученики обоих.

– Что?

– Говорю, возьмите в ученики и леди, и Картена. Наша леди ведь всё равно будет лезть во всё, а как вы заметили, порой, её идеи, работают. Будет лучше, если она хотя бы немного будет понимать, что к чему. К тому же это позволит держать её под присмотром. Иначе, боюсь, она чего-нибудь выкинет со скуки. И всем вокруг будет понятно, почему и Картена за компанию прихватили.

– То есть вы советуете…

– Советую решать вам самим. Вы уже взрослый мальчик, капитан. Просто помните, что предложение вам сделала не прожженная интриганка королевского двора, а девочка двенадцати лет, которая выросла на романах о героях в любящей семье, и которая замок покидала один раз ненадолго. Тогда вы сумеете оценить её искренность и реальный размер предложения.

Уходил Дайрс в раздаренных чувствах, но с твёрдо уверенностью, что предложение леди он примет. Именно из-за его искренности. И готовности предложить обмен по максимуму, по самой высокой с её точки зрения ставке.

Гарлы двигались максимально широким фронтом – так удобнее было снабжать отряды. Тем не менее проблемы уже были. От деревень остались одни головешки, поля пылали, а за отрядами, словно тени, двигались небольшие отряды пограничников, готовые вцепиться в любых отставших. Отвлекаться на них было некогда. Одно радовало – ленивые крестьяне, как правило, прятались недалеко в лесу. Таких было не очень много, но попадались. От этого пока и кормились. А еще обозы. Вальд сумел нанять купцов из Карской республики с их обозами, и теперь те снабжали армию. При этом Вальд также знал, что те же купцы из Карской республики предложили герцогу беспроцентный кредит на наем арбалетчиков республики.

Узнавший о таком финте Лат ругался так, что даже деревьям в лесу было стыдно. Даже приказал сгоряча вздернуть всех купцов из республики.

– И что тогда твои воины жрать будут? – меланхолично поинтересовался Вальд.

– Вот ты скажи, как можно этим шакалам верить?

– А зачем им верить? – Вальд не удивлялся наивным, с его точки зрения, вопросам вождя. – С ними надо заключать договор, а договор они исполняют.

– Да?

– Да. Это выгодно. Стоит раз нарушить договор, то кто с ними дело иметь будет? Быстро перебегут к конкурентам из южных княжеств. Надо просто понимать их интерес. Кажется, они пронюхали про то, что Варийская империя решила присвоить себе северную Итали, а это им очень не понравилось. Так-то они плевать хотели на нашу возню с герцогством. Но сейчас им совсем не нужно его ослабления – как иначе они дадут отпор империи?

– То есть ты перехитрил сам себя?

– Я не мог предусмотреть, что имперцы так тупо подставятся и позволят себя разгромить шайке северян. Но и разрывать договоренности с нами они не спешат. Разве нет?

– И почему, о мудрец?

– Потому что те самые северные варвары не только вскрыли подготовку империи к вторжению в Итали, но и ликвидировали её, хоть и невольно. Сейчас интерес республики не в том, чтобы мы достигли успеха, а чтобы максимально ослабили герцогство. Появление республиканских арбалетчиков в рядах герцогской армии неприятно, но не смертельно, если мы быстро сумеем захватить Тарлос.

Лат сделал изрядный глоток из фляжки.

– Всё опять свелось к Тарлосу… Заперлись в нем, как крысы, выковыривай теперь. Нет чтобы сойтись с нами в честном бою.

Вальд мог бы сказать про честность битвы пятьдесят тысяч против восьми, но не стал. Ладно, десяти, если учитывать ополчение и инвалидов, и кого там еще можно наскрести. Когда Вальд понял, что его переиграли в его же игре, он немного даже растерялся. С ним такое произошло впервые. А он ведь до последнего был уверен, что всё идет по плану. Но кто? Он изучал всех командиров герцогства. Лерийский? Ха-ха. Может, на него и можно было подумать, как на открывшегося гения, если бы не последний бой. Он же тогда лично допрашивал пленных и досконально разобрался, кто и как действовал. Львиная доля вины за то поражение как раз на Лерийском и была. Капитан Дайрс? Тоже сомнительно. Может, он и хороший командир, но их, гарлов, не знает, а тут все их шаги предугадали. Оставался тот самый простолюдин, который вырвался из окружения с остатками войска. Но должно было солнце отправиться вспять, чтобы лакийцы приняли над собой командиром простолюдина. На границе он, может быть, и сотник, но стоит от неё отъехать немного, как тут же становится пылью под ногами любого дворянина. Тогда кто?

– Кажется, я знаю, какую задачу нужно ставить перед шпионами в Тарлосе, – пробормотал он. – Всё ведь оттуда идёт. К подходу армии к городу как раз можно будет получить все данные…

– Что ты там бормочешь? – повернулся к приятелю Лат.

– Думаю, кто там в герцогстве такой умный… Надо его получше узнать.

– Узнаешь. Даже познакомишься, когда он к нам попадет. – У Лата неожиданно поднялось настроение, и теперь он всё видел в розовом свете. Порой такие вот перепады вождя приводили Вальда в недоумение, но он привык к ним еще с детства. Но в одном он прав – им нужно побеждать. Гарлы любят победителей.

– Дай то боги, Лат. Дай то боги…

Глава 16

Герцог покидал Лоргс, передав все дела сыну. Он еще день наблюдал за запущенной подготовкой к войне, после чего начал собираться.

– Я и так уже задержался здесь лишнего, – сообщил он Турию. – И помни о нашем разговоре.

– Пап, а ты уверен, что маме нужно с тобой ехать?

– Не уверен, но уверен, что здесь она точно вам не нужна. Пусть немного подумает.

– Она всё поймет, – уверенно кивнула Лария.

Когда герцог уехал, все семейство с близкими гостями собрались в комнате, ну, кроме Карена по малолетству. Лария с интересом поглядывала на Юрмию Гарстин, но пока воздерживалась от замечания. Ролан же сидел рядом, задумчиво разглядывая Турия.

– Скажи, – вдруг заговорил он, – а тебя действительно не задело, что главной сделали твою сестру?

Лария фыркнула и рассмеялась.

– Единый, не сестру, а Марстена Дайрса. Мой брат, конечно, тот еще вояка, но даже я понимаю, что доверять ему армию под единоличное командование ещё рано.

– Но ведь именно ваша сестра имеет право отдавать приказы, даже не согласовывая их с капитаном.

– Ну-у… наверное, да.

– А если она что-то начудит?

– Что значит, «если»? – хором вскричали Лария, Турий и Ларс. Переглянулись и дружно расхохотались.

– Обязательно начудит, иначе это будет не моя сестра. Я первый тогда скажу, что её подменили, – добавил Турий.

– И вы так спокойно к этому относитесь? – еще больше удивился Ролан. – Она же у вас известная… шутница.

– Не настолько, чтобы забыть о деле. Нет, Ролан, она прекрасно знает границы.

– Я имею в виду, не боитесь, что ей власть в голову ударит?

– Элайне? Хм… Даже не знаю, – задумался Турий. – Хотел бы я на это посмотреть.

Лария и Ларс дружно закивали.

– Вы серьезно? – еще больше изумился Ролан.

– Ролан, да успокойся ты. Элайна – последняя, кого могла бы прельстить власть. Бегать не будет, но при возможном выборе тут же слиняет. Она терпеть не может весь официоз, который идёт рука об руку с властью.

В этот момент появился кастелян и сообщил, что срочно прибыл гонец к герцогу из Тарлоса. Все переглянулись. Турий кивнул.

– Пригласи.

Гонец огляделся, не увидел герцога, поклонился Турию.

– Ваша милость, письма от графа Ряжского и графа Дайрса лично в руки герцогу.

– Отец уехал буквально два часа назад.

Гонец нахмурился. Вздохнул.

– Прошу тогда выделить мне свежего коня, постараюсь нагнать.

– Что-то серьезное? – встревожился Турий.

Гонец замялся.

– Я догадываюсь, что там, ваша милость. Само событие, полагаю, не секрет. – Он достал из сумки несколько сообщений и положил их на стол. – Тут всё объясняют. А в тех письмах, полагаю, о вашей сестре. Она… не очень хорошо восприняла произошедшее.

– Что там случилось? – встревожился Турий.

– По большей части глупость, ваша милость, если позволите судить. Попытка бунта.

– Бунта? – Турий застыл, потом быстро вскрыл письма и принялся читать. Потом перебрасывал их Ларии.

– О, Боже! – воскликнула она, в ужасе прижав кулак ко рту. – Бедная Элайна, представляю, каково ей.

– Она что, с ума сошла? – удивился Ларс, который читал письма через плечо сестры. – Зачем она вообще в этом участвовала? Передала бы дело капитану…

– Который не мог вынести решение по человеку такого уровня! – мрачно оборвал его Турий. – По крайней мере в присутствии Элайны там. Вот если бы её не было….

– Говорил, надо было вытаскивать её, – буркнул Ларс.

Турий же глянул на оставшиеся письма в руках гонца.

– Вот что, я велю вам оседлать самого быстрого коня. Думаю, вы быстро догоните герцога, он же с отрядом путешествует. Полагаю, он захочет что-то написать. Потом возвращайтесь и отдохнете. И возьмете наши письма…

Гонец покачал головой.

– Боюсь, ваша милость, это уже будет невозможно. В Тарлосе ожидают появления гарлов завтра или послезавтра. Город будет уже в осаде.

Все снова застыли. Потом Турий медленно кивнул.

– Хорошо. Езжайте, возвращайтесь, а мы тут подумаем.

Гонец поклонился и удалился. Кастелян, дождавшись кивка от Турия, двинулся следом.

Лария в порыве чувств вскочила и забегала по комнате.

– Боже, мне надо туда…

– Утихни, – буркнул Ларс. – Еще о тебе переживать не хватает. Ничего с ней не случится, справится.

Турий кивнул.

– Справится, – согласился он. – Но, полагаю, оба графа не просто так написали отцу. Видимо, не всё так просто там.

– Бесчувственные чурбаны, – буркнула Лария.

– Там написано, что ваша сестра приняла личное участие в подавлении бунта, – вдруг вмешалась Юрмия.

Турий застыл, потом выхватил из рук невесты письмо и быстро перечитал.

– Где?

– Вот, – пальчик Юрмии показал на место в письме.

Турий перечитал внимательней. Выругался.

– Могли бы подробнее написать.

– Можно запросить подробности голубиной почтой, – сообщил Ларс.

– Тратить голубей, чтобы выяснить, что там происходит? Нет. Думаю, так сделали сознательно. А все подробности в письме отцу. Он их нам сам расскажет, что посчитает нужным. А мы должны заниматься своими делами. Лария, что там за толпа менестрелей постоянно сидит в гостевом доме?

– Мы рассказываем им истории об Элайне Великолепной, которые они будут распространять.

Турий потер виски.

– Ты совсем с ума сошла?

– Мой глупый старший братик, – печально покачала головой Лария. – Всё еще не верит в силу слова, сказанного вовремя. Нам сейчас позарез нужны эти истории. Вспомни, сколько к нам пришло вассалов из тех мест, которые посетила Элайна? А ведь всего ничего и посетила. И сейчас дети вассалов рассказывают эти истории другим детям, и они как пожар распространяются пока что по Лоргсу. А здесь ведь все знают Элайну и понимают, откуда ветер дует. Сейчас горожане активно обсуждают похождения Элайны Великолепной и рассказывают эти истории своим детям, не скрывая, что Элайна Великолепная и Элайна Райгонская один и тот же человек. Просто подросшая. И подвиги будет совершать, когда подрастет.

Турий отмахнулся.

А уже позже, когда Юрмия осталась с Турием наедине, она задумчиво протянула:

– Я поняла, что ваша Элайна самый опасный человек в герцогстве… Не хотела бы я иметь её во врагах.

Турий удивленно глянул на невесту. Та пояснила:

– Я слышала пару историй. Обычные детские мечты на тему: «Ух как я бы развернулся получи могущественную силу». Но то, как быстро они захватили умы тех, кто вашу сестру знает… Она умеет покорять сердца, вот что я скажу. – Юрмия помолчала. – Если она когда-нибудь решится бросить тебе вызов за герцогскую корону, я бы поставила на неё.

Турий уставился на невесту, потом расхохотался. Громко, искренне.

– Ох, рассмешила. Элайна за герцогскую корону? Ой, не могу. Если она и будет бороться за корону, то как минимум за императорскую. Нет, корона отца её совершенно не интересует. Элайна никогда не пойдёт против семьи. Любого из нас… Ты просто не читала… – Турий резко помрачнел. – А, впрочем, неважно. Ты многое не знаешь. В общем, я скорее поверю, что Лария выступит против меня, чем Элайна.

Юрмия заметила эту перемену настроения и как резко жених посерьезнел, но переспрашивать не стала.

– Хотела бы я познакомиться с вашей сестрой, от которой те, кто её знает, в восторге, а кто только слышал – в ужасе. Ну, в смысле, от её поведения и проказ.

– Да забудь ты про проказы, – отмахнулся Турий. – И не все, кстати, в восторге, кто её знает. Особенно те, у кого она, скажем так, немного опустила их чувство собственной значимости.

– Тоже её слова? – улыбнулась Юрмия.

– Вот, уже и её коронные фразы начала узнавать, – хмыкнул Турий. – Но на самом деле там… всё сложнее. Но так да, она та ещё… деятель. Как она себя порой точно называет: раздолбайка, но гордится этим.

– Ага, монстр, но ужасно симпатичный и обаятельный.

– Запомнила? Ха. Она вообще много, порой говорит, – слабо улыбнулся Турий. – Когда вернётся, точно дам по шее.

Юрмия озадаченно посмотрела на Турия, который в этот момент улыбался, о чем-то думая. Покачала головой. А ведь он действительно любит сестру и переживает за неё, сообразила Юрмия, почувствовав что-то типа зависти. К ней родители относились как к активу семьи, который нужно было потратить с выгодой. И она считала это вполне естественным, полагая, что во всех аристократических семьях дела обстоят также.

Герцог получил письма довольно быстро, они действительно не успели уехать далеко – никто не видел смысла особо гнать. Хоть Стайрен и писал, что срочно приехать нужно, но Айрин подозревал, что тому просто хотелось поскорее спихнуть с себя дела по подготовке войск. Ничего, денёк потерпит.

Гонцу он удивился, но спрашивать ничего не стал. Принял письма, прочитал сначала от графа Ряжского, потом от капитана. Долго сидел на камне, о чём-то задумавшись. Остальные, видя состояние сюзерена, даже подойти к нему боялись. Наконец герцог справился с эмоциями. Подозвал секретаря.

– Подготовь приказ о запрете назначать на военные должности людей, которые ни разу не были ни в одном бою…

Секретарь озадаченно покосился на герцога, но уточнять не рискнул, взгляд Айрина Райгонского в тот момент был пугающим.

– Ваша светлость, нужно бы уточнить, что подразумевается под военными должностями.

– Любые должности, которые требуют командование армией. Лерийский… Что б его!!!

– Наследник Лерийский? Дорстен Корстейн? Командующий пограничной армией? – уточнил секретарь. – Он вроде бы хорошо зарекомендовал себя при подготовке армии к походу. Ещё вы поручали ему возведение оборонительной полосы с гарлами, тоже справился хорошо.

– Лучше бы он и дальше занимался тем, с чем хорошо справлялся, а не лез бы в полководцы! Так, чего застыл? Быстро пиши! И сам там уточни про военные должности… Эх! – Герцог с досадой вскочил с места. – Понимать должен сам. В общем, этот деятель решил покомандовать и в первом бою перетрусил так, что при приближении врагов дал дёру, за ним побежали и остальные.

Секретарь понял, что сейчас ему лучше молчать и изображать внимание. Он впервые видел господина в таком состоянии холодного бешенства.

– А потом этот сукин сын не нашел ничего лучшего в попытке скрыть собственную трусость, как попытаться убрать свидетелей. А когда не получилось, затеял… Впрочем, тебе это знать не обязательно… На что людей только не толкает трусость. И я хорош! Проявил себя этот деятель хорошо в некоторых делах, подумал, он справится с организацией пограничной армии, что-то предложит для улучшения обороны. Как же я так просчитался-то… Как же так! А теперь Элайне пришлось… Так! Хватит. В общем, ты понял суть? Я не хочу, чтобы те люди, которых я назначаю командовать своей армией, по факту оказывались трусами! Потому до тех пор, пока они не покажут себя хотя бы в одном бою, никаких назначений!

– Я уяснил проблему, ваша светлость. Подготовлю всё в лучшем виде. Сегодня же принесу на подпись.

– Да. Пусть гонец отдохнет. Как раз потом отвезет и этот приказ, и мои письма в Лоргс. Как я понимаю, в Тарлос он уже не успеет. Напишу записку дочери, пусть переправят с голубем.

Секретарь быстро сделал пометку в своей небольшой книжке и откланялся. Герцог еще некоторое время сидел неподвижно, потом отправился искать место поудобнее, где можно было бы написать письма. Что бы там ни писал Ряжский, что его дочь справится со всем, но она всё еще маленькая девочка, которая вынуждено взвалила на себя тяжесть власти. Даже Турию он еще не предлагал применить власть в таких вот ситуациях, считая, что тому ещё рано. А тут… И всё из-за его ошибки. Плохо понял человека, не оценил. Хотелось все бросить и прорываться в Тарлос, обнять дочь, утешить, поддержать. Покосился на жену. Стоит говорить или нет? Вполне возможно, она сочтет произошедшее очередным доказательством, что это не её дочь, поскольку настоящая Элайна никогда бы не лишила никого жизни. А для герцога лучшего доказательства, что Элайна именно его дочь, не было. Он лучше кого бы то ни было знал характер дочери и её нелюбовь принимать какие-то решения, которые, с её точки зрения, незаслуженно ущемляют чье-то положение. Но ни разу, когда это было нужно, она не отказывалась брать на себя ответственность. И не передавала её другим, даже если могла.