Текст книги "Принцесса на измене (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4
Морская прогулка

Первые две недели, когда мы готовились к отплытию, разлука с семьей не слишком-то чувствовалась. За последние пять лет я привык с сентября по май отсутствовать дома по половине каждого месяца, и так же привык, что эта половина месяца у меня занята кучей самых разнообразных дел, невпихуемых в день обычного человека.

Поскольку я числился «методистом», а не обычным преподавателем, декан Дархерст обосновала, что я должен в первую очередь заниматься «постановкой учебного процесса» у первого курса. Фактически получалось, что я так же, как и в первый год, вел для первокурсников-некромантов непрофильные предметы, но лекции для всего потока не читал – этим по очереди занимались остальные преподаватели, стеная от дополнительной нагрузки. Меня же, чтобы жизнь медом не казалась, взамен нагрузили удвоенными часами по остальным предметам для первокурсников. А те две недели каждый месяц, когда я отсутствовал, у детей был больший упор на алхимию, биологию и прочие литературы (к счастью, литературу с историей мне тоже удалось с себя спихнуть, договорившись с преподавателями факультета Теологии – такой в Академии тоже был, для жрецов).

Однако после первого курса жизнь детей в Академии не заканчивается, и, привыкнув, что я первый год с ними вожусь, обычно они, даже став старше, чуть что бежали ко мне, игнорируя своих официальных кураторов. Вот и выходило, что занят я всегда эти две недели был непрерывно и круглосуточно, скучать некогда!

С отплытием в Дерхавен получилось так же: дел у Миша как у организатора экспедиции набралось море, делать их было некому, и стоило мне заикнуться о том, что я мог бы чем-то помочь, он радостно загрузил меня так, как декану и не снилось в самых смелых мечтах. Вот что значит друг, блин: абсолютно не постеснялся!

Поэтому когда мы с утренним приливом выходили из бухты города Ритт, который сам себя пафосно называл Старой Столицей (тут действительно сперва сделали первый портал, до того, как землетрясение заставило перенести его в глубь страны), я еле стоял на ногах и не мог даже оценить красоту пейзажа. А уж на это меня обычно в любом состоянии хватает! Запомнился только яркий лунный свет на воде, – утренний прилив в Ритте происходил ночью – силуэты кораблей на рейде в бухте с поднятыми парусами, и менее поэтичные, зато по-обезьяньи ловкие силуэты матросов на реях, которые как-то почти в полной темноте, только с фонарным освещением выполняли кучу непонятных сухопутному мне работ со снастями.

Рядом со мной на палубе стояли Рагна, Мириэль и Хелена Аню, державшая за руку маленького Миша, который тер глаза и вообще чуть ли не падал с ног. Нянька Миша стояла чуть позади.

Сын Мишеля был уже ровесником Сашки, но, на мой взгляд, не таким симпатичным (впрочем, тут я пристрастен: Сашка все-таки копия Мириэль!), да и физически был развит похуже: Мишель и Хелена жили в столице, у них не было возможности позволять своему отпрыску постоянно лазить по деревьям, купаться в реке и даже ездить на пони – только изредка, по расписанию. И это сказывалось. Мы планировали, что этим летом Хелена с сыном приедут погостить к нам в манор – Сашка ждал визита Миша, с которым успел подружиться зимой, с нетерпением – и тут это назначение поперек всех планов!

– Ну вот, поглядел на отплытие? – ласково спросила Хелена сына.

Тот кивнул.

– Отвечайте словами, маленький господин! – недовольным тоном произнесла нянька.

– Оставьте, Камилла, – махнула рукой Хелена. – Тебе понравилось, дорогой?

– Да, очень! Спасибо за разрешение, мамочка! – на сей раз Миш ответил словами.

– Хорошо. Теперь пусть Камилла отведет тебя спать. Я скоро к вам присоединюсь.

Нянька с мальчиком ушли, и я тут же смачно зевнул, еле успев прикрыть рот рукой.

– Честно говоря, вот бы меня сейчас тоже кто-то увел спать…

– Я это сделаю, – усмехнулась Рагна. – И даже одеялком укрою.

– И колыбельную споешь?

– Если будешь хорошим мальчиком.

– То есть сегодня с нами Мириэль? – с любопытством спросила Хелена.

– Да, мы решили поделиться так, потому что сейчас от Андрея в койке толку мало, – хмыкнула Мира. – Только художественно храпеть.

– Я не храплю! – возмутился я.

– Так что сегодня я охраняю вас с Мишем, а завтра Рагна, – Мира проигнорировала мою реплику.

– И мои крысы всегда на страже, – добавила моя самая ученая жена. – Хотя не думаю, что тебе что-то может угрожать на корабле. Портал на корабль не открыть, разве что кто-то из матросов – затаившийся убийца.

– Не исключаю, – произнесла Хелена, зябко поведя плечами. – Последнее время мне убийцы мерещатся везде! Неделю назад увидела, как Камилла силой вливает Мишу лекарство от простуды, когда он капризничал, выхватила у нее чашку и разбила – показалось, что яд!

– Не бойся так, – Мира приобняла ее за плечи. – Скоро мы будем на другом краю света, убийцы туда за тобой не последуют. Все будет хорошо.

«Да, – подумал я, – если в Дерхавене кишмя кишат агенты „Ивовой ветви“, охотиться они будут не за Хеленой, а за Мирой. Принцессе и в самом деле можно расслабиться».

– Вот именно, не стоит бояться, – сказал я. – Пусть лучше эти несчастные боятся… Рагна, все, я совсем отрубаюсь. Кто там обещал мне одеялко подоткнуть?

Мы плыли на хорошо вооруженном торговом судне, предоставленном купеческим домом Эдвардсов – в таком деле всегда лучше полагаться на союзников, чем на незнакомых людей. Построенный по галеонной схеме, наш корабль обладал высокой кормой, в которой имелось две сравнительно просторные каюты и еще несколько маленьких. В обычное время самая большая каюта предназначалась капитану, в другой жил старший помощник. Теперь же в капитанской каюте помещалась Хелена с сыном, в каюте старпома – мы с Рагной и Мирой. Третья каюта должна была достаться Колину Эрроу, но его вместо этого пустили к себе в небольшую каюту на носу капитан со старшим помощником, а каюту отдали служанкам и няне принцессы. Да, юный (уже не настолько юный!) маг плыл с нами: Мишель заручился его поддержкой, сказав, что помощь водного мага будет нелишней. Правда, сначала планировалось, что Колин будет вместе с Мишелем на его флагмане – лучше, мол, чтобы маг Воды находился именно там, откуда, если что, он мог бы прикрыть всю эскадру – но в последний момент это по какой-то причине переиграли.

Я еще пошутил, что, мол, только Габриэля не хватает – и почти вся старая партия в сборе.

– Если ты можешь отпустить Габриэля, то зови его тоже с нами, – не принял юмора Мишель. – Его меч лишним не будет, его опыт и здравомыслие – тоже.

Разговор этот состоялся дня за два до отплытия, и меня поразило, каким усталым при этих словах стало лицо моего друга! Вроде бы он не постарел за те шесть или семь лет, что прошли с нашего знакомства, но почему-то стал казаться гораздо старше, будто придавленный грузом ответственности.

– Все настолько плохо? – присвистнул я.

– Если бы все официально было настолько плохо, король не отпустил бы Бэзила со мной. Сына он все-таки любит – или, по крайней мере, бережет. Просто дурные предчувствия, – поморщился Посвященный Света.

– Я могу отпустить Габриэля, – медленно, раздумчиво проговорил я. – У него хорошие помощники, хотя летом, конечно, самая работа… Но его сыну всего месяц, мне почему-то кажется, что он нужнее ему и жене, чем нам с тобой. Мы уж как-нибудь справимся.

– Да, конечно, – Мишель потер лицо. – Просто вся эта ситуация… Я бы хотел лично быть рядом с Хеленой – но это логистически невозможно! А мне еще приходится почти всех своих людей оставить на флагмане, чтобы охранять Бэзила. Тебе почти никого дать не могу.

– Ничего, – сказал я, хлопнув его по плечу. – Обойдемся. Мои девочки стоят десятерых верных людей каждая, сам знаешь.

– Рагна – даже сотни, наверное, – серьезно согласился он. – Возможно, и Мириэль тоже, я ее в бою почти не видел.

– Надеюсь, что и не увидишь, – вздохнул я. – Но насчет десятка – это да, я поскромничал.

Вот такой у нас вышел разговор. Я еще подумал: вот интересно, когда я упомянул старую партию, Мишель не добавил, что Кэтрин не хватает тоже. Может быть, сумел наконец-то ее отпустить.

Я бы не сумел на его месте. У меня бы и десять лет спустя рана кровоточила. Но то я. Все люди разные. Мне безумно повезло, что я имею роскошь не выбирать между любовью и долгом… или между любовью и любовью, если уж на то пошло.

Вместе с Рагной я спустился в отведенную нам каюту – относительно большую и относительно удобную, даже с широкой кроватью, – вытянулся на койке.

– Ложись ко мне, – попросил я, похлопав кровать рядом. – Понимаю, что ты спать не будешь, но я так вымотался… Если не обниму кого-нибудь, долго буду ворочаться и не засну.

– Дома я бы подложила тебе Рея, – усмехнулась Рагна, послушно вытягиваясь возле меня и кладя голову мне на грудь. – А сама пошла бы в лабораторию.

– Скучаю по нему, – пробормотал я. – И по Лене. И по Лиде. А по Сашке не скучаю, несколько месяцев без этого дебошира – благословение!

– Врешь, – сказала Рагна.

– Вру… – согласился я. Прижал ее крепче – и заснул.

Так началось наше морское путешествие.

* * *

Первые недели природа, погода и обстоятельства в целом словно бы задались целью воздать нам за тяжелую работу последних лет и действительно устроить небольшой отпуск.

Синее-синее небо, синее-синее море, яркое солнце… Я жалел только об одном: что местные нравы не позволяют скинуть рубашку или вовсе раздеться до трусов и поваляться на палубе в шезлонге. То есть это было было бы возможно, будь на корабле из женщин только наемницы или ученые магессы вроде моих жен! Но присутствие высшей аристократки Хелены задавало свои нормы. Да и палуба была маловата для шезлонгов и прогулок! В длину наше судно насчитывало метров тридцать – кажется, что много, но на деле шагу нельзя было ступить, чтобы не помешать палубной команде. Площадка на корме – занята вахтенным офицером, на носу гальюн рядом, там вечно трафик. Единственная более-менее свободная площадка в середине палубы между грот-мачтой и фок-мачтой, но именно там помещались шлюпки!

Впрочем, иногда наш капитан, Элиас Гранд, иногда специально объявлял матросам время отдыха и запрещал показываться на палубе кроме крайней необходимости, чтобы принцесса и ее свита – в число которой попали и мы с женами – могла поразмять ноги. Также когда капитан находился на юте, он иногда приглашал меня с девочками или Хелену или всех вместе составить ему компанию. Выглядело это так: прибегал вестовой матрос и говорил что-то вроде: «Капитан просит вас любезно составить ему компанию, полюбоваться превосходными видами, если вы располагаете свободным временем». В отсутствии приглашения на ют соваться было нельзя: не принято. Кстати, отклонять приглашение капитана тоже было не принято, несмотря на мой баронский титул – единственным извинением считалось дурное самочувствие или тошнота. (Я ни разу не воспользовался этой отговоркой: во-первых, меня не тошнило, во-вторых, возможность постоять на палубе и поглазеть вокруг, особенно если на горизонте показывался берег – это и правда ценно, и в-третьих, капитан оказался интересным собеседником!) Я еще удивился таким довольно-таки строгим порядкам на купеческом судне, но потом узнал, что в прямом смысле экипаж судна не является торговцами и вообще как бы не состоит у Эдвардсов на службе!

Дело обстояло так: королевство ни с кем не воевало, поскольку других королевств рядом не было, но пираты все-таки имелись – поэтому все торговые корабли также хорошо вооружались. Хемпстеды, однако, вовсе не хотели отдавать торговцам в руки приватную армию, пусть даже «заточенную» для водных, а не для сухопутных сражений! Поэтому все моряки состояли на королевской службе – Эдвардсы или другие торговые фамилии их просто нанимали. Наш капитан оказался даже дворянином, хоть и нетитулованным. И ничего, нормально работал на Эдвардсов уже лет десять, несмотря на местные сословные заморочки.

Вопреки опасениям Хелены, никто из матросов не оказался засланным боевиком и не прибежал среди ночи убивать ее или маленького Миша. И сам Миш не выпал за борт и вообще не доставлял особых хлопот: мальчик был куда дисциплинированнее и послушнее моего Сашки, ходил везде за ручку с мамой или няней, серьезно смотрел по сторонам огромными глазищами. Мне, честно говоря, быстро стало его жалко: по мне так пацан в его возрасте должен везде лезть, всюду бегать и всячески все нарушать. Но лезть со своим ценным мнением к Хелене и няньке не стал, тем более, что Хелена, на мой вкус, была замечательной матерью – ласковой и внимательной. Вот нянька Камилла проявляла слишком много строгости к мальчишке, я бы ее заменил. Но Хелена почему-то почти всегда шла у грымзы на поводу. Может быть, у высших аристократов принято так муштровать детей с самого рождения?

Как бы то ни было, на корабле спокойствие и воспитанность мальчика оказались очень кстати. Сашку, чувствую, мы бы уже в первые два часа трижды сняли с клотика мачты и дважды выловили бы из-за борта!

Несколько раз за эти две недели мы на ботике сплавали на флагман, отобедать с Мишелем и адмиралом нашей флотилии. На фрегате у Мишеля оказалось еще теснее, чем у нас – больше вооружения, больше команда! Сразу стало понятно, почему он отправил жену на другой корабль. На флагмане самую большую каюту отдали Бэзилу, Мишель спал там же. Принцессе просто места бы не нашлось!

Кстати, с Бэзилом мы тоже поладили – еще зимой, когда всей семьей гостили в столице. Хороший парень, даже очень хороший. Правда, не знаю, каким он станет королем: на мой взгляд, правитель должен проявлять определенную моральную гибкость, а Бэзил в свои четырнадцать лет казался мне даже слишком честным и принципиальным. С другой стороны, в четырнадцать лет и нужно таким быть – если бы он уже демонстрировал нужный уровень макиавеллизма, вот это было бы тревожно!

Я даже перемолвился на эту тему с Мишелем.

– Да, – вздохнул он, – странно, наверное, слышать такое от Посвященного Света – но принц Бэзил действительно слишком романтик!

– От тебя – не странно, – улыбнулся я.

– Уж не знаю, комплимент это или нет… Я пытаюсь привить мальчику чуть больше прагматизма, но не всегда удается. Видишь ли, придворная среда уж слишком грязная. Он очень успешно от всего этого закрывается – возможно даже, чересчур успешно… Ему бы реальной жизни хлебнуть побольше. Возможно, путешествие поможет. Поглядим.

Помолчав немного, Мишель очень осторожно добавил:

– Знаешь, если бы не сходство Бэзила с отцом… а они действительно очень похожи… Я бы иногда задавался вопросом, откуда он такой взялся. Он в некоторых отношениях идеальный юноша, без страха и упрека, как герой рыцарских романов. Честный, совестливый, умный, храбрый, даже сострадательный. Эта его наивность – единственный его серьезный недостаток. Правда, для будущего правителя действительно очень серьезный! Как и кто, интересно, его воспитывал до семи лет?

– А он только в семь лет появился при дворе? – удивился я.

– То-то и оно. Сам он рассказывает, что жил в каком-то «лесном домике», но толком не помнит, с кем и как все это происходило. Как отрезало, – Мишель вздохнул. – Мать свою тоже не помнит. Ты бы видел, какие ставки по всему двору делают на этот счет! Вплоть до того, что Его величество тайком сходил в другой мир и упросил вырастить себе искусственного ребенка с использованием своего семени.

– А кстати, идеальный вариант для целей престолонаследия, – приподнял я брови. – Правда, тогда ему стоило бы сказать об этом королеве, чтобы она не ревновала и не третировала парня.

– Вот-вот.

Так проходило наше путешествие: честно говоря, довольно скучно! Хотя отдохнуть я отдохнул и наконец-то даже выспался. А Мириэль и Рагна, по их собственным словам, наигрались с Хеленой и Колином в настольные игры на всю оставшуюся жизнь!

С настольными играми вышло так: мои жены захватили с собой небольшую шахматную доску (Рагна) и колоду карт (Мириэль), чтобы коротать время. И выяснилось, что Хелена не умеет играть ни в то, ни другое! Разумеется, и карты, и шахматы она видела при дворе, но играть – нет, это считалось неприличным для принцессы. А когда она уже стала графиней, Мишелю и в голову не пришло ее обучить.

Мои девчонки тут же ликвидировали этот провал, и принцесса оказалась чуть ли не игроманкой! Я тоже немного добавил от себя, воспроизведя по памяти (и частично допридумав) несколько простеньких настолок с кубиками. Кубики нам легко сделал корабельный плотник.

Помню, была у меня когда-то мысль покорить здешний рынок с настольными играми, как и положено попаданцу, но забылась за хлопотами. Однако свою «минуту оваций» я все-таки сорвал, пусть и у более малой аудитории. Что еще оказалось очень ценным: в самую простенькую настолку смог играть маленький Миш, который тоже очень скучал. Я даже придумал сюжет детской игры с приключениями говорящих зверушек – и она, внезапно, оказалась самой популярной, хотя Хелена и мягко заметила мне потом: «Андрей, вы, безусловно, очень талантливы, и ваша игра замечательно развлекает, но… приучать ребенка, что дикие звери могут говорить и при этом бывают дружелюбны – не самая лучшая идея! Любая говорящая нечисть, которая может встретиться в наших лесах, как правило, съела довольно много людей, чтобы обрести подобие разума…»

«Ничего себе! – поразился я. – И такое бывает?»

«Да. К счастью, пограничная стража и королевские рыцари не пускают эту гадость в королевство…»

Когда до Дерхавена оставалось дня три, скука, казалось, достигла пика. Я достаточно начитался в свое время историй о морских путешествиях, чтобы не просить судьбу о «ну хоть каком-то разнообразии»: разнообразие в виде шторма, отсутствия питьевой воды и многодневной качки не входило в мои планы, особенно при наличии на борту женщин и малолетнего ребенка. Однако вынужденное безделье очень утомляло. Неудивительно, что в этих условиях я даже и не думал отказываться от приглашений капитана составить ему компанию на юте – наоборот, бежал туда, как ребенок за сладостями!

И нам всем очень повезло, что в тот жаркий послеполуденный час – чем южнее мы продвигались, тем жарче становилось – я оказался именно на кормовой площадке. Потому что только у меня был шанс поднять тревогу.

Дело не в том, что у меня особенно острое зрение. Безусловно, много кто мог бы углядеть странный предмет, иногда мелькающий в волнах по правому борту. Правда, мой контакт с Леу помогал зоркости – но все равно дежурный матрос в «гнезде», наверное, видел больше. Просто я единственный имел шанс этот предмет опознать.

Первые несколько секунд – на самом деле непозволительно долго – я просто лениво таращился на эту штуку, одновременно вполуха слушая рассказ капитана об одном интересном торговом путешествии. Действительно интересном, просто у меня в голове как-то зацепился этот объект, и я отвлекся на размышления, что же это такое: обломок? Пучок водорослей? Почему он так странно ведет себя, совсем не двигается вместе с волнами, как будто закреплен на чем-то? Может, это вырост на голове подводного животного, одного из представителей морской нечисти? Мишель предупреждал меня о таких. К счастью, за две недели пути ни один монстр, достаточно крупный, чтобы соблазниться кораблями как вероятной добычей, нам не встретился.

И тут меня осенило.

Это же перископ!

Бывает такое: когда видишь знакомый предмет в контексте, который совершенно не предполагает его появление, не сразу можешь сообразить, что же перед тобой. А когда я наконец сообразил, еще какое-то время тупил, пытаясь понять, откуда бы он мог здесь взяться. Пока наконец у меня в голове не простроилась цепочка: «Активность синдикатов – мир с развитыми маготехнологиями – подводная лодка».

– Капитан Гранд! – воскликнул я (только в тот момент заметив, насколько это похоже на знаменитое «капитан Грант» – надеюсь, мы не потерпим крушение на острове с двойным названием!). – Опасность по левому борту!

– Что? – капитан удивленно уставился на меня, прервав свою историю на середине.

Впрочем, этот немолодой, чисто выбритый вопреки архетипам человек явно не просто так ходил по морям. Он, должно быть, уже успел составить обо мне благоприятное мнение, потому что поверил сразу.

– Где? – только и спросил он.

– Вон, видите, блестит? Трубка с линзой? Это перископ с подводной лодки! Они за нами наблюдают – возможно, сейчас выпустят торпеды… Мать его, скрылся!

Я слишком поздно сообразил, что, раз на нас смотрят, пожалуй, не стоило хватать капитана за плечо, разворачивать его в сторону перископа и показывать пальцем. Теперь они поняли, что я обратил на них внимание!

– Подводная лодка? Торпеды? – переспросил капитан.

– Подводный корабль! Скорее всего, на магии. Торпеды – управляемые снаряды, вроде таранов или мин, которые плывут в воде сами по себе!

– Как от них можно защититься? – тон капитана был спокоен и деловит.

– Не знаю! – я лихорадочно размышлял. – Хотя… Если мы будем рядом с самой этой подводной лодкой, наверное, они не смогут их подорвать прямо над собой…

– Право на борт! – вдруг зычно заорал капитан так, что я чуть не оглох.

– Есть право на борт! – гаркнул рулевой снизу, от штурвала, резко закрутив колесо.

– Бо-о-оцман! – тот уже чертиком из табакерки выскочил откуда-то при первых же звуках капитанского рева. Не дожидаясь залихватского «Здесь!», Гранд рявкнул: – Отдать правые брасы! Левые выбрать! Грот-марса на ветер! Живо, живо, живо!

Боцман вскинул ко рту свисток и выдал несколько коротких трелей, вызвавших среди матросов волну упорядоченной суматохи. Да, тут тоже команды частенько подавались свистом, еще один неожиданно продвинутый элемент у здешнего сравнительно скромного флота.

Тяжело, медленно корабль начал разворачиваться влево, ныряя носом к волне. Меня шатнуло, я еле устоял, схватившись за поручень – и лишний раз порадовался, что Ночка находится у меня в пространственном кармане вместе с мечом, а не просто прицеплена на пояс. Вот сейчас бы она и выпала, как бы я ловил ее по всей палубе?

– Рей!

Мира черной птицей перепорхнула через поручень юта: на время плавания она предпочитала штаны и рубашки с жилетками и куртками темных, немарких тонов.

– Рей, ты в порядке? Я что-то почувствовала, враждебное присутствие, довольно далеко, и все же… – Она поймала меня, помогла сохранить равновесие. – Что случилось⁈

– Я ничего не почувствовал, но увидел перископ…

Вдруг корабль качнуло: совсем рядом с правым бортом взметнулся вверх фонтан воды, окатив нас солеными брызгами. Еще взрыв, еще шипение – второй взрыв по левому борту! И еще, бум-бах-пшш за кормой, два раза!

Млять! Все-таки торпеды!

– А вот и мой любимый синдикат, – холодно сказала Мира. – Ну привет, давно не виделись.