Текст книги "Снайпер. Дара (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

Соавторы: ,Ольга Амбарцумова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

И тогда она тоже ударила в ответ, отложив деликатность и чувство такта до лучших времен.

– Я-то присяги не давала, тут ты прав – обычная наемница, которую к тому же совсем не на войну нанимали, а детишек учить. А вот ты как раз наоборот – давал. И теперь засунешь все свои переживания поглубже и будешь выполнять приказ. И постараешься изо всех сил выжить, впрочем когда в тебя стреляют – все высокопарные материи тоже прячутся… подальше и поглубже.

Что до меня, то я постараюсь сделать то же самое и, когда попадешься мне на мушку, на снисхождение можешь не рассчитывать. Потому как это сегодня я такая добрая, и мы стоим и разговоры разговариваем. А как оно дальше пойдет, думаю, ты и сам понимаешь. Потому как я, хоть и наемница, но после всего этого – Дара в третий раз сделала попытку объять необъятное, – любой разговор с врагом будет коротким. Очень.

Вадим криво усмехнулся, признавая свое поражение:

– Ну что ж: «Дан приказ ему на запад…»

– «…Ей в другую сторону» – насмешливо подхватила Дара и осеклась – впереди действительно была война, и действительно – гражданская. Поэтому, остальные слова песни тоже приобретали весомость, особенно искреннее пожелание: «Если смерти, то мгновенной. Если раны – небольшой». Спохватившись, перевела разговор в практическую плоскость:

– Тебя откуда забрать должны, может, проводить до точки?

– Да мы, собственно, на ней стоим.

Дара посмотрела на спокойную водяную рябь. Морю было все равно. Вечное и вечно изменчивое, оно готово поглотить всё, что угодно, а уж человеческие жизни и страдания для него значат меньше, чем мнение любой песчинки из выстилавших его берега. И смотреть на него тоже можно было вечно. Из транса Дару вывел еще далекий звук мотора катера и слова Вадима:

– Что ж, «активный член незаконного вооружённого формирования», похоже, буду писать я ходатайство о замене тебе лагеря на поселение. Авось и удовлетворят – лет через десять. Дождешься?

– Эге, это смотря, кто еще победит – может это я буду коменданта лагеря для военнопленных самогонкой да сальцом подкупать, чтоб он одного доходягу отпустил. А то тяжело без мужика в хозяйстве…

Казалось, что все важное уже сказано, и остаток прощания пройдет в веселом трепе, помогающем скрыть боль разрывающегося сердца, но не тут-то было.

– Дара, поверь – я найду тех кто за это ответит. Обещаю. – Одними губами произнес Вадим.

Вот ведь теленок! Нашел, что придумать! И что теперь с ним делать? Пару секунд Дара всерьез колебалась – может действительно его пристрелить? – во всяком случае, она это сможет сделать быстро и безболезненно.

– Вадим, пообещай мне, что действовать начнешь не раньше, чем сможешь причинить людям, все это организовавшим, РЕАЛЬНЫЙ вред, – и уже не Дара, а Серая несколько десятков томительных ударов сердца держала его взгляд не отпуская, пока парень не кивнул утвердительно. Закусив, правда, при этом губу, но все же. – А до тех пор – будешь делать всё, ты понимаешь, ВСЁ, что нужно, чтобы до этого момента дожить! Ты меня понял?

Новый утвердительный кивок, и им осталось только дружески помахать подходящему к уцелевшим мосткам катеру. Ярко покрашенная прогулочная посудина с установленной пулеметной турелью выглядит настолько забавно, что Дару чуть не разбирает истерический смех – интересно, тот кто крепил эту дуру к алюминиевой дуге тента, хоть какое то понятие о сопромате имел?

Вадим легко проскакал по норовящим завалиться доскам настила и умудрился-таки избежать купания, спрыгнув в подошедшее корыто. «Корыто», видимо обидевшись на мысленно данное прозвище, взрыкнуло движком и рывком вышло на глиссаду, испортив тем самым традиционный ритуал прощания. Уже поднявший руку Бероев повалился от рывка и, вместо «помахать ручкой», вцепился в ту самую дугу, после чего они уже втроем – он, пулеметчик и пулемет, продолжили падение на дно катера.

«Хоть бы дно этой железякой не пробили, а то ведь потонут», – подумала напоследок девушка и тут же ухватилась за коммуникатор, едва успев поймать за хвост всплывшую на поверхность мысль. Сейчас, пожалуй, даже инфракрасной связью пользоваться не стоит, но тут не до жиру.

– Колобок, отставить! – рявкнула Дара и замерла с остановившимся сердцем – послушается или нет?

– Есть… – ответ раздался через несколько секунд, наверняка добавивших ей немало седых волос. – Но, уйдут ведь!

– Курсант Колобок! – перешла Дара на занудливый тон, – с каких это пор боец начинает решать дипломатические вопросы, вроде самостоятельного объявления войны?

– Снайпер – это специально отобранный, обученный и подготовленный к самостоятельным инициативным действиям воин. Искусство снайпера состоит в том, чтобы найти цель, оценить ее важность и поразить одним выстрелом, – ого, а он, оказывается, не только сильный и умный, еще и памятливый.

– Тогда Вам, наверняка, заодно и говорили, – «Упс, договорилась до раздвоения личности „Мы, Николай Второй…“», – что, помимо инициативы, надо проявлять еще и дисциплинированность? Не напомните ли, Вы мне, курсант Колобок, номер боевого приказа в котором указано, кто является противником?

– Э-э…

– Вот именно! Так что, будьте добры, проявить уважение к мнению лица начальствующего и не провоцировать расхлябанность. Ясно?

– Есть… – и коммуникатор, наконец донёс ласкающий слух звук – извлекаемая из ствола «полная» гильза звучит совсем по другому чем пустая. Молодец, Колобок, он не только сильный, умный и памятливый, он еще и деликатный. Катер уже далеко, но его «Симоновка» это не обычное ружье, а противотанковое. Если надо, то цель размером с катер достанет и километра за полтора-два. Если повезет.

Но курсант все же спешит добавить в банку меда половничек дегтя.

– Товарищ командир. А нельзя ли ввести личный состав в курс текущей тактической обстановки? Во избежание дальнейших дурных инициатив, так сказать?

Ну что тут сказать кроме – «Уел!»? Он, оказывается, еще и ехидничать умеет – не человек а просто кладезь достоинств. И куда в него столько качеств помещается? Впрочем, в Колобке места много.

Но с ситуацией надо что-то делать, и Дара вышла на связь с «поисковиками»:

– Доложить результаты.

– В уцелевших домах обнаружены три тела. Предположительно мужчина и женщина старше тридцати лет и женщина не старше восемнадцати. Мы их в обнаруженный ледник сложили. В зонах полного разрушения пока никого не найдено и, сомневаюсь, что это возможно. Без применения спецтехники и обученных собак. Курсант Стебель доклад закончила! – голос командира второго отделения монотонный и какой-то тусклый. Дара еле различала слова и под конец не не выдержала:

– Курсант, что блин, значит «предположительно»? Уточните!

И тут Стебель сорвалась и на чистом «военно-уставном», причем на весьма приличном уровне – не ниже командира батальона (то есть не используя даже междометий), объяснила своему командиру некоторые медицинские аспекты и особенности действия ударной волны и высокой температуры при подрыве термобарического заряда подобной мощности. Особенно – на людей находящихся в замкнутом помещении, не оборудованном специальным средствами защиты.

Под конец голос «Стебелька» обрел нужную громкость и выразительность, а вот Дара наоборот слегка позеленела и с трудом удержала в желудке его содержимое. На краю сознания болталась мысль, – «как же они тогда возраст третьего тела определили?», но она его быстренько придавила в зародыше. А то ведь могут и ответить.

– Так курсант, прекратить истерику, вместе с дальнейшим поиском. Всему личному составу, включая прикрытие, прибыть на точку сбора номер три, для получения разъяснений по текущей обстановке. Выполнять!

* * *

Дара рассматривала не слишком ровный строй своей группы и, что называется, «вживую» постигала суть некоторых крылатых фраз, вроде «армия создается для парадов, а воюет народ», и разницу между «обстрелянным» и «необстрелянным» солдатом. И, на что намекал учебник, говоря о том, что психологическая подготовка и мотивация для бойца чуть ли не более важна, чем тактико-специальное обучение. И что, и то, и другое – совсем не гарантируют конечный результат, а лишь повышают шансы.

В данный момент именно это и наблюдалось. Казалось, совершенный и отлаженный механизм боевого подразделения попросту развалился при столкновении с реалиями войны. Еще недавно грозная сила, пять снайперских пар, попросту превратилась в то, чем являлось в своей основе – толпу вооруженных, но растерянных и напуганных ребятишек. Что ж, поблагодарим судьбу, что она дала такую возможность, и это превращение произошло не на поле боя, а раньше. Сейчас есть и время и возможность всё поправить. Дара шагнула вперед:

– Группа смирно! Товарищи бойцы…

То, что она несла потом, так вспомнить и не удалось, а пересмотреть запись было банально стыдно. Неспособный подобрать нужных слов, мозг попросту выдал на гора поток шаблонов и штампов. Точно помнится что был там «подлый враг неожиданно нанесший вероломный удар» и в «трудный час испытаний каждый…» и даже «родина не забудет». Какая такая «благодарность и память», кто её и когда видел? – у живых полно куда как более важных и срочных дел, чем бередить память, поднимая наружу, заодно, и чувство вины что они-то живы… А погибшим это, тем более, нафиг не надо – их дела завершены и оплачены по высшему счету.

Оставалось только надеяться, что ничего подобного «братья и сестры» не ляпнула, но и этого гарантировать было нельзя. Все это было не главное. Главное – что из глаз напротив уходило чувство тоски и одиночества – ведь каждый из ребят прекрасно представлял себе судьбу собственного дома и родных. Увы, пример прямо перед глазами. Но теперь вставший на дыбы мир постепенно возвращался назад.

Каждый понимал, что они, по крайней мере, живы. В руках есть оружие, рядом плечо товарища, да и мудрый командир всегда готовый сделать и без того тяжелую жизнь рядового бойца просто невыносимой, тоже в наличии. А о большем и мечтать не стоит.

Хотя нет, враг которому положено ответить за все, тоже бы не помешал. Но с этим можно и погодить немного, а там – и самим поискать. Словом – подразделение снова становилось единым целым, и в очень скором будущем должно было стать еще сильнее.

Правда Дара под конец чуть сама все не испортила.

– … до эвакуации еще час двадцать. Так что имеете час личного времени – привести в порядок дела и мысли. Но и по сторонам смотреть не забываем. Все. Вольно! Разойдись!

– А что нам делать… товарищ инструктор?! – ударил в спину тоненький озадаченный голосок. «Нет все же командир из меня никакой, – не удержалась от почесывания в затылке Дара. – Каждому нужно дать время побыть наедине с собой, но вот про первую заповедь – „солдат должен быть занят делом“ и в личное время тоже, – забыла напрочь».

– Письма пишите. Самое то занятие перед боем – чтобы было желание их отправить. Лично.

И махнув рукой поплелась в сторону деревьев на околице. Ей то письма писать некому. Единственный во всём мире близкий человек уже минут пятнадцать был тем самым Врагом. Которому положено отвечать за всё.

* * *

Из подлеска навстречу выступила коренастая фигура. Нет, ну это ж надо так влипнуть! И винить некого – она столь целеустремленно двигалась именно к этим кустам, что у прикрывающих не возникло сомнений – их совершенный и постоянно находящийся начеку инструктор знает, то делает, потому, что не может банально считать ворон и заниматься самокопанием, напрочь забыв об окружающем мире.

– Здравствуй Лука, – Дара пристроилась на поваленном стволе дерева. Вот ведь идиотская ситуация – винтовка за спиной, а хвататься за лупару и поздно и глупо, – рада тебя видеть. Живым. Хотя общие обстоятельства встречи радости не вызывают. Ты откуда?

– И тебе не кашлять, – голос спокойный, а ведь за спиной у неё то, что осталось от его родного села.

Удивительно, как порой меняется человек – в напоминание о недавнем знакомце, недалёком и наивном человеке, осталось одна одежда. Изменилось всё, от интонаций до жестов. Перед ней теперь самый сильный, хитрый и жестокий из всех зверей – человек. А уж глаза… в них заглядывать явно не стоит.

– Да так… – тем временем сформулировал свою мысль Лука, – мимо шли, да решили дать крюка – взглянуть на родное… пепелище. – Дара прикусила губу. Но, как оказалось, собеседник еще не закончил, – А ты тут что делаешь, землянка?

От этого спокойного вопроса, наверно, стоило почувствовать что-то вроде «мороз по коже», но ничего кроме усталости Дара уже давно не ощущала. Вовремя она Вадима отправила, эти не детишки – им просто так ничего не объяснишь…

– Инструктор по снайперскому делу, – дернула левой щекой девушка, изображая половину улыбки, – группа должна была в конце маршрута выйти к селу… Вышли.

– Ну и ладна… – из Луки будто вытянули стержень, и он приземлился на соседний выворотень, доставая кисет и пытаясь соорудить самокрутку. Пальцы его заметно подрагивали. – Снайперы это хорошо. Тем более, что кое-кого из твоих я знаю.

Затылок и задняя сторона шеи до воротника неожиданно вспотели – от облегчения что ли? Или это так проявился запоздалый страх? Но как оказалось у собеседника опять было не все:

– Вы эта… – и замер на полуслове воюя с непослушной самокруткой и собственными пальцами.

– Мы прочесали, хм… Словом, нашли три тела в целых домах мужчина, женщина и девушка. Тела сложили в их ледник. Остальных же… – Дара развела руками показывая собственную беспомощность.

– Строговы с дочкой… – кивнул головой собеседник и скрипнул зубами, окончательно рассыпав свою махорку. – Говорили ж им, чтобы в лес шли! Так – «корова… хозяйство… блажь городская…», тфу!

– Так что, все в лес ушли?!

– Не все… – Лука отвел взгляд в сторону и Дара поняла что таких, не поверивших в серьезность угрозы было немало. – Мы, действительно, крюк сделали, бо не по людски оно так… Спасибо, вам. Бог даст – сочтемся. А теперича нам на точку сбора спешить. Заболтался я тут, не поминайте лихом!

– В Змеиную падь? – наугад бросила Дара в уходящую спину и отметила, как вздрогнул Лука, замерев на полушпаге.

– Да не дергайся ты, – сказала она поднимаясь и делая несколько шагов следом, – Мы тоже туда чуть позже двинем.

За небольшой стенкой бурелома оказалась полянка, а на ней шестеро готовых к переходу мужиков, степенно поздоровавшихся в ответ на приветствие. Плюс еще трое в охранении – выходит как раз две пятерки. Двое подхватили с земли за специальные ручки завернутое в маскировочную ткань длинную и увесистую железку (тело пулемета?), еще двое волокли более объемный тюк (видимо тренога), остальные с кряхтеньем поднимали мешки с чем-то угловатым. И опять глаза…

Впрочем, расчету крупнокалиберного пулемета подобная мотивация скорее благо – с такой дурой под пулями не шибко побегаешь. Значит надо стоять на месте. До последнего. Тяжело мужикам придется. И сейчас и потом.

– До скорого Лука, – Дара настолько осмелела что протянула на прощанье руку. – Догоним вас, думаю, быстро. Надеюсь, что мы все в один борт впихнемся.

– Бывай, – бывший жених осторожно сжал её руку своей лапой, но тут явно вспомнил об чем-то забытом, и спешно полез в сидор. Дэжа-вю.

– Вот! На свет появились две обоймы со знакомыми патронами. Боле ничё нет, магазины все равно до конца снаряжать вредно, а эти лишние – тебе аккурат сойдут.

И, отмахнувшись от слов благодарности, унесся вдогон своими. «Лишние» они, как же! А обоймы по четыре патрона что, тоже от зенитного пулемета?

На душе стало приятно и тоскливо одновременно. Еще одного несостоявшегося жениха проводила на войну. Пора и ей.

* * *

Горестные размышления Дары о своей судьбе прервал сочувственный голос из-за спины.

– Эх, как же у вас все сложно… – «Нет ну сколько можно на одни и те же грабли, да с разбега? Соберись дурочка, а то, при таком отношении к делу, тебя и землеройки загрызут!»

Впрочем, тут никакая внимательность не поможет, намекал на это знакомый акцент незнакомого голоса – будто у собеседника что-то во рту. Зубы, например. Длинной эдак с указательный палец Дары. Резкий, не сказать панический, разворот на сто восемьдесят градусов подозрение только подтвердил – на всем видимом пространстве никого не было. Видно, по крайней мере.

Заполошно тарахтящее сердце ухнуло вниз, не придумав ничего умнее, чем попытаться спрятаться в мочевом пузыре. И так не слишком свободном. Хорошо хоть, что не последовало немедленных и скандальных последствий этого финта. Чудо, не иначе!

«Кажется, тебе предстоит узнать почему про Хозяина ходят только смутные слухи. И это, при таком умении его детишек заводить себе друзей!», – но все эти переживания и мысли были где-то далеко – Дара внимательно всматривалась рассеянным взглядом вдоль тропы, по которой шла уже минут пять. Есть! Чуть правее и где-то на высоте ее грудины воздух еле заметно дрогнул исказив находящуюся сзади картинку. Нечто подобное можно наблюдать в тепловых потоках над костром.

– Наверное, самое сложное в этой профессии для вас – это научится держать уши неподвижными? – одновременно невинно и слегка ехидно поинтересовалась девушка.

Воздух дрогнул уже заметно, а под ним нарисовалась самая натуральная улыбка Чеширского Кота.

– Умница – девочка, причем, оба наблюдения в точку. – вокруг улыбки постепенно, будто при вращении поляризационного фильтра, «проявилось» всё остальное. Отключаемая маскировка спадала постепенно.

Что имеем? Несомненно «мужская особь», тут никакой ошибки, несмотря на то, что под накидкой не видно даже рук с ногами не говоря о первичных признаках. Спокойно сидит на корточках метрах в пяти. Еще б ему не сидеть спокойно – помнится как одна мохнатая знакомая из этого положения могла прыгнуть. Здоровенный – ту же Ёжку спокойно на коленку посадит.

Так что выходит, никаких шансов? Просто так подставлять горло под клыки «чистильщика» не хочется. Особенно, принимая во внимание как это будет выглядеть со стороны – пошла значится городская инструкторша в лес в растрепанных чувствах, да и не заметила, э-э… ну пусть будет «фурь» на ветке. Что с нее взять? Городская!

Что остается? Лупара. Нет из неё она и с такого расстояния не попадет. Видела, как ребятишки между собой играли – выскользнет он с линии прицеливания, даром что шкаф двустворчатый. Но такие чувствительные ушки… От звука близкого выстрела им точно не уберечься, значит будет краткий период дезориентации и, конус расходящейся картечи из второго ствола может зацепить даже такую верткую цель.

– Не стоит, – стоящие торчком уши делают веселые «ножнички», но глаза, смотрящие на рукоятку лупары, прищуриваются уважительно, а не насмешливо, – у меня в ушах клапаны, чтобы вода не попадала. Закрываются рефлекторно или сознательно, на громкий звук в том числе. Это как вы моргаете или зажмуриваетесь на яркий свет.

«Шах». Кажется противник ей не только не по зубам, он еще и умнее.

– Перепугал бедную девочку. Того и гляди действительно придется из чьей-то задницы картечь выковыривать! – донесся новый голосок, разумеется из-за спины. Жизнь сегодня явно решила воздать сторицей за все что перепало от неё курсантам во время обучения. Повторять цирк с дерганьем и судорожным поворачиванием Дара не стала, просто спокойно сделала шаг вбок и разворот так чтобы контролировать сразу обе угрозы. Вот еще бы понять зачем?

Что в итоге? – женская особь. Несомненно взрослая и чрезвычайно опасная. Если от «Чеширика» веяло спокойной всесокрушающей силой – есть и люди такие – вокруг них просто какая-то зона покоя и понимания что «всё под контролем», то от неё исходит ощущение бьющей через край энергии. В один миг готовой превратится во всесокрушающий вихрь.

Теперь, кажется, точно «без вариантов». Тем более, что в ответ на наивную попытку удержать её в поле зрения, эта киса только насмешливо фыркнула, да «перетекла» куда-то в сторону, как капля ртути, просто просочившись между ветвей и листьев. Дергаться было бесполезно, но расслабить сведенные мышцы спины Дара смогла только увидев, как будто танцующая фигурка вынырнула уже за спиной «Чеширика» и игриво прихватила его за шею. Зубами.

– Яна, и кто теперь девочку пугает? – поинтересовался дернувшийся от такого вероломного нападения кот и встал, ожидаемо оказавшись почти на голову выше, – Ну и меня заодно, – сказал он вполне межвидовым жестом притягивая кису к себе поближе.

«Красивая пара», – отметила про себя Дара, чувствуя что, похоже, просто сходит с ума.

– Я эту мстю, Бушмейстер, планировала всю практику! – заявила Яна и нахально подмигнула. Тут Дара наконец обратила внимание на то, что должна была заметить с самого начала – за спиной Бушмейстера (а прозвище-то непростое!) висело знакомое «весло», да и Мишутка с Ёжкой говорили что они тут на практике. Значит кто-то должен эту практику вести… И все её дерганья выглядят просто смешно – если надо было её убрать, то вот этот симпатяга давно и спокойно сделал бы это. Километров с двух и не сильно напрягаясь. Но подходить ближе есть смысл, только в одном случае – поговорить.

– Я согласна, – сказала Дара проглотив вязкую слюну, – что в подписку о не разглашении писать?

Кажется что-то не то сказала – оба переговорщика дружно фыркнули а потом вывалили из пастей языки и часто задышали прядая ушами. Кажется, если что-то делать то именно сейчас, пока вероятный противник ухохатывается.

– Не, ну ты представь себе текст такой «расписки», – немного успокоившись сквозь фырканье прокомментировал идею Бушмейстер, – «Я, Дарья Руслановна Морозова, добровольно вступила в контакт со специальным подразделением разведки инопланетных пришельцев такого то числа… мной добровольно и инициативно, за вознаграждение в виде возможности почистить снайперскую винтовку вероятному противнику был передан метод добычи рыбы с помощью устройства типа „удочка“ и образец самого устройства для копирования»

В ходе этой тирады смешливая Яна «сползала» по своему спутнику как по дереву, видимо, не в силах удержатся на лапах, и под конец фыркала уже где-то в районе пупка. «Интересно у них пупок есть? На мохнатиках не посмотрела, но, по идее должен быть – живородящие ведь… Ну и фигня в голову лезет!»

– А знаешь, – Буш говорил серьезно, но в глазах явно плясали чертенята, – это может и сработать! Только надо угрожать что в случае разглашения «страшной тайны» эта записка попадет не в контрразведку, а в районный психоневрологический диспансер!

– То есть мне эту тайну можно и не хранить? – вежливо и с намеком улыбнулась девушка в ответ. – Ничего, кроме репутации фантазерки и новой легенды про Хозяина, на выходе не получится? А как же некоторые организации?

– А с чего ты решила что «кому надо» про то что «вы не одиноки во вселенной» ничего не знают? – насмешливо фыркнув поднялась с колен Яна, – и вот, скажи честно, сколько времени такая новость будет занимать верхние строчки рейтингов? День или даже неделю, а?

Дара почесала в затылке – в очередной раз за этот сумасшедший день мир выполнил кульбит.

– Но тогда я вообще не понимаю что от меня надо? Я и так никому ничего не скажу, – последняя фраза прозвучала и вовсе по детски, осталось только носом шмыгнуть.

– А вот это уже разговор правильный, – посерьезнел Буш. – Не было мысли пойти в «Иностранный легион»? Поверь – будет интересно. У тебя девочка, есть талант учителя, я с большим удовольствием следил за тобой.

«Упс! А вот это, кажется, называется „предложением от которого невозможно отказаться“, действительно гуманно и даже выгодно». Предательское сердце опять рухнуло вниз, и чуть не вызвало конфуз, пока Дара подбирала слова для ответа.

– Я подумаю, но сейчас вынуждена отказаться, у меня другие планы. – «Господи! Да тебя надо убить за один этот ответ!» – разорался в голове внутренний голос, – «Дарвиновская премия – сразу твоя, даже без голосования!». Удивительно, но Буш кивнул с пониманием.

– Конечно, ты только составила пару… – но смотрит он почему то на устроившуюся у него в подмышке Яну, а та на него. И кажется, что между ними проскакивают искорки. Похоже Дара тут вообще лишняя.

– Да, совсем забыл, – Буш взглянул прямо в глаза, и девушку начала сотрясать нервная дрожь. – Постарайся уцелеть. Если в каждом, кого будешь брать на прицел, тебе станет мерещится твой избранник, то шансов у тебя не будет никаких. Веришь? А теперь просто поверь, что такого быть не может. И не будет! Веришь? – Дара кивнула так, что лязгнули зубы. – Вот и отлично! Тогда прощайтесь и до встречи.

Две обнявшиеся фигурки подняли лапки в жесте прощания и просто исчезли в подлеске, едва сделав по три быстрых шага назад. Оставалось только тряхнуть, головой пытаясь привести в порядок основательно съехавшие набок мозги, и повернуться. Ну конечно же – Ёжка и Мишка стоят очень похоже обнявшись. Мишутка пытается выглядеть взрослым и суровым, но скорее растерян. А у Ёжки глаза на мокром месте. Зато как прижимается к своему «Мишутка хороши-ий!». Затолкав зависть поглубже, Дара просто шагнула вперед, обняв сразу обоих. Пара мокрых носиков уткнулось в грудь слева и справа, а четыре лапки вцепились, как в спасательный круг.

– Ну что вы, все будет хорошо! Даст Бог, еще свидимся.

– Нас эвакуируют! – два голоса прозвучал глухо, но синхронно.

– И правильно! Нечего вам делать на чужой войне! Есть занятия поважнее! – на последней фразе Мишутка выпятил грудь колесом, а его девушка «уронила» налившиеся кровью ушки, но отвлечь их от темы не вышло.

– Ой, Дара ты такая добрая-я! – Протянула Ёжка поднимая заплаканные глаза. – Мы ведь уже поучаствовали… Потому и отзыва-ают!

Дара опешила – каким это боком её знакомцы оказались причастными к произошедшему безобразию? Неужели на самом деле…? «Да нет, фигня всё это!». Но толком расспросить девчушку не удалось – на «вопрос как вмешались?», она просто махнула лапкой в сторону раскинувшихся на берегу моря воронок, и вцепилась в своего друга, словно клещ. Ничего, кроме всхлипываний, от неё добиться не удалось.

А потом два знакомца синхронно дернувшись, вскинули повешенные носики, будто получив неслышимый сигнал, сдавили Дару в объятьях, лизнули с двух сторон в щёки и, встав на четыре лапы, рыбками нырнули в подлесок. Вот и попрощались.

Оставалось только покачать головой – на память легли сразу две загадки. И, если вопрос виновности мохнатиков в уничтожении Йориковки, мог подождать, как минимум, до послевоенного трибунала. То вторая информация была куда как важнее. Вот только сама форма подачи… Непонятно то ли Бушмейстер банально прибег к психокодированию, чтобы наряду с сохранением тайны, заодно, повысить шансы понравившейся ему туземки. То ли сообщенная информация была чистой правдой.

Но тогда – что она означает именно для Дары. Например, Вадим, при высадке с катера подвернул ногу, и теперь проваляется всю войну в госпитале, не имея никаких шансов попасть ей в прицел. И совсем другое, если эта же информация является стратегической. Например – «федералы» сохранят нейтралитет. Или, нападение на планету действительно внешнее?

Тогда надо пробиваться на самый верх… «Ага, сейчас это еще и безопасно – все психбригады заняты обычными ранеными, – прокомментировал внутренний голос. – Что ты скажешь в ответ на вопрос, откуда тебе это известно?»

«Что-нибудь придумаю! – отмахнулась от него Дара. Её в этот момент интересовали куда как более приземленные вещи. То дело, ради которого она изначально отправилась к этим кустам, так и осталось не сделанным и его срочно надо было завершить.

Пока очередной поворот судьбы не привел к детсадовским неприятностям.

* * *

Не судьба. Чуть пробежавшись дальше по тропе, Дара свернула в сторону приглянувшихся кустиков и попробовала отвести в сторону перегораживающую путь ветку. Ветка не отвелась, а рухнула вниз, потому как была нарисована на маскировочной накидке, которую повесили изображать кусты там, где их вообще-то совсем не было. Но за своей торопливостью она этого не заметила.

В итоге прикрывавшая яму-выворотень „занавеска“ рухнула, а за ней… „Вот это бутерброд!“ – залихватски присвистнул внутренний голос, пока сама Дара смущенно пискнув: „Ой, извините!!!“, – шарахалась назад, пытаясь прикрыть ладонями полыхнувшие от увиденной картины уши и щеки.

– Да мы уже закончили – доложил ей в спину придушенный девичий (или уже, наверно правильнее сказать, „женский“?), голос.

– Тогда одевайтесь! – рявкнула Дара не зная, что делать дальше – „Закончить они успели… понимаешь!“

Впрочем, стоило начать с сужения списка подозреваемых и осознания размеров ЧП. „Так, эту рыжую гриву и мальчишеские вихры спутать не с чем, но, на всякий случай, все равно проверим“, – взгляд на тактическую карту сомнений не оставил, вот они все три метки рядышком, – „Ну Воробушек, орел наш залетный… и, значится, Рыжая“.

Девушка оторвала ладони от ушей и ухватилась за голову. Как ни крути но, не даром, во всем виноват командир. А в данном случае именно он и виноват. „Это ж надо додуматься, сказать бойцам: „у вас есть час – делайте что хотите!“ Они и сделали… что хотели… часа им хватило с запасом!“, – прокомментировал внутренний голос очередную несостоятельность Дары, даже как младшего командира. Возразить было нечего.

„Ну и что мне с вами теперь делать?“, – подумала Дара, рассматривая счастливо глядящие на нее две пары глаз. Участникам знаменательного события было по четырнадцать лет.

– Как что? Поженить конечно! – хором заявили оба этих нахала.

„Я что уже всё, что думаю, вслух произношу? Или все окружающие телепатами заделались?“

– Какая женитьба?! – схватилась за голову Дара, – Почему я? Это ЗАГС браки регистрирует, а у нас тут война между прочим! Вы понимаете, что делаете? – попробовала она достучатся до мозгов влюбленных. Глухой номер, но надо хотя бы пробовать. – Любого из вас могут запросто убить.

– Ну так а чего тогда, тем более, ждать? – уверенно тряхнула гривой Рыжик. – Если его убьют, так мне, может, не только воспоминания на память останутся.

И, положив ладонь на живот пониже пупка, загадочно улыбнулась и „добила“: – Я все рассчитала! – оставив Дару беззвучно хватать воздух ртом, на манер вытащенной из воды рыбы.

„О как! – отметился внутренний голос, – Ты думала тут просто баловство, а оказывается – „она все посчитала“. Вон и пацан кивает, значит согласен был, а не просто так. Женить. Однозначно! К слову, ты там на остальных глянь, чем они там заняты. Ну так… на всякий случай“.

Вздрогнув от ужаса, Дара глянула на тактическую схему, но остальные, вроде, никаких новых сюрпризов не обещали.

– А если меня убьют, то ты, Воробушек, обязательно снова женись! – продолжала развивать тактический успех Рыжик, видя, что ей удалось вогнать командование в глубокую задумчивость с перспективой перехода оной в кому, – Обещаешь?