Текст книги "Снайпер. Дара (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

Соавторы: ,Ольга Амбарцумова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Ночное безоблачное небо радовало яркими звёздами. Лунная дорожка дрожала бликами, протягиваясь через все озеро к самому берегу, минуя яхту, темневшую чуть правее. Несколько крупных животных прорысило по противоположному берегу.

Дара изредка дремала вполглаза, продолжая оставаться на позиции, и внимательно прислушиваясь. Как оказалось – не напрасно. Незадолго до рассвета на палубе яхты образовался бугорок, быстро пропавший из виду.

Настроив оптику, Дара сначала увидела тепловой след на земле, а потом разглядела и человека, крадущегося в её сторону. Вернее – ползущего по-пластунски. Вот, не добравшись до неё совсем немного, двести три метра, если точно, он скользнул в ямку и затаился. Не иначе, Бероев занял место в засаде. Ка-ак интересно!

Вскоре рассвело, потом на яхте появились парень с девушкой, тихонько заворчал мотор.

– Лен, разбуди нашего героя, скажи, что отправляемся, – произнёс Матвеев.

– Пускай дрыхнет, натопался вчера до упаду, вот и спит без задних ног, – ответила его спутница.

– Ага-ага, – рассудила Дара. – Актеры Большого и Малого театров в одной труппе. Устроили представление для единственного зрителя.

Почти неслышно воркоча, яхта повернулась и заскользила обратно в сторону вытекающей из озера речушки. Несколько минут – и она пропала из виду, скрывшись за поворотом берега.

Красота! Тот, кто на неё охотится, расположился по хозяйски и виден как на ладони. Вообще-то место для наблюдения исключительно удобное – вон и местные вчера рядом обосновались, чтобы контролировать ближайшие окрестности. Теперь и «волкодав» тоже здесь устроился. Молодец. Просто не знает, что тут уже занято, а так – высший балл. Ну не самый высший – заросли за его спиной все же слишком близко и достать можно даже из пистолета, если сильно постараться, а смотрит наблюдатель совсем в другую сторону. Но стрелять это крайняя мера, сначала поговорим.

Все переговоры снайпера с группой прикрытия ведутся через инфракрасный канал потому, что работающая радиоаппаратура слишком заметна – она легко может быть обнаружена теми устройствами, что стоят на вооружении подразделений радиоэлектронной борьбы. Заметить луч инфракрасного лазера, особенно в импульсном режиме, намного с сложнее. Не «невозможно», но для этого нужна уже довольно громоздкая аппаратура, которую обычно возят или на лёгкой бронетехнике, или в летательных аппаратах.

Будем надеяться, что ничего такого в округе нет, а приемник у Бероева не выключен с целью экономии. Секунда, и лазерный дальномер готов донести ее слова через разделяющие их две сотни метров.

– Слышь, Бероев! Как твоё имя? – спросила негромко, но сама вздрогнула от собственного голоса. В тишине мягкого утра казалось, что её прекрасно слышно и без всякой машинерии.

В прицел было прекрасно видно, как парень резко дернулся, напружинившись – не иначе, она крепко резанула ему по нервам, а потом расслабился. Все верно, если вместо пули прилетел вопрос, дёргаться уже и поздно и бессмысленно. Он сделал вид, что напряженно вглядывается, пытаясь обнаружить источник голоса, но на самом деле водил закрепленным на голове приемником излучения, пытаясь обнаружить, откуда идет сигнал. Дара от греха поспешила сменить место, куда направляла луч, на более открытое. Кусты тут, в общем-то, прозрачные, ветки деревьев находятся выше, рассеивания при прохождении быть не должно, но береженого бог бережет.

А в игре теней и света под деревьями наблюдателю, стоящему на свету, все равно не различить человеческое тело, даже без чубакобарского маскхалата. Пусто.

Постепенно на лице Бероева обозначилась сначала растерянность, а потом досада. Он принялся уже открыто озираться по сторонам, оставалось только «поводить за салом», выписав вокруг лежащего неправильную восьмерку лучом дальномера. В тот момент, когда он оказался к ней спиной, Дара добавила:

– Какие мы скрытные!

Новый резкий разворот… с тем же результатом. Наконец парень что-то сообразил, и демонстративно отвернулся – до него дошло, что разговаривают с ним, только когда он смотрит в определённом направлении.

– Вадимом, – ответил он наконец. Прицел послушно преобразовал колебания травинок в «зайчике» от луча обратно в знакомый голос, не потеряв интонаций.

– И зачем я тебе так понадобилась, что ты за мной по всей Прерии мотаешься?

– Приказали, вот и гоняюсь, – ответил он, пытаясь, однако, опять плавно повернуться – рассчитывает поймать прямой луч? Отодвинула пятнышко метров на восемь в сторону, так спокойнее, а ни на качество приема, ни на качество передачи это не повлияет.

– Поймать приказали?

– Нет, найти и доложить.

– То есть, выходит, кто-то намерен со мной поговорить, – заключила девушка. – Как интересно! Наверное, это кто-то из вас троих. Тот, что рулит, ну этот, здоровяк, скорее всего представитель транспортного цеха. Он и топает громче всех, когда бежит, и матерится с особенным водительским шиком. Получается – смуглянка. Она тебе не говорила, что ей из-под меня нужно?

– Считается, что она психолог и аналитик группы. Ха, знаешь, а ведь она отлично ладит с местными, а мы с Кириллом только косячим.

– Расслабься, Вадим. Зачем я ей? Ну-ка, сообрази. Ты ведь знаешь куда больше моего.

– Ну да, мы с ней с детства знакомы…

– Опять уводишь разговор. Ты меня нашел, то есть задачу выполнил. Теперь помоги понять, для чего я нужна тому, кто вас за мной отправил. Ведь психологов посылают убеждать. И убедить меня нужно что-то сделать. Нужное посылальщику.

– Ты чудовище!

– Я знаю.

После обмена последними репликами оба вдруг рассмеялись, Вадим обернулся и снова ничего не увидел:

– Да где ты прячешься, в конце концов?!

Молчание.

– Ладно-ладно. Отворачиваюсь.

– Не сердись, ладно, – примирительно сказала Дара, рассматривая его обиженный профиль. – Вы тут смотритесь довольно невыразительно, только-только чтобы позаботиться о себе и не угодить в беду. Прерия, она, знаешь ли, не жалует горожан.

– Может, покажешься? – спросил он как-то иначе, чуть хрипловато и неуверенно. – Давно ведь не виделись. Не трону, клянусь!

– Не стоит, – покачала она головой, словно он мог увидеть. И незачем слушать чуть быстрее забившееся сердце. – Посиди, пожалуйста, в моём домике, пока я поговорю с вашим психоаналитиком.

– Дара!

– Нет, провожать не надо. Только так ты действительно мне поможешь.

Посмотрела в напряженную спину, удаляющуюся в сторону её укрытия, вздохнула про себя, ощутив странную тоску. Почему, интересно, послали именно его? Потому что знаком с ней, или сам напросился? Нет, ей это ни капли не нужно знать. Он просто охотник, и охотится на нее! И иначе о нем она думать не собирается. Радует, конечно, что не строит из себя крутого бойца. Но не более того. к

Тихонько спятилась и отправилась к реке – понятно, что отойдя на какое-то расстояние, яхта остановится, чтобы подождать третьего члена своего экипажа. Или остальные двинутся к нему для поддержки?

Замерла, прислонившись к толстому замшелому стволу, прислушалась и ушами и техникой. Точно – вон они, уже на подходе, в тепловом диапазоне замелькали силуэты, просвечивающие через листву и ветки. Шибко видать торопились, если так быстро приблизились. Или яхту свою отогнали недалеко? Опять же интересно, сообщил им Бероев о контакте с ней, или оставил это только для себя? Впрочем, это не так уж важно. Главное, она видит, что Матвеев эту Ленку подсадил в развилку дерева, а сам уходит в сторону опушки, чтобы наблюдать за травянистыми склонами долины. Да, ребята действуют по хорошо продуманному плану, рассчитанному на то, что она увидит отплытие яхты и вернётся.

Прикинула для себя сектора наблюдения, если считать всех троих – грамотно распределились. Вопрос сейчас в том, используют ли они связь? На тепловизоре работающей рации не видно, но это не показатель. Если судить по действиям – Бероев никому ничего не сказал о встрече с ней. Немного выждала и по сантиметру двинулась вперед. Чудо-костюмчик – это хорошо, но в ответ на хрустнувшую под ногой ветку вполне может прилететь пуля. Так что путь в семьдесят метров к тому самому дереву, на котором сидела психолог-аналитик, занял двадцать минут и обошелся в пару литров холодного пота и бог знает сколько метров сожженных нервов. Да-а, это вам не тренировки, пусть и выматывающие всю душу, а не только тело! Это – по-настоящему, и ощущения совсем другие.

– Слыш, Лен! Потолкуем? – произнесла Дара, когда их разделяло не больше десяти метров. Говорить старалась внятно, но прикрывалась ладонью, как учили, чтобы голос звучал со стороны. И быстро добавила, переходя на шипение:

– Обернешься, стреляю.

Надо отдать должное выдержке этой девицы. Она тут же убрала руки от оружия, вместо этого ухватившись покрепче за ветви и упершись лбом в ствол. Не зная, какова степень бойцовской подготовки этой крепенькой, хотя изящной девицы, Дара сменила руку, и сказала:

– Слушаю.

– Ты Дара Морозова?

Молчание.

– Так как же я буду разговаривать, если и сама не знаю с кем?

Вот незадача! Вадим был догадливей. Или он сильнее желал понять её, чем эта незнакомка, выполняющая приказ? Ну и, в конце концов, драки с ней бояться – это просто смешно!

– Да, я Дара Морозова. Зачем ты меня ищешь?

– Поговорить… – а сама так и зыркает по сторонам исподлобья, обшаривая боковым зрением округу. Но разглядеть неподвижную собеседницу не может. В конце концов, принимает это как данность:

– Дело в том, что я уполномочена предложить тебе хорошо оплачиваемую работу…

– …по специальности, – закончила фразу Дара. – Спасибо, но… нет! Я не желаю убивать тех, против кого ничего не имею. А деньги… ты себе не представляешь, как легко без них обходиться.

Посмотрев на замершую в нерешительности психологиню, невольно ухмыльнулась про себя, и продолжила:

– Видимо, в случае несогласия, тебе поручено меня ликвидировать?

– Зря ты так думаешь. Не в этом дело. Вернее, совсем не так. Никакой ликвидации в отношении тебя не планируется. Понимаешь, для того, чтобы общество могло дышать, его кому-то надо избавлять от всякой мрази. Это, конечно, грязная работа, но делать её тоже необходимо. И первому встречному такое поручать ни в коем случае нельзя.

– Понимаешь, Лена. Я уже побывала орудием в чужих руках. А от моих рук погибли люди. Скажи, на моём месте ты смогла бы доверить право выбора – кому жить, а кому умирать – некому неизвестному? Тому, чьи приказы до тебя доводятся через несколько инстанций?

– То есть – ты не доверяешь государству? – кажется, девчонка решила оказать на неё давление.

– Государство – это люди, которые им управляют. Я не знакома с ними лично. Ты сделала верный вывод.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – на лице психолога написано огорчение, граничащее с паникой. – Ты знаешь, сколько мы хлебнули, гоняясь за тобой? И всё напрасно, только потому, что ты не знакома с президентом! – из неё теперь льётся сарказм. – Мне даже попу спичкой прижигали – ты хоть представляешь, как это унизительно!

И вот тут внутри Дары сработал звоночек. Наигранная истерика и бурная жестикуляция – это неспроста. Она резко обернулась… и это было ошибкой. Подкравшийся сзади Матвеев увидел размазавшийся силуэт и бросился, чтобы получить удар прикладом в лоб. Нет – это его с ног не свалило – слабоват удар прикладом с силиконовым демпфером. Да и дотягиваться пришлось далековато, потому что подпускать эту махину к себе было ни в коем случае нельзя. Но мужчина замер, ошеломлённый. Удар из пустоты кого угодно выведет из равновесия.

В этот момент, обернувшись к собеседнице, Дара увидела, как та тянет из кобуры пистолет, и опять с этим ничего невозможно сделать – далеко. Оставалось только стрелять, но в этот момент из переплетения ветвей вынырнул комок черно рыжей шерсти и со всего маху приземлился на конец ветки. Взгляд успел схватить только блестящие яростью глаза и оскаленные ослепительно-белые клыки.

Толчок заставил любительницу экзотического оружия упустить свою стрелялку и рефлекторно вцепиться в затрещавший сук, в попытке удержаться и не слететь вниз. Опасный рефлекс, надо сказать – долго заниматься танцами на раскачивающей ветке нападающая зверюга не собиралась, последовал мощный толчок, гибкое тело вытянулось в горизонтальном прыжке, который должен был закончиться, судя по всему, на горле расширившей от ужаса глаза психологини.

Повезло той просто несказанно, толчок от прыжка доломал, наконец, ветку, отчего девушка с коротким взвизгом провалилась вниз. Атакующая животина, не в силах поменять траекторию прыжка, пронеслась над ее головой, а когти только прочертили глубокие борозды по коре дерева.

Впрочем, агрессор не проявил и секундной растерянности – прямо со ствола ушел в прыжок, в конце которого финишировал под ногами у здоровяка. Мохнатый шар снес его в сторону легко, словно кеглю и, снова развернувшись в прыжке, со всего маху влепился в живот Даре.

От удара воздух из легких вышибло с каким-то всхлипом, но боли она почему-то не почувствовала. Вместо этого оставшаяся на полянке картинка – невесть откуда взявшийся Бероев, отбирающий у аналитика любимую стрелялку, и сидящий на земле здоровяк, двумя руками ухватившийся за располосованную штанину – вдруг в три скачка отдалилась и заслонилась листвой. До Дары дошло, что ее просто волокут подальше, перекинув через плечо, на манер похищаемой турецкой княжны.

Тем временем на оставленной поляне Вадим за обе руки держал рвущуюся психологиню:

– Дура! – после длительной паузы по подбору эпитетов воспитание все-таки взяло верх. – Я же тебя чуть не застрелил! Ну нельзя в такие моменты хвататься за оружие.

Рядом Кирилл с опаской разглядывал располосованную когтями на ленточки штанину, держа в другой руке выдернутый из брюк ремень. Но крови пока не было, и он обернулся к товарищам.

– Какой-то паровой каток, – проговорил он сквозь зубы, морщась от боли. – Кто это был?

– А хрен его знает… – зло отозвался Вадим, продолжая сверлить сердитым взглядом Ленку. – Ты зачем за пистолет схватилась?

Не обращала на него внимания, девушка сорвала с плеча коробочку регистратора и теперь судорожно что-то в нем искала. Буркнула только:

– Чтобы арестовать, конечно, – и радостно ткнула под нос найденный снимок. – Вот!

Но потом спохватилась и сбросила результат всем на визоры.

Снимок был хорош. Похожая одновременно на горностая и кошку зверюга, выпустив когти и кровожадно оскалив немаленькие клыки, летела прямо в объектив. От этого объемного, пусть и уменьшенного изображения в душе начинал шевелиться древний страх обезьян-приматов перед крупными кошачьими. Горящие первобытной жаждой добычи глаза, прижатые к круглой голове уши и задранный торчком хвост на заднем плане – душевного спокойствия тоже не прибавляли.

– Фурь! – выдохнул капитан и попробовал вскочить, едва не рухнув при попытке наступить на поврежденную ногу, – Быстро валим отсюда!

– Надо перевязать… – ошарашенные сначала картинкой, а потом реакцией Кирилла, Вадим и Лена растерянно переглянулись.

– Все потом! Напасть сразу на троих фурь могла только в том случае, если где-то рядом гнездо с детенышами. И она их точно не бросит! Так что – оружие наготове и медленно, в очень быстром темпе, двигаем отсюда, молясь, чтобы не пойти в неправильную строну!

Глава 13
У судьбы свои законы

– Подсекай, – Дара, положившая руку на удилище, почувствовала по его трепету, что пора. И мохнатик подсёк. Отчего согнутый из булавки крючок распрямился и вышел из воды идеально пустым.

– Трудный у вас способ ловить рыбу, – вздохнул парнишка, загибая его обратно. – Но ужасно интересный.

Он скребнул по земле своими когтями, выковыряв оттуда землероя, приладил его на место наживки, и снова забросил. Едва это было проделано, Дара опять положила свою руку на удилище, прикоснувшись к шерсти повыше кисти.

Приятное ощущение. Раньше у неё никогда не было домашних любимцев, как, собственно, и дома, но погладить собаку или кошку – это случалось. И сейчас ощущается что-то похожее, тёплое и доброе. Вот ведь удивительно – по всем признакам рядом с ней сидит зверь, покрытый шерстью, клыкастый, когтястый, с похожими на кошачьи вибриссами и подвижными стоячими ушками. А чувство к нему она испытывает человеческое. Как к другу.

– Что же тут трудного? Или ты знаешь какой-то более простой приём?

– Ну-у… – нога паренька резко выпрямилась, уйдя в воду, и тут же вернулась обратно с зажатой между когтями рыбёшкой. – … обычно мы делаем так.

– Круто! – и без того не маленькие глаза девушки округлились от восторга. – Слушай, а чего ты тогда мне с удочкой мозги пудрил?

– Я не пудрил, я растерялся, – «мохнатик» в несколько движений своих бритвенно-острых когтей выпотрошил и очистил тушку, располосовал её и располовинил, протянув вторую часть Даре. Свою же долю мигом схрумкал: – Ерундовая тут рыба, – добавил он разочарованно. – То ли дело морская, – его рука вытянула когти, и между пальцами явственно обозначились перепонки.

– Прямо трансформер какой-то, – невольно воскликнула девушка, глядя на эту метаморфозу.

– Чубакобары мы, – парировал её собеседник. И зыркнул озорным глазом.

– Похитители юных дев, – прыснула Дара и тут же притворно потупилась: – Молчу, молчу.

– Знаешь, – продолжила она спустя минуту, – ни имени твоего не знаю, ни нации, а почему-то с тобой легко и просто.

– Это потому что для тебя нет у меня ни прошлого, ни будущего. Я – мимолётное видение…

– … ты гений чистой красоты, – завершила девушка строку из классика.

– Твой Бероев через пару минут подойдёт к укрытию, – вдруг сменил тему «чубакобара», а своё обещание научить меня удить рыбу, ты выполнила.

– Чего это он вдруг «мой»?! – возмутилась Дара и повернулась к собеседнику. А его уже и нет. Только лежит самодельная удочка с крючком, согнутым из булавки.

Делать нечего – надо встречать незваного гостя. Встала, оглянулась еще раз в поисках неотложного дела, словно хотела зачем-то потянуть время, но ничего такого глаза не заметили. Пришлось идти, так как уже привыкла за время жизни здесь – скрываясь и осматриваясь, чутко прислушиваясь к звукам и поглядывая на следы. А в голове роем закрутились мысли: Бероев вернулся? Один? А остальные? Новая хитрость ловцов, или другое что-то? И при мысли об этом «что-то» стало жарко. То ли Гаучо так греет немилосердно, то ли слишком спешит она на встречу с «коллегой». И воспоминание дурацкое, совсем ненужное – как Бероев возле учебки коснулся пальцами ее щеки и странно так посмотрел, словно сказать хотел что-то, но лишь попрощался. Ну и пусть, ей-то что! Она теперь одна и ей это нравится, так что пришел он совершенно зря!

* * *

Вадим – вот как оказывается звать Бероева – и не думал скрываться. Он разводил костёр в том месте, где она обычно занималась стряпнёй, и подвешивал над огнём котелок, используя давно прилаженную рядом рогульку. Пистолет в расстёгнутой кобуре и помповка под рукой – видно, что реальности жизни на этой планете он уже усвоил твёрдо. Оружие – это не угроза кому-то, а часть бытия. И движения – четкие, уверенные, без суеты. Подумать только, Он здесь, на Прерии! Могла ли она предположить нечто подобное, когда сжигала за собой мосты, отправляясь сюда?!

И сама себе ответила: «Нет!» Возможно, потому и нет веры даже к нему. Слишком все это как-то нарочито. Почему вот его послали? Именно его!?

Посмотрела издалека на хлопоты умелого кашевара, на банку консервов, вскрытую и приготовленную к опрокидыванию в варево, на пакет, из которого что-то сыплется в кипящую воду. Судя по всему, ловить её сегодня собираются на приманку… хотя… с другой стороны – ну нельзя же, в конце концов, всегда и всё рассматривать исключительно в подобном ключе! Ведь она точно помнит, что появившись невесть откуда в самый решительный момент, этот парень не к ней подскочил, чтобы повязать, а обезоружил свою напарницу (или кто она ему), пытавшуюся угрожать ей. То есть, завершил дело, начатое чубакобарой, просто не столь стремительно вступил в дело.

Бероев не оглядывался в ее сторону, напротив даже к озеру отвернулся, выпрямляясь:

– Выходи уже, что ли, – предложил нейтрально негромким голосом.

Ну конечно, расслабилась тут со своими мыслями… Любой бы давно обнаружил. Тем более она слишком уж пристально его разглядывала.

– Привет! – Дара кивнула Вадиму, выходя из-за кустов. – Угощаешь?

Парень исподлобья быстрым взглядом оглядел ее всю, от ботинок до макушки, и ответил какой-то нерешительной улыбкой, сразу изменившей его лицо, даже смешливые морщинки в уголках глаз появились. И девушка невольно выдохнула, словно задерживала дыхание, не зная, как теперь себя с ним вести. Какой-то миг обмена взглядами, а сразу стало легче, свободней.

– Присаживайся. Вермишель-паутинку с тушёнкой сделал, чтобы поскорее. Ты ведь сегодня даже не завтракала, – обычные мирные слова отозвались теплом в душе и пробудили голод, забытый из-за всех этих переживаний.

Бероев, впрочем, тоже не отставал, однако ел не торопясь, посматривая на неё из-под длинных ресниц – чувствовала она эти взгляды. Сам-то красавец, умыт, побрит. А она? Непричёсанная, лицо смуглое, как у цыганки, да еще наверняка чумазое…

Вздохнула, отметая беспокойство. Глянула твердо – я такая, какая есть. Взгляд её Вадим понял по-своему, хмыкнул, заговорил, словно стремясь перевести внимание на другое:

– Кир ранен, Ленка ему поможет добраться на яхте в Ново-Плесецк. И еще. – Взгляд парня стал серьезным, даже ложку отложил. – Я отправил сообщение, что ты отказалась вступать с нами в контакт и скрылась. Не знаю даже, оставят тебя в покое, или пошлют новую группу на поиски. Ты не расскажешь мне, откуда к тебе такой необычно сильный интерес?

Пытливый взгляд словно пытался проникнуть в самую душу, и Дара отвела взгляд:

– А если нет?

– Твое право.

Сказал-то ровно, а напряжение в голосе чувствуется. Обиделся? А чего он хотел?! Чтобы вот так сразу – пришел, увидел, победил? А впрочем, почему и нет?

– Ты ешь, остынет же, – не глядя на нее, посоветовал Вадим.

– Сам ешь, – хмыкнула она. – В общем, знаешь, Бероев, мне ведь тоже никто не докладывал, чем это я так всем интересна. Вроде как ты мне сказать должен. Давай доедать, немного осталось, а за чаем пообщаемся. Э-э… если конечно будет чай.

– Будет, – оживился он. И потянулся вправо, не отрывая от нее самодовольного взгляда, достал из своего рюкзака термос литра на два, – такого ты точно не пробовала. Сам заваривал.

– Хм, – ей понравилось, как Вадим это сказал, но ему об этом знать совсем не обязательно.

С варевом расправились быстро. И «чудо-чай» был разлит в две кружки. Горячий – пар поднимался, донося очень ароматный дух. И пара сушек в придачу. Прикосновение его пальцев неожиданно обожгло, словно коснулся он оголенных нервов, а не ладони. Широко улыбнулась ему, скрывая панику – как же все это не вовремя у нее, да и объект не тот. Почему к Луке – такому простому и понятному, она ничего подобного не испытывает? Почему Бероев?

– Ну как? – мальчишеская улыбка очаровывала, а нельзя! Нельзя терять контроль и забывать кто перед ней.

– Ага, изумительно. – Противоречивые мысли не мешали наслаждаться каждым глотком терпкого напитка. Когда еще приведется такое пить!

Наконец сушки были съедены, кружки наполнены заново и Дара вздохнула:

– Мне бы забыть обо всем, а не ворошить заново, но раз уж ты… В общем, могу только в самых общих чертах предположить. У меня даже есть несколько версий. К примеру, мне тут одна частная военная кампания гонорар задолжала, вот и послали вас, чтобы мне эту кучу денег выплатить.

– Угу, а за что гонорар?

– А ты не знаешь?

– Дара!

– А я, Вадим, очень неплохо освоила довольно редкое ремесло, которое бывает востребовано при разрешении разных нехороших проблем нечестными методами.

– Ты снайпер, – кивнул он. А потом, поймал на себе насмешливый взгляд, нахмурился и полувопросительно добавил:

– Ликвидатор?

– А еще у меня есть основания полагать, что в скором времени проблемы похожего плана возникнут где-то на Прерии.

– Откуда дровишки?

И опять она насмешливо улыбнулась, а он чуть раздраженно пожал плечом.

– Допустим, и что?

– А я не хочу возвращаться. Мне и так нормально, одной!

– Ой ли?

– А ты поверь! Ты же умный, Бероев. Ты-то на моем месте вернулся бы?

– Я военный. Мне приказано – я исполняю.

– А свои мозги на что?

Он вздохнул и залпом допил остывший чай.

– Не хочу я в это вмешиваться, Вадим, да только жизнь не всегда считается с нашими желаниями. Однако право выбрать сторону, на которую встану, хочу за собой сохранить.

Парень некоторое время молчал, с каким-то новым интересом разглядывая ее.

– А сама-то ты чего бы хотела? Вот для себя, а не вообще, – явно хочет сменить тему, уйдя в сторону от глобальных проблем.

– Выспаться и чтобы, наконец, уже выпал у меня последний молочный зуб. Знаешь, как надоел – шатается и шатается.

* * *

Спалось Даре сладко, но чутко. Вадим, сидящий неподалеку у дотлевающего костра, конечно, охраняет её сон, но само его присутствие будоражит какие-то полузабытые желания и мечты. Да и привычки дикого зверя, усвоенные за время жизни здесь, никуда не девались. Знакомые голоса птиц, шорохи в кронах деревьев, плеск резвящейся в озере выдры – дополнялись звуком тихонько брякнувшей ложки, шелестом упаковки, далёким фырканьем буйвола с луговины.

Интересно – этот парень не разрушил мир вокруг, а только дополнил его своим присутствием. И если уж быть совсем честной перед самой собой, она рада, что Вадим здесь.

* * *

Проснулась она оттого, что в вечерний концерт прибрежных лягушек вплелся новый элемент оформления. В звуках беспечного хора появилась забавная скользящая пауза, как будто певуний кто-то заставлял замолкать. И этот кто-то приближался вдоль кромки воды.

– Не придёт она, – послышался голос Луки.

– Уверен? – приглушенно отозвался Вадим.

– Она умная. Я вот ей харчей оставить решил, а она от тебя сховалась, так что и не свидеться нам теперь. Шел бы ты своей дорогой, мил человек.

– Вадим, – пауза заполнена негромким сопением, выполненным дуэтом.

– Лука. Только, хоть и силён ты, а всё одно я её за себя возьму, потому как девка она славная, и ежели кто за ней гоняться станет, так я мигом роги-то поотшибаю.

– Рад знакомству, – в голосе Бероева слышна внутренняя ухмылка. – Я тоже считаю Дару в высшей степени достойной девушкой, но гоняться за ней не стану. Можем ли мы считать конфликт исчерпанным?

– Э-э… а чего ты тут выкарауливаешь тогда? Чего на катере не уехал?

– В гости зашёл, проведать старую знакомую.

– Ага, ага. В гости. На ночь глядя. А ну иди отсель, пока я тебе ноги не повыдергал, – послышалась возня и усиленное сопение.

Какой уж тут сон! Как бы Бероев не сломал чего этому честному пейзанину! Дара стремительно выскользнула из-под положенного на неё неизвестно кем воздушного платка и бросилась к месту событий.

Парни, оба коренастые и крепкие, стояли, вцепившись друг другу в плечи и натужно пыжились, стремясь завалить противника исключительно грубой силой. От напряжения мышцы у них резко обозначились, а на шеях вздулись жилы. Картина маслом!

– Привет, богатыри, – только и сказала. А они уже отпустили друг друга и теперь переминались с ноги на ногу, потупив взоры, словно нашкодившие пацаны, застигнутые во время шалости строгой учительницей. – Лука, а что ты принёс? – решила она немного отомстить Вадиму, правда, сама не поняла за что.

Разглядывание содержимого объёмистого мешка сопровождалось одобрительными замечаниями и похвалами предусмотрительности Луки. Замершего в нерешительности Бероева отправила за дровами, а сама принесла утопленную в камышах сковородку, достала из своего рюкзачка бутылку с маслом и принялась помогать в стряпне, словно признав себя недостойной высокого звания повара рядом с признанным мастером.

Вадим с непроницаемым лицом занялся чисткой оружия. Казалось бы весь такой спокойный и доброжелательный, однако обостренные чувства Дары улавливали досаду парня в случайном движении, в сдвинутых на секунду бровях, в закушенной словно от усердия нижней губе, и Дара внутренне улыбалась, смакуя и впитывая в себя его недовольство. Ага, значит, бегать за ней он не собирается? Ну-ну!

Лука же, напротив, буквально цвёл, поясняя, почему резать нужно так, а помешивать этак. Вся эта ситуация забавляла, заставляла чувствовать себя кошкой, добравшейся до сметаны, когда все удовольствие еще впереди, и Дара невольно щурилась, глядя на костер, чтобы скрыть смеющиеся глаза.

«Мальчики» вели себя примерно, даже не глядели друг на друга. Готовящееся блюдо, оказывается, называлось «кавардак» и уже «доходило», когда неожиданно, словно из лучей заходящего за горы солнца, выткался бесшумно идущий со снижением параплан. Заметили его ровно за полминуты до того, как ноги пассажирки уверенно утвердились буквально в нескольких шагах от места готовки.

– Привет, Лука! Здравствуй, Дара. И тебе, Вадик, не болеть, – радостно воскликнула Маруся, контролируя опадание купола и манипулируя стропами.

– Здравствуй, – первым отреагировал на появление нового лица Бероев. – А у вас тут, оказывается, весело, – добавил он, метнув на гостью восхищённый взгляд.

Дару словно по сердцу скребнуло. Точно. Ведь группа преследования добралась до Лавровки через час-другой, после Маруси. И провела там ночь. Успели, значит, познакомиться. Радужное настроение пошло на спад, и опять она не показала виду.

– Ну что же, ты, Лука, – деловито распорядилась Дара, – накрывай на стол.

В сторону Маруси только кивнула.

За ужином местные обсудили проблемы поисков дяди Сидора, которому парапланеристка привезла летковый клей, и про которого Февронья сказала, что он нынче в Глухой долине, но на звонки не отвечает – вне доступа сети.

Выяснилось, что дядька этот побёг в Легунцы проверять борти, а когда кто работает возле пчёл, то средства связи держат выключенными.

Сумерки на Прерии короткие. Только Гаучо скрылся за зубцами Большого Хребта, а уже и темнота настала. Маруся безмятежно забралась на циновку в укрытии, устроившись между мужчинами, а Даре предстояло решиться последовать ее примеру. Нет, она уже давно поняла, что в полевых условиях тут не смотрят на пол соседа по ложу – ночные ласки достаются прикладу ружья. И выбора – рядом с которым из парней лечь, вроде и не было на самом деле. В другом затруднение – она ещё ни разу в жизни не лежала рядом с мужчиной. Даже тогда, с Игнацио, до этого дело так и не дошло! А если Он обнимет… и руку куда положит…

Наверное, для искушенной женщины подобных вопросов просто не существует, но для неё это может оказаться нелёгким испытанием. Впрочем, она ни капельки не сомневается, как поступит, но вот так вот просто взять и самой прийти! Прямо сейчас?!

Делая вид, что завершает хозяйственные дела, Дара задумчиво пересмотрела продукты, что притащил Вадим. Потом перебрала горку, куда выгружал свой мешок Лука. Рука скользнула по банке знакомой формы. Открутила крышку – варенье. Крыжовник. Усмехнулась про себя, вспомнив, как мохнатик высказался про Вадима: «Твой Бероев». И поставила подношение на то самое место, куда и в прошлый раз. И уж пора на боковую, но стоит ли так просто сдаваться?