Текст книги "Поиск-92: Приключения. Фантастика"

Автор книги: Сергей Другаль

Соавторы: Андрей Щупов,Игорь Халымбаджа,Герман Дробиз,Валерий Брусков,Михаил Немченко,Николай Орехов,Виталий Бугров,Дмитрий Надеждин,Алексей Константинов,Семен Слепынин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

«…отношения Народной Диктатуры к бандформированиям некоего Лакусты, которые продолжают терроризировать сельское население на окраинах столицы. Конечно же, мятежники не имеют опоры в народе, и дни их сочтены…»

«…да здравствуют прогресс и свобода! Да здравствуют Перегруппировка и Сосредоточение!»

Вертолет давно уже стоял на площадке, но Ларист и Ихона дослушали отчет журналиста до конца. На лице президента разливалось нечто похожее на удовлетворение. Складки лица разгладились, он будто сбросил с себя несколько мучавших его лет.

– Как это хорошо! – сказал советник Ихона. – «Правит не Президент, не Кабинет Министров. Правит сам Народ…» Вы не находите?

– Неплохо. И это действительно так: народ правит через нас…

– Разумеется. Но ведь это надо было сформулировать…

Тут подогнали машину, в которой нам предстояло пересечь столицу до Дома Правительства, я стал ее проверять – нет ли каких сюрпризов? – и дальнейшего не услышал. Но когда Ихона и Ларист забирались в салон, они продолжали беседовать, и вот тут я впервые услышал про эту штучку – «Полимодель». Сначала разговор зашел об утреннем покушении.

– Смерти я не страшусь, за три года Когорты всякого повидал и сам через нее прошел, – говорил Ларист. – Но вот что никак не пойму. Сейчас же время совсем не то, что раньше. Правительство народное, а в нас стреляют, пытаются отравить, подложить взрывчатку. Ну точно так же, как это делали мы, борясь с диктатурой Аргамеддона…

– Пустяки, это недобитые аргамеддонцы и запуганным ими крестьяне, – отвечал Ихона. – Рвутся вернуть власть…

– Мне видится в этом какая-то машинальность, привычка… Год назад били Аргамеддона, сегодня другого…

– Тогда правили генералы и полковники…

– Так и я не рядовой.

– А сейчас – народ, – твердо сказал Ихона. – А народ не победишь, сил не хватит…

Президент замолчал, задумался. Вот тут и сказал Ихона свое слово:

– Слышали новость?

Ларист обернулся к нему – мы с Ихоной сидели сзади.

– Сокур выследил своего давнего недруга, тоже кибернетика. Слух такой, что этот недруг собрал машину не машину, но, в общем, некое устройство… Он его назвал «Полимодель».

– А! – сказал президент. – Что-то такое слышал, но так и не понял, о чем идет речь.

– Эта машина якобы дает предсказания. И очень точные.

– Политические? – спросил Ларист. Он улыбался.

– Нет, о дне смерти человека…

– А! – президент сразу же отвернулся, как будто его это совсем не интересовало, уставился в окно, за которым уже начиналась деловая часть города – мы приближались к центру. – Мистика… Кто же об этом может знать?

– Машина есть машина, – задумчиво сказал советник.

Ларист смотрел на улицы города, где все чаше и чаще стали появляться бронетранспортеры, военные джипы и шлагбаумы, перегораживающие проезжую часть. Но впереди нас два мотоциклиста из президентского эскорта живо объяснялись с патрулями и освобождали дорогу.

Ларист смотрел на все это рассеянно, но вот взгляд его зацепился за что-то. Я проследил, куда он смотрит, и увидел очередной шедевр Кузена – большой транспарант из красно-желтой материи, косо висевший на фасаде здания.

ДОЛОЙ СТАРЫЕ СТЕРЕОТИПЫ!

Чья-то злая рука крупно дописала снизу углем:

Да здравствуют новые!

Президент отвел взгляд, стал смотреть прямо на дорогу, но я снова и снова замечал на многочисленных лозунгах, тянущихся вдоль центральной улицы, следы этого шутника.

ПЕРЕГРУППИРОВКА! ШАГАЙ ВПЕРЕД!

Шутник приписал: «И мимо нас!», разделавшись и с этим призывом…

– А что означает название «Полимодель»? – неожиданно спросил Ларист.

– Ну, я могу только догадываться, – протянул советник. – Машина создает модели предполагаемой смерти… Может быть, поэтому?

– Мистика, – опять сказал президент и повернулся ко мне: – Что у нас сегодня вечером, Авентуза?

Я достал записную книжку, посмотрел. На вечер сегодняшнего дня стояло – «инопланетянин»…

Президент любил забавы. Каждую субботу вечером о его апартаментах устраивалось что-то необычное. Или бал-маскарад в узком кругу (не более десяти человек, без жен). Или просмотр зарубежной комедии. Или просто встреча с каким-нибудь веселым человеком-фокусником, йогом или шулером.

В эту субботу Народный Министр Культуры и Военно-Прикладного Спорта прислал в Дом Правительства пришельца с далеких звезд. Это был весьма дряхлый старичок в пурпурной хламиде, которую ему нашли в затхлых складах Министерства. Когда я обыскивал старичка, он странно дергался, как будто его били.

Вместе с Ларистом в беседе участвовал Народный Министр Общественности Пятницкий. Они усадили человека в хламиде в кресло, подкатили поближе столик со спиртным.

– Так вы говорите, откуда-то прибыли к нам? – начал разговор Пятницкий, улыбаясь в усы. Накануне этой встречи он при мне звонил в Министерство культуры и прикладного спорта, чтобы справиться, не сумасшедший ли будет гость, не буйный ли? Там ответили, что не сумасшедший и не буйный, а так – слегка помешанный. Поэтому Пятницкий заранее расположил себя к веселому времяпрепровождению.

Гость кротко кивнул и потянулся к снеди, расставленной на столике.

– Ешьте, не стесняйтесь, – подбодрил его Ларист и тоже отломил кусок горячей, только что со сковороды форели.

– И откуда же? – не терпелось посмеяться Пятницкому.

– Из казематов, – ответил старичок, старательно обсасывая плавник рыбы.

– Нет, это понятно, а в нашу страну как попали? Откуда? – не унимался министр.

– Как попадают люди? Рождаются здесь, – наставительно ответил старичок. – Вот вы как попали?

Президент засмеялся, а Пятницкий обиделся: он эмигрировал сюда лет двадцать назад.

– Нам сказали, что вы прибыли на Землю с другой звезды, – глухо сказал он. – Что же это: нас ввели в заблуждение?

Старичок аккуратно вытер руки о салфетку, откинулся в кресле. Глаза его удовлетворенно заблестели; видимо, он успел-таки плеснуть себе из многочисленных бутылок, стоящих на нижней полке столика.

– Вам сказали, что я с другой звезды, а мне – что буду разговаривать с президентом. Что такое? Обман со всех сторон…

– Это действительно президент, – внушительно сказал Народный Министр. – Президент страны Анвар Ларист. А я – простой министр, один из сотен. А вон, видишь, в углу сидит? Это офицер безопасности при президенте – капитан Авентуза.

– Телохранитель, значит? – поднял брови захмелевший старичок.

– Телохранитель, да, – сказал Пятницкий. – А теперь представьтесь вы… Как вас звать-величать?

– Сейчас не знаю, – ответил старичок, – а раньше все время меня звали Стамой… Раньше, это когда до казематов…

– Нет, – начал закипать министр. – Ты давай про звезды и прочее, что ты другим говорил…

– В казематах лучше всего говорить про звезды, – сказал хитрый Стама. – А тут, как я понимаю, Дом Правительства?

Ларист кивнул, ухмыляясь.

– Ларист, значит… – уточнил старичок. – уж не тот ли Ларист, чьими бандформированиями пугают людей газеты?

– Отстал ты, старик, – раздраженно ответил Пятницкий. – Теперь Ларист – президент. Это при диктатуре Аргамеддона его называли мятежником и… Бог знает еще кем. А сейчас власть народа, свобода…

– Свобода? А почему я два года маюсь в казематах? – спросил Стама.

Пятницкий встал и заходил по комнате.

– Послушай, старик. Ты зачем здесь? Чтобы рассказать людям о звездах, о жизни на них. Ты это можешь сделать или нет?

– Почему бы не рассказать? Могу, конечно…

Старик плеснул себе еще в стакан, выпил. Глаза его хитро блестели.

– На звездах – тоже жизнь, – начал он. – Но там все другое, совсем не так, как здесь…

– Вот-вот, – подбодрил его министр.

– Там нет власти народа, нет свободы, но нет и казематов, и домов правительства… – продолжил старик.

– Ну, это ты, старик, перебираешь, – возразил Пятницкий. – Если нет казематов, то должна быть свобода. А если нет свободы, то должны быть казематы или что-нибудь подобное.

– Когда человек не знает, что несвободен, он считает, что живет свободно. А там вся звезда – каземат для всех. Поэтому люди живут свободно – без министров и президентов, ведь те в казематы не ходят…

Ларист задумчиво молчал.

– Это де-ма-го-ги-я, – по слогам сказал Пятниц-кип. – Ты, старик, правильно сидишь в каземате. Ты противник диктатуры Народа…

– Я противник любой диктатуры, – сказал Стама, – а диктатуры Народа – особенно, потому что есть большой-большой обман народа…

Старик – «инопланетянин» еще бы продолжал болтать, но Пятницкий вызвал охрану, и того вывели.

– Как это получилось, что он сидит и при диктатуре, и при народной власти? – поинтересовался Ларист. – Узнайте, Пятницкий… Может быть, освободить его – пусть работает…

Вечер не получился, и в этот день президент уснул рано.

«Тилим-тим-тим-ти-им! Последние новости. Час назад неизвестный в форме личной охраны президента Лариста неожиданно открыл огонь из автомата по окнам Дома Правительства. Террорист выпустил пятьдесят четыре пули и был убит на месте охраной. Как сообщил Народный Советник Иотэ Ихона, президент Анвар Ларист не пострадал. Ранен его личный телохранитель капитан Суй Авентуза…»

Ничего себе, ранен! Порезал щеку оконными осколками – вот и вся рана. И не террорист это был, а какой-то самоубийца. Встал на виду у всех, прицелился и спокойно выпустил весь магазин. Был бы еще в запасе, и его бы выпустил, пока остальные глаза протирали.

Ларист в эти секунды занимался обычным делом – колдовал над проектом реформ. Нас спасла толстенная штукатурка на стенах, пули впивались в нее, откалывая огромные куски, но рикошет был почти нулевым. Единственно, мы сильно запылились, да мне щеку поцарапало.

Сразу же после этого во дворе послышались крики, новые выстрелы, и наступила развязка. Когда я выглянул в окно, па асфальте лежал труп, и к нему сбегались люди. К нам же заглянул Ихона.

– Все целы? – спросил он. – Слава тебе, Господи…

Гулкое эхо бассейна, куда мы отправились после этой пылевой бури, разносило наши голоса.

– Эти покушения… – сказал президент, разоблачаясь. – Они здорово отвлекают от дела…

Я расставил с полдюжины охранников вдоль стен, проверил запоры на двери, и только тогда нашел время отозваться на слова Лариста. Он уже плескался в прохладной воде, окончательно приходя в себя.

– Если бы я задумал отвлекать тебя от дела, – ответил я, – я бы действовал точно так же…

– Ты так считаешь? – удивился Ларист, демонстрируя мощный брасс. Тело его просвечивало в прозрачной воде. На загорелой спине отчетливо проступили два длинных светлых рубца: два года назад некто действовал куда эффективней.

Я с уступа прыгнул в глубину, вынырнул и держался вблизи него. Конечно, это непорядок – нежиться в бассейне вместе с президентом, но что поделаешь, если это мой долг.

– Суди сам, Лихой, – разговор был настолько серьезен, что я назвал его подпольным прозвищем. – За последние полгода таких попыток было полсотни, не меньше…

– Шестьдесят семь, – спокойно уточнил он, давая понять мне, что ведет свою статистику. Не так-то он был хладнокровен, этот Лихой.

– Когда мы гуляли по тоннелям, обвешанные оружием и взрывчаткой, их было поменьше… – заметил я, кружа возле него.

– Всего три раза, – подтвердил Ларист.

– И после каждого из них ты отдыхал месяц—два. А мы добывали для тебя медикаменты…

Президент рассмеялся и нырнул, удирая от моих слов. Но когда сто голова снова показалась над водой, я добавил:

– И каждый раз ты был на волосок от смерти…

Тут он сделался серьезным, даже чуть-чуть рассердился.

– Что ты хочешь сказать? По твоему тону судить, здесь нужно не доверять Ихоне, Сокуре, тебе, кстати, тоже… Всем соратникам сказать: довольно, идите на все четыре стороны… Так, что ли? Занимайся своим делом, Авентуза…

– А это и есть мое дело, Лихой, – сказал я ему твердо. – Я тенью за тобой хожу, все время рядом, даже когда ты у Джины время проводишь… Если тебе жить надоело, так и скажи. А то ведь вместе с тобою и я взлечу на воздух, буду отравлен, получу пулю под ребра… А этого я не хочу.

– И я тоже, брат, – ответил на это Ларист. – Больно уж многое мы затеяли, чтобы умирать. Мы еще поживем с тобой, вот увидишь…

Тон его слов был умиротворяющим: дескать, не беспокойся, заткни фонтан и получше гляди по сторонам – все идет как по нотам.

Но мне было отчего беспокоиться. Уж слишком глупые совершались покушения – харакири какие-то или нарочито демонстративные. Неделю назад охранный взвод был почти полностью выведен из строя, пришлось набирать новых. У развилки ведущей из города дороги Лакуста армейский пост подменил своим. Пулеметы с двух бронетранспортеров косили наших людей, как траву, пока одну из этих «сенокосилок» не удалось взорвать, а второй бронетранспортер, видимо, истратив боекомплект, преспокойно укатил по автостраде. Ларист при первых же выстрелах выскочил из броневика и ничком упал на дорогу, а она простреливалась от и до. Пришлось упасть рядом и загородить его своим телом. Семь минут шума, огня, криков, и в итоге пятнадцать убитых, десять раненых во взводе. А возле нас хоть бы одна шальная пуля просвистела, а ведь мы были как на ладони. Ощущение такое, что Лакусте было не до главы государства, просто он что-то не поделил с нашим взводом охраны и разделался с ним.

А один раз какой-то идиот выскочил из кустов и из дамского браунинга стал лупить по бронестеклу, будто проверяя его на прочность. Три раза проверил, а четвертый раз автоматчики ему не дали. После таких вещей поневоле задумаешься. Я умолял Лариста больше не выезжать на встречи с народом, но он о таких случаях становился глухим. Единственное, что мне удалось добиться, это засекреченности того места, куда он направлялся в очередной раз. Риск нарваться на пули сразу уменьшился, ведь к такой акции обычно готовятся заранее…

В тот день была среда. В среду президент всегда планировал свои дела на субботу, и они с Ихоной корпели над бумагами. Как я догадывался, в политике очень важно было подписывать их в определенный день и час, иначе все будет без толку. Когда, наконец, этот вопрос разрешился, Ихона спросил:

– А на вечер… У вас есть что-то свое, или мне позаботиться?

Ларист пожал плечами. Речь шла о традиционной забаве, но он давно уже перестал проявлять здесь инициативу.

– Я созвонюсь с минкультом, – сказал Ихона. – Кажется, у них есть что-то новенькое… То ли канатоходец, то ли акробат…

Президент кивнул, не споря: акробат так акробат.

Я в это время сидел в кресле в своем углу у двери и листал иллюстрированные зарубежные журналы. Там шла какая-то дикая жизнь: никто ни в кого не стрелял, талонов и мятежников не было, а по улицам ходили красивые девушки, улыбаясь прохожим. Буржуазная пропаганда, черт ее подери!

– Развлечения… – вздохнул Ларист. – Тот раз прислали одного – прямо из камеры. Неужели нет интересных людей в столице? Да, кстати, тот ваш изобретатель, нашли его?

– Кого? – не понял советник.

– Предсказателя, – напомнил Ларист. – Помните, вы рассказывали? Собрал машину – «Полимодель», кажется?

– Верно, «Полимодель», – припомнил Ихона. – Предсказывает время смерти и ее обстоятельства…

– Вот, – протянул президент. – Интересно же поговорить с таким человеком. Что толкнуло его к этой идее?

Советник открыл свой блокнот, чиркнул несколько слов авторучкой, кивнул.

– Хорошо, я узнаю. Это по линии Сокуры… Кибернетика, электроника…

А я сидел словно на иголках, переваривая предыдущие слова советника. Они выскользнули как бы мельком, Ларист даже не обратил на это внимания. А там было очень и очень важное. «Предсказывает… обстоятельства». Как это? Почему это по линии кибернетики? Это как раз по моей линии – безопасности президента…

Надо бы как-нибудь при случае напомнить Ларисту про эту «Полимодель», как бы не забыть. Мистика, но все же. Если даже в ее предсказаниях один процент правды, то и тогда ей цены не было бы.

Шестьдесят семь раз пытались убить Лариста. Истинно, его хранил сам Господь. Ведь когда число таких попыток насчитывается десятками, вероятность случайной смерти неизмеримо возрастает. Президента в этом случае могли застрелить мимоходом, даже целясь в сторону. Это понятно. Там, где стреляют, смерть витает над каждым.

Сейчас нет лучшей мишени для Лакусты – отчаянного головореза, бывшего десантника, – чем Ларист. И: с судьбы во многом схожи. Оба восстали против Аргамеддона, увели в подполье своих солдат, объединив вокруг себя всех недовольных в округе. Оба искусно вели бои в городских условиях, используя любую оплошность противника. У Лариста отряд был раза в два больше, но объединяться в одну боевую единицу они на стали – по тактическим причинам. Город – не лес, (де можно спрятать дивизию. Поэтому безопаснее всего было действовать маленькими группами – они мобильнее, могли быстро появляться под носом врага и моментально исчезать в канализационных люках. Только в день решающего штурма столицы Ларист послал ему записку – помоги! Но Лакуста почему-то своих людей на штурм столицы не вывел.

Придя к власти, Ларист распорядился первым делом раскупорить всю канализационную систему столицы и начать ее ремонт. Диктатор Аргамеддон почти все входы и выходы ее залил бетоном, и работы ожидалось много. Но не прошло и месяца, как мирное время опять закончилось – Лакуста возобновил борьбу, теперь уже против бывшего единомышленника. Видно, не понравилась ему должность Народного Инспектора, которую ему предложил президент. Видно, гораздо больше по вкусу было Лакусте стрелять в правительственные войска. И опять в люки стали лить бетон вперемешку с минами, начались кровопролитные ночные бои, отчаянные покушения на президента.

Правда, некоторое время назад в ожесточенном бою при выходе из окружения отряд Лакусты был здорово потрепан. Это произошло на третий день после уничтожения охранного взвода президента, и солдаты не щадили никого. Лакуста потерял около двухсот человек, но сам, правда, сумел ускользнуть с горсткой товарищей. Можно было считать, что он теперь долго не поднимет головы, будет зализывать раны. Это мне, кстати, напомнило Июньское поражение Когорты. Тогда тоже от двухсот пятидесяти человек осталось лишь семнадцать – Ларист сумел вывести их из-под огня. Но он буквально в считанные дни пополнил свой отряд, даже превысивший прежнюю численность, и уже через месяц все его соратники была министрами. А вот пополнит ли свои ряды Лакуста?

Как сейчас помню тот день, когда Ларисту вручали высокую международную награду – Звезду Лидера. Для этой церемонии к нам приехал ее учредитель – монарх пограничной страны Его Величество Ливан Второй. Встречу соорудили помпезную, Ларист сам удивился и, помнится, недоумевал: как так – страна на грани экономической катастрофы, повсюду талоны, даже на сами талоны свой талон есть, а тут такое торжество. Столы, выставленные во дворе Дома Правительства, ломились от яств, военные музыканты, через каждые десять минут меняя друг друга, беспрерывно играли бравурные марши, понаехали со всей страны бывшие соратники по Когорте – среди них я заметил много знакомых лиц, а еще больше – незнакомых. Конечно, большинство прибывших присоединились к Когорте в самые последние дни, и всех их в лицо запомнить было невозможно. Тем более, что они затем, после назначения их Народными Руководителями, немедленно отправились на места проводить линию Когорты – вершить праведный суд, восстанавливать попранную справедливость и претворять в жизнь политику Перегруппировки и Сосредоточения. С моей точки зрения, одно было хорошо – все они прекрасно знали друг друга, следовательно, чужой сразу же был бы обнаружен.

Его Величество король Ливан Второй находился в том прекрасном возрасте, когда изрядно увлекаются международными торжествами и церемониями. Впрочем, в его стране ему ничем другим заниматься не приходилось, всем остальным ведал парламент. Единственное, что мог позволить себе во внешней политике монарх, это вручить кому-нибудь из соседей свой королевский знак – Звезду Лидера. В нашей стране он последовательно вручал ее Суту, Ремизу, Моргену, Янтрею, Аргамеддону – всем диктаторам, правившим до президентства Лариста. Теперь вот наступила его очередь.

Я знал, президент охотно отклонил бы столь одиозную награду, но Народный Советник Ихона настоял на обратном.

– Звезда Лидера – это символ международного признания, – сказал он. – Он традиционно вручается главе правительства. Если вы откажетесь, будет большой скандал, все европейские лидеры имеют эту Звезду…

Я слышал, как выругался президент и отступил перед лицом хитрой дипломатии.

Торжества шли полным ходом, звучала бравурная музыка, президент чертыхался, но терпел, монарх же наслаждался новым обществом. Видимо, там, у себя за рубежом, ему до смерти надоели одни и те же лица. Наша страна Ливану Второму казалась настолько экзотической из-за постоянных переворотов, что, нарушая этикет и отослав в сторону свиту, он настойчиво просил Лариста рассказать ему один из армейских анекдотов. Ларист отнекивался, но после очередной рюмки все-таки размяк и рассказал. Это была весьма бородатая побасенка про двух террористок и старшину, и мне казалось, что ее знает весь мир, но Ливан Второй так давился смехом и так затем удовлетворенно поблескивал глазами, что стало понятно: он приезжал к нам из-за анекдотов.

После этого разговор естественно повернул к терактам. Его Величество Ливан Второй, с удовольствием наблюдая за тем, как охрана обыскивает каждого, кто хотел бы представиться ему, заметил:

– У нас в монарха стрелять станет разве что сумасшедший. Поэтому у меня всего один телохранитель – медик по образованию. По походке, манере держаться, по дрожанию рук и блеску глаз он безошибочно определяет тех, кто не в себе… Экономия средств ошеломительная.

Вот тут-то и произошел эпизод, который меня насторожил. Подошел очередной соратник, пожелавший представиться, – это был один из народных наместников на востоке страны. Ливан Второй пожал ему руку, как делал это и другим, но вдруг сказал:

– О, да мы, кажется, знакомы… Вы подходили ко мне в прошлый мой приезд, помните? Только имя ваше было тогда другим…

Народный Наместник с востока смутился, но поспешил отречься от предыдущего знакомства, дескать, Его Величество обозналось.

– Нет, как же, как же… – оживился король. – У вас на щеке тогда был шрам, вы говорили, что обожглись о ствол то ли пулемета, то ли миномета… Держу пари, он у вас скрыт под бородой, не так ли?

– Это старая история, Ваше Величество, не будем ее ворошить…

Но монарх не унимался.

– И вашего Народного Министра Энергетики, я заметил, тоже тогда звали по-другому… Был вроде… э-э… не припомню, к сожалению. А сейчас он Ротонг.

– Но тогда, Ваше Величество, и главу государства у нас звали иначе, – пошутил Народный Наместник, Оп был совершенно спокоен.

– Да, да, верно, – улыбнулся король, – припоминаю…

Президенту быть мнительным, конечно, ни к чему, но зато для меня вот такие штучки – это первый хлеб, Любое подозрение должно быть проверено, не террорист ли это? Однако, что я мог сделать? Единственно, шепнуть при случае Ихоне. Тот меня выслушал и пообещал разобраться.

Наконец, Звезда Лидера была вручена, и полутрезвого, веселого монарха на реактивном лайнере в сопровождении двух истребителей проводили домой. На обратном пути, с аэродрома в столицу, в президентскою бронемашину напросился Сокура, Народный Министр Кибернетики.

– Ну, как дела? – спросил его Ларист, не оборачиваясь. Он сидел рядом с водителем, а мы с Сокурой расположились сзади.

– Потихоньку, – ответил Сокура. По его рассеянному взгляду, по тому, как он сосредоточенно сморкался в платок, было видно, что его заботит другое. Президент молчал, и Кибернетик, выждав момент, спросил:

– Мне сказали, вы интересовались «Полимоделыо»?

– А что это такое? – полюбопытствовал Ларист, хотя я точно знал: он понял, о чем идет речь.

– Да не стоит серьезного внимания, – тоже притворился Сокура. – Одна поделка моего знакомого. Считается, что она предсказывает смерть…

Президент кивнул головой.

– Вспомнил, мне говорили…

– Вы хотели познакомиться с ее конструктором… – напомнил министр.

– Да-да, верно… Завтра суббота.

Тут машину здорово тряхнуло – совсем ни к черту стал асфальт, мы с Сокурой подскочили, а Ларист вынужден был даже опереться о панель, как бы говоря водителю: «Эге, парень, не так резво…»

– К сожалению, президент, это не получится, – вздохнул Народный Министр.

– Отчего же? – спросил удивленно Ларист.

– Да при аресте наши немножко перестарались…? Он отстреливался и умер, не приходя в сознание…

Ларист помолчал, размышляя, затем повернул свою голову к нам и съязвил:

– Хороши у вас знакомые, Сокура, если им приходится отстреливаться…

– Это наш противник, – сухо заметил Народный Министр.

Президент снова отвернулся и некоторое время молчал.

– Какова же цена этой «Полимодели», если она не предупредила хозяина? – наконец улыбнулся он. – Чушь.

– Зря улыбаетесь, президент. То-то и оно, что она это сделала… Причем с поразительной точностью во времени и пространстве. А все остальное – я тоже удивляюсь – видимо, нужно отнести к психологии…

Мы еще некоторое время ехали молча. Президент по своему обыкновению рассматривал дорогу и длинную нескончаемую цепь бронетранспортеров, которые стояли через каждые сто метров на пути от аэродрома до столицы. Сокура просматривал какой-то журнал, а я думал о том, как бы поудобнее выпросить у него эту машинку. Знай я заранее, какое оружие выберет в поединке с Ларистом Смерть, я бы его из рук этой госпожи обязательно выбил. Но Сокура сам предложил президенту:

– Если хотите, я пришлю «Полимодель»… Скажем, завтра утром.

– Конечно! – не выдержал я.

Автомобиль уже пересек последний контрольный пост и заезжал во двор Дома Правительства. Сокура на мои слова никак не реагировал. Он ждал, что скажет президент. А тот сказал:

– Не знаю, коллега… А впрочем, пришлите. Будет время – посмотрю…

«Тилим-тии-тим-ти-им! Последние новости, закончился визит в нашу страну Его Величества короля Ливана Второго. Президенту Анвару Ларисту вручена высокая награда – Звезда Лидера. Подписан ряд межправительственных документов, расширились культурные связи между двумя странами. Теперь о внутреннем положении. В городе-коммуне Солнечном сохраняется напряженная обстановка, вызванная забастовкой металлургов. К городу подтянуты части Народной Армии, входящие в состав министерства металлургической промышленности. По некоторым сведениям, растут силы мятежников под главенством Лакусты. В ряде районов страны, а также среди солдат и офицеров воинских подразделений Народной Армии нелегально распространяются листки о наборе в бандформирования. Воинские части столицы, входящие в состав Административно-хозяйственного Управления, приведены в полную боевую готовность…»

Я выключил радио и спросил:

– Ларист, помнишь тот эпизод, когда король узнал старых знакомых в нашем аппарате? Как это тебе понравилось?

Мое «ты» не позволяло ему сказать: не твое дело, парень, гуляй себе по своей дорожке. Но именно это позволяло, увы, обернуть все в шутку.

– Теперь у него знакомых будет больше, Авентуза. – Только и всего.

– Но как тебе то, что двое наших – тот, что с востока, и Народный Энергетик, служили у Аргамеддона?

У Лариста была свободная минута: похоже, он подписал одни бумаги и ждал, пока принесут другие. Я давно заметил: после таких полуофициальных торжеств, когда на столе полно напитков, количество бумаг «на подпись» неизмеримо возрастало. Ларисту просто некогда было их читать, он подмахивал листки, только глядя, что на них уже стоит подпись Ихоны. В таких случаях мне казалось, что государством запросто можно управлять, стоя за спиной у президента.

– Как тебе это? – снова повторил я.

Ларист, прямо сидевший в кресле в ожидании бумаг, расслабился и откинулся на спинку.

– То, что ты имеешь в виду, – сказал он, – конечно же, верно. Но посмотри и на другое… Энергетика у нас единая, так? Случись что, остановятся заводы, фабрики, погаснет свет во всей стране… Да что там свет, жизнь остановится, не так ли?

Я молчал.

– Следовательно, политика политикой, а специалист Должен заниматься своим делом, Авентуза… И при диктаторе Аргамеддоне, и при диктатуре народа… Если честно, я спокойнее себя чувствую, зная, что энергетик не наломает дров на этом месте – он там был, когда я затвор не отличал от прицела, понимаешь?

– А что же он имя сменил, энергетик? – презрительно спросил я.

– И это объяснимо, если разобраться… Когда мы с тобой этот дворец штурмовали, не было у нас другой задачи, как сковырнуть диктатуру Аргамеддона и его прихвостней… Так?

– Ну, – сказал я.

– Вот тебе и ну. Мы же и специалистов считали за прихвостней, вот в чем дело… Но ведь какая бы цель нас ни вела на борьбу с Аргамеддоном, мы вовсе не желали разрушить экономику страны, создать в ней хаос… Но это осознаешь только сейчас, год спустя, Авентуза. А тогда мы же ими столичные тюрьмы наполнили бы, вспомни, такое стремление было… И они, боясь, что мы это сделаем, перед переворотом, извини, как тараканы, поперли в Когорту… Диктатор был обречен, и они это почуяли. А раз к нам пришли, то и имя сменили. Кто же бы им поверил, если бы они представились: министр при полковнике Аргамеддоне, хочу с оружием в руках доказать, что полковник глубоко не прав…

Мне оставалось только хмыкнуть.

В эту минуту из Военно-Административной Канцелярии принесли бумаги, которые он ждал, но Ларист уже разошелся в своей политграмоте и, подождав, когда офицер выйдет, продолжал с той же горячностью:

– Перед любым правительством всегда стоят две большие задачи, запомни их, Авентуза… Первая, текущая – поддерживать порядок в стране на таком уровне, чтобы сегодня не было хуже, чем вчера, а завтра – чем сегодня, понимаешь? И вторая, перспективная – чтобы сегодня было лучше, чем вчера, а завтра-лучше, чем сегодня… Первая задача – основная, базисная, без нее ничего не решишь. Но вторая по своему характеру важнее первой, понимаешь? Она же о том, что за будущее будет у народа, поэтому и важнее… Но для того, чтобы ее решить, нужно решить первую задачу. А тут нужен старый фундамент, нужны старые кадры… В конце концов мы заменим и энергетика, и… свиновода, и прочих – на лучших специалистов, но тут нужно время… Где их возьмешь, лучших-то? Их надо вырастить…

Ларист вздохнул, а я подумал: он здорово поднаторел за последнее время. Значит, наука президентства все-таки пошла ему на пользу. Ишь, как объясняет – как в военном училище: первое, второе, третье – рассчитайсь! И сразу все понятно, а следовательно, все так и нужно. Но ведь мы-то не в училище…

– Ну, а как с тем – из восточной провинции? – упрямо сказал я. – Он-то не энергетик, беды особой не будет, если его сменить.

Президент удивленно посмотрел на меня. Ему, видно, казалось, что всех бывших при Аргамеддоне следовало приставить к тому же делу, раз они его вели.