Текст книги "Похищение"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
– Возвращайся к дяде Виктору и помоги ему. Здесь зрелище не для тебя. Теперь – слово за ним, – с надеждой добавил он. – Чувствую, что сегодня Витек положит меня на лопатки!
У Виктора Степановича поначалу дела тоже продвигались плохо. Ушлая Воронцова сразу выбрала верную тактику защиты.
– Да что вы говорите? – изображая, что страдает, застонала она, выслушав требования и посулы Сальникова. – Разве я знала, что мой котик преступник? Я же его любила! И Жора ко мне хорошо относился, но ничего не рассказывал!
– Но неужели в его поведении у вас ничего не вызывало подозрения? – пристально поглядел ей в глаза опытный сыщик, стараясь разгадать фальшивую игру. – Разве вас не насторожило то, что решил сменить фамилию?
– Нисколечко, – правдиво ответила Катерина, искусно разыгрывая из себя прямодушную, простую бабу. – Моя фамилия покрасивше будет. Он так и сказал.
– Это чем же? – удивленно поднял брови Сальников. – Шилов тоже ничего.
– Да что вы, разве можно равнять? – забыв о страдании, кокетливо взглянула на него Воронцова. – Моя фамилия звучит и красиво, и аристократично!
– А вы дворянского происхождения?
– Вполне может быть, – приосанилась Катерина, – но точно не знаю. Шилов первый на это клюнул. Я ведь долго не была замужем, – простодушно призналась она следователю. – Может, поэтому не приставала к нему с лишними вопросами.
Это звучало убедительно и расположило Сальникова в ее пользу. «Наверное, Воронцова не знала правды о своем муже. Башун – ловкий негодяй! – подумал, глядя на открытое лицо и солидный вид заведующей детдомом. – Намучившись одна, она, не задумываясь, делала все, о чем попросит „ее котик“. Придется зайти с другого конца: узнать, под каким предлогом он спрятал у нее наших девочек», – мысленно решил он.
Решение было верным. Лишь Виктор Степанович заговорил о похищении Оленьки и Нади, у Воронцовой забегали глаза, в голосе появились фальшивые ноты, и ему стало ясно, что она если не активная участница преступления, то уж точно пособница бандитов. Катерина была плохой актрисой, и он взялся за нее покрепче.
– Ладно, тогда скажите, кого из детей вы поместили в детдом по просьбе мужа, – без перехода резко обрушился он на Воронцову. – Когда и кого именно?
– А что, Шилов брал за это взятки? Ему еще добавят срок? – попробовала она морочить ему голову, выигрывая время, чтобы решить, что для нее лучше: все отрицать или открыть правду о пропавших девочках. Умная и хитрая, Катерина понимала, что в последнем случае рискует меньше. По документам у нее все было чисто, а свидетельства бандитов можно было бы представить как оговор из мести за помощь следствию.
Если же попытается скрыть правду, и все откроется, так как обнаружить следы пребывания Оли и Нади в детдоме не слишком сложно, то ей наверняка грозит тюрьма и немалый срок. Эти переживания настолько очевидно читались на озабоченном лице Катерины, что, не выдержав, Сальников мягко сказал:
– Будет вам мучиться, Воронцова! Говорите всю правду. В этом случае я вам твердо обещаю: вместо того чтобы сесть в тюрьму как соучастница бандитов, вы будете только свидетельницей.
Располагающий вид Виктора Степановича и его заверение помогли ей окончательно решиться, и Катерина, опустив глаза, спросила:
– А что вы хотите от меня узнать? Я скажу все, что знаю!
– Прежде всего о разыскиваемых нами сестрах-близнецах Юсуповых, – на этот раз жестко потребовал ответа Сальников. – Они еще у вас или уже выбыли? На каком основании поступили, а если выбыли, то куда? И почему, – он сделал паузу, остро взглянув на поникшую Воронцову, – во время посещения детдома я не обнаружил их следов?
– Боже мой! Теперь мне все понятно, – изображая удивление, воскликнула Катерина. – Наверное, у бедных сироток нашлись родственники и хотят забрать их к себе? Но у меня осталась только одна из них, а вторую перевели в другое место. Что же вы мне сразу тогда не сказали? – с фальшивым упреком подняла она на следователя глаза, в которых таилась скрытая насмешка.
– Почему я никого из них не обнаружил? – сдерживая гнев, спросил Сальников.
– Извините, – смешалась Воронцова, мысленно ругая себя за то, что рассердила следователя. – Вы могли бы обнаружить только одну из них, Надю, которая находилась в изоляторе. А Оли уже не было. Но все их документы, – торопливо добавила она, – у нас имеются.
В этот момент в гостиную вошел Петр и что-то сказал Сальникову на ухо.
– Сходи за отцом! Он срочно нужен здесь, – велел ему Виктор Степанович, не выдавая бушевавшей у него в душе бурной радости. «Да! Это уже успех, – думал он, счастливый, что хоть немного сумеет утешить старого друга. – Пусть еще неизвестно где сейчас наша маленькая Оля, но ведь Наденька-то нашлась!»
Сразу поняв сердцем, что другу удалось добиться успеха Михаил Юрьевич вихрем ворвался в гостиную, крикнув ему прямо с порога:
– Говори, что узнал!
– Наденька в детдоме, в изоляторе. Прошлый раз ее увели перед моим носом, – радостно улыбаясь, сообщил ему Сальников. – Надо срочно за нею послать!
– Поедет Петя, – с загоревшимися глазами распорядился Михаил Юрьевич и, остановив взгляд на Воронцовой, добавил: – Разумеется, вместе с заведующей.
– Но вы мне объясните, – запротестовала для вида ушлая Воронцова, хотя уже догадалась, что он – отец похищенных девочек, – на каком основании?
– Вам все объяснят по дороге в детдом, и когда привезут обратно, – бросил ей Михаил Юрьевич. – Есть что-то еще? – нахмурился он, видя, что она в нерешительности остановилась.
– Я ведь не такая дурная и уже поняла, что над девочками Олей и Надей совершено преступление и мой муж… в нем… замешан, – запинаясь, произнесла Катерина, приняв мучительное для себя решение. Последние минуты она только и думала: говорить о деньгах бандитов в ее сейфе или нет? Жадность толкала ее к тому, чтобы скрыть, но она вовремя сообразила, что не сможет объяснить, откуда у нее столько валюты. А в том, что сейф заставят открыть, можно было не сомневаться!
– Ну и что с того? Что это меняет? – нетерпеливо спросил Михаил Юрьевич.
– Да, видите ли, муж… то есть… Шилов… – по-прежнему мялась она. – В общем, он попросил меня положить в сейф большую сумму денег… в валюте! А я к ним, – поспешно заверила Катерина, – не имею никакого отношения.
– Хорошо! Вы своевременно об этом сообщили, – одобрительно кивнул ей Михаил Юрьевич. – Привезете их вместе с документами Оли и Нади Юсуповых!
Петр и еще один сотрудник агентства повели Воронцову к машине, а сам он вернулся к Башуну, который пришел в себя и тихо скулил, донимаемый болью в вывихнутых суставах рук. Когда вошел Юсупов, он осыпал его бранью.
– Ты, костолом, еще за это ответишь! По закону – за членовредительство! – в перерывах между матом пригрозил он. – А как выйду, блин буду, замочу!
– Тебе, гад, до тюряги еще дожить надо, – презрительно бросил ему Юсупов. – Радоваться должен, что шею не свернул, а ты о руках беспокоишься. Однако хочу тебя порадовать, – решил он морально добить подонка. – Заложила твоя женушка своего котика. – Сейчас привезет сюда и Наденьку, и деньги, которые ты прятал у нее в сейфе. Правильно делает! Зачем ей отвечать за тебя, ублюдка?
– Врешь, падла! Не могла Катюха так сделать! – взвыл в полном отчаянии Костыль, не желая ему верить и в то же время сознавая, что все сказанное – это правда. На него страшно было смотреть. Лицо побагровело, глаза выкатились из орбит, на губах пена. Было такое впечатление, что вот-вот его хватит удар!
Михаил Юрьевич не был жестоким по натуре, видал картины и пострашнее, поэтому вышел, не желая смотреть на страдания заклятого врага, пытавшегося лишить его дочерей. Но и облегчать их не стал. А когда сын привез Воронцову и Наденьку, приказал запереть супругов в спальне до передачи их милиции, с которой не торопился. Это было его местью!
Что касается дочери, то ее он сразу отправил домой. Фоменко после визита «комиссии» пичкал Наденьку снотворным, и девочка была в полудремотном состоянии, так и не узнав ни отца, ни брата. Очевидно, решила, что видит их во сне.
В это время за закрытой дверью спальни Воронцовых шел последний акт разыгравшейся драмы. Теперь уже свои проклятья Костыль изрыгал на убитую горем и не знающую куда от него деться Катерину.
– Сука позорная! Продала меня с потрохами! – бился он на привязи, в бешенстве забывая об острой боли в плечевых суставах. – Когда выйду, одного дня не проживешь!
– А что мне было делать, котик? – оправдывалась она, как могла. – Я сказала, где девчонки, чтобы не так лютовали. Ведь они все равно бы в детдоме концы нашли! И ваши деньги в сейфе. Тебе легче будет, если и меня упекут в тюрьму?
Говоря это, Катерина подошла к нему, желая как-то помочь, но Костыль изловчился и смачно плюнул, стараясь попасть в лицо, но промахнулся, и она от него отпрянула.
– Напрасно злишься, котик, – миролюбиво сказала Катерина, отойдя все же в дальний угол. – Подумай и сам поймешь, что я тебе пригожусь, если останусь на свободе.
«А на что она теперь может пригодиться?» – уныло подумал Костыль, и тут его осенило. Он вспомнил об универсальной отмычке, которую всегда носил с собой, спрятанной в лацкане пиджака. Пиджак висел в платяном шкафу, и при обыске, который провели очень бегло, ее как будто не нашли.
– Какой толк нам будет друг от друга, Катюха, ежели меня посадят? – сразу успокоившись, насмешливо произнес он. – Ты мне сейчас помоги.
– Да я с радостью, котик! – оживилась Воронцова, но подойти побоялась. – Только скажи, что мне делать.
– Быстро достань из шкафа мой коричневый пиджак и дальше выполняй все, что скажу, – приказал Костыль и продолжал командовать по мере того, как она делала то, что он требовал. – Вытащи из лацкана спрятанную внутри длинную булавку. Теперь любым, что найдешь, перережь ремни на ногах.
Катерина нашла большие ножницы и освободила от пут ноги мужа.
– Чего еще надо? – спросила она, задыхаясь от волнения, так как догадалась о том, что задумал ее котик. – Неужто надеешься отсюда сбежать?
– Сейчас сама все увидишь! – азартно бросил Костыль и, взяв с ее помощью в зубы отмычку, дотянулся до замка наручников и стал потихоньку его ковырять. Однако ничего не вышло, и сообразительная Катерина пришла ему на помощь.
– Дай мне попробовать, – предложила она и, повторяя то, что до этого делал он, довольно быстро добилась успеха.
– Теперь доставай все простыни, что у тебя есть, и мы с тобой их свяжем, – не теряя времени, велел Костыль, растирая плечевые мышцы и морщась от боли.
– Что с тобой? Потянул? – испугалась Катерина. – Как же будешь спускаться?
– Проклятый Юсупов руки вывернул. Он мне за это еще заплатит! – злобно бросил ей муж, помогая вязать узлы. – Не бойся, подстрахуюсь! Мне не впервой.
Но на этот раз опытный скалолаз Башун роковым образом ошибся. Сделав из простыней самодельный канат, он выскочил на балкон и, закрепив конец, стал быстро спускаться с двадцатиметровой высоты, еле справляясь с жуткой болью, пронизывающей при каждом движении.
На крайний случай им из старой простыни была сделана страховка, которая должна была удержать от падения. Она-то и подвела. Примерно между пятым и шестым этажом Костыль испытал настолько сильный болевой шок, что на миг потерял сознание. Руки у него разжались, и он на страховке заскользил вниз с возрастающей скоростью. Задержать должен был очередной узел, но произошло непредвиденное.
Несмотря на низкий рост, бандит весил около центнера, и дряхлая простыня его не выдержала! Инерция была так велика, что, когда страховку задержал узел каната, ее рвануло, и простыня лопнула. Костыль из нее выпал, и как снаряд полетел вниз. Он уже очнулся, высота была небольшой, и бандит попытался сгруппироваться, чтобы спастись при ударе об землю.
Однако судьба уже свершила над ним приговор. На пути его падения оказался бетонный козырек подъезда. Костыль отчаянно дернулся, чтобы увернуться, но размозжил о его край голову и упал на землю уже бездыханным. Весь этот ужас наблюдала, перегнувшись через край своего балкона, Катерина Воронцова. Она оказалась единственным человеком, который искренно оплакивал смерть этого негодяя.
Дома на Патриарших прудах в детской у кроватки Наденьки собрались все родные и близкие семьи Юсуповых. Прилетела из Женевы и сестра ее бабушки Варвара Петровна. Не было только Даши и ее родителей. Пока все еще сонную девочку осматривал известный профессор-педиатр, все молчали и лишь вполголоса обменивались короткими репликами в ожидании его заключения.
Наконец врач, закончив свое обследование, авторитетно заявил:
– Ребенок совершенно здоров, но его организм слишком перегружен снотворным. Никакой опасности нет. Необходимо лишь в течение недели в точности соблюдать данные мною предписания. Их вам сейчас передаст мой ассистент.
Обрадованные его оптимистичным заключением, родственники вопросами его не донимали, и он вскоре ушел вместе с ассистентом, провожаемый Петром, который устроил и оплатил этот визит. Остальные с нетерпением ожидали в детской, когда Наденька очнется, так как профессор заверил, что ее сознание должно проясниться.
До сих пор с девочкой происходило странное. Еще с того момента, когда вышла из машины около своего дома, девочка озиралась кругом с таким видом, будто ей все это мерещится. Когда же к ней бросилась мать, то она в ужасе отпрянула от нее, как от привидения, и заплакала, закрыв личико руками.
– Бедная моя малышка! Она в здравом уме? – расстроенно бросила Светлана Ивановна матери. – Что с ней сделали эти бандиты?
– Нужно немедленно ее обследовать! – тоже встревоженная состоянием Нади, посоветовала ей Вера Петровна. – Пусть Петенька срочно привезет хорошего педиатра.
И теперь, когда выяснилось, что никакой угрозы здоровью Наденьки нет, у всех отлегло от сердца. Ждали только ее пробуждения, которое, как обещал профессор, должно было наступить через несколько минут. Но вот, наконец, девочка зевнула, сладко потянулась и открыла глаза. Но что такое? Увидев своих близких, она, зажмурившись, тряхнула головкой, словно отгоняла мираж, вновь открыла глаза и испуганно спряталась под одеяло.
Все переглянулись, ибо прогноз профессора не оправдывался.
Однако Наденька снова робко выглянула из-под одеяла и, убедившись, что видение не исчезает, тонким голоском жалобно произнесла:
– А что, я тоже умерла?
– Да что с тобой, доченька? – не выдержав, наклонилась над ней Светлана Ивановна. – Почему так говоришь? Ты не умерла, ты живая и у себя дома!
– И вы все живые? – поразилась Наденька и, отбросив одеяло, приподнялась на постели, внимательно оглядывая присутствующих. Вдруг ее личико осветилось радостью. – Выходит, вас спасли?
– Она бредит, Миша! Профессор ошибся. У Наденьки что-то с головой, – с горечью шепнула мужу Светлана Ивановна, – но мы ее вылечим!
– Погоди, дай мне разобраться, – слегка сжал ее локоть Михаил Юрьевич и, наклонившись к дочери, серьезно спросил: – А почему ты сначала решила, будто мы все умерли и, только увидев тетю Варю, убедилась, что это не так?
– Потому, что ее не было в самолете, когда вы упали в море!
Все недоуменно переглянулись, а Михаил Юрьевич также мягко и спокойно поинтересовался:
– Тебе это, наверное, приснилось?
– Да что ты, папочка, какой сон? – удивленно возразила ему Наденька. – Нам тетя-лейтенант из милиции сказала, что с самолетом, которым вы летели из Ялты, случилась авиакатастрофа. Какое счастье, что вы все спаслись! – просияла она. – А как теперь обрадуется наша Оленька! Надо ей немедленно сообщить!
– А где она, доченька? – улыбаясь, чтобы не выдать своего беспокойства, тут же спросила Светлана Ивановна. – Ты знаешь?
– Во Флориде, у каких-то богатых американцев, вроде бы наших дальних родственников, – беззаботно ответила Наденька. – Они и меня обещали взять к себе жить. Только позже.
– Обманули детей! Но ты ее больше не расспрашивай, – шепнул жене на ухо Михаил Юрьевич. – Мы все узнаем позже и обязательно вернем Оленьку домой! – полный оптимизма, заверил он ее, нежно прижав к себе сильной рукой.
Он уже понял, что с ними произошло и под каким предлогом бандитам удалось увезти дочерей из школы. Сделав всем выразительный знак глазами, Михаил Юрьевич ласково погладил Наденьку по кудрявой головке и мягко сказал:
– Ты нам обо всем подробно расскажешь после обеда! А пока полежи и хорошенько отдохни. Мы теперь никогда не расстанемся!
Понимая, что сейчас ее нельзя эмоционально перегружать и необходимо дать ей возможность вновь привыкнуть к домашней обстановке, все покинули детскую. Мужчины отправились в гостиную обсудить планы своих дальнейших действий, а женщины стали собирать на стол, чтобы отпраздновать чудесное спасение Наденьки.
Итак, Наденька, счастливая и улыбающаяся, оказалась у себя дома, рядом с родными – живыми и здоровыми! Ее опасная эпопея окончена, и все страдания и страхи остались позади. Но это был успех лишь наполовину, ибо судьба ее сестры-близнеца Оли оставалась пока неизвестной.
Стало быть, конец этой истории – еще впереди.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
