Текст книги "Похищение"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Но Петр по дороге ей больше ничего не сказал. «Пусть немного поволнуется, теряясь в догадках, – резонно рассуждал он. – Это должно подготовить маму к худшему». Лишь когда они наконец оказались в ее люксе и присели на мягкую кушетку, он, сумрачно опустив голову, сказал:
– В нашей семье, мамочка, случилось ужасное происшествие! Лучше бы ранили меня или папу, – голос у Петра дрогнул, и он на всякий случай придвинулся к матери, обняв ее своей сильной рукой. – Эта негодяйка – домработница Зина, – он снова запнулся, так тяжело было сообщить ужасную весть, – похитила Олю и Надю! Мы сейчас их… ищем, – у него не хватило духа сказать, что девочки в руках бандитов.
Понурившись, Петр горько повинился перед матерью.
– Это все из-за меня так вышло! Я привел к нам в дом преступницу! Нет мне прощения, мама, – на его глазах выступили слезы, но он тут же яростно тряхнул головой. – Но я жизни не пожалею, чтобы вернуть наших малышек! Мы с папой и Виктором Степановичем все делаем для этого!
От ужасной вести у Светланы Ивановны пропал дар речи, но сознание того, какое горе испытывают сейчас сын и муж, помогло ей справиться со своей болью.
– Перестань, Петенька! Ты же не мог знать, что так обернется, – чуть слышно отозвалась она, все еще не в силах поверить в реальность происшедшего. – Не пойму только, за что нас преследует судьба? – горько посетовала она. – Ты ведь знаешь, что нам с папой досталось от нее немало!
Петр мысленно поблагодарил Бога. «Кажется, мне удалось смягчить первый удар. Похоже, мама его выдержала», – подумал он, и это его приободрило.
– У меня билеты на вечерний рейс, и мы еще можем на него успеть, – тихо сказал он, вопрошающе взглянув на мать. – Ты сможешь? – ласково взял ее за руку. – Если нет, улетим завтра утром.
– Летим немедленно! – решительно заявила Светлана Ивановна, материнская душа которой уже жаждала включиться вместе со всеми в спасение ее дочерей. – Я лишь оставлю записку. Гори все огнем!
Она проворно собрала необходимые в пути вещи, но внезапно остановилась и обиженно спросила:
– Но почему вы мне сразу об этом не сообщили? Как можно такое скрывать от матери?
– Я все тебе объясню по дороге, – обернувшись, торопливо бросил ей Петр, который уже выходил из номера. – Мне нужно еще успеть уладить твой отъезд с администрацией гостиницы и получить паспорт. Буду ждать тебя в холле!
Дома на Патриарших прудах на семейный совет собрались родные и близкие Юсуповых. Когда Светлана Ивановна с Петром и встретившим их в аэропорту Михаилом Юрьевичем вошли в свою квартиру, их там уже с нетерпением ждали родители и Сальников, бывший в семье своим человеком.
– Какое ужасное несчастье! – первой со слезами на глазах обняла дочь Вера Петровна. – Кто бы мог подумать, что такое случится? Не плачь, родненькая, этим не поможешь, – ободряюще произнесла она, видя, что и у Светланы Ивановны по лицу потек ручей, смывая тонкий слой макияжа. – Теперь, когда мы вместе, спасем наших девочек!
– Будь мужественной, доченька! – в свою очередь крепко обнял и поцеловал Светлану Ивановну старый профессор. – Ничего еще не потеряно! Мишенька, Петя и Виктор Степанович делают все возможное, чтобы наши крохи поскорее были дома! Они уже ведут переговоры с похитителями. Ты ведь знаешь?
– Да, что мы об этом с места в карьер! – спохватилась Вера Петровна. – Вы же, наверное, проголодались с дороги? – вопросительно взглянула она на дочь и внука. – Пойдемте на кухню! Там все и обсудим.
– Я сегодня обедала, да и аппетита нет, – отрицательно покачала головой Светлана Ивановна и, бросив взгляд на сына, добавила: – А вот Петю покормить надо. Он с утра ничего не ел.
– Вот и посидим все за столом, – решительно скомандовала Вера Петровна. – Многие проголодались, а ты, доченька, если не захочешь есть, просто побудешь с нами вместе и немного отдохнешь с дороги.
Все прошли на просторную кухню некогда элитной квартиры, где у Веры Петровны был накрыт стол, и вскоре на нем уже аппетитно дымилось ее коронное блюдо – домашнее жаркое. Несмотря на тяжелое настроение, все принялись за еду, и даже Светлана Ивановна позволила матери положить себе на тарелку немного тушеной картошки, которую любила с детства. Еще в самолете Петр рассказал ей о неудаче своего плана вызволить Олю и Надю, соблазнив преступников большими деньгами.
– Конечно, преступники – это подонки общества, но все же люди и дорожат собственной шкурой, – убежденно изложил свое мнение Сальников. – Поэтому с ними можно говорить только с позиции силы!
Он на миг прервался, вытирая салфеткой губы, и уверенно продолжал:
– Вполне согласен, что Миша должен, не теряя времени, подготовить захват Башуна, однако в первую очередь нужно действовать мне! В случае успеха это намного уменьшит опасность, угрожающую девочкам.
Видя, что Михаил Юрьевич сделал ему знак замолчать, выразительно поведя глазами в сторону жены, он несогласно покачал головой.
– Нет, Миша, больше ничего скрывать нельзя! Света теперь с нами и должна быть в курсе всего, – твердо произнес он. – Опасность в том, чтобы о захвате Башуна как-то не узнали бандиты, чего избежать очень трудно!
– Ты хочешь сказать, Витя, что они… тогда… могут… что-нибудь… сделать… – голос у Светланы Ивановны прерывался от волнения. – Могут даже… убить?
– Да, Светочка! Опасность для них очень велика, и ты должна знать это, – не обращая внимания на жесты и гневные взгляды друга, упрямо открыл он ей суровую правду. – Вот почему Петя готов был заплатить бандитам любые деньги, и мы с Мишей согласились, хоть и знали наперед, что ничего не получится.
– А сейчас, Виктор, получится? – подняла на него глаза, полные слез, Светлана Ивановна. – Ты уверен в этом?
– Уверен, если мы сделаем все так, как задумали, – оптимистично заверил ее Сальников. – И сначала я попытаюсь, не вызывая подозрений у похитителей, отыскать Олю и Надю в детдоме. Мы с Мишей считаем, что шансы на успех есть, и в этом случае с ними все будет в порядке!
– Можно и мне участвовать в спасении моих девочек? – Светлана Ивановна уже приободрилась и готова была действовать. – Я умру, если буду оставаться от этого в стороне!
– Нет, Светочка! Тебе нельзя так рисковать, – сразу решительно возразил ей Михаил Юрьевич. – Подумай о том, что случилось с Дашей и ее подругой.
Светлана Ивановна растерянно замолчала, а Петр успокоительно сказал:
– Мы тебя будем постоянно держать в курсе дел, советоваться в критических ситуациях и призовем на помощь, когда потребуется, – мягко заверил он ее. – Мы без тебя никак не обойдемся!
– А как самочувствие Дашеньки? – сочувственно спросил обожавший жену внука Степан Алексеевич. – Она все еще убивается?
– Врачи сказали, что ее здоровью ничего не угрожает, но она не хочет меня видеть и даже разговаривать, – честно признался Петр. – Считает виновником того, что потеряла ребенка. Но я, – сердито добавил он, – с этим не согласен!
– Но как же так, Петенька? – ради справедливости вмешалась бабушка Вера Петровна. – Это ты же ее уговорил пойти вместо меня и мамы?
– Ну и что? Она сама признала эту необходимость, – убежденно возразил ей внук. – И ничего бы с ней не случилось, если бы не непрошенное вмешательство ее подруги Киры, что стоило бедняге жизни!
– Хоть мне очень жаль Дашу и потерю неродившегося внука, но я тоже считаю, что ее претензии к Пете необоснованны, – встал на сторону сына Михаил Юрьевич. – А то, что она третирует его в тот момент, когда мы все силы отдаем для спасения наших девочек, меня просто возмущает!
– Ты прав, Мишенька, – поморщилась Светлана Ивановна, как всегда, согласная с мужем. – Я по-женски ее понимаю и очень сочувствую, но мне это тоже не нравится. Она, хоть и пострадала, недостаточно предана нашей семье!
– Попав в беду, мы просто не в состоянии постичь всю глубину горя Даши, – старый профессор и тут был к ней справедлив. – Но и я считаю, что ведет она по отношению к Пете и ко всем нам не по-родственному, – заключил он и вопросительно посмотрел на жену. – Ты как считаешь, Веруся?
– Чего уж там! Не имеет права Дашенька на нас обижаться, – согласилась с ним Вера Петровна.
Вернувшись к себе домой и проверив автоответчик, Петр Юсупов удивился, узнав, что ему звонил отец Даши. «Значит, Василий Савельевич в Москве. А может, и моя теща вернулась? – безрадостно подумал он. – Уж точно, песочить будут за дочь! Наверняка она на меня пожаловалась». Постыдное воспоминание о том, как Анна Федоровна «застукала» их с Зиной, окончательно вывело его из душевного равновесия.
– До чего же неприятный предстоит разговор, – скривившись, будто проглотил кислое, проворчал себе под нос Петр и потянулся к трубке. – Да никуда от этого не деться!
Его звонок застал супругов Волошиных за вечерним чаем.
– Это ты, Петя? – голос Василия Савельевича звучал миролюбиво. – Мы тут с моей благоверной чаевничаем. Я тебе перезвоню через четверть часа.
«Похоже, что Даше хватило ума не вмешивать родителей в наши ссоры. И у матери достало здравого смысла меня не выдавать», – успокоился было Петр, но вспомнив, что тесть с ним не поздоровался, понял: тяжелого объяснения ему не избежать.
Так и вышло. Когда Василий Савельевич ему отзвонил, то сразу ошеломил:
– Ты чего же натворил, парень, что от тебя жена уходит? Дашенька просит, чтобы мы забрали ее из больницы домой!
«Значит, теща меня не выдала. Это Даша дурит, – отметил в уме Петр. – Ну что же, пускай уходит, – сердито решил он. – Может, тогда одумается!» Но вслух с достоинством ответил:
– Не вижу за собой такой вины! Но, если не хочет жить вместе, ей нечего вас стеснять и нервировать, – возмущенно повысил голос. – Наша квартира – в ее распоряжении! А я пока поживу вместе с родителями. Честно скажу, – взорвался он, – мне сейчас не до ее капризов! Вы знаете, что произошло с моими сестрами? А Даша, как сказали врачи, вполне здорова!
– Ты так считаешь, Петя? – разгневался тесть. – Тогда вижу, что Даша права! Я очень сочувствую вам в постигшей беде и от души надеюсь, что с девочками будет все в порядке. Но при любом раскладе у нормального человека на первом месте – жена! Значит, не любишь по-настоящему нашу дочь! – в ярости крикнул Василий Савельевич и швырнул телефонную трубку.
– Плохой у вас получился разговор! – сочувственно посмотрела на него Анна Федоровна. – Ты, главное, не горячись, Васенька, – мягко урезонила она мужа. – Дай молодым самим меж собой разобраться.
– Разговор хуже некуда, – мрачно проворчал супруг. – Петя дал ясно понять, что, наоборот, он сам и вся родня обижены на Дашу за то, что «капризничает» в то время, как под угрозой жизнь его сестер. Это очень серьезно, Аннушка!
Но боевой характер взял верх над прагматизмом его супруги.
– Вот значит, как! – ее глаза аж сверкали от гнева. – Наша бедная девочка по их вине лишилась ребенка, о котором так мечтала, а эта семейка на нее еще и обижается. Разве не она бросилась им на помощь, отчего и пострадала? Какая несправедливость! – расплакалась она. – Дашенька права! Пусть от него уходит! Она еще будет счастлива!
– Успокойся, дорогая! Теперь уже я тебя призываю не горячиться. – Василий Савельевич встал и, подойдя, обнял жену. – Никакой трагедии не вижу! Да, между Дашей и Петей произошла серьезная размолвка и им временно стоит разойтись. Пусть проверят свои чувства! Если разлюбили – тогда развод. Они молоды и могут найти новое счастье.
Он ласково погладил ее широкой ладонью по седеющим русым волосам.
– Мне понравилось только то, что Петя держится благородно. Аристократ как-никак, – недобро усмехнулся. – Оставляет Даше их квартиру. И она не должна отказываться. При таком богатстве ему нетрудно делать красивые жесты!
– Вот она жизнь, Васенька, – пригорюнилась Анна Федоровна. – Лишь только любовь, а вовсе не богатство приносит людям счастье!
– Ну почему ты такая капризная? – с фальшивой доброжелательностью успокаивала Софа плачущую Наденьку. – Вот твоя сестричка – та умница! Не хнычет все время, как ты, а уехала и спокойно ждет, когда… – она замялась, подавившись собственной ложью, – ты к ней присоединишься.
– Ска-азали, что и я пое-еду ско-оро, – жалобно растягивая слова, продолжала безутешно рыдать девочка, – а обману-ули. Почему меня… здесь де-ержат… одну?
Разговор происходил в «операционной» Хирурга, куда Софа примчалась по поручению Пронина, которому Воронцова сообщила, что к ней вот-вот нагрянет комиссия из собеса. Этот сюрприз ожидал заведующую, как только утром она пришла на работу.
– Звонил Алексей Ильич из собеса и предупредил, что к нам скоро пожалуют представители какого-то благотворительного фонда, – возбужденно передала ей заместительница. – Выбрали нас по его рекомендации. Хотят спонсировать нам немалые денежки!
Этот Алексей Ильич, мздолюбивый старичок из собеса, был давно знаком Катерине, но она, разумеется, не знала, что его звонок был хорошо проплачен Сальниковым. Узнав об этой тревожной новости, Проня не проявил особого беспокойства.
– Ну и что с того? Тебе со спонсорами возиться не впервой, – хладнокровно отреагировал он. – Смотришь, еще и бабок подгребешь, Катюша! Ты лишь на всякий случай, – порекомендовал, немного подумав, – вытащи из своей картотеки все бумаги, касающиеся девчонок Юсуповых. И еще, – добавил уже озабоченно, – спрячь понадежнее Надю! Я пришлю Софу тебе в помощь.
– Думаешь, все же это может быть связано с их розыском? – обеспокоилась Воронцова. – Вообще-то похоже на ментовскую хитрость.
– Нет, в ментовку Юсуповы не сообщали. Слишком трясутся за жизнь своих девок, – успокоил ее Проня, но добавил: – А меры предосторожности все же надо принять! Они никогда не лишние.
– Может, от девчонки лучше поскорее избавиться? – боязливо предложила Катерина. – И Хирург, и Костя на этом настаивают.
– До вторника этого делать нельзя! – отрезал Проня. – Так и передай своим потрошителям.
Вот почему «милицейской воспитательнице» Софе пришлось в срочном порядке заняться маленькой Надей. И уговаривала она девочку довольно ловко.
– Ну пойми, малышка! Как же мы можем сейчас отправить тебя к сестре, когда ты находишься в карантине? – вкрадчиво убеждала Надю. – Без справки о здоровье не пропустят через границу! – самозабвенно врала она. – Но очень скоро все анализы будут закончены, и полетишь за океан!
– Но мне доктор уже не делает анализов. Сколько же мне еще здесь лежать? – Наденька всхлипнула и умоляюще посмотрела на «милицейскую тетю». – Я же хорошо себя чувствую!
– Да, ты здорова, моя маленькая, – с приторной улыбкой подтвердила Софа. – Я и пришла, чтобы повести тебя на прогулку. К остальным детям тебе еще нельзя. А со мной можно! Хочешь, поедем ко мне и попьем чаю в домашней обстановке? С вишневым вареньем!
Соблазн был велик, но дети особенно чутки к фальши в поведении взрослых. Наденьке надоело лежать в четырех стенах, но в этой тете ее что-то пугало.
– Нет, не хочу, – сама толком не понимая, почему, отказалась она от заманчивого предложения. – Никуда не пойду! Пусть доктор закончит анализы!
Софу настолько тяготил этот их фальшивый разговор, что нервы у нее не выдержали.
– Глупая девчонка! – рассердилась она на Надю. – Тебе лучше хотят сделать, погулять зовут, а ты здесь решила валяться? Ну, пеняй на себя! Сейчас позову доктора, и он сделает тебе успокоительный укол, – зло бросила она, вставая. – Чтобы тут нюни не разводила!
«Ну что ж, пришлю сюда Сержика, чтобы ее усыпил, – мысленно решила Софа, выходя и запирая за собой дверь. – А потом пусть нянечка увезет спящую девчонку в изолятор. Ничего другого не остается!»
Виктор Степанович Сальников, одетый в свой лучший костюм и в больших роговых очках, придававших ему солидный и респектабельный вид, прибыл в сопровождении двух сотрудниц детективного агентства. Одна из них, пожилая строгая дама из бухгалтерии, должна была помочь ему в проверке документов по поступлению новеньких. У второй, молоденькой, задачей было, изображая секретаря, зорко наблюдать за окружающим, высматривая среди детей, похожих на похищенных, и те места, где их могли бы спрятать.
– Первым делом мы хотели бы ознакомиться с финансовыми документами, – с важным видом заявил Виктор Степанович встретившей их Воронцовой. – Сами понимаете, прежде чем пожертвовать вам значительную сумму, мы должны убедиться, что она будет использована по целевому назначению. Хотим также посмотреть, сколько вами расходуется на каждого ребенка.
Воронцова, не возражая, провела их в свой кабинет, туда принесли папки с документами, и вскоре опытная бухгалтерша обнаружила несоответствие, которое едва не привело к успеху.
– Вот здесь у вас не совпадает количество детей, – сказала она, протягивая сомнительные документы заведующей. – В сумме, приходящейся на каждого, оно одно, а по списочному составу – меньше. Объясните, пожалуйста, почему занижается сумма, выделяемая каждому ребенку?
«Послать, что ли, подальше этих въедливых спонсоров? – злобно подумала Катерина. – Тоже мне ревизоры!», но ее алчная натура взяла верх, и она спокойно объяснила:
– Это происходит всякий раз, когда от нас выбывают питомцы. Бухгалтерия просто не успевает пересчитывать. Поверьте, ничего злонамеренного в этом нет, и наши дети хорошо питаются. То, что остается, тратится на них же, но, как вам известно, – добавила, умильно глядя на спонсоров, – средств катастрофически не хватает!
– Но все же это непорядок! – выдерживая свою роль, выразил недовольство Сальников. – Сколько детей не отражено в ведомости? Кто они и куда выбыли?
– Да всего один ребенок! Стоит ли об этом говорить? – не смогла сдержать раздражения Катерина. – Фамилию не помню. Перевели по чьему-то ходатайству в другой детдом, – предусмотрительно соврала она, боясь назвать данные Оли.
Виктору Степановичу надо бы потребовать принести документы выбывшего ребенка, но подходящего предлога не было и подвело то, что отправили одного, а не двух. «Не стоит зря раздражать заведующую. Это может вызвать у нее подозрения, – резонно подумал он, – тем более впустую. Если б отправили наших, то сразу обеих. Наверняка их прячут среди остальных детей». Опытному детективу и в голову не пришло, как близок бы был к цели, если бы выяснил все же, кого «перевели в другой детдом».
– Хорошо, давайте теперь посмотрим, как вы содержите детей и в чем они нуждаются, – изобразив на лице любезную улыбку, сказал Сальников. – Покажите нам все ваши помещения!
Воронцова повела их по коридорам детдома, заходя во все комнаты и давая необходимые пояснения. Разумеется, Олю и Надю они нигде не обнаружили. Попытки разговорить детей также не увенчались успехом. Им удалось лишь выяснить, что одну из девочек изолировали от остальных с подозрением на инфекционное заболевание.
– Но в изоляторе, который вы нам показали, никого не было, – стараясь не выдавать, что заподозрил неладное, спросил Виктор Степанович. – Где же эта больная?
– У нас в подвале имеется процедурный кабинет и ей там делают очередные анализы, – спокойно объяснила Воронцова. – Вы ведь видели, что нам не хватает помещений.
– Надо посмотреть, чем вы там располагаете, – тоном, не допускающим возражений, предложил Сальников. – Будет виднее, сколько средств нам придется выделить дополнительно.
«Что-то уж слишком скрупулезно они все изучают, – интуитивно почуяла опасность Воронцова. – Неужели все же ищут девчонок?» Но вслух любезно ответила:
– Пожалуйста, если вас это интересует. Обождите меня здесь, я только схожу за ключами от помещений!
Она поспешно прошла в свой кабинет и позвонила Софе.
– Ну как, эта Надя с тобой? А то они хотят осмотреть подвал.
– Нет, мне уговорить ее не удалось. Я попросила Сержика, чтобы усыпил.
– Плохо! Позвони ему, чтобы немедленно перевел в изолятор, – находчиво распорядилась Катерина. – Они там уже были и не вернутся. Показывать им ее нельзя! А вдруг они из ментовки? Сечешь?
– Чего уж тут не понять? Задержи только их, сколь удастся!
Воронцова так и сделала. Вернувшись к «спонсорам», она, не спеша, провела их по подвальным помещениям, а когда подошли к тому, которое интересовало Сальникова, спящую Наденьку нянечка и высокий санитар уже поднимали на носилках вверх по лестнице.
– Это несут больную? – спросил Виктор Степанович, сделав непроизвольное движение, чтобы догнать уходящих. – Куда это они ее?
– Обратно в изолятор. Я же вам говорила, – хладнокровно ответила Катерина и, блефуя, предложила: – Если хотите с ней поговорить, то потом можем туда зайти. Но тогда уж с детьми вам нельзя будет общаться!
«А что это даст? Не может эта девочка быть одной из наших. Где же тогда вторая?» – мрачно подумал Сальников, а вслух с деланным спокойствием ей ответил:
– Пожалуй, не стоит! Лучше мы еще раз пройдемся по вашим помещениям и поговорим с детьми.
Его железная логика сыграла с ним злую шутку. Успех был очень близок, но не повезло! Полоса неприятностей продолжалась.
