Текст книги "Похищение"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Семен МАЛКОВ
Две судьбы-3
Похищение
Часть I
КРОВАВЫЙ БИЗНЕС
Глава 1
Хирург в законе
Сквозь решетку тюремной камеры был виден лишь небольшой кусочек неба. Но его яркая синева только усиливала тоску. Заключенный Башун, по кличке Костыль, приземистый крепыш с бычьей шеей и голым черепом, мрачно взирал на окно, еле сдерживаясь, чтобы не зарычать от бессильной злобы и отчаяния.
– Бросили меня, суки, гнить здесь заживо! Седой уговаривал взять все на себя, а теперь бросил? – бормотал он, непроизвольно сжимая пудовые кулаки. – Замочу падлу, если вырвусь на волю!
– Зря ты яришься, Костыль! Охолони! – подсел к нему на нары костлявый и длинный сокамерник Серега Фоменко, получивший прозвище Хирург, который, будучи на воле санитаром «скорой помощи», получил срок за участие в преступлениях по удалению внутренних органов у жертв автомобильных аварий. – Сам же говорил, что твой пахан не из тех, кто бросает своих в беде.
Хирург уже заканчивал отсидку, когда Башуна перевели к нему в камеру. Примерно одного возраста, они быстро сошлись, так как хитрый и вкрадчивый Фоменко, ценя силу «накачанного» бандита, умел его вовремя остудить, не раз спасая от опасных последствий бешеного нрава. В отличие от своего друга он в предвкушении скорого освобождения был в последнее время в приподнятом настроении.
Ободряюще взглянув на унылое лицо Костыля, Серега продолжал:
– Ты, главное, держись! Как только выйду, я сразу с ним свяжусь и все узнаю. И если окажется, что Седой не слишком озабочен твоей судьбой, – он сделал паузу, решив привести наиболее веский аргумент, – то, когда узнает, чего мы с тобой здесь задумали, выполнит свое обещание!
– Может, что из этого и получится, – оживился Башун, в маленьких карих глазках которого вспыхнули огоньки надежды. – Твой бизнес сулит большие бабки. Седой перед этим не устоит! Тем более что твой шеф уже на свободе и снова взялся за старое.
– В том-то и дело! – скосив глаза на сокамерников, понизил голос Хирург. – С медицинской стороны будет все в ажуре. И старые связи с потребителями сохранились. Седому нужно лишь поставлять нам «клиентов».
– Не пойму только, как твоему шефу разрешили снова оперировать, – в голосе Костыля прозвучало сомнение. – Это после отсидки в тюряге-то?
Фоменко весело расхохотался.
– А он, оказывается, и не сидел вовсе. Сработала апелляция, поданная на решение суда. Освободили якобы за недоказанностью его участия. Наверное, немало бабок отвалил на «подмазку» судейских чинов.
– Выходит, мы с тобой вроде козлов отпущения? – покачал головой Костыль. – Наши паханы на воле гуляют, а мы за них нары полируем!
Однако в преддверии освобождения ничто не могло испортить Фоменко хорошего настроения.
– Не знаю, что за человек твой пахан, Костыль, но мой шеф Власыч меня на произвол судьбы не бросил, – удовлетворенно произнес он. – В том, что мне скостили срок, – его заслуга. Блин буду! Да и нужен я ему для дела.
– Вот то-то и оно, – вновь насупил брови Башун. – Ты своему шефу нужен, а на мне, видно, Седой крест поставил. Забыл и думать!
– А я тебе говорю: не кипятись! Сначала все выясни, а потом уже суди, – мягко сказал Фоменко, положив руку на его плечо. – Подумай, может, стоит черкануть ему маляву. Я, как только выйду, передам.
В разговорах об обмане Седого Башун кривил душой. В действительности все было иначе. Василий Коновалов, получивший кличку Седой потому, что был альбиносом, еще находясь в КПЗ, уговорил Башуна взять на себя роль главаря банды. По существу он был прав, так как на «дело» их подбил именно Костыль, по вине которого всех повязали.
– Ты нас втравил в это рисковое дело, хотя я в нем резонно сомневался. Уговорил всех – тебе и отвечать! – заявил Седой Башуну перед допросом. – Мусора будут знать, что ты – всему голова. С братвой я договорился: они в один голос это подтвердят.
Седой сверху вниз властно посмотрел на приземистого Костыля и, сделав паузу, многозначительно добавил:
– А мне, если пораньше выйду, легче будет и тебя вытащить из тюряги. Это железный уговор.
– Это каким же способом? – проворчал Башун не в силах возразить против его доводов.
– Обычным. Мусора-то продажные, – презрительно ухмыльнулся Седой. – Подкупим охрану и устроим побег по дороге в суд или обратно. Так что не унывай! – ободряюще добавил он. Мы с тобой еще не одно дельце сообща провернем.
Больше поговорить друг с другом им уже не удалось, так как их развели по разным камерам. Увиделись они лишь на очной ставке, где Башун так же, как и на предварительном следствии, взял все на себя, подтвердив, что он – главарь их преступной группы, а Седой скромно изображал рядового подельника. И вскоре все, кроме Башуна, очутились на свободе по амнистии.
Узнав об этом, Костыль чуть не сошел с ума, сожалея о своей оплошности. Его злоба и отчаяние все усиливались, так как время шло, а никаких признаков того, что Седой о нем помнит и что-то предпринимает, не было. «Ну и пенку я дал, согласившись на его требование! – убивался бандит, кляня себя последними словами. – Это верно, когда Бог хочет наказать, то отнимает разум!»
Шли месяцы, и Башун уже не сомневался, что главарь банды нисколько не озабочен его судьбой. Ему было невдомек, что Седой не выполняет своего обещания из-за затяжки следствия и передачи материалов в суд, так как всех фигурантов по этому делу, кроме главного обвиняемого, амнистировали.
– Наверное, смеются сейчас надо мной, суки позорные, – задыхаясь от бессильной злобы, пожаловался Костыль другу Сереге. – Сами жируют на воле, а мне тут отдуваться за всех? Даже ни разу пожрать ничего не прислали. Курва буду, если не отплачу им за это!
– Да уж, такое не прощают! – согласился с ним Хирург, но тут же добавил: – Хотя то, что не носят передачи, как раз говорит о намерении Седого тебя скоро отсюда вызволить.
– Нет, прав я, Серега! – мрачно качнул головой Башун. – Если б Седой готовил побег, то дал об этом знать. Теперь только ты можешь помочь мне выбраться отсюда, – голос его прервался, – и то, если наш хитрован заинтересуется тем, что мы ему предлагаем. Тогда без Костыля ему не обойтись! Уж больно брезгуют наши братки мокрухой.
– Да, работы для тебя будет много, – согласился с ним Хирург. – Если мы развернем наше дело, как хотим, то одними трупами погибших в авариях никак не обойдешься. Нужные органы для заказчиков придется добывать!
– Вот и я о том же, – хладнокровно заявил Башун. – А где их взять, как не у бомжей и детишек? Сам же ты мне это растолковывал.
Он недобро усмехнулся.
– Представь, даже бомжей замочить не каждый согласится, хотя очистить от них город – очевидная польза.
– Ты и ребенка так же… запросто? – со спокойным интересом взглянул на друга-сокамерника Фоменко, а про себя подумал: «И впрямь, этот мясник нам сгодится».
Несмотря на безобидную внешность и мягкие вкрадчивые манеры, Сергей Фоменко, он же заключенный по кличке Хирург, был маниакально-бессердечен и жесток. Еще ребенком он неприятно поражал своих родных пристрастием отрывать крылья у бабочек, убивать лягушек и мучить животных. А когда поступил в медицинский, то удивлял товарищей тем, как охотно и хладнокровно препарировал трупы на занятиях по анатомии.
Трудно сказать, была ли у него эта аномалия врожденной. Вполне возможно, что бездушие и жестокость развились у ребенка в ответ на мучения, которым подвергался он сам с малых лет. Злая и коварная женщина, на которой женился отец после смерти его матери, чего только не изобретала, чтобы досадить и сделать жизнь нелюбимого пасынка совершенно невыносимой. Сережа пробовал на нее жаловаться, но, к торжеству мачехи, это всегда кончалось поркой.
Испытывая отказ во всем и постоянные унижения, юный Фоменко вырос с ненавистью к ним обоим и озлобленным на весь мир. Чтобы иметь карманные деньги, он подрабатывал санитаром на «скорой». Вид людских страданий и окровавленных трупов нисколько его не пугал. Наоборот, ему доставляло злобное удовлетворение сознавать, что кому-то не повезло больше, чем ему.
Нехватка денег и желание перещеголять более благополучных товарищей привели к тому, что он легко согласился на преступное предложение ассистента с кафедры анатомии красавчика Власова. Как оказалось, тот давно приметил длинного и тощего студента, который на занятиях с видимым удовольствием потрошил «жмуриков».
Холеный блондин с аккуратным косым пробором, он подошел к ловко орудовавшему скальпелем Сергею и, немного понаблюдав, небрежно бросил:
– А у вас, Фоменко, явные способности к хирургии. Их нужно развивать. Не желаете мне помочь провести вскрытие после занятий? Вам это будет полезно.
– Буду рад, Леонид Андреевич, – сразу же согласился польщенный его вниманием Сергей. – Скажите только, во сколько и где мне быть.
– Встретимся в пять возле морга клинической больницы, – понизив голос, уже как своему, ответил Власов. – И не надо афишировать нашу встречу. Потом поймешь, почему. И прошу без отчества: я ведь не на много старше. Зови просто Леонидом.
К месту встречи Фоменко явился без опозданий. Минут через пять подошел и ассистент. Высокий и статный Власов одет был щеголевато.
– Молодец, что пришел, – просто сказал он. – Думаю, ты не пожалеешь об этом. Тебе ведь не приходилось еще участвовать в официальной экспертизе?
Сергей лишь скромно промолчал, и они прошли внутрь мрачного здания.
– Сегодня я пригласил тебя, чтобы показать, как надо удалять внутренние органы, подлежащие трансплантации, – доверительно объяснил ассистент Сергею, когда они переодевались перед тем, как пройти в препараторскую. – Уверен, что через несколько таких сеансов ты сможешь делать то же самостоятельно.
«Вот оно в чем дело, – смекнул Фоменко. – Очевидно, потребовался дешевый помощник для операций по трансплантации. Но почему выбор пал на меня, студента, когда столько молодых хирургов, мечтающих подработать? – сразу же заподозрил он. – Тут дело нечисто!» Однако вслух, как бы сомневаясь, скромно произнес:
– Я понимаю, что для меня это просто здорово – поскорее стать настоящим специалистом в такой интересной и перспективной области. Но сумею ли оправдать ваше доверие и не напортачить? Слишком велика ответственность. Честно признаюсь, Леонид: страшновато!
– Не бери в голову, – снисходительно улыбнулся Власов. – Ты быстро набьешь руку, хватка у тебя есть. А бояться не надо – отвечать тебе не придется.
– Как же так? – не понял Фоменко. – Сам же говоришь, что буду оперировать самостоятельно.
– Ну да, – подтвердил ассистент и пояснил. – Только неофициально. Отвечать за все буду я.
– Но тогда почему ты доверяешь это делать мне? – поразился Сергей. – Какая нужда тебе так рисковать?
Прежде чем ответить, Леонид пристально посмотрел на Фоменко, как бы взвешивая, не рано ли того посвящать и, решившись, процедил:
– На внутренние органы для трансплантации сейчас большой спрос. У меня есть постоянный заказчик. Но с донорами дело обстоит туго. Ты подходишь по двум причинам. Во-первых, работая на «скорой», имеешь доступ к «бесхозным» трупам, а во-вторых, способен произвести операцию.
– Но кто же позволит мне это делать? – несогласно покачал головой Сергей. – И притом я же рискую головой! А говорил, что ответственность будет на тебе.
– Не робей, Серега! Тебе отвечать не придется, – цинично осклабился ловкий ассистент. – Делать операции и оформлять документы официально буду я сам. Но донорские органы нужно извлечь своевременно, а мне это не успеть.
– Тогда понятно. – Фоменко вытер со лба выступивший пот. – Значит, моя задача вовремя сделать операцию, а приедешь и все оформишь ты?
– Вот именно, – с самодовольной усмешкой подтвердил Власов. – Все будет о’кей! Скоро, Серега, станешь состоятельным человеком. А сверху, будь спок, нас прикроют: большие люди участвуют в этом деле.
Стоны и крики, доносившиеся из спальни, были такими пронзительными, что мамаша Седого, Прасковья Ильинична Коновалова, приехавшая из деревни навестить сына, испуганно перекрестилась. «Подрались они, что ли? – было первое, что пришло ей в голову. – Не забил бы до смерти зазнобу мой бугай! Жаль девку, такая уж она из себя ладная».
Крупная женщина с суровым выражением лица и загрубевшими, натруженными руками, Прасковья Ильинична мгновение колебалась, зная крутой нрав сына, но, поскольку вопли не прекращались, обеспокоенно подошла к закрытой двери. Осторожно ее приоткрыв, она стыдливо замерла. Несмотря на прожитую жизнь, интимный опыт матери Седого был небогат. Рано овдовев, некрасивая доярка растила сына одна. Трудилась с утра до вечера – тут не до мужиков, да и мало их было.
– Во дают! – возбужденно прошептала она, не в силах оторвать глаз от шибко порнографической сцены, видеть которую ей еще не доводилось. – Ужели так и надо? – изумленно выпучила она глаза, чувствуя стыд, но в то же время упиваясь чужим сладостным действом и испытывая жгучую женскую зависть.
Покойный муженек Прасковьи Ильиничны был тихим с виду запойным пьяницей и, хоть во хмелю был охоч, но силенкой не отличался, и радости от этого она видела мало. А спьяну он ее частенько бивал, и, когда муж погиб, перевернувшись на тракторе, вдова не больно-то горевала; женского счастья с ним она не испытала.
Опомнившись, Прасковья Ильинична прикрыла дверь и сделала это вовремя, поскольку ее сынок издал мучительный стон, перестал двигаться и блаженно отвалился на бок, часто дыша, как после тяжелой работы. Будучи по своей природе краснолицым, альбинос Седой был совершенно багровым и, несмотря на мощную накачанную стать, выглядел обессиленным.
Его неутомимая любовница Настя, полногрудая брюнетка с роскошной фигурой, напротив, выглядела свежей и игриво ластилась к нему, словно была готова начать все сначала. «Ну и похотливая сучка! Может сутками трахаться, – устало подумал Седой. – Но хороша телка! Этого у нее не отнимешь».
– Отдыхай, Настена! Ишь, какая ты ненасытная, – вслух добродушно пожурил он ее. – Давай-ка лучше вместе помозгуем над тем, что предлагает Костыль. Ведь ты у меня баба смышленая.
– Так и поверила, будто тебя интересует мой совет, – продолжая к нему ластиться, рассмеялась Настя. – Знаю, что тебе от меня нужно. Давай-ка оживай!
– Напрасно ты так думаешь! Не всякий раз, но сегодня мне нужен твой совет, – не без иронии возразил ей любовник. – Разве не слыхала поговорку: если не знаешь, как поступить, спроси женщину?
– Ну и что, поступишь так, как я скажу? – искренне удивилась Настя.
Вместо ответа Седой расхохотался.
– Ты, дурочка, не дослушала поговорки, – давясь от смеха, произнес он. – В ней сказано: внимательно выслушай женщину и сделай наоборот. Выйдет то, что надо!
– Вот видишь, я так и знала, что говоришь не всерьез, – ничуть не обиделась Настя. – Ну ладно, о чем ты хотел посоветоваться?
– Костыль из тюряги весточку прислал. Злится на меня, что сам-то вышел, а его там бросил. Я ведь обещал ему помочь освободиться.
– Если хочешь знать мое мнение: пусть там и сгниет! – не задумываясь, выпалила Настя. – Этот отморозок снова всех подведет под монастырь. На нем много крови! Он опять втянет нас в мокрые дела.
Седой снова расхохотался.
– Это ты верно сказала, – признал он успокоившись. – И у меня на этот счет были сомнения. Но теперь я знаю, что делать. Постараюсь поскорее устроить ему побег. Поступлю наоборот тому, что советуешь, – вновь ухмыльнулся он.
– И напрасно, Вася, – обиженно надула губки Настя. – На кой хрен тебе нужен этот мокрушник? Неужто нельзя проворачивать дела, не убивая людей?
– Костыль в тюряге закорешил с одним зеком из бывших медиков, – серьезно сказал Седой, – Хирургом кличут. Так тот предлагает заняться выгодным делом. Куда доходнее, чем наш гоп-стоп!
Настя продолжала обиженно молчать, и он пояснил:
– В чем сейчас наша главная проблема? Сама знаешь: в реализации добычи. Даже за бесценок. Не говоря уже, что на этом нас как раз мусора и ловят!
– Так что же, Костыль с этим зеком придумали лучший способ?
– Они предлагают совсем другое, Настена. Мы будем добывать такой товар, за который заказчик будет сразу выкладывать большие бабки. – Седой решил до поры не говорить ей всей правды. – И без Костыля мне в этом деле не обойтись.
– Поступай, как знаешь, милый. – Настя сладко потянулась. – Я же говорила: не бабьего ума это дело.
Твердо решив заняться более приятным, чем серьезные разговоры, она умело принялась ласкать любовника, и тот, ощутив новый прилив сил, заключил ее в свои медвежьи объятия.
Записку от Костыля-Башуна передал Седому по просьбе Фоменко бывший зек, осужденный вместе с ним по одному делу, но освобожденный на месяц раньше. Он был в курсе этой затеи и являлся заинтересованным лицом, надеясь принять в ней участие. На мятом листе, вырванном из школьной тетрадки, торопливым, неровным почерком было написано следующее:
« Здорово, Седой! Не больно-то ты торопишься сдержать данное мне слово. Но я не сомневаюсь, что у тебя,„ законника“, оно верное, и терпеливо жду. Со мной в камере сидит хороший кореш. Кликуха Хирург. Через месяц должен выйти. На воле зашибал много зелени по доходному делу, которое предлагает нам. Все связи у него сохранились, и дело много лучше того, чем мы с тобой промышляем. Он у тебя будет и все изложит.
Пока лишь намекну, что нужно добывать запрещенный медицинский товар, за который иностранные заказчики очень щедро расплачиваются зеленью. Дело верное, и со сбытом нет проблем. Но не думай, Седой, что обделаешь его без меня.
Так что скорей вызволяй своего верного кореша Костыля!»
Дважды перечитав записку, Седой некоторое время молчаливо рассматривал посланца – мозглявого мужичонку, как бы решая, стоит ли с ним продолжать разговор, но все же спросил:
– Ты просто курьер или что знаешь по этому делу?
– Мы с Хирургом работали вместе. Я помогал ему в морге, так что в курсе.
– Тогда расскажи, в чем суть!
– Моя роль была слишком маленькая. Как говорится, на подхвате, – немного стушевался мужичонка, но, желая набить себе цену, добавил: – Однако, пожалуй, суть изложить смогу.
Он сделал паузу, собираясь с мыслями.
– Если коротко, то речь идет о торговле внутренними органами покойников, которые нужны для богатых больных. Эти операции сейчас широко практикуются, но клиники испытывают острый недостаток материала.
– И откуда они берут этот «материал»?
– Частично от добровольных доноров – близких родственников больных, но в основном из тел неопознанных покойников, бомжей и жертв автокатастроф.
– Так. Значит, чтобы клиники не испытывали недостатка «материала», надо побольше покойников со здоровыми органами. Правильно я тебя понял? – остро взглянул на мужичонку Седой. – И если их нет, то нужно сделать? За это вам дали срок?
– Вроде того. Но я человек маленький и не в курсе всего, – сжался под его взглядом мужичонка. – Говорю же, что был у них на подхвате. Вот Хирург – тот все знает, и связи все у него. Он скоро сам к вам явится.
Поняв, что больше ничего от него не добьется, Седой решил на этом закончить разговор:
– Ну ладно, пусть придет Хирург. Скажешь своим, что интерес к делу у меня есть. Но моя братва должна знать, что нам будет причитаться. Как говорится, стоит ли игра свеч?
Однако чем больше Седой думал о предложенном новом деле, тем больше оно ему нравилось. «Бешеные бабки на этом загрести можно, хотя и риск велик, – зажигаясь алчным огнем, прикидывал он в уме плюсы и минусы. – Да что этого бояться? И так всю дорогу рискуем головой!»
В тот же день он поручил своему подручному Рябому, по паспорту Прохору Рябову, вплотную заняться подготовкой побега Башуна. Тем более что вскоре должен был состояться над ним суд.
Через пару недель в очередной день, положенный для свиданий, заключенному Фоменко сообщили, что к нему пришла родственница Анастасия Линева. Разумеется, таковой у него не было, по догадливый Серега искусно изобразил радость. «Значит, клюнул Седой на наше предложение, – сразу сообразил он. – Интересно, с чем пришла эта баба?»
– Ну, Костя, живем! – поспешил обрадовать он друга. – Твой пахан прислал на разведку какую-то Линеву. Ты ее знаешь?
– Говоришь: Линева? – припоминая, протянул Башун, так как своих подельников знал в основном по кличкам. – Это он Настю, что ли, прислал?
– Угадал. Анастасию, – утвердительно кивнул Фоменко. – А кто она такая?
– Живет он с ней. Шикарная телка! – в голосе Костыля была зависть. – Она и в делах ловкая, не только в постели, – заключил он с похабной ухмылкой.
Но хитрому и осторожному Хирургу это не понравилось.
– Напрасно Седой ей так доверяет, – с сомнением покачал он головой. – Бабы, сам знаешь, думают чем… Даже самые умные. Предают, суки!
– Я о том же всегда ему толковал, – согласно кивнул Башун, – и она меня за это ненавидит.
– Значит, между нею и тобой контры? Наверное, поэтому Седой прислал ее на свидание ко мне, а не к тебе?
– Навряд ли, – возразил Башун. – Наши с ней контры делу не помеха. Думаю, что к тебе он ее прислал, – в его голосе прозвучала надежда, – чтобы не светить нашу с ним связь. Видать, все же готовит мой побег!
Пробудившаяся надежда его взволновала, и он возбужденно продолжал:
– Ты хотя бы намеками попытайся узнать у нее, Серега: что они затевают? На когда примерно это наметили? Хочу знать, сколько мне здесь еще париться!
– Это само собой, – постарался успокоить его Фоменко. – Первым делом с ней о тебе поговорю. Я тебя, Костя, не предам! Да и для нашего будущего бизнеса ты незаменим, сам знаешь.
Однако ушлому Костылю его заверений показалось мало, и он угрожающим тоном предупредил:
– Передай Седому на полном серьезе, что если он меня отсюда не вытащит, то я ни перед чем не остановлюсь. Всех заложу!
– Ты что, в своем уме? – испуганно отшатнулся от него Фоменко. – Ведь тебе самому тогда не жить!
– А на кой х… мне такая жизнь? – злобно выругался Башун. – Вы там гулять будете, а мне на нарах гнить? Так, что ли?
– Давай сначала узнаем, как обстоит дело, – мягко остановил его Серега, дружески положив руку на плечо. – Думаю, что принесу тебе добрые вести.
Как всегда, ему удалось вовремя предотвратить припадок ярости Костыля.
– Ладно, послушаем, что скажет Настя, – сквозь зубы пробурчал он, немного успокаиваясь. – Но я не шучу! Так и передай Седому. Если бросит меня здесь, я и из тюряги его достану. А выберусь – замочу!
Мрачно нахмурясь, Костыль отвернулся к стене. Хирургу-Фоменко тоже больше нечего было ему сказать, и он молча стал ждать, когда конвоир отведет его на свидание с Настей.
Плавно покачивая крутыми бедрами, Настя уверенно прошла в довольно мрачную комнату для свиданий с заключенными. Ничто здесь ее не смущало – носить передачи своим подельникам и посещать их в тюрьмах было для нее привычным делом. Давно зная силу своей женской привлекательности, она все же с удовольствием ловила на себе горячие взгляды охранников, полные чувственного вожделения.
И действительно Настя была неотразима! Высокая брюнетка, с большими синими глазами, пышнотелая, но очень складно скроенная, с тонкой талией, она выглядела очень сексуальной и соблазнительной. Сожительство с главарем преступной группы позволяло ей иметь все лучшее, и это делало ее беззаботной и самоуверенной, что еще больше подогревало мужской интерес.
Такой самодовольной и благополучной Настя Линева была не всегда. До встречи с Седым она было пошла по рукам, как дешевая проститутка. В общем-то произошла банальная история. Стоило высокой красивой девочке обрести женственность, как ее соблазнил отчим, горячо любимый матерью. Не в силах с ним расстаться, та во всем обвинила дочь и выгнала ее из дому.
Насте тогда шел лишь пятнадцатый год, она заканчивала школу, и выручила ее лишь любовь одноклассника Дениса, с которым она встречалась. Сын крупного дипломата, работавшего за границей, он жил в комфортабельной квартире один и был вполне самостоятельным парнем.
Когда Настя рассказала ему, не открывая, разумеется, всей правды, что разругалась с матерью и ушла из дому, Денис, не долго думая, предложил:
– Ну что же, живи у меня, раз так случилось. Нельзя уступать предкам в принципиальных вопросах! Вот закончим школу и, может, поженимся. Того, что мне присылают, хватит нам на двоих.
Девушке в ее отчаянном положении ничего не оставалось, как согласиться, и она поселилась у Дениса. Шила, однако, в мешке не утаишь, и когда об этом узнали в школе, разразился скандал. Само собой, сообщили родителям обоих, но если Настины даже не явились для объяснений, то Денисовы отреагировали очень остро, потребовав от сына немедленно порвать с непрошеной гостьей.
К чести юноши, он не поддался давлению своих «предков», пригрозив, что бросит школу накануне выпускных экзаменов, если они не оставят его в покое. В ответ на истерику срочно прилетевшей домой матери он твердо заявил:
– Успокойся и передай отцу: я не собираюсь пока жениться ни на Насте, ни на ком-нибудь еще. Вы правильно говорите, что мне этого делать еще нельзя. Но и Настеньку в обиду я не дам! Она моя любимая девушка, и деваться ей пока некуда. Ты должна это понять, мама!
– Но так же нельзя, сыночек! – не обращая внимания на присутствие Насти, взмолилась мать. – Ты что же, не думаешь о последствиях? Я тебя воспитывала ответственным и порядочным человеком! Ваша связь предосудительна!
– Не будь ханжой, мама! – спокойно парировал ее упрек Денис. – Сейчас не прежние времена, и молодежь сексуально раскрепощена. Добрачные связи – обычное дело, а мы с Настей уже не дети.
Таким образом, благодаря Денису и положению его родителей скандал удалось замять, но Насте окончить школу так и не довелось. Устав от молчаливой вражды его родителей и тяготясь своим унизительным положением у них в доме, она изменила своему бой-френду с молодым фирмачем, с которым случайно познакомилась в магазине.
Франтоватый Илья, несмотря на молодость, был плешив и не блистал красотой, но ездил на шикарной иномарке и сорил деньгами. Как-то в очередной раз поссорившись с Денисом, измученная постоянной экономией, Настя согласилась на предложение Ильи пойти в дорогой ресторан. Ее кавалер был щедр, красиво ухаживал, они вкусно поели, крепко выпили, и произошло неизбежное – она оказалась в его постели.
Сексуальный опыт у Насти фактически отсутствовал. В ее жизни были лишь Денис, как оказалось, не очень умелый мальчик, и отчим, от близости с которым в воспоминании осталась только боль. С ними она еще ни разу не ощутила себя женщиной. Поэтому Илья для нее стал подлинным открытием. Невзрачный на вид, он оказался искусным любовником, сумевшим довести ее до исступления. В его объятиях Настя впервые испытала высшее блаженство и узнала, что такое женское счастье.
Увлекшись Ильей, она ушла к нему от Дениса, написав в короткой записке, что полюбила другого. Чтобы не видеть бывшего бой-френда и не объясняться, перестала ходить в школу. Но ее счастье с нежно любимым Илюшенькой было недолгим. Оказалось, что он не в ладу с законом и ему пришлось скрыться «за бугром». Взять с собой любовницу он не мог, но жалеючи пристроил к своему не менее богатому другу.
Наверное, так продолжалось бы и дальше, не повстречай Настя на банкете в ресторане, куда пришла со своим покровителем, Василия Коновалова – Седого. Он сразу покорил ее своим богатырским обликом, тем более что старый партнер был довольно инфантильным. С тех пор они стали неразлучны.
«Да уж, сказочно хороша! – мысленно восхитился Фоменко-Хирург, завидев Настю в комнате для свиданий. Он сразу понял, что эта статная брюнетка она самая и есть. – Ничего себе бабу Седой отхватил! Невольно обзавидуешься». Проворно усевшись против нее на стуле и приторно улыбаясь, он спросил:
– Вас Седой ко мне прислал? Что хорошего скажете?
– А вы Фоменко, он же Хирург? Я не ошибаюсь? – вопросительно взглянула на него красивая брюнетка.
– Ну да, кем же мне еще быть? – в том же игривом тоне подтвердил Фоменко. – Зовите меня просто Сергеем.
– Хорошо, Сергей. Слушайте меня внимательно, – не принимая его легкого тона, по-деловому сухо сказала Настя. – У нас мало времени.
Под ее холодным взглядом Фоменко стушевался, и она продолжала:
– Мне поручено вам передать, что Коновалов видит перспективу в предлагаемом деле и согласен обсудить его более подробно при встрече. А пока хочет проверить, на какой базе оно основано.
– О чем речь? – не понял ее Фоменко. – Какая еще база?
– Речь идет о «крыше» и заказчике, – так же деловито пояснила Настя. – Кроме того, его интересует: является ли заказчик постоянным, есть ли посредники? Короче, насколько солидно организован этот бизнес.
– Не слишком ли много он сразу хочет знать? Ведь сбыт – это не его функция, – попытался уйти от ответа Хирург. – Дело вашего шефа – поставлять нужный товар по заявкам заказчика.
В красивых глазах Насти зажглись злые огоньки:
– Шеф отлично понимает, что на его долю выпадает самая грязная и опасная работа. Он даже и разговаривать с тобой не станет, если не откроешь карты!
Он сделал паузу и, подумав, сказал:
– На все его вопросы отвечу через пару недель при встрече. А сейчас я хочу знать, что делается для того, чтобы вызволить Костыля и в чем причина затяжки? Ведь без него в этом деле не обойтись.
– Задержка вышла из-за того, что затянулось следствие. Все произойдет, когда его повезут в суд, – коротко объяснила Настя. – Скажи Костылю, что нужные меры принимаются. Его известят, когда придет время.
Немного поколебавшись, Фоменко решил все же передать угрозу Башуна.
– Хочу, чтоб вы знали, что он на пределе. Седой должен его выручить, иначе всем будет плохо. Костыль не раз говорил, что заложит его, если Седой не выполнит своего обещания. А то и замочит. Не вам мне доказывать, что с Костылем шутки плохи!
– Да, мы его хорошо знаем, – хмуро ответила Настя. – Но можешь передать ему, что зря бесится. Коновалову он нужен, а для нового дела тем более!
В это время всем объявили, что свидание окончено, и она, небрежно кивнув Хирургу-Фоменко, направилась к выходу.
