Текст книги "Маршал Рыбалко"

Автор книги: Семен Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Затихший и вроде бы смирившийся со своей участью фашист внезапно «ожил», потихоньку раскачал плот и вместе с ним перевернулся. С трудом, общими усилиями, восстановили положение. Однако фельдфебель разбушевался: пока добрались до левого берега, не раз повторялось то же самое.

Купание в холодной днепровской воде не прошло бесследно: когда гитлеровца отвязали от плотика, он не проявлял признаков жизни. Его и встряхивали, и делали искусственное дыхание – лежал колода-колодой. Очнулся лишь после того, как ему влили в рот спирт.

«Язык» оказался ценным. Не случайно этот фельдфебель заслужил у своего командования такие высокие награды. Знал он много, и полученные от него сведения были нам весьма кстати.

Начав выдвижение в ночь на 20 сентября, наша армия -развила стремительный темп наступления, и в составе подвижной группы Воронежского 'фронта к исходу 21 сентября вышла к Днепру. Передовые отряды, преодолев с боями около двухсот километров, заняли район Козинцы, Вьюнище, Городище.

Все же противник успел отвести войска за Днепр и взорвать мосты. От быстроты форсирования Днепра зависело освобождение Киева и всей Правобережной Украины. С учетом того, что табельные переправочные средства еще не подошли, возник вопрос об использовании подручных материалов.

С этим вопросом к Рыбалко обратился командир 9-го мехкорпуса генерал К– А. Малыгин, чьи передовые части подошли к кромке левого берега:

– Что делать, товарищ командующий, 1-й батальон 69-й мехбригады стоит в готовности к переправе, а пе-реправляться-то на чем?

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – рассердился Рыбалко.– У вас же целый корпус! Неужели не найдете людей, способных придумать, как выполнить задачу?

– Но мои люди уже обошли прибрежные села и ничего не нашли. При отступлении фашисты сожгли все, что могло сгореть...

Действительно, все сожгли: дома, сараи, плетни, бочки... Об этом уже доложила командующему армейская разведка. Как говорится, не от хорошей жизни Рыбалко устроил разнос Малыгину. Но тот правильно понял командарма и обратился к инициативе и смекалке воинов. Это и помогло корпусу начать переправу.

В ночь на 22 сентября к Днепру вышел передовой отряд 6-го гвардейского танкового корпуса – 51-я гвардейская танковая бригада подполковника М. С. Ново-хатько. Комбриг создал штурмовую группу, в которую вошли танковый батальон, дивизион самоходок, зенитный дивизион, две роты автоматчиков и рота саперов. Командиром группы подполковник назначил своего заместителя X. У. Богатырева – опытного, смелого и решительного офицера, не раз отличавшегося в предыдущих боях. Свою задачу – захватить плацдарм на правом берегу Днепра – Богатырев выполнил превосходно, за что позднее был удостоен звания Героя Советского Союза.

Надо сказать, что Харун Умарович Богатырев, выходец из бедной горской семьи в Карачаево-Черкесской автономной области, начал службу в Красной Армии курсантом военного училища, а закончил гвардии полковником. Рыбалко внимательно следил за его боевыми успехами и с особым удовольствием подписывал документы на присвоение Богатыреву очередных воинских званий.

Когда Новохатько обсуждал со своими офицерами организацию переправы, к нему обратился командир местного партизанского отряда:

– Партизаны готовы оказать помощь танкистам*

Мы заранее затопили и замаскировали лодки, плоты, паромы и другие переправочные средства. Понимаем, что на них танков не перевезти, но для начала они могут пригодиться. Наши люди укажут, где лучше форсировать Днепр...

Помощь партизан подоспела вовремя.

Командир мотострелкового батальона старшин лейтенант А. А. Пищулин приказал командиру роты лейтенанту Н. И. Синашкину построить роту и вызвать добровольцев, готовых первыми переправиться на тот берег. Рота, состоявшая из комсомольцев, до единого человека шагнула вперед. Выбрали четырех: Н. Е. Петухова, В. А. Сысолятина, И. Д. Семенова и В. Н. Иванова. Напутствуя их, комбриг сказал:

– Вам выпала честь первыми форсировать Днепр. Задача – привлечь к себе внимание противника. Это необходимо для прикрытия переправы батальона. Задание опасное, подумайте...

Но комсомольцы были настроены решительно: проверили автоматы, запаслись патронами и гранатами и быстро разместились в рыбачьей лодке, где на веслах сидел партизан А. Н. Шаповал.

Когда смельчаки достигли середины реки, их заметили гитлеровцы. Над головой засвистели пули, разрывы мин и снарядов обрушивали каскады воды на утлое суденышко, грозя его опрокинуть. Несколько сильных гребков – и вот уже гвардейцы взбираются по кручам правого берега и открывают огонь.

А пока горстка храбрецов отвлекала на себя внимание противника, на лодках и плотах через Днепр переправлялись рота лейтенанта Н. И. Синашкина и 120 партизан под командованием И. К. Примака. Они сразу вступали в бой, расширяя плацдарм. Спустя некоторое время на правый берег переправился весь мотострелковый батальон, а с ним командир бригады М. С. Ново-хатько и начальник политотдела А. С. Загудаев. Батальон выбил противника и овладел северо-восточной окраиной села Григоровка.

Весть о подвиге героев-комсомольцев облетела все войска, изготовившиеся к штурму Днепра. Военный совет фронта направил им приветственное письмо:

«Ваша героическая переправа через Днепр, цепкое закрепление на правом берегу, готовность, не щадя жизни, отстаивать каждый клочок отвоеванной родной земли и неукротимо двигаться все дальше вперед—на запад – служит примером для всех воинов...

Благодарим за честную солдатскую службу...»

Полный текст поздравления был помещен в армейской газете «Во славу Родины». Командиры и политработники читали его в подразделениях, воодушевляя воинов на новые ратные подвиги.

За доблесть и воинское мастерство, проявленные при форсировании Днепра и в боях за плацдарм гвардей-цам-комсомольцам Н. Е. Петухову (посмертно), В. А. Сы-солятину, И. Д. Семенову, В. Н. Иванову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Четыре молодых патриота стали первыми из 125 воинов армии Рыбалко, которых Родина удостоила Золотой Звезды Героя за форсирование Днепра.

Переправа продолжалась. В ночь на 22 сентября к левому берегу, против села Зарубенцы, как и докладывал командующему генерал К. А. Малыгин, вышли подразделения батальона капитана Г. Ш. Балаяна из 69-й мехбригады, которой командовал М. Д. Сиянии. Жители села Козинцы подняли со дна реки две затопленные рыбачьи лодки, и два отделения мотострелков, возглавляемые лейтенантом Алексеевым и парторгом Белоусовым, переправились в них на правый берег. Вместе с бойцами в одной из лодок находился инженер 69-й мехбригады подполковник Е. В. Старостин,, который обнаружил затопленный гитлеровцами паром. Саперы подняли его, вычерпали воду и отвели к своему берегу. За ночь на этом пароме на противоположный берег переправился весь батальон Балаяна, а позже и вся бригада.

К исходу 22 сентября части 69-й мехбригады овладели Зарубенцами, Луковицами, хутором Городок и высотами, прилегающими к этим населенным пунктам.

А в районе Подсенное, что в шести километрах западнее Зарубенцев, через Днепр переправился мотострелковый батальон капитана В. В. Никитина из 54-й гвардейской танковой бригады (командир бригады – полковник И. И. Сергеев). На рассвете, обнаружив у себя в тылу советских бойцов, гитлеровцы превосходящими силами начали их атаковать. Но гвардейцы Никитина, сдерживая вражеский натиск, одновременно вели разведку и с помощью местных партизан доставили командованию важные разведданные.

На соседнем участке Днепр форсировали мотострел-

Павел Семенович Рыбалко

С. И.

МельниковП. Л. Романенко

}

ь

После совещания в политотделе армии. Слева направо – А. Д. Капник, А. А. Еременко, С. И. Мельников, Л. М. Шулькин, Д. Д. Бахметьев

^ /

П. С. РыбалкоВ. С. Архипов

И. И. Якубовский3. К. Слюсаренко

f

А. А. Головачев

Д. А. Драгунски?

В. В. НовиковИ. П. Сухов

Н. Ф. Ватутин и П. С. Рыбалко изучают обстановку перед форсированием Днепра

Строительство моста через Днепр

С. А. Иванов М.

С.

Новохатько

Ю. Н. Соловьев (в центре) ставит задачу офицерам технической службы

Марш-маневр с Букринского на Лютежский плацдарм

Л. Свобода читает чехословацким воинам Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении части

И. С. ВагановВ. А. Концов

М. П. Каменчук докладывает командарму обстановку. Слева – И. Г. Зиберов

М. В. ОнучинА. В. Щербак

В. А. Микуцкий (в центре) среди офицеров службы тыла

v-r

¹

"

г

sjv* ■»

п. С. Рыбалко с офицерами штаба у стен рейхстага

Пражане встречают победителей

Руководящий состав армии среди командиров и политработников

На проводах демобилизованных воинов армии

П. С. Рыбалко беседует с военными корреспондентами А. Ю. Кривицким и К. М. Симоновым.

Справа—А. Д. Капник

П. С. Рыбалко с сыном Виленом

ки во главе со старшим лейтенантом Н. И. Горюшкиным из 22-й гвардейской бригады полковника Н. Л. Михайлова, а за ними – 23-я мотострелковая бригада полковника А. А. Головачева из 7-го гвардейского танкового корпуса (командир корпуса – генерал К. Ф. Сулейков). Решительным ударом гвардейцы отбросили противника и обеспечили переправу другим частям.

Так было положено начало созданию Букринского плацдарма, сыгравшего важную роль в битве за Днепр. За самоотверженность и героизм, проявленные в этих боях, 70 воинам армии было присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них – генерал К– А. Малыгин, полковник И. И. Сергеев, подполковник М. С. Новохать-ко, капитан В. В. Никитин, старшие лейтенанты А. А. Пи-щулин и Н. И. Горюшкин. Особенно отличилась 69-я мехбригада полковника М. Д. Сиянина. 41 воин бригады во главе с ее командиром были удостоены звания Героя Советского Союза.

Молодые воины, воодушевленные примером героической четверки, первой форсировавшей Днепр, в те дни совершали немало славных дел.

Мне особенно запомнился вот такой боевой эпизод.

Пятеро комсомольцев-саперов из 71-й мехбригады полковника Луппова получили задание заминировать танкоопасное направление на подступах к Зарубенцам.

Когда бойцы заканчивали загружать понтон противотанковыми минами, над ними внезапно пронеслись на бреющем полете два «мессершмитта» и сбросили бомбы. К счастью, взрывы прогремели в стороне. Не дожидаясь повторного захода фашистских самолетов, командир роты старший лейтенант Дирявка приказал саперам немедленно отправляться.

Понтон столкнули с мелководья на быстрину, и течением его отнесло на середину реки. Пятерым бойцам пришлось догонять свое «суденышко» вплавь. Уже выбравшись на него, они вдруг выяснили, что в спешке забыли весла. Не растерявшись, комсомольцы начали грести саперными лопатками и касками, направляя понтон к указанному командиром роты месту. Но тут одна из немецких батарей открыла огонь, и вокруг них от разрывов снарядов и мин закипела вода. Наконец, понтон уперся в береговой откос. А через несколько минут саперы приступили к минированию.

Отважные комсомольцы отлично справились с поставленной задачей. Позднее, выполняя аналогичное задание, они захватили двух «языков», давших много ценных сведений. За эти подвиги старший группы рядовой М. Заксон был награжден орденом Красной Звезды, а Н. Прохоров, А. Волков, В. Лукин, Ф. Лихтин – медалью «За отвагу».

Гитлеровцы прилагали отчаянные усилия, чтобы удержаться на днепровском рубеже. Переправа наших войск шла под непрерывным артогнем; немецкая авиация не только днем, но и ночью, используя осветительные ракеты, подвергала оба берега Днепра массированным бомбовым ударам.

Узнав о форсировании реки в букринской излучине, противник бросил в бой подкрепления. 51-я гвардейская танковая и 69-я механизированная бригады на подходах к Григоровке устроили засады и встретили машины с гитлеровцами при въезде в село. Около 500 солдат и офицеров потерял враг в тот день. В этом бою участвовали и партизаны из соединения имени Чапаева.

Но у нас на плацдарме пока действовали только мотострелковые части. На лодках и плотиках танки и артиллерию не переправишь, а развивать наступление без них невозможно.

Рыбалко постоянно находился на КП, оборудованном вблизи переправы. Вместе со своими помощниками он искал и не находил выхода из создавшегося положения. Когда подвезли трофейные переправочные парки, пригодные лишь для переправы пехоты с легким вооружением, Павел Семенович, вопреки мнению инженеров, решил попытаться погрузить на них легкие танки типа «Валентайн». Для пробы на паром загнали самоходку. Не выдержав тяжести, он накренился, и самоходка, соскользнув в воду, затонула у самого берега. Пока бойцы извлекали ее, саперы под руководством инженеров усиливали конструкцию парома. Результаты не замедлили сказаться: за несколько часов все самоходки оказались на правом берегу.

Но этого было недостаточно – противник подтягивал к плацдарму танковые соединения. Нам позарез нужно было переправить на плацдарм танки, а понтонные части все еще не подошли.

В районе Зарубенцев на плацдарм, занятый 69-й мехбригадой, 23 сентября начали переправляться подошедшие части 40-й армии, а позднее – и войска 27-й. Мелкие тактические плацдармы расширялись и в процессе боя объединялись в один Букринский плацдарм оперативного значения.

Между тем 38-я армия продолжала очищать от противника левый берег Днепра. Н. Ф. Ватутин отдал приказ Рыбалко выделить часть танковых бригад для содействия ее продвижению. Командарм приказал 56-й танковой бригаде нанести удар на Борисполь, Бровары, Предмостную Слободку, а 52-й и 53-й – на Канев. Взаимодействуя с частями 38-й армии, гвардейцы-танкисты очистили левый берег реки на широком фронте. В этих боях многие из них показали образцы воинского мастерства. Особо отмечу механика-водителя сержанта Марию Лагунову.

В бою под Броварами ее танк первым ворвался на высоту, подавив несколько огневых точек. Лагунова развернула машину и уничтожила гусеницами противотанковую пушку вместе с расчетом и до взвода гитлеровцев. И тут вражеский снаряд прямым попаданием угодил в ее танк. Мария была тяжело ранена, в госпитале ей ампутировали обе ноги. Но девушка-комсомолка не смирилась с участью инвалида. Уже на протезах она добилась возвращения в свою часть. Водила автомашину, затем изучила радиотелеграфное дело и до конца войны готовила радиотелеграфистов для танковых войск.

Немецкое командование поняло, что теряет важный стратегический рубеж обороны, и начало подтягивать крупные танковые силы, сосредоточивать истребительную и бомбардировочную авиацию, стремясь любой ценой сбросить войска Воронежского фронта в Днепр. Для поддержки и прикрытия наших частей были выделены эскадрильи 2-й воздушной армии. Над переправами и плацдармами развернулись ожесточенные воздушные бои. А на земле советские воины с необыкновенным упорством отстаивали узкие полоски захваченной земли, чем обеспечивали накопление свежих сил и средств. Ежедневно они отбивали десятки контратак, уничтожая тысячи вражеских солдат и офицеров.

На рассвете 24 сентября налеты участились. Фашисты усиленно бомбили левый берег, откуда в это время безостановочно отходили лодки и плоты с мотострелками 22-й бригады полковника Н. Л. Михайлова. Коман-

N

дир корпуса генерал М. И. Зинькович со штабными офицерами руководил переправой. Уже отчаливали последние лодки, когда над ними пронесся «мессершмитт». Сброшенная бомба разорвалась рядом. Митрофан Иванович еще успел крикнуть: «Всем в блиндаж!» – и, смертельно раненный, упал. Умер он по дороге в госпиталь.

Рыбалко глубоко переживал утрату: он любил Митрофана Ивановича, радовался его успехам, помогал в трудную минуту.

Обстановка торопила с назначением нового комкора, но Павел Семенович колебался, не находя соответствующей кандидатуры.

В это время в Переяслав, где стоял штаб армии, приехал Ватутин. Едва войдя к Рыбалко, спросил:

– Кого предлагаете на должность командира 6-го корпуса?

Павел Семенович не спешил с ответом, и командующий фронтом нетерпеливо напомнил:

– Думайте поскорее, нам с вами надо осмотреть места наведения понтонных переправ. Так – кого же?..– и не дождавшись, приказал: – Назначьте генерала Сухова – и поехали!

Иван Прокофьевич Сухов принял корпус, но командовал им недолго. Через месяц в эту должность вступил генерал Алексеи Павлович Панфилов, который и возглавлял соединение во всех операциях по освобождению Украины.

Через два дня к Днепру начали подходить фронтовые инженерные части. Под руководством нашего на-чинжа М. В. Онучина они собрали наплавной понтонный мост грузоподъемностью 16 тонн и организовали шесть участков паромных переправ. Но использовать их можно было только ночью. Днем они разводились и маскировались, чтобы не подвергаться артобстрелу и бомбежке противника.

Однако войска продолжали нуждаться в боеприпасах, горючем, а тем более – в танках. Кроме того, на левом берегу оставалась и крупнокалиберная артиллерия, которая отсюда не могла эффективно поддерживать части, ведущие бои за расширение плацдарма.

Срочно требовался мост, грузоподъемность которого позволила бы переправить танки и тяжелую артиллерию. Но как его построить? Как строить мост на реке, если вода в ней буквально кипит от разрывов снарядов и мин? Лодки то и дело переворачиваются, плоты вдребезги разлетаются, и люди плывут, держась за бревна, а рядом взметаются водяные смерчи. Но едва затихает грохот разрывов, как вражеские самолеты снова строятся в круг и бросаются в пике...

И все же мысль о постройке моста не оставляла Рыбалко. Этому вопросу было посвящено заседание Военного совета армии вечером 24 сентября. Присутствовали заместители командующего, начальники служб и командир 182-го армейского мостового батальона майор Н. А. Жеребной. Майор накануне провел инженерную разведку и побеседовал с местными рыбаками.

Военный совет заседал в боевой обстановке, накоротке,– артобстрел и бомбежка не располагали к долгим словопрениям.

Николай Алексеевич Жеребной доложил:

– В войну 1914 года саперами царской армии в двух километрах от села Козинцы был построен деревянный мост на свайных опорах. Вот я и думаю...

– Правильно думаете,– подхватил Рыбалко, понявший уже замысел майора.– Если такой мост построили они, то и наши саперы смогут. Вопрос лишь в сроках...

По поводу сроков высказывались разные мнения. Рыбалко пресек все препирательства.

– Мост должен быть готов через тринадцать дней!

Мне поручили возглавить всю организационную,

партийную и хозяйственную работу. Вместе с Переяславским райкомом КП (б) У и райисполкомом требовалось мобилизовать рабочую силу из местного населения. Начальнику политотдела Капнику и начальнику отдела кадров Меркульеву было приказано подобрать грамотных офицеров, в обязанности которых входило проведение политинформаций среди мобилизованных. Начальника тыла генерала И. К. Николаева обязали организовать рабочим трехразовое питание. Поскольку речь шла о большом количестве людей, Иван Карпович забеспокоился:

– Армейские базы не могут полностью обеспечить потребность войск, а тут еще тысячи мобилизованных...

– Организуйте заготовку продуктов в Переяславском районе,– посоветовал Рыбалко.– Местные партийные и хозяйственные органы вам помогут.

Начсанарму полковнику Л. Н. Васильеву приказали выделить врачей для медобслуживания привлекаемых к строительству людей и развернуть близ стройплощадки внештатный госпиталь. Генерал Ю. Н. Соловьев и майор Н. А. Жеребной должны были составить план работ и расчет необходимого для постройки моста количества автомашин, тракторов, ремонтных средств, горючего и в двухдневный срок представить на утверждение Военному совету. К постройке землянок для рабочих решили приступить немедленно.

В населенные пункты Переяславского района сразу же выехали уполномоченные Военного совета. Жители охотно откликнулись на наш призыв; желание помочь армии в разгроме врага было всеобщим. Таким образом, главный вопрос был решен успешно и оперативно; до 5 октября к строительству моста приступило более двух тысяч человек.

Лесорубов, плотников, кузнецов организовали в роты. Их возглавили наши офицеры и политработники. Большую часть рабочих поставили на заготовку лесоматериалов в урочище Гать, расположенном в восьми километрах от Днепра. В лесу, на стройплощадке, начал действовать лесозавод, где четыре пилорамы, работая в три смены, обеспечивали строительство качественно обработанными деталями. На стройплощадке росли кубометры оттрелеванного леса, сваи, насадки, прогоны, поковки, скобы для креплений.

Теперь все зависело от организованности и патриотической сознательности рабочих и их руководителей. И с первых дней они показали, что нет предела человеческим возможностям, если люди прониклись верой в свои силы, в необходимость своей работы для достижения победы над врагом. Двухтысячный коллектив строителей моста совместно с инженерными частями армии ежедневно показывали образцы самоотверженности и подлинного героизма.

Чтобы представить объем выполненной работы, приведу некоторые цифры: длина моста 720 метров, ширина проезжей части 4,1 метра, количество опор – 170, свай под опорами – 935, насадок – 200, прогонов – 1183 и т. д. Всего предстояло переработать 3500 кубометров леса, а также заготовить 19 тонн различных поковок.

Сваи забивались «бабами», вручную, со сколоченных на плотах подмостей. Течением плоты сносило, поэтому одна группа рабочих удерживала их на веслах, а другая забивала сваи. По каждой свае требовалось сделать от 1500 до 2500 ударов тяжелой «бабой». Поистине титанический труд! И все же 2 октября было забито 16 свай, а в последний день – 215! И все это совершалось под артогнем и бомбежкой...

При разработке плана мне пришлось «повоевать» с инженерами, которые отклоняли предложение вести строительство одновременно с противоположных берегов реки. Утверждали, что при этом исключена встреча на середине реки, поскольку трасса не обеспечена инженерной ПОДГОТОВКОЙ, КОТОрая В обыЧНЫХ УСЛОВИЯХ ПрОЕО-дится при таком способе строительства. Я настаивал: встреча произойдет!

Рыбалко не принимал участия в нашем споре. Только однажды, отозвав меня в сторону, он сказал:

– Не хочу сдерживать твоей инициативы, за строительство моста несешь личную ответственность. Но подумай сам: они – инженеры, а ты?

– А я помогал отцу строить мосты на Дону. Он был простым плотником, но мосты получались отличные. И строил именно так, как предлагаю я. Это намного ускорит дело, а по «науке» мы и за месяц не справимся.

– Что ж, если ты убежден – действуй! – сказал Павел Семенович и больше не пытался меня разубеждать.

Не стану описывать, как именно я «действовал», но организованные нами пять участков, обосновавшись на противоположных берегах и ведя работу по всей ширине русла реки, в конечном счете обеспечили точность встречи сооруженных частей моста.

Налеты фашистской авиации и артобстрел не прекращались. 5 октября 1943 года противник нанес нам тяжелый урон. Авиабомбы повредили конструкцию моста, разрушили четыре куста опор, разбили несколько подмостей. Восстановительные работы заняли 2,5 суток.

Но самые горькие утраты – потеря людей. В этот день погибло несколько руководителей стройки, в том числе и Михаил Васильевич Онучин.

Образованнейший инженер и прекрасный организатор, коммунист Онучин ни на час не покидал переправу. Он вникал во все сложности строительства, возникавшие на каждом шагу, и неутомимо искал решения, казалось бы, неразрешимых проблем. Этого обаятельного человека любили и уважали все, жому довелось его знать...

Рыбалко был потрясен гибелью Онучина. Сказал:

– Такого человека потеряли...– и надолго умолк.

Кто-то заметил:

– Он так сейчас нужен...– и Павел Семенович отозвался:

– Он всегда был нам нужен.

М. В. Онучина представили к званию Героя Советского Союза посмертно. В Указе Президиума Верховного Совета СССР о присвоении этого высокого звания имена полковника М. В. Онучина и генерала М. И. Зинь-ковнча стояли рядом.

Однако попытки гитлеровцев сжечь мост и сорвать стройку цели не достигли: невозможно сломить патриотизм советских людей, их волю к победе и несгибаемое мужество. Как только самолеты противника ложатся на обратный курс, все строители снова на рабочих местах. И если почему-либо график не выдерживается, люди не уходят, пока не выполнят сменного задания. А в некоторых ротах план выполняется на 125—150 процентов! Так, 8 октября задание – забить 150 свай – было перевыполнено: забито 220 свай и еще уложено 62 прогона!

В ночь на 11 октября была забита последняя свая. Шла укладка насадок, прогонов и настила. Работа близилась к концу, и это вызывало новый прилив энергии, увеллчивало темп строительства.

Утром 14 октября начальник строительства инженер А. В. Топальский и замполит полковник В. С. Рыльский доложили, что строительство окончено. (Забегая вперед, скажу, что по представлению Военного совета особо отличившиеся мостостроители – солдаты, офицеры и мобилизованные рабочие – были награждены орденами и медалями).

Убедившись, что мост действительно готов к эксплуатации, я отправился к командарму. Он и сам уже знал об этом – с неослабным вниманием следил за ходом работ, но мой доклад выслушал до конца и, хитро прищурившись, с нарочитой официальностью сказал:

– А вы, товарищ Мельников, решение Военного совета не выполнили: этот доклад надо было сделать вчера, 13 октября...

– По-моему, перевыполнили,– в тон ему ответил я.– Построить мост мы должны были за 13 дней, а построили за 11. Вы забыли учесть 2,5 суток простоя...

*– Ничего я не забыл, дорогой ты мой! – воскликнул Павел Семенович.– И великое спасибо!

...С наступлением сумерек по мосту двинулась техника, давно замаскированная в прибрежном кустарнике и ожидавшая приказа на выступление. За первые сутки на Букринский плацдарм прошли сотни автомашин и повозок с боеприпасами, снаряжением, людьми и, наконец,– танки и тяжелая артиллерия. К чувству радости примешивалось опасение, что противник предпримет массированный налет по этой жизненно важной для нас коммуникации.

Именно так и случилось. Но решительные действия нашей авиации и зенитное прикрытие войск, наносившие Брагу значительный урон, сделали бомбежку моста безрезультатной.

Мост уцелел, и форсирование Днепра пошло полным ходом!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

По мосту безостановочно шли танки, на понтонных и подручных средствах продолжали переправляться войска, и весь этот грозный поток, достигнув правого берега, вливался в ряды сражающихся за расширение плацдарма. Однако противник, пытаясь удержаться на своем рубеже обороны, оказывал упорное сопротивление. На земле и в воздухе кипели кровопролитные бои.

Едва батальон Балаяна закрепился в Зарубенцах, как от Григоровки на его позиции, ведя огонь с ходу, ринулись немецкие танки. В течение дня мотострелки Балаяна отбили несколько вражеских атак, но и сами понесли большие потери. Тем временем в Григоровке, где противник сосредоточивал свежие силы, в тяжелом положении оказались части 51-й гвардейской танковой бригады подполковника Новохатько. Балаян получил задачу поддержать Новохатько и совместными действиями выбить неприятеля из Григоровки.

Это был трудный бой. Немцы обрушили на наступающих шквал огня из орудий и минометов, небо потемнело от пикирующих бомбардировщиков. Цепи атакующих залегли. Увлекая за собой бойцов, капитан Балаян с призывом: «Вперед! За Родину!» бросился на штурм прикрывавшей Григоровку высоты. И тут осколок оборвал его жизнь.

Вдохновленные мужеством и отвагой комбата, мото-стрелки во главе с замполитом майором Д. Г. Чубарем, принявшим командование батальоном, устремились на врага. Вскоре, захватив высоту, батальон соединился в Григоровке с частями бригады Новохатько.

Гарегиму Шегиевичу Балаяну звание Героя Советского Союза присвоено посмертно. В его батальоне этого высокого звания был удостоен еще тридцать один воин.

Бои за Григоровку оставили неизгладимый след в памяти всех, кто в них участвовал. Стойкость и готовность к подвигу приобретали здесь решающее значение. Героизм отдельных воинов перерастал в массовый героизм.

В дни учебы мы настойчиво добивались отработки взаимозаменяемости. Умение в нужный момент заменить выбывшего из строя товарища стало действенным фактором в достижении превосходства наших воинов над врагом. Особую важность взаимозаменяемость приобретала в бою, когда из строя выбывал командир подразделения. Продолжал управлять боем, как правило, замполит, и от его способностей, умения квалифицированно руководить воинами подразделения зависел подчас исход всего сражения. В этом можно убедиться и на таких примерах.

В 53-й гвардейской танковой бригаде заместителем командира истребительно-противотанковой батареи по • политчасти был капитан В. М. Молчанов. При форсировании Днепра тяжело ранило командира батареи, и Молчанов принял командование на себя. Позже, когда батарея на окраине Григоровки поддерживала огнем мотострелковый батальон, во время одной из ожесточенных атак врага выбыли из строя комбат и его заместитель. Капитац Молчанов принял под свою команду и мотострелков. В разгар боя Молчанова ранило в руку, а затем контузило. Придя в себя, капитан продолжал руководить бойцами и удерживал захваченный участок до подхода подкрепления. Политрук оказался хорошим строевым офицером. Берлин он штурмовал уже в должности командира танкового батальона. А за бои на Бук-ринском плацдарме Василий Михайлович Молчанов был удостоен Золотой Звезды Героя.

За форсирование Днепра и расширение Букринского плацдарма многие гвардейцы 53-й танковой бригады Героя Советского Союза полковника В. С. Архипова удо-

стоились этого высокого звания. Мне хотелось бы описать подвиг одного из них.

Танковый взвод лейтенанта А. Р. Коняхина атаковал противника в селе Иванково, что на западном берегу Днепра. Машина командира взвода шла впереди и первой попала под удар противотанковой пушки. Полыхнул сноп желто-красного пламени, и по броне танка запрыгали огненные языки. Коняхин выбрался из горящего танка и под огнем гитлеровцев добрался до другой машины взвода. Атаки танкистов продолжались.

В уличных боях фашисты снова повредили танк, в котором находился командир взвода, и окружили его плотным кольцом, требуя от экипажа сдачи в плен. Ответом был интенсивный огонь из танкового оружия. В результате короткого боя экипаж Коняхина уничтожил два немецких орудия, одну самоходку и до сотни гитлеровцев.

Наступали сумерки. У танкистов на исходе боеприпасы и ни глотка воды. Тяжело ранен механик-водитель Иван Переплетов. А гитлеровцы подбираются все ближе и ближе. Коняхин подает команду: «Немедленно покинуть танк!» – и, не замеченный врагом, экипаж выскальзывает из машины, захватив с собой пулемет. В полной уверенности, что советские воины погибли, фашисты располагаются на отдых неподалеку от танка. И тут перед оцепеневшими от ужаса гитлеровцами неожиданно возникает Коняхин и открывает огонь. В это время на помощь подоспели бойцы других подразделений.