Текст книги "Аллергия на убийства"

Когда я наконец набралась смелости показаться в зале, тотчас углядела Пэтти. Она самозабвенно проделывала весьма странные вещи с чужим ухом. Объектом её внимания был высокий худой мужчина с длинными седыми усами, подкрученными вверх, и длинными же, с проседью, волосами, собранными сзади в конский хвост. У меня создалось впечатление, что он чертовски смущён и в то же время в экстазе. Лицом к ним и спиной ко мне сидел мой кавалер – Мел или Мо, в общем что-то такое на букву «М».

Пэтти была настолько поглощена своим занятием, что не поднимала глаз, пока я чуть ли не села ей на колени.

– Ой, Дез! – встрепенулась подруга. – Я так за тебя волновалась! Что стряслось! Ты ужасно выглядишь! – Особым тактом Пэтти сроду не отличалась.

– Долго рассказывать, – буркнула я. – Прошу прощения за опоздание, но так сложились обстоятельства.

– Познакомься, это Бартон Визняк, – гордо объявила Пэтти, после чего Бартон Визняк высвободился– правда без спешки – из её объятий и встал. – А это, – продолжала она таким тоном, словно вручала мне изумрудное ожерелье или, на худой конец, новенький «порше», – это Брюс Саймон. – Я даже не удивилась насчёт «Мела или Мо» – с памятью на имена у Пэтти не лучше, чем с тактом.

Означенный Брюс скользнул по мне равнодушным взглядом, чуть привстал – не выпуская из рук бокала – и с явной неохотой выдвинул для меня стул. не успела я опустить туда свой зад, а кавалер уже плюхнулся обратно.

Ну и фиг с ним, мальчик всё равно не в моём вкусе.

Брюс Саймон был не слишком высок (где-то метр шестьдесят семь – метр семьдесят, прикинула я за жалкие несколько секунд, когда он изволил привстать). Впрочем, к росту у меня претензий не было. Равно как и к тёмным волосам, реденьким и старательно зачёсанным таким манером, чтобы скрыть этот факт. Не устраивало меня плотное телосложение этого типа и самоуверенное, надменное выражение его лица. Сами понимаете, когда вас неудержимо влечёт к мужчинам, рядом с которыми Вуди Аллен кажется мачо, у Брюса Саймона шансов нет.

– И что же вас задержало? – осведомился он.

– Дождь, – бесстрастно ответила я. – И никак не могла поймать такси.

– Однако дождь пошёл значительно позже половины восьмого, – столь же бесстрастно заметил он.

– Послушайте, – вспылила я, ненавидя себя за суету с объяснениями. – я задержалась на работе, а когда одевалась, меня отвлекли несколько звонков – деловых звонков, – так что на сборы ушло больше времени, чем я планировала. – Ну и дура. Надо было рассказать про сломанный карандаш и рваные колготки.

– Вам, воротилам бизнеса, следует уделять себе больше времени, – посоветовал он с ухмылкой, больше смахивающей на оскал.

– Буду иметь в виду, – процедила я, борясь с желанием опрокинуть джин с тоником ему на колени. – Спасибо за совет.

– Всегда пожалуйста. – Его отвратная ухмылка стала ещё шире.

Тут Пэтти наконец-то решила перейти от покусывания уха Бартона к чему-нибудь более существенному, и мы договорились заказать салаты и основное блюдо.

– Что тебе взять, солнышко? – спросил Бартон у своей богини страсти.

– Ой, всё, что хочешь, котик. – промурлыкала богиня.

– А вам, Дезире?

– Как насчёт свиных рёбрышек для начала? – предложила я.

– Лично я не любитель рёбрышек. – заметил Брюс и быстренько проглядел меню. – Тосты с креветками всех устроят?

– Меня вполне, – откликнулся Бартон.

– Я как все, – проворковала покладистая до омерзения Пэтти.

– Мне всё равно, – проворчала я надувшись, поскольку уже буквально ощущала вкус рёбрышек во рту.

– Стало быть, берём тосты с креветками, – радостно заключил Брюс. – А как насчёт яичного рулета? Что скажете, Дезире? – Он с деланным вниманием вперил в меня невинный взгляд.

– Великолепно, – прорычала я.

– Значит, возьмём яичный рулет, чтобы не разочаровывать Дезире. Правда, ребята?

В таком духе продолжалась вся процедура выбора блюд. не припомню, чтоб когда-то встречала столь несносного типа. Даже от Пэтти, которая обычно ничего не видит и не слышит вокруг, когда находится во власти любовных чар, не ускользнула наша взаимная неприязнь.

– Дезире, пойми, Брюс очень за тебя волновался, – попыталась она разрядить обстановку. – Боялся, что с тобой что-нибудь случилось.

– Мне даже в голову не приходило, по какой иной причине можно заставлять троих людей ждать почти час, даже не удосужившись позвонить, – невозмутимо пояснил тот.

– Дело в том, что я чуть не утонула, пытаясь сюда добраться. – процедила я сквозь зубы.

– Да-да, понимаю. Но чуть ли не на каждом углу стоят телефонные будки, не так ли?

Я напрягла мозги в поисках достойного отпора, но Бартон избавил меня от горечи поражения:

– Слушай, Брюс, почему бы тебе не выйти на улицу и не поискать щенка, чтоб его пнуть? – добродушно предложил он своему кузену. – Видите ли, – это уже мне, – у Брюса выдался ужасный день. Он только что узнал, что человек, под чтим началом он должен был здесь работать, на следующей неделе уезжает. А на смену ему скорее всего придёт сукин сын, на которого Брюс много лет батрачил в Чикаго.

– Чертовски неприятно, – участливо согласилась я, будто меня это заботило.

– Да что вы говорите? – съязвил Брюс. И вдруг улыбнулся. – Ладно, наверное, я и правда хватил через край. Но вы тоже хороши – уж позвонить-то могли.

– А вы могли бы быть полюбезнее с незнакомыми человеком! – парировала я.

– Виноват.

После этого я немножко смягчилась по отношению к Брюсу. Но только чуть-чуть. Конечно, в свете услышанного можно понять, как он огорчён, но с какой стати срывать настроение на мне?! Не испытывая ни малейшего желания награждать его хамское поведение одним из своих остроумных и изящных ответов, в ожидании нашего ужина я сосредоточилась на белом вине, а на Брюса даже не смотрела. Но его это вроде бы вполне устраивало, поскольку теперь он всецело отдался своему джин-тонику.

К слову, на Пэтти и Бартона я тоже изо всех сил избегала смотреть, но время от времени мои глаза по собственному почину устремлялись в из сторону. (Как, прочем, и глаза почти всех присутствующих в зале.) Надо сказать, шоу Пэтти устроила что надо. Чуть ли не распластавшись на старине Бартоне – а он и не возражал, – она поочерёдно исследовала его уши. шею и область рта, причём каждому участку уделяла неподдельное внимание. Вдобавок у неё, кажется, выросло ещё несколько пар рук. Если они не ласкали шею Бартона и не поглаживали его почти несуществующие бицепсы, то вдруг исчезали из виду и отдыхали на его колене. (Во всяком случае, я убеждала себя, что на колене.) Но когда она проворковала: «Пченсик, почему же ты не поселюешь свою киску?» – моё терпение иссякло.

– Любопытно, – в отчаянии гаркнула я, повернувшись к своему кавалеру, – вы впервые в Нью-Йорке?

Не сказать чтобы остаток вечера мы скоротали за задушевной беседой, потому что о чём бы ни заговаривали – о книгах, пьесах, фильмах или политике, – любая тема становилась источником разногласий. Но теперь напряжение между нами, как ни странно, бодрило. Игра в эрудицию, увлёкшая нас обоих, не давала расслабиться. Этот Брюс Саймон оказался сообразительным парнем, тут уж не поспоришь.

Ужин, когда его наконец принесли, меня не разочаровал. Боль в желудке бесследно улетучилась где-то между тостом с креветками, яичным рулетом и салатом. А утка в ананасах, свининка, устрицы под фасолевым соусом и бифштекс по-гонконгски разобрались с моей головной болью.

После ужина Брюс предложил заказать ещё выпивку.

– Э-э… вы не против, если мы с Пэтти вас покинем? – застенчиво спросил раскрасневшийся Бартон. – А то у меня завтра рано утром встреча.

– Ты не обидишься, Дез? – подхватила Пэтти, не успели мы с Брюсом и рта раскрыть.

Не приходилось сомневаться, какого от меня ждали ответа. И я с радостью услужила, ибо, покончив с ужином, Пэтти снова взялась обихаживать Бартона, и сил моих больше не было на это смотреть. Более того, игнорировать тоже не было сил.

– Ну что ты! Ни в коем случае! – искренне заверила я подругу.

Брюс с готовностью меня поддержал. (Кажется, мы впервые достигли согласия хоть в чём-то.)

– Идите, ребята, идите! – спровадил он парочку. – За нас не волнуйтесь: всё будет в порядке, тем более что со стола убрали все острые предметы.

Неторопливо потягивая ликёр. мы посидели ещё с полчасика, и за это время я невольно признала, что мистер Саймон по-своему привлекателен. Хотя лично меня он всё-таки не прельщал.

Когда мы покидали ресторан, дождь перестал и свободных такси было хоть отбавляй. Брюс настоял на том, чтобы проводить меня до дома, и даже до квартиры, чем несказанно удивил.

– Ну что ж, спасибо за приятный вечер. – подытожил он перед моей дверью. – Возможно, когда я устроюсь здесь и буду нуждаться в женском обществе, то позвоню. – Он озорно улыбнулся.

– И возможно, если я потеряю память – или рассудок, – то приму ваше приглашение, – в тон ему ответила я, толком не зная, в шутку или всерьёз.