Текст книги "Аллергия на убийства"
Автор книги: Сельма Эйчлер
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Подумайте хорошенько, миссис Лундквист, – гнула я своё. – Если я пойду в полицию с тем, чем располагаю, вам светит ох как надолго оказаться за решёткой. Лет двадцать гарантирую, а то и тридцать. Кроме того, я намерена отчитаться перед клиенткой. Так что если даже по какой-то причине полиция не примет надлежащих мер, их примет ваша бабушка, можете поспорить на несколько миллионов. А следовательно, вы лишите Тодда финансовой поддержки, в которой так нуждаетесь ради него. – Тут Барри попыталась что-то вставить, но это вряд ли усладило бы мой слух. Поэтому пришлось слегка повысить голос: – Однако, с другой стороны, если вы признаетесь. что Кэтрин погибла в результате несчастного случая, вам дадут наверняка не больше пары лет. – Поймав испепеляющий взгляд Барри, я тотчас поправилась: – Возможно, вас вообще не посадят в тюрьму. Плюс к тому, мне будет совсем не обязательно рассказывать клиентке о ваших отношениях с Сондрой Кинг. – Чем плохие аргументы? Мне они вполне нравились, особенно последний: – И если вы убедите свою бабушку (а в этом я вам помогу) в том, что бесконечно сожалеете о случившемся и раскаиваетесь, что не пошли сразу в полицию, пожалуй, вам не придётся беспокоиться о потере денег.
Не поймите меня превратно. Сделка, которую я пыталась заключить, меня вовсе не радовала. Моя бы воля, Барри Лундквист отправилась бы на электрический стул и поджарилась до хрустящей корочки! (Понимаю, что это звучит жестоко, но говорю, что думаю.) Однако на деле самое большее, на что приходилось надеяться, – это заставить её ощутить хотя бы привкус возмездия, которое она вполне заслужила.
Конечно, если б мы до чего-то договорились, это значило бы, что я не смогу быть до конца честной с женщиной, которая меня наняла. И живи мы в идеальном мире, это наверняка бы очень меня тревожило. Но ведь в идеальном мире люди не убивают себе подобных, тем паче невинных детей. И кроме того старенькой и больной миссис Корвин было бы куда легче пережить такую трактовку событий, нежели правду.
В общем, я решила не гнаться за журавлём и удовольствоваться синицей в руках, стараясь при этом не слишком казниться.
Реакция Барри на моё предложение была неожиданной.
– Вы всё сказали? – нелюбезно вопросила она.
– Ах да, чуть не забыла. Разумеется вам придётся отрицать свою причастность к предыдущему покушению на Кэтрин, иначе никто не поверит в несчастный случай.
– Да-да, понимаю. А на ваш взгляд, два этих события связаны между собой, верно?
Не на ту напала, так я и призналась!
– Ну… думаю, это не исключено. Но… э-э… разумеется, я не совсем уверена, так что рассматриваю это лишь как возможность.
Словно не слыша моего жалкого лепета, она с вызовом продолжала:
– Но в таком случае вы не можете быть уверены и в том, что я убила её случайно, не так ли?
– Ну… это не…
– Миссис Шапиро, пожалуй, мне стоит кое о чём сказать. – С надменной ухмылкой Барри встала. – В день, когда Кэтрин чуть не сбила машина, я была в Милуоки. В командировке. И это вы можете проверить у моего босса, у моего клиента, а также у трёх сотрудников, которые ездили вместе со мной. – И, сделав несколько шагов, вырвала листок из блокнота, укреплённого прямо под навесным телефоном. – Сейчас запишу вам их номера.
Глава 33
Само собой, взявшись за это дело, мне следовало перво-наперво проверить местонахождение каждого из подозреваемых в момент инцидента с автомобилем. Ну да. следовало. А теперь назовите меня идиоткой. И скажите, какая я небрежная, невнимательная и как по-дурацки вела расследование. Говорите-говорите, всё равно не придумаете ничего такого, что бы я сама себе уже не сказала. Причём в куда более крепких выражениях. Уж поверьте, будь это анатомически возможно, я б с такой силой дала себе пинка под пухлый зад, чтоб долетел до Лос-Анджелеса.
В свою защиту – а в этом праве мне никто не откажет – могу сказать одно: кое-какие ошибки, допущенные мною в ходе расследования двух предыдущих убийств, были гораздо серьёзнее.
Раз сто пятьдесят извинившись перед Барри Лундквист, я печальной тенью, чуть ли не в слезах, покинула её дом, униженная и раздавленная.
*
Даже в вестибюле собственного дома, роясь в поисках чёртова ключа – который, как водится, притаился на самом дне моей огромной и набитой всякой всячиной сумки, – я продолжала ругать себя последними словами, как вдруг сообразила, что несколько поспешила реабилитировать эту особу.
А что, если, спросила я себя, у Барри Лундквист имелся сообщник?
Кандидатура напрашивалась сама собой: её разлюбезная подружка. Сондра Кинг. Чем больше я над этим размышляла, тем вероятнее казалось, что эти двое сговорились убить Кэтрин. А нащупав блудный ключ, я уже утвердилась в своём мнении.
Ну конечно! Несомненно. Как же я сразу не додумалась!
Разумеется, прежде всего следовало проверить, где находилась Сондра Кинг в момент несостоявшегося наезда. Я была уверена, что она не сумеет представить удовлетворительный ответ. Во всяком случае, удовлетворивший бы меня. А после этого мне придётся снова поговорить с Барри Лундквист. Что я ей скажу в свете новых обстоятельств, понятия не имею. Но что-нибудь да придумаю. Сейчас меня радовала сама мысль, что не так уж я опростоволосилась, обвинив её в преступлении.
И всё-таки меня терзала досада из-за своего вопиющего недосмотра. Просто необходимо с кем-то об этом поговорить. И поскольку, когда я вошла к себе в квартиру, на часах было всего лишь 10.52, а Эллен раньше одиннадцати не ложится, я позвонила ей. Она с радостью меня исповедает.
– Ты даже не представляешь, какая я дура, – сообщила я племяннице, предварительно удостоверившись, что не вырвала её из объятий сна.
– Почему, что случилось?
Я вкратце поведала о своей постыдной встрече с Барри Лундквист, попутно нещадно клеймя себя позором.
– Это ж надо было оказаться такой тупицей, не проверить алиби каждого!
– Не ругай себя, тётя Дез, – взмолилась Эллен. – Я ведь тоже об этом не подумала. – Утешила называется! – Слушай, а Барри не могла соврать?
– Она ж сунула мне под нос целую кипу телефонов! Парочке из этих типов я завтра звякну, но и без того не сомневаюсь: они подтвердят её слова.
– Пожалуй, ты права.
– Но знаешь, едва я вернулась домой, до меня всё дошло.
– Что дошло?
– Что они вдвоём – Барри и миссис Кинг – провернули это дело вместе.
– Да, не исключено, что миссис Кинг здесь замешена, – согласилась Эллен. – Тем более если они собираются жить вместе. Коль скоро Барри унаследует солидный куш, её подружка тоже не останется внакладе.
– Вот и мне это пришло в голову, – подхватила я, исполненная благодарности к племяннице. Всё-таки полезно облегчить душу, начинаешь терпимее относиться к своим промахам. – Знаешь, пойду-ка я посплю. Спасибо, что выслушала.
– Ой, да что ты, сама знаешь, как меня интересуют твои расследования. Вот если б ты мне о них не рассказывала, тогда б я по-настоящему расстроилась. – Пауза. – Э-э… тётя Дез?
– Что?
– Хотела тебе утром об этом сказать. Честное слово.
– О чём?
– О Майке. Он позвонил всего за несколько минут до тебя.
– И что? – встрепенулась я.
– Просто хотел убедиться, что у меня всё хорошо. Мы немного поболтали. а потом он предложил встретиться вечером в среду – у него ведь среда выходной. По-моему, он даже не собирался этого делать, когда звонил. – в смысле, приглашать меня на свидание. Ну а когда завязался разговор, слово за слово… наверное, это у него спонтанно вышло.
– В любом случае я рада, что он…
– Я сказала, что буду занята.
– Что?!
– Ну вот, видишь? Так я и знала, что ты рассердишься. Просто я решила, что ему не повредит немного помучиться.
Ай да племянница, ай да молодец! На её месте мне бы захотелось сделать то же самое, но на деле скорей всего тут же пошла бы на попятный и договорилась о встрече.
– Согласна, ему это не повредит, даже наоборот. Я тобой горжусь.
– Правда?
– Уж поверь. Готова поспорить, на следующей неделе он снова позвонит.
– Да нет, – запротестовала Эллен, – ошибаешься, тётя Дез.
– Хочешь сказа…
– Я уверена, он позвонит гораздо раньше.
*
Около полуночи затренькал телефон.
– Ох, Дезире, прощебетала Пэтти Мартуччи, – надеюсь, ты ещё не спишь? – Видимо, это не слишком её заботило, ибо, не переводя духа, Пэтти затараторила, что давно хотела мне позвонить, а затем любезно справилась. как я поживаю и есть ли в моей жизни сто-нибудь новенькое. Я отвечала короткими, избитыми фразами, каких она и ждала, я же невольно подметила, что слишком она весела для женщины, которая совсем недавно потеряла истинную любовь всей своей жизни.
Впрочем, долго гадать о причине её звонка мне не пришлось.
– Дезире, я хотела спросить, какие у тебя планы на вечер среды.
Надо сказать, ужин и поход в кино в компании Пэтти куда приятнее, чем та же программа в паре с Барбарой Глисон. И потом, я давно не видела старую подругу и с удовольствием с ней пообщалась бы. Но мне не понравилось, что на меня давят, требуя принять решение не отходя от кассы.
– Ну, в общем-то особых планов у меня нет, но…
Пэтти не собиралась облегчить мне путь к отступлению:
– Ой, вот и отлично! а я только что познакомилась с таким замечательным мужчиной. Он археолог. И любит повторять. что копает меня всё глубже и глубже. Правда, мило?
О да, прелестно! Я едва удержалась, чтоб не проворковать это ей в тон.
– Мне очень жаль, Пэтти, но…
– У меня было много мужчин, – доверительно сообщила Пэт Мартуччи, бывшая Альтман, бывшая Грин, бывшая Андерсон, – но ни к кому из них я прежде такого не испытывала. Вот увидишь, он тебе понравится, – добавила она. И тут-то в голове моей замигал сигнал тревоги.
– Что ты там задумала? – насторожено спросила я.
– Ну, понимаешь, у Бартона есть кузен – Мел или Мо, в общем что-то такое на букву «М». Просто классный. Живёт в Чикаго, кажется… и компания, на которую он работает, переводит его в Нью-Йорк. К работе он приступает только в следующем месяце, но в среду приедет сюда на какую-то встречу, и они с Бартоном давным-давно договорились провести этот вечер вместе. Это было ещё до того, как мы с Бартоном познакомились, разумеется. Так вот, я сказала Бартону, чтоб не волновался, у меня найдётся отличная дама для его кузена.
Я даже не потрудилась скрыть раздражение:
– Чёрт побери! Да как ты могла! Ты же в глаза не видела этого типа!
– Ну и что? – удивилась она. – Бартон-то видел.
– Ах, ну да! Прости ради бога. Конечно, о чём тогда говорить, ведь мы с Бартоном такие близкие друзья. – Она так оскорбилась, что я даже забыла, что собиралась сказать. К счастью, быстро вспомнила. – Но дело даже не в этом, и не перебивай! Дело в том, что я сейчас веду очень серьёзное расследование и это отнимает всё моё время.
– Вредно для здоровья лишать себя светской жизни, – возразила Пэтти.
– В любом случае, терпеть не могу свидания вслепую.
– Да брось ты, Дез! Если не рисковать, запросто можешь пройти мимо своей судьбы.
Это уж точно, сама не раз выдвигала сей аргумент. Особенно в тех случаях, когда пыталась склонить брыкающуюся Эллен к встрече с очередной «судьбой», которую ей сватала. Но вот что странно: применить этот рекламный лозунг к самой себе почему-то оказалось нелегко.
Вроде бы я говорила, как, дескать, приятно провести вечер с Пэтти? Ну так вот, это вовсе не распространяется на Пэтти вкупе с её очередным «единственным и неповторимым». Когда моя подруга в плену страсти, она становится до тошноты экспансивной. И вдобавок так противно жеманничает! Я уже представила, как она сюсюкает, пуская слюни. Брр! Подобное поведение неприлично для любой взрослой женщины, а уж для дамы средних лет с комплекцией грузовика просто нелепо. (При том что я и сама не из мелких, Пэтти необъятна во всех направлениях!)
– Ну же, Дез! – жалобно взмолилась Пэт. – Надо же дать себе отдохнуть! – И словно ненароком оборонила: – Ты не пожалеешь. Бартон собирался вести нас ужинать в «Ле Сирк».
Да неужели? Не секрет, что, приставая ко мне с уговорами, Пэтти не раз отклонялась от истины.
– И что, он уже заказал там столик? – невинно полюбопытствовала я. Не могла отказать себе в удовольствии – Пэт сама напросилась.
– Ну… не знаю, заказал или нет, но… э-э… закажет. Он любит шикарные заведения, и он такой щедрый! Сама увидишь.
– Я бы с радостью тебя выручила, Пэтти, честное слово, но это расследование…
– Если ты не пойдёшь, я не смогу увидеться с Бартоном. Говорю же тебе, он уже договорился с этим своим кузеном, – снова заскулила Пэт. И добавила, дабы у меня не осталось сомнений в безвыходности положения: – Пойми, мы с Бартоном проводим вместе все до единой ночи, с тех пор как познакомились!
Это признание подействовало вовсе не так, как она хотела. Меня так и подмывало сказать: «Ну вот и отлично, значит, самое время остаться в среду дома и почистить унитаз, прибрать в шкафу, сделать запись в дневнике или почитать книжку». Но вместо этого я услышала собственное ворчание:
– Всё, уломала, пойду.
Господи, какой же я бываю тряпкой!
*
Это случилось, наверное, полчаса спустя, когда я смывала косметику.
Клянусь, в этот момент я даже не думала о расследовании. Но вдруг в памяти всплыло одно замечание, которое оборонил Пол Лундквист в нашу первую встречу. И тотчас вспомнилось кое-что, ещё раньше сказанное Тоддом, – нечто, о чём ему не было никакого резона врать.
И мне вдруг стало предельно ясно – на сей раз ошибка исключалась, – кто убил маленькую Кэтрин Корвин.
То была не её сестра Барри.
Глава 34
Едва мне открылась правда, я тут же поняла, что мои так называемые «улики» против Барри Лундквист основывались на том, что среди всех лиц, так или иначе причастных к делу, только у неё имелись и мотив, и возможность. (Что, если задуматься, отнюдь не улика.) Но теперь я знала, что не у неё одной…
Мотив настоящего убийцы был менее очевидным, чем у Барри. И я попросту его проворонила. А кроме того, мне, мне застило глаза алиби – которое, как я вдруг сообразила, яйца выеденного не стоило. Сейчас я была уверена в своей правоте, и вот почему: наконец-то я располагала фактами.
*
Я поставила будильник на совершенно нереальное время 5.45 и мгновенно уснула.
Когда он прозвенел, моё тело чувствовало себя так, будто я только что уложила его в постель. Но усилием воли я всё-таки выбралась из кровати. Быстренько накрасилась и оделась («быстренько» для меня), а обретя более-менее сносный вид, выпила чашку своего несравненного кофе, дабы слегка рассеять туман в мозгах. И затем набрала номер. На часах было 6.43.
– Резиденция семьи Корвин, – объявила Луиза.
– Луиза, это Дезире Шапиро. Мне срочно нужно поговорить с миссис Лундквист.
– Подождите, пожалуйста, – последовал бесстрастный ответ.
Через минуту-другую экономка снова взяла трубку:
– Мисс Лундквист говорит, что придётся подождать до вечера. Ей надо быть на работе в восемь пятнадцать.
– Вы не могли бы кое-что ей передать? Скажите, что теперь я знаю, кто убийца – настоящий убийца, – и что мне просто необходимо поговорить с ней немедленно. Возможно, это вопрос жизни и смерти.
– Я передам, – согласилась Луиза с нескрываемым равнодушием.
– Ну что на сей раз? – отрывисто спросила Барри через несколько секунд.
Я принялась повторять чуть ли не слово в слово всё, что только передала через экономку:
– Я знаю, кто убийца – настоящий убийца, – и должна с вами увидеться. Это вопрос…
– Ну да. знаю. Жизни и смерти.
Сарказм я пропустила мимо ушей. (Имеет право, учитывая, как я себя вела вчера вечером.)
– Без вашей помощи мы не сможем привлечь к ответственности убийцу вашей сестры, – веско заявила я.
– Откуда такая уверенность, что на сей раз вы не ошиблись насчёт убийцы? – хмыкнула Барри не без издевки. (Но как я уже сказала, она имеет право.)
– Если вы позволите мне заехать на пару минут, я всё объясню.
Повисло молчание, следом громкий вздох и далее сдержанное:
– Встретимся за обедом. Но как можно ближе к моей конторе.
– Вы не понимаете! Это не может ждать. Что, если я заеду прямо сейчас, пока вы не ушли на работу? Обещаю, что долго вас не задержу.
Ещё один тяжкий вздох.
– Сколько вам надо времени на дорогу?
– Минут двадцать.
– Постарайтесь уложиться в пятнадцать.
– Да-да, хорошо. Только… миссис Лундквист? Прошу вас, никому не говорите о моём звонке.
– Господи, а о чём тут говорить-то? И кстати, миссис Шапиро, не обольщайтесь, будто вы меня убедили в том, что это не очередная ваша идиотская фантазия. – С этими словами она бросила трубку.
*
Когда я приехала, Луиза провела меня в столовую, впечатляющее шестиугольное помещение: плиточный (возможно, мраморный) пол в бело-зелёную клетку, красивые обои с цветочным узором – на белом фоне редко разбросаны огромные розовые пионы с тёмно-зелёными листьями. Барри сидела за небольшим столом с прозрачной столешницей и пила кофе. На белой крахмальной льняной салфетке перед ней я заметила крошки: значит, она уже поела.
Жестом Барри предложила мне присесть напротив, где на такой же белой крахмальной салфетке красовалась белая с золотой каёмкой тарелка. Затем молча поднялась и шагнула к буфету. Там стоял большой электрический кофейник, рядом – с полдюжины чашек и блюдец. Налив кофе в одну из чашек, Барри передала её мне. А затем снова присела, кивнув на корзину с тостами и пирожными в центре стола:
– Угощайтесь.
– Нет-нет, спасибо. Кроме кофе, в меня сейчас ничего не полезет. – заявила я, принимая от неё сливки и сахар.
Пожав плечами, Барри дала понять, что ей без разницы, если я умру с голоду.
И кстати, помните моё вчерашнее наблюдение, что, мол, Барри стала меньше краситься? Так вот, забудьте. Посмотрели б вы на неё с утра пораньше, когда эта художественная роспись во всём блеске! Я даже пожалела, что не надела тёмные очки.
– Ладно, к делу, – велела она.
Хорошо хоть не стала читать мне длинных нотаций.
– Послушайте, я вас вовсе не виню за такое откровение, более того – отлично понимаю. Мне ужасно стыдно за всё, что я вам вчера наговорила, охотно взяла бы свои слова назад. – Тут я представила жалкое оправдание (честное, но от этого не менее жалкое): – Просто, когда я наконец установила, что Кэтрин убили, мне до того не терпелось поскорей завершить дело, что я уцепилась за единственного человека, у которого, как я считала, были мотив и возможность. Но я ошибалась. Был ещё один человек, и…
– Откуда вы знаете, что не ошибаетесь и теперь?
– Потому что есть обстоятельство, изобличающее убийцу, – обстоятельство, которое я упускала вплоть до часа минувшей ночи.
– Какое же? – Барри начала нетерпеливо постукивать пальцами по столу.
– То, что у Сандры Кинг аллергия.
– Это-то здесь при чём? – брюзгливо справилась Барри, а пальцы её вдруг замерли в воздухе.
– Выслушайте меня, хорошо? Несколько недель назад ваш бывший муж в разговоре со мной мимоходом упомянул, что однажды миссис Кинг гостила у вас на Лонг-Айленде и у неё вдруг разыгралась аллергия. Тогда я не придала этому значения, но сегодня ночью вдруг вспомнила.
– и что?
– Мне тут же пришло на ум кое-что из сказанного вашим сыном в самом начале моего расследования. Тодд сказал, что, когда миссис Кинг вернулась в тот день из туалета, он не подпустил её к себе, так как она всё время чихала, а он не хотел заразиться.
– Не пойму, при…
– До этого момента ведь всё было в порядке, верно?
– Слушайте, не знаю, на что вы намекаете, – вскинулась Барри, – но если вы теперь решили обвинить во всём Сондру, ничего не получится. Она выходила из комнаты Тодда всего на пять минут, причём задолго до того. как Луиза отправилась в магазин.
– Это она так говорит.
– А Тодд сказал иначе? Нельзя же верить…
– Нет, не сказал. Но миссис Кинг могла утверждать что угодно, не опасаясь, что Тодд опровергнет её слова. Даже если и так, какая разница? Вы же сами только что говорили, что ему нельзя верить.
– Ну да… – согласилась она. И тут же с вызовом спросила: – По-вашему, она солгала?
Хотя меня так и подмывало сказать «да», я сочла за благо несколько смягчить свой ответ в надежде, что так ей будет легче его принять.
– Скажем, миссис Кинг хотела… – я тщательно подбирала слова, – запутать дело. Пожалуй, это не составило бы особого труда, даже не будь Тодд таким… даже будь он более надёжным свидетелем. Вполне возможно, она отсутствовала минут пятнадцать-двадцать. Как вы наверняка знаете, едва она вышла, Тодд поставил компакт-диск и, скорее всего, увлёкся. Что же до того, когда она выходила, он понятия не имел. Впрочем, он ведь такой… в общем, его репутация только облегчала ей задачу. Если бы показания Тодда по одному из этих пунктов разошлись с её, это было бы всего лишь его слово против её слова. А ей-то известно, чего стоит его слово.
– Но это абсурд! – гневно возразила Барри. – Сондра не стала бы убивать Кэтрин, она её не убивала! Да и что бы она от этого выиграла?
– Деньги.
– Но она не получала никакой выгоды!
– Напротив. Вы с ней любовницы, собираетесь жить вместе. Все изменения в вашем уровне жизни непременно скажутся и на ней. Да, кстати, а как продвигается бизнес миссис Кинг? – словно ненароком спросила я.
– Ну… не… а при чём здесь это?
Ага, кажется, я попала в точку! Однако не успела я развить это направление, как Барри накинулась на меня:
– Вы меня с ума сводите! Начинаете с аллергии Сондры, а теперь вообще в какие-то непонятные дебри лезете! Между прочим, я так и не поняла, при чём здесь её аллергия!
Она права. Меня понесло прежде, чем я объяснила. почему аллергия Сондры Кинг была той самой зацепкой, которую я всё время искала, – зацепкой, изобличавшей убийцу Кэтрин.
– Извините, – покаялась я. – Ну да, я начала говорить, что, вернувшись из туалета, миссис Кинг принялась чихать и сморкаться, между тем как до этого ничего подобного не наблюдалось. Согласны?
– Да откуда мне знать? Но почему вы так уверены, что это был не насморк? и даже если аллергия, ну и что? Может, объясните, наконец, каким боком это изобличает её в убийстве?
– Знаю, что это для вас тяжело, – мягко сказала я. – Наверное, просто невозможно представить, что человек, который вам дорог, мог убить вашу сестру. Но послушайте меня ещё несколько минут. хорошо? – Злобный взгляд Барри я посчитала знаком согласия. – Кэтрин умерла, потому что её защекотали метёлкой для пыли. И в тот же самый день у миссис Кинг неожиданно проявляются симптомы, которые она выдаёт за насморк. Но эти же симптомы свойственны и аллергической реакции, а нам известно, что у неё аллергия. Более того, эти признаки якобы простуды никак не проявлялись до её отлучки из комнаты Тодда, поскольку мальчик только и искал предлога, лишь бы отвязаться от неё.
– Что за бред! – досадливо отмахнулась Барри. Однако в глазах её я впервые увидела страх.
Так, перейдём к мотиву.
– Скажите, Сондра знала, что Кэтрин увидела нечто такое, что ей не следовало видеть?
Барри долго медлила с ответом, но наконец призналась:
– Да, это, по крайней мере, верно.
– Как она к этому отнеслась?
– Сондра очень расстроилась – из-за меня и Тодда. Не хотела, чтоб мы оказались в проигрыше.
Лично мне убийца Кэтрин представлялась не столь бескорыстной.
– Не забывайте, что бизнес миссис Кинг далёк от процветания и вы смогли бы поддержать её материально, если б получили бабушкино наследство.
– Но Сондра ни за что… – Барри запнулась. – Погодите-ка! – Она вдруг преобразилась: широко открыла глаза и выпрямилась, в уголках губ даже наметилась улыбка. – Откуда Сондра могла узнать, когда Луиза соберётся в магазин? – с вызовом спросила она. – Да и вообще, что она куда-то пойдёт?
– А она и не знала. Хотите послушать, как всё случилось? – Ждать ответа я не рискнула. – Думаю, ваша подруга вышла из комнаты Тодда в туалет, как и говорила. Но только гораздо позже, чем утверждала. Очутившись в коридоре второго этажа, она услышала, как Луиза крикнула Кэтрин, что, мол, идёт в магазин. Это был её шанс – хотя, по правде, не знаю, что именно Сондра собиралась сделать. Возможно, расспросить Кэтрин о том, что та видела. Но так или иначе, Сондра Кинг спустилась вниз и застала девочку одну в библиотеке за чтением. Тут она заметила лежащую у двери метёлку для смахивания пыли. И тотчас оценила. какие возможности ей даёт эта метёлка. Уж ей-то известно, как действует пыль на аллергиков…
– Нет! Вы ошибаетесь! – вскричала Барри, тонко и пронзительно. – Ничего подобного никогда не пришло бы Сондре в голову!
– Ответьте мне на один вопрос, ладно? Где была миссис Кинг в ту субботу, когда Кэтрин едва не сбила машина?
(Ну вот, я в своём репертуаре, тычу пальцем в очередного подозреваемого, не удосужившись проверить его алиби. Наверное, вы сочтёте меня безнадёжной, коли урок не пошёл мне впрок. Не буду спорить. Но видите ли, на сей раз я просто нутром чуяла, что права.)
Я получила именно тот ответ, на какой и рассчитывала:
– Она целый день провела дома. Писала очередной бизнес-проект.
– Полагаю, с ней рядом никого не было.
– Нет, вроде бы она была одна, – заносчиво отозвалась Барри, смутив меня пристальным взглядом.
– Какого цвета машина у миссис Кинг?
– Чёрная. Но таких машин в городе миллионы, не так ли? Послушайте, миссис Шапиро, всё, что вы говорите, очень интересно. И не исключено, что даже возможно. Беда в том, что это неправда. И уж точно ничего не доказывает. По-вашему, суд присяжных обвинит Сондру в убийстве только на том основании, что она несколько раз чихнула?
– Нет, вряд ли. Вот почему я и приехала поговорить с вами.
– Мы поговорили, а теперь мне пора на работу, – отрезала Барри, встала и нависла надо мной на своих высоченных шпильках. И пояснила, небрежно, но твёрдо: – Это значит, что вас просят удалиться.
Я не сдвинулась с места:
– Помните, я сказала вам, что это вопрос жизни и смерти?
– Ну да, чтобы вынудить принять вас.
– Отнюдь, я говорила серьёзно.
– Отлично! – Она снова села, даже не пытаясь скрыть раздражение. – Говорите что хотите, но только побыстрее, чтоб, когда я добралась до конторы, у меня всё ещё имелась работа! – И нарочито покосилась на часы.
– Много времени это не отнимет. Я просто хотела задать вам последний вопрос. вы готовы поручиться жизнью своего сына, что Сондра не убийца?
– Что… почему?… О чём вы? – пробормотала она, внезапно побледнев.
– Тодд, несомненно, в курсе того, что происходит между вами и миссис Кинг. – сам давно уже намекал мне. и хотя всем известно, какой он… э-э… фантазёр (звучит-то лучше, чем «брехло»), миссис Кинг может видеть в нём угрозу. Ведь он в любой момент способен распустить язык про вас двоих, и мало ли – вдруг ему кто-то поверит?
Барри расхохоталась:
– Ну вы даёте! Полчаса убеждали меня, что никто, мол, не поверит ни единому слову Тодда. а теперь, когда вам это на руку, пытаетесь внушить мне, что Сондра боится, как бы он не разболтал о наших отношениях. Уж определитесь с выбором, миссис Шапиро! Либо то, либо другое!
– Я признаю, что обычно никто не верит россказням Тодда. Но здесь другое дело. Вы с Кинг явно не обременяли себя излишней осторожностью – потому-то Кэтрин и Тодд стали свидетелями пикантных сцен. А раз так, вполне вероятно, что и у других – в том числе и у вашей бабушки – имеются подозрения на ваш счёт, подозрения, на которые они до поры до времени закрывают глаза. Но стоит Тодду обронить пару слов – и закрывать глаза станет сложнее.
– Да бросьте! – отмахнулась Барри.
– Не забывайте, Сондра Кинг уже один раз совершила убийство, дабы не допустить, чтоб миссис Корвин узнала о вашей привязанности друг к другу. Вы действительно настолько уверены, что в какой-то момент она не сочтёт необходимым сделать это ещё раз?
– Чушь, всё чушь! Я бы доверила Сондре свою жизнь. – Однако тону Барри Лундквист недоставало убедительности.
– Вы меня не слушали! Я говорю не о вашей жизни, а о жизни Тодда.
– Сондра никогда не сделает ничего плохого Тодду! – И тихо, едва слышно добавила: – Ведь не сделает?
Глава 35
– Я даже думать об этом не могу, ровным голосом сказала Барри. После чего закрыла лицо руками и расплакалась. И хотя в первую нашу встречу я тоже ухитрилась довести её до слёз, сейчас всё было совершенно иначе: она не всхлипывала, а всем телом содрогалась в беззвучных рыданиях, выдававших терзавшую её боль.
Когда Барри наконец подняла голову, вид у неё был неописуемый. вся краска, которую она щедро наложила на лицо с утра, смешалась со слезами, и щёки теперь пестрели многоцветьем: чёрный, красный, лиловый, зелёный… Схватив со стола льняную салфетку (бумажными в этом доме не пользовались), она вытерла глаза. Затем, порывшись в кармане жёлтой юбки, достала пачку платков.
– С тез пор как умерла Кэтрин, без них никуда, – сообщила она, высморкавшись.
– Мне очень жаль, что заставила вас пройти через это.
Барри вымученно улыбнулась:
– Вы нечестно играете, миссис Шапиро, знаете? Спекулировали Тоддом. Если с ним что-то случится, это меня добьёт.
– Я чувствовала, что долж… – только и успела я сказать в свою защиту. Барри продолжала, будто не слыша:
– Ваши слова не были для меня таким уж откровением. Нет-нет, не в том смысле, будто я знала что-то. Не знала. Но случай с машиной… Как только это произошло, меня тут же кольнуло, не могла ли Сондра… не причастна ли она к этому. Видите ли, когда Кэтрин застала нас целующимися, Сондра очень расстроилась. Боялась, что Кэтрин проговорится бабушке, если мы что-нибудь не предпримем. Так она и сказала – «что-нибудь не предпримем». Мне от этих её слов стало как-то неуютно, и я спросила, что она имеет в виду. А она ответила… точно не помню, но что-то вроде «Я не имела в виду ничего плохого, так что не смотри так испуганно». Клялась, что всего лишь раздумывала, не поговорить ли с девочкой.
– Ну и как – поговорила?
– Насколько я знаю, нет.
– Скажите, а сколько времени прошло с поцелуя, который видела Кэтрин, и то того, как её чуть не сбила машина?
– Всего несколько дней. Это меня и насторожило.
– А вы спрашивали Сондру, не приложила ли она к этому руку?
– Язык не повернулся. Когда она пришла к нам на следующее утро, я рассказала ей о происшествии. Но не знала, как подступиться с расспросами. Ведь все верили, что это чистая случайность, да и я сама тоже, в общем-то. С другой стороны, уж слишком всё совпало по времени. Понимаете?
– Да, конечно.
– Как бы то ни было, я пыталась поднять этот вопрос, ну… выяснить, не могла ли она иметь отношение к истории с машиной. Но знаете, это очень непросто – тактично обвинить человека, вместе с которым собираешься прожить жизнь, в покушении на убийство. А потом Сондра сама об этом заговорила. Дескать, она надеется, что я не думаю, будто она тут замешена. И я ответила – нет, конечно, и что наверняка Кэтрин всё выдумала насчёт того, что машина хотела её сбить. Тогда Сондра взяла меня за руку и испытующе посмотрела, она это умеет. Сказала, что очень любит меня и никогда не смогла бы причинить зло никому, кто мне дорог.
