Текст книги "Блэквуд (ЛП)"

Автор книги: Селия Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Он пристально посмотрел мне в глаза.

– Я гребаный волк, и я съем тебя живьем.

Мои веки начали трепетать, когда мое зрение затуманилось. Со злобным рычанием он отпустил меня и вышел из моей комнаты, дверь с грохотом захлопнулась. Я судорожно вдохнула и перекатилась на бок. Слезы потекли из уголков моих глаз, когда я прокрутила его слова в уме. Страх накрыл меня, как толстый слой грязи, и я, пошатываясь, подошла к своей двери и защелкнула замок.

Забравшись в кровать, я легла на бок лицом к двери и подтянула колени в позе эмбриона. Я провела пальцами по горлу, кожа была горячей и болела от его грубого прикосновения. Я хотела этого, но потом что-то внутри него изменилось. Он напугал меня. Вытирая слезы, я не сводила глаз с двери. Замок не имел значения. Если бы Гаррет хотел войти, он был бы достаточно силен, чтобы с легкостью сломать его. Достаточно сильный, чтобы сделать со мной все, что он захочет. Дрожь пробежала по моему позвоночнику.

Человек, который реставрировал старинные книги и заботился о моей раненой ноге, не был убийцей. Но человек, который только что душил меня, пока я чуть не потеряла сознание, – я не была так уверена.

***

Крик пробудил меня от беспокойного сна. Я моргнула, просыпаясь, и уставилась в окно. Мне это показалось? В доме стояла тишина, и легкий ветерок шелестел ветвями ближайших к дому деревьев. За стеклом была ясная холодная ночь. Я вгляделась в желтые осколки луны, падающие на лес. Может быть, мне это приснилось, остатки моей ночи в Блэквуде. Я взглянула на дверь. Не было никакого способа узнать, заперта ли она по-прежнему, но тот факт, что Гаррет не маячил в открытом дверном проеме, по крайней мере, немного успокаивал.

Я снова легла в постель и проанализировала то, что произошло между нами всего несколько часов назад. Он пытался предупредить меня, сказать мне, кто он на самом деле. Я не слушала. Мне следовало сосредоточиться на том, чтобы найти своего отца, поискать больше улик в доме или задать правильные вопросы для получения дополнительной информации. Вместо этого я вела себя как сучка в течке.

Но даже когда я ругала себя, я представляла его, как он упал на колени и подарил мне оргазм, который пронзил меня до самых глубоких мест. Но тогда он был жесток. Я повернулась на бок и уставилась в ночь. Гаррет Блэквуд был загадкой. Той, которую мне нужно было решить, если это поможет мне узнать, что случилось с моим отцом.

Впервые в жизни я пожалела, что моя потребность в разгадывании загадок была так жестко заложена в моей ДНК. С другой стороны, я не могла бороться с природой. Мой отец был частным детективом, а мама работала младшим техником на месте преступления в Тьюпело. Они познакомились на работе. Это было у меня в крови. Я не могла сдаться, каким бы угрожающим ни было мое окружение. Я была в долгу перед отцом, чтобы узнать правду.

С вновь обретенной решимостью я улеглась в постель и закрыла глаза.

Моя кровь похолодела, когда крик раздался снова, отчаянный и полный ужаса. Это не сон. Я сбросила одеяло и поспешила к комоду. Дрожащими руками я вытащила пару джинсов, свитер и несколько носков. Быстро одевшись, я схватила свое красное пальто и сбежала вниз по лестнице так быстро, как только позволяла моя нога.

Мой рюкзак стоял в фойе. Я расстегнула молнию, когда еще один вопль прорезал воздух, заставив меня стиснуть зубы. Я схватила фонарик из сумки, натянула ботинки, затем бросилась на кухню за ножом. На глаза попался большой нож для разделывания мяса. Я схватила его и выскочила через заднюю дверь в холодную темноту.

Еще один крик. Я проследила за звуком сквозь деревья слева от меня. Мое дыхание вырвалось белым шлейфом, когда я побежала трусцой к линии деревьев, моя нога уже болела. Это не имело значения. Я не остановлюсь, пока не найду женщину, чьи крики преследовали меня в ночных кошмарах.

Перистые облака проплывали мимо луны, но диск сиял достаточно ярко, чтобы направлять мои шаги по упавшим бревнам и вокруг зарослей ежевики. Женщина не могла быть далеко. Ее крики были оглушающе громкими, и мне казалось, что я увижу ее в любую минуту, когда я бежала в темный лес. Прохладный воздух обжег мою обнаженную кожу, но я поспешила вперед, большой нож был удобно устроен у меня на боку.

Что-то белое промелькнуло между деревьями, и я замерла, пытаясь разглядеть это. Я могла видеть только обрывки, но я знала, что это была женщина, спасающая свою жизнь. Что преследовало её? Холодок пробежал по мне, когда я на мгновение задумалась, не была ли она призраком Лилиан. Я прогнала эту мысль прочь. Эта женщина была настоящей, хруст веток и листьев под её ногами был таким же уверенным, как мои собственные шаги.

Я снова двинулась вперед, пробегая по неровной местности и не обращая внимания на постоянную боль, которая пронзала мою ногу. Добраться до неё, спасти её – это всё, о чем я могла думать. Она двинулась вправо от меня, и я изменила направление, чтобы перехватить её.

Я ускорила шаг, когда её призрачная фигура приблизилась. Что она делала здесь, на холоде?

Движение слева застало меня врасплох. Темная фигура неслась сквозь деревья с сумасшедшей скоростью.

Я ахнула, когда темная фигура настигла её. Её крик был подобен лезвию ножа, как будто меня ударили им в живот, и я побежала так быстро, как только могла.

Держа нож наготове, я, наконец, подобралась достаточно близко, чтобы снова увидеть белое платье. Я сильно моргнула, подходя поближе, и замедлила шаги. Мужчина сел на нее сверху и прижал её запястья к гниющим листьям. Я не могла ошибиться в том, что видела – длинные волосы, крепкое телосложение.

Гаррет Блэквуд.

Глава 14

Низкий рык Гаррета, такой же дикий, как у любого животного, прокатился по темному лесу. Я скользнула за ближайшее дерево и попыталась обдумать свой следующий ход. Мне нужно было напасть, бросить в него что-нибудь. Может быть, какой-то отвлекающий маневр? Я наклонилась и подняла сосновую шишку.

– Гаррет, пожалуйста... – протянул женский прерывающийся голос. Запыхавшаяся женщина с трудом переводила дыхание.

– Заткни свой рот.

Он дал ей пощечину, звонкую как выстрел. Я схватила сосновую шишку и стала ждать своего шанса бросить её достаточно далеко, чтобы отвлечь его внимание от женщины.

– Да, сэр, – ответила она, кажется, успокоившись, если не считать её глубоких вдохов и судорожных выдохов.

– Я говорил тебе не приходить сегодня вечером, – проговорил он низким, сердитым голосом. – Я же, бл*ть, говорил тебе.

Я склонила голову набок, не уверенная, правильно ли я расслышала.

– Я знаю, сэр. Но я хотела Вас увидеть. Ты был нужен мне.

– Нет, Мелинда. Тебе я не нужен. Ты просто хочешь то, что я могу тебе дать. Я сказал тебе «нет», а ты меня ослушалась, пытаясь заставить меня действовать силой, – он отпустил её запястье и провел рукой по своим растрепанным волосам. – Со мной это не работает. Ты же знаешь, что я так не делаю.

– Я хочу поиграть, – протянула она. Ее голос превратился в скулеж. – Мне нужно, чтобы ты причинил мне боль. Я была очень плохой. Трогала себя на работе, думая о тебе.

– Нет.

Она шумно выдохнула и попробовала сменить тактику.

– Я ослушалась вас сегодня вечером, сэр. Вы должны наказать меня.

– Ты права, – ответил он и стал наклоняться, пока его лицо не оказалось всего в нескольких дюймах от её лица.

– Уходи и не возвращайся.

– Что? – паника превратила её голос в пронзительный шепот. – Нет. Простите. Мне жаль. Я исправлюсь, буду вести себя хорошо. Я обещаю. Пожалуйста...

– Когда мы начали это, мы установили наши правила. Помнишь это?

– Да, сэр.

– Я когда-нибудь нарушал хоть одно из твоих правил, когда-нибудь нарушал жесткие ограничения?

Она захныкала. Я была недостаточно близко, чтобы увидеть, были ли там слезы, но я почувствовала их в её голосе, когда она ответила:

– Н-нет.

– Ты только что нарушила одно из моих, и ты это знаешь. Это нарушение моего доверия. Я не могу этого допустить. – произнес он, покачав головой, и его голос смягчился. – Ты должна уйти, Мелинда. Между нами всё кончено.

– Нет! – воскликнула она и дала ему пощечину с такой яростью, что шокировала меня.

Он откинулся назад и встал, затем протянул ей руку вверх. Она не приняла её, вместо этого вскочив на ноги сама. Мелинда, или как там её звали, была высокой и стройной, её тело походило на тело прекрасной сказочной феи. Её светлые волосы струились, обрамляя лицо в форме сердца, когда она шла вперед, надвигалась на Гаррета. Она снова дала ему пощечину и ударила в грудь, но он просто молча стоял, стойко выдерживая удары, совсем не сопротивляясь и не отвечая.

После того, как она исчерпала свой гнев, она заплакала и прильнула к нему.

– Я сожалею, простите меня. Пожалуйста. Извините. Не прогоняйте меня.

– Просто уходи.

Она отступила на шаг и вытерла щеки грязными рукавами платья.

– Прости меня.

Он вздохнул и скрестил руки на груди.

– Я знаю. Это ничего не меняет. Уходи.

Она шмыгнула носом и прошла мимо него обратно к дому. Я осталась смотреть, как он опустил голову на грудь и упер руки в бедра. Даже в этой позе его фигура производила впечатление. Я хотела спросить его, что происходит, спросить его о том, что он солгал мне в ту первую ночь, когда я услышал крики – крики, которые явно принадлежали Мелинде. Но о чем тут было спрашивать?

Шаги Мелинды затихли, и я подождала, пока Гаррет пойдет следом. Он этого не сделал. Вместо этого он поднял голову и уставился прямо туда, где притаилась я.

Блин.

Я затаила дыхание, отчаянно пытаясь спрятаться, когда мрачный взгляд Гаррета обводил окрестности.

– Я знаю, что ты там, Рыжая.

Нет. Может быть, если я просто останусь стоять на месте…

– Выходи. Не пытайся притворяться невидимкой.

Я крепче сжала кухонный нож и вышла из-за дерева. Он проследил за мной, его глаза были в тени, когда я попятилась от него. Моя нога стала болеть ещё сильнее, хотя казалось, что это уже невозможно, пока я наблюдала за разворачивающейся сценой, и моя хромота усиливалась с каждым шагом.

Он подошел ко мне, и первобытный страх пронзил меня. Я была в темном лесу с волком посреди ночи.

– Стой, – сказала я, выставив нож перед собой. – Не подходи ближе.

– Я не собираюсь причинять тебе боль, – он поднял ладони вверх, обещая мир, и его тон был ровным и без гнева. Но я видела, как он ударил Мелинду.

– Не приближайся, – я попыталась поспешить назад, но пульсация в ноге становилась все сильнее с каждым ударом моего сердца.

– Тебе нужна помощь, – ответил он, продолжая приближаться.

– Не от тебя.

Я сделала ложный выпад влево, а затем побежала направо. Моя нога горела и болела, когда я пыталась убежать от него.

Я не прошла и дюжины шагов, как он схватил меня за плечи.

– Рыжик, пожалуйста. Твоя нога ещё недостаточно здорова для этого.

Мольба в его голосе потрясла меня почти так же сильно, как сцена, свидетелем которой я только что стала.

У меня закружилась голова, и я изо всех сил старалась держаться прямо, несмотря на головокружение. Он ослабил хватку на моих руках, затем повернулся ко мне лицом. Я подняла нож и выставила его перед собой.

Он приближался до тех пор, пока кончик моего клинка не уперся ему в грудь.

– Ты можешь колоть меня сколько хочешь, но я предлагаю тебе подождать, пока я не верну тебя в дом, не согрею и не осмотрю твою ногу.

– Ты ударил её. Я видела тебя, – сказала я. Мои зубы стучали.

– Ты не знаешь, что ты видела, – проговорил он и наклонился вперед, как будто провоцируя меня поранить его.

– Я видела, как ты преследовал девушку, догнал её и ударил. Я слышала её крики!

– А ты видела, как она ударила меня? – он схватил меня за руку, но не заставил бросить нож, просто удержал на месте. – Ты слышала, как она умоляла меня причинить ей боль?

– Д-да, – ответила я. Мои зубы застучали так сильно, что я подумала, не сломаю ли я один из них.

– Я бы никогда не причинил тебе боль, – проговорил он. Его взгляд смягчился. – Ну, если только ты не хотела бы этого так же, как она, – он сжал мою руку. – Окей? Я бы не взял то, что дается не по доброй воле.

Моя нога ощущала холод сильнее, чем все остальные части моего тела. Я глянула вниз. Штанина моих джинсов окрасилась в бордовый цвет. Должно быть, мои раны открылись, когда я бежала. Чёрт.

Он осторожно убрал лезвие и подошел ближе.

– Послушай, ты можешь держать нож, если тебе от этого станет легче.

Осознание этого сильно поразило меня – если бы он хотел взять нож, он мог бы. Я была слишком слаба, чтобы что-то с этим поделать. Если бы я попыталась доковылять до дома, то несомненно, у меня это получилось бы, но для этого потребовалось бы много усилий в холодном лесу. Я могла бы рискнуть совершить эту прогулку или положиться на человека, предлагающего мне помощь.

Я поднесла нож к его шее и прижала лезвие к его сонной артерии:

– Если ты попробуешь что-нибудь сделать, моя рука не дрогнет.

– Я понял, – ответил он. Никакого страха в голосе не было. – А теперь, позволь мне? – он поднял брови.

Я отвела нож в сторону, но продолжала сжимать его мертвой хваткой. Он подхватил меня на руки и широкими шагами направился к дому.

– Что это было? Что я видела? – спросила я через пару минут и уставилась на него, пока деревья отбрасывали постоянно меняющиеся тени на его лицо.

Он вздохнул:

– У нас с Мелиндой есть договоренность.

– Где указано, по-твоему, что можно бить её, это нормально?

Он нырнул под низкую ветку и продолжал путь.

– Она хочет, чтобы я ударил её, так же сильно, как я хочу ударить её.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Это заводит её.

– А тебя это заводит?

Он напрягся, заглянул мне в глаза и ответил:

– Да.

Я слышала о подобных вещах, но никогда не видела их воочию.

– Так это БДСМ? И ты как доминант, господин или что-то в этом роде?

– Не всё так просто, – ответил он, покачав головой.

– Тогда как?

Его хватка усилилась, когда он перешагнул через поваленное дерево.

– Я всегда был… Думаю, что странным, это подходящее слово, когда речь заходит о сексе.

– Не надо вешать мне лапшу на уши, – сказала я и пристально посмотрела на него. – Мне нужно, чтобы ты объяснил, что, черт возьми, я только что видела.

– Зачем? Почему тебе недостаточно знать, что я не причиню тебе вреда?

– Ты чуть не задушил меня перед этим! – воскликнула я. Мой голос дрогнул в холодном воздухе.

– Но я этого не сделал и никогда не сделаю. Нет, если только ты сама не попросишь.

Если я сама не попрошу?

– Ты, блин, издеваешься надо мной? Ты объясняешь и делаешь это быстро. Если я не получу удовлетворительного ответа к тому времени, как мы доберемся до дома, я позвоню шерифу. Расскажи мне все до мельчайших подробностей. Заставь меня понять.

– Боже, это хуже, чем посещение психотерапевта.

– Ты был у психотерапевта по этому поводу? – удивилась я, так как не могла представить Гаррета, сидящего в кабинете солидного доктора и рассказывающего свои извращенные сексуальные фантазии человеку в смокинге.

– Когда я был подростком, моя мама нашла кое-что из моего порно – не такое, как обычные фотографии на развороте журналов. Она взбесилась и отправила меня к специалисту в Колумбус, – проговорил он, сморщив нос. – Я не должен был говорить тебе это.

– Продолжай, или я расскажу шерифу Кроу всё о Мелинде.

Он поморщился:

– Психотерапевт сказал, что со мной все в порядке, просто я другой. Он действительно был полезен, научил меня, что я не такой урод, каким боялся быть. Я имею в виду, все еще урод, но не какой-то психопат или что-то в этом роде.

Я не была так уверена, но мне хотелось, чтобы он продолжал говорить, поэтому я промолчала.

– Мне всегда нравилась идея о женщинах в подчинении, связанных, женщинах, которым нравилась боль. Фильмы ужасов возбуждали меня...

Я напряглась в его объятиях.

– Не кровь и не убийства, – сказал он, перепрыгивая через небольшой ручей. – Страх. Я хотел быть психопатом-убийцей, а горячая девушка рядом, напугана и кричит, но вместо того, чтобы разрезать её на куски, я хотел трахнуть её.

Я вздрогнула:

– Изнасилование.

– Да, но нет. Я бы никогда не взял женщину против её воли, – произнес он, глядя на меня сверху вниз. – В ту ночь, когда я душил тебя... – произнес он. Его взгляд метнулся к моему горлу. – ...это было предупреждение, просто демонстрация того, на что я способен. Ты не представляешь, сколько раз я думал о том, чтобы прикоснуться к тебе. Я хотел...

Я с трудом сглотнула, а чувства у меня в душе начали бороться, противореча друг другу. Боль, тоска и моё жгучее желание понять, как работает его разум.

– Ты думал о том, чтобы причинить мне боль?

Он вышел из леса и понес меня к дому.

– Да.

Каждый длинный шаг казался вечностью, сухая трава и опавшие листья шуршали под его ботинками.

– Ты причинил боль жене декана?

Он распахнул заднюю дверь, и та ударилась о стену дома, когда он протиснулся внутрь.

– Да. Она была похожа на Мелинду. Она жаждала этого.

– А Мелинда? С ней это было обычно в порядке вещей? – спросила я. Укол ревности, пронзивший меня, совершенно не вязался с ножом в моей руке и страхом в моём сердце.

– Да, – ответил он, когда понес меня через весь дом. – У нас были назначены встречи, если это можно так назвать. Раз в месяц примерно. Это её крики ты слышала той ночью, когда я нашёл тебя. Я ещё даже не поймал её, когда услышал, как ты зовешь на помощь. Я велел ей уйти, а потом отправился искать тебя.

Я так и знала. Всё-таки я не сошла с ума. Крики, которые привели меня к Гаррету, были реальными.

– Ты лгал мне все это время.

– Я не лгал. Просто не стал вдаваться в подробности.

– Это одно и то же, – покачала я головой.

– Может быть.

– Определенно, – настаивала я. Мне нужно было знать больше, моё любопытство пересилило раздражение из-за его обмана. – С чего бы ей кричать в лесу? Почему бы не войти в дом и не позволить тебе связать её или что-то в этом роде?

– Это не моё, – ответил он, поднимаясь по лестнице.

– Думаю, что мои запястья в ту первую ночь думали иначе, – проговорила я и вздохнула с облегчением, когда он уложил меня на кровать. Моя нога все еще болела и пульсировала, но, по крайней мере, в доме было тепло, а кровать мягкая – и у меня все ещё был нож.

– Позвольте мне перефразировать, – он потер челюсть и отвел взгляд в сторону. – Мне нравится связывание, но это не главное для меня.

– Что же для тебя главное? – спросила я, уже зная ответ; все кусочки головоломки встали на свои места, но я хотела услышать это от него.

Он сел на корточки и начал расшнуровывать мои ботинки.

– Это лучше всего описать как добровольное несогласие.

Я прокрутила в уме эти термины.

– То есть, притворное изнасилование?

Он сбросил один ботинок, затем осторожно стянул другой с моей раненой ноги.

– Единственное, что в этом притворство, – это несогласие. Все остальное – настоящее.

– Значит, Мелинда пришла бы и стала убегать от тебя, как жертва в фильме ужасов? – уточнила я. Мне следовало бы испытывать отвращение, но я понимала, что волнуюсь. Эти фильмы были популярны не просто так. У каждого из нас внутри был маленький убийца или жертва. Даже у меня.

– Да, у нас было соглашение.

– Есть ли другие? – спросила я, ненавидя то, как сильно мне нужно было знать ответ. – Другие женщины?

– Нет, только Мелинда, и с ней всё кончено, – ответил он и попытался закатать штанину моих джинсов, чтобы увидеть рану, но она была слишком тесной и не поддалась.

Дрожащими пальцами я потянулась к своей талии. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что если бы его целью было меня изнасиловать, у него было бы много возможностей. Но он никогда не причинял мне вреда.

Не обращая внимания на хаотичную путаницу мыслей, роящихся в моей голове, я расстегнула джинсы. Он поднял взгляд, в его глазах промелькнуло удивление, прежде чем он снова опустил взгляд. Я расстегнула молнию и начала вылезать из джинсов.

Он помог мне снять их и смотрел всё время только на мою раненую ногу вместо моих розовых трусиков. Ненастоящий насильник, но в то же время идеальный джентльмен. У меня закружилась голова.

– Это кошмар какой-то. Возможно, мне придется снова зашить тебя, но сначала мне придется все промыть, чтобы я мог видеть.

Он встал и направился в ванную. Шкафчик со скрипом открылся, когда он собрал медикаменты.

– В чем состояло ваше с Мелиндой соглашение? – спросила я. Сбросив куртку, я убрала ногу с кровати. Мне не хотелось запачкать кровью одеяло ручной работы.

Он вернулся ко мне, его грязные ботинки громыхали по полу, а руки были полны бинтов, лейкопластырей и спирта.

– Она приходила в дом, стучала в дверь, а потом убегала в лес. Мне надо было ждать у двери и дать ей фору. А потом погнаться за ней.

Представив его бегущим по лесу, как хищник, я поняла, что этот образ перекликается с темными уголками моей души, с теми, которые я никогда не исследовала, опасаясь получить наслаждение от того, чтобы я там нашла. Во что я вляпалась?

Я продолжала спрашивать, стараясь не выдать своего волнения.

– А когда ты ее поймал бы?

Он опустился на колени и смочил кусочек бинта спиртом.

– Ты видела, – ответил он.

Взглянув на нож в моей руке, он спросил:

– Не могла бы ты положить это? Сейчас будет больно, и я не хочу умереть от своего собственного кухонного ножа.

Я прищурилась, глядя на него, но положила лезвие на кровать.

– Спасибо. Возьми себя в руки.

Когда он коснулся моей окровавленной икры, я поднесла руку ко рту, чтобы подавить крик.

– Извини.

Когда я наконец снова смогла дышать, я спросила:

– Тебя это заводит?

Он покачал головой.

– Ни капельки. Та боль, которую я причиняю, желанна. И всегда есть награда.

Он взглянул на меня, темные глубины его глаз заставили мой живот сжаться.

Мой разум крутился вокруг мысли о «награде». Черт.

– Значит, эта боль...

– Это другое, – ответил он и снова протер рану, и на этот раз я не смогла сдержать вскрик.

– Однако ты прекрасно кричишь, – произнес он, приподнимая мою икру и осматривая раны. – Уже скоро, но я не думаю, что тебе нужно снова наложить швы. Раны открылись не полностью, швы не разошлись. Думаю, что они снова заживут, закроются сами после того, как ты немного отдохнешь.

Я не могла не прокомментировать его первоначального комментария.

– Прекрасно кричу?

– Не обращай внимания, – ответил он и начал накладывать бинт на больные места, его темные волосы упали по обе стороны лица. – Теперь, когда я ответил на твои вопросы, я хотел бы кое-что спросить у тебя.

– Что?

Мне хотелось откинуть его волосы назад, чтобы я могла видеть его лицо, но я удержалась, сложив руки на коленях.

Он повернул свое лицо ко мне, его взгляд был холоден.

– Почему ты на самом деле здесь?