Текст книги "Джоуи (ЛП)"
Автор книги: Сэди Кинкейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 24
Макс
Двери лифта открываются, и я почти ожидаю, что Кристин будет стоять в коридоре, ожидая меня, но из кухни доносится запах бекона и яиц. Прислонившись к двери, я на мгновение останавливаюсь, чтобы обдумать события последних двенадцати часов.
Я чувствую себя виноватым за то, что оставил ее одну вчера вечером, но не таким виноватым, как за то, что сказал Джоуи уйти с братьями. Выражение ее лица почти сломало меня. Но это был единственный вариант. Они бы так просто не сдались. Мы бы только чуть не убили друг друга, и я этого тоже не хочу. В конце концов, эти мужчины – мои братья. Для меня это будет похоже на смерть, но я это сделаю, если это необходимо. Потому что я бы умер тысячей мучительных смертей, прежде чем добровольно потерял бы Джоуи Моретти.
По крайней мере, я знаю, что она в безопасности со своими братьями. Плюс, теперь, когда я нежеланный гость в их доме, я могу сосредоточить все свое внимание на поисках отца Кристин. Я думаю, что получу некоторые ответы, следуя всем зацепкам, которые смогу получить. Затем я смогу рассказать Джоуи все и перестать хранить от нее секреты. И, надеюсь, Данте и Лоренцо достаточно остынут, чтобы я мог сказать им, что я влюблен в их сестру. Все будет отлично, верно? Так почему же так чертовски больно быть вдали от нее?
«Макс, это ты?» – кричит Кристин из кухни.
«Да», – кричу я, идя по коридору.
«Хочешь?» – спрашивает она, стоя ко мне спиной и работая у плиты.
"Конечно."
Я сажусь за кухонный остров, и она поворачивается, чтобы поприветствовать меня. Ее улыбка быстро исчезает. «Что, черт возьми, случилось с твоим лицом?»
Я провожу кончиками пальцев по порезу над глазом. У Данте крутой правый хук. «О, ничего страшного».
С руками на бедрах, она подходит ко мне, и она так похожа на нашу маму, что это возвращает меня на двадцать лет назад. Я никогда не думал о своей маме. Она ушла от меня, и, насколько я понимаю, она не заслуживает ни секунды моего времени. Но присутствие Кристин здесь вызвало множество воспоминаний, которые я бы предпочел забыть. Как здорово мама готовила блины. Как она смеялась. Как она пыталась хмуриться, когда кричала на меня, но так и не смогла этого сделать. Как она всегда пахла цветами. Такие воспоминания причиняют боль, поэтому я хороню их глубоко. Легче сосредоточиться на том факте, что она изменила моему отцу с его собственным братом, а затем бросила своего единственного сына, когда ему было тринадцать лет, потому что хотела более легкой жизни.
Легко было бы обижаться на мою младшую сестру, которая только и делала, что брала над ней верх. Но, полагаю, ей не так уж много досталось; мама умерла, когда ей было шесть.
«Это не похоже на ничего», – говорит она, вырывая меня из раздумий. «Это как-то связано с моим отцом?»
«Нет. Это было…» Что, черт возьми, я должен сказать?
«Это было из-за девушки?» Ее глаза расширяются, и она ухмыляется.
"Наверное."
"Кто она?"
«Яичница с беконом, да?» Я киваю в сторону плиты, меняя тему разговора о моей испорченной личной жизни.
Она ворчит и возвращается к готовке.
Я смотрю, как она добавляет в сковороду еще бекона. Несколько дней назад она была ужасным поваром, но, похоже, она быстро учится. Ее отец, должно быть, готовил всю домашнюю еду. Интересно, каким отцом он был для нее. Мой собственный отец делал все, что мог. После того, как мама ушла, нас было только двое, по крайней мере, пару лет. Он уже не был прежним после того, как она предала его с его собственным братом. Он потерял смысл жить; вся борьба ушла из него. Он был как тень – дрейфовал по жизни, постоянно отвлекаясь на то, что он никогда не мог исправить – настолько отвлеченный, что не заметил нож, который парень на него наставил, пока не стало слишком поздно.
«Завтра утром я поеду в Джерси. Посмотрим, какие зацепки я смогу там найти. Может быть, я смогу найти эту банковскую ячейку».
Кристин выключает плиту и раскладывает еду по тарелкам, прежде чем отнести ее на кухонный остров. «Хочешь, я пойду с тобой?»
«Нет», – качаю я головой. «Здесь ты будешь в большей безопасности».
Она морщит нос. «Мне не нравится быть здесь одной, Макс».
«Я знаю, но вчера вечером все было хорошо, да? И это будет одна ночь. Две максимум».
«Я…» Ее губы дрожат.
Я хватаю ее за руку и успокаивающе сжимаю ее. «Я понимаю, почему ты боишься, Кристин. Твой отец не вернулся, но я не он. Я скоро вернусь с ответами. Но я никуда не денусь, и чем дольше твой отец там…»
«Я знаю». Она решительно кивает мне. «Мне нужно надеть штаны большой девочки и разобраться с этим».
«Хорошо», – подмигиваю я ей и начинаю поглощать яичницу с беконом.
«Есть ли у тебя какие-либо зацепки относительно Якоба?»
«Нет. Но у меня есть парень, который ищет его для меня».
«Он неплохой парень, Макс», – говорит она со вздохом, и я понимаю, что хмурюсь. «Он не знал, что я беременна. Насколько ему известно, я просто исчезла. Мы даже использовали другие имена, когда были в Филадельфии. Он знал меня как Кристин Кэмпбелл».
«Но он никогда не говорил тебе, где он живет. У тебя не было возможности связаться с ним? Какой парень так поступит, если только он не разыгрывает тебя?»
«У меня был способ связаться с ним», – настаивает она, нахмурив брови от раздражения. «У меня был его номер, пока папа не выбросил мой телефон».
«Хм», – бормочу я, не убежденный в ее вере в этого парня.
«Слушай, я просто хочу сказать, что если ты его найдешь, тебе не придется строить из себя старшего брата. Ладно? Он может вести себя как придурок, когда узнает о ребенке, но мы не узнаем, пока я ему не скажу».
Я выгибаю бровь, глядя на нее. «Большой брат-психопат?»
«Да», – тихо смеется она. «Но мне нравится, что ты мой старший брат».
«Мне тоже это нравится, сестренка», – признаюсь я.
* * *
Я схватил кого-то за горло, когда зазвонил мой телефон. Я пришел поговорить с несколькими приятелями дяди Вито из прошлого, чтобы узнать, смогу ли я получить какую-нибудь информацию о его знакомых, прежде чем уеду завтра. Один из них решил быть умником и послал меня к черту, и поскольку я уже был настроен на драку, я ударил его по лицу, а теперь я его душу.
Я достаю телефон из кармана и улыбаюсь, когда вижу, кто звонит. «Моя девочка только что спасла твою чертову жизнь, придурок», – говорю я ему, толкая его на землю. «Не двигайся!» – предупреждаю я его, когда он начинает удирать.
«Привет, детка».
"Привет."
«Ты в порядке?»
"Я скучаю по тебе."
«Я тоже скучаю по тебе, малышка».
Кусок дерьма на полу снова начинает двигаться, поэтому я встаю на его руку, надавливая на нее всем своим весом и сдавливая его пальцы. Он начинает выть, и я прижимаю палец к губам в качестве предупреждения. Он закрывает рот.
«Когда я смогу тебя увидеть?» – спрашивает она, и мольба в ее голосе заставляет меня колебаться. Что, если я просто пойду к ней домой сегодня вечером и ворвусь туда силой? Заставлю Данте и Лоренцо увидеть, как чертовски сильно я ее обожаю, и что я единственный мужчина, которому они могут доверять, чтобы защитить ее так хорошо, как только могу?
Черт, я не могу. Пока нет. Я должен дать Кристин шанс найти отца. «Пару дней, детка. Я же говорил тебе».
«Пара дней – это сколько?»
«Два. Может быть, три».
«Это слишком долго». Она понижает голос и практически мурлычет: «Ты мне нужен».
Боже, она мне тоже, блядь, нужна. «Ты мне тоже нужна. Как только я разберусь с этим, я приду за тобой».
«Ты будешь в безопасности?»
«Всегда, малышка. Потому что я всегда буду возвращаться к тебе».
«Я скучаю по тебе, Макс».
Бля, когда я слышу эти слова из ее уст, мое сердце и мой член болезненно сжимаются. «Я тоже скучаю по тебе, детка. Поспи немного, ладно? Я позвоню тебе завтра, когда будет возможность».
Я заканчиваю разговор и снова обращаю внимание на этого придурка на полу. Убрав ногу с его руки, я смотрю на него сверху вниз, пока он тянет ее к себе и тихо всхлипывает. «Если услышишь что-нибудь от Вито или кого-то из его старых соратников, скажи им, что Макс ДиМарко ищет его. Ты меня слышишь?»
Сопли текут по лицу парня, когда он кивает.
Я поворачиваюсь и ухожу от него. Нет смысла искать Вито здесь, в Чикаго. Нью-Джерси – вот где я найду свои ответы.
* * *
«Ты уверен, что не хочешь, чтобы я поехала с тобой в аэропорт?» – спрашивает Кристин, когда я закидываю сумку на плечо.
«Нет. Ни при каких обстоятельствах не покидайте эту квартиру, пока я не вернусь».
Она выгибает бровь. «Даже если она горит?»
«Если ты не попытаешься приготовить что-нибудь ужасное, она не загорится, не так ли?»
Она делает вид, что хмурится. «Эй, я вчера приготовила тебе яичницу с беконом».
«Да, приготовила».
«Тебя не будет максимум два дня?»
«Да». Я не планирую проводить больше времени, чем необходимо, в Нью-Джерси, в сотнях миль от Джоуи. Быть вдали от нее, даже когда мы в одном городе, – самая мучительная пытка. Я делаю мысленную заметку позвонить ей из такси. Прошло слишком много времени с тех пор, как я слышал ее голос.
Я обнимаю Кристин. «Я свяжусь с тобой, как только приземлюсь».
«А если я не получу от тебя известий?»
«Получишь. Как только приземлюсь», – обещаю я. «Мне пора. Мое такси будет снаружи».
«Будь осторожен, Макс. Мой отец был очень осторожным человеком, и они все равно добрались до него».
«Со мной все будет хорошо», – уверяю я ее.
К тому времени, как я спускаюсь вниз, такси уже на улице. Я как раз собираюсь открыть дверцу машины, когда в меня врезается женщина с коляской и роняет пакет с продуктами к моим ногам. «Мне так жаль», – восклицает она.
«Нет проблем». Я приседаю, чтобы помочь ей собрать выпавшие предметы, и она пригибается рядом со мной. Мило улыбаясь, она берет меня за руку, и что-то щиплет мою кожу. «Спокойной ночи, красавчик», – это последние слова, которые я слышу с сильным русским акцентом.
ГЛАВА 25
Джоуи
Я сижу на скамейке в саду, болтаю ногами и грызу ноготь большого пальца. Мне нужно найти способ это исправить. Я не могу нести ответственность за то, что разрушила свою семью и Макс больше никогда не будет одним из нас. Если бы я знала, что это цена, которую нам всем придется заплатить, возможно, я бы боролась со своим желанием к нему сильнее.
Вскочив со скамейки, я направляюсь в дом, чтобы найти Аню и Кэт. Мне нужна помощь моих девочек.
Я нахожу Кэт и Аню в детской моей племянницы. Кэт укладывает Габриэллу спать днем, пока Аня наблюдает за ними из кресла-качалки. Мне нравится, как они сблизились с тех пор, как Аня и Лоренцо вернулись из Италии в прошлом году.
«Эй, мне нужна ваша помощь», – говорю я тихо, стараясь не разбудить ребенка, хотя этот ребенок может проспать даже торнадо.
«С Максимо?» – спрашивает Аня с озорной ухмылкой.
"Конечно."
«Что мы можем сделать?» – говорит Кэт, выводя нас двоих из комнаты, чтобы мы могли говорить немного громче.
«Мне нужно, чтобы вы сегодня вечером отвлекли своих мужей, чтобы я смогла улизнуть. Если кто-то из вас сможет открыть ворота, я могу вызвать Uber или попросить Макса забрать меня с улицы».
«Я согласна», – говорит Аня.
Но Кэт кусает губу, на ее лице глубокое хмурое выражение. «Нет», – наконец говорит она, качая головой.
Я моргаю в шоке. Кэт Моретти – чёртова хулиганка. Данте – глава Коза Ностры, но она заставляет его есть с её чёртовой ладони. Она мой самый большой союзник в этом доме. Она всегда болеет за меня. Я не могу поверить, что она не собирается помочь мне сейчас, когда я больше всего в ней нуждаюсь.
«Кэт?» – ругает ее Аня.
«Это не тот мир, который я хочу для своей дочери. Сбегать и лгать о том, что она делает».
«Но Кэт…» – жалуюсь я, надув губы, не в силах понять эту новую благовоспитанную версию моей невестки.
«Ты не сбежишь тайком, Джоуи. Ты выйдешь через эту чертову входную дверь». Она хватает меня и Аню за руки, и я ухмыляюсь ей. Вот это та Кэт Моретти, которую я знаю и люблю.
Данте и Лоренцо, как обычно, в своем кабинете, и их общее потрясенное выражение, когда я вхожу с их женами, заставляет меня верить что все получится. Мы могли бы просто сделать это.
«Что-то не так, котенок?» – спрашивает Данте, нахмурившись, обращаясь к Кэт.
«Да», – говорит она с милой улыбкой.
Лоренцо хмурится. «Пассеротта?» – говорит он Ане.
«Нам нужно кое-что обсудить с вами обоими», – холодно говорит Аня.
Затем взгляды моих братьев устремляются на меня, и они свирепо смотрят на меня, несомненно, понимая, что мои невестки здесь, чтобы сражаться на моем углу вместе со мной. Потому что это не только мой угол, это также и их угол. Это угол моей племянницы, и любой другой девушки, которая в итоге родится в этой семье.
«Вам, наверное, стоит присесть», – говорю я.
Мои братья переглядываются, а затем садятся за огромный деревянный стол.
«Если это касается Максимо, вы все можете поберечь дыхание», – говорит Данте с глубоким вздохом. «Ни один из вас не сможет сказать ничего, что изменило бы то, что он сделал».
Я скрещиваю руки на груди и делаю несколько шагов вперед, пока не оказываюсь прямо перед столом. Кэт и Аня стоят по обе стороны от меня, молчаливые, но готовые поддержать меня, когда они мне понадобятся. «Дело не в Максе. Дело в том, что к женщинам в этой семье относятся как к людям второго сорта».
Они оба насмехаются над этим заявлением.
«Ты думаешь, это смешно?» – резко говорю я, мой гнев уже кипит.
«Когда я обращался с тобой как с чем-то меньшим, чем с королевой?» – спрашивает Лоренцо Аню. Конечно он думает, что он нашел легкую цель. Она его покорная, а также его жена, и обычно она никогда не бросает ему вызов на публике, хотя она часто делает это наедине. Но сегодня он ее недооценил.
«Да, ты обращаешься со мной как с королевой, любовь моя». Она дарит ему приторную улыбку. «Я твоя маленькая птичка в клетке».
Лицо Лоренцо становится красным, как свекла. «Ты думаешь, я держу тебя в клетке?»
«Я так не думаю, любовь моя. Ты держишь меня в клетке, потому что это жизнь, которую я хочу. Жизнь, о которой я просила, когда влюбилась в тебя. Но я всегда думала, что если мне когда-нибудь понадобится немного больше свободы, ты мне ее дашь».
Его глаза сужаются. «Я бы отдал тебе все, ты же знаешь».
«Так почему же тогда мне вообще не дают никакой свободы?» – требую я, ударяя ладонями по столу.
«Тебе позволено приходить и уходить, когда ты захочешь. У тебя такая же свобода, как у меня и Лоренцо», – резко говорит мне Данте.
«О, правда?» Теперь моя очередь усмехнуться. «Неужели кто-то может сказать вам, в кого вы можете влюбиться?»
«Это из-за Макса?» – Данте саркастически усмехается.
«Нет, речь идет о нелепом обещании, которое ты заставил дать своего лучшего друга, только потому, что я родилась без члена».
«Дело не в тебе, Джоуи», – вздыхает Лоренцо.
«Нет?» Я снова скрещиваю руки. «Если бы я была парнем, тебя бы волновало, с кем я встречаюсь?»
Данте хмурится, а я переключаю внимание на своего старшего брата.
«Лоренцо, ты когда-нибудь осмелился бы сказать Данте, с кем он может встречаться, а с кем нет?»
Он щиплет себя за переносицу. «Это из-за того, что Макс нам лгал, Джоуи. Он дал нам обещание».
«Он солгал тебе только из-за этого обещания. Зачем ты заставил его это сделать? Зачем?»
«Потому что он мутит воду, трахая нашу младшую сестру», – говорит Лоренцо, сложив руки домиком под подбородком.
«Лоренцо», – упрекает его Аня.
«Скажи мне, почему ты так против того, чтобы мы были вместе. Я взрослый человек. Ты был не против меня и Тоби, а он наполовину такой же мужчина, как Макс».
Они оба продолжают сверлить меня взглядом.
«Если вы оба собираетесь встать между нами, то хотя бы скажите мне, почему», – требую я.
«Потому что ты заслуживаешь лучшего, чем он», – кричит Данте. «Он не тот мужчина, который тебе нужен, Джоуи».
«Почему? Потому что он делает плохие вещи?» – бросаю я вызов.
«Ты понятия не имеешь, что он сделал, Джузеппина», – рычит Лоренцо, его тон настолько тихий и угрожающий, что у меня по спине пробегает дрожь.
«Что он сделал во имя тебя. Во имя нашей семьи», – кричу я, чувствуя, как гнев и разочарование разгораются в моих венах. «Почему ты решаешь, кого или чего я заслуживаю? Я люблю Макса. Я хочу быть с ним».
«Нет», – Данте качает головой, а Лоренцо проводит рукой по лицу.
«Ты же знаешь, что не сможешь это остановить, да?» – раздается голос Кэт, стоящей рядом со мной, за что муж бросает на нее испепеляющий взгляд.
«Я думаю, ты поймешь, что я могу, котенок», – отвечает он.
«Неужели ты действительно хочешь такой жизни для нашей дочери?»
«Где она защищена каждый день своей жизни?» – парирует он.
«Где ей не предоставлены те же возможности, что и ее братьям?»
«Братья? Ты…?» Он хмурится. Данте отчаянно хочет еще детей, и, учитывая, что он едва ли может продержаться пять минут, не утащив Кэт в тихую комнату, я полагаю, что он думает о том же, о чем и я – что она, возможно, уже беременна и выбрала именно этот момент, чтобы объявить об этом.
«Я имею в виду, что у нас тоже могут быть сыновья в один прекрасный день», – говорит она, и ее щеки розовеют. «Но если такова будет жизнь Габриэллы, Данте, то я не уверена, что хочу заполнять этот дом детьми».
Давай, Кэт! Она нацелилась прямо на его слабое место. Мучение, мелькнувшее на его лице, почти заставляет меня пожалеть его. Но затем его маска снова на месте, и мое сочувствие иссякает при виде его хмурого лица. «Это мы еще посмотрим, котенок».
«Как ты можешь отвернуться от человека, который был твоим братом во всем, кроме крови, только потому, что он влюбился?» – спрашивает Аня, и я поворачиваюсь к ней, открыв рот от удивления, когда ее слова обрушиваются на меня.
«Ты думаешь, Максимо влюблен в Джоуи?» Лоренцо хмурится, озвучивая тот же вопрос, который крутится у меня в голове.
«Ты думаешь, что мужчина, который рискнул всем, чтобы провести с ней всего одну ночь, не таков?» – спрашивает она, смягчая тон.
И вот тут я вижу первый проблеск надежды.
«Я знаю, что ты не можешь простить ему ложь сейчас, но, пожалуйста, просто позволь мне увидеть его», – умоляю я. «Ты же знаешь, что я в безопасности, когда я с ним. Он никогда никому не позволит причинить мне боль».
«А кто защитит тебя от него, Джоуи?» – спрашивает Данте.
Кэт встает на его защиту. «Макс никогда бы не причинил ей вреда».
«Не намеренно», – добавляет Лоренцо.
«Или непреднамеренно», – настаиваю я. «Я знаю, что он за человек. Он никогда бы…»
Данте и Лоренцо смотрят на меня. Я веду проигранную битву. Они думают, что знают его лучше меня. Он безрассуден и неуравновешен – но не когда дело касается меня. Я переключаюсь. «А что, если он причинит мне боль? Я могу выбирать, кто причинит мне боль, а кто нет. Я. Не ты. Разве Кэт не причинила тебе боль, когда пыталась уйти, Данте? Разве Аня не причинила тебе боль, когда отказалась от дальнейшего лечения?» Мне стыдно за то, что я подняла вопрос об их боли, но Кэт и Аня стоят рядом со мной, не дрогнув, их присутствие успокаивает. «Ты бы обменял любую боль, если бы это стоило тебе хотя бы секунды твоего времени с ними?»
Данте вытягивает шею, а Лоренцо скрежещет челюстями, в то время как воздух в комнате становится густым от напряжения. Но наконец, после самого долгого молчания в мире, Данте говорит. «Он никогда больше не переступит порог этого дома».
«Но я могу его видеть?»
«Ты возьмёшь с собой охрану», – говорит Лоренцо.
«А если он заберет меня за воротами? Тогда мне не понадобится охрана, верно?» Я имею в виду, Макс был моим вооруженным охранником, зачем мне ещё?
Данте закатывает глаза. «Не дави, блядь, Джузеппина. У тебя будет вооруженный эскорт в любое время, блядь. Я ясно выразился?»
Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. Я увижу Макса. Это все, что сейчас имеет значение.
«Спасибо». Я сглатываю комок в горле и сдерживаюсь, чтобы не броситься через стол и не обнять их обоих. «Я обещаю, что все получится».
Лоренцо фыркает, встает и обходит стол, направляясь к Ане. Он утешающе обнимает ее за талию. «Ты выглядишь уставшей, Пассеротта. Думаю, тебе нужно прилечь», – говорит он, и изменение его тона очевидно всем в комнате. Она больше не главная здесь. Аня действительно выглядит уставшей, но теперь она выглядит так постоянно. Она слабеет и угасает с каждым днем, и мне больно видеть мою яркую невестку такой. Я подавляю рыдания. С ней все будет в порядке. Лоренцо никогда не позволит, чтобы с ней случилось что-то плохое.
«Да, сэр», – тихо говорит она и выходит за ним из кабинета.
Кэт смотрит на часы. «Я лучше пойду проверю Габриэллу. Она скоро проснется».
Данте качает головой. «Джоуи может это сделать».
«Я позвоню Максу».
Он смотрит на меня. «Ты ведь умеешь делать несколько дел одновременно, да?»
«Я могу пойти», – уверяет меня Кэт.
«Я так не думаю, котенок. Мне кажется, нам есть что обсудить, не так ли?» – холодно говорит Данте, и моя невестка густо краснеет.
«Фу, вам двоим нужна отдельная комната», – простонала я.
«У нас есть одна, и ты в ней», – парирует Данте, не сводя глаз с жены.
«Ладно. Я присмотрю за вашим ребенком, пока вы двое делаете то, что планируете». Я театрально вздыхаю, но ловлю взгляд Кэт и улыбаюсь, прежде чем уйти.
Моя племянница дергает ногами, когда видит меня. Подняв ее, я прижимаю ее к себе, пока набираю номер Макса, но его телефон сразу переключается на голосовую почту. Я оставляю ему сообщение, чтобы он перезвонил мне как можно скорее. Тот факт, что я снова могу его видеть, заставляет меня чувствовать, что мое сердце вот-вот вырвется из груди. И он, должно быть, тоже хочет меня видеть, верно? Все те вещи, которые он мне сказал, когда я провела с ним ночь, не были ложью. Я знаю, он сказал, что все сложно, но мои братья изменят свое мнение. Несмотря на то, что они упрямы, они слишком любят нас обоих, чтобы не принять это.
Габриэлла сжимает мои щеки и хихикает. Боже, как я люблю этого ребенка. «Привет, моя маленькая бусинка».
Я сажусь в кресло-качалку и наслаждаюсь чистотой ее любви. «Знаешь, что я, твоя мама и твоя тетя Аня только что сделали, детка?» – спрашиваю я, и клянусь, она издает милый тихий звук, который заставляет меня задуматься, понимает ли она, что именно я ей говорю. «Мы только что разбили патриархат, Гэбс». Я целую ее в пушистую мягкую голову и вдыхаю ее свежий детский запах. «Я обещаю, тебе никогда не придется иметь дело со всем тем дерьмом, который был в моём детстве». Я целую ее еще раз, и она хихикает. «Не говори ему, что я это сказала, но твой папа довольно классный и не полный придурок, как мой. И я уверена, что у тебя будет много братьев и сестер, с которыми придется сражаться. Но есть твоя мама, Аня и я, мы будем бороться за нас, девочек, на каждом чертовом шагу».
Неожиданный рыдания подступают к моему горлу при мысли о нашем будущем. Невозможно скрыть, насколько больна Аня сейчас, и есть все шансы, что моя племянница никогда не узнает свою замечательную тетю.
