Текст книги "Джоуи (ЛП)"
Автор книги: Сэди Кинкейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Для всех моих замечательных читателей, и особенно для тех из вас, кто когда-либо чувствовал, что вы не вписываетесь в коллектив.
Это не имеет значения.
Зачем тратить время, пытаясь вписаться, если вы способны добиться успеха самостоятельно?
Со всей моей любовью, Сейди xx
Пролог
Макс 20 лет
«Она, черт возьми, умерла, Ди». Я в ужасе смотрю на своего лучшего друга Данте, поскольку бутылка бренди, которую я выпил вчера вечером, грозит внезапно появиться снова.
Его старший брат, Лоренцо, стоит позади него, кончики его пальцев на шее девушки, проверяя пульс, который, как мы все знаем, он не найдет. Ее губы синие, черт возьми.
«Успокойся, Макс», – говорит Данте тем холодным, спокойным тоном, который я так хорошо знаю. В любой другой ситуации это могло бы подействовать на меня, но не сегодня.
Я смотрю мимо него, мои глаза ищут на лице Лоренцо знак того, что она не умерла. Может быть, она отключилась от слишком большого количества водки и кокаина, может быть…
Его глаза отрываются от ее лица и смотрят на меня. «Мы обо всем позаботимся», – вот и все, что он говорит.
«Нет!» Я качаю головой и провожу руками по волосам. «Мы не можем это исправить. Я, блядь, убил ее, Лоз», – кричу я.
«Говори тише», – сердито шепчет Лоренцо. «Я сказал, мы разберемся».
Я снова смотрю на ее лицо. Ее пепельно-русые волосы разметались по подушке, а одеяло натянуто на ее голое тело, защищая ее скромность. За исключением синего оттенка губ, она выглядит так, будто спит. Но темно-фиолетовый синяк на ее шее – который я даже не помню, как туда его поставил – не вызывает никаких сомнений.
Желчь обжигает мне горло. Я гребаный монстр. Я даже не помню, как укладывал ее в постель, не говоря уже о том, чтобы трахать ее и обхватывать руками ее чертову шею. Но мне ведь нравится так делать, верно? Душить их, пока они почти не потеряют сознание? Это делает оргазм более интенсивным. Я ввязался в это с тех пор, как впервые открыл для себя удовольствие, которое можно найти между женских бедер. Хотя я никогда не пробовал этого, будучи пьяным в стельку. Я никогда не позволяю этому зайти слишком далеко.
До настоящего времени.
Я смотрю на нее. Девятнадцать лет. Жизнь, полная обещаний, уничтожена одним неосторожным поступком. Голова так сильно кружится, что я качаюсь на ногах.
«Макс! Я спросил тебя, видел ли кто-нибудь, как вы заходили сюда вместе?» – спрашивает Данте, и я понимаю, что, должно быть, не расслышал его в первый раз. Как долго он уже разговаривает со мной?
Я качаю головой. «Не знаю. Я был не в себе. Я даже не помню, как привел ее сюда. Я не помню…» Слова застревают у меня в горле, и я почти задыхаюсь. Я убивал много людей раньше, и мне доставляло огромное удовольствие причинять людям боль. Но это нечто гораздо худшее. Я полностью потерял контроль, а я человек, который процветает благодаря контролю.
Данте кладет руки мне на лицо, поворачивая мою голову так, чтобы я сосредоточился на нем, а не на мертвой девушке в моей постели. «Это был несчастный случай, compagno (друг)».
Друг? Какого хрена он может называть меня другом после того, что я сделал? «Я убил ее, Ди».
Лоренцо смотрит на часы. «Еще нет и десяти. Мы можем отвезти ее в похоронное бюро и сжечь тело, прежде чем кто-нибудь заметит ее пропажу».
Я моргаю ему. «Мы говорим о Фионе Дельгадо. Ты не думаешь, что ее отец выйдет из себя, когда узнает, что его единственная дочь исчезла? Все знают, что она была здесь вчера вечером».
Лоренцо хмурится на меня. «А я Лоренцо, мать его, Моретти, и если я захочу, чтобы она исчезла, то она исчезнет. Брюс Дельгадо поверит во все, что я, черт возьми, захочу».
Я проглатываю комок эмоций, который, кажется, застрял у меня в горле. «Я не могу просить тебя сделать это для меня. Если кто-нибудь узнает…» Одно дело – уничтожить наших врагов или убить в интересах бизнеса, но задушить девушку во время секса – это совсем другой, блядь, уровень.
«Они не узнают», – уверяет меня Данте.
«Ты наш брат», – добавляет Лоренцо. «И это был несчастный случай». Последние слова он произносит с такой убежденностью, что я почти верю ему.
ГЛАВА 1
12 лет спустя
Джоуи
«Хорошая девочка», – говорит Макс с ухмылкой, когда моя правая нога касается площадки. Я благодарна, что мои щеки уже раскраснелись от тренировки, потому что эти слова, исходящие из его идеальных уст, заставляют меня растекаться лужицей.
Я, Джоуи Моретти – стопроцентная феминистка – с радостью упала бы на колени и приползла бы к этому мужчине, если бы он мне сказал.
«Ты еще не закончила». Он толкает меня лапой (Лапа для бокса), ожидая, что я снова его пну. Потому что наша тренировка еще даже наполовину не закончена. Он работает почти так же усердно, как и я, на этих тренировках – доводя меня до предела и делая меня быстрее и сильнее каждый раз.
Я бью его еще одним круговым ударом, и его одобрительное ворчание заставляет тепло разливаться по моему центру. Сомневаюсь, что я бы работала хотя бы вполовину так усердно для любого другого тренера, но Максимо ДиМарко – не просто тренер. Он – причина, по которой я встаю с кровати каждое утро. Он один из самых страшных людей в городе, но для меня он милый, забавный и добрый. И тот факт, что у него тело, которое выглядит так, будто его выточили сами боги, не говоря уже о самых невероятных темно-карих глазах, которые я когда-либо видела в своей жизни, тоже имеет свою пользу. Но он также лучший друг моих старших братьев, правая рука Коза Ностры и настолько недосягаем для меня, насколько это вообще возможно для любого мужчины.
«Ты уже устала?» – усмехается он, постукивая меня по голове.
«Нет», – лгу я. Мое желание сделать так, чтобы он мной гордился, пересиливает любую боль или усталость, которые я чувствую во время его изнурительных тренировок.
Мои братья договорились, что он научит меня самообороне, а взамен я получу немного больше свободы. Я также могу пускать слюни на голого потного Макса каждый понедельник, среду и пятницу, и это время – самое яркое событие моей недели.
«Сильнее, Джоуи. Я знаю, что ты можешь лучше», – говорит он, подпрыгивая на цыпочках и легко перемещаясь по рингу, – словно он не размером с гору.
Я откидываюсь назад, как он меня учил, поворачиваю бедро и ударяю по лапе со всей оставшейся во мне силой.
«Это моя девочка», – говорит он, и у меня перехватывает дыхание. Иногда я думаю, не делает ли он это нарочно. Я имею в виду, он должен знать, что я по уши в него влюблена. Это своего рода шутка моих двух невесток. И мои чрезмерно опекающие братья терпят это, потому что они точно знают, что Макс никогда не переступит эту черту. Что, если вы меня спросите, чертовски унизительно.
«Ладно, малыш. У тебя есть две минуты, чтобы быстро попить воды, а потом мы немного потренируемся».
Я стону. Немного потренируемся – это код для пыток. Берпи, скалолазы и все виды других безумных упражнений, которые Макс заставляет меня делать в конце тренировки.
«Наслаждайся этим, пока можешь. Твой новый тренер не будет относиться к тебе так легкомысленно», – смеется Макс и протягивает мне бутылку воды.
Я моргаю. «Новый тренер?»
«Да. Разве Данте тебе не сказал?»
Данте – мой старший брат. Босс. Глава Коза Ностры и наряду с нашим старшим братом Лоренцо, огромная заноза в моей заднице.
Я хмурюсь. «Нет. Мне не нужен новый тренер».
«Поверь мне. Он намного лучше меня».
«Никто не лучше тебя», – выпаливаю я, и мое лицо вспыхивает от этого признания.
«Джоуи». Он прищурился, прежде чем сделать глоток воды. «Ты уверена, что не можешь вспомнить никого, кто мог бы научить тебя самообороне лучше меня?» Теперь он дразнит меня, но я не в настроении для его игр. Все, на чем я могу сосредоточиться, это тот факт, что я теряю его.
"Нет."
«Твоя сводная сестра – боец ММА», – напоминает он мне с довольной улыбкой, как будто это как-то облегчает его потерю. «После ее боя в эти выходные она берет небольшой перерыв. Так что она будет тренировать тебя вместо меня. Данте сказал, что расскажет тебе».
«Они с Кэт были немного заняты вчера вечером». Я морщу нос при воспоминании. «Они практически трахались на кухне, когда вернулись домой со свидания».
Макс закатывает глаза.
«Он что, заставил Тони сделать это из чувства вины? Потому что я знаю, что наш дом – не ее любимое место». Я не так уж хорошо знаю свою сводную сестру. Она родилась примерно в то же время, что и Данте, от любовницы моего отца в то время. Она никогда не жила с нами, но проводила здесь каникулы и была со мной мила. На самом деле, она заплетала мне волосы и придумывала для меня забавные истории. Но она переехала в Лос-Анджелес со своей мамой, когда мне было четыре, а ей – тринадцать, и с тех пор я ее почти не видела. Данте – единственный, с кем она действительно близка. С Лоренцо она никогда не ладила. Как будто он считает ее существование оскорблением памяти нашей матери, но Тони не виновата, что она родилась.
«Нет, он не внушал ей чувства вины. Он предложил ей. Теперь, когда твоего отца больше нет рядом, здесь гораздо лучше и думаю ей будет комфортно. Я думаю, она чувствует себя немного одинокой с тех пор, как уехала из Лос-Анджелеса. Даже с Лоренцо стала немного лучше ладить».
«Хм», – бормочу я, глядя в пол.
Макс толкает меня в руку. «Тебя будет тренировать чемпион ММА, Джоуи. К тому времени, как Тони закончит с тобой, ты сможешь надрать мне задницу».
Я вздыхаю. «Наверное».
«Кажется, ты не очень этому рада».
Я смотрю на него, раздраженная слезами, щиплющими глаза. Я ненавижу быть уязвимой. Но Макс не осудит меня. Он никогда этого не делает. «Я просто буду скучать по тому, как ты меня тренируешь, вот и все».
«Я все равно буду здесь все это чертово время», – говорит он, толкая меня своей рукой и заставляя мои внутренности таять, как масло на горячем тосте.
"Ага."
«А теперь пей, потому что у тебя осталось тридцать секунд, прежде чем мы начнем снова. Что было в спортзале, остаётся в спортзале, верно?»
«Что было в спортзале, остаётся в спортзале», – повторяю я его любимую мантру, и мое сердце немного разрывается от осознания того, что скоро он оставит меня в спортзале.
ГЛАВА 2
Макс
«Ты остаешься на ужин?» – спрашивает она, ее глаза широко раскрыты и сияют. Я провожу много времени, глядя в темно-карие глаза Джои Моретти. То, как они сверкают янтарными крапинками, когда она счастлива или зла, завораживает меня.
Ее глаза – безопасная зона. Потому что, если бы я позволил своему взгляду спуститься ниже, я бы, возможно, задержался на ее безумно упругих сиськах или на том, как пот на ее спине стекает по позвоночнику, проскальзывая под резинку ее штанов для йоги и спускаясь к ее сочной заднице.
И тогда мне пришлось бы стоять здесь с яростным стояком. Клянусь, эти тренировки проверяют мою силу воли так, как никогда в моей жизни. Я мог бы сказать, что понятия не имею, почему я согласился на них, потому что это чистая гребаная пытка – но я всегда был любителем наказаний. Проводить время с ней – это самый изысканный вид пытки, который только может быть. Она – единственная женщина, которой я не могу обладать, и единственная женщина, которую я хочу больше, чем любую другую.
«Макс?» – спрашивает она, нахмурившись.
"Хм?"
Она кладет одну руку на бедро и закатывает глаза, как избалованная маленькая девчонка. Чего бы я только не отдал, чтобы выбить из нее эту дерзость. «Ужин?»
Нет, я не могу остаться на ужин. Мне нужно вернуться домой и принять душ. Во время которого я буду дрочить на образ твоей задницы в этих штанах.
«Ты можешь принять душ здесь», – предлагает она, и на ужасную минуту я задаюсь вопросом, сказала ли я это вслух. «Знаешь, ты немного потный». Она морщит нос, на губах играет озорная улыбка.
Улыбка дергает уголки моего рта. «Ну, разобраться с тобой – непростая работа, Джоуи».
Ее глаза темнеют от жара. Все было бы намного проще, если бы она не смотрела на меня так. Потому что я точно знаю, что я ей тоже нравлюсь. Она годами влюблена в меня, и ее братья терпят это, потому что верят, что я никогда не отвечу взаимностью. Но с каждым днем это становится все труднее и труднее. Я так много времени трачу на мысли о том, как засунуть руку ей в трусики и узнать, насколько она мокрая, что это стало огромным отвлечением. Я знаю, что влияю на нее. Я просто не знаю, насколько.
«Я не могу. Мне нужно быть кое-где», – говорю я ей, и боль на ее лице заставляет меня пожалеть, что я это сделал. Но она хорошо это скрывает, и если бы я не уделял ей такого пристального внимания, я бы, вероятно, этого не заметил. Но я уделяю ей слишком много внимания. Я практически преследую девушку, и делаю это под предлогом того, что присматриваю за ней от имени ее братьев.
«Свидание?»
"Нет."
Она хватает полотенце с пола и разворачивается на каблуках, покачивая самой прекрасной попой, которую я когда-либо видел, пока она движется к двери. «Ну, что бы это ни было, желаю тебе отлично провести время».
Я смотрю, как она уходит, впитывая каждую деталь, прежде чем она исчезает из виду. Может, мне стоит пойти на свидание и выкинуть ее из головы. Только это никогда не срабатывает. За последний год я трахнул бесчисленное количество женщин, и не было ни единого раза, когда я не представлял, что трахаю Джоуи.
Я смотрю на часы. Черт! Мне действительно нужно идти.
* * *
Мысли о Джоуи и ее идеальной заднице продолжают вторгаться в мои мысли, когда я заезжаю на парковку возле своего дома час спустя. Я поднимаюсь на своем личном лифте в пентхаус, и когда двери открываются, она стоит там, ожидая меня, грызя ногти и подпрыгивая на цыпочках. Тревога исходит от нее, как жар от открытого огня. Она ненавидит оставаться одна, и хотя я не держу охранников у себя дома, потому что предпочитаю абсолютную конфиденциальность, это место все равно безопаснее Форт-Нокса.
«Ты сказал, что вернешься в пять», – говорит она, осуждающе глядя на меня.
Я смотрю на часы и вздыхаю. «Уже около десяти минут первого».
«Ты знаешь, как я волнуюсь, Макс», – хнычет она. «Ты – все, что у нас есть». Она трет обеими руками свой округлившийся живот, и меня накрывает волна вины. Она права.
Я делаю два шага вперед и обнимаю ее. «Извини, ладно? Я бы позвонил и сказал, что немного опоздаю, но я был на мотоцикле».
«Эти штуки опасны, ты же знаешь», – она шмыгает носом, прижимая голову к моей груди.
Это заставляет меня смеяться. «Уверен, что все, что я делаю, опасно, Кристин», – напоминаю я ей. Это заставляет ее тоже смеяться, тихим смешком, который вибрирует во всем ее теле.
Я опускаю руки по бокам, и она смотрит на меня, ее глаза мокры от непролитых слез. Она слишком молода и невинна, чтобы быть здесь со мной. «Если с тобой что-нибудь случится…» – шепчет она.
«Этого не произойдет».
«Я готовлю ужин», – говорит она, меняя тему разговора, пока ситуация не стала слишком напряженной.
Я выгибаю бровь. «Но ты же не умеешь готовить».
«Я учусь». Она шлепает меня по груди. «Я следую рецепту. Это называется курица пармезан для чайников. Это будет потрясающе. Клянусь».
«Хм», – бормочу я, не убежденный. «Разве ты не следовала рецепту позавчера вечером и чуть не сожгла кухню?»
Ее щеки ярко краснеют, и она опускает взгляд в пол. «Я не знала, что с курицы нужно снимать пластиковую штуку. Я усвоила урок. На этот раз все свежее. Никакой пластиковой упаковки».
«Ну, в таком случае я с нетерпением жду этого. Давай я приму душ, а потом помогу тебе».
«Это было бы здорово». Широкая улыбка на ее лице заставляет ее выглядеть так отчаянно нуждающейся в моей ласке, а меня – чувствовать себя виноватым за то, что я оставил ее одну на весь день. Я собираюсь извиниться за это во второй раз, когда она хватает меня за руку. «Ребенок пинается!» – визжит она, кладя мою руку себе на живот и нежно нажимая. «Ты чувствуешь это?»
Раздается легкий стук по моей ладони. Потом еще один. Ого! «Да, я чувствую».
«Круто, правда? Он будет таким сильным, понимаешь? Прямо как ты». Она моргает, глядя на меня, и ее длинные темные ресницы трепещут.
«Нет, как его мама», – говорю я ей, подмигивая. Она обнимает меня за талию и снова зарывается лицом мне в грудь. Я нежно целую ее в макушку.
«Спасибо, Макс», – шепчет она.
* * *
Я прожевываю еще один кусок худшей курицы с пармезаном, которую я когда-либо ел в своей жизни, затем запиваю ее глотком газировки.
«Это плохо, не так ли?» Кристин смотрит на меня через стол.
Правда ранила бы ее чувства, поэтому я лгу. «Все в порядке». Я редко обедаю у себя дома, предпочитая проводить время в особняке Моретти. Но с тех пор, как в моей жизни появилась Кристин, это не всегда возможно. «К тому же тебе не обязательно готовить. Мы можем взять еду на вынос».
«Но я стараюсь правильно питаться. Ради этого малыша». Она потирает рукой живот и улыбается.
«Ты до сих пор ничего не слышал от отца?»
Ее улыбка мгновенно исчезает. «Ничего». Она смотрит на свою наполовину съеденную тарелку.
Я роняю столовое серебро и тру рукой бороду. «И больше ничего не приходит на ум? Что-то, что он говорит тебе раньше? Подсказка, куда он мог пойти?»
Она качает головой. «Я бы хотела, чтобы это было так, но я так много раз прокручивала в голове наш последний разговор. Все, что он мне сказал, это то, что ему нужно позаботиться о чем-то, потому что если он этого не сделает, мы никогда не будем в безопасности. Он сказал, что если он не вернется через два дня…» Она вытирает щеку, смахивая слезы, и делает глубокий вдох. «Он сказал мне, что единственный человек, которому я могу доверять во всем мире, это ты, и он велел мне передать тебе это сообщение. Вот и все».
У меня никогда не было причин не доверять Данте или Лоренцо Моретти, и хотя их отец был жестоким человеком, который ни разу не дал мне забыть, как много он сделал для меня, приютив меня, когда мне было четырнадцать, его сыновья совсем не похожи на него. Они для меня как братья. И все же я хмурюсь. Мой отец говорит, что нельзя доверять Моретти. Они настроили тебя против твоей настоящей семьи. Вот о чем он говорил. То, что ее отец просил передать мне, если у нее когда-нибудь появится причина прийти ко мне и попросить о помощи. Шесть ночей назад она появилась на моем пороге и сделала именно это.
ГЛАВА 3
Джоуи
«Твой дом такой классный», – говорит моя лучшая подруга Моник, прогуливаясь по коридору. «Все со вкусом и», – она проводит рукой по золотым перилам огромной мраморной лестницы, – «дорогое». Она ведет себя так, будто впервые видит мой дом, но она была здесь по меньшей мере сотню раз.
«Хм». Я пожимаю плечами. Я почти ничего не замечаю. Дом огромный, и в нем есть все, что может понадобиться человеку, я полагаю. Огромные сады, бассейн, современный спортзал с боксерским рингом, домашний кинотеатр, игровая комната, библиотека. Что угодно. Но то, что моя лучшая подруга считает роскошью, я считаю способом моих чрезмерно заботливых братьев сделать так, чтобы у меня было как можно меньше поводов выходить из дома.
«Твой дом потрясающий», – напоминаю я ей. Я на самом деле завидую. Она живет в прекрасном доме с четырьмя спальнями и бассейном. Но лучше всего то, что она живет со своей мамой, которая почти никогда не бывает дома, тогда как я постоянно окружена своей семьей. И то, что я живу с моими двумя братьями и их женами, мне сложно найти хоть какое-то уединение.
Мы поднимаемся наверх в мою комнату, и Моник по пути проводит кончиками пальцев по мебели и дорогим произведениям искусства, на ее лице выражение благоговения. «Это что, новое?» Она останавливается перед картиной балерины, Дега, в коридоре. Она обошлась моему брату в небольшое состояние.
«Да. Лоренцо купил её для Ани». Я сглатываю комок грусти, застрявший в горле.
«Держу пари, что это стоило целое состояние. Ей так повезло».
Я не говорю ей, что моей замечательной, смешной, доброй невестке совсем не повезло. У нее рак в терминальной стадии, и мы все должны наблюдать, как она с каждым днем становится все слабее.
«Вам всем так повезло, Джо», – говорит она с тоскливым вздохом. «Я могу только представить, каково это – быть принцессой мафии».
Принцесса мафии. Я борюсь с желанием закатить глаза. Я никогда не могу понять, оскорбление это или ласкательное слово в ее устах. Она называла меня так с тех пор, как я ее знаю. Мы были лучшими друзьями с тех пор, как пошли в старшую школу, но даже после всех этих лет я так и не могу понять, была ли она милой или стервозной. Вероятно, это и привлекло нас друг к другу. Я была такой же, как она тогда. Мы ходили по Mercury High так, будто эта чертова школа была нашей.
«Ты не совсем крестьянка, Мо», – говорю я со вздохом. «Твой отец оставил вам с мамой целое состояние».
«Но это не бесконечный горшок денег». На секунду в ее глазах мелькает что-то, очень похожее на грусть. Но она откидывает свои длинные светлые волосы через плечо, и это исчезает.
Ее мама много путешествует. Она всегда на каком-нибудь пятизвездочном курорте на Карибах или в какой-нибудь экзотической стране, и я полагаю, что это довольно быстро съедает целое состояние. Тем не менее, Моник понятия не имеет, насколько лучше её жизнь. У нее так много свободы и независимости, и я бы обменяла эту позолоченую клетку на немного больше свободы в любой день недели.
Моник лежит на моей кровати, уперев ноги в стену, и крутит между пальцами тюбик блеска для губ.
«Лекс сказала, что встретит нас в десять. Она привезет с собой и этого придурка, Никса».
Закатив глаза, я продолжаю наносить макияж. Моник считает любого парня, который не влюблен в неё, придурком. «Он кажется мне милым».
«Фу, у него чертов конский хвост».
«Лекс нравятся парни с длинными волосами. К тому же, я почти уверена, что она не заинтересована в нем из-за его конского хвоста». Я ухмыляюсь. Лекси сказала мне, что ее новый друг-с-привилегиями великолепен в постели, но я не собираюсь рассказывать об этом Моник.
Она смеется. «Ты думаешь, у него огромный член?»
"Может быть."
«Нет, не думаю», – говорит она, качая головой.
Я изогнул бровь в изумлении. «Откуда ты знаешь? Ты видел его?»
«Нет, но я знаю таких людей».
«И каких же?»
«Хорошие парни», – она вздрагивает. «Они добры к девушкам только потому, что у них маленькие члены».
Я с недоверием смотрю на ее отражение в зеркале. «Ты хочешь сказать, что парни хорошие, только если у них маленькие члены?»
Она небрежно пожимает плечами. «Либо так, либо они не знают, как ими пользоваться».
«Господи, Мо, твоя логика иногда такая чертовски извращенная», – огрызаюсь я, чувствуя, что защищаю нашу подругу. Лекси счастливее, чем я когда-либо ее видела, возможно, поэтому Моник ведет себя как стерва.
«О, расслабься, Джо». Она театрально вздыхает. «С каких это пор ты стала такой занудой?»
Я закрываю глаза и вдыхаю успокаивающе. Думаю, она не ошибается. Это то дерьмо, о котором мы говорили все время, но это было в старшей школе. Мы уже прошли это, не так ли? «Лекс выглядит счастливой, вот и все. Если ей нравится парень, неважно, какой у него член, верно?» – говорю я, пытаясь разрядить обстановку, потому что Моник и Лекс – единственные мои подруги.
«Хотя ты об этом ничего не знаешь». Она фыркает от смеха, а я закатываю глаза, жалея, что вообще призналась ей, что я все еще девственница. С тех пор, как я ей призналась, она сделала своей единственной миссией – затащить меня в постель с кем-нибудь.
Я бросаю в нее свой спонж для макияжа, и он отскакивает от ее лба. «Просто потому, что тебя трахали больше раз, чем ты можешь вспомнить…»
Моник садится, спускает ноги с края кровати, на ее лице играет злая ухмылка. «Ревнуешь?»
«Э-э, нет».
«Сегодня вечером мы дадим тебе хороший член, я это чувствую».
«Я не этого ищу». Я вздыхаю и возвращаюсь к своей туши. «Ну, не только».
Это заставляет ее смеяться вслух. «А если бы появился хороший толстый член?»
«В зависимости от того, к кому он был прикреплен, возможно, я бы подумала о том, чтобы забрать его домой». Я тоже смеюсь.
Моник ахнула. «Представь лица твоих братьев, если ты приведешь домой из бара бездомного?»
«Боже, нет», – говорю я, содрогаясь от этой мысли.
«Ты всегда можешь воспользоваться моим домом. На самом деле, ты могла бы остаться на ночь?»
«Сегодня вечером не могу. По субботам смотрю «Габриэллу».
Она фыркает. «Ну, возьми себе неделю отпуска. Она не твой ребенок, не твоя ответственность».
Мне на самом деле нравится заботиться о своей племяннице по субботам утром, и я была той, кто предложила это. Ей пять месяцев, и я обожаю этот прекрасный маленький комочек. Плюс, это позволяет Данте и Кэт спать дольше и проводить время вместе, и это всегда поднимает настроение моему брату. Что для меня победа, потому что так им гораздо легче манипулировать. «Это отвлекает Данте от меня», – говорю я, хотя бы для того, чтобы избежать дальнейших обвинений в том, что я скучная. «И если мы завтра вечером пойдем в тот новый клуб, мне нужно, чтобы он был милым».
«Ладно», – говорит она, закатывая глаза. «Если мы не сможем достать тебе хороший член сегодня вечером, мы обязательно добудем его завтра».
«Ты помешан на члене».
«Нет». Она встает с кровати и обнимает меня за плечо, наклоняясь и глядя на свое отражение в зеркале. «Я беспокоюсь, что моя лучшая подруга все еще девственница в свои двадцать два года».
«Это не так уж необычно», – говорю я.
«Так и есть, Джоуи, и если ты не сорвешь эту вишенку как можно скорее, парни подумают, что ты урод».
Я смотрю на свое отражение. Я ведь не урод, правда? Как бы мне было неприятно это признавать, Моник права в одном. Мне нужно заняться сексом с кем-нибудь, желательно до того, как я потрачу семейное состояние на батарейки. Я почти уверена, что смогу удержать компанию Energizer на плаву в одиночку.
«Кто из красавчиков будет с нами сегодня вечером? Макс пойдет с нами?» – спрашивает она, соблазнительно покусывая губу. Хотела бы я знать, как она это делает – она может переключиться с милого и невинного вида на вид чертовой порнозвезды менее чем за секунду.
«Генри и Эш будут с нами. Макса не будет», – говорю я, стараясь, чтобы разочарование не прозвучало в голосе. Я не могу никуда пойти без вооруженной охраны – это одно из условий, которые поставили мои братья, когда согласились дать мне больше свободы.
«Но Эш горячая штучка», – говорит она, приподняв идеальную бровь.
Я смотрю на нее, как на сумасшедшую. «Ему лет сорок или около того».
«Хм. Представь себе весь этот опыт».
Эш работал на моих братьев с тех пор, как я себя помню. С его ледяными голубыми глазами и светлой стрижкой ежиком я понимаю, почему она была к нему привязана, но он не мой тип. Я морщу нос, и она закатывает глаза. «Конечно, он не Максимо». Она перекатывает его имя на языке, театрально сжимая грудь.
«Ой, остановись». Я встаю и разглаживаю руками мини-платье. «Я нормально выгляжу?»
Она наклоняет голову набок и оценивающе смотрит на меня. Кожаное облегающее платье Моник гораздо более откровенно, чем мое с длинными рукавами. Она выглядит сексуально, но она всегда выглядит такой, с ее огромной грудью, огромными губами – и то, и другое, как я знаю, подарок от местного пластического хирурга, а не то, что подарила ей мать природа – и длинными светлыми волосами. Она могла бы выкатиться из кровати в пижаме со спертым утренним дыханием и все равно закадрить любого парня, которого хотела.
Она хлопает ресницами. «Я думаю, Макс одобрил бы».
Я игриво ее подталкиваю. «Ты перестанешь говорить о Максе?»
«Но ты такая горячая для него, девочка. Ты практически пускаешь слюни, когда говоришь с ним».
«Я не пускаю слюни», – настаиваю я, хватаясь за каблуки и надевая их. «Он как третий старший брат. Это никогда не случиться».
«Как скажешь». От ее ухмылки у меня волосы на затылке встают дыбом. Макс был бы как раз в стиле Моник. Ну, кто бы в него не влюбился? Высокий, смуглый, накаченный. Мускулы и татуировки и больше, чем намек на опасность – он блядь ходячая мокрая мечта. И даже если он не в ее вкусе, она бы трахнулась с ним, просто чтобы опередить меня. Заметка на будущее – напомнить великому Максу ДиМарко, что мои друзья под запретом.
