Текст книги "Греховная погибель (ЛП)"

Автор книги: Сайрита Дженнингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Я почти вздрагиваю от его слов и краснею.

– Не притворяйся, что знаешь меня. Тебе ни хрена неизвестно, так что, пожалуйста, избавь меня от праведного гнева. Я не из тех, кто убегает от своих же братьев после того, как их поймали на двуличии.

– Нет, ты просто сбежала от собственного отца после того, как он тебя сделал, а потом оставил с матерью, которая тоже тебя не хотела.

Вот и всё – это последний удар по моему уже разбитому сердцу. Я знала, что Крисизу не нравится идея, что я буду с Легионом, это понятно, но чтобы он задел меня так? Почему кто-то так глубоко ранит кого-то из-за мелкой обиды? Я ничего ему не сделала. Во всяком случае, лишь из-за меня он здесь и ещё дышит, потому что Нико знает, что он значит для меня. Друг не пытается намеренно причинить кому-то боль просто потому, что ему не нравится то, что происходит между двумя взрослыми по обоюдному согласию. То, что у нас с Легионом – не его грёбаное дело. А ещё лучше, я не его грёбаное дело.

– Пошёл ты, – выплюнула я, поворачиваясь, чтобы уйти с ринга.

– Иден, слушай…

– Завались к чертям. Не смей даже шёпотом произносить моё имя. Хватит.

Я подхожу, чтобы забрать айпод и наушники, чувствуя, как Крисиз идёт по пятам.

– Мне не следовало этого говорить. Прости.

– На хер и тебя и твоё извинение.

Я поворачиваюсь к единственному выходу, желая покинуть этот спортзал и закончить день. Даже сквозь злые слёзы, обжигающие глаза, я отчётливо вижу владелицу огненно-рыжих волос, уходящую из зала.

Адриэль всё слышала и видела. И это ранит так же сильно, как предательство Крисиза.

Глава 10

– Эди, ты в порядке? Открывай, или я выломаю дверь.

Нико стучит в дверь уже пять минут. Без сомнения, он слышал о случившемся между мной и Крисизом. Чёрт, не удивлюсь, если персонал Айрин сплетничает об этом.

Как я облажалась.

Средняя школа – полный отстой. Я ненавидела быть предметом сплетен тогда, и ненавижу это ещё больше сейчас.

– Ну же, открывай. Я принёс еду и выпивку.

– Я не голодна, – кричу я охрипшим от слёз голосом.

Я противна сама себе за позволение так сломаться; за то, как привязалась к нему, что позволила причинить себе боль. Меня обзывали последними словами, и мне было плевать, как и на человека, который меня обзывал. Но Крисиз… я считала его другом. А когда вырастаешь, не имея ни одного друга, потеря первого, словно нож в сердце.

– А я голоден, – добавляет Нико. – Впусти, чтобы я ел, а ты восхваляла меня за то, как хорошо я выгляжу во время приёма пищи. – Я хихикаю, хотя не хочу этого, но ничего не отвечаю. – Серьёзно, я выломаю дверь.

Я закатываю глаза, встаю с кровати и иду через комнату.

– Нет, не выломаешь, – говорю я вместо приветствия, распахивая дверь. – Айрин бы разозлилась. Она, наверное, заплатила за неё целое состояние.

– Эх. – Нико пожимает плечами. – Я могу и раскошелиться.

Как он и обещал, держит еду и выпивку, и каким-то образом выглядит восхитительно красивым в тёмно-синей рубашке и брюках, идеально скроенных на его худом, но поджаром теле. А я же так и отвратительна в тренировочной одежде.

Нико входит в комнату и ставит поднос на стол. Сегодня не вино, сразу виски. И хороший.

– Что всё это значит? – спрашиваю я. Ещё только утро.

– Это значит я тебя напою, и ты мной воспользуешься. – Он поднимает крышки с тарелок, где лежат чизбургеры, картофель фри, макароны с сыром. Трансжиры – праздник для желудка.

Я могла бы расцеловать Нико, но говорю:

– Я не могу это съесть, и уж точно не могу пить. Мы с Кейном тренируемся с оружием.

– Всё отменили, не слышала? – Он берёт кусочек жареной картошки и запихивает в рот. – Какая-то суперсекретная штука Сем7ёрки. Кроме того, тебе нужен выходной.

– Выходной? Я же не работаю.

– Ну, мне нужен выходной. – Он пожимает плечами.

Как бы мне ни хотелось притвориться, что слова Крисиза не задели и забыть о предстоящей битве, должна признать, что прятаться за нездоровой пищей и Нико заманчиво. К тому же я умираю с голоду. В знак согласия я хватаю пару палочек фри.

– Что за суперсекретная штука Сем7ёрки?

– Не знаю. Но они все заперлись в своей части дома. Даже персоналу не разрешается входить в коридор. Вероятно, это серьёзно

Странно. И немного обескураживает. Сем7ёрка видели, что происходит, и слышали каждое слово, а значит и Легион слышал каждое слово. Я ожидала, что он зайдёт, но это не значит, что я не благодарна Нико. Но в каком-то смысле рада, что Легион не пришёл. Мне было стыдно в спортзале. Меня унизили и растоптали достоинство. Я никому не хочу показывать свою слабость, особенно ему.

Будто понимая, куда ведут меня мысли, Нико открывает бутылку виски и наливает нам по порции. Я беру протянутый стакан и делаю глоток – ожог подавляет комок, застрявший в горле.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает он, делая глоток из своего бокала.

– Нет.

Он кивнул.

– Окей

Мы берём тарелки и садимся есть на кровать, избегая говорить о чём-то существенном. Нико завлекает меня рассказами о своём доме, Скотосе, и о том, каково это – расти маленьким принцем тьмы в тени старшего брата.

– По сравнению с Дорианом я был избалованным, титулованным маленьким говнюком.

– Да, ну-у-у-у, – поддразниваю я. – Не может быть!

– Тебе смешно, но если бы ты знала хотя бы половину того, что я натворил, возможно, больше никогда бы не заговорила со мной.

Я пожимаю плечами.

– У всех есть скелеты. Я не ангел. – Я качаю головой и хихикаю. – Только наполовину ангел.

– Честно говоря, ты не слишком доверяешь себе, э, да, ты немного грубовата, но не виновата в этом. – Он кладёт руку поверх мой, и его кожа холодна на ощупь. – И ты не отчаявшаяся или глупая, просто хочешь любить и быть любимой. Ты же человек. Я такое лишь попробовал. И позволь заметить – отдал бы всё что угодно, лишь бы испытать это вновь, даже на мгновение.

– Спасибо, – отвечаю я с полуулыбкой, твёрдо решив больше не плакать и вздыхаю. – Теперь налей мне ещё. Сегодня выходной.

После двух гамбургеров, кучи картошки фри, горы макарон с сыром и бутылки виски, мы лежим на спине, бок о бок, уставившись в потолок. Я заставила Нико рассказать всё о себе, начиная с того, как его единственную настоящую любовь подослали изменить его, чтобы однажды он мог спасти Габриэллу, и заканчивая извращённым дерьмом, которое Нико натворил, чтобы произвести впечатление на Люцифера и получить его благосклонность.

– Он рассказывал тебе… о Легионе? – выдавливаю я. – Он знал, что произойдёт, если его выпустят на волю во второй раз.

– Ему и не нужно было.

– Думаешь, он контролирует себя? Ну, он не похож на кровожадного зверя, который хочет уничтожить человечество. Для меня же ничего не изменилось. Но иногда… я не знаю, будто его нет. Как будто он мёртв внутри. Я знаю, что он другой, но не знаю, насколько другой.

– Он тебя любит?

Я поворачиваюсь к нему и удивлённо хмурюсь.

– Что?

– Думаешь, Легион любит тебя?

Я отворачиваюсь и смотрю в потолок, хотя бы для того, чтобы скрыть румянец.

– Не знаю. Непонятно, способен ли он на это. Но когда я с ним, и он крепко прижимает меня к себе, будто боится, что я ускользну, меня переполняет ошеломляющее чувство покоя и безопасности, я думаю про себя: «должно быть, это и есть любовь».

– О-о-о-о-о, это чертовски красиво, Эди, – задумчиво тянет Нико с улыбкой в голосе. Я протягиваю руку, щиплю его за бок и чуть не ломаю ноготь о твёрдую мышцу. Он смеётся, когда я отдёргиваю руку. – Но если серьёзно… если он любит тебя, то вернётся. Даже когда, кажется, что ты его потеряла. Он найдёт дорогу обратно к тебе.

Я придвигаюсь ближе и кладу голову ему на плечо.

– Старики такие мудрые.

– Старик? Я младенец по сравнению с динозавром, с которым ты трахалась.

Я не могу с этим поспорить, поэтому просто смеюсь, и хохочу до тех пор, пока из глаз не выступают слёзы. И на этот раз я не обращаю на них внимания. Я засыпаю и не вижу снов. А когда просыпаюсь, в голове стучит, и в комнате темно. Дерьмо. Лучше бы я не спала весь день. Я обещала сестре, что ещё загляну, и ненавижу не доводить дело до конца, кроме того, я хотела бы больше узнать о пересадке кожи.

Вытащив свою задницу из постели, прополоскав рот и приняв столь необходимый душ, я отправляюсь на поиски своего первого приоритета – воды. Мне неприятно говорить, но, возможно, этот мудак, Крисиз, был прав. Мне нужно много пить. Залпом выпив кувшин воды на кухни, я вхожу в помещение, которое приняла за бальный зал, и обнаруживаю Лилит и Андраса за стойкой бара с полудюжиной журналов, ноутбуком и парой айпадов перед ними. Андрас что-то строчит в блокноте, а Лилит держит в руках два образца ткани.

– Эй, – произносит Андрас, не отрываясь от блокнота. – Иди сюда, нам нужно твоё мнение.

Я оглядываюсь. Здесь больше никого нет. Лилит и Андрас одновременно поворачиваются ко мне, словно у них общий разум.

– Да-да, ты. Иди и скажи, какой лучше подойдёт для вечеринки, – кричит Лилит. – Мы не можем выбрать.

Я осторожно подхожу к ним. До сегодняшнего дня я даже не была уверена, существую ли вообще для них.

– К-хм, конечно, – говорю я. Лилит держит образцы. – Мне они оба кажутся золотыми.

– Чего? – усмехается она. – Видно же, что это медовые соты, а это анжуйская груша. – Она подносит их к моему лицу, чтобы я могла лучше рассмотреть.

– Оу… ну… этот? – говорю я, указывая на тот, где блеска больше.

– Я его и предлагала! – восклицает она.

– Это не Вегас, – ворчит Андрас. – Золото не обязательно должно быть безвкусным.

– Он и не безвкусный, – парирует Лилит. – Я предпочитаю старый голливудский с примесью готики.

Я просматриваю книги и образцы, разложенные на барной стойке.

– И это всё для вечеринки?

– Да! – Лилит с энтузиазмом кивает, откладывает ткань и начинает онлайн-поиск бокалов.

– Вы же понимаете, что это вечеринка лишь… ловушка для орды архангелов-убийц?

– Мы в курсе. – Лилит поднимает взгляд от ноутбука и натягивает улыбку, которая не касается её ясных голубых глаз. – Возможно, это наш последний шанс сделать что-то подобное. Знаю, что это глупо, и лучше бы заняться примерно миллиардом других вещей, но если наше время на этой планете ограничено, думаю, мы должны максимально использовать каждую секунду.

Торжественное выражение лица и печаль в голосе… Лилит не верит, что они выживут. Я не нахожу слов, поэтому просто киваю. Я даже не подумала о том, как они, должно быть, напуганы, а это уже что-то значит, учитывая, что они вряд ли чего-то могут бояться.

И хотя у нас с Лилит были разногласия, не могу отрицать, что когда-то она была моим другом. Даже если она меня обманывала. Мне она была небезразлична. И если быть честной с самой собой, не хочу видеть её мёртвой.

– Кроме того, – оживляется она, снова поворачиваясь к ноутбуку, – подожди, пока не увидишь своё платье! Будешь выглядеть так сногсшибательно, что ни один человек или зверь в радиусе пятидесяти миль не сможет отвести от тебя глаз.

– Она права, – добавляет Андрас. – Платье просто потрясающее. А учитывая кровь нефилима в тебе, – он вдыхает воздух так, словно чувствует запах эссенции, бегущей по моим венам, – ты будешь совершенно неотразима.

Я вздрагиваю, не в состоянии представить кучу сверхъестественных существ, смотрящую на меня, как на обед. Я даже не думала об этом, а сейчас немного волнуюсь. Может, именно поэтому Сем7ёрка сейчас занята. По крайней мере, я надеюсь, что поэтому.

– Звучит круто, – замечаю я, не зная, как ответить. – Вы, ребята, отлично справляетесь.

Они бормочут слова благодарности, слишком поглощённые планированием вечеринки, чтобы поднять глаза, поэтому я крадусь прочь и направляюсь в медицинское крыло. Конечно, сестра крепко спит, а Кейн лежит в кресле рядом с ней. Значит, то сверхсекретное дело Сем7ёрки уже закончилось.

Обычно я требую, чтобы меня держали в курсе, но теперь не уверена, могу ли. Они чувствовали себя обязанными мне, поскольку меня прокляли и подселили в тело ангела. Но сейчас-то всё не так. И что же мне остаётся? Технически, я больше не их проблема.

Чувствуя себя никчёмной после дня безделья, я решаю, что следует пойти в спортзал. Там темно и пусто, так что всё пространство в моём полном распоряжении. Я тяну руку включить свет, чтобы не споткнуться, но потом задумываюсь, есть ли у меня ночное зрение? Я даже не уверена, что такое возможно, но попробовать не помешает.

Глубокий вдох. Закрыть глаза. Когда я снова открываю их, пытаюсь сосредоточиться на проникновении в темноту, нацеливаясь на размытые тени перед собой.

Ничего.

Я пробую снова и смотрю в темноту. Возникает ощущение, что я уже несколько часов не моргаю – глаза напряжены и горят. Что-то движется, как будто трепещет тьма, но это происходит так быстро, что я не уверена в том, что видела.

Смирившись с поражением, я протираю ноющие глаза и включаю свет. Понятия не имею, что делаю, но никак не могу рассчитывать на помощь Крисиза, особенно после того, что произошло ранее. Так что с этого момента, я сама по себе в обучении того, что связано с нефелимами.

Воспользовавшись уединением, я бросаю наушники и включаю плейлист для тренировок, прежде чем встать на беговую дорожку. И каким-то образом быстрая кардиоразминка превращается в три с половиной мили спринта на самом высоком склоне. Я настолько была поглощена ссорой с Крисизом, неуверенностью в отношениях с Легионом и предстоящей вечеринкой, что даже не осознавал этого, пока не посмотрела на монитор. Из меня фиговая спортсменка, и я чертовски уверена, что не убегала ни от кого и ни от чего. И, честно говоря, приятно сознавать, что тело способно на большее, чем я могла мечтать. Так долго я полагалась на тайную способность подчинять волю людей в качестве защитного механизма. Но теперь… теперь могу быть силой, с которой придётся считаться как умственно, так и физически. Я поднимаю штангу и очень рада, что здесь никого нет. Я понятия не имею, что делаю, и уверена, что выгляжу сейчас, как дура. Тем не менее, несмотря на то, что мышцы кричат о пощаде, кажется, что всё не так тяжело.

Итак:

– безумная выносливость, есть;

– супер сила, есть;

– сумасшедшая способность прикосновения к разуму, есть.

Теперь я немного взволнована предстоящей тренировкой с Кейном. Но есть возможность хотя бы посмотреть, что ещё я могу сделать.

Я перешла к пневматической груше. Под гремящую музыку тело гладко работает в плавном ритме, когда я чувствую, как волоски на руках встают дыбом, проходит покалывание на шее, воздух вокруг, словно, заряжен электрическим током. Я больше не одна.

Я лихорадочно осматриваю, по-прежнему, пустой зал. Пустота абсолютно ничего не значит, особенно когда маскирующие заклинания и обереги – законная часть мира. Но я не могу драться с тем, чего не вижу, поэтому собираю вещи и убираюсь к чёртовой матери. Как раз перед тем, как выйти в коридор, я чувствую знакомый запах, от которого застываю на месте. Этот аромат я заставила себя забыть.

Цветок Белладонны Секс. Кровь.

Я со всей возможной скоростью бегу к себе в комнату и запираю за собой дверь.

Глава 11

Тренировка с оружием началась с утра, и хотя я всё ещё немного потрясена событиями прошлой ночи, сильно хочу увидеть, что Каин приготовил для меня. К счастью, ждать долго не приходится.

– Начнём с азов. Беретта М9 – стандартный военный пистолет. Обтекаемый, легко спрятать, надёжный как сам чёрт. Это как Тойота Королла среди огнестрельного оружия.

Каин берёт магазин и вставляет его в пистолет, прежде чем с оглушительным щелчком отодвинуть затвор. Всё происходит за считанные секунды. Но Каин двигается осторожно и умело. Для демона, известного грубой силой и выносливостью, такое обращение с оружием удивительно аккуратное, если не изящное.

– А если идёшь на дело серьёзнее, – начинает он, осторожно опуская М9, – нужно что-то крупнее. – Каин поднимает пистолет длиной с моё предплечье. – Пустынный орёл[1]1
  Самозарядный пистолет крупного калибра. Позиционируется как охотничье оружие, спортивное оружие и оружие для самозащиты от диких зверей и преступных посягательств. Был разработан в 1983 году в США компанией Magnum Research с последующей доработкой израильской компанией Israel Military Industries, впоследствии занимавшейся производством данных пистолетов


[Закрыть]. Я предпочитаю пятидесятый калибр[2]2
  Патрон калибра 12,7 мм, разработанный в 1988 году для израильского пистолета Desert Eagle. Один из самых мощных унитарных пистолетных патронов в мире. Имеет тупоконечную пулю, которая обуславливает огромное останавливающее действие данного патрона.


[Закрыть].

Разрядил. Зарядил. Готов.

Он берёт третий пистолет, и я с восхищением смотрю на чистую красоту и великолепие мастерства. До сих пор Каин казался пугающим и дерзким. А сейчас, когда объясняет сложные детали каждого оружия, я вижу, что в нём скрыто гораздо больше, чем позволяет видеть другим. Он чертовски умён, страстен, точен. Теперь я понимаю, почему он правая рука Легиона.

– По очевидным причинам, это любимая игрушка твоего мальчика, – объясняет он, поднимая стальной серый пистолет и вкладывая его мне в руки.

– Моего мальчика? – Я взвешиваю в руке пистолет, стараясь не уронить. Очень тяжёлый. Даже учитывая компактные размеры.

– Зиг Зауэр Р229 Легиона.

Лишь от звука его имени у меня разливается румянец по щекам от воспоминаний о последних ласках его рук, и намёк на то, что он мой. Его метка на шее – прекрасные маленькие шрамы от зубов, которые он вонзил в меня, когда изливал огонь в лоно – видна до сих пор. Я облизываю пересохшие губы и кладу пистолет.

– Я слышала, что вчера было тайное срочное собрание Сем7ёрки. Что случилось? – спрашиваю я. Возможно, это единственный раз, когда мы с Каином наедине. И хотя он может послать меня на хрен, попробовать стоит.

Каин качает головой, но отвечает:

– Ли не такой… сдержанный, каким привык быть. После того, что наговорил, полукровке чуть горло не перерезали. Мы все его еле успокоили.

– Подожди… Что? – Я хмурюсь.

– Не делай вид, что удивлена. Если бы не соглашение Айрин, твой приятель-Нефилим захлебнулся бы собственной кровью в тот момент, когда решил тебя оскорбить. Догадалась бы, что дерьмо начнёт летать, особенно теперь, когда…

Каин с мрачным выражением лица пожимает плечами. Ему не нужно заканчивать эту мысль. Даже Каин тяжело переживает возрождение Легиона. Они друзья… братья уже много веков. Может, не только от меня Легион дистанцировался.

– Значит, теперь с ним всё в порядке? – Я пробегаю пальцами по холодной полированной стали.

– В порядке, если можно так это назвать, – отвечает Каин. – Скажем так, хорошо, что дом Айрин чертовски огромен.

Я киваю в момент, когда Каин поворачивается ко мне с грифельно-серым пистолетом в руке.

– Этот милаш для тебя. Глок 43. Гладкий, небольшой, но мощный. – Он кладёт его мне в ладонь, и я неохотно сжимаю его. – Он лёгкий и проблем с управлением не должно возникнуть. Ну как?

– Удобный. Лёгкий. – Из всех пистолетов, которые Каин сегодня предлагал мне, этот, кажется, подходит как нельзя лучше. Каин знает своё дело.

Я киваю, пока Каин расписывает технические характеристики Глока, и делаю вид, что понимаю, о чём он говорит. Для меня это просто нереально. И невероятно пугающе.

– Попробуй, – предлагает он.

– Что?

Каин кивает в другой конец комнаты, где с потолка свисает мишень.

– Постреляй.

– Эм-м-м-м, – тяну я, обводя взглядом комнату. – Сомневаюсь, что это безопасно.

– С чего это? Мы под землёй. Стены – сплошной бетон. Эта комната предназначена для этого.

Он прав. Знаю, что не должна, но была шокирована, когда Каин привёл меня сюда. Я и раньше видела лестницу рядом с тренажёрным залом, но не собиралась сама исследовать подземелье Наблюдателя. К моему удивлению, здесь не оказалось ни бешеных зверей, ни сексуальных рабынь, закованных в цепи и кандалы, только тир с довольно обширной коллекцией огнестрельного оружия.

Каин даёт мне ещё две вещи: защитные очки и наушники.

– Поскольку ты новичок, я позволю их надеть. Но не стоит привыкать.

Благодарная, я надеваю наушники с очками и смотрю в другой конец комнаты, мысленно готовясь к предстоящей задаче. Это дерьмо настолько далеко от моей зоны комфорта, что у меня дрожит рука, когда я поднимаю пистолет и прицеливаюсь.

– Легче. Сделай глубокий вдох, – инструктирует Каин, кладя ладонь на мою руку, чтобы унять дрожь. – Просто прицелься, вдохни и нажми на курок на выдохе. У тебя получится.

Я закрываю глаза, собираясь с духом. А когда открываю их, делаю так, как говорит Каин: целься, вдыхай, выдыхай, стреляй.

Это ощущение я никогда не испытывала раньше. Чувство освобождения, спокойствия, и волнующий трепет сотрясают тело. Это как глоток кислорода после пребывания под водой. Я слышала, что для некоторых стрельба несёт расслабляющий эффект, но никогда в своих самых смелых мечтах не ожидала такого. Покалывающая энергия кипит на кончиках пальцев, соблазняя необходимостью вновь нажать на курок. Я выстрелила ещё раз, потом ещё, смотря, как пули прорезают воздух и прожигают бумажную мишень.

– Приятно, правда? – Каин смеётся, когда я опустошаю магазин и снимаю наушники.

– Да, – смущённо признаю я. Честно говоря, это офигенно приятно. И опьяняюще. Даже ободряюще.

Он смотрит в сторону цели, и, к моему удивлению, мне удалось попасть не только по воздуху.

– Довольно неплохо. В следующий раз целься в голову. Серебряные пули в голову – единственное, что может сразить демона.

Я киваю, немного сбитая с толку его заявлением. Стрелять в контролируемой среде – это одно, но стрелять в демонов? Он учит убивать себе подобных.

– А ангелов?

Каин возится с перезарядкой пистолета, но отвечает:

– Точно так же, как и у демонов, есть ангелы слабее. Мы подозреваем, что именно на такого Уриэлю удалось повлиять. – Когда он поднимает глаза, между его бровями пролегает складка от тревоги. – До сих пор нам не нужна была причина убивать ангелов.

В его глазах отражается мука, и я отвожу взгляд, не в силах понять корень его конфликта. Меня не радует перспектива убить кого-то, особенно ангела. Но если то, что им доложили правда, ъ ситуация походит на «убить или умереть». Несомненно, Демон Убийства понимает это. Во всяком случае, я думаю, что он был бы в восторге от того, чтобы уничтожить приверженцев Уриэля.

Ещё немного потренировавшись в стрельбе по мишеням, мы возвращаемся в спортзал, и радость от победы быстро исчезает, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с Крисизом, который выглядит серьёзным и побеждённым сильнее, чем прежде. Твою мать. Я не готова к встрече. И хорошо, что мы оставили оружие в подвале.

– Иден, прошу, позволь объясниться.

Я быстро прохожу мимо Крисиза, стиснув зубы от презрения. Каин отступает, но я чувствую на себе его взгляд. Если его слова о Легионе правда, он, вероятно, готовится вмешаться, прежде чем ситуация обострится.

– Ты можешь выслушать меня? Я не имел в виду того, что говорил.

– Значит, ты лжец? – выплёвываю я в ответ, даже не потрудившись обернуться, вместо этого иду к тяжёлой груше. У меня руки дрожат от желания что-нибудь побить.

– Нет. То, что я сказал… – Он встаёт с другой стороны груши и держит её. Смелый шаг. Как легко сейчас моей руке соскользнуть.

– Хрень полную ты сказал, – заканчиваю я, ударяя по груше, хотя очень хочу вмазать в лицо Крисиза, но здесь тренируются несколько членов Сем7ёрки, и многие слуги Айрин слоняются по коридору. Мне не нужны свидетели. – Ты сказал именно то, что всегда думал обо мне – отброс общества, слишком отчаянная и слишком жалкая, чтобы понять, когда с ней играют.

– Я такого не говорил. – Он слегка морщится, сдерживая грушу от удара.

– Тебе и не нужно было озвучивать это. Я видела, как ты смотрел на меня. – Выпад. Удар. Уклон. – Я чувствовала твоё отвращение. – Выпад. Удар. Уклон. – Ты действительно думаешь, что я смогу простить тебя после всего этого дерьма?

– Ну, ты простила его после укуса.

Я останавливаюсь и выпрямляюсь. Между нами шатается груша.

– Уходи, – требую я низким и холодным как лёд голосом.

– Нет. Пока ты не…

– Я сказала, уходи, Крисиз. Или характер Легиона будет наименьшей из твоих забот.

Он гримасничает, будто угроза забавляет его.

– Что ты собираешься делать, Иден? Вышвырнуть меня?

– Уходи. Сейчас же!

Со всей кипучей яростью внутри я сжимаю руку в кулак и бью по груше. Вспышка ослепительного света взрывается вокруг и чистая сила заставляет Крисиза отлететь в стойку с гирями в нескольких ярдах. От тяжёлой груши остались лишь пылинки, которые меня осыпают.

Какого чёрта?

Каин мгновенно оказывается рядом с Крисизом, помогая встать. Феникс и Андрас тоже бегут на помощь. Ко мне никто не приближается.

– Что… что это было? – спрашивает Лилит, стоящая позади меня. Даже не оборачиваясь, я понимаю, что она смотрит на меня со смесью шока и ужаса. На лицах каждого ясно это видно.

– Я… Я… – Я смотрю на свою руку и сгибаю её, переворачивая. Я не могу объяснить, что произошло, так же как и все остальные. – Не знаю.

– Иден… – Феникс неуверенно шагает ко мне, подняв руки, и говорит так, будто пытается успокоить дикое, злобное животное. То есть меня. – Ты в порядке?

Я киваю.

– Думаю, да

Ещё шаг вперёд.

– Ты же знаешь, что я тебя никогда не обижу.

– Знаю. И я никогда тебя не обижу.

Он лишь на мгновение переводит взгляд мне за плечо и резко кивает.

– Хорошо. – Феникс медленно шагает ко мне и останавливается в двух метрах. Позади него Андрас и Каин помогают ошеломлённому Крисизу сесть на скамью. – Можешь рассказать, что чувствуешь? И физически и морально?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Всё запутано.

– Тебе больно? Тошнит?

Я качаю головой.

– Нет.

– А момент, когда ты ударила грушу?.. Когда у тебя рука была охвачена пламенем света? Пламя обжигало?

– Нет.

– А до этого? Что чувствовала?

Я бросаю взгляд на Крисиза, который сидит на скамье, упёршись локтями в колени и опустив голову. Я чувствую себя ужасно из-за того, что сделала, но отвечаю честно.

– Ярость. – И, как всегда, я чувствую его прежде, чем вижу. Прежде чем я слышу скрипучий баритон. Прежде чем чувствую запах чистого пота и полуночного жасмина.

– Что случилось? – Вопрос звучит требованием, но все молчат. Все дико смотрят друг на друга, будто ответы лежат где-то в летящем пепле.

Я оборачиваюсь и смотрю на него, на мужчину, который является источником плотской слабости и самых больших страхов. Легион делает шаг ко мне, не заботясь о собственной безопасности, и мягко берёт меня за плечи. Его прикосновение горячее, но я его не чувствую. Я ничего не чувствую.

– Иден, поговори со мной. Ты ранена?

– Нет, – честно отвечаю я, качая головой.

Он смотрит на Крисиза, всё ещё пытающегося восстановить дыхание, и низкое рычание вырывается из его рта.

– Он не виноват. – Я протягиваю руку и сжимаю ладонь Ли. – Я била по груше и… должно быть, слишком сильно ударила.

Он смотрит на мою руку и переворачивает её. От ощущения его мозолистых пальцев, когда проводит ими по костяшкам, я начинаю дрожать. Он ничего не говорит, но выражение лица говорит о благоговении и почтении. И когда он подносит мою руку к губам и целует каждый сустав, часть меня наполняется облегчением и беззастенчивой радостью. Что бы мне ни удалось сделать в эти минуты безудержной ярости, это его не пугало, а, наоборот – Легион мной гордится.

– Всё хорошо?

При звуке её голоса моя ярость возвращается.

– Отлично, – обращается Легион к Адриэль, всё ещё держа мою руку.

– Иден, по-видимому, владеет светом, – добавляет Феникс. Я даже забыла, что он здесь, когда Легион коснулся меня.

– Это невозможно. – Скептицизм ясно слышен в голосе Адриэль. Я не смотрю на неё, но понимаю, что её красивое лицо искажено недоверием. – В истории не было ни одного Нефилима, способного владеть святым светом.

– Но ещё никогда не было Нефилимов, созданных Серафимами, – возражает Феникс.

На это Адриэль нечего ответить. Я уверена, что все они не в восторге от такого. Каин начинает говорить, отходя от Крисиза.

– Я видел. Пламя поглотило всю её руку. Сомневаюсь, что она вообще понимала, чего творила.

– И, похоже, что способности связаны с эмоциями. В основном со злостью. С яростью, – объясняет Феникс, повторяя то, что я сказала ему, когда он спросил, что я чувствую.

– Наводит на вопрос, сколько же Уриэль отдал ей. Хотя он любит делиться. – Каин смеётся. Легион предупреждающе прищуривается, но не оспаривает эти слова. Он отлично знает о нежелании Уриэля делиться.

Феникс подходит ближе, смотря сначала на Легиона, а потом на меня.

– Если не возражаешь, я бы хотел провести несколько экспериментов.

– Да, наверное. – Я пожимаю плечами.

Впервые с момента, как мы сюда пришли, что-то похожее на волнение вспыхивает в глазах Феникса.

– Если ты можешь владеть его светом, возможно, умеешь использовать и другие способности.

– Не будем забегать вперёд, Феникс, – тихо предостерегает Легион.

– Конечно. – Он с извинениями кивнул. – Иден, когда захочешь, приходи.

Он быстро выходит из спортзала, стараясь идти бодро. Я понятия не имею, что он подразумевает под «Другими способностями», но если Феникс с оптимизмом смотрит на мои новообретённые способности, то всё не так уж плохо. Но это не оправдание для того, что я сделала с Крисизом. Даже если он это заслужил.

Я неохотно освобождаюсь из объятий Легиона, который в замешательстве хмурится. Под его взглядом я пересекаю комнату, к Крисизу и Андрасу, уверенная, что его хмурый взгляд превращается в презрение.

– Крисиз? – Красивый зеленоглазый Нефилим медленно поднимает голову. Прядь волнистых светлых волос падает на покрытый бисеринками пота лоб. – Прости. Я не хотела, чтобы такое произошло. Я даже не знаю, что это было.

Он выдавливает мучительную улыбку, от которой у меня сжимается сердце.

– Значит, мы квиты? – спрашивает он.

– Точно. – Я киваю, прежде чем аккуратно положить руку ему на плечо.

Я помогаю ему подняться, когда в дверях появляется Лилит с раскрасневшимися щеками. Не представляю, когда она выскользнула, но, должно быть, это она предупредила Легиона.

– Айрин требует нас к себе.

– Скажи ей, что мы поговорим позже, – резко отвечает Легион, наблюдая за каждым тяжёлым вздохом Крисиза, пока мы с Андрасом помогаем ему идти к выходу.

– Она требует поговорить со всеми нами сейчас. – Она смотрит на меня, и в её глазах мелькает что-то похожее на беспокойство.

– Чёрт, – бросает Легион. И это слово отражает мрачные выражения на лицах всех, кроме Адриэль, конечно. Я не могу сказать, намеренно ли она пытается выглядеть самодовольной или высокомерной. И в том, и в другом случае она – сволочь.

– Что случилось? – шепчу я Андрасу поверх опущенной головы Крисиза.

– У Айрин есть одно правило, – отвечает он, поворачиваясь ко мне, с печалью в голубых глазах. – И ты его нарушила.