Текст книги "Греховная погибель (ЛП)"
Автор книги: Сайрита Дженнингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Чем дальше мы будем продвигаться, тем хуже будет, – замечает Тойол с ноткой печали в голосе. Я не знаю, как давно Сем7ёрка здесь, но это тоже их дом. И видеть его таким, так же бесит их, как и меня.
Я сардонически фыркаю.
– Хуже, чем это?
– Намного хуже, – добавляет он. – Большинство людей в этой части города смогли эвакуироваться. Так что демоны сосредоточиваются на юге.
– И ты думаешь, Легион пошёл бы на такой риск? Идти навстречу хаосу и насилию?
Дюжина различных сценариев наводняет разум. Может, этот меньший демон лгал. Что, если они нашли его и уже начали пытать? Что, если заставили его отказаться от Сем7ёрки? Или, может, отвели его к тому, кому служат? Николай, похоже, считает, что именно Ставрос, его отец, ответственен за наложение на меня маскирующего заклинания. И если Ставрос работает с Уриэлем, возможно, меньшие демоны тоже перешли на его сторону. Я не могу представить, чтобы Серафим был в таком отчаянии, что вступил в сговор с низшими существами, но если они просто использовали их для продвижения своего дела… в это я могла поверить. И если в моих подозрениях есть хоть крупица правды, у Легиона не так много времени.
Я пытаюсь избавиться от мучительных сомнений и продолжаю двигаться вперёд, но чем дальше мы продвигаемся на юг, тем труднее игнорировать чувство, что что-то серьёзно не так. Мы за много миль от места назначения, и у нас, по крайней мере, час с небольшим, прежде чем мы доберёмся туда, но я не могу избавиться от ощущения, что мы идём прямо в ловушку. Меня немного подташнивает, и волосы встают дыбом на затылке. Даже волосы на моей голове кажутся электрически заряженными предупреждением. Мы должны повернуть назад, должны перегруппироваться и попробовать ещё раз, когда будем лучше подготовлены. Но мы никогда не были бы полностью готовы, даже если бы тренировались целый месяц по восемнадцать часов в день. Не к тому, что нас ждёт. Не к тому, что выходит из тени и окружает нас, заставляя сгрудиться в центре, потому что бежать некуда.
Демоны.
Их десятки. Сотни. И они здесь не для того, чтобы выполнять приказы Люцифера.
Они пришли убивать.
Глава 24
У меня почти перехватывает дыхание, когда Люцифер небрежно выходит вперёд с весёлым выражением лица.
Почти.
– Очень мило с вашей стороны оказать такой тёплый приём, – растягивает он, казалось бы, в замешательстве, – но не стоило утруждаться. Возвращайтесь туда, откуда пришли, и я подумаю сохранить ли вам голову.
Одинокий храбрый бездомный делает шаг вперёд. Он весь в грязи и одет в лохмотья, очень похожие на того, которого Люцифер убил раньше. Но говорит не человек:
– У тебя больше нет этой власти. Ты не правишь этим миром.
– Ой, а кто же? – Рот Люцифера скривился набок, но все это лишь прикрытие, чтобы скрыть ярость.
Демон заставляет своего хозяина-человека улыбнуться, демонстрируя почерневшие, сломанные зубы.
– Он приближается. Ты скоро ни встретишься. И ты, и твои драгоценные смертные падёте к его ногам.
Люцифер прицыкивает, прежде чем потребовать:
– Выходи.
Грязный человек с чёрными, как уголь, глазами от души смеётся.
– Больше это с нами не сработает. Он освободил нас.
– Кто? – Люцифер с любопытством приподнимает бровь.
Демон лишь качает головой. Он либо ничего не знает, либо отказывается нам говорить. В любом случае, мы в беде.
Я широко раскрытыми от ужаса глазами оглядываю толпу людей. Люди из всех слоёв общества – бродяги, полицейские в форме, врачи и медсёстры в халатах, мужья, жены… те, кто не успел выбраться. Чикагцы – так же, как сестра и я, – у которых не было времени или ресурсов, чтобы убежать в безопасное место. А теперь они превратились в кожаные костюмы для самых низких и мерзких существ на свете.
Стоило заметить, что слишком легко было проникнуть в город. После нашего первого блокпоста, – через который Андрас изобретательно нас провёл – казалось, что улицы были пустынны. Может, демон, который напал на нас, действовал в одиночку. Может, он предупреждал нас. Или надеялся, что его нападение побудит нас повернуть на восток и попасть прямо в их ловушку, что мы и сделали.
Запах серы настолько ядовит, что меня тошнит. И хотя Адриэль стоит, расставив ноги в оборонительной стойке рядом со мной, тоже выглядит немного зелёной. Как мы не заметили, что запах становится сильнее? Или стали невосприимчивы к запаху смерти и огня?
На щеке Люцифера заходили желваки от нескрываемого гнева, когда он стряхивает пылинку со своего пальто.
– Как быстро ты забываешь о последствиях неповиновения. Думаешь, что в Аду было плохо? Осмелься испытать меня. – Его глаза ярко вспыхивают, отчего на лицо демона отбрасывается тёмно-фиолетовое свечение.
– Ты говоришь так, будто твои угрозы пугают. Но сам стоишь на стороне тех, кто предал тебя. Предал нас. Ты в сговоре с врагами – с ангелами. И защищаешь девушку-нефилима, в которую позволил себе влюбиться, – он усмехается, слово «влюбиться» злобно шипит на его гнилом языке. Но этого недостаточно, чтобы отвлечь меня от его возмутительного заявления.
Влюбиться. Он сказал, что Люцифер влюбился в меня.
В любой другой момент времени и месте, не стой мы напротив толпы демонов, вооружённых бейсбольными битами, металлическими трубами и двумя на четвереньках, готовых оторвать нам головы, я бы рассмеялась. Люцифер никак не мог полюбить меня. Честно говоря, не думаю, что я ему даже нравлюсь. Ему просто нравится залезать мне под кожу и бесить Легиона.
Люцифер понимает его точку зрения, потому что вместо того, чтобы отрицать обвинение, просто поднимает ладонь, а затем сжимает кулак. И этим простым движением тело одержимого демоном человека превращается в груду искорёженной плоти и сломанных костей, сокрушая тишину звуком того, как тело ломается и разрывается, превращаясь в человеческий крендель. У демона даже не было возможности закричать. Его голосовые связки были разорваны в момент, когда шея превратилась в мясистое месиво на тротуаре. И хотя я должна испытывать чувство справедливости, не могу не понимать, что не только демона раздавил Люцифер. Этот человек был невиновен. Его единственное преступление – бедность и отсутствие средств, чтобы сбежать из города. Все эти люди не хотят нас убить, и я не могу просто стоять и позволять им умирать за дело, в котором не имеют права голоса.
– Он собирается убить их всех, – шепчу я Нико, который стоит настороже, а пронизывающий взгляд сверлит стаю демонов, шипящих на своих павших собратьев.
– Что?
– Люцифер собирается убить их.
– Хорошо.
– Нет. – Я слегка качаю головой, не желая привлекать внимание к нашему разговору. Но с Адриэль по другую сторону от меня, Фениксом и Джинном за нашими спинами, Каином и Тойолом впереди, а Лилит и Андрас по бокам, уверена, что каждое слово слышно. – Эти люди невиновны. Хочешь сказать, что готов совершить массовое убийство?
Он оглядывается, осматривая сцену и, я надеюсь, видя причину. Их здесь сотни. Я не могу допустить, чтобы их смерть была на моей совести. Должен быть другой способ.
– Ты можешь войти? – спрашивает он.
Нахмурившись, я приоткрываю рот, чтобы спросить, о чём он, чёрт подери, говорит, но внезапно понимаю. Я смогла проникнуть в разум Крисиза, чему даже он был удивлён. И теперь, когда дар нефилима во мне раскрыт, может, я смогу высвободить эту силу и проникнуть в умы всех этих демонов. Их очень много, но и я намного сильнее, чем кто-либо ожидал. И всё же я испытываю опасения. Это не ряженые гангстеры в баре. И в последний раз, когда я пыталась проникнуть в разум демона, мне показалось, что мозг превратился в кашу. Но я не могу просто стоять, потому что слишком боюсь пробовать. Даже если потерплю неудачу, может, это послужит необходимым отвлекающим фактором для остальных, чтобы уйти. Чёрт, может даже они смогут вернуть всё на круги своя, как было до того, как Уриэль меня создал. Я перестану быть оружием, если умру. Он не может использовать меня. И какие бы счёты ни хотелось свести с Легионом, придётся подождать.
Я набираю полные лёгкие холодного, затхлого воздуха и на выдохе посылаю силу в сторону демона, ближайшего к линии фронта. Вероятно, она когда-то была школьной учительницей или, может, когда-то работала в кафе баристой. Но когда моё влияние царапает её лобную долю, а мёртвый взгляд лишь немного вспыхивает при вторжении, я знаю, что, кем бы она ни была когда-то, теперь её нет. Я даже не знаю, можно ли спасти её или кого-нибудь из этих людей. Всё может оказаться напрасным, но я должна попытаться. Если это спасёт человеческие жизни, я должна сделать всё, что в моих силах.
Я испытываю облегчение, когда не падаю на колени от мучительной боли, но не дышу. Там меня ждёт клубящаяся тьма. Липкая, похожая на смолу грязь, которая цепляется за мою невидимую руку, пытаясь поймать её обсидиановой липкой бумагой. Я сливаюсь прежде, чем он может коснуться меня, и твёрдо держу палец влияния в темноте. Затем выталкиваю себя наружу, протягивая руку к следующему разуму. Потом в следующий. И следующий. Я не хочу задерживаться долго. Они знают, что внутри что-то есть, но не могут понять, что. И прежде чем поймут, что это я заражаю их сознание, хочу оказаться далеко-далеко от этой мрачной ямы безвестности. Даже просто касаясь их, я чувствую, как чёрные пауки, тянутся, пытаясь вцепиться, вонзить в меня ядовитые клыки.
Я растягиваю силу до тех пор, пока напряжение не отдается эхом в голове и не обжигает глаза. У меня сводит челюсть, когда я заставляю каждую унцию концентрации сосредоточиться на орде перед нами. Они беспокойны, взволнованы. Они не оставят смерть друга безнаказанной. У меня всего несколько секунд, если хочу избежать резни.
Я захватила около двадцати, максимум две дюжины. Их немного, но когда я разжимаю сухие, дрожащие губы, чтобы произнести слова, молюсь, чтобы этого хватило
– Падай. И спи.
Потрясённый ужас на мгновение наполняет их широко раскрытые чёрные глаза, прежде чем они падают на землю, погруженные в зачарованный сон. Оставшиеся вражеские демоны, ошеломлённые, озираются в недоумении, позволяя Люциферу и Сем7ёрке бросить удивлённый взгляд в мою сторону.
– Ты не можешь их убить. Они люди, – выпаливаю я в качестве объяснения, заставляя себя сосредоточиться на приближающейся угрозе.
Мой план сработал, слава Богу, но этого недостаточно. Толпа разволновалась сильнее, когда понимают, что произошло. Десятки обсидиановых глаз падают на меня, а злобное рычание сотрясает ночной воздух. Они все знают, что это я. И я только что повысила их жажду крови.
Неестественно быстро Нико толкает меня за спину, поднимает руки, и прямо до локтей на них танцует лазурное пламя. Взмахом он отталкивает линию демонов назад, и те, как кегли, перекатываются друг через друга. Но через несколько секунд они приходят в себя и снова встают на ноги, быстро продвигаясь к нам. Черт, кажется, что их число увеличивается. Откуда, будь всё проклято, они взялись? Нико снова отбрасывает их назад, в то время как Люцифер поворачивается, чтобы занять противоположную сторону. Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает поднять ладонь.
– Пожалуйста, – умоляю я. – Не причиняй им вреда. Они не заслуживают смерти.
Глаза Люцифера тускнеют от кипящей силы.
– Я не могу ничего обещать.
Он вырывается из моей хватки и поднимает руки, маневрируя ими, как будто сжимает невидимую сферу. Демоны начинают кричать, хватаясь за головы, и в агонии падают на землю. Но другие заменяют их, переступив через извивающиеся тела.
– Убирайся отсюда! Уходи! – кричит Нико и выбрасывает ещё одну стену синего пламени, но та не оказывает такого же воздействия, как предыдущие. Их слишком много. И к моменту, когда я подключусь к их мозгам, они уже нападут.
– Только с тобой, – кричу я в ответ.
Остальные присели на корточки с оружием наготове, ожидая насилия, но я не хочу, чтобы до этого дошло. И учитывая, что нас больше, нет гарантии, что мы победим. Мы не планировали этого. Мы готовы убивать меньших демонов или даже ангелов, но не людей. Их не должно быть здесь.
– Адриэль, ты не можешь что-нибудь сделать? Взорвите их святым светом? – Меня даже не волнует отчаяние в голосе. Она нам нужна. Она мне нужна.
Она качает головой, разрушая мою последнюю надежду.
– Их слишком много. Люди могут не выжить.
– Ты даже не собираешься попытаться? – кричу я.
– Прости, – говорит она, но я не верю.
– Тогда какого хрена ты здесь? – бормочу я.
Я стискиваю зубы, чтобы сдержать ярость. Нет времени препираться. Она не хочет помогать, прекрасно, и когда дело дойдёт до обмена её на мою маму, я вспомню её трусость. Уриэль может оставить её себе.
Глубоко вздохнув, я заставляю себя сосредоточиться. Пробудить эмоции, которые сдерживаю внутри с момента, как обнаружила, что Легион покинул нас. Страх, боль. Необъяснимый стыд. Шары света появляются в каждой ладони, и, даже не задумываясь, я запускаю их в толпу. Они взрываются, временно ослепляя всех и выводя из строя младших демонов на время, достаточное для того, чтобы Феникс схватил меня за руку.
– Хватит. Мы вытащим тебя отсюда, – говорит он, дёргая меня за руку.
Я смотрю на Нико и Люцифера, которые борются с нарастающей толпой.
– А что с ними?
– Они догонят. Если останемся здесь ещё хоть немного, не останется иного выбора, кроме как убить всех.
– Но я не могу… – Я качаю головой. – Я не оставлю их.
– У нас нет времени на спор, – рычит Каин, поднимая пистолет. – Либо они, либо мы.
Но прежде чем он успевает выстрелить, в толпе возникает волнение. Грубые, почти электронные голоса выкрикивают приказы. И демоны падают, их тела бесконтрольно сжимаются, будто их ударили электрошокером. Я оглядываюсь по сторонам. Кто это? И как?
И вот тогда я их вижу.
– Чёрт возьми, – ругается Каин.
– Но… не может быть, – усмехается Феникс.
– Проклятье. Только этого нам и не хватало, – выплёвывает Андрас.
Тойол поднимает мечи. Лилит отводит курок револьвера. Джинн обнажает два изогнутых лезвия. Они все одетые в чёрное тактическое снаряжение и вооружённые высокотехнологичным оружием, как и на той заправке, когда пытались схватить меня. Альянс Посвящённых, враг Сем7ёрки и всё неотъемлемое зло не из этого мира. И их гораздо больше, чем нас.
Твою же мать.
Глава 25
Это нехорошо. Раньше наши шансы на выживание были в лучшем случае невелики, но теперь… мы могли бы с таким же успехом сдаться любой судьбе, которая нам уготована, и покончить с этим. Нико слабеет, а поскольку Люцифер не в состоянии контролировать демонов, я не вижу, как мы можем спасти этих людей и спасти себя. Люди умрут, и у меня хорошее предчувствие, что это будем мы.
Однако, похоже, Альянс здесь не для того, чтобы бросить нам вызов. Они сражаются с демонами, как будто пришли помочь. Они сражаются рядом с Сем7ёркой, с теми, кого считали своими противниками до тех пор, пока существовал Альянс Посвящённых, а не просто позволили нам пасть.
Я лишь долю секунды позволяю себе поразиться такому повороту событий. Затем, почувствовав прилив энергии, призываю ещё два шара света и запускаю в сторону демонов, стараясь не задеть ни одного агента. Группа падает, оглушённая и, возможно, раненая, но не мёртвая. Это меня устраивает.
– У тебя это неплохо получается, малышка, – слышится знакомый голос. Я оборачиваюсь, и глаза наполняются слезами, когда я вижу причину помощи Альянса.
– Крисиз, – хриплю я, когда он трусцой подбегает к нам. Даже Сем7ёрка, похоже, почувствовала облегчение, увидев его, и быстро кивнули в знак признательности.
– Не смотри так потрясённо. Думала, я сбегу, не попрощавшись?
– Что?.. Как?.. – Я не знаю, что сказать. Я думала, что он ушёл из-за меня. После нашей ссоры считала, что мой характер оттолкнул его… заставил отказаться от безопасности, обменять её на беды города. Но теперь, зная, что не потеряла его, что не полностью испортила нашу дружбу… могла бы расцеловать его сейчас. Он прицеливается и попадает быстро приближающемуся демону прямо между глаз. Пуля не проникает внутрь, но прикрепляется к его лбу, испуская электрические разряды, которые в считанные секунды сбивают с ног. Вот как они это делают.
– Я расскажу тебе обо всём позже. – Прицелился, выстрелил. – Но я знал, что ещё остались хорошие люди, которые не принимали участия в плане Уриэля. У меня было представление о том, с чем мы столкнулись, и я оказался прав. Мне просто нужно было собрать их. Я не мог этого сделать, отсиживаясь в особняке с Сем7ёркой. И не собирался сидеть, сложа руки и позволять тебе или кому-то ещё пострадать, если мог что-то сделать.
– Спасибо. – Я киваю, переполненная эмоциями. Пять минут назад я думала, что мы точно умрём. Затем появляется Крисиз и буквально спасает наши задницы. И каким бы незначительным это ни казалось, учитывая происходящее вокруг нас, я счастлива, что вернул друга.
– Если вы закончили, – насмехается Каин позади нас, злобно ухмыляясь, – самое время повеселиться.
Его слова переключают какой-то внутренний переключатель, и точно по сигналу остальная Сем7ёрка собирается, чтобы сбросить холодное поведение и пробудить зверей внутри. Я только мельком видела монстров, которые скрывались под их человеческими телами, и они пугали меня до глубины души. Однако, сейчас, видя их извивающиеся и корчащиеся тела, когда они высвобождают внутреннее зло, я никогда не была так рада находиться в компании шести самых страшных и почитаемых демонов в истории.
Я сделала домашнюю работу по легендам и мифам Сем7ёри, поэтому не удивляюсь тому, насколько по-настоящему пугающими они могли быть, когда ослабляли поводья истинной природы. Демоны останавливаются и таращатся, когда перед ними маячат шесть кровожадных до резни и взбешённых до чёртиков убийц.
– Не подходи, – шепчет Крисиз. – Как только они начнут, уже не смогут остановиться.
Даже Альянс понимает, что не стоит стоять у них на пути. Толпа меньших демонов значительно поредела, благодаря их помощи, но нас всё ещё численно превосходят десять к одному. По-видимому, Сем7ёрку вполне устраивают эти шансы.
Каин возглавляет атаку, неуклюжая масса мышц, изогнутые рога, которые тянутся из черепа, и широкие, чёрные крылья, похожие на крылья летучей мыши. Он определённо больше зверь, чем человек и бросается в драку с ужасающим рёвом, от которого сотрясается земля под нами. Он прорывается сквозь демонов, швыряя их, как тряпичные куклы. Меньшие демоны не могут сравниться с его невероятной грубой силой и мастерством, и через несколько секунд уже пытаются убежать от его гнева. Но с Тойолом, идущим прямо за Каином, далеко им не уйти.
Во время одной из наших первых встреч Тойол сказал, что его изобразили в виде гротескного младенца с красными глазами и клыками. Теперь я понимаю, из чего родились эти легенды. Он отвратителен. Жёсткие чёрные волосы на выпуклой голове, болезненно-зелёная кожа и клыки, которые доходят почти до подбородка. Его катаны больше не мечи, а продолжение рук, будто они прикреплены к его пальцам. Хотя он и не превратился в младенца, в красных, горящих глазах скрыто что-то странно детское, как будто в них зажглось озорство.
Я просто почувствовал вкус внутреннего демонического «я» Лилит, когда Сем7ёрка впервые привели меня в свой дом. Но при виде её полного преображения у меня не просто мурашки бегут по спине. Наполовину змея, наполовину человек и совершенно ужасающая, Лилит – богиня всего нечестивого и злобного. И всё же, несмотря на то, что её кости и суставы искривляются самым неестественным образом, в ней есть что-то странно чувственное. Она соблазнительница, королева, окутанная кровью и огнём. Теперь я понимаю, что видела её раньше. Не тогда, когда она прижала Каина к мраморному столу в столовой за то, что оскорбил меня. Фреска, где изображена искра, создавшая человечество. Она была там.
Чтобы не отставать, её напарник и доверенное лицо раздевается, чтобы раскрыть истинное «я», и хотя в крылатом человеке с головой совы определённо есть что-то гротескное, он сохраняет грацию и красоту демона, который мне был небезразличен. Андрас испещрён полосами блестящего золота и бирюзового цвета с крыльями, больше напоминающими ангельские. Мне хватает ума понять, что это иллюзия-фасад, используемый для того, чтобы заманить в ловушку и убить жертву. И хотя он предпочитает питаться человеческой плотью, его голод распространяется на рассеянных меньших демонов, которые пытаются обойти членов Альянса, окружающих их.
Феникс сияет именно так, как я себе представляла. Там, где облик Андраса больше похож на сову, великолепный демон цвета красного дерева обнажает мерцающие огненные крылья. Его лицо напоминает хищную птицу, но в медовых глазах кроется задумчивый блеск, будто человек, которого я знаю, ещё существует внутри. Насилие – это необходимость, хотя у меня такое чувство, что он никогда не наслаждался им, как другие. Но это не мешает ему присоединиться к остальным, поймав добычу в ловушку крыльями. Он тоже был там в самом начале – птица, которая осветила небо пламенем. Когда-то он был ангелом, и его падение с небес подожгло мир.
И последний, но, конечно, не менее важный: Джинн, смертоносно молчаливый убийца, мутирует в разгорающийся чёрный дым и горящие пламенем глаза. Каждый шаг, который он делает навстречу толпе меньших демонов, оставляет за собой след сажи. В кино и на телевидении его изображали как того, кого мы знаем как джинна. Но монстр, медленно крадущийся к нашим врагам – не что иное, как сказка. Он – их худший кошмар.
Сем7ёрка бросается в бой, обезоруживая демонов с экспертной точностью, в то время как остальные смотрят на это с благоговением. На самом деле это детская забава. Не без причины они веками защищали этот мир от зла, и, судя по явному ужасу, отражённому в ониксовых глазах меньших демонов, репутация Сем7ёрки опережает их.
Лилит и Андрас, как всегда, бок о бок, бросаются к группе, направлявшейся к офицерам Альянса. Прежде чем они успевают сделать и два шага, на них набрасывается дуэт светловолосых, сбивая с ног и разрушая человеческие тела. Феникс и Джинн сражаются с толпой, с теми, кто решил напасть на нас, кто находится в центре хаоса и отвлекаемся. Они отрезают их, Феникс катапультирует их обратно взмахом крыльев, в то время как Джинн плюёт пламенем, чтобы спрятать нас в круг. Кости сломаны. Кожа в синяках и крови. Но никто не умер.
Мы справились. Мы победили. Когда шансы сложились не в нашу сторону, нам удалось выбраться целыми и невредимыми, при этом спасая человеческие жизни. Но прежде чем мы успеваем произнести хоть слово облегчения, вокруг кружится что-то похожее на вертолёт. Земля дрожит под ногами. И ослепительный свет льётся сверху, как будто небеса разверзлись и пролили на нас святой свет.
Сильный раскат грома, и земля взрывается, посылая пыль и мусор нам в лица. Сем7ёрка бросаются к нам, забыв про добычу, и создают вокруг щит из огня и тьмы. Они опять перекидываются в людей и обнажают оружие, побуждая и нас сделать то же самое. Над нами нависла угроза, и грубая сила и мистические силы не помогут. И, честно говоря, это меня пугает.
Наша первая линия обороны – Сем7ёрка, учитывая, что они лучше обучены. Вторая линия – Николай, Люцифер и Крисиз. А в центре, съёжившись, как хрупкие фарфоровые куклы, стоим Адриэль и я. Нас они сочли самыми слабыми. Или теми, кто больше всего нуждается в защите.
– Что происходит? – резко шепчу я.
Она произносит единственное слово, от которого у меня по спине бегут мурашки.
– Серафимы.
Раздаётся серия звуковых ударов, которые обрушиваются на землю. От первых пяти у меня стучат зубы. От следующих трёх… стучит в голове и звенит в ушах, словно меня ударили кувалдой. Я пытаюсь обхватить голову руками, желая спасти барабанные перепонки, и чувствую, как по шее стекает влага. Я осознаю, что это кровь.
Когда пыль оседает, нас окутывает жуткая тишина… или я оглохла. Но я могу начать различать облики, окружающие нас н расстояния в несколько ярдов. Потрясающе белые крылья, которые почти растягиваются на длину бейсбольного поля, закрывают пути отхода. На это серафимы и надеялись – отвлечь нас демонами, чтобы изолировать. Каждый серафим красивее другого, с длинными волосами, строящимися по спинам волнами, которые, кажется, оживляются призрачным бризом. Их глаза пленительны и ярки, и даже через отутюженные костюмы я вижу накаченные тела. Серафимы великолепны и завораживают больше, чем мне казалось возможным. Глядя на них, у меня буквально болят глаза, и я не знаю, плакать мне или пасть пред ними ниц.
У того, что слева, безупречная кожа цвета слоновой кости и густые каштановые волосы, которые падают на плечи. Я помню его с вечеринки… Того, кто шёл ко мне с выражением любопытства на прекрасном лице. Он склоняет голову набок, будто меня знает, но не может вспомнить откуда. В конце концов, магия Николая, возможно, была сильна, чтобы скрыть мою истинную личность. Хотя это и не оттолкнуло архангела полностью.
Тот, что стоит справа, великолепен, как и ожидалось, но есть одна деталь, которая, безусловно, вводит меня в заблуждение. Это она. Женщина-Серафим. Она такая же статная, как и остальные, и выглядит так, словно может доминировать на любом подиуме Милана. Светлые волосы ниспадают до, дерзко торчащей, груди. Даже приталенный белый костюм делает её знойной и женственной. Черты лица мягкие, идеально ровные. Она – воплощение красоты. Я думала, что Адриэль и Лилит восхитительны, но едва ли могут сравниться с ослепительным существом перед нами.
– Селафиэль, – презрительно шипит Адриэль. Острота этого имени могла резать стекло. Я поворачиваюсь к ней, желая узнать больше информации, но она ничего не предлагает, её внимание сосредоточено на Серафиме, гордо стоящем посередине.
Уриэль.
Бронзовая кожа и добрые карие глаза, какими я его помнила, хотя теперь, когда он раскрыл истинную сущность, стал ещё прекраснее. Я хочу ужаснуться, но остаюсь просто смотреть. Как я могла родиться от чего-то столь неестественно поразительного? Когда я знала его как преподобного, действительно видела в нём себя. Или, может, я всё это вообразила, потому что теперь… теперь он слишком велик для человеческих слов. Ни в одном языке нет термина, определяющего его необъятную красоту. Мрачный смешок на мгновение привлекает моё внимание, когда Люцифер качает головой.
– Ну, конечно, – бормочет он. – Вторник, среда и четверг. Чёртовы бараны. – Он снова с высокомерным героизмом проходит сквозь Сем7ёрку и небрежно идёт вперёд, чтобы предстать перед своими бывшими братьями и сестрой. – И кто у нас здесь? Рафаэль, Уриэль и Селафиэль. Потрясён, встретить тебя здесь, сестрёнка.
У женщины-серафима каменное лицо, хотя голос звучит как перезвон ветра.
– И почему, Велиал?
Велиал. Люцифер – Велиал? Так же, как Легион когда-то был Самаэлем.
– Я думал, у тебя есть собственное мнение. Жаль, что ошибся. – Он переводит взгляд на Рафаэля. – А, Раф… Ты всегда был подхалимом. Твоё присутствие меня нисколько не удивляет.
Рафаэль фыркает, хотя я вижу тень раздражения в его взгляде.
– Ты никогда ни во что и ни в кого не верил, кроме самого себя.
– А с чего друг? – Люцифер пожимает плечами. – Твоя слепая вера делает тебя слабым и глупым. Почему ты всем сердцем веришь в то, что, как известно, ложь?
– Если мне не изменяет память, ложь – твоя сильная сторона, Велиал. – Рафаэль улыбается, и хотя улыбка ослепительна, в ней есть что-то зловещее.
Уриэль поднимает руку, чтобы положить конец препирательствам.
– Мы пришли забрать мою пару. Никто не должен пострадать. В кровопролитии нет необходимости, – произносит он глубоким и густым, как тёплый мёд, голосом.
– А если мы хотим кровопролития? – Люцифер бросает вызов, в его словах звучит улыбка.
– Ты это и получишь. Но не нужно жертвовать своими друзьями из-за эго, Велиал. Это не их борьба.
– Чушь собачья, – выплёвывает Каин, делая шаг вперёд. – Вы похитили и пытали нашего брата – нашего лидера. Это наша борьба.
– А вы забрали мою дочь, – парирует Уриэль. – И ваш лидер был моим братом задолго до того, как вы стали даже искоркой в глазах своего создателя. Кроме того, мы все знаем, как ты относишься к своему брату, Каин, Демону Убийства.
Низкое рычание сотрясает грудь каждого члена Сем7ёрки. Даже я ловлю себя на том, что скрежещу зубами от его слов.
– Значит, хочешь свою пару, но не свою плоть и кровь? – вмешивается Люцифер, меняя тему. – Ужасно небрежно с твоей стороны. Знает ли Отец о твоих прегрешениях? Ты не должен стать неплательщиком алиментов.
Я не могу игнорировать укол боли, который его слова причиняет мне. Всё это из-за ангела, которого он любит. Он создал меня, бросил… обманул и бросил. За что? Зачем вообще меня зачинать?
– Моя дочь выбрала свою сторону, – отвечает Уриэль, будто я здесь не стою. – Хотя мне и больно, я не могу выбрать её, рискуя собственной верностью.
– И ты выбираешь Адриэль. Она предала тебя, бросила. Но ты тоскуешь по ней, как потерявшийся щенок. – Люцифер качает головой в благоговейном изумлении. – Звучит очень лицемерно, Уриэль. Даже для тебя.
Выражение лица моего отца остаётся пустым, когда он заявляет:
– Девочку нельзя спасти. Адриэль можно.
– А что, если она не хочет, чтобы её спасали?
– У неё нет выбора в этом вопросе.
Жестокий мудак. Неудивительно, что Адриэль сбежала с небес. Должно быть, он мучил её из-за романа с Легионом. Хотя сам променял её на мою мать. Я не хочу доставлять этому придурку такого удовольствия. Я закончу этот разговор, потому что устала от оскорблений, будто я не более чем мусор, который следовало собрать в презерватив. Мне надоело, что Уриэль думает, будто у него есть какие-то полномочия решать, жить нам или умереть. Он играет в игры. И теперь пришло время кому-то раскрыть его блеф.
– Она не пойдёт с тобой, – говорю я, выходя вперёд. Неудивительно, что все двигаются со мной. – Но ты уже знал это. Адриэль знала, какой ты садистский ублюдок, поэтому и ушла. Чёрт, наверное, поэтому она тебе и изменила. Так почему бы тебе не сделать нам всем одолжение и не рассказать, почему ты на самом деле здесь. Мне становится скучно.
Уриэль улыбается, демонстрируя белые, сверкающие зубы.
– Я принёс тебе подарок, дочь. Всем вам.
Он ещё пытается дразнить нас. Я слишком упряма, чтобы сопротивляться желанию ответить:
– Что? Что у тебя может быть такого, чего мы хотели бы? – Искупитель? Моя мама? Его изгнание из человеческого мира?
Как будто этот самый момент был запланирован, Селафиэль достаёт чёрный мешок размером не больше баскетбольного мяча, развязывает его и протягивает Уриэлю, который засовывает руку внутрь. Вытащив содержимое, он бросает его нам, и оно приземляется к ногам Люцифера.
Я не хочу знать, что это такое.
