Текст книги "Обмен убийствами"

Автор книги: Саймон Керник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Суббота,
пятнадцатью днями раньше

Гэллен

– Сержант, вы когда-нибудь отдыхаете? – спросил Беррин. повивая черный кофе. – Надо же, в половине одиннадцатого заявились один в «Аркадию», устроили там настоящую заварушкy, а наутро как ни в чем не бывало появляетесь на работе! По-моему, в таком ритме человек способен жить лет в восемнадцать разве нет?

– Я пытался ухватить за хвост ускользающий дух юности но на этом кончено!

– Вы что-нибудь еще выбили из Элейн Томс?

– Ничего существенного. Она сказала, что Фаулер не показывался и не звонил, и уверяет, будто знать не знает, кто такой Макс Айверсон.

– И вы ей верите?

– Черт его знает! – пожал я плечами. – Вместе я их не видел, поэтому она может говорить правду. Только мне это кажется немного подозрительным совпадением.

Было девять часов утра субботы, и мы с Беррином сидели одни в рабочем кабинете. Я ушел вчера из клуба только около часу ночи и чертовски устал. Однако выглядел гораздо лучше Беррина, который явно страдал от похмелья, на что указывал тяжелый запах перегара. Единственная вещь, хоть как-то заинтересовавшая его за первые десять минут встречи, – это переделка, в которую я попал из-за Айверсона. Особенно его рассмешило то, что бывший десантник швырнул в меня парня, который еще не закончил опорожнять свой мочевой пузырь.

– Простой приемчик, зато очень эффективный, – резюмировал он.

Что верно, то верно, я не стал ему возражать.

Шел шестой день «ужасающей» жары и седьмой день расследования убийства Мэттьюза, у нас было полно дел. Явившийся вскоре Нокс бросил мне на стол сообщение с прикрепленной к нему фотографией: на ней была изображена стоявшая в дерзкой позе блондинка с прической в стиле знаменитой детоубийцы Майры Хиндли и с такой же приятной и светлой улыбкой. В записке говорилось, будто это Джин Тэннер, бывшая девушка по вызову, два отпечатка которой были обнаружены в квартире Мэттьюза, причем один из них – на кофейной кружке; предполагалось, она не раз к нему приходила. Нокс дал нам ее адрес где-то на Финчли, и приказал немедленно отправиться к ней за объяснением, что она делала у Мэттьюза, – типичное рутинное задание в процессе расследования убийств, которое тем не менее необходимо было выполнить. Он закончил указанием продолжать поиски Фаулера, чьи пальчики тоже нашлись на множестве предметов в квартире Мэттьюза, несмотря на уверения владельца клуба, будто он не общался со своим швейцаром.

Прежде чем явиться к мисс Тэннер, мы заехали в жилой комплекс Прайори-Грин, чтобы показать ее фото соседям Мэттьюза и выяснить, не та ли это блондинка, которую они не раз видели входящей к нему за последние несколько недель. По крайней мере это хоть что-то дало бы нам для разговора с ней, если бы она не захотела отвечать.

Этот комплекс, состоящий из квартала невысоких домов из красного и серого кирпича к северу от башни Нэт-Уэст на Пентонвиль-роуд, был зеленым, тихим и более или менее ухоженным. Несколько лет назад на приведение его в порядок Национальный фонд культурного наследия выделил солидные средства, и в некоторых домах все еще велись ремонтные работы. До сих пор денежки, по-видимому, расходовались довольно честно и по назначению, что со строительными проектами бывает далеко не всегда. В противовес зловещей угрюмости, свойственной большинству муниципальных районов Лондона шестидесятых и семидесятых годов (изрисованных граффити крепостей с лабиринтами темных проходных, так полюбившихся грабителям и где полисмен всегда чувствовал себя как на вражеской территории), Прайори-Грин выглядел намного приятнее. Если здесь и происходили какие-то жуткие вещи, то в довольно красивой обстановке.

С самого начала все сложилось как нельзя лучше. Мы застали дома обоих свидетелей – молодую черную женщину с толстым малышом на руках и с кучей столпившихся у нее за спиной ребятишек, восхищенно глазевших на нас, а также старика который сразу стал жаловаться на всякие проблемы в комплексе, – подтвердивших, будто видели, как девушка, изображенная на фотографии, несколько раз входила или выходила из квартиры Мэттьюза, хотя и не в последние две недели. Старик считал, что видел ее раза три, но не был в этом очень уверен. Мы постучались еще в несколько квартир в надежде освежить воспоминания их обитателей, но даже если кто и брал на себя труд открыть нам дверь, все равно оказывал прием, обычно предназначавшийся назойливым «Свидетелям Иеговы». Никто больше не пожелал нам помочь.

Я не был уверен, облегчит ли нам задачу тот факт, что Джин Тэннер. бывшая или настоящая проститутка, не раз заходила к известному наркодилеру, пусть даже и на кофе, но все-таки это было хоть что-то. Однако наша так называемая удача длилась недолго. По пути к Джин на Каледониэн-роуд случилась какая-то авария, и нам пришлось почти полчаса торчать в пробке под палящими лучами солнца. Затем из-за Беррина, который уточнял маршрут нашего движения по карте, поскольку в его состоянии я не доверил ему вести машину, мы заблудились в закоулках Ист-Финчли. В результате мы добрались до нужного нам места – ультрасовременного четырехэтажного дома, оборудованного солидной системой охраны, который торчал как бельмо на глазу между окружавшими его строениями в георгианском стиле, – только в половине двенадцатого. В довершение ко всему Джин не оказалось дома.

В тот день нам предстояло навестить еще шесть адресов, где жили швейцары, иногда работавшие в «Аркадии». Этот список передал нам владелец охранной фирмы «Элит-А», некий мистер Уоррен Кейз, сам бывший охранник. Накануне днем мы побывали у Кейза, в неряшливой квартире на третьем этаже дома в Барнсбери, которая одновременно служила офисом «Элит-А». Кейз предъявил нам свидетельство о регистрации его фирмы и квитанцию об уплате налогов, выписанные на его имя, и дал список адресов девяти охранников. Двоих уже допрашивали за время расследования, еще один за месяц до убийства уехал в Австралию и, по сведениям Кейза, до сих пор там пребывал. Он указал адреса всех остальных, после чего мы его покинули. Но перед уходом я спросил, хорошо ли он знает Роя Фаулера.

– Достаточно, чтобы считать его скользким гадом, – спокойно ответил Кейз.

Вероятно, это была верная характеристика, но я подумал, если уж такой человек, как Кейз, говорит о тебе подобное, значит, у тебя действительно проблемы. Хотя, конечно, в тот момент я и половины всего не знал.

Как обычно во время расследования убийства, мы не стали заранее предупреждать этих охранников о нашем приезде Вряд ли кто-нибудь из них мог знать что-либо существенное, но если они владели какой-то информацией и не собирались сообщать об этом нам, то, застав их врасплох, мы помешали бы ям с ходу придумать правдоподобную ложь. Зато был риск, что как и Джин Тэннер, их не окажется дома, тем более в такой жаркий лень. Мы не очень удивились, действительно не застав на месте первых двоих из нашего списка, а третий как раз выходил, когда мы подъехали. Он работал с Мэттьюзом всего несколько раз и заявил, будто мало что о нем знал.

– Помню только, он был порядочной сволочью. – сказал он, что нас нисколько не поразило.

Видно, Мэттьюз с Фаулером подходили друг другу.

Покинув этого охранника и почувствовав чертовский голод, мы заехали в маленькое кафе, принадлежащее одному греку, недалеко от Финчли-роуд, где уничтожили несколько сандвичей. почти не разговаривая, – настолько устали от этой нудной работы.

– Не поймите меня неверно, Джон, – произнес Беррин, набивая рот багетом с индейкой, салатом и майонезом, – ноя считал расследование убийства более интересным делом. Я, конечно, не думал, будто это весело или что-то вроде, но это кажется такой же монотонной работой, как и служба обычного полицейского.

Размышляя о его высказывании, я жевал свои сандвич с ветчиной и солеными огурцами. Он был очень вкусным, только ветчина оказалась жирноватой.

– Дэйв, если бы она была такой, какой ее показывают в «Суини», [4]4
  Телесериал 70-х годов о полиции.


[Закрыть]то люди не увольнялись бы из полиции, понимаешь?

– Понимаю. Только противно, что мы так никуда и не продвинулись.

Я и сам так думал. Хорошо бы сейчас сидеть в салу с интересной книжкой, греться на солнышке и лениво посматривать по сторонам. Или свозить куда-нибудь дочку, пользуясь тем, что она еще маленькая и не смущается моего общества. Но я давно уже понял: ты идешь в полицию не для развлечения, а потому что тобой владеет желание избавить общество от преступников чтобы когда-нибудь профессия полицейского перестала существовать. В отличие от меня Беррин, будучи еще новичком и представляя себе службу в полиции более захватывающей, поник духом и нуждался во встряске.

– А эта Джин Тэннер подобрала себе уютное гнездышко, – заметил я, глотнув минералки, которую вынужденно пил вместо пива. – Как думаешь, сколько может стоить квартира в этом доме?

– Да уж недешево. Но мы же не знаем, какая у нее квартира.

– Ну, скорее всего с одной спальней. В таком роскошном районе, как Финчли, она должна стоить… Черт, я же не агент по недвижимости, помоги прикинуть.

– Две сотни штук, может, даже больше.

– А может, там и не одна спальня. Думаю, мы не ошибемся, если назовем две с половиной сотни. Для проститутки, которая шляется к небогатым клиентам вроде Шона Мэттьюза, это большие деньги. Тем более если к тому же она наркоманка.

– Что вы хотите этим сказать?

Но больше мне нечем было его заинтересовать.

– Сам не знаю. Просто это кажется мне подозрительным.

Четвертый охранник, Макбрайд, жил в районе, застроенном старыми домами из белого кирпича, меньше чем в миле от стадиона «Хайбери». Мы с трудом добрались туда к половине второго. Так как сегодня на стадионе играл «Арсенал», машины шли сплошным потоком, к тому же температура поднялась до девяноста градусов. [5]5
  По Фаренгейту, т. е. по Цельсию, – 33 градуса.


[Закрыть]Наконец мы остановились напротив низкого одноэтажного дома Крейга Макбрайда. По словам Кейза, «Элит-A» регулярно приглашала его поработать в течение года.

Этот парень двадцати семи лет уже имел судимости за хулиганские поступки, воровство и хранение наркотиков; все это мы выяснили, когда ввели его имя в компьютер. По закону его больше нельзя было привлекать на работу охранником, если только ему не удалось убедить муниципалитет, будто он исправился, в чем лично я сильно сомневался. Но в принципе такое бывает, поэтому я считал, что сейчас не стоит ловить на этом Уоррена Кейза.

Замусоренная лестница вела вниз к логову Макбрайда. Дверь в дом была обшарпанной, когда-то белая краска почти облезла, обнажив темное дерево, в свисающей с крюка старомодной корзинке виднелась лишь пересохшая земля, за стену из последних сил цеплялась лиана с поникшими листьями. Справа от двери мы увидели маленькое грязное окошко, судя по всему, ни разу не мытое. Придерживая галстук, я нагнулся, заглянул в него, и у меня сразу поднялось настроение. Эврика! Как раз то, что нужно!

В западной стране, где законы ограничивают полицию в средствах дознания, нет более надежного способа заставить подозреваемого дать показания, чем обвинить его в различных преступлениях, предоставив ему самому сделать свой выбор. Похоже, что Крейг Макбрайд занимался деятельностью, позволяющей нам получить от него информацию. Даже сквозь это мутное окно я отлично его видел: он сидел на диване перед чайным столиком, на котором стояла миска с грудой белого порошка. Рядом с ней лежали большой тюбик чайной соды и маленькие прозрачные пластиковые пакетики, заполненные порошком. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что содержимое каждого составляло около грамма. Сам Макбрайд, облаченный в одни шорты, склонив голову, возился с маленькими электронными весами. Как будто требовалось еще какое-то подтверждение тому, что он делал. Молодой Крейг был не слишком умным преступником. Он мог бы укрепить у дороги указательный знак с надписью: «Здесь продаются наркотики», настолько он оказался беспечным. Никогда не недооценивайте глупость преступника! Порой только она дает нам возможность продвинуться в Расследовании.

Я обернулся к Беррину, приложил палец к губам и жестом пригласил его заглянуть в окно. Беррин всмотрелся, потом отступил назад и широко улыбнулся.

– Просто неудобно отрывать его отдела, – прошептал он. ~ Бедняга так занят. Думаете постучать в окно?

Я покачал головой.

– Нет, он попытается сбежать или окажет сопротивление. Давай выложим ему все внезапно, в процессе разговора с ним.

Я шагнул вперед и громко постучал в дверь.

Как и следовало ожидать, он открыл нам не сразу. Наверняка второпях прятал порошок, опасаясь, что его могут увидеть. Я выждал несколько секунд, потом опять забарабанил в дверь. На этот раз я кивком велел Беррину заглянуть в окно. Макбрайд должен был увидеть именно Беррина, а не меня (я слишком похож на копа), но только после того, как успеет все подчистить. Тогда он скорее нас впустит.

Мы сделали все точно и вовремя. Я отошел в сторонку, а Беррин дружески помахал ему рукой и призывно улыбнулся, как уличный продавец, и мы услышали глухо донесшийся голос любезного хозяина:

– Какого черта вам надо?

По-прежнему улыбаясь, Беррин отошел от окна.

Через пару секунд дверь приоткрылась, в щель просунулась голова Макбрайда, который недовольно чертыхался, но мы уже держали наготове свои удостоверения. Он вытаращил глаза, и я поспешил заговорить, пока он не опомнился:

– Мистер Макбрайд? Мы приехали задать вам несколько вопросов в связи с убийством Шона Мэттьюза.

Он сразу испугался, что и стоило ожидать.

– Кого?

– Шона Мэттьюза. Полагаю, вы работали с ним несколько раз охранником в ночном клубе «Аркадия».

– Ах да! Шон! Верно.

– Мы можем войти? – вежливо спросил я и, распахнув дверь, уверенно перешагнул через порог.

Макбрайд пытался сохранять спокойствие, но без особого успеха.

– Послушайте, сейчас не очень подходящий момент.

– Это займет не больше пяти минут, – сказал Беррин, протискиваясь следом за мной.

– Но вы не можете вот так врываться в дом. У вас есть ордер?

Я улыбнулся и посмотрел ему прямо в глаза.

– А зачем? Разве вам есть что скрывать, мистер Макбрайд.

– Нет, конечно, нет!

– Так в чем же проблема?

– Просто я собирался выйти. Вы не могли бы заглянуть попозже?

Но последнее предложение он произнес совсем безнадежно, поэтому я понял, мы его поймали.

– Нам бы очень не понравилось, если бы пришлось возвращаться сюда позднее, мистер Макбрайд, – заметил я, – тогда мы задались бы вопросом, почему вы нас не впустили, и мы занялись бы вами более пристально.

– Ладно, ладно, ваша взяла.

Он отошел от двери и повел нас по узкому коридору в кухню, подальше от гостиной, в которой спрятал наркотики.

В кухне царил страшный беспорядок: целая гора немытых тарелок и чашек в раковине. Стол был грязный, в воздухе пахло прогорклым жиром. Макбрайд прислонился к столу, а мы остановились в середине кухни и смотрели на него.

– Ну что ж, задавайте свои вопросы, – предложил он, видимо, чувствуя себя здесь более спокойно.

Наверное, представлял, как потом расскажет своим приятелям, что едва не попался и до чего тупые эти копы, даже не догадывались, чем он занимался перед самым их приходом. Я решил проткнуть, так сказать, воздушный шар его самодовольства и сразу же взять быка за рога.

– Будем с вами откровенны, мистер Макбрайд. Ведется расследование убийства, поэтому нас интересует только информация, связанная с убийством, и больше ничего. Тот факт, что где-то в гостиной вы спрятали большое количество белого порошка, который скорее всего окажется наркотиком, и что хранение этого материала с целью распространения является преступлением, карающимся длительным сроком заключения, особенно для тех, у кого уже и без того достаточно длинный список судимостей… – Макбрайд смертельно побледнел и застыл, – в данный момент нас не очень волнует. Но если вы не ответите правдиво и честно на наши вопросы, тогда нас может сильно заинтересовать этот белый порошок и мы захотим выяснить, что он собой представляет. Вы нас ясно поняли?

Макбрайд задумался, словно взвешивая варианты. Его напряженные мускулы не обещали хорошего продолжения разговора, даже татуировка у него на руке заметно подрагивала.

– Вы можете рискнуть убежать, человек вы взрослый, глядишь, что и получится. Но в таком случае у нас будет дело о наркотиках, мы оформим ордер на ваш арест, и тогда ваше положение станет со сто крат хуже, чем если вы просто ответите на наши вопросы. Это понятно?

– Откуда мне знать, что вы все равно не прицепитесь ко мне с этим делом, даже если я о чем-то и скажу?

– Я уже объяснил вам почему. Давайте сделаем этот разговор более доходчивым. Для этого лучше подойдет ваша берлога с наркотиками.

Мистер Макбрайд что-то замямлил, но я его не слушал, а повернулся и вместе с Беррином направился в гостиную.

Мы с ним уселись на диван, и я жестом велел Макбрайду занять кресло напротив. Он подчинился с выражением отчаяния на лице оттого, что так глупо попался.

– Итак, – начал я. – Хорошо ли вы знали Шона Мэттьюза?

Он еще помолчал, продолжая обдумывать свое положение. Я небрежно заглянул за спинку дивана, куда он второпях спрятал миниатюрные весы, фасовочные пакетики, соду и белый порошок. Это на него подействовало.

– Ну хорошо.

Беррин сверился с записями в своем блокноте.

– Вы работали охранником на входе в «Аркадию» семнадцать раз за три месяца, предшествовавших смерти мистера Мэттьюза. Полагаю, в большинстве этих случаев он тоже там присутствовал, поскольку занимал пост старшего швейцара.

– Да, я хорошо его знал. Он был нормальным парнем. Правда, немного важничал, но это ничего.

– Он был главным наркодилером в клубе, так?

– Послушайте, я не хочу, чтобы все это было обращено против меня…

Я опять выразительно заглянул за спинку дивана на доказательства его преступной деятельности.

– Думаю, у вас нет выбора, мистер Макбрайд. Если только вы ничего не имеете против того, чтобы провести несколько дней за решеткой, гадая, зачем вы остались единственным человеком, который еще верит в устаревший кодекс чести, действующий в воровском сообществе.

– Ну ладно, будь по-вашему. Да, в клубе он был главным дилером. Он заправлял всем этажом.

– И как это происходило? – поинтересовался Беррин.

– Вообще-то все охранники были дилерами. Только не крупными, имейте в виду. Но нам разрешали продавать наркоту.

– Кто?

– Руководство клуба.

– То есть Рой Фаулер?

– Да, он.

– Продолжайте, – приказал я.

– У нас имелась монополия на торговлю в клубе. Если за этим заставали посторонних, им здорово доставалось. Атак всем наркоманам было известно: если тебе нужна доза, обратись к охраннику. Но просто подойти ко входу и спросить дозу не разрешалось, важно было обратиться к человеку, дежурившему в зале. Охранники не носили порошок при себе, опасаясь нарваться на сыщика, но если покупатель не вызывал у них подозрений, они передавали заказ Фаулеру, Мэттьюзу или еще кому-нибудь из служащих, и те приносили дозу. Деньги получал человек, продавший дозу, а утром, в конце работы, все доходы собирались вместе и делились. Восемьдесят процентов дохода забирал Фаулер, так уж было установлено, а остальное доставалось тебе.

– И хорошо шло дело? – спросил Беррин.

– Неплохо, – кивнул Макбрайд.

– Сколько вы зарабатывали за ночь?

– Если повезет, до двух сотен.

Беррин удивленно свистнул.

– Порядочные деньги, особенно для того, кто забирает себе восемьдесят процентов.

– А все охранники имели возможность получать такие деньги?

– Да, мы по очереди дежурили внутри.

Я обдумал эти показания. Если верить Макбрайду, в клубе каждую ночь вращались большие деньги. Я прикинул цифры, и получилась достаточно кругленькая сумма, за которую могут убить.

– «Аркадия» принадлежит Хольцам, это так?

По лицу Макбрайда пробежала тень страха и тут же исчезла, но я успел заметить.

– Нет, насколько мне известно, Рою Фаулеру.

– А кто владелец «Элит-А»?

– Уоррен Кейз.

Я сокрушенно вздохнул:

– К сожалению, мистер Макбрайд, вы не очень нам помогли. Я знаю, что на документах, удостоверяющих право владения этой компанией, указано имя Уоррена Кейза, но меня интересует, кто является ее истинным владельцем. Кто получает доход?

– Я правда не в курсе. Меня в это не посвящали.

Я в очередной раз взглянул на наркотики:

– А что это за порошок? Амфетамин или кокаин?

– Амфетамин.

– Похоже, его там много.

– Отделение по борьбе с наркотиками им очень заинтересуется, – вставил Беррин.

– Наверняка.

Лицо Макбрайда покрылось потом. Может, от жары, хотя и от страха, конечно. Он понимал, что должен говорить, но страшился будущего.

– Послушайте, я сказал вам правду. Я не знаю, кому она принадлежит. Пару раз один орел заглядывал в «Элит» и толковал чем-то с Кейзом, а однажды я видел, как он уходил с такой большой сумкой. Я слышал его слова, обращенные к Кейзу вроде в шутку, что, должно быть, он хорошо заработал на этой неделе.

– Значит, можно заключить, в сумке были деньги? – Макбрайд кивнул. – Но я что-то не пойму Вы же сказали, будто Фаулер забирал себе восемьдесят процентов or продаж, а остальные двадцать доставались охраннику Откуда тогда в «Элит» появлялись все эти сумки с наличными?

– Говорили, Фаулер забирал деньги и клал в банк, но не все Большая часть возвращалась в «Элит».

– Что означает: «Элит» и «Аркадия» тесно связаны между собой, не так ли? – Мистер Макбрайд неохотно кивнул. – Человек, которого вы видели в «Элит», кто это был?

– Джек Мерриуэзер.

– Так, так…

Джек Мерриуэзер. Больше известный как Джеки Слэп [6]6
  Slap – удар, хлопок (англ.)


[Закрыть]из-за своей блестящей, как у Мекона, [7]7
  Отрицательный персонаж английского комикса 50-х годов.


[Закрыть]лысины, результат внезапного облысения в юношеском возрасте. Ходили слухи, будто в возрасте шестнадцати лет молодому Джеки пришлось сидеть в одной камере для задержанных с могучим громилой гомосексуалистом по имени Ленни и, отражая непрошеные ласки, Джеки пережил такое нервное потрясение, что у него вылезли все волосы. Эта история наделала шума, так как по поводу метода воспитания несовершеннолетних преступников в виде шоковой терапии, то есть задержания на время в полиции, велись ожесточенные споры. Один ученый предложил заменить это выражением «неожиданный хлопок», и с тех пор к Джеки прилипло это прозвище. Однако позже, когда Джеки Мерриуэзер стал членом преступной банды Стефана Хольца, охотников шутить над ним уже не находилось.

Теперь мы точно узнали одно – кто на самом деле заправлял «Аркадией» Мерриуэзер работал непосредственно на Нила Вэймена, бывшего одним из ближайших сообщников Хольца, во многих смыслах ею глазами и ушами, с тех пор. как сам большой босс превратился в отшельника Я допрашивал Вэймена несколько месяцев назад, когда eго имя всплыло в связи с обнаруженным в аэропорт Гэгуик ящиком, в котором находились двенадцать автоматов Калашникова. Этот невысокий толстый человечек с редеющей шевелюрой и необыкновенно ясными синими глазами походил на этакого красавца разбойника и поражал изысканной вежливостью, я это хорошо запомнил. Кто-то из высших чинов департамента в шутку заметил, что Нил Вэймен облагородил профессию убийцы, и, должен признать, в нем действительно было что-то харизматичное. Но, как и у всех эти воротил преступного мира, чувствовалось в его вкрадчивых манерах нечто говорившее тебе: если ты вздумаешь встать у него на пути, дешево не отделаешься. С его именем связывали убийства многих людей, в том числе молодой женщины, бухгалтера которая слишком много знала (конечно, его причастия не смогли доказать, он оказался слишком хитрым и изворотливым) и это, на мой взгляд, лишало его образ лоска Раффлза. [8]8
  Герой фильма «Раффлз, вор-джентльмен» (1917).


[Закрыть]Я вполне допускал, что для сбора денег он использовал Мерриуэзера. Настоящий крупный преступник не станет этим заниматься.

– Думаю, вы в курсе того, что Джек Мерриуэзер работает на Хольцев?

– Да, слышал.

– Следовательно, можно с уверенностью сказать, будто Хольцу принадлежит «Элит-A», а значит, и «Аркадия»?

– Вы меня спрашиваете или утверждаете? – вскинулся Макбрайд, используя ту же фразу, что и Элейн Томс накануне.

– Не валяйте дурака, Макбрайд, – холодно сказал я. – Мы разговариваем с вами здесь только потому, что еще не уверены, как с вами поступить. Однако поскольку до сих пор вы не сообщили нам ничего нового, перед вами по-прежнему маячит перспектива отсидки срока в заключении. Поэтому отвечайте на мой вопрос, если не хотите продолжить этот разговор в участке.

– Хорошо. Да, думаю, это можно утверждать. Точно мне не известно, владеет ли он этим местом… обоими местами, но до меня доходили такие слухи. Я не любитель расспрашивать о подобных вещах. Понимаете, мне не хотелось бы оказаться враг Стефана Хольца.

Я изменил тактику:

– Насколько хорошо вы знали Шона Мэттьюза? Только откровенно.

– Я с ним ладил.

– Вы встречались с ним где-либо, помимо работы?

Макбрайд долго молчал, прежде чем ответить, потом отвел глаза в сторону.

– Да, пару раз, – наконец произнес он. – Мы ведь с ним бывшие военные, думаю, поэтому он считал, будто между нами есть что-то общее. А остальные ребята его недолюбливали.

– Почему? – спросил Беррин.

– Ну, я же сказал, уж слишком он важничал. Вечно хвастал своей силищей, а если подозревал кого-то в утаивании денег, принадлежащих клубу, то становился просто страшным.

– А ему не случалось кого-нибудь очень обидеть? Настолько, чтобы человек захотел убить его?

– Как-то раз он поссорился с одним парнем, из постоянных охранников, Джоном Харрисом. Джон уединился в туалете с девчонкой, тогда как должен был работать в зале. Но я не думаю, что это серьезно, – вы же знаете, такое часто случается. Женщинам нравятся охранники, верно?

– Не знаю, – отрезал я, надеясь, что моя дочь никогда не увлечется таким подонком, как Макбрайд.

– Но беда в том, что Джон слишком часто этим занимайся. Он всегда цеплял девочек, иногда сразу двух, и, главное, его хватало на двоих, поэтому он отсутствовал минут по двадцать, иногда дольше. Думаю, этим он девчонок и брал. Так или иначе, в тот вечер Шону это надоело, он помчался в туалет, распахнул дверь и вытащил оттуда Джона за мошонку. Джон даже не понял, что случилось – элемент неожиданности, понимаете? – и схлопотал хорошую оплеуху. Нос в лепешку, оба глаза подбиты. Ничего серьезного, но, я думаю, дело в унижении. Шон погнал его через весь клуб с наполовину спущенными штанами и пинком вышвырнул за дверь. Крикнул ему, чтобы он возвращался, когда обуздает свои сексуальные потребности.

– И он действительно вернулся?

– После такого-то позора? Нет, конечно. А вы бы вернулись? Если бы с вами так поступили?

– Когда произошел этот инцидент? – спросил Беррин.

Макбрайд пожал плечами:

– Да вроде пару месяцев назад.

Мы с Беррином переглянулись. Мы не слышали об этой стычке с Джоном Харрисом, впрочем, служащие «Аркадии» не изъявляли готовности помочь в расследовании. Беррин сделал пометку в блокноте. Позднее мы займемся уточнением сексуальной мощи мистера Харриса.

– Шон Мэттьюз когда-либо делился с вами своими проблемами, которые могли вызвать у кого-то желание убить его?

Макбрайд замотал головой.

– Я знаю, он хорошо зарабатывал в клубе, и не думаю, чтобы он питал большое уважение к прощелыгам, покупающим У него зелье. Раза два он признался мне, будто подмешивал к порошку всякие примеси, но сказал, что пошлет к черту каждого, кто вздумает жаловаться на плохое качество дури. Такой уж был Шон – никого не боялся. Он считал себя достаточно сильным, чтобы выкрутиться из любой передряги. Вы понимаете меня?

Это я очень хорошо понимал. Среди преступников много таких типов, самоуверенных, заносчивых и не осознающих, что ходят по лезвию ножа. Мэттьюз был лишь одним из тех, кто слишком поздно понял, если вообще успел что-то понять, – он на самом деле не настолько неуязвим, как думал.

– Нам известно об одной истории, когда он свесил человека с балкона своей квартиры, держа его за щиколотки. Вы что-нибудь знаете об этом?

Макбрайд не смог подавить приступ смеха.

– Да, помню, он рассказывал. Кажется, это был студент-марокканец. Шон сбыл ему зелье, уверив, будто это сильный наркотик, но товар оказался дрянью, только дерущей горло. Ну парень и решил получить обратно свои денежки, а Шон продемонстрировал ему, как он поступает с таким и идиотами. Парень наверняка И думать забыл, чтобы снова спросить у него деньги.

– Вам известно имя этого студента? – поинтересовался Беррин.

– Нет. – Макбрайд покачал головой. – Просто однажды ночью, когда у нас было мало работы, Шон рассказал мне эту историю. Кажется, он упоминал, будто парень уехал не то в Сити, не то в Ислингтон, но я не уверен.

– Мэттьюз говорил вам когда-нибудь об обмане Хольцев?

Макбрайд бросил на меня испепеляющий взгляд;

– Может, Шон был слишком самоуверенным и даже подонком, но уж никак не дураком. Он и в мыслях не держал обирать таких людей, как Хольцы, а если и подумал бы, то никогда никому про это не протрепался бы.

Я подался к нему и жестко взглянул на него. Мне не нравится, когда на меня вот так смотрит какой-то мелкий жулик, у которого к тому же в голове не мозги, а пустое место.

– Я вижу, Крейг, вы по-прежнему не желаете нам помочь. И потому у нас нет причин забыть, что вы сидите на мешке с наркотиками, определенно предназначенными не для вашего личного пользования. Что скажете?

– Слушайте, я и правда не знаю, кто его убил. Клянусь! Мне лучше придумать для вас что-нибудь, да?

– Несколько свидетелей показали, будто много раз видели Мэттьюза с девушкой, у которой короткие светлые волосы. Мы думаем, что между ними могла быть любовная связь. Известно, она приходила к нему домой, и установлено ее имя – Джин Тэмнер. Вот ее фото. Не очень для нее лестное, но такие уж снимки делают в полиции. – Я достал из кармана фотографию и протянул ему. Он мельком взглянул на нее и тут же вернул, покачав головой. – Хотелось бы надеяться – для вашей же пользы, – вы скажете нам, какие отношения были между ней и Мэттьюзом.

Макбрайд запыхтел и засопел, словно старательно размышлял, но делал это не очень убедительно.

– Один раз он упомянул про какую-то девушку, с которой встречался, но ничего конкретного…

– Крейг Макбрайд, вынужден вас арестовать по подозрению в хранении наркотиков…

– Ладно, постойте. Не спешите.

– Что значит, не спешите? У меня борода вырастет, пока я дождусь от тебя показаний!

– Послушайте, я просто не хочу, чтобы это отозвалось на мне. Серьезно.

– Что «это»?

Макбрайд обхватил голову руками, затем посмотрел на нас и шумно вздохнул.

– То, что я вам скажу.

Ему не удалось меня тронуть.

– Мы приведем ваши показания, как полученные от анонимного источника, если получится. А теперь советую говорить.

– Шон несколько месяцев встречался с одной девушкой, звали ее Джин, но фамилию я не знаю. Они встречались тайно. Мне даже странно, что их видели вдвоем. Он признался мне в этом под сильной дозой. По-моему, он хотел со мной посоветоваться.