Текст книги "Обмен убийствами"

Автор книги: Саймон Керник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Айверсон

Да, за похищение Криса Хольца мне причитался солидный кусок, но, сказать по правде, я вовсе не думал, что он достанется мне даром, нет, я собирался заработать эти денежки тяжелым трудом.

Шла уже третья ночь нашего наблюдения за «Райскими девушками», и настроение у всех было отвратительное, особенно у меня. Все по вине Джонни Хексхэма, он меня просто с ума сводил своим нытьем. Проведя две ночи в фургоне, я решил рискнуть и занял место в кабине, где оказалось намного удобнее. У меня уже отросла настоящая борода, и в очках и в шапке я выглядел совершенно по-другому, чем две недели назад. Честно говоря, мне даже нравилась моя новая внешность, она придавала мне вид образованного человека.

Зато здесь рядом сидел Джонни, не дававший мне ни минуты покоя, требовавший объяснить, зачем мы торчим на этой улице, и высказывавший различные предположения, в том числе и некоторые опасно близкие к истине. Я уж не говорю о бесконечных жалобах на личную жизнь, какими он доводил меня до белого каления. Дело в том, что его бывшая любовница Делия забеременела после того, как Джонни зашел к ней забрать оставленные диски, но одновременно она якшалась еще с одним здоровенным черным парнем, считавшим, будто именно он отец будущего ребенка, кому предстояло пережить шок в радостный день рождения младенца. Делия хотела сбежать с Джонни – оказывается, она еще испытывала к нему какие-то чувства – и угрожала, что, если он откажется, она скажет своему дружку, будто Джонни ее изнасиловал. Неудивительно, почему Джонни больше не хотел с ней встречаться, опасаясь, как бы в один прекрасный день приятели этого парня не переломали ему ноги. К тому же у него появилась новая подружка, Аманда, с которой познакомился несколько недель назад в «Аркадии» и влюбил по-настоящему. Ко всему прочему, Аманда оказалась бисексуалкой и хотела, чтобы Джонни делил ее с другой любовницей, студенткой из Германии Беатрисой.

– Проблема в том, что эта Беатриса – мужик.

– Кто?

– Выполняет роль мужчины. Она не дотронется до мужского члена, даже если от этого зависит ее жизнь, поэтому, когда они вдвоем, я просто не могу получить никакого удовольствия которое помогло бы заглушить мне боль от сознания, что Аманда принадлежит не мне одному. Но я не хочу потерять Аманду, Даже не знаю, как стану жить, если она со мной порвет. Но ведь это чертовски странные отношения, верно?

– Знаешь, Джонни, – сказал я, отпив минералки, – ты единственный мужик, который жалуется, что у него слишком много девчонок.

– Нет, Макс, дело не в этом, честно! Я действительно ее люблю, но я знаю, скоро Беатриса заставит ее выбирать между мной и собой.

– Так купи ей цветов или еще что-нибудь. Сделай сам первый шаг.

– Нет, Макс, ты не понимаешь.

– Действительно, я ни черта не понимаю.

– Аманда говорит, будто в любви между женщинами есть что-то особенное. Это более мягкие, более нежные отношения, чем между женщиной и мужчиной. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– По правде говоря, не очень, Джонни. Я никогда об это не задумывался. Хотя видел порнофильмы, где женщины занимаются любовью друг с другом и, похоже, получают наслаждение.

– Да, Аманда уверяет, что это так. Говорит, только таким способом она много раз достигает оргазма. И поэтому она не намерена отказываться от связи с Беатрисой, понимаешь? А это значит, я лишний. И моя жизнь становится безнадежно несчастной.

– Тебе могут посочувствовать множество мужчин.

Я отвернулся и стал смотреть в сторону борделя, находящегося от нас в сотне ярдов. Шел непрерывный мелкий дождь, что было нам на руку. Мы уже третью ночь подряд торчали на этой улице, поэтому приходилось вести себя осторожно. Каждая напрасно проведенная в наблюдениях ночь увеличивала риск обнаружения, не говоря уже о страданиях от затекших членов и от клаустрофобии, которая возникала в этом фургоне, притупляя чувства и замедляя реакцию, – в столь опасной операции это могло сыграть роковую роль.

Джонни продолжал что-то канючить про Аманду, Беатрису и о других своих девушках, но я уже не слушал его. Достаточно с меня и других проблем. Долгое выжидание привело к разногласиям среди нашей команды. Калински утверждал, будто похитить Криса из места, где он появлялся время от времени и всегда неожиданно, все равно что искушать судьбу, против чего не поспоришь, но ведь иного способа у нас не было. Джо тоже не помогал облегчить ситуацию. Вчера ночью, во время бесплодного четырехчасового выжидания после того, как Калински провонял весь фургон, испражнившись в полиэтиленовый пакет, Джо предложил послать это дело ко всем чертям. Я понимал: Джо нервничает из-за частых визитов полиции, но надеялся, что эти разговоры вызваны только раздражением. Если он – или любой из остальных – вы идет из дела, тогда оно, само собой, полетит к чертям, и я останусь совершенно один. Окажусь беглецом, за которым гоняется полиция, без гроша в кармане, не отомстившим за свою едва не изнасилованную женщину.

Я отпил еще немного воды под унылое бормотание Джонни о том, что в лесбийских отношениях Беатриса оказалась доминирующим партнером, хотя вовсе не красавица и, по его мнению, уговаривает Аманду бросить его.

– У нее имеются кнуты, цепи и всякое такое, – таддычил он, сокрушенно качая головой. – Ее нора напоминает камеру пыток, там есть даже разные дубинки. Разве Аманда может ей возразить?

В задней части фургона послышалась слабая возня, как будто сидевшие там пытались усесться поудобнее.

Тут к борделю подъехал огромный «лендкрузер». Он показался мне знакомым. Было без десяти двенадцать.

– Макс, ты меня слушаешь? Или тебе все равно? – ныл Джонни.

Из автомобиля вышли Крис Хольц, Большой Майк и Фитц, а машина развернулась и проехала мимо нас прочь. Мне показалось, за рулем сидел Слим Робби. Интересно, подумал я, вернется ли он за ними?

– Мне все равно, Джонни, – сказал я, глядя, как Крис и его люди позвонили в домофон и через пару секунд вошли в дом Джонни их не заметил, это меня очень устраивало. Если бы он догадался, что мы собираемся похитить самого Криса Хольца он бы сорвался с места быстрее, чем Уайл И. Койот, [15]15
  Персонаж мультфильма.


[Закрыть]и не останавливаясь побежал бы к своим Аманде, Делии и даже к Беатрисе с ее дубинками.

– Все-таки я считал тебя своим другом, – проворчал Джонни, но я не обращал на него внимания.

Я почувствовал лихорадочное возбуждение и готов был скакать и прыгать, как молодой Элвис.

Я трижды стукнул в перегородку, затем еще два раза с расстановкой, что означало: «Внимание, они прибыли». В ответ раздалось три удара, подтверждающих: меня поняли.

– Прости, Джонни, но нам пора приниматься за работу. Давай, поехали.

Джонни завел мотор и медленно покатил по улице, пока не оказался в пятнадцати футах от борделя.

– Все, тормози здесь. Поставь машину во второй ряд.

– Теперь-то ты наконец расскажешь о вашей затее, Макс?

– Не скажу.

Я стукнул в перегородку два раза, сообщая, что мы прибыли я место. Задняя дверца распахнулась, и я увидел в зеркальце, как Таггер направился ко входу в клуб. Началось!

Я нажал на секундомер и следил за стрелкой, как в старые времена, охваченный сильнейшим возбуждением. Я напрягся и полностью сконцентрировался. Вопрос шел о жизни и смерти. Выше ставки не бывает. Если промахнешься, ты мертвец, конец жизни, все. Капут. Ты уже в прошлом. Но что может быть лучше этих мгновений с их мощным взрывом адреналина, с радостным предчувствием предстоящего сражения? Голову даю на отсечение, только не оргазмы Аманды.

Тридцать секунд. Сорок. Джонни что-то бубнил, но я не слышал. Его голос звучал бессмысленным фоном. Пятьдесят секунд. Пора! Я быстро простучал в перегородку пять раз подряд, спрятал в карман секундомер и вышел из фургона. Обернувшись, я прошептал в полуспущенное окно:

– Оставайся здесь. Не двигайся.

Не дав Джон ни ответить, я быстро направился ко входу в бордель, рядом со мной шагали Джо и Калински. Джо нес на плече сумку с инструментами. Мы шли молча. По дороге мы достали из карманов синих рабочих комбинезонов шлемы с прорезями для глаз и натянули их на голову. Лил проливной дождь, и улица была пустынной. Мы казались не просто подозрительными – мы выглядели настоящими похитителями.

Калински позвонил в домофон, и дверь сразу распахнулась. Значит, Таггер уже контролировал помещение приемной. Хорошо. По крайней мере первая часть плана шла гладко. Мы вошли в лифт, Джо опустил на пол сумку и достал два автоматических обреза, один из которых передал Калински. Затем вытащил дюжину запасных патронов, сунул их в карман, потом снова повесил на плечо свою сумку, чтобы не оставлять никаких Улик. Тем временем я взял в руку «глок», наскоро проверил его и прокрутил барабан. Мы были готовы.

Из дверей лифта с оружием наготове мы вышли прямо в приемную. Таггер стоял в костюме и в шлеме перед симпатичной девушкой со светлыми волосами. Она положила руки ладонями вверх на стойку перед собой. Таггер находился к ней лицом, но держал под прицелом двух мощных вышибал в форменной одежде – белого и черного парней, – которые застыли на месте с поднятыми вверх руками и перепуганными лицами. Я не мог их винить. Не так уж приятно быть героем, да к тому же бесплатно.

Глаза девушки испуганно распахнулись, когда она увидела нас, – казалось, она вот-вот закричит. Таггер зажал ей рот рукой.

– Ну-ну, малышка, не устраивай сцен. Никто не собирается изуродовать такую славную мордашку. Только скажи нам, в какой комнате Крис Хольц.

Белый вышибала вытаращил глаза, словно поверить не мог что кто-то осмеливается схватиться с таким человеком, как Крис Хольц. Поверь мне, друг мой, поверь!

– Он в «Любовном гнездышке», выше этажом, – с готовностью сообщила девушка. – Вторая дверь слева, как выйдешь из лифта.

– А где те двое, что пришли с ним?

– Я не знаю, в каких они комнатах, но обычно они на том же этаже. Они всегда с ним рядом.

Таггер заставил ее встать, тогда как мы с Джо под бдительным оком Калински надели наручники вышибалам. Затем Калински достал скотч, и мы повели вышибал и девушку в комнату слева. В этот момент оттуда вышел толстый бизнесмен под руку с ослепительно красивой девушкой восточной внешности. – Господи Боже ты мой! – в ужасе прошептала красавица. А бизнесмен просто остановился как вкопанный, с удивлением таращась на нас.

Я поднял пистолет и загнал их назад в комнату, войдя следом за ними. В углу сидели еще двое мужчин с девушками, тоже поразительно красивыми и едва прикрытыми одеждой, еще одна находилась у стойки и разговаривала со скучающим барменом, совсем юным парнишкой. Все устремили на нас испуганные глаза, но у них хватило ума не поднимать тревогу.

– Леди и джентльмены, – самым вежливым тоном сказал я, когда мы загнали всех в дальний конец комнаты, – вам нечего бояться. Мы пришли, чтобы взять должок у одного человека, сейчас находящегося в здании, и нас интересует исключительно он один. Если вы будете слушаться, мы никому не причиним зла, а через несколько минут нас здесь уже не будет. – Я сделал жест пистолетом в сторону бармена. – Вы тоже идите в угол со всеми. И вы. – Девушка, сидящая у бара, недовольно нахмурилась, но молча повиновалась.

С момента, когда Таггер вошел в заведение, прошло ровно три минуты и пятнадцать секунд, и пока все развивалось нормально.

Калински следовало следить за людьми в баре, поэтому он выступил вперед и навел на них пистолет, а мы по лестнице за приемной поднялись на следующий этаж. Нас вел Таггер, который накануне все здесь разведал. Добравшись до этажа, он медленно приоткрыл дверь, заглянул в коридор и махнул нам рукой, давая знак, что все чисто. Мы последовали за ним, и Джо занял место у лифта, чтобы нам никто не помешал. Мы с Таггером медленно подкрались ко второй двери слева.

У «Любовного гнездышка» Таггер остановился и прижался ухом к двери. Предполагалось, что стены комнат звуконепроницаемые, но, видно, не совсем, так как он жестом пригласил меня послушать. За дверью я сразу услышал шумную возню, восторженный визг девушки, которая словно никогда в жизни не испытывала такого наслаждения, что, принимая во внимание цены в заведении, было неудивительно, и жуткий хрип Хольца, будто там показывали документальный фильм о жизни диких животных.

Медленно и осторожно Таггер повернул ручку двери и слегка приоткрыл ее, возня стала намного слышнее, но эта парочка еще не заметила нашего появления. Дулом пистолета Таггер толкнул дверь, и мы буквально на цыпочках вошли в комнату.

Нашим глазам представилась, мягко говоря, отвратительная сцена. В центре огромной кровати волосатая и невероятно огромная задница Криса энергично двигалась вверх-вниз, а его поясницу обхватывали подобно щупальцам спрута изящные белые ножки девушки. Мы не видели ее лица: над бугристыми, поросшими шерстью плечами Криса мелькали только ее светлые локоны. Казалось удивительным, как она могла дышать под этим страшным грузом. Я взглянул на Таггера, усмехнувшегося под шлемом, и улыбнулся ему в ответ. Мне это понравилось.

Обстановка комнаты была роскошной, как и полагалось в таком дорогом заведении. Пушистый толстый ковер заглушал наши шаги. Таггер осторожно прикрыл дверь, и мы тихо подкрались к кровати, хотя из-за этого шума они все равно нас не слышали. Крис рычал, как стадо диких кабанов, все ускоряя свои толчки, находясь всего за несколько секунд от окончания акта. Наконец у него из горла вырвался звериный вопль первобытного наслаждения.

И в это мгновение произошли две вещи. Раскрасневшаяся и вспотевшая из-за того, что последние несколько минут ее голова была зажата под мышкой у Криса, девушка увидела меня, стоявшего буквально над ней. Глаза ее испуганно округлились и она завизжала. В тот же миг Таггер ударил Криса по затылку рукояткой пистолета. У Криса вырвался изумленный вздох, и он скатился с девушки, издав слабый стон.

Я приставил «глок» к голове девушки и приказал ей замолчать.

– Ты нам не нужна, будешь хорошо себя вести, с тобой ничего не случится. Но если ты снова закричишь и поднимешь тревогу в течение следующих десяти минут, тебя придется убить. Поняла? Если поняла, кивни. – Она исступленно закивала. – Замечательно. А теперь перевернись на живот, уткнись лицом в подушку и не шевелись.

Пока я говорил, Таггер на всякий случай еще раз оглушил Криса и сковал ему за спиной руки наручниками. Девушка исполнила мое приказание, и я надел наручники и на нее, мельком оценив ее прекрасное молодое тело и в который раз задав себе вопрос, всегда мучающий людей: почему женское тело настолько красивее мужского? И подумал: может, подружка Джонни Аманда права в своих предпочтениях?

– Черт, что происходит? – простонал Крис, пытаясь сфокусировать на нас бессмысленный взгляд.

– Заткнись? – рявкнул Таггер, стягивая его за наручники с кровати и заставляя встать на колени. Рукояткой пистолета он ударил его по лицу, давая понять, что он у нас в руках. – Ну-ка, поднимайся на ноги! Живее!

– А пошел ты! – заревел Крис. – Ты хоть знаешь, с кем связался?!

– А то нет, грязная свинья. Заткнись!

Крис открыл было рот, но тут подошел я, быстро оторвал кусок скотча и заклеил ему рот, пока Таггер удерживал его голову. Крис побагровел от бешенства и начал дико вырываться, но я двинул ему в живот, отчего он согнулся пополам. Нужно было поскорее его сломать, чтобы убраться отсюда без лишнего шума.

Таггер ухватил Криса за волосы, и мы потащили эту здоровенную тушу к двери. Там я вынул из кармана ключ от наручников, что были на девушке, и бросил их на кровать, считая ненужным заставлять ее мучиться без необходимости. Крис снова стал сопротивляться, и ему удалось ударить ногой в дверь, что, на мой взгляд, вызвало больше шума, чем надо. Поэтому я ухватил его за яйца и дважды сильно крутанул. У него глаза выпучились от боли. Я приложил губы к его уху.

– Еще раз дернешься, и я оторву их ко всем чертям!

Казалось, он меня понял, и нам без особого труда удалось выволочь его из комнаты. У лестницы в конце коридора стоял Джо с оружием наготове. Он кивнул нам, когда мы приблизились к нему. Крис повернул ко мне голову и с ненавистью сощурил глаза. Было без слов понятно, что выражал этот взгляд. Я ответил ему таким же злобным взглядом, чтобы он не вздумал что-нибудь выкинуть.

И в следующую секунду все пошло шиворот-навыворот.

Прямо за нами распахнулась дверь, появился седой старикашка лет шестидесяти и закричал:

– Боже ты мой! Что здесь происходит? – Как будто надеялся, что мы повернемся и все ему подробненько объясним.

Однако он не стал дожидаться ответа, а нырнул в комнату захлопнув за собой дверь. В этот момент мы были футах в десяти от лестницы и в пятнадцати от лифта.

Почуяв надежду на спасение, Крис стал упираться ногами в пол, тогда я снова дернул его за мошонку, а Таггер двинул ему пистолетом по физиономии. Это помогло» и он уже не сопротивлялся, когда мы подтащили его к самому лифту. Джо успел вызвать его на наш этаж и нажал кнопку, чтобы открыть двери, Тут я краем глаза увидел, как в коридоре распахнулась еще одна дверь. И оттуда выглянул Большой Майк и протянул в нашу сторону руку с пистолетом.

Раздался оглушительный грохот. Джо отпихнул нас в сторону и нажал на курок. Выстрел снес огромный кусок стены вместе с плинтусом, и Майк мгновенно исчез из виду. Мы поспешно затолкали Криса в лифт, и я сильно ударил его ногой в живот чтобы подавить сопротивление. Он рухнул на колени, а я повернулся и прицелился. Из двери снова показался пригнувшийся Большой Майк и пару раз выстрелил. Мы с Джо ответили ему очередью, отчего весь коридор заволокло пылью и забросало щепками. Таггер удерживал Криса.

Затем внезапно распахнулась дверь комнаты напротив «Любовного гнездышка», и в коридоре возник Фитц с револьвером в руке и начал осыпать нас огнем. Одна из пуль с визгом просвистела рядом с моей головой и влетела в лифт, едва не задев Криса, где врезалась в высокое зеркало. Осколки со звоном посыпались на пол. Воспользовавшись прикрытием, Майк снова возник в дверном проеме и выпустил в нас целую очередь. Пистолет Джо разразился ответным огнем, образовав огромную дыру в двери, где только что была голова Майка, тем временем я вынудил отступить Фитца, разрядив в него свой пистолет. Затем я отскочил в сторону и скрылся на лестничной площадке, а Джо влетел в лифт, и дверь закрылась.

Я помчался вниз на площадку второго этажа. Лифт с Крисом и остальными спускался на первый этаж, откуда они должны были выйти прямо к задней дверце нашего фургона. Теперь мне предстояло помешать Большому Майку и Фитцу сорвать наш план. Я вынул магазин «глока», заменил его новым и крутанул барабан. Надо мной на верхнем этаже распахнулась дверь, и по лестнице загремели тяжелые шаги. Глубоко вздохнув, я прислонился спиной к двери, которая вела в приемную, и поднял пистолет. Из бара доносились плач и испуганные крики, и я молился, чтобы Калински не потерял хладнокровия и сумел удержать людей до нашего отъезда.

Тут на последний передо мной марш лестницы с грохотом вылетел в одних брюках Большой Майк и помчался вниз, стремясь перехватить лифт с боссом. Впритык за ним несся Фитц. Увидев меня, Майк ошеломленно выкатил глаза, но прежде чем он успел отреагировать, я начал стрелять, зажав пистолет в обеих руках.

С Майком было покончено. Пули попали Майку в живот, в грудь и в шею, откинув его к стене. Покачнувшись, он тяжело рухнул на ступени. Фитц ринулся в сторону, но я не прекращал бешеного огня, не давая ему поднять голову, пули рикошетом отскакивали от ступеней и врезались в стенные панели, осыпая лестницу дождем щепок. Фитц отстреливался, лежа на лестнице под прикрытием тела Майка, и несколько его пуль пролетели в каком-то дюйме от меня. Но я хладнокровно навел на него пистолет и, когда он приподнялся, чтобы получше прицелиться, ранил его в плечо и в грудь. Он снова упал, почти беззвучно, а я круто развернулся и влетел в приемную. Калински уже отходил от бара, держа под прицелом проем двери, через которую я ворвался. Я знаком показал, что все в порядке, и мы с ним снова выбежали на лестницу, где распростерлись неподвижные тела Майка и Фитца и кровь их смешивалась, стекая на ковер. Калински на минуту задержался и внимательно посмотрел на людей, наверняка участвовавших в убийстве его брата.

И вдруг Фитц снова сел, из угла его рта струилась кровь, тело его неуверенно покачивалось, но он сумел навести на нас оружие. После секунды замешательства я нажал на курок. Первая пуля просвистела мимо, но вторая снесла ему полчерепа, забросав стену за ним сгустками мозга. Пару секунд Фитц удерживал равновесие, а потом рухнул на спину. Мы с Калински очертя голову бросились вниз по лестнице.

Когда мы выскочили на улицу, «мерседес» по-прежнему стоял во втором ряду с заведенным мотором. Мы кинулись к нему, на бегу срывая с себя шлемы: Калински – к задней дверце, я – к передней. Издали уже слышались слабые звуки воющих сирен.

– Черт, что случилось? – закричал Джонни, когда я прыгнул на сиденье. – Они затолкали в фургон какого-то голого парня со стрижкой, как у Элвиса!

Задняя дверца захлопнулась, и в переборку постучали два раза, сообщая, что можно ехать.

– Заткнись, и поехали! Живо!

Джонни взглянул на меня, увидел на моем лице выражение, которое ему явно не понравилось, и выжал газ.