Текст книги "GHRPG: Лукавый бог. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Саймон Грэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Эпилог.

Эту весну Шундаран запомнил надолго. Настолько, что даже годы спустя местные жители нет-нет, да и вспоминали случившееся, сочувственно покачивая головой. Более того, пройдут годы и первый день тредекара как-то сам собой превратиться в День поминовения усопших. Но это будет ещё не скоро, а пока маленький провинциальный городок гудел, словно растревоженный улей. Гудел тихо и сочувственно, стараясь не потревожить покой погружённого в траур главного виновника пересудов.

Любой приезжий, оказавшийся в то время в Шундаране, невольно задавался вопросом: «А что тут произошло?». Ответ находился сразу, в ближайшем трактире, постоялом дворе, ресторации, дворике, переулке или площади. Везде, где ушей было больше двух, а ртов больше одного. Во-первых, местный мастер-оружейник, специализирующийся на луках и арбалетах вдруг, оказался Великим! А ведь каждому известно, Великих мастеров в Лейбире можно пересчитать по пальцам! По пальцам рук и ног, если считать всех ремесленников, но это детали. Главное, что такой гений появился именно в Шундаране, да не абы кто, а городской орк! От этого факта шундаранцев настолько распирало от нахлынувшей гордости, что городской Совет всерьёз рассматривал предложение сделать героя почётным гражданином, всучить ему ключ от города, объявить четвёртое ундекара городским праздником, но…

Но было «во-вторых», из-за чего все предложения так и остались предложениями. Долгожданная свадебная церемония Великого мастера, которую с нетерпением ждал весь город, внезапно обернулась похоронами. Тут даже самые отпетые завистники только сокрушённо качали головами – потерять невесту накануне свадьбы это удар, который не каждый вынесет.

Однако больше всего пересудов вызывало «в-третьих». Ибо проводить синеволосую перерождённую с фиалковыми глазами пришли не только безутешный жених и близкие друзья, но также: первый наследный принц королевства с супругой, глава столичной Гильдии магов (он же первый маг Лейбира), глава столичной Гильдии оружейников, глава столичной Гильдии авантюристов, а также сам герцог Родвол с супругой и детьми. Хотя присутствие последнего объяснить было проще всего – он физически не мог проигнорировать столь именитых гостей…

Помимо вышеперечисленных, отдать дань усопшей явились и хомо не столь примечательные. К примеру, архимаг Велленрим, глава шундаранского филиала Гильдии магов со всеми магистрами. Городской совет Шундарана во главе с мэром, а также практически вся местная аристократия. И это не говоря о совсем уж странных личностях вроде девицы в чёрном платье, вокруг которой в дикой пляске кружились тени, могучего седовласого старика, распространяющего вокруг себя запахи горящего угля и раскалённого металла, огненно рыжего мужика, от взгляда которого руки сами прятали кошель подальше, или сероглазой блондинки со статью королевы и глазами, преисполненными вековой мудростью.

Причины, побудившие сильных мира сего прибыть на похороны обычной, пусть и невесты Великого мастера, авантюристки, шундаранцы обсуждали исключительно громким шёпотом, предварительно три раза оглянувшись по сторонам. Дураку понятно, что это связано с недавними событиями в столице, но точных деталей не знал никто, даже сами жители Сеннара. Одни поговаривали о культистах, чуть было не призвавших могучих демонов. Другие склонялись к более прозаической попытке дворцового переворота. Третьи настаивали на происках соседних держав. Находились даже глупцы, поговаривающие о Скверне, но этих быстро поднимали на смех. Всем известно, что главная опасность Скверны именно в том, что появляется она исключительно в местах укромных и от людей далёких, чтобы посеянный неведомым злодеем кристалл успел обратиться хотя бы в монолит, а ещё лучше – в обелиск. Не говоря о том, что заражённые Скверной земли выглядят настолько специфично, что заметить её появление может даже ребёнок, не говоря уже о магах, которых в столице что блох на дворовой псине.

В общем, версий было много, и у каждой находились свои сторонники и противники. Отзвенели уже колокола на храмовой колокольне, разъехались по домам высокие гости, а яростные споры так и продолжали кипеть по всему городу, иногда переходя в не менее яростные драки. А что поделать? Есть у орков, даже городских, маленькая слабость – любят они споры и драки.

Сам виновник пересудов происходящее игнорировал, запершись у себя в мастерской. Нет, как таковая мануфактура худо-бедно функционировала, продолжая исправно выпускать зачарованные стрелы и оружие поплоше. Но вот новые заказы Великий мастер более не брал, да и старые заканчивать не спешил. Местный люд отнёсся к этому с пониманием, давая безутешному вдовцу время для скорби. Однако некоторые несознательные приезжие, успевшие за последний месяц забить все городские гостиницы по самые чердаки, уже через пару недель принялись обивать пороги мастерской, задавая один и тот же вопрос – когда Великий мастер вернётся к работе? Но ничего так и не добились. Верные друзья оружейника подобных наглецов заворачивали на самом пороге, после чего фиксировали имена наглецов и их хозяев в черной книжице, дабы никогда больше не иметь с ними дела.

Тем не менее, нашлась пара гостей, которых к мастеру Мэгану допустили без всяких препон. Хотя есть некоторое подозрение, что первого из них не смогла бы остановить и вся королевская гвардия, усиленная Гильдией магов с магусом Лладаримом во главе. Ближе к концу тредекара в мастерскую ворвался худощавый мужчина с огненно рыжей шевелюрой, собранной в хвост, и такой же рыжей эспаньолкой. Обвел взглядом присутствующих в цехе и задав риторический вопрос:

– У себя? –не дожидаясь ответа ломанулся вверх по лестнице..

Возмущённый такой наглостью Мак вскочил в места, собираясь пояснить наглецу за неподобающее поведение, но был моментально остановлен Святогором.

– Погоди. Ещё рано, – туманно пояснил богатырь, ухватив дурачка за шиворот. – А то ещё прибьют ненароком.

Словно в подтверждение его слов, сверху раздался звук глухого удара, какой может издать не раскупоренный кувшин самогона, со всего размахе влетевший в стену, а затем разъярённый рёв:

– ЛОКИ!!!

За которым вновь последовали удары, хлопки, треск разрываемого в щепки дерева и неразборчивая ругань. Длилось это буйство почти десять минут, создавая ощущение полномасштабного штурма, после которого мастерскую придётся закрывать на капитальный ремонт. К счастью, в какой-то момент грохот стих, оставив за собой звенящую тишину, что случается по окончании артиллерийского обстрела. Нарушенную безмятежным голосом рыжеволосого бога:

– Я в порядке. Целителей можете не…

Окончание фразы потонуло в очередном раунде канонады, в этот раз в прямом смысле этого слова – до напряжённо вслушивающихся в происходящее обитателей мастерской явственно донеслись взрывы и запах гари. Благо в этот раз Моргана хватило ненадолго.

– Ты успокоился? Я могу войти?

В ответ опять жахнуло, а затем раздался глухой стук, подозрительно похожий на стук упавшего на пол тела.

– Вот теперь можно, – резюмировал Свят, после чего потянул носом и добавил: – И даже нужно. Помчали быстрее, пока там пожар не начался.

***

Не успели поблекнуть воспоминания о собственной беспомощности, почти каждую ночь прорывающиеся из клетки подсознания в виде ночным кошмаров, как Морган вновь оказался распластанным на полу, не в силах пошевелить руками и ногами. Не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги и от души съездить кулаком по наглой рыжей морде. Так вломить, чтобы нос в кровавое месиво и зубы по всей комнате. К сожалению, в попытках достать Локи с помощью магии, он впервые в жизни просадил все свои запасы Ци до самого дна, схватив полное истощение внутренней энергии и соответствующие штрафы. Хуже всего было то, что в результате обстрела боевыми заклинаниями, пострадали исключительно стены, дверь и коридор… которых, по факту, больше не существовало. А вот рыжеволосый бог коварства и злых шуток не получил даже царапины. Присев на корточки, он с некоторым сочувствием наблюдал за трепыханиями оружейника, который изо всех отсутствующих сил пытался подползти поближе и вцепиться зубами в ногу непрошенного гостя.

– Когда же ты успокоишься, – вздохнул Локи спустя минут пять, за которые сопящее от перенапряжения орочье тело почти преодолело расстояние до вожделенной ноги.

– Урод! Тварь! Интриган херов! – яростно просипел в ответ Морган, – Ты знал! Знал, что так и будет! Специально эту девчонку подослал!

– Так! Давай по порядку. Да, я знал, что в Сеннаре пропадают люди, что в канализации есть данж и что внутри, скорее всего, спрятан кристалл Скверны. Да, это я подсказал мелкой пигалице зайти к вам в трактир. И нет, я был совершенно без понятия, что всем заправляет заклятая подруженция твоей невесты.

– Врёшь!

– Я хотя бы раз тебе солгал?

Скрипнув зубами, орк ненадолго задумался, заодно набираясь сил перед очередным рывком, и… был вынужден признать правоту собеседника. Врал ли ему Локи? Недоговаривал – несомненно. Манипулировал – постоянно. А вот до откровенного обмана не опускался ни разу. Божеству с тысячелетним опытом плетения интриг подобные примитивные инструменты попросту без надобности.

– Допустим, – нехотя согласился Морган. – Но ты мог бы предупредить…

– О чём предупредить? Всю необходимую информацию вы сами собрали, а рисковать своим статусом из-за парочки незначительных деталей я не собираюсь. Другое дело, что сложить два и два у вас не получилось. Ладно остальные, но ты-то уже сталкивался с кристаллом в подземелье! А уж про то, как вы дружно обгадились в конце, я вообще молчу… – бог коварства скривился, словно от зубной боли. – Зелья Возрождения, амулеты Возрождения, маг, способный вернуть убитого из царства мёртвых… Как??? Как вообще можно было так обосраться?

Маг-оружейник зло засопел, пытаясь объяснить Локи, как он неправ. Проблема была в том, что парой слов тут не обойтись, а более сложные конструкции у него в голове не складывались. Рыжеволосый, тем временем, проигнорировал сопение и продолжил.

– Я уж молчу про ловушку! Настолько очевидную ловушку, что попасться в неё способен только идиот! Как вообще можно было довериться предательнице, один раз уже вонзившей клинок в спину?

– Между отбитым у подруги парнем и человеческими жертвоприношениями есть некоторая разница, знаешь ли, – буркнул Морган, оставив попытки добраться до своего покровителя.

– Предательство есть предательство, – отрезал Локи, поднимаясь на ноги. – Поверь моему опыту. Ладно, вижу, к тебе вернулась способность мыслить…

С этими словами рыжебородый подошёл к столу, достав из-за пазухи непонятно как уместившуюся там амфору литров эдак на пять. Небрежно сковырнул пробку, набулькал в ближайшую кружку на пару пальцев и вернулся к орку.

– Пей.

Втянув носом неземные ароматы, оружейник послушно ухватил непослушными руками посуду и в пару глотков опустошил её, чувствуя, как прокатывается по телу тёплая оживляющая волна, изгоняющая слабость. Глупо отказываться от напитка, который дано попробовать далеко не каждому смертному.

– Нектар богов, – подтвердил Локи, глядя как оживает его зеленокожий чемпион, доселе валявшийся пластом. – Подарок с солнечного Олимпа. Знал бы ты, чего мне это стоило…

– Да ничего не стоило, – проворчал Морган, поднимаясь на ноги. – Небось стребовал с Афины должок за свою подставу.

– А вот и нет! – возмутился божественный шутник. – Она сама предложила. Уж не знаю, чем ты ей приглянулся… Слушай, ну хватит уже сверлить меня глазками. Дырку протрёшь.

– Перед смертью Энелин сказала, что кристаллы ей дал какой-то бог. Надеюсь, это был не ты? – хмуро поинтересовался оружейник, усаживаясь за стол и наливая себе вторую порцию божественного напитка.

– Я? Зачем мне это?

– Не знаю. Побыстрее прокачать своего чемпиона?

– Не-не-не, – покачал головой Локи, подсаживаясь к столу и без стеснения наливая себе полную кружку. – Я с этой гадостью не связываюсь. Не стоит оно того.

– Зато доченька у тебя – владычица царства мёртвых [1]. Могла помочь батьке при случае.

– Позволь мне кое-что тебе объяснить, мой юный необразованный друг. Живые мертвецы нарушают естественный порядок вещей. Конечно, какой-нибудь некроконструкт, собранный из костей давно умерших смертных, никого особо не интересует, но Скверна не позволяет душам умерших отправиться по назначению, а за такое можно не хило огрести. Даже Хель за такие выкрутасы самолично выдернет мне бороду и скормит прислужникам, несмотря на все родственные связи. Так что глянусь глазом Одина, я тут ни при чём. Хотя есть кое-какие подозрения.

– Эрида? – хмыкнул Морган, проигнорировав не самую искреннюю клятву.

– Глупости. Поссорить парочку правителей и организовать массовую бойню – это да, это она может. А вот гадить тихим сапом не её стиль.

– То есть ты не в курсе, кто это?

– Скажем так, есть кое-какие догадки.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помог?

– Не особо. Я хочу, чтобы ты заканчивал депрессовать и наконец-то сосредоточился на главном – выиграл эту Игру, – заявил Локи, одним махом опустошив свою кружку.

– Что??? – от столь вопиющей наглости глаза оружейника начали медленно вылезать из орбит и наливаться кровью, а цвет лица сменился насыщенно зелёным. Хорошо, что в этот момент его кружка стояла на столе, а то всё могло закончиться преждевременной встречей с дочуркой рыжебородого. Или её коллегами из других пантеонов, что оптимизма тоже не внушало.

– Что слышал. Заканчивай изображать из себя безутешного вдовца и займись уже делом.

– Я стесняюсь спросить, а на кой оно мне надо?

– А сам не догадываешься? – безмятежно уточнил Локи, напрочь игнорируя выпученные глаза и сжатые кулаки своего чемпиона.

– Знаешь, как-то ничего в голову не приходит, – с нескрываемым ядом в голосе ответил Морган, старательно сдерживая деструктивные порывы.

– Ты меня разочаровываешь. Вроде умный мужик, книжки читаешь, а иногда ведёшь себя глупее пещерного тролля. Ты хотя бы помнишь, что обещано победителю?

– Возможность стать богом.

– Ну?

– Что ну?

– Да чтоб тебя ётун на кукан посадил! – не выдержал рыжеволосый. – Выиграешь Игру – станешь богом. Станешь богом – сможешь воскресить свою невесту. Так тебе понятнее?

– Я даже не знаю, что тебе ответить, – медленно протянул Морган, пытаясь осмыслить полученную информацию. – Это настолько грубая и очевидная попытка манипуляции, что… у меня слов нет.

– Как же с тобой сложно, – вздохнул Локи, наливая себе очередную порцию нектара. Опустошил её в пару глотков, после чего поднялся на ноги. – Ладно, параноик хренов, ты пока подумай, а я пойду.

И вышел из комнаты, осторожно лавируя между грудами обугленных щепок, в которые превратились дверной косяк и прилегающие к нему стены. Ненадолго, правда, задержавшись в коридоре, наткнувшись на препятствие практически неодолимой силы. Столпившийся в проходе народ настолько активно изображал кипучую деятельность, вороша разбросанный на полу мусор и заливая водой давно потухшие угольки, что пройти мимо не измазавшись попросту не представлялось возможным.

– Слушай, ты это… – задумчиво протянул лукавый бог, с лёгким удивлением разглядывая текущую возле ног рукотворную речку, до краёв наполненную разнообразным мусором. – Друзей бухлом угости, что ли… Когда ещё такая оказия выпадет.

***

Наверное, одна из самых худших вещей, что может произойти с человеком – надежда на грани невозможного. Вроде того как услышать от врачей слова: «Ваш ребёнок скоро умрёт, но если вы быстренько найдёте донора и миллионов двадцать денег на операцию, то всё будет хорошо». Хотя, если бы речь шла о деньгах и донорах, то всё было бы в разы проще. Его магейшество Лладарим наверняка бы не отказался заполучить к себе в должники Великого мастера за пустяковую услугу в виде исцеления смертельного недуга. Ещё бы и организм поправил, добавив пару десятков лет к продолжительности жизни.

Выиграть первый приз Игры – задачка на порядок сложнее. А может и пару порядков. Не просто так фиал с божественной кровью до сих пор не покинул своего места на алтаре Божественного пика. Хотя ежегодно с каждого континента отправляется одна-две экспедиции с могучими воинами, мудрыми волшебниками, искусными ворами и талантливыми целителями, не считая всякого рода хитропопых одиночек, считающих себя самыми умными, сильными и ловкими, чтобы попытаться забрать приз самостоятельно.

Назад возвращались немногие, где-то каждый десятый. А иногда вообще не возвращались, дружной компанией отправившись на прокорм охраняющих бесценное сокровище стражей, среди которых числились драконы, высшие элементали, механические големы Древних и парочка архиличей, не считая тварей помельче. Возглавлял список бронированный ящер по имени Фафнир, обладатель крайне крепкой чешуи, ядовитого дыхания и высокого интеллекта. Тот ли это Фафнир, которого уже разок уконтропупили на Земле [2], история умалчивает. Зато точно известно, что именно этого высшего дракона боги назначили главным хранителем приза и со своими обязанностями он справляется более чем успешно.

В общем, после толстого и недвусмысленного намёка от Локи, Морган поначалу воспрял духом, потом пораскинул мозгами, и, осознав, что задачка ему досталась, мягко говоря, на вырост… впал в депрессию. В которой и пребывал сначала в лаборатории, пока строители ликвидировали последствия общения с Локи, а потом снова в своей комнате, валясь в кровати и тупо уставившись в потолок. Смотреть куда-либо ещё он попросту не хотел – взгляд постоянно натыкался на вещи, напоминающие ему о погибшей невесте. Наверное, надо было встать, убраться, что-то выкинуть, что-то спрятать подальше в шкаф, но на подобный подвиг у него не было ни сил, ни желания.

В состоянии овоща оружейник провёл весь остаток весны и начало лета, когда к нему прибыл второй гость, которого на удивление быстро проводили к Моргану, не задавая лишних вопросов.

– Ты похож на коровью лепёшку, – с порога высказался Зигрид, обводя комнату рассеянным взглядом. – Большую зелёную вонючую лепёшку.

– Спасибо. А ты на жертву коллекторов, – не остался в долгу Морган, бросая в ответ взгляд, исполненный одновременно злости и удивления.

Выглядел офицер «Огненных волков» и вправду хреново. Бледный, взъерошенный, длинная щетина на когда-то выбритых щеках и подбородке, под глазами круги от явного недосыпа и переутомления. Точнее, под одним глазом круг, а под вторым – почти рассосавшийся, но всё ещё различимый фингал. Самые значительные изменения претерпел гардероб. Доспехи, оружие и экипировка отсутствовали полностью, не считая крохотного кинжальчика за поясом, откровенно дерьмового качества. Вместо добротной одежды – обноски, надеть которые постеснялся бы и батрак на скотном дворе, благо хоть относительно чистые.

– Не знаю, кто такие коллекторы, но вряд ли они хуже королевских дознавателей.

– И что же королевские дознаватели от тебя хотели?

В ответ на столь нелепый вопрос Зигрид удивлённо вскинул брови, но потом только вздохнул, признавая за орком право на неведение. Плюхнувшись за стол, он скинул с плеча тощий сидор и потянулся за кувшином, внутри которого плескался самогон из «Поддатого гуся». Выпивку в своё время оставил Святогор, в тщетной попытке вывести друга из депрессии с помощью своего любимого способа. Справедливости ради стоит отметить, что Морган честно попытался, но уже на второй стопке бросил это бесполезное занятие – пить не хотелось от слова «совсем».

Выдернув пробку, Зигрид с осторожностью нюхнул содержимое. Удовлетворившись результатом, налил себе полную рюмку и одним махом опустошил, почти не перекосившись в процессе. Закусил копченым мясом, выбрав на тарелке не слишком заветренный кусок. Прислушался к ощущениям внутри организма и только после этого ответил:

– Понимаешь, Егойное королевское Величество крайне негативно воспринял появление Скверны у себя в столице, да ещё в двух шагах от дворца. И попросил своих гвардейцев привести ему виновных. А виновными, как ты понимаешь, назначили «Огненных волков».

– Беда-то какая, – фальшиво посочувствовал орк. – И чем всё закончилось?

– Тех, кто с перепугу решил сопротивляться, положили сразу. Остальных повязали и отволокли в казематы, на встречу с дознавателями и магами-менталистами. Затем провели одиннадцать показательных казней на дворцовой площади, сколько-то казней тихих, ещё троих объявили в розыск, включая этого черножопого урода Мику. Тех, кого признали невиновными, отпустили. Убедительно намекнув, что в Лейбире их больше видеть не хотят. Ну, ещё клан «Огненных волков» распущен без права восстановления, его название внесено в чёрные списки гильдий, а всё имущество изъято в пользу короны.

– Какая печальная история. Жаль, что мне похрен.

Зигрид поморщился, но ничего на это не ответил. В комнате ненадолго повисла тишина, прерываемая лишь звяканьем посуды, когда вторая рюмка самогона отправилась в своё последнее путешествие до дварфийского желудка.

– Слушай, а ты чего вообще припёрся? Только не говори, что решил изобразить безутешного папашу и посетить могилу невинно убиенной дочери?

– Вообще-то, да, – нахмурился дварф, бросив на Моргана мрачный взгляд. – Только в храме мне сказали, что ты забрал урну с прахом. Я так понимаю, ты ей отдельную могилу устроил?

– Попроси кого-нибудь, тебя проводят – буркнул оружейник, демонстративно отворачиваясь к стене.

– Спасибо, – поблагодарил Зигрид, явно не собираясь уходить. Налил себе третью рюмку, закусив очередным полузасохшим мясным ломтиком. Вздохнул по-стариковски, рассеяно уставившись в окно. И, словно собравшись духом, сказал: – Хочу тебе напоследок одну историю рассказать.

– У меня нет настроения слушать истории, Зиг. Тем более, твои.

– Это совсем короткая история. Просто выслушай, и я уйду.

– Хорошо, я весь внимание, – буркнул Морган, вновь повернувшись к собеседнику. – Только давай покороче.

– В одном мире жила-была девочка, – послушно начал рассказ дварф. – Хреново жила, откровенно говоря. Родители-выпивохи, хотевшие подложить дочку под соседа за бутылку. Друзья, которые не друзья, а скорее члены одной стаи. Страна, в которой правителям покласть на таких, как она. Будущее, в котором смерть от ножа пьяного мужа чуть ли не самое лучшее, что можно выбрать. В общем, хреново жила девочка и умерла тоже хреново. Грабанули с приятелями какого-то прохожего, накупили на радостях палёного бухла, и дружно траванулись всей компанией…

Сделав паузу, Зигрид в очередной раз наполнил рюмку, но пить не стал. Поставил перед собой, в задумчивости рассматривая содержимое.

– А в другом мире жила вторая девочка. Казалось бы, хорошо жила. Родители из потомственных аристократов, поместье, слуги, шёлковые простыни и всё такое. Вот только аристократы были из обедневших, но очень желающих вновь вернуть влияние своего рода, а потому свою дочку, третью по счёту, рассматривали исключительно как политический актив. И, в конце концов, продали её какому-то господину, в котором благородности было, как свинячьем дерьме, зато денег водилось с избытком. А ещё у этого господина были специфические фантазии на тему юных девиц благородного происхождения. В общем, не вынесла девочка такой жизни и удавилась через месяц. Прям на той веревке, которой её связывали…

Сжатая в огромном кулаке, серебряная стопка внезапно поменяла свою форму, но смогла удержать внутри содержимое. Которое стремительно пропало в лужёной глотке, не заставив владельца даже поморщиться.

– Волею богов, обе девочки оказались на Лудусе, в одном месте и почти в одно время, – продолжил дварф, казалось не замечая, как снова наполняет помятую посуду. – Неудивительно, что вскоре их пути пересеклись. Сначала, конечно, чуть друг дружке волосы не повыдёргивали, но потом сдружились. Так сдружились, что стали практически сёстрами. Оно и понятно – обе успели разочароваться в окружающих хомо, в жизни и в богах. Обе не доверяли никому, кроме себя. Обе хотели получить от жизни всё, в том числе и главный приз. И обе хотели найти кого-то, кто бы принимал их такими, какие они есть, со всеми слабостями и недостатками. Перед кем не нужно было изображать из себя сильную и независимую…

Было видно, что история даётся Зигриду не легко. Лицо то каменело, превращаясь в застывшую маску, то дёргалось в нервном тике, словно от недозревшего лимона. В ровном, почти отстранённом голосе то и дело проскальзывали нотки мучительной боли, что выплёскивалась из души отца, потерявшего обеих дочерей. Пусть и приёмных.

– В общем, у девчонок была цель и они к ней шли. Не всегда законным способом, но очень эффективно. Настолько эффективно, что их заметили ещё до того, как они покинули город, возле которого переродились. Сразу несколько кланов предложили им вступить в свои ряды и после недолгих раздумий, они выбрали «Огненных волков». В котором задали такой темп, что уже через год заняли офицерские должности, получив по своё командование полсотни рыл. Конечно, некоторые шептались, что это произошло исключительно через постель, но шептуны быстро заткнулись, получив несколько дырок в шкуре. Боевые были девчонки, вызывали на дуэль каждого, кто косо посмотрит. Даже если расклад был не в их пользу. Весёлое было времечко, да…

Дварф вымученно ухмыльнулся, после чего резким движением опрокинул в рот очередную стопку.

– И всё было хорошо, пока в клане не появился один паренёк. Сильный, умный, красивый, добрый – просто мечта, а не парень. Да ещё и язык хорошо подвешен. Не прошло и месяца, как по нему уже сохла почти вся женская половина клана, не считая всех девиц из ближайшей округи. Вот и мои девочки тоже не удержались – втюрились обе в этого парня по самые уши. И дала трещину сестринская любовь. Сначала небольшую, пока они просто соперничали за его внимание. Потом побольше, когда парень выбрал одну из них. А потом вообще в пропасть, когда отвергнутая соблазнила парня и затащила к себе в койку.

Лицо Зигрида искривилось в злой ухмылке и впервые посмотрел на лежащего в кровати Моргана.

– Об одном жалею… Я ведь видел, что Лин не смирилась и даже предполагал, что она чего-нибудь отчебучит. Но не стал вмешиваться. Подумал, девочки сами разберутся, чай не маленькие уже. И в Родиона верил, что у него мозгов хватит не вляпаться. Зря. Не знаю точно, что тогда случилось, но очевидцы рассказывали, что когда Вельга вылетела из комнаты Лин, то вид у неё был, как у берсеркера. А за ней пытался угнаться Родион, на котором из всей одежды были только штаны на одну ногу натянутые. А потом Вель просто пропала. Даже записки не оставила. И появилась только спустя несколько лет, с тобой под ручку. Я ведь тогда даже глазам своим не поверил, думал – приснилось. Но когда вы меня на свадьбу пригласили, только обрадовался. Понадеялся, что теперь-то они если не простят друг дружку, то хотя бы помирятся…

На этих словах дварф умолк, уперев взгляд в столешницу. Морган дал ему пару минут, дабы убедиться, что продолжения не последует, после чего со свистом втянул в себя воздух. Холодная ярость, полыхавшая внутри последние минут пять, выжгла всю способность к связанной речи, оставив в голове лишь звенящую пустоту.

– Что я могу сказать… – наконец произнёс орк, тщательно подбирая слова. – Дерьмо твоя история. Даже на завязку любовного романа тянет с трудом. Знаешь почему? Потому что в жизни полным-полно таких историй. Я прям сейчас тебе могу рассказать про третью девочку, которая так втрескалась в своего избранника, что сама подставилась под нож, чтобы стать Стражем кристалла. После чего чуть не вырезала всю деревню вместе с роднёй, чтобы ей не мешали жить так, как она хочет. Кстати, не удивлюсь, если именно твоя Энелин и прирезала эту дурочку – до недавнего времени никому и в голову не приходило, что Скверну можно прятать в данжах. А вот эта ушастая сука знала. Подозреваю, она много чего знала о Скверне, раз уж этот Родик так охотно подчинялся ей даже после смерти.

На и без того сломленного Зигрида страшно было смотреть. Если в начале ответной речи он возмущённо дернулся, пытаясь что-то сказать в ответ, то в конце снова сгорбился над столом, не в силах оторвать взгляда от покрытого лаком дерева. Только мял в руках стопку, превращая несчастную посуду в комок металла неопределённой формы. Однако оружейник не собирался останавливаться.

– Открою тебе маленький секрет. Люди… то есть хомо… бывают разные. Есть Хомо с большой буквы, за которыми можно и нужно следовать. Есть просто хомо, не идеальные, но которым можно простить их слабости. Есть уроды, которым ничего прощать нельзя. Их надо истреблять, поскольку они способны жить только за счёт чужих жизней. Так вот твоя Энелин была Уродом с большой буквы. Тварью с поехавшей напрочь крышей, которая, не моргнув глазом, собственными руками перерезала на алтаре кучу народа. В том числе свою так называемую сестру и мою невесту. У меня на глазах. А потом оживила и убила ещё раз. И ещё… И так… – Морган на мгновенье замялся, поскольку память напрочь отказывалась подсказать ему точное число. – И так чёрт знает сколько раз! Никогда не жалел об упущенных возможностях, но сейчас жалею только об одном – что не могу проделать с ней тоже самое, что она проделала с Вельгой! Так что повторюсь, дерьмо твоя история. И сам ты дерьмо! Возомнил себя папашей, а сам не смог разглядеть всю гнилую суть своей доченьки! Знаешь, если кого и винить за всё случившееся, то только тебя!

Последние слова орк практически прокричал, приподнявшись на кровати и прожигая Зигрида исполненным ярости взглядом. Готовый в любой момент припечатать того уже не словом, но кулаком. Однако бывший «Волк» даже не пытался оправдываться. В одно мгновенье постарев лет на пятьдесят, когда-то сильный и гордый воин прямо на глазах превратился в раздавленного жизнью старика. Аккуратно положив на стол мятый серебряный комок, он пошатываясь поднялся на ноги. С трудом поднял сидор, словно тот весил минимум пару центнеров.

– Прости.

Короткое, но такое непростое слово прошелестело по комнате на грани слышимости. Гораздо тише последовавших за этим шаркающих шагов.

– Зигрид! Стой…

Замерев, дварф медленно развернулся, с немым вопросом уставившись на оружейника. А тот уже поднялся с кровати, подошёл к шкафчику и достал оттуда новую рюмку. А затем вторую.

– Давай, помянем, что ли… – вздохнув, пробормотал Морган, наполняя посуду самогоном. – А потом я расскажу тебе свою историю. Про одного смертного, которому предложили стать богом. История так себе, но тебе должна понравиться…

–

1. Хель – богиня царства мёртвых в германо-скандинавской мифологии. Дочка Локи и великанши Ангрбоды. На всякий случай уточню – в чертоги Одина на пир отправляются исключительно герои, павшие в бою и подобранные валькириями на поле боя. А все остальные прямым ходом едут в Хельхейм. Не сказать, что это аналог христианского ада, но в Хельхейме темно, холодно и нет электричества (то есть интернета тоже), а потому раем это место точно не назовёшь.