Текст книги "Кристиан Фэй (СИ)"

Автор книги: Саша Вайсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Ее размышления прервал шорох травы. Элеонор встрепенулась, поставила тяжелое, полное воды ведро на порог и устремила взгляд на незнакомца, стремительно шагавшего через сад. То был весьма изможденный юноша, растрепанные ветром волосы упорно лезли ему в лицо, сюртук был серым от дорожной пыли, а шелковый платок, когда-то аккуратно заправленный в горловину жилетки, свисал с плеча мокрой тряпкой. Заметив Элеонор, странный парень принял более дружелюбный вид.

– Доброе утро, юная леди! – приветливо поздоровался он.– Вы, случаем, не видели здесь огромного невоспитанного мужлана?

– А вот и он! – отозвался появившийся из ниоткуда Лис.– Кристиан, познакомься, это Элеонор, Элеонор – это Кристиан, мой помощник.

Казалось, еще немного, и из ушей новоприбывшего пойдет серый дым. Но он все же сдержался и коснулся руки Элеонор.

– Очень приятно. Вот увидите, от меня будет больше пользы, чем от кого бы то ни было.

Несмотря на промозглый ветер, его пальцы оказались горячими и сухими. Элеонор пожала их и широко распахнула свои и без того большие глаза.

– Вы поможете мне с Бородастиком?

– Она гнома имеет в виду,– пояснил Лис, и Кристиан кивнул.

– Можно и так сказать. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Девушка не походила на дочку рыбака. Она, скорее, выглядела как великосветская дама на мели, решившая сшить платье сама из подручных материалов. Ее волосы, уложенные на затылке в неровные кренделя, сбивали с ног ароматом дешевого цветочного масла, а над губой темнела жирная мушка с неровными краями. Вместе с мозолями на ладонях и грубыми башмаками это производило странное впечатление.

– Лиззи! Где тебя черти носят?! – Из дома гаркнул хриплый голос, и девушка подпрыгнула на месте, чуть не расплескав стоявшие у ее ног ведра.

– Иду! – крикнула она в ответ и, бросив смущенный взгляд, скрылась за порогом.

Когда крестные феи остались одни, улыбка на лице Кристиана стала чуть более ядовитой. Он расправил манжеты и скосил глаз на стоявшего рядом Лиса.

– Похоже, простые разговоры тут не помогут. Придется тебе зайти к гному на ужин.

– С каких это пор я стал твоим посыльным? – парировал Лис.

Но Фэй так и лучился дружелюбием.

– Мы же команда, не правда ли? А я так устал с дороги.

Хозяин особняка тоже совсем не походил на фото, вложенное в желтую папку досье. Ему скорее подошел бы не гномий красный колпачок, а зеленая одежда лепрекона. И звали его Мариус.

– Первую встречу с ней я, честно говоря, не особо помню,– он заглотнул половину стакана и громко зарычал. – Хорошее пойло, парень! Где ты его взял?

Не успел Лис открыть рот, как лорд махнул рукой.

– А, не отвечай. Лучше просто принеси еще.

Они сидели на открытой террасе особняка Мариуса. Далеко внизу поблескивала река, в багровых закатных лучах наверху проносились прозрачные облака, а в груди расползалось тепло только что выпитого виски. Но несмотря на то что пойло и вправду было замечательным, половину своих стаканов Лису приходилось тайком сливать на дощатый пол. Мариус пил как лошадь, и соревноваться с ним было просто опасно для здоровья.

Карлик выпил еще порцию и бахнул стаканом о стол. Тот с жалобным скрипом качнулся.

– Она у меня кошелек украла, между прочим.

– Да ты что?! – удивился Лис. Элеонор меньше всего была похожа на воровку.

– Ага,– кивнул карлик. – Когда я очнулся дома, его уже не было. Видимо, на берегу вытащила, когда я валялся. Но я ей простил. Пускай забирает. Она ж бедная, что с нее взять...

– Очень благородно с твоей стороны,– вставил Лис.

– О да, я такой! – карлик захохотал, явно не заметив сарказма в голосе собеседника, и вновь схватился за бутылку.

Кристиан и Элеонор сидели в небольшом саду у рыбацкого дома и пили чай, любуясь закатом. Точнее, чай пила Элеонор, а Фэй осторожно пробовал напиток, старательно избегая щербатого края кружки. Что-то странное было во вкусе, какой-то легкий рыбный оттенок...

– Он единственный, кто может меня выслушать! И однажды, – Элеонор перешла на громкий шепот, выразительно округлив глаза, – однажды он даже дал мне денег.

Кристиан поперхнулся странным чаем и уставился на девушку.

– За что? – осторожно уточнил он и облегченно расслабился, когда та развела руками.

– Просто так. Он увидел мою бедность и просто оставил кошелек на берегу. Такой благородный... – добавила она с придыханием и продекламировала: – «Пусть любовь найдет меня в любом обличье»! Так сказала сама маркиза Ля Пуш!

– Маркиза кто? – не понял Кристиан. Заметив недоумение на лице Элеонор, он быстро исправился: – Ах да, маркиза Ля Пуш... Интересная особа. Но, знаешь, – Кристиан деланно задумался, попутно вылив чай под ближайший куст, – она также сказала, что сдаваться быстро и без боя недостойно благородной дамы.

В саду воцарилось молчание. Глаза Элеонор остекленели, пока ее мозг отчаянно пытался найти применение полученной информации.

– Это значит, что на мужчин не нужно вешаться,– сдался Кристиан. Он выудил из кармана пачку, достал сигарету и закурил. – Пускай сами приходят, если им нужно.

Солнце скрылось за рекой, и на небе осторожно показались первые звезды. А «прекрасный принц» откупорил третью бутыль из собственных запасов.

– Она на меня запала, это точно. Я же красавчик, это издалека видно.

Издалека Мариуса вообще не было бы видно, но Лис деликатно промолчал.

– А она тебе как? – поинтересовался он.

– Тоже ничего,– карлик грубо загоготал. – Ничего особенного.

– Он – мой идеал. Такой чувствительный и такой деликатный!

Кристиан и Элеонор шли по песчаному берегу. Точнее, Элеонор бежала впереди, обняв кулек с едой, а Кристиан старался за ней угнаться.

– Бородастик любит блинчики со сметаной,– девушка прижала еду к груди сильнее, словно Фэй уже тянул к ней руки.– И тушеную капусту.

Если карлик так питался каждый вечер, то помимо цирроза печени ему грозило ожирение.

– Но зачем еду? Он же владелец особняка на холме, может получить на ужин что угодно и наесться до отвала.

Элеонор вскинула взгляд и впилась им в смуглое лицо Кристиана. Она казалась оскорбленной до глубины души.

– Я хочу сделать ему приятное, показать свою любовь. И вкусная еда – единственное, на что я способна.

Она была способна еще кое на что, доставляющее наслаждение, но, к великому облегчению Фэя, даже не мыслила об этом. Несмотря на простодушие и наивность, с моралью у нее все было в порядке.

Они брели по пустому речному берегу, и с каждым пройденным шагом Элеонор становилась все грустнее. Кристиан же опустил голову, чтобы девушка не могла увидеть его довольную улыбку, и разглядывал осколки ракушек и пучки травы, то тут, то там вылезавшие из песка. Хоть на что-то Лис оказался способен.

Но его радость оказалась преждевременной. Спустя какую-то пару минут ночной ветер донес пение голосов, различив которые, Фэй побагровел.

Карлик и блондин обнаружились за поворотом реки, где берег становился круче, а кусты спускали свои узловатые ветви к воде. Забраться в подобное место было тяжело. Но, несмотря на это, у блестевшей в лунном свете кромки воды балансировали двое веселых мужчин. Изредка один из них терял равновесие и падал лицом в реку, отчего песня на время стихала.

Заметив Кристиана и девушку, стоявших на возвышении, мужчина поменьше взметнул руку.

– Леонорррррр! Ты пришла, любовь моя! – Хрипло рассмеявшись, он толкнул локтем соседа. Тот обернулся и, издав радостный возглас, тоже замахал руками.

– И Кристиан! К нам пожаловала величайшая крестная фея! Какая честь!

Гном недоуменно ткнул Лиса под ребро.

– Чего? Крестная кто?

– Не обращай внимания, это у нас шутки такие.

– Судя по его роже, ему совсем не смешно.– Разглядев сверток в руках Элеонор, Мариус мгновенно забыл про Фэя и его рожу. Вскарабкавшись по склону с проворством кота, он дохнул на девушку парами спирта и чесночных хлебцев. – Что у нас на ужин сегодня?

– Все как ты любишь,– проворковала Элеонор. Она опустилась на траву и развернула узел с едой.

У пары крестных фей неподалеку идиллии не наблюдалось.

– Знаешь, оказывается, ночью на этом берегу невероятно здорово! – С трудом выбравшись на возвышение, где подбоченился Фэй, Лис обвел руками тускло сиявшую в лунном свете реку. – Смотри, какая красота!

Кристиан не видел его глаз, но был готов поспорить, что они тоже сияли как стеклянные.

– Ты должен был заставить его исчезнуть, а не напиваться с ним на пару!

– Я попробовал,– пожал плечами Лис. – У меня не получилось.

– В таком случае мог бы не ехать и не путаться у меня под ногами.

Раздраженно одернув рубашку, Кристиан двинулся прочь, оставив блондинчика и ворковавшую парочку позади. Как хорошо ему работалось раньше одному! И именно сейчас, когда он был так близок к цели, вошел в ритм работы и показал начальству, на что способен, ему подкинули выскочку, устроившего из его искусства балаган...

Кристиан прибавил шаг. Он чувствовал, что если задержится на берегу хоть на минуту, то накормит напарника песком и задушит голыми руками.

– Он делал тебе предложение?

– Предложение? – не поняла Элеонор. Она крутанулась на месте, и льняное платье грязно-бежевого цвета вяло колыхнулось.– Как вам?

Оно отличалось от предыдущего только еле заметным красным стежком у горловины, но Кристиан рассматривал его так, словно оценивал замысловатое произведение искусства.

– Снова что-то не то,– туманно ответил он и неумолимо вернулся к теме разговора. – Я говорю про предложение руки и сердца. Знаешь, любой благородный господин должен сперва жениться, а уже потом объедать семью невесты.

– О, вы об этом...– Элеонор задумалась, но лишь слегка и ненадолго. Пожав плечами, она ухватила платье, которое примеряла пару минут назад, и приложила к себе. – Мне кажется, что Бородастик как раз начинает об этом задумываться.

Она скрылась за занавеской в углу комнаты. Спустя пару мгновений оттуда донеслось беспечное пение и шорох ткани. Фэй окинул взглядом крохотную комнату, где они находились, и покачал головой. Похоже, мозгов у Элеонор было не больше, чем у воробья, который пронзительно пищал за окном. И как можно донести разумные вещи до человека, у которого здравый смысл отсутствовал в принципе? Но Кристиан на то и был лучшей крестной феей на свете, чтобы иногда давать дурные советы. Во благо, конечно.

– Послушай, – вдруг сказал он. – Мне в голову пришла отличная идея...

Час спустя Элеонор стала похожа на ходячую цветочную клумбу. Стараниями Кристиана каждый дюйм ее платья был увешан садовыми цветами, листьями и прочей растительной ерундой, отчего юбка стала втрое тяжелее. Фэй даже пытался приладить к подолу яблоко, но то неизменно отваливалось, и ему пришлось переключить свое внимание на волосы девушки.

– Выглядишь замечательно! – заверил он Элеонор. Обойдя девушку кругом, он добавил еще один цветок в ее напоминавшую цветочный хаос прическу.

– Ему точно понравится? – Элеонор осторожно потрогала башню у себя на голове, но Кристиан быстро убрал ее руку от завитков.

– Конечно! И еще одно. Запомни хорошенько: когда вы останетесь вдвоем, обязательно скажи, что хочешь от него ребенка,– задумавшись, он кивнул своим мыслям.– А лучше четырех. И обними при этом покрепче.

– Ах, Кристиан, – в уголках глаз Элеонор заблестели слезы, – вы – самый лучший на свете! Даже не знаю, что бы я без вас делала!

И она скрылась во тьме сада, осторожно неся свою покрытую цветами юбку и источая аромат созданных Кристианом духов, которые могли отправить в обморок даже слона с хроническим насморком.

Но План Номер Два потерпел полный провал. В тот день Мариус так напился, что мог лишь лежать на песке и ритмично икать в такт пению счастливой Элеонор. Она всегда пела, когда перед его глазами начинали пролетать яркие кометы и розовые бегемоты.

Дни Элеонор проходили в грубой, не приставшей высокородной даме работе по дому и в саду. Но вздумай благородная дама взбунтоваться, ее бы тотчас выгнали из дома без гроша в кармане, оставив лишь три льняных платья. Поэтому днем всю тонкую натуру приходилось убирать подальше и работать, засучив рукава.

Элеонор сидела на скамье в саду, укрытая от палящих лучей полуденного солнца тенью деревьев, одно за другим очищала яблоки и бросала их в ведро. Кристиан же обычно чистил яблоки так старательно, что от них оставалась лишь сердцевина, и приносил больше убытка, чем пользы. Поэтому он просто сидел рядом и дергал сорняки, росшие вокруг одной из яблонь.

– Я сказала ему про детей, как ты и посоветовал,– осторожно начала Элеонор.

Кожура с очередного яблока повисла спиралью и упала в ведро.

– Да? – откликнулся Фэй, не подав и вида, что ему хоть сколько-нибудь интересен ответ.

– Он так ничего и не ответил,– девушка шмыгнула носом. – А мне хочется от него услышать хоть что-то ласковое, не про русалок и блинчики. В книге трубочист понял, что женится на маркизе, уже на пятидесятой странице. Он сделал ей предложение, и жили они долго и счастливо...

Она шмыгнула носом еще раз. То ли дело было в прохладном ветре, продувшем ее накануне, то ли она действительно была расстроена.

В глубине души Кристиан возликовал. Он не хотел, чтобы девушка страдала, но в случае с Мариусом разочарование было неизбежно. И лучше, чтобы оно наступило еще до зачатия трех внебрачных детей. Забросив никому не нужную прополку, Фэй выпрямился и заботливо взял Элеонор за руку. Чуть поколебавшись, девушка отложила нож и обратила все свое внимание на крестную фею.

– Самый лучший способ проверить его чувства – это на время исчезнуть,– заговорщически тихо сказал Кристиан.

– Да? – пролепетала доверчивая Элеонор.

– О да! – он уверенно кивнул.– Только так и можно подтолкнуть мужчину к решительным действиям.

– Гном не будет ее искать, это точно,– Кристиан выдохнул аккуратное кольцо дыма. Оно медленно расползлось и сомкнулось ошейником на шее Лиса. – А если с твоей помощью он хорошенько напьется, все будут наконец счастливы. Договорились?

– Конечно,– смиренно согласился Лис.

Такая покладистость показалась Фэю подозрительной, и он вгляделся в лицо напарника с особым вниманием. Но лицо охотника оставалось таким же, как всегда: непроницаемым и спокойным, с гулявшей на губах легкой улыбкой. Он не был старше Кристиана, – а если и был, то ненамного, – но вел себя так, словно знал больше других и смеялся над их глупостью. И это раздражало Фэя еще больше.

Конечно, в деле Элеонор и ее крохотной любви Кристиан и не подумал спросить мнения напарника. Лис не был этим удивлен и даже не пытался принять участие, раздувая тем самым конфликт. Ему было проще сделать все по-своему тихо, ни с кем не советуясь и не растрачивая драгоценную энергию на споры.

– Помнишь, пару дней назад с твоей русалкой пришел парень? – словно невзначай бросил он, сидя в отведенном ему кресле на веранде особняка «принца» Элеонор.

– Такой мелкий, тощий и весь на нервах? – фыркнул Мариус, чей затылок не доставал и до каминной полки.

– Как точно ты его описал,– Лис безуспешно пытался скрыть улыбку.– Он, оказывается, по уши в нее втюхался. Удерживает девчонку дома, представляешь!

Внезапно на террасе особняка стало особенно тихо. Глаза Мариуса округлились, и он даже забыл отправить очередную рюмку себе в рот.

– Да ты что?! – наконец выдавил он.

– Ага. Сказал, что не выпустит, пока она не выйдет за него замуж. Она ни в какую, этот парень же ненормальный на всю голову, сам понимаешь. Но теперь, похоже, придется сдаться, он же и родителям угрожает...

– И родителям?! – Мариус даже вскочил с места.

– Ага,– Лис отправил в рот оливку и развел руками. – А ты-то что разволновался? Сам же сказал, что видов на девчонку не имеешь, и все такое.

Карлик задумался. С одной стороны, эта дамочка казалась чокнутой и даже заговорила о детях. Как будто она не видела, что он, Мариус, еще слишком молод для бессонных ночей и вонючих пеленок. В сорок жизнь только начиналась, это знал каждый сорокалетний мужчина. С другой стороны, эта малышка была единственной, кто терпел все его пьяные выходки, что, как показывал опыт, дорогого стоило. При одной мысли о том, что его русалка будет вытирать чьи-то еще пьяные слюни, у Мариуса начинало тоскливо щемить сердце.

Ухватив со стула камзол, он уверенным шагом направился к выходу.

– Идем и разберемся с этим уродом,– рявкнул он.

Вечер в доме рыбака начинался как обычно, тихо и размеренно. Одно за другим вспыхивали его окна, наполненные мягким отблеском свечей, а в густой траве у стен запели цикады. Но когда по траве прошелестели рассерженные шажки, цикады удивленно стихли.

Мариус взобрался на крыльцо и обрушил на дверь целую серию ударов, так что та жалобно заскрипела. Но за ней оказалась совсем не Элеонор.

Юноша походил на тощего, но гордого кота, одного из тех, которые ведут себя по-хозяйски где бы ни оказались. Он смерил карлика строгим взглядом и вздернул бровь, словно требуя объяснений. Мариус откашлялся, чувствуя, что медленно закипает.

– Приятель, позови-ка русалку.

– Я тебе не приятель,– процедил сосунок, нагло уставившись на Мариуса сверху вниз.

Мариус ненавидел, когда на него смотрели сверху вниз.

– Ты мне сразу не понравился, парень,– прорычал он.–  Лучше свали с дороги по-хорошему.

– Видеть тебя она не хочет,– медленно повторил Кристиан, склонившись к карлику ближе.

Но не успел он проронить еще хоть слово, как на его голову обрушилась увесистая трость.

Мариус не мог знать, что стоявший перед ним юноша обладал крепкой головой и чрезвычайно вспыльчивым нравом. И, конечно же, он не подозревал, что у юноши тоже была своя, очень волшебная палка.

– Господин Фэй! Без ложного преувеличения скажу, вы – самый ужасный провал, которому я когда-либо платил зарплату.

Зубы директора Общества Крестных Фей почти лязгнули, впившись в рассыпчатый кексик, в то время как их обладатель буравил подчиненных хищным взглядом. От этого зрелища Кристиану и Лису стало немного не по себе.

– И вы, господин Листен.– Раскрасневшееся от сдерживаемого гнева лицо директора повернулось к поедавшему засохшее печенье Лису.– Чем вы думали, когда отправляли господина Фифштельбахера к господину Фэю? Неужто не знаете, чем у господина Фэя это обычно заканчивается?

– Он такой несдержанный... – Лис развел руками, словно снимая с себя всю ответственность за произошедшее. – Они оба.

– Но с переломом бедра лежат не они оба, к сожалению, а лишь господин Фифштельбахер!

– Зато сколько радости для Элеонор, сидит с ним рядом целыми днями. Видели бы вы, как она на него смотрит...

Директор соскочил с кресла и принялся расхаживать вдоль окна, словно небольшая шаровая молния.

 – Вашей целью было избавить девушку от этого алкоголика! – Он метнул небольшую искру в застывших Лиса и Кристиана.– А вы что сделали? Теперь, когда он предложил руку и сердце, ей придется терпеть его выходки всю свою жизнь. Разве это честно?

Охотник даже перестал грызть печенье, и на его лице отразилось глубокое и искреннее сожаление. Впрочем, все присутствовавшие знали, что это сожаление не стоило и ломаного гроша. Фэй, в свою очередь, не потрудился состроить нужную мину и остался непробиваемо честен и прям, как доска.

– Послушайте, если Элеонор западает на карликов, то это дело ее личного вкуса,– заявил он. – Его внешность и повадки не нравится родителям? Получается, это у них проблема, и мы удачно ее решили. Теперь все счастливы и довольны.

– И он действительно неплохой парень,– добавил Лис.

Кристиан же радостно подпрыгнул в своем кресле, издав торжествующий возглас.

– Вот видите! Если карлик нашел общий язык с ним, – палец Фэя указал на застывшего охотника,– то он действительно ангел.

Тем утром у директора осталось чувство легкого неудовлетворения. Подопечная и вправду стала счастливой, но то ли это было счастье? Если алкоголику приносит счастье стакан виски, нужно ли тотчас ему наливать? Директор не знал ответа. Наверное, ответ не знала и сама Элеонор, обретшая наконец своего трубочиста.

Драчун

Не стоит плевать в колодец –

из него могут плюнуть в ответ.

Первое знакомство мистера Таслера с крестными феями произошло еще в детстве. Тогда к нему явилась древняя старуха, от которой за милю пахло валерьянкой и мазью для суставов. Она возникла из ниоткуда, уселась на стул у изголовья кровати и с укором посмотрела на лежавшего мальчика.

– Драться нехорошо,– проскрипела она.

Таслер посмотрел на нее своими большими детскими глазами.

– Я и не дерусь,– непринужденно соврал он.

Но, в отличие от родителей, старуха ему не поверила.

– Вчера ты поколотил юного Дерека Флаффи так, что у него пошла кровь из носа. Почему ты это сделал?

– Он смешной,– невинно ответил юный мистер Таслер. Флаффи и правда был неуклюжим и смешным, особенно когда начинал говорить: он умудрялся картавить и заикаться одновременно.

Тогда старуха пожурила его и повторила, что обижать других забавы ради нехорошо. И что сильные мальчики должны защищать слабых, а не обижать их. После этого она исчезла так же внезапно, как и возникла.

Годы шли, а мистер Таслер продолжал свои шутки над мистером Флаффи. Когда тот был худеньким очкариком в школе, когда был долговязым юношей и приходил в колледж в поношенной вязаной жилетке и когда они по воле случая оказались соседями, разделенными высоким каменным забором. Мистер Таслер подкидывал соседу кротов, складывал навоз для удобрений у самого окна гостиной Флаффи, ломал его почтовый ящик и скрутил колесо у единственного велосипеда без всякой на то причины. Просто это было весело.

Сам же мистер Флаффи, болезненный мужчина с хаосом белокурых волос на голове, не мог тягаться с широкоплечим громилой соседом и лишь изредка пытался воззвать к совести Таслера. Что, естественно, было бесполезно.

Так тянулось время, пока в конце мая, спустя тридцать лет после визита строгой старухи, не произошло второе знакомство со сверхъестественным.

– Простите, вы не знаете мистера Дерека Флаффи? – к нему обратился прохожий, невысокий темноволосый юноша. Одет он был весьма неплохо и, скорее всего, мог себе позволить коляску или экипаж с мотором, но отчего-то предпочитал передвигаться по проселочной грязи пешком.

– Ну да, а чо? – мистер Таслер оперся на косу и вытер лоб рукавом. – Этот парень – мой сосед.

– Я – крестная фея этого парня,– заявил темноволосый парень с вежливой улыбкой на лице.

– Вроде крестного отца, что ли?– заржал Таслер.– Как у господина Сантини с Пятой улицы?

Улыбка юноши не дрогнула, но воздух над ним заметно сгустился. Однако мистер Таслер был слишком толстокож, чтобы это заметить.

– Вроде того. Хочу попросить вас больше не кидать собачье дерьмо на его розовые кусты.

– Никто и не кидает,– не моргнув глазом соврал Таслер.

– Прекратите это делать,– упрямо повторил «крестная фея». – И верните все украденные инструменты.

– А то что? Что ты мне сделаешь, а?

– А то пожалеете,– еле сдерживаясь, процедил юноша.

Он топнул ногой и исчез, а когда мужчина обернулся, на месте скошенной травы, которую он так долго убирал, выросла новая, высотой по пояс.

Той же ночью мистер Таслер старательно усыпал розовые кусты мистера Флаффи двойной порцией дерьма. Наутро он даже добавил свое собственное, так старался показать сопляку, где его место.

После этого явился третий. Он распахнул дверь дома мистера Таслера ногой, и запах перегара мгновенно растекся по комнатам. Грязь комьями висела на подошвах его здоровенных сапог и оставалась следами на ковре.

Закинув ноги на стол, он заявил:

– Либо прекратишь плохо себя вести, либо я оторву тебе ноги.

– Сейчас ты получишь, урод! – выкрикнул мистер Таслер.

Но не успел он закатать рукава, как незваный гость направил на него дуло ружья.

– Ты меня так и не понял,– вздохнул блондин и выстрелил.

С тех пор пришлось мистеру Таслеру подчиниться и спустя тридцать лет наконец прекратить вести себя словно скот. Лечил простреленную ногу он долго, упорно скрывая от всех причину ранения. А после продал участок и уехал в другой город. Но кое-что последовало за ним.

Каждую ночь под окном его спальни вырастала куча свежего навоза.