Текст книги "Хозяйка заброшенной сыроварни (СИ)"

Автор книги: Саша Блик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

4-3

Спрашивала я не из праздного любопытства. Просто вчера в процессе уборки я наткнулась на припрятанный за сундуком мешочек с монетами. И было бы очень здорово разобраться, сколько мне нужно взять с собой в деревню, чтобы нормально пообедать. А какими лучше вовсе не светить. Потому что несколько монеток из найденной горсточки весьма недвусмысленно отливали золотом.

Впрочем, последние я припрятала прежде, чем показывать Марику. Не то чтобы не доверяла – но мало ли, проболтается. А у меня тут даже дверь толком не запиралась. Нет, замок-то был – а вот ключ я так до сих пор и не нашла.

В общем, через минуту я высыпала на кухонный стол содержимое кошелька. Прямо перед ошарашенным парнишкой.

– Ого, сколько, – пробормотал он. Потянулся к деньгам, но тут же отдёрнул руку. Взглянул исподлобья. И принялся объяснять.

В общем, выходило, что денег мне моя предшественница оставила прилично. Вернее, по её меркам это, наверняка, были копейки. Однако мне бы, судя по всему, хватило не только чтобы прожить лето, но и на то, чтобы спокойно зиму перенести.

В голове закрутились шестерёнки. Если на эти деньги можно было прожить в деревне, то на сколько же мне хватит в городе?.. Или оставить эту затею? Жильё у меня есть. А если как следует восстановить дом, то можно пускать постояльцев…

«Или варить сыр», – пронеслась шальная мысль, и я в ужасе помотала головой.

Ну уж нет. Никакого сыра, ни за что! Стоило только вспомнить эти долгие часы вымешивания сырного зерна. По часовой стрелке. Против часовой. Сверху вниз, разрезая особенно крупные кусочки. И бабушка, требующая следить за температурой, чтобы зерно не стало слишком жёстким. Где мне это делать – в печи?

Однозначно, нет! Никакого сыра. Только постоялый двор.

Не успела я додумать мысль, как в кладовке что-то громыхнуло. А следом послышался звон бьющейся посуды.

Выругавшись, я бросилась внутрь и застонала. Ещё вчера на стене висели три полки с посудой. Я ещё удивилась, что доски уцелели. И даже собиралась вечером переставить всё на чистый пол и не рисковать надёжностью старых досок. Но в итоге отрубилась прямо посреди уборки и проспала до самого утра. Пол так и не помыла.

Теперь же нижняя полка лежала на полу. Судя по всему, крепления всё-таки не выдержали веса посуды. Чего и стоило ожидать.

– Я ни при чём! – как-то очень уж поспешно выпалил Марик.

Я только отмахнулась.

– Конечно, ни при чём. Помоги-ка мне перенести посуду с верхних полок на стол.

Мальчишка едва заметно выдохнул. И тут же бросился помогать.

Монеты я сгребла обратно в кошель. Вместо него мы начали выставлять на стол уцелевшую посуду – пол-то был всё ещё грязным. В четыре руки управились быстро. Я снимала посуду в двух верхних полок, а Марик бегал до стола и обратно – тут всего пара шагов. Сама бы я провозилась куда дольше. Учитывая, что мышцы после ночёвки в неудобной позе до сих пор не отошли.

Управившись, я оглядела пространство кладовки и уже привычно чихнула. Да уж, здесь и вчера-то было так себе. А теперь вовсе дышать стало невозможно. Похоже, на нижних полках стояли горшочки со специями. Вероятно, когда-то они были свежими и ароматными, но за столько лет рассыпались прахом, так что сейчас определить на запах хоть что-то было невозможно. И это ещё полбеды – прямо на моих глазах по полу расползалось тёмное пятно. Вероятно, когда-то это было масло.

– Та-ак, – протянула я. – Срочно выносим мешки. Если масло до них доберётся, есть будет нельзя.

– Почему? – удивился парень.

Я только отмахнулась. И первой подхватила мешок с сухофруктами. Вернее, попыталась. Потому что в одиночку я его и сдвинуть не смогла.

– Я помогу! – спохватился Марик.

Вдвоём мы кое-как вытащили первый мешок. Но пятно, разумеется, и не думало останавливаться. Оно постепенно расширялось. И если ничего не предпринять, минут через десять грозилось добраться до перловки.

– Надо вынести всё, что есть, – вздохнула я. – А потом убраться там. И пятно вытереть… Эх, мне бы пылесос. Или хотя бы швабру.

Я слабо представляла, как выгребать из кладовки грязь. В арсенале имелась только та самая разорванная сорочка. Разве что веник связать. Но где я найду сухие прутья?

– Только подожди минутку, – спохватилась я. – Сейчас, кашу проверю.

Проверка заняла несколько минут. Вытащить кашу, поднять крышку, зачерпнуть немного, глубоко вздохнуть – не готова, – подкинуть ещё дровишек побольше. И засунуть горшочек обратно. Я как раз закрывала печь заслонкой, когда из кладовки появился озадаченный Марик, покачивая в руках…

– Да ладно! – выдохнула я. – Они здесь всё-таки есть?!

Конечно, местный аналог швабры отличался от тех, что использовались на моей родине. Однако основной элемент имелся: длинное древко, к которому снизу крепилась широкая щётка. Такой и подметать удобно, и пол можно помыть, если сверху набросить многострадальную сорочку.

И как я её раньше не заметила?..

4-4

Впрочем, у меня не было ни желания, ни времени, чтобы задаваться вопросом о собственной невнимательности. В четыре руки мы с Мариком кое-как освободили кладовку. Быстро перекусили сушёными яблоками и овощами – хоть как-то притупить голод. И принялись убираться.

Для этого пришлось пожертвовать простынёй. Беднягу мы пустили на лоскуты и обмотали лицо, чтобы не чихать. Марик недоумевал, но я настояла. В воздухе клубилась пыль. А вкупе с рассыпавшимися специями запах стоял отвратительный. И это я ещё молчу о возможных спорах плесени – нет уж, лучше пожертвовать простынёй, чем потом страдать.

– Можешь запустить светлячок? – уточнила я, взяв в руки щётку. – Света не хватает.

Марик покачал головой.

– Нет, конечно. Этому только в академиях учат.

– Но ты же поджёг дрова, – удивилась я.

– Поджечь могу, – не стал спорить он. – Или огонь на ладони подержать. Но не слишком долго. Минуту, две…

Последнее было сказано как-то неуверенно. Судя по всему, две минуты для Марика тоже было трудновато.

Что ж, свечи так свечи. Тем более, с тем, чтобы поджечь фитилёк у парня не возникало никаких проблем.

Пол я подмела и отправила Марика выносить мусор (железный совок нашёлся здесь же, за печкой – вместе с остатками полуистлевшего веника). Сама же намотала на щётку сорочку и принялась за мытьё пола.

К счастью, места в кладовке было не много, так что управилась я довольно быстро. Несколько раз вымыла пол (Марик каждый раз бегал с ведром на улицу за чистой водой), а заодно протёрла стены и уцелевшие полки.

И снова выяснилось, что под слоем грязи прятался довольно свежий настил. Хотя, казалось бы, откуда ему взяться в заброшенном здании. Нахмурившись, я обернулась к навесным полкам. Подёргала. И окончательно перестала что-либо понимать. Полки выглядели новыми и держались крепко. Как такое вообще возможно? Не могла же только нижняя быть трухлявой.

От размышлений меня отвлёк отчётливый запах гари. Спохватившись, я выскочила в кухню и бросилась к печи. Потянулась к заслонке и зашипела от боли: обожглась! Быстро обмотав руку простынёй, сняла заслонку.

В печи полыхал огонь, облизывая несчастный горшочек с нашим завтраком. Хотелось вцепиться себе в волосы, но вместо этого я вцепилась в ухват и, наконец, вытащила горшок, успевший хорошенько подкоптиться с одной стороны.

Каша выглядела плачевно. Часть разварилась до состояния клейстера и налипла на тот бок, что стоял ближе к огню. Часть – оставалась сырой и даже понемногу плавала в остатках воды. Пахло палёным.

Желудок взвыл. Я сглотнула слюну. Есть хотелось неимоверно. Но кидаться на вот это ?

– Как-то не слишком вкусно выглядит, – отметил Марик.

А то я не знала! В своём мире я бы ни за что не стала есть этот кошмар. Но разве у меня был хоть какой-то выбор?

– Выберем то, что есть, – обречённо предложила я, – а потом сходим поесть в деревню. Ты говорил, там есть трактир?

– Есть, – не стал спорить Марик. – Но там только за деньги кормят.

В этом я и не сомневалась. Однако сейчас мне было так плохо, что я была готова отдать всё, что у меня было, за тарелку супа. А лучше – за кастрюльку. Собственно, я бы, наверное, бросилась в деревню прямо сейчас. Но после уборки охватила такая слабость, что я боялась попросту не дойти.

Так что мы помыли руки, по очереди поливая друг другу чистой воды из ведра, сполоснули миски – и принялись есть. Благо, в процессе уборки кладовой нашлись и миски, и ложки, и даже несколько кружек. Хоть гостей зови, в самом деле.

Съедобной каши оказалось не слишком много. Она кучковалась посерединке между пластом пригоревшего нечто и недоваренной крупой. Она выглядела весьма подозрительно и всё ещё отдавала гарью. Однако мы съели всё – даже ещё немного сырой крупы зачерпнули. Несъедобные остатки я пока что бросила на столе – мыть горшок я пока что была не готова. Да и не в чем. Из воды осталась половина лохани, и её я планировала использовать, чтобы помыть себя – вечером, к сожалению. Как бы ни хотелось привести себя в порядок прямо сейчас, есть хотелось сильнее. Безвкусная каша голод притупила, но я чувствовала, что это ненадолго.

Так что я наскоро переплела косу, одёрнула одежду (в зеркало решила не смотреться, чтобы не расстраиваться) и скомандовала:

– Веди!

Глава 5

Прежде, чем уйти, я закрыла входную дверь и подпёрла её толстой палкой. Так себе защита, конечно – но оставлять дверь нараспашку было бы и вовсе странно.

К слову, дом оказался намного больше, чем я себе представляла. Стоило завернуть за угол, и я даже шаг замедлила. Потому что при дневном свете я наконец-то увидела всё здание – и оно было поистине внушительным. Похоже, в этой сыроварне когда-то предполагался не только жилой дом, но и полноценный рабочий цех.

Чуть поодаль, в зарослях, виднелось ещё несколько покосившихся зданий. Похоже, хлев тут тоже имелся – хотя использовать его по назначению после стольких лет простоя я бы не решилась. Для начала следовало как минимум убедиться, что он не обвалится в первый же день. По сравнению с каменным домом он выглядел удручающе.

И всё-таки стоило как можно раньше ознакомиться с бумагами – понять, кому всё это богатство принадлежит. Отдавать такое сокровище кому бы то ни было я не собиралась, в каком бы плачевном состоянии здание ни находилось сейчас. Тем более, уборка показала, что состояние не такое уж и плачевное.

Потом я представила, сколько времени уйдёт на уборку всего здания вместе с пристройками… и слегка поумерила свой пыл. Впрочем, не сильно. Меня вообще сложно выбить из колеи.

Дорога до деревни действительно заняла меньше получаса неспешной прогулки. И зря я переживала – даже без сопровождения Марика я бы вряд ли заблудилась. Надо было всего-то повернуть по дороге в сторону, противоположную от пруда. И потом идти всё время прямо. Мимо редкого лесочка, потом по мосту через не слишком широкий ручей – и наконец вдоль зелёного поля, усеянного не то рожью, не то пшеницей.

Светило солнце, пели птицы, а где-то вдалеке виднелись небольшие холмы, выглядевшие почти игрушечными (впрочем, уверена, вблизи они создавали другое впечатление). Деревья, отбрасывавшие тень, закончились – и вскоре я пожалела, что не надела что-то полегче. Дышать было сложно, над губой выступил пот а рубашка липла к телу.

С другой стороны, более подходящей одежды у меня всё равно не имелось. Не надевать же то жуткое мандариновое платье. Нет, мести таким подолом пыль я бы точно не стала.

В деревне наше прибытие встретили… энергично. Немногочисленные жители при виде меня замедляли шаг. Те, кто постарше – осеняли меня божественным знамением. И лишь убедившись, что я не вспыхиваю на месте, спешили прочь. Дети вовсе высыпали на улицу посмотреть на моё появление.

Судя по всему, тот «комплимент» от Марика был не так уж далёк от истины, и я действительно выглядела неважно. Пожалуй, мне всё же стоило посмотреться в зеркало перед выходом. Хоть знала бы, к чему готовиться. Но раз я этого не сделала – какой смысл теперь расстраиваться?

Поэтому я повела себя единственным возможным образом: расправила плечи, подняла голову и придала лицу невозмутимое выражение. Не зря же четыре года на актёрском отучилась. Тем более, задача была не то чтобы сложная. Мне всего лишь надо было сыграть человека, который выглядел нормально . Глядишь, и остальные в это поверят.

В целом, посёлок весь производил довольно удручающее впечатление. Нет, я могла понять, что большинство людей сейчас работали в поле – но тут больше половины домов выглядели заброшенными. В заборах не хватало досок, окна были заколочены, во дворах рос бурьян – и это на главной улице. Что там происходило на окраине – подумать страшно.

– Трактир вон там, – шёпотом подсказал Марик, кивая на ничем не примечательный дом. Посеревший от времени, с покосившимися ставнями. Разве что ворота были открыты.

Я напряжённо кивнула и всё-таки ускорилась. Как бы я ни старалась изображать невозмутимость, всё равно было не по себе. Взгляды эти, шепотки ещё… не нравилось мне это. Да и кому такое понравится?

Дверь трактира была не заперта. Внутри же… нет, не так я представляла местный общепит. Тут не было почти ничего, что напоминало бы обычное кафе. Я попала в небольшую комнатку с низким потолком, полом, закиданным сухой травой и парой столов вдоль стен. Впрочем, больше бы тут и не влезло – помещение было совсем небольшим.

Внутри пустой комнатки царил полумрак. Пахло сеном и… всё-таки едой. Судя по всему, в данный момент кто-то поблизости тушил овощи.

– Мы точно по адресу пришли? – тихо уточнила я у Марика.

Тот кивнул, сглотнул слюну и покосился в сторону выхода. Я поёжилась. И всё-таки позвала:

– Простите… Тут есть кто-нибудь?

Какое-то время нам не отвечали. А потом послышались тяжёлые шаги. Из дальней двери появился здоровый мужик лет шестидесяти. Тощий, но плечистый, с серой взлохмаченной бородой. Окинул нас мрачным взглядом. Остановился на Марике и недобро прищурился.

– Опять ты?

Мой спутник сделал шажочек назад и едва слышно всхлипнул. Я удивлённо покосилась на него и нахмурилась. Мальчишка весь сжался – словно стал меньше в размере. Голову втянул в плечи, руки спрятал за спину. Словно готовился к тому, что сейчас его начнут ругать. Или ещё что похуже.

– Нам нужен обед, – заявила я, выступая вперёд и загораживая собой Марика.

Мужчина перевёл взгляд на меня и скривился.

– Медяк, – выплюнул он. – Деньги вперёд.

Я кивнула и положила заранее заготовленную монетку на стол. Мужчина сгрёб её и ушёл. Я неуверенно присела на край скамейки. Марика усадила рядом с собой – хотя он так и порывался сбежать.

– Он всегда такой… приветливый? – поинтересовалась я.

В голове уже крутился бизнес-план по созданию нормального трактира. А что? Здание моё стоит у дороги. Поставить вывеску, предложить нормальный сервис – отлично будет!

Осталось придумать, как готовить еду так, чтобы не пригорала. Но уж с этим как-нибудь разберусь.

– Он… строгий, да, – пробормотал Марик. – Тётенька, я пойду, а?

Он попытался встать, но я потянула его обратно.

– Сиди. Я тебя обещала покормить, я тебя покормлю. Я какая я тебе тётенька? Договорились же…

Наш разговор прервали всё те же шаги. Мужчина подошёл к нам и с грохотом поставил на стол миску с похлёбкой. Я моргнула.

– Простите, но это какая-то ошибка, – нахмурилась я. – Я рассчитывала на две миски. Но я могу доплатить.

– Не надо доплачивать, – угрюмо возразил мужик. – Этого, – он кивнул на Марика, – я кормить не буду.

5-2

От такого поворота я даже растерялась.

– Не надо его кормить, – возразила я. – Он сам поест, не маленький. Да, Марик?

Я покосилась на паренька, который окончательно сжался в комок, словно его сейчас отсюда палками погонят. Покосился на тарелку, ещё раз сглотнул слюну и попытался встать.

– Я пойду, тётенька.

– Сиди, – процедила я и вскинула взгляд на трактирщика.

Тот так и стоял, скрестив на груди мощные руки. И не стыдно ему так с ребёнком обращаться?

– Могу я узнать, на каком основании вы отказываетесь обслуживать клиента? – процедила я, слегка отклоняясь назад и закидывая ногу на ногу. Всего-то надо было представить себя каким-нибудь проверяющим из городской администрации – и тело подстроилось само собой.

Жаль, на мужика не подействовало. Вернее, подействовало, но в худшую сторону. Он жёстко усмехнулся в усы и покачал головой.

– Не твоего ума дело, сола. Мой трактир. Кого хочу – того обслуживаю. А кого не устраивает, тот может валить откуда пришёл.

Внутри вспыхнуло глухое раздражение.

– Да неужели? – оскалилась я. – Что ж. Тогда, выходит, это моя еда. Что хочу – то с ней и делаю.

Глаза мужика полыхнули. Явно решил, что я сейчас эту миску надену ему на голову. В целом, такая мысль у меня тоже проскользнула. Но еду было жалко. Да и была у меня идея получше.

– Марик, – тихонько позвала я и подвинула миску. – Это тебе.

У мужика вздулись ноздри. Он яростно засопел но, видимо, был выше того, чтобы выбивать тарелку из рук ребёнка. Так что он отчётливо скрипнул зубами и сплюнул.

– Придёшь снова – кормить не буду, – бросил он и, развернувшись, вышел из зала.

Да-а, вот это я понимаю, сервис.

– Лисса, а, Лисса? – Марик осторожно дёрнул меня за рукав. – А это правда всё мне?

Вздрогнув, я посмотрела в голодные глаза… и фыркнула.

– Ну нет, размечтался. На двоих поделим.

Миску похлёбки мы умяли за пару минут, по очереди орудуя ложкой. И совершенно не наелись. Впрочем, жаловаться было некому. Просить добавки у трактирщика – вовсе бесполезно. Так что вскоре мы тяжело вздохнули, поднялись и побрели к выходу.

За время, что мы сидели внутри, людей на улице прибавилось. Вокруг трактира собралось человек десять – в основном, всё те же подростки, но и парочка взрослых женщин затесалась. Почти все они с жадным любопытством кинулись рассматривать Марика. И почти сразу разочарованно вздохнули. И вот я даже думать не хотела, что они там рассчитывали увидеть.

– Эй, Марик, что, не побил тебя Гельм? – донеслось справа.

Я резко обернулась. Сощурилась. И даже рот успела открыть, чтобы ответить. Однако меня опередили.

– А ну разошлись все, быстро! Что, заняться нечем?

К нам спешила крепкая женщина лет сорока с пшеничными волосами. Коса воинственно била по спине, щёки горели, а в глазах плескалась… ну, практически ярость. К счастью, направлена она была не на нас.

– А ну брысь, бездельники, – шикнула она и быстрым шагом подошла к Марику. – Ты зачем, бестолочь, к Гельму полез? Забыл, как он тебя в прошлый раз выставил?

– Это не я, – попытался оправдаться мальчик. – Это Лисса трактир просила показать.

– Это ты на меня стрелки решил перевести? – ахнула я. – Ну ты и… А вообще, мог бы и предупредить, что тут хозяин бешеный!

– Нормальный хозяин, – проворчала женщина. И, ловко ухватив нас обоих под локти, поволокла прочь. – Но со своими странностями.

– О да, не кормить детей – это точно странность, – не отставала я. Очень хотелось высказать своё возмущение хоть кому-то. А тут так удачно подвернулась слушательница. – Вот интересно, он всегда такой? Как можно вообще отказываться кормить посетителей? За деньги даже! Он вообще бизнес вести не умеет?!

Женщина наконец отпустила мою руку и развернулась.

– Ты молчишь хоть когда-нибудь? – процедила она.

Я захлопнула рот и сглотнула. Нет, я-то молчала, бывало. Но в моменты волнения начинала разговаривать как не в себя. Даже если собеседника рядом не было.

А сейчас вовсе хотелось рваться в бой. Удерживало только то, что Гельм, или как его там, был на голову выше меня – это я сразу разглядела.

– В следующий раз иди в трактир одна, – припечатала женщина.

– А Лиссу тоже больше не пустят, – сдал меня Марик. – Она со мной едой поделилась. Мы пополам всё съели.

– Вот как? – Брови женщины взмыли вверх. – И что, наелись?

Словно отвечая на вопрос, у меня предательски заурчал живот. Женщина тяжело вздохнула и развернулась.

– Идёмте уж, болезные. Покормлю вас, раз такое дело.

– Я заплачу, – спохватилась я.

– О, а это уже что-то новенькое. – Женщина весело покосилась на Марика. – Хорошую ты себе подругу нашёл. Так, глядишь, и голодать перестанешь.

– Я и не голодаю, – буркнул мальчишка, пряча руки за спину.

А я вовсе насторожилась. Очень уж странный разговор выходил.

– Ага, как же, – фыркнула женщина. – Говорили тебе – езжай в приют. Там хоть кормят нормально. Так нет же.

– Минуточку… – оборвала я, останавливаясь. – Просто хочу прояснить ситуацию: а с кем вообще живёт Марик?

5-3

Женщина тоже остановилась. Но лишь для того, чтобы отворить калитку. Я же перевела взгляд на мальчишку, который усиленно отводил взгляд.

– Марик? – повторила я с нажимом.

– Давайте для начала зайдём и познакомимся, – предложила женщина. – Заодно еду вам положу.

Волшебное слово «еда» заставило меня отвлечься от расспросов и в самом деле проследовать в дом.

– Что ж, давайте знакомиться, – улыбнулась женщина, поставив на стол… горшок с кашей, да-да. – Меня зовут Берта. А вы, видимо, недавно приехали?

– Буквально на днях, – протянула я, сглатывая слюну. Пахло восхитительно – и вовсе не гарью. – Пока обживаюсь.

– А к Гельму-то вас как занесло?

– Да как-то…

– Есть хотелось, – признался Марик. – У Лиссы каша пригорела. И недоварилась.

– Что, одновременно? – хмыкнула Берта и начала раскладывать кашу по двум разным мискам. Невероятная роскошь после местного трактира.

– Да как-то так получилось, – пробормотала я и радостно выдохнула, когда передо мной опустили еду.

На какое-то время мы с Мариком отвлеклись от разговора и увлеклись едой. Берта только головой покачала, наблюдая, как мы уминаем угощение.

– Городская, что ли? – посочувствовала она. – Небось, и печкой пользоваться не умеешь?

Я только кивнула – рот был занят. Да и что тут сказать? Берта даже не представляла, насколько городской я была. Здесь мне не хватало электричества, интернета, горячей воды – да всего! От того, чтобы лечь и вытянуть лапки, спасал только голод и неуёмный оптимизм.

– И, конечно, этот непоседа не рассказал, что Гельм его недолюбливает, – догадалась Берта.

Теперь уже Марик засопел. Не забывая при этом работать ложкой.

– Меня многие не любят, – пробубнил он с набитым ртом. – Всех не упомнишь.

– И то верно, – вздохнула женщина и потрепала его по грязным волосам.

Наконец, я доела и отставила миску. Хотелось попросить добавки, но не наглеть же, в самом деле.

– Сколько я вам должна? – вздохнула я.

– Да какие деньги, – отмахнулась она и встала, забрав у меня грязную миску. – Местные, сочтёмся. Ты же к нам насовсем перебралась… Ну, раз уж ты без вещей здесь?

– Ну да, – вздохнула я. – Вещи в сыроварне остались.

Миска с грохотом упала на пол. Но хоть не разбилась – и то хорошо.

Однако Берта, похоже, даже и не заметила этого недоразумения. Не отрывая от меня взгляда, она присела обратно за стол и наклонилась вперёд.

– Ты сказала, сыроварня? – медленно повторила она. – Сыроварня Кезер?

Я покосилась на Марика. Он озадаченно кивнул.

– Ага. Лисса там живёт.

– Хозяйка? – уточнила Берта севшим голосом.

– Ну… выходит, что да, – согласилась я и неловко развела руками.

Женщина разглядывала меня. Жадно и как-то отчаянно, что ли. Лицо, глаза, волосы… В процессе я вспомнила, что выгляжу не слишком презентабельно и попыталась пригладить косу. Ничего не вышло.

– И что? – уточнила она, не отрывая от меня взгляда. – Будете её восстанавливать?

– Можно на ты, – нервно улыбнулась я.

Вот странно, вроде бы, до этого Берта не заморачивалась, а тут начала выкать.

– Дом – точно буду, – продолжила я, уткнувшись взглядом в сцепленные руки. – Насчёт остального пока не решила. Может, вообще трактир открою. Буду конкурировать с этим вашим Гельмом.

Осталось только научиться готовить еду в печи. И разобраться с финансами, да. Потому что когда Марик сказал, что денег хватит на зиму, он точно не учитывал стоимость ремонта.

– Понятно. – Берта подняла с пола миску и поставила обратно на стол. – Значит, трактир.

– Думаете, не стоит? – насторожилась я.

– Думаешь, – машинально поправила она. – Это ты тут благородная сола, не я. Что до остального…

Она скривилась и посмотрела на Марика, застывшего с полуоткрытым ртом.

– Ты вот что, – вздохнула она. – Иди-ка на улицу. Заодно посуду в таз положишь.

Марик тяжело вздохнул и нехотя поднялся. Забрал миски и вышел из дома.

Проводив его взглядом, я выжидающе уставилась на Берту.

– Трактир – дело хорошее, – признала она. – Вот только путников тут маловато. Не прибыльное это дело.

– Согласна. Но а что мне тогда делать? Не в город же уезжать? Как его, Бривертон? Хотя, возможно, и стоило бы…

В глазах Берты проскользнула странная эмоция, и она напряжённо улыбнулась.

– Зачем уезжать? В городе придётся за аренду платить. А тут – целый большой дом.

– Который надо ремонтировать, – вздохнула я и покачала головой. – В любом случае, время ещё есть. Пока подумаю. А до осени точно определюсь, оставаться здесь или уезжать.

– Подумай, – рассеянно кивнула женщина, глядя на дверь.

Снаружи послышались голоса. А через несколько секунд в дверь просунулась вихрастая голова Марика.

– Берта, я с ребятами пойду.

– Иди, конечно, – кивнула она.

Марик вопросительно взглянул на меня.

– Я дойду до дома, не переживай, – успокоила я. – Дорогу запомнила, не заблужусь.

Мальчик кивнул и исчез за дверью.

– Ну что ж, – привлекла моё внимание Берта. – А теперь поговорим.