Текст книги "Хозяйка заброшенной сыроварни (СИ)"

Автор книги: Саша Блик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

13-3

Призрак картинно закатил глаза и взмахнул рукой. В полупрозрачных пальцах материализовался лист бумаги. Такой же полупрозрачной, как он сам.

– Ну конечно, откуда тебе знать о магии, – снисходительно протянул он, встряхивая лист. – Даже объяснять тебе ничего не стану – всё равно не поймёшь.

– И что, так любой сможет? – не отставала я. – Найти информацию в другом мире?

– Разумеется, не любой. – Отто вложил мне в пальцы призрачную бумагу. – Такую способность обретаешь только лишившись тела… Как и возможность манипулировать душами… Если ты не некромант, конечно.

– Тут и некроманты есть? – отстранённо уточнила я, пробегая глазами по знакомым строчкам… С ума сойти, тут даже фотография была! Конечно, в призрачном виде она больше напоминала негатив – но была же!

– В Соларе – нет. Но в целом, в мире, присутствуют.

Солара – видимо, страна, в которой я очутилась. Надо бы запомнить. А впрочем…

– Верните меня обратно! – потребовала я, сминая лист. Он тут же развеялся сизым дымком. – Нельзя просто брать и выдёргивать человека из его мира, не спросив! Вы вообще о чём думали?

– У меня не было времени, чтобы кого-то там спрашивать, – огрызнулся Отто. – Счёт шёл на секунды. А ты мне подходила! И потом – ты ведь хотела устроиться управляющей сыроварни. Так что я тебе помог!

– В своём мире, – прорычала я. – Я хотела стать управляющей в своём! Мире! А вы меня в другой перетащили, да ещё и в чужое тело!

– Между прочим, то тело было куда уродливее этого, – отметил призрак, и я вскипела.

– Верните меня обратно! Сейчас же!

– Не могу, – оскалился он. – Видишь ли, чтобы отделить твою душу от того тела, тебя пришлось немного…

– Немного что? – спросила я, и тут же всё поняла. Вспомнился визг тормозов, ругань водителя, удар… А ведь всё это напрочь вылетело из головы, стоило оказаться в пруду.

– Пришлось немного ускорить процесс, – закончил Отто. – Но не стоит так расстраиваться. Рано или поздно это бы всё равно случилось. Так сказать, само собой.

– Ты! Да ты-ы!.. – провыла я, вцепившись в волосы. А потом добавила несколько цветастых выражений. На этот раз не в целях самообороны, но самовыражения. – Сволочь ты, вот ты кто!

– Что ж, раз мы всё выяснили, – продолжил он, нисколько не смутившись, – предлагаю заняться делом. Насколько я видел, в сыроварню ты уже спускалась. Так вот, в большом зале у нас находится основной цех, и тебе нужно…

– Не буду я ничего делать! – рявкнула я. – Вы, дедушка, вообще берега попутали! Притащили меня неизвестно куда и решили, что я буду вас слушаться.

– Ты и будешь, – с нажимом возразил он.

– А то что? Убьёте меня? Так вы, кажется, уже это сделали!

– О чём ты вообще? – изумился он. – Ты ведь жива. Здорова. Ещё и мордашка эта тебе больше идёт…

– Козёл, – выплюнула я. – Идите вы… в подвал.

Соскочив со стола, я чуть ли не бегом бросилась к выходу.

– Стой! – донеслось мне вслед. – А как же сыр?

– И сыр с собой заберите! Меня он не интересует.

К счастью, на этот раз призрак за мной не полетел. Замерев на пороге дома, я на секунду задумалась, куда бежать. Солнце уже успело окончательно опуститься за горизонт. Бродить в темноте по округе не хотелось – да и страшно было. Даже несмотря на то, что Кассиан оставил мне защитный амулет.

В итоге я вернулась в свою комнату. Задвинула проём сундуком. И, переодевшись в сорочку, забралась под одеяло. Несколько минут лежала, уставившись на противоположную стену. А потом вдруг так жалко себя стало. Свою прошлую жизнь. Свой мир. Да даже съёмную квартиру, где лежали старые фотографии.

Одна мне особо нравилась. Мне там было лет двенадцать. Я широко улыбалась щербатым ртом. А рядом стояла бабушка, держа за рог пёструю козу Зорьку. За минуту до фото эта вредная животина искренне пыталась меня боднуть, но бабушка разгадала коварный план и обезвредила злоумышленницу.

– Сволочь, – буркнула я, думая про Отто. – Эх, была бы у меня коза – мало бы ему не показалось.

И тут же почувствовала, как от дома пришёл успокаивающий импульс. Сыроварня мне сочувствовала. Хотя, наверняка, тоже хотела, чтобы я начала варить сыр. Всё же, для этого её когда-то и построили.

– Ну не могу я варить сыр, – вздохнула я, обращаясь к своей новой знакомой (почему-то я была уверена, что это именно она, а не он). – Не люблю я это дело. Жутко не люблю.

В ответ меня коснулась волна сочувствия. И робкая надежда. «А может?»

– Да и потом, – пробормотала я и зевнула. – Для того, чтобы его варить, мне нужно постоянно иметь свежее молоко. А для этого нужна корова… Или хотя бы коза.

Измученный мозг проваливался в беспамятство. И я почти не обратила внимания, когда снова болезненно заныла татуировка. И вовсе не услышала, когда с кухни послышался грохот. А следом – тихое цоканье копыт.

Глава 14

Утро выдалось пасмурным, что прекрасно отражало моё сегодняшнее настроение. Ещё и снилась всякая белиберда. Какие-то обрывки учебных лекций, походов в библиотеку, разговоров. О чём шла речь, я ни в какую не могла вспомнить. Но хотелось надеяться, что со временем всё это уложится в голове и пригодится. Так или иначе.

Прежде, чем выйти из комнаты, я минут десять гипнотизировала хмурым взглядом лежавший на подоконнике кулон. Защиту от нечисти я надела сразу, а вот насчёт родового артефакта – сомневалась. Меньше всего мне сейчас хотелось сталкиваться с Отто. Его признание, что он лишил меня жизни в родном мире, как-то не способствовало взаимопониманию.

С другой стороны, было стойкое ощущение, что, если кулон оставить в комнате, призрак никуда не денется. Просто будет летать следом, пытаясь читать нравоучения. А я и не услышу, и не смогу ничем в него бросить.

А так хотелось!

В итоге кулон я всё же надела. И испытала облегчение от того, что призрака рядом не оказалось. Хотелось верить, что он больше не появится… но верилось в это с трудом.

Следующие несколько часов после пробуждения я провела в саду. Косу у меня забрали, у серпа отсутствовала ручка (и слава богу: я не была уверена в собственных способностях срезать траву, и не отхватить себе палец), так что я остановила свой выбор на секаторе. Тем более, что он оказался целым и вообще выглядел как новый.

В общем, я решила пока бороться с сорняками собственными силами. Предложение нечисти, конечно, было заманчивым – и всё же, я сомневалась. Если верить Касу, людям они не служили, в домах не селились. Вряд ли я была единственной, кому пришло в голову с ними договориться. И раз о других случаях было неизвестно, значит, эти попытки успехом не увенчались.

Хотя, конечно, всегда оставался шанс, что о них просто не рассказывали… В общем, я пока не могла решить, как правильно поступить, и взяла паузу.

Трава поддавалась с трудом. Отдельные стебли успели вырасти толщиной с палец, и ни в какую не желали срезаться. А ведь их ещё предстояло выпутать листьями из объятий других сорняков и отнести к стене сыроварни, куда я пока что скидывала всю траву. Безусловно, это было временной мерой – только до тех пор, пока я не обзаведусь компостом.

Именно за этим медитативным (на самом деле, не очень) занятием меня и застал новый гость.

– Да пусти ж ты! Зараза! – выругалась я, буквально вырвав очередной стебель из частокола таких же.

– У вас всё в порядке, сола Розвуд? – прозвучало из-за спины. Голос был низким и совершенно незнакомым.

Вздрогнув, я резко обернулась.

Возле крыльца стоял мужчина лет пятидесяти на вид. Он выглядел упитанным и вполне довольным жизнью. Об этом говорило буквально всё – простая, но крайне добротная одежда, окладистая тёмная с проседью борода, причёсанная волосок к волоску и крайне миролюбивое выражение лица. От мужчины так и веяло спокойствием и надёжностью. Он словно всем своим видом говорил: «Расслабься и получай удовольствие от жизни».

– Всё прекрасно, – отозвалась я. – Благодарю за беспокойство, сол…

– Да какой я сол! – утробно рассмеялся мужчина. – Просто Конрад. Я здешний староста. К вашим услугам, сола Розвуд!

А вот это было уже интересно. Я провела здесь уже неделю, и впервые видела местного старосту. Нет, конечно, я слышала о нём – проскальзывало пару раз в разговоре с Бертой. Однако удивительно, что за все те разы, что я приходила в деревню, он ни разу не показывался. А тут вдруг сам пришёл поздороваться.

С одной стороны, довольно подозрительно… с другой, делать выводы было рано.

– Очень приятно, Конрад, – с достоинством кивнула я и выпрямилась, невозмутимо переложив толстенный сорняк в другую руку. – Рада наконец-то с вами встретиться.

– В самом деле? – заинтересовался он и пригладил пышные усы. – Так вы искали со мной встречи?

Не то чтобы искала, но…

– Просто хотела познакомиться с самым достойным жителем этой деревни, – польстила я. – Раз уж мы с вами теперь соседи.

Нет, ну а что? Лишний комплимент ещё никому не вредил. А мужик, вроде, ничего. Так, глядишь, подобреет – выделит мне пару крепких мальчиков… Вернее, мужиков. Двери повесить.

– Вы мне льстите, – добродушно усмехнулся мужчина и кивнул на дверь сыроварни. – Пригласите?

– Конечно, проходите. Правда, угостить мне вас нечем…

– Ничего страшного, – отмахнулся от. – Я и сам с гостинцами.

Гостинцами оказалась корзинка с восхитительно пахнущими пирожками. С учётом того, что завтракала я сегодня одним подсохшим хлебом (уху съела ещё вчера, а кашу сварить ещё не успела), пирожки показались просто манной небесной. Жаль, попробовать их мне так и не удалось.

14-2

– Неважно выглядите, сола, – отметил Конрад, наблюдая, как я разламываю первый пирожок.

Я замерла. Медленно подняла взгляд на сидевшего напротив собеседника и положила еду обратно на блюдце.

– О чём вы говорите?

– О вашей бледности, к сожалению. Всё-таки, вынужден признать, деревенский воздух не идёт вам на пользу.

– Полагаете? – заинтересовалась я и, отодвинув блюдце, чуть подалась вперёд. – А вам не говорили, что отпускать подобные комплименты женщине – как минимум, недальновидно?

– Но я ведь с беспокойством о вашем самочувствии! – ахнул Конрад. – Будет жаль, если такая очаровательная девушка сляжет с какой-нибудь неожиданной хворью!

Говорил он это настолько искренне и доброжелательно, что я просто не могла не ответить смущённой улыбкой. И заодно решила про себя, что пирожки я пробовать пока не буду – мало ли, что, по мнению местного старосты, может оказаться причиной этой самой хвори. Хотелось, конечно, верить, что во мне просто-напросто взыграла паранойя. Однако чем-то этот Конрад меня неуловимо настораживал.

– Благодарю за беспокойство, – скромно поблагодарила я. – Поверьте, для меня это очень ценно. Как вы, возможно, знаете, я оказалась в весьма непростой ситуации…

– Да-да, я в курсе, разумеется, – подхватил мужчина. – Слышал, все ваши родственники погибли. А имущество отец проиграл в карты.

– Всё, кроме этой ужасной сыроварни, – тяжело вздохнула я. – Так что, как видите, у меня просто нет выбора. Приходится выживать в этом… ужасном месте.

Краем глаза я заметила, как за плечом Конрада из воздуха соткался полупрозрачный силуэт. Отто буравил меня хмурым взглядом. Явно не одобряя излишние откровения.

И в этом я даже могла его понять (совсем немного). Всё-таки, сыроварня была его домом и, как он сам выразился, семейным гнездом. Да и домик мне оскорблять совершенно не хотелось.

Однако меня не оставляло ощущение, что старосте что-то было от меня нужно. А лучшим способом выведать информацию у такого вот самоуверенного мужика было прикинуться слабой и беспомощной девушкой. С наивным взглядом и лапками вместо ручек. Впрочем, насчёт последнего даже притворяться не пришлось – с домом я пока не очень-то справлялась.

К счастью, личико Мелиссы позволяло достичь нужной картинки с куда меньшим трудом, чем обычно. Во всяком случае, Конрад купился почти сразу.

– Ну что вы, сола, не плачьте, – добродушно прогудел он. – Ничего непоправимого ведь не случилось!

– Ах, я не плачу, – возразила я, украдкой смахивая слезу. И благодаря про себя преподавательницу по актёрскому мастерству, которая не отстала от нашего курса, пока каждый не научился плакать буквально по щелчку. – Просто пыль в глаза попала. Здесь столько пыли! Я просто не выдерживаю! И у меня все руки в ссадинах…

Опять же, почти не соврала. В этот раз для борьбы с сорняками я додумалась обмотать ладони тканью, однако на пальцах всё равно темнела пара порезов.

– Ох, сола Розвуд, ну не плачьте! Ну полно, полно…

Мужчина пересел на мою лавку и неловко похлопал по плечу.

– Вы не понимаете! – всхлипнула я.

– Ну что вы, совсем напротив! – успокаивающе пробасил он. – Более того, я даже знаю, как вам помочь!

Вот оно! Вот мы и добрались до сути. Я даже не сомневалась, что пришёл он именно за этим. А ведь не разыграй я спектакль – ещё минимум час выпытывала бы его цели. Такие, как он, почти никогда не говорят прямо.

– И как же? Найдёте людей, чтобы помогли мне привести в порядок поместье?

Говоря это, я с мольбой смотрела на мужчину, картинно хлопая мокрыми ресницами. Так что его реакция от меня не укрылась. Он едва заметно скривился, в глазах промелькнула досада. Но лицо тут же вновь приняло благожелательное выражение.

Превосходная работа! Если бы я не знала, куда смотреть, и не заметила бы. К счастью, я знала. Да и Конрад, увидев, что перед ним безобидная девица, слегка ослабил контроль.

– Откровенно говоря, у меня есть другое предложение, намного лучше, – обнадёжил он и слегка отодвинулся.

– В самом деле?

– О, да. – Он растянул губы в ещё одной радушной улыбке. – Откровенно говоря, сола, я попросту не могу смотреть, как вы тут страдаете!

Да он ещё моих страданий не видел! Зашёл-то впервые. Посмотрел бы он на меня, когда я жевала пригоревшую рыбёшку. Или воду таскала от пруда. Но если он считал, что подобные мелочи способны меня сломать, то сильно ошибался.

– Всё не так плохо, как кажется, – скромно возразила я, опуская взгляд.

– Ну что вы, я же вижу! Дом в ужасном состоянии. Пыль летает клоками, пол проваливается…

Он обвёл широким жестом кухню. Нисколько не смущаясь, что после недавней уборки пыли видно не было, а пол под ногами выглядел вполне крепким.

– А на двор вовсе не взглянешь без слёз. Сорняки, заросли, забор покосился!

Забор, к слову, был в полном порядке. Из всего периметра пострадали только ворота. И, откровенно говоря, я сильно сомневалась, что они сами свалились с петель. Им явно кто-то помог.

– У вас даже воды нет! – скорбно закончил он. – А ведь вы привыкли к городской жизни! Всегда жили на всём готовом!

К слову, на втором этаже я вчера видела ванные комнаты. Как минимум одну точно – в хозяйской спальне. Но, уверена, и в остальных спальнях они тоже имелись. Жаль, воды в кранах не было. Но почему-то мне казалось, что всё это вполне можно починить.

– Но что я могу поделать? – спросила я и тихонько вздохнула, не выходя из роли. – Городское поместье у нас забрали. Ну, вы знаете…

– За долги вашего батюшки, – подтвердил Конрад. – Да, это всё очень, очень печально.

Мы помолчали, скорбно разглядывая разломанный пирожок.

– А что же вы не едите? – спохватился мужчина. – Пирожки жена моя готовила. Замечательные вышли! С луком и яйцом!

– Мои любимые! – согласилась я и вновь придвинула к себе блюдце. А заодно случайно смахнула стакан с водой.

14-3

– Ой, как неловко!

Пока я искала тряпку и нарочито неловко вытирала стол, староста нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Он явно не получал удовольствия от общения с неуклюжей девицей. Впрочем, это чувство было взаимным. Этот мужчина мне не нравился. Я прямо нутром чуяла исходившую от него враждебность.

А в какой-то момент я осознала, что чувство было не моё. Вернее, не только моё. Неприязнь принадлежала сыроварне. Её чем-то очень сильно раздражал этот мужчина, так жаждущий предложить искреннюю помощь.

И это только сильнее укрепило меня в уверенности, что пирожки трогать не стоит. Вряд ли, конечно, он пришёл меня отравить – и всё же, рисковать не хотелось. Откровенно говоря, мне в целом стоило переставать брать еду из рук незнакомых людей. Что-то я расслабилась.

– Так о чём вы говорили? – спросила я, снова усаживаясь напротив Конрада. Теперь уже спиной к двери. – Кажется, вы хотели предложить помощь? Возможно, вы могли бы прислать нескольких мужчин, чтобы они починили двери на первом этаже?

– Боюсь, это исключено, – покачал он головой. – К сожалению, в начале лета все мужчины заняты в поле – сами понимаете.

Однако это не помешало Зигфриду вчера прийти сюда, чтобы заколотить дверь в подвал. Так что в слова старосты верилось с трудом.

– Конечно, понимаю, – не стала спорить я. – Но тогда что же мне делать? Ведь я не могу и дальше жить в подобных условиях. Вы же понимаете!

Откровенно говоря, я уже жаждала услышать предложение Конрада – зачем-то же он сюда пришёл? Как бы его половчее поторопить, чтобы он поделился уже своей целью – и проваливал подальше. Почему-то я не сомневалась, что предложение мужчины мне не понравится. Интуиция, не иначе.

К счастью, ещё дальше тянуть со своим предложением он не стал.

– Видите ли, сола, – начал Конрад отеческим тоном и попытался поймать мою ладонь.

Я оказалась быстрее. Словно случайно я убрала руку, чтобы поправить причёску. После чего чинно сложила ладони на коленях и ободряюще улыбнулась. Мужчина в ответ тоже выдал кислую улыбку, но руку убрал.

– Что себе позволяет этот плебей! – распалялся рядом Отто. – Трогать благородную солу своими грязными руками! Как совести-то хватило?

На самом деле, ругаться призрак начал намного раньше, но я упорно старалась не обращать на него внимания. Уверена, мужчина не понял бы, начни я общаться с воздухом. И однозначно бы насторожился. Так что я изо всех сил держала себя в руках.

– Так вот, – продолжил Конрад, – так совпало, что у меня имеется небольшая квартирка в Бривертоне.

– В самом деле? – Я наивно хлопнула глазами.

– Откровенно говоря, даже довольно большая квартира, – поправился он. – Со всеми удобствами, так сказать. И меблирована, к тому же. Кровать там… Шкап ещё.

Я вежливо слушала мужчину. Хотя в глубине души уже догадывалась, что конкретно он хотел мне предложить. И не ошиблась.

– К сожалению, так сложились обстоятельства, что жить в ней я не имею возможности, – посетовал он.

– Конечно, вы ведь староста деревни, – подхватила я.

– Именно! Вот я и подумал – ну что квартира простаивает? Ведь я могу сделать доброе дело и пустить в неё пожить благородную солу, находящуюся в бедственном положении. Исключительно в благородных целях.

– В свою квартиру? – ахнула я. И тут же засомневалась: – Но постойте. Как же это будет воспринято обществом?

Подобные вещи и в нашем-то мире воспринимались с натяжкой. Здесь же для молодой девушки подобное было бы смертью для репутации.

По крайней мере, именно это выговаривал мне Отто, склонившись над ухом. Уж не знаю, чем это было хуже, чем жизнь в одиночестве в дальнем поместье, куда в любой момент мог зайти посторонний мужчина – эту часть я предпочла не уточнять.

– О, поверьте! – обрадовался моему вопросу староста. – Никто ничего не узнает. Мы с вами оформим всё как долгосрочный договор аренды, сроком на, скажем, сорок лет. Арендодателем выступит моя супруга. Я же буду фигурировать лишь в качестве поручителя.

– Это очень щедрое предложение, – отметила я. – Однако, мне нечем платить за вашу доброту.

Казалось, мужчина даже оскорбился в ответ на мои слова.

– Ну что вы, какая плата! Я бы ни за что не взял денег с девушки. Особенно если она находится в столь бедственном положении, как вы.

– В самом деле?..

– Безусловно, – заверил он. – Однако, если вы непременно хотите меня отблагодарить…

Я подобралась, превратившись в слух.

– Я готов принять ответный договор аренды. Скажем, на вот это вот развалившееся здание.

14-4

Вот это было уже интересно.

– Не слушай его! Гони в шею! – верещал над ухом Отто. Да так, что в ушах звенело.

Выпрямившись, я поправила косу и незаметно расстегнула замочек на цепочке. Родовой артефакт нырнул вниз и запутался в белье. Вопли тут же исчезли, как и сам призрак. Я с облегчением выдохнула. И смерила старосту новым, придирчивым взглядом.

Откровенно говоря, на несколько мгновений я даже всерьёз задумалась, не согласиться ли. Исключительно для того, чтобы испортить жизнь Отто. Он ведь меня за этим и вытащил из моего мира – ухаживать за сыроварней. Если отдать здание в распоряжение местного старосты, это будет идеальной местью.

Останавливало то, что моё решение касалось не только Отто. Марик, которого я планировала со временем переселить к себе (кстати, что-то он запропастился). Нечисть, которую я планировала приручить. Да даже сама сыроварня, которая ничего не говорила, зато передавала мне все свои эмоции.

Да и, честно говоря, меня саму это решение очень даже касалось. Променять целое поместье, пусть и слегка обветшавшее, на обычную квартирку?.. Возможно, с точки зрения Мелиссы, не привыкшей к сложностям в жизни, это предложение в самом деле могло показаться чрезвычайно выгодным. Однако я-то такой не была. И прекрасно понимала, что меня сейчас пытаются обмануть.

– Правильно ли я понимаю, – вежливо поинтересовалась я, поправляя волосы, – что вы хотите предложить мне квартиру в Бривертоне сроком на сорок лет. А за это хотите получить контроль над моей сыроварней?

Кажется, что-то в моём голосе заставило Конрада насторожиться. Однако не слишком сильно. Он кивнул.

– На те же самые сорок лет, – добавил он. – Это, конечно, не слишком справедливый обмен – хорошие апартаменты в обмен на эту развалюху. Однако я готов войти в положение.

В одном я была согласна – обмен был несправедливым. А за «развалюху» вовсе стало обидно. Даже странно, но за прошедшую неделю я успела как-то даже привыкнуть к сыроварне. Даже почти считала её своим домом. Но спросила я другое.

– Но на что же мне предлагается жить все эти сорок лет?

– Я готов выделить вам содержание, – быстро предложил мужчина. – Небольшое, сами понимаете. Всё же, я обычный работяга…

Я не сдержалась от смешка.

– Тоже на сорок лет? – уточнила для верности.

– По крайней мере, на первое время, – уклончиво отозвался он. – А там, возможно, вы выйдете замуж, и содержание вам уже не понадобится.

– Как удобно, – хмыкнула я.

Мужчина замолчал, сверля меня внимательным взглядом. На лице медленно проступало осознание, что несчастная дурочка не спешит бросаться ему на шею и благодарить за чудесное спасение. Похоже, ему это не слишком нравилось.

– Если хотите, готов подписать бумаги прямо сейчас, – предпринял он последнюю попытку. – У меня всё с собой.

Он вынул из-за пазухи свёрнутый трубочкой листок и протянул мне.

– Благодарю, – улыбнулась я, принимая документ. – Однако я предпочитаю не принимать импульсивных решений. Сперва нужно посоветоваться со своим делопроизводителем. Всё-таки сол Сейдж – профессионал, в отличие от меня.

Мужчина заметно скривился. Однако отнимать бумагу не спешил.

– Обязательно посоветуйтесь, – согласился он и кисло улыбнулся. – С такими вещами шутить нельзя.

– Безусловно, – поддержала я и поднялась из-за стола, недвусмысленно намекая гостю на то, что визит окончен. – Всё подробно расспрошу и приму решение.

Он неприязненно улыбнулся, но тут же спохватился и придал лицу радушное выражение. Поднялся из-за стола и, коротко поклонившись, направился к выходу.

– И всё-таки, не затягивайте с решением, – посоветовал он, спустившись в крыльца. – Как-никак, вы выросли в городе. И, думаю, за эти дни успели в полной мере прочувствовать, насколько различаются условия жизни там и здесь.

Он обвёл широким жестом заросший огород. Выразительно посмотрел на висевшую над крыльцом самодельную бельевую верёвку (к счастью, бельё я сняла ещё вчера вечером). Задержался взглядом на куче сорняков, сваленных возле стены, и усмехнулся. А я вдруг очень чётко поняла, по какой именно причине Конрад пришёл только сейчас – он ведь специально ждал, пока Мелисса взвоет от отчаяния, чтобы предложить вариант выхода! А тут я.

Да уж, на меня он точно не рассчитывал. Потому что, в отличие от Мелиссы, я сдаваться попросту не умела.

– Вы не справитесь, сола. Даже один огород будете расчищать до осени. А уж про дом я вовсе молчу. Не примете моё предложение – замёрзнете насмерть зимой. Вы ведь и сами это понимаете.

– Я подумаю, – заверила я. – И обязательно дам вам знать о принятом решении.

– Что ж. Надеюсь на ваше благоразумие.

С этими словами он развернулся и пошёл прочь. Я же дождалась, пока он завернёт за угол – и бросилась на второй этаж, чтобы через окно проследить, что он в самом деле покинул территорию сыроварни.

Убедившись, что он в самом деле дошёл до дороги и свернул в сторону деревни, я тяжело вздохнула. В чём-то Конрад, безусловно, был прав. Одна я точно не справлюсь.

Нащупав в лифе сброшенный кулон, я вернула его обратно на шею. И решительно направилась вниз.

Отто видно не было, но он мне был и не нужен. Сейчас для меня куда важнее было чувствовать эмоции сыроварни, чтобы случайно не принять неверное решение.

Очутившись на крыльце, я внимательно огляделась. После чего засунула два пальца в рот и по-мальчишески свистнула. И хмыкнула про себя: всё-таки навыки не теряются.

Набрав в лёгкие воздуха, я повернулась к стене сорняков и крикнула:

– Уважаемая нечисть!

Бурьян недовольно зашевелился. Я усмехнулась.

– Бросьте, я знаю, что вы здесь. Выходите, договариваться будем.