Текст книги "Обучение Элис Уэллс (ЛП)"
Автор книги: Сара Вульф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Если через пять секунд не выберешь еще, принцесса, то это сделаю я.
Пробегаюсь взглядом по стойке. Как ему удалось выбить их бесплатно? Выбираю дешевые белые, но Раник тут же отбрасывает их обратно, забраковав, и берет зеленые с черными отпечатками кошачьих лапок на заднице.
– Они детские! – возмущаюсь я.
Он пожимает плечами.
– Ты слишком долго думаешь. Пять, четыре, три, два…
Быстро хватаю голубые в горошек, и Раник одобрительно кивает.
– Еще одни. Пять, четыре…
Последними я выбираю черные трусики с белым кружевом по краям и бантиком спереди. Раник оценивающе выгибает бровь и гладит меня по голове, словно семилетнего ребенка.
– Видишь, не так уж и сложно, правда? Давай сваливать.
– Но нам надо заплатить…
– Пока, Холли, – подмигивает ей Раник, и та с улыбкой шлет ему воздушный поцелуй.
Я неуверенно волочусь за ним к машине.
– К твоему сведению, это была кража, а воровство – незаконно. Теперь мы преступники.
– Да не выпрыгивай ты из трусишек. Буквально. – Он смотрит на белье, которое лежит у меня на коленях. – Я просто заключил еще одну сделку с другом, вот и все.
– Но…
– Второй урок пройден! – восклицает он и, заведя машину, трогается с места.
И только когда мы заезжаем в кампус, до меня доходит, что это была за сделка.
– Ты… обменял секс на мое белье!
Ухмыльнувшись, Раник стряхивает пепел с сигареты и выдыхает дым в открытое окно.
– Но ты же не хотела, чтобы я платил за него, верно? Пришлось выкручиваться.
– И теперь ты…
– Вечером трахну Холли, ага.
– И она… заплатит тебе за это?
– Я знаю, как надо обращаться с девушкой, чтобы она сама хотела заплатить. – Его ухмылка становится шире. – И это лишь подтверждает то, что ты выбрала лучшего учителя в этом чертовом мире.
Я смотрю на белье, и внезапно у меня пропадает всякое желание его носить.
– Эй. – Раник останавливается и поворачивается ко мне. – Что не так?
– Для меня секс – это нечто важное и интимное. Огромная область, о которой я мало знаю, но к которой отношусь с бережным уважением. А для тебя это ничего не значит. Ты просто… используешь секс, когда тебе это выгодно. Как инструмент или игрушку. Ты когда-нибудь занимался им по любви? Хоть раз?
Проходит пару секунд, и он пожимает плечами.
– Не-а, эти сопли не для парней вроде меня.
– Звучит печально, – мягко говорю я. – Так, будто ты очень одинок.
Оставшийся путь мы молчим, в тишине заезжаем на парковку кампуса и выходим. В золотисто-зеленых глазах Раника отражается такая ранимость и усталость, будто на него навалилась вся тяжесть мира, но затем он издает смешок и тушит ботинком сигарету. Взгляд снова становится жестким и наполняется привычными озорными огоньками.
– Не трать на меня свою жалость, принцесса. Тебе и без того есть о чем побеспокоиться, не так ли? Например, об учебе или этом парнишке Тео. Сконцентрируйся. Это ведь у тебя получается лучше всего, верно?
– Но…
– Без «но». Примерь вечерком эти трусики и напиши, какие понравятся больше всего. Это твоя домашка.
И на этом он уходит, а я смотрю ему вслед со странным осадком на душе.
Кто такой Раник Мейсон на самом деле?
Вопрос из категории опасных, такие не задают в Университете Маунтфорд, но я все равно делаю это за ужином. Спрашиваю Шарлотту, пока мы в пижамах уплетаем пиццу, и она хмурится.
– Он третьекурсник, это все знают.
– Конечно, но кроме этого? Что еще ты о нем знаешь?
Шарлотта вздергивает плечами.
– Студенческие общества платят ему за то, что он приносит алкоголь на посвящения. Он приходит на каждую вечеринку с друзьями, у которых есть пикапы, чтобы перевозить кеги. Иногда девчонкам из сестринств хочется кокса или травки, в основном второго, тогда они звонят ему, и спустя минут пятнадцать у них на пороге появляется дилер. Вообще-то, в этом плане Раник довольно надежный.
– Откуда он?
– Кажется, из Кентукки. Или из Миссисипи. Короче, откуда-то с юга. Лучше узнать у его однокурсников. Но серьезно, Эл, он не тот, о ком стоит расспрашивать. Люди могут не то подумать.
– Есть другие идеи?
– Ага, – она тычет в меня кусочком пиццы, с которого сосулькой свисает сыр, – держись от него подальше. Лучше скажи, что там с Тео?
У меня внутри все сжимается.
– В последнее время он был немного занят.
– Ага, Грейс Томас. Боже, она такая странная.
Во мне вспыхивает злость.
– А по-моему, она потрясающая.
Шарлотта смущается.
– Ох. Я просто подумала, что раз она пытается окрутить Тео, то ты…
– Оценю твои подколы? Нет. Я считаю ее прекрасным человеком. Вообще-то, я пытаюсь стать похожей на нее. Более открытой и веселой.
Шарлотта указывает на мой хмурый вид.
– Оно и видно, отличная работа, умница-разумница.
После этого подруга уходит в библиотеку делать домашку, и я, доев пиццу, тоже сажусь за стол заниматься. Мне предстоит написать пятнадцатистраничное эссе Раника по психологии. Судя по домашке, которую он мне дал, его основной профиль – детская психология. Что удивительно, ведь он больше похож человека, который ладит с заключенными, а не с детьми.
Заканчиваю его работу и дважды проверяю все факты и ссылки. Убедившись, что эссе безупречно и вышло словно из-под руки Раника, перехожу к своим заданиям. Когда выполняю уже половину домашки по тригонометрии, у меня вибрирует телефон.
Раник: рассказывай, принцесса, какие трусики больше всего понравились
Закатываю глаза и отвечаю ему.
Я: Если бы не знала, что это ты, решила бы, что мне посреди ночи пишет какой-то извращенец.
Раник: ничего себе! я оскорблен. я твой учитель, а не какой-то извращенец. о, погоди, твой учитель и есть извращенец
Мэтерс. Я вздрагиваю, но тут же получаю новое сообщение.
Раник: кстати о нем. слышал ты больше не ходишь на его лекции. молодец. ты помудрей чем я думал
Усмехаюсь.
Я: Помудрей? Ты что, сомневался?
Раник: ха-ха. не, ты умная. это да
Только собираюсь ответить, как приходит еще одно сообщение.
Раник: но мудрость это нечто другое. вот я мудрый, но не умный, догоняешь?
Я: Нет, совсем не догоняю. Ты эксцентричный и ужасно неграмотный, а твои определения расплывчатые и смущающе запутанные.
Раник: знаешь что меня не смутит? если расскажешь какие трусики тебе больше понравились. давай
Потираю лицо руками и напоминаю себе, что делюсь такой личной и слегка непристойной информацией с местным плейбоем ради Тео.
Я: Розовые. С ленточками по бокам.
Раник: ха! так и знал
Я: Знал что именно?
Раник: хоть ты и поздний цветочек, у тебя есть вкус. а теперь контрольный тест: какие по-твоему понравились бы Тео?
Встаю и роюсь в пакете. Может, в горошек? Представляю образ Грейс, какое белье она могла бы носить. Что-то веселое и яркое.
Я: С кошачьими лапками.
Раник: бззззз, неверно
Я: Почему? Я знаю, что они бы понравились Тео. Уверена!
Раник: ну ты отчасти права. лапки это типа мило и невинно ему бы точно зашло
Я: Тогда почему ты сказал, что я ошиблась?
Раник: правильным ответом для любой девушки, которая ищет здоровых отношений, будет: его любимые трусики те, что у меня любимые
Я: Почему?
Раник: потому что достойным парням достаточно того, что их девушка счастлива
Я замираю, уставившись на сообщение, и вскоре получаю следующее.
Раник: но конечно же вы все стараетесь угодить такому парню поэтому скажете что вам нравятся с лапками даже если их ненавидите
Я: Разве в отношениях не это важно? Компромиссы?
Раник: хм. не знаю никогда не был в отношениях. но звучит чертовски скучно
Мое лицо вспыхивает от злости.
Я: Я читала много книг об отношениях авторства ведущих мировых антропологов. Компромисс – это признак зрелой любви. Очень жаль, что такие аспекты взрослых отношений кажутся тебе скучными.
Раник: принцесса, я ничего не знаю об этой фигне. это у вас с Тео будут зрелые отношения или как там, я же просто учу тебя грязным приемчикам. и вот мой совет: если на самом деле хочешь научиться, типа на реальном опыте, то выброси гребаные книги. эту часть жизни нельзя изучить по учебникам
Я: Что угодно можно изучить по учебникам.
Он присылает эмоджи-какашку. Я закатываю глаза, и приходит новое сообщение.
Раник: кстати ты сделала мою домашку?
Я: Да, можешь забрать ее после нашего следующего урока.
Раник: спасибо огромное, а то она мне нужна очень скоро
Возвращаюсь к своему заданию, но мне не дает покоя один вопрос. Поморщившись, пытаюсь сконцентрироваться, но не выходит. В конце концов сдаюсь и пишу Ранику еще одно сообщение:
А какие понравились тебе?
Его ответ приходит в виде звонка. Это до дрожи удивляет меня, но я откашливаюсь и отвечаю:
– Алло?
– Привет, кем бы ты ни была, можешь, черт возьми, оставить нас в покое? – говорит женский голос на другом конце провода. Я сразу же узнаю Холли. – Мы вроде как заняты.
Она бросает трубку, и я в полном шоке еще с минуту слушаю короткие гудки. Как я могла забыть? Он обменял секс на белье, которое сейчас лежит на моей кровати. Злобно смотрю на трусы и ловлю себя на непонимании, почему меня вообще это задевает. Раник принадлежит сам себе, и то, что он сумел получить нечто материальное за секс, лишь доказывает его опыт. Девушки готовы вознаградить его – по сути, заплатить – за секс. А это говорит о том, что я выбрала правильного учителя по искусству соблазнения. Так почему же при мысли об этом у меня во рту появляется привкус горечи? И почему перед глазами стоит выражение его лица в тот момент, когда я сказала, что он одинок?
Несколько часов спустя, когда вся моя домашка уже сделана, я возвращаюсь из душа и вижу два непрочитанных сообщения в телефоне.
извини за это, принцесса, выгнал ее как только смог
От второго сообщения тугой узел смятения в моей груди развязывается, давление уходит и на душе становится легче.
мне тоже понравились розовые
Глава четвертая
Раник
Ночное небо чистое и звездное. Я зажигаю сигарету и смотрю, как дым спиралью поднимается к полной луне. В полнолуние мне тревожно – всегда так было, еще со времен, когда я был ребенком и наблюдал за луной из окна трейлера. И в такие моменты меня охватывает какая-то дикая жажда воздуха, темноты и тишины. Не хочется видеть ни людей, ни прочей херни, только звезды и деревья. В полнолуние мне охота сбежать в лес и никогда не возвращаться.
Моя банда стоит у пикапа, ждет звонка из сестринства. Чуть ранее мы заехали в алкомаркет и набили машину Трента горой спиртного. Теперь осталось только проскользнуть в кампус и доставить все по адресу. Плевое дело: накрыл брезентом и жди сигнала от покупателей.
Трент опирается на свой красный пикап. Этот монстр еще больше и навороченнее моего, с хромированными дисками и светодиодной подсветкой. Мы с Трентом знакомы с детского сада. Две этакие противоположности: он мускулистый – я худощавый, он милый – я грубый. Мы дополняем друг друга. Он бреется налысо, глаза у него насыщенного зеленого цвета, а мощные руки четко вырисовываются под черной футболкой.
Мой телефон вибрирует от входящего сообщения. Я быстро достаю его и смотрю на экран.
Элис: Разве выполненная домашка нужна тебе не на завтра? Приди и забери ее. И к слову, есть мысли, когда состоится наш следующий урок? Не хочу давить, но я вроде как готова продолжить.
Я: конешн ты хочешь на меня надавить. боишься что Тео ускользнет у тебя из рук
Отвечает она сердито.
Элис: Мои страхи – не твоего ума дело.
Я: успокойся, принцесса. следующий урок будет скоро. обещаю
– Кто это там тебе постоянно написывает? – спрашивает Трент.
Я скалюсь и тоже прислоняюсь к пикапу.
– Не твое дело, очкозад.
– О-о-о, ты его уделал! Как всегда, оригинален в оскорблениях. Ну прям настоящий джентльмен. – Миранда перебрасывает свои розовые волосы через плечо и смеется. – Новая подружка?
Миранду я знаю меньше. Она – двоюродная сестра Трента, так что я видел ее только летом, когда та приезжала к нему на ежегодные семейные воссоединения. Она невысокая и предпочитает носить шипованные туфли на каблуках. Глаза у нее такие же ярко-зеленые, как у Трента, волосы длинные и выкрашены в конфетно-розовый цвет.
– Держу пари, это Кара. Ты давно пытался ее подцепить, – ухмыляется Сэм. Его темная кожа и татуировки буквально сияют в свете уличного фонаря. Сэм новенький в банде – встречается с Мирандой с первого курса, – но он клевый. Двигается как мускулистый тигр, носит большие очки в роговой оправе и футболки с группой «Metallica». Спокойный парень, если только разговор не заходит о музыке.
– Кара – это капитанша чирлидерш? Невероятно. Кто бы знал, что она так низко падет, – поражается Миранда, лениво массируя плечи Сэма.
– Никто никуда не падает, – огрызаюсь я. – Черт, просто забейте.
– Ты много с ней переписываешься, – задумчиво произносит Трент. – Мне уже стоит звонить репортеру? Так и вижу заголовок: «Раник Мейсон впервые в жизни парится из-за девушки – чудо или манипуляция?»
– Похоже, в Каре есть нечто большее, не только сиськи, – подмечает Сэм, зажигая сигарету.
– Не, только сиськи, – возражает Миранда. – Вы их видели? Они компенсируют как минимум четыре недостатка характера.
– Они не больше, чем у Холли, – хмурится Сэм.
– Холли – королева сисек, – усмехается Миранда. – Кара скорее герцогиня. А помните Хасфу? В красном хиджабе? Черт, она была близка к принцессе…
– Может, хватит уже вспоминать мою историю перепихов? – перебиваю ее, выбрасывая окурок.
– Вечности не хватит, чтобы всех перечислить, – смеется Трент.
– Да мы просто прикалываемся, – стебется Миранда, шутливо хлопая меня по руке. – На самом деле приятно видеть, что ты общаешься с девушкой, а не просто отправляешь ей сообщение с предложением переспать.
– С чего ты взяла, что это девушка? – ухмыляется Сэм.
– Это мужик, – заверяю я. – Огромный волосатый мужик.
– Этот огромный волосатый мужик заставляет тебя много улыбаться, – бормочет Трент.
– Отвалите, блин, ладно? Ничего интересного тут нет.
Сэм ржет и смотрит на хорошо освещенный дом сестринства, где полным ходом идет вечеринка.
– Ну что, заносим или как?
Проверяю телефон, и как раз приходит сообщение от Рейчел.
Все чисто.
Поворачиваюсь к ребятам.
– Ага, погнали. Трент, бери кег. Миранда, за тобой бутылки. А мы с Сэмом возьмем холодильник, – раздаю указания я.
Мы еле тащимся по лужайке. Вокруг снуют девчонки в жемчугах и обтягивающих платьях и парни в футболках поло и с уложенными гелем волосами. При виде наших рваных джинсов и черных кожаных курток все они морщатся. Я стучу в дверь, и та распахивается.
– Раник! – улыбается мне Рейчел. У нее короткие черные волосы и очаровательные румяные щечки. – Спасибо, что приехал так быстро!
– Пустяки, милочка. И какая сегодня тема вечеринки? Одеться как республиканцы?
Она хихикает.
– Нет, она в стиле пятидесятых.
Я киваю Тренту, и он заносит в дом кег. Рейчел отступает и выкрикивает указания сквозь грохот музыки:
– Просто поставь на кухне! Ага, прямо здесь!
Миранда надменно проходит мимо нее и ставит бутылки на стойку. Она никогда не притворяется, будто ей симпатичны мои подружки-однодневки. Не обращая на это внимания, Рейчел просит нас с Сэмом отнести холодильник в гостиную. Каждый новичок косится на нас. Даже играющие в пив-понг останавливаются, чтобы поглазеть на габариты Трента и мои татуировки.
– Эм, – Рейчел достает кошелек и протягивает мне сотню, – держи, еще раз спасибо. Никто не смог бы провернуть дело так быстро.
В гробовом молчании я обвожу взглядом комнату, бросая вызов всем, кому есть что сказать. Наконец Трент хлопает меня по плечу. Он всегда тактичен и желает удержать меня от драки. Чует мое напряжение, как ищейка.
– Нам пора.
– Пока, неудачники! – Миранда шлет всем воздушный поцелуй и выходит из дома. Сэм следует за ней по пятам.
Когда я разворачиваюсь, Рейчел ловит меня за рукав.
– Эй, ты можешь остаться, если хочешь.
Я вздергиваю бровь.
– Серьезно? Уверена?
Она решительно кивает.
– Никто к тебе не полезет. Обещаю.
Замечаю у нее за спиной знакомые светлые волосы и голубые глаза и улыбаюсь.
– Конечно, останусь ненадолго.
Трент заглядывает в дом.
– Чего так долго, чувак? Пошли уже. Подключим Xbox и сыграем в «Left 4 Dead».
– Идите без меня, встретимся дома.
Трент качает головой.
– Ладно, мужик. Ты покойник.
– Да что они сделают? Закидают меня облигациями? Все будет хорошо, валите уже.
Рассмеявшись, Трент уходит, и его пикап с громким ревом газует с подъездной дорожки. Вечеринка продолжается, и люди возвращаются к своим дурацким занятиям. Я наливаю себе выпить и направляюсь к знакомому лицу возле бассейна во дворе.
– Салют, – говорю.
Тео оборачивается, и при виде меня у него округляются глаза. Он протягивает мне руку, чтобы поприветствовать. Этот парень – сексуальная мечта каждой девчонки: точеный подбородок, добродушные голубые глаза и большая теплая глупая улыбка. Он выглядит безобидным и энергичным, как долбаный золотистый ретривер.
– Раник! Ну надо же, как ты? Давно не виделись.
– Уж три года, наверное. – Я прячу свободную руку в карман.
Его красивое лицо становится грустным.
– И мне очень жаль. Правда, я…
Пожимаю плечами.
– А-а, не парься. Когда люди идут в универ, они отдаляются. Это нормально.
– И все же, – хмурится Тео. – Мы ходили в одну школу, а теперь учимся в одном универе. Я должен здороваться чаще. Как поживаешь?
В школе мы вращались в разных кругах: он дружил с отличниками и геймерами, я – с отбросами. Но иногда наши пути пересекались на вечеринках. Мы разделили несколько бутылок пива и пару интересных пьяных разговоров, хотя в них всегда присутствовало некое напряжение. Наверное, это неизбежно. Именно так и бывает, когда общаются двое совершенно разных людей.
– Ну, знаешь, – снова пожимаю плечами, – предоставляю свои услуги, толкаю товар.
– Да, вижу, – смеется Тео. – Прямо как твой отец.
– Я совсем не похож на этого урода. – Грубость буквально срывается у меня с языка.
Тео вздрагивает.
– Верно. Черт, ты прав. Извини, фигню сморозил. Сплоховал. Вечно я говорю невпопад.
Я рассматриваю его модельное лицо. Очевидно, что-то правильное он все же сказал, раз Элис так на него запала. Или, может, все дело только в его лице. Кого я обманываю. Конечно же, все дело в его внешности. В лице, футболке поло, доброте и высоком среднем балле. С другой стороны, Элис не из тех, кто западает на поверхностных парней. Она слишком умна. Красивая внешность не удержит ее надолго. У него тоже есть мозги. Большие, здоровенные мозги, которые в пять раз умнее моих.
– Ерунда, – хмыкаю я. – Я тоже много где сплоховал, так что забей.
Тео расслабляется и, чтобы развеять напряжение, кивает на Рейчел.
– Так вы с ней вместе? Видел, как вы разговаривали.
– Я ни с кем не бываю вместе надолго, дружище, – ухмыляюсь я. – Ты же знаешь.
– Это точно, – хохочет Тео. – Даже жаль всех этих твоих девчонок. По-моему, они слишком глупы, чтобы держаться от тебя подальше. Или отчаянно жаждут внимания. Скорее всего, и то, и другое.
Он говорит таким снисходительным тоном, что мне хочется ему врезать, но я держу себя в руках. Его раздражают мои многочисленные связи – всегда так было. Он видел вереницу моих девушек в школе. Осуждал их и говорил гадости, потому что они спали со мной. Потому что его школьная любовь со мной трахнуться, и ему «пришлось» встречаться с запасным вариантом. Я – ходячий знак «Осторожно», и каждая девушка, которая спит со мной, навсегда марается в желтой краске и становится испорченной.
Не замечая, как во мне кипит гнев, Тео выхватывает за плечи девушку из толпы.
– Раник, это Грейс. Грейс, это Раник, мой школьный друг.
У Грейс блестящие длинные черные волосы с одной пикантной фиолетовой прядкой. Глаза цвета шоколада, круглые и добрые. В своих красных обтягивающих джинсах и большой армейской куртке она выделяется среди толпы светловолосых девушек из сестринства, одетых в коктейльные платья. Все в ней так и кричит о том, что она милая и эксцентричная – от солдатских ботинок до кулона с лисой и неонового лака на ногтях.
– Привет! – улыбается Грейс. – О, вау, у тебя крутые татухи!
Она не в моем вкусе. Вот прям совсем, если быть честным. Но, даже несмотря на это, ей удается заразить меня своим энтузиазмом.
– Черт, спасибо. На это ушло много времени и денег.
– Не сомневаюсь! У моего брата дракон на руке, и на него ушло целых два месяца. Ты наверняка застрял в тату-салоне на год с этой розой на шее! Было больно?
Я криво улыбаюсь.
– Адски, но в этом-то и вся соль, разве нет? – Она озадачено сводит брови. – В смысле, что бы ты ни набивал, это должно быть важным для тебя. Настолько, что ты готов преодолеть боль.
Она молчит. Могу поклясться, что такое происходит нечасто. Тео смеется и смотрит на нее.
– Эй, ты сегодня нормально поела?
Грейс кивает.
– Да! Семислойный дип – это настоящие семь граней райского блаженства. И жира. Но в основном райского блаженства. Я еще к нему вернусь.
Мы хохочем, и я осмеливаюсь задать повисший в воздухе вопрос:
– Так вы теперь вместе?
Грейс и Тео заливаются краской.
– Ч-что? – заикается Грейс. – Нет! В смысле, э-э. Как можно. Я типа отхожу от недавнего разрыва, так что…
Тео не смотрит на нее, он упирается взглядом в потолок.
Я натянуто смеюсь.
– Ну конечно, извините. Не хотел лезть не в свое дело. Просто не так понял.
Грейс прочищает горло и отступает к бассейну.
– Пойду помочу ноги. Э-э, увидимся позже, ребята.
Тео провожает ее взглядом, а затем с напряженным видом поворачивается ко мне.
– Не хочу быть грубым, но…
Я хлопаю его по спине.
– Не переживай. Да, у меня сложилась определенная репутация, но она не в моем вкусе, ясно? Она вся твоя. Мне просто было интересно, вот и все.
Тео заметно расслабляется.
– Ладно, просто это… трудно. У нее недавно закончились двухлетние отношения, но мы с ней друг другу очень нравимся. Она сама сказала, что я ей небезразличен.
Кто-то зовет Тео, и он машет в ответ, после чего снова смотрит на меня.
– Слушай, мне пора. Увидимся, ладно?
– Ага, мужик, до скорого.
Делаю глоток из стакана и пробираюсь сквозь толпу, люди сами расступаются передо мной. Девушки смотрят на меня как на кусок мяса, а парни так, будто хотят посадить на кол. Ничего нового. Однако первым ко мне никто не сунется – для этого они пока недостаточно пьяны. А значит, у меня еще есть время кое-что разнюхать.
Я наблюдаю за Грейс краем глаза. Вот какая девушка во вкусе Тео: миниатюрная, миленькая, недоступная; просто само воплощение непосредственности и полная противоположность Элис. Неудивительно, что та испугалась и попросила меня научить ее, как соблазнять парней. Вот только, увидев ее соперницу, я понимаю, что это проигрышное дело. Грейс из тех девушек, которые легко прыгают из одних отношений в другие, никогда не оставаясь одинокой подолгу, а с таким смазливым личиком, как у нее, уверен, она проворачивала это не единожды. Она знает, как все устроено, как играть с парнями в недотрогу и разыгрывать партию «я еще не готова к новым отношениям, но буду держать тебя рядом, чтобы ты все больше сходил по мне с ума». Она уже окрутила Тео, осознавая это или нет.
Рядом к стене прислоняется блондинка с шикарной задницей и улыбается мне. Я выгибаю бровь и продолжаю изучать Грейс. Я знаю ее типаж: всегда непостижима, встречается со слишком милыми парнями, готовыми умереть за нее и ослепленными любовью. В общем, с парнями, которых легко окрутить, потому что ей нравится чувствовать над ними власть. Она никогда не станет встречаться с кем-то вроде меня, черта с два. Ей нужны те, кем легко манипулировать и вертеть. Грейс понимает, что если у парня есть хоть немного мозгов, то он ее пошлет, и игре наступит конец, поэтому от таких ребят она держится подальше.
Элис же полный профан в этих делах. Да почти как и Тео, несмотря на его модельное лицо. Этот парень ищет девушку, которая будет обожать его как романтические героини фильмов, на которых он вырос. Он хочет спасти Грейс от боли, нанесенной разрывом прошлых отношений. Внутри нее есть дыра, которую он хочет заполнить. В прямом и переносном смысле.
У Элис нет никаких шансов. Она не знает правил этих сексуальных игр между парнями и девушками, а может, и вовсе не в курсе, что есть какая-то игра. Она самодостаточная и полноценная, чертовски организованная и сосредоточенная на своем будущем. Ей не нужен парень, но она его хочет. Одного конкретного. Она не станет кокетливо искать доверчивого парня, чтобы поиграть с его чувствами ради забавы. Она просто и ясно хочет Тео. Я даже немного завидую тому, насколько чиста и однозначна ее влюбленность. Многие из нас забывают это чувство, или оно искажается и извращается, потому что жизнь делает всех опытнее и ожесточеннее.
– Ты ведь Раник Мейсон? – спрашивает блондинка, как-то незаметно подойдя ко мне вплотную. Ее зеленое платье сочетается с ярко накрашенными глазами, а дыхание пахнет алкоголем и ванильным блеском для губ.
– Единственный и неповторимый, – дерзко улыбаюсь я.
– Наслышана о тебе, – мурлычет она, потираясь бедром о мою промежность. Слишком явный, типичный и скучный подкат. От такой безвкусицы я даже не возбуждаюсь.
– Плевать, что ты там слышала, – отвечаю я. – Мне больше интересно, что ты знаешь об Элис Уэллс?
– Элис? – Девушка постукивает пальцем по подбородку. – Никогда не слышала о… ой, погоди, это же та одиночка в очках с курса по мировой истории. Очень стервозная и подлая. Вечно подлизывается к профессорам. В смысле, да, она умная, но нельзя получить столько хороших оценок без… «дополнительных заданий», если ты понимаешь, что я имею в виду.
Как вообще люди до такого додумались? Элис пашет как лошадь ради оценок. Она никогда бы не опустилась до секса с преподавателем. Это ее извращенец-препод приставал к ней!
– Лучше вернемся к тому, с чего начали, – прижимается ко мне девушка. – Слухи о тебе куда интереснее.
Я освобождаюсь от ее объятий и ухмыляюсь.
– Мы закончили. И на заметку: можешь катиться к черту с такими слухами. Элис не делает ничего подобного.
– Раник Мейсон должен спать с девчонками, а не защищать их, – ворчит она.
Возвращаюсь к ней и замираю в паре сантиметров от накрашенных губ. У нее перехватывает дыхание.
– Ты этого хочешь? – шепчу я. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Можем сделать это прямо здесь. В этот угол никто не смотрит. Ты ведь хочешь узнать из-за чего весь сыр-бор, верно?
Голубые глаза девчонки загораются, и я склоняюсь к ее лицу, чтобы поцеловать. Ее грудь часто вздымается от едва сдерживаемой похоти. Придвигаюсь еще ближе, уже буквально ощущаю вкус ее губ и со злобной ухмылочкой резко отстраняюсь.
– Не сегодня.
– Эй! – К нам по коридору с важным видом шагает вылитый Капитан Америка в рубашке на пуговицах. – Отвали от моей девушки, придурок!
– От кого? – улыбаюсь я, оглядываясь по сторонам. – А, от блондиночки? Не, тут ты ошибаешься. Это она подкатывала ко мне, а не наоборот.
– Это ложь! – кричит девчонка у меня за спиной. – Брендон, он врет!
– Милочка, быть сплетницей и так скверно, не добавляй к этому еще и вранье, – говорю я.
Брендон бросается на меня, но я участвовал в стольких драках, сколько он не видел за всю свою жизнь. Я дрался с парнями в пять раз больше него и в два раза быстрее. Мой папаша был самым большим и быстрым ублюдком из всех. В два молниеносных удара я пинаю коленом его в живот и заряжаю локтем по спине. Он со стоном падает на перила. Девушка тоже тянется ко мне, пытаясь задеть ярко накрашенными ноготками, но я уворачиваюсь и мчусь со всех ног к черному ходу.
Обхожу бассейн, пока блондинка из дома выкрикивает проклятья мне вслед, и ощущаю на себе взгляд Грейс. Салютую ей.
– Будь помягче с Тео, дорогуша, – говорю я. – Мне знакома девушка, которой он нужен больше, чем тебе.
Она молча сидит, в любопытстве склонив голову набок. Я с легкостью перепрыгиваю через изгородь и исчезаю в ночи.
***
Элис
Пока несколько дней жду нового урока с Раником, я начинаю понимать, что у меня серьезные проблемы. Грейс очень миниатюрная. Прямо Дюймовочка, а я выше нее на добрых восемнадцать сантиметров. Тео не слишком много рассказывал о своей бывшей, но упоминал, что она тоже была невысокой.
Мой же рост сто семьдесят восемь сантиметров.
Миниатюрной меня не назовешь.
Разумно будет предположить, что я не подхожу под его критерии. Еще Грейс изящная, как птичка, хрупкая и нежная, а я занималась плаванием, поэтому у меня мощные торс и бедра. Невольно зациклившись на этом, я стала пропускать завтраки – мой любимый прием пищи. Этого недостаточно, но, надеюсь, у меня уйдет несколько лишних сантиметров.
Вот только стоит ли оно того?
Качаю головой. Конечно, стоит. Тео мне небезразличен. Он – единственный, кто не считает меня странной. Единственный, кому я в этой жизни могу понравиться. Нельзя все испортить.
Тео, как обычно, торчит на радио. Станция находится в аудитории рядом с главным входом. Пол в ней застлан красным бархатным ковром, а на стенах деревянные панели. Кабинка диджея оборудована навороченными микрофонами, дорогим микшерным пультом, компьютерами и мощными колонками. Повсюду расклеены флаеры.
Я тихонько стучусь в его кабинку. Спустя несколько секунд дверь открывается, и Тео приветствует меня лучезарной улыбкой. На нем бежевый свитер, который подчеркивает его идеальный торс, а на шее висят тяжелые наушники.
– Элис, привет.
– Здравствуй, – улыбаюсь я, и меня одолевает смятение. Здравствуй – слишком официально. Грейс никогда бы так не ответила. Перевожу дыхание и делаю голос мягче и веселее: – Привет!
Улыбка Тео становится шире.
– Входи.
Он закрывает за мной дверь. Возле пульта стоят кожаные кресла, а с миниатюрных железных краников свисают микрофоны. Я незаметно вдыхаю витающий в воздухе запах масла чайного дерева и кофе. Запах Тео. Он садится и что-то регулирует на пульте – его длинные пальцы двигаются изящно.
– Я не… надеюсь, не оторвала тебя от работы.
– Вовсе нет. – Тео похлопывает по креслу, предлагая мне сесть. – Просто проверял звук для эфира в понедельник.
Я нервно плюхаюсь в кресло прямо вместе с сумкой в руках, хотя обычно так не делаю.
Тео замечает это и хмурится.
– Все нормально?
– Да, все в порядке. – Слишком формально! Улыбаюсь. – Все путем!
– Хорошо, – ухмыляется он и возвращается к своим делам.
Я наблюдаю, как он работает, прогоняя песню через программу, настраивая басы и звук.
– Я… я знаю эту песню, – говорю я. – «Girl Sailor» группы «The Shins».
Он смотрит на меня, уже улыбаясь во весь рот.
– Ага, они тебе нравятся?
– Музыка у них очень атмосферная, – вздыхаю я. – Особенно мне нравится обертоновый звукоряд в их альбоме «Shoots Too Narrow». Техника сериализма, которую они использовали – это фантастическая адаптация додекафонии для современной музыки.
В комнате воцаряется тишина. Тео пару раз моргает, глядя на меня.
– В смысле… – Тяжело сглатываю, придумывая ответ попроще, в стиле Грейс. – Они мне ужасно нравятся. Потрясная группа!
