Текст книги "Пойманные под стеклом (ЛП)"

Автор книги: Сара Кроссан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

-Итак, вы можете делать то, что хотите, но я не собираюсь ложиться, буду бежать всю ночь, – говорит она и прибавляет шаг, так что почти сносит маску с лица Мод, которой приходится бежать прямо за ней. Беа замедляет темп и шагает теперь рядом со мной.

-Все хорошо? – пытаюсь я еще раз.

-Конечно, все в порядке, – бормочет она, и я не могу злиться на нее за то, что она расстроена. В конце концов наша прогулка не проходит так, как мы планировали. Она шепчет что-то мне, чтобы Алина не могла слышать, но, к сожалению, я не могу ничего понять. Поэтому плотно прижимаю ухо к ее маске.

-Мы очень глубоко влипли, – шепчет она.

Алина оборачивается. -Я не просила вас идти за мной. Так или иначе с вами на буксире мне придется долго объясняться. Я не хочу втягивать вас во что-то, к чему вы еще не готовы. Итак давайте. Идите домой. Я не хочу отвечать еще за одну смерть.

-Еще одна смерть? – спрашиваем мы одновременно.

-Правда, вы должны вернуться, – повторяет она.

Между тем, я спрашиваю себя, должны ли мы действительно сделать это. Кто знает, куда это все приведет? Я втрескался в девочку и потому помог ей сбежать из купола. Затем вытащил ее из лап Извергнутой и теперь бегу позади Бог-знает-куда, чтобы встретить Бог-знает-кого.

И вместо того, чтобы поблагодарить меня за мое мужество, она только пристально и зло смотрит на меня, и говорит, что я должен уйти. Вопреки всем моим усилиям произвести впечатление на неё, она, кажется, презирает меня.

И, между тем, Беа тоже уже определенно ненавидит меня. Почему тогда я должен дальше расходовать ценный кислород и бесценное свободное время, чтобы следовать за Алиной в город? Я здесь уже практически готов высказать ей это, но нет, она просто мне нравится.

-Как мы должны вернуться, пока она привязана к тебе? – я показываю на Мод, которая сразу строит мне гримасу. – Ты сама говорила, что она нападет на тебя.

-Ох, не переживайте вы так за меня. Я очень сильная, – хихикает Мод.

Я хочу уверить Алину, что мы ни в коем случае не оставим ее без защиты, когда включается Беа.

-Об этом не идет речь, Квинн, я не вижу себя здесь как сопровождение. Я не хочу назад в купол по другим причинам: не хочу провести остаток жизни внутри, как жительница Второго класса, чужая и несвободная. Возможно, мы можем, если последуем за Алиной, помочь изменить что-то, или по крайней мере, мы можем узнать правду, – она сверлит меня взглядом.

-Я все еще думаю, мы должны сделать остановку, – настаиваю я. – За пару минут ничего не случится.

-Но не здесь! – говорит Мод резко и спешит дальше, показывая при этом большим пальцем на здание справа от нас с разбитыми витражными окнами и высокой косой колокольней. На самом верху в башне я вижу силуэт. Это мужчина, лицо которого закрывают волосы.

-Это Макс, – объясняет Мод, – не опасен, у него только скребок или что-то в этом роде. В любом случае что-то заразное.

Мужчина кивает и кивает, но Мод не смотрит вверх. И мы не останавливаемся.

Через одну милю Беа замедляется.

-Здесь мы останавливаемся для привала, – объявляю я тоном, который не терпит противоречий. Я останавливаюсь и хватаю Беа за руку, чтобы она тоже остановилась.

-Пять минут, затем идем дальше, – решает Алина.

-Через пять или десять минут я буду в порядке, – говорю я, после чего Алина бросает на меня злой взгляд, а я отворачиваюсь.

Вокруг лежат горы мусора и здания в два раза выше чем те, который мы проходили перед встречей с Мод.

Кажется, что дома могут обрушиться в любой момент, и мы тотчас будем мертвы, погребены под огромными бетонными блоками и стальными балками. Алина вытаскивает старомодный компас из сумки и начинает выравнивать его.

-Где мы? – спрашивает Беа.

-Блекхоурс роад.

-А куда именно нам нужно?

-К роще Мятежников. Это бывший стадион.

-Старый футбольный стадион? Правда? Где? – спрашиваю я и сразу же достаю свой IPad из сумки, чтобы показать фотографии нашей футбольной команде, но тогда понимаю, что я вытащил батарейку. – Команда, в которой я играю, выиграла в прошлом году чемпионат. Ну да, нам чертовски везло.

-Прекрасно для тебя, – замечает Алина иронично.

Беа и Мод сидят на красной пластиковой скамейке под прозрачной крышей. Он выглядит как миниатюрная остановка для трамвая, хотя нигде не видно рельс или проводов наверху. Рядом с убежищем находится большая вывеска с выцветшими числами 123, 230, 158, 273.

Мод наблюдает за мной, как я рассматриваю вывеску – Это автобусная остановка, – пыхтит она. – Брррр, бррр. -Как большая машина.

Беа достает из рюкзака бутылку с водой и держит ее у губ Мод, пока та слегка поднимает маску наверх. Сам я не хочу пить, но уже несколько часов хочу помочиться. Я выдержал так долго только, потому что отвлекался на все, на вещи, на которые было бы лучше не смотреть.

-Я отойду ненадолго, надо кое-что решить, – объявляю я.

-Э? Что за дело? – спрашивает Алина.

-Частное дело, – говорю я совершенно ясно, чтобы она поняла, и мне не пришлось бы тыкать ее носом, что позади одной из куч я достану свой прибор и буду мочиться.

-О, мне тоже нужно.

Беа, все еще занятая тем, чтобы дать Мод напиться, ошарашено смотрит на меня, а за тем на Алину. Наверное, она задается тем же самым вопросом: Алина серьезно хочет сопровождать меня?

Мне нравится Алина, правда, но я не верю, что смогу хоть каплю из себя выдавить, если она будет сидеть рядом со мной, даже просто в пределах слышимости.

Я принадлежу к тому типу людей, которым в этот момент нужна полная тишина. Например, в школе я ненавижу, если я стою в мужском туалете и хочу пописать, и внезапно заходит какой-то тип и пристраивается рядом со мной.

А если он еще и заговорит со мной, тогда точно никаких шансов. Если судорожно пытаешься не промокнуть, все же не стоит заниматься между тем еще и беседой, или?

-Возможно, сначала должен пойти я, а потом ты? – предлагаю я.

-О, Боже, Квинн, – вздыхает Беа.

-Подожди-ка, ты думаешь, что я хотела пойти с тобой вместе? Как ты вообще мог себе такое представить? – обе девочки смотрят на меня и ухмыляются.

Я пытаюсь объяснить, но все что я говорю, только больше смешит их. И когда я, наконец ухожу, хихикает даже Мод.

-Ты уверен, что тебе никто не нужен, кто подержит тебя за руку? Или что другое? – язвит она позади меня.

Я бросаю взгляд на Беа, который сигнализирует: Эй, собственно, ты должна быть на моей стороне! Но она не может справиться с тем, чтобы удержать улыбку.

Позади Мод шлет мне воздушные поцелую, после чего Алину охватывает настоящий судорожный смех, в беспокойстве я поворачиваю назад, в направлении которым мы пришли, в поисках большой машины или чего-нибудь другого, чтобы спрятаться.

После того как я помочился, меня не тянет сразу назад, и я оглядываюсь еще немного. Чем дальше мы продвигаемся в центр города, тем более жалко он выглядит.

Высотой в метр валяются обломки, и каждая уцелевшая стена покрыта граффити: «Все кто не верит, должны гореть в аду! Черт уже ждет не раскаивавшихся.»

Во времена до ухудшения люди поголовно верили в бога. При этом я хотел бы знать, что сделал бы бог со всем этим. Люди сами уничтожили леса.

И за заражение морей отвечают тоже они. Но все-таки люди спаслись после него самостоятельно. Алина может думать о «Бриз» все, что хочет.Без «Бриз» не было бы никаких выживших.

Я слышу тихий рокот и смотрю вверх. Облака готовятся к новому ливню. Если мы быстро не найдем убежище, мы еще раз примем душ.

По дороге назад я слышу еще один рокот. Хотя теперь добавилась еще и вибрация, которая чувствуется на земле.

Не так как при нормальной грозе, оно не прекращается, практически как непрерывное землетрясение, похоже на сверло в земле. Вряд ли это может быть следствием происходящего на небе. Я смотрю наверх, чтобы удостовериться. Тогда я смотрю через плечо, и вижу его – черный танк, который направил свой ствол на меня.

Наверху на оборонительной крепости солдат делает знаки в моем направлении. Я ни капельки не представляю, что я должен делать. Убегать?

Очевидно, солдат увидел меня, и, убегая, я только привлек бы внимание. Однако, нацелился ли он действительно на меня? Возможно, он также заметил Алину, которая, вероятно, стоит на углу. На всякий случай я остаюсь там, где стою, и поднимаю руки.

Вдруг машущий парень подносит мегафон ко рту. – Не двигаться, – говорит он, и я стою ровно как палка. – Мы – представители министерства. Оставайтесь на месте. Мы выходим. Никакого движения!

Ни одна моя мышца не дрогнула, но тип снова повторяет указание, как будто бы я дико скакал вокруг. Можно надеяться только на то, что Беа и Алина услышали крик и спрятались.

Танк останавливается и два солдата вылезают из люка. Они потягиваются и оглядываются, как будто они решили воспользоваться свободой. Затем неторопливо прогуливаются ко мне.

Они внушают страх, не как солдаты в куполе или даже на границе. На этих типах шлемы, которые скрывают их лица, и, наверное, внутри установлены дыхательные маски.

На их ремнях висят пистолеты, и во время ходьбы металлические палки покачиваются.

-Ты довольно далеко от дома, – говорит один из них.

-Я заблудился, – отвечаю я и пожимаю плечами.

-Ты премиум? – спрашивает другой.

-Да.

-Дай взглянуть на твое ухо, – просит он и подходит ближе. Он отодвигает мои волосы и откашливается. – Окей, теперь нам нужно взглянуть на ваш IPad. Подделать татуировку не так сложно, – добавляет он.

-Ок, понимаю. Мой IPad, – чешу я голову. – Без понятия где он, – говорю я и надеюсь, что они не захотят поискать его в моей куртке.

-Если мы не можем тебя идентифицировать, нам придется тебя забрать. У нас облава в этом районе. По указанию министерства.

-Конечно, ясно. Я так рад, что вы меня нашли. По правде, мой воздух практически закончился, – я вожусь со своим баллоном, причем стараюсь, чтобы они не увидели показания, так как бутылка явно не пуста.

-С кем ты путешествуешь?

-Я? О, один. Я скорее одиночка. У меня не так много безумных друзей. Поэтому я часто один.

-Ах, так.

-Да, – я уверен, что они точно знают, что я вру. Но, как ни странно, они, кажется, не особенно интересуются мной.

-Окей, тогда давай заканчивать, – говорят они.

-Ээ, могу я быстро принести свои вещи? Они остались там внутри, – я указываю на ветхий дом, который выглядит так, как будто там когда-то был магазин.

Оба обмениваются взглядом, и хотя мне неясно, как они могут общаться с закрытыми глазами, они одновременно поворачиваются ко мне и кивают.

-Супер! Гениально, правда! – выдаю я. Хм, вероятно, немного переборщил. Да, знаю, я не профессиональный анархист.

Я поворачиваю назад и приближаюсь к бывшему магазину.

-Прибавь газу, парень, – рычит один из солдат.

Когда я стою внутри здания, понимаю по расколотым зеркалам и ряду черных вращающихся стульев, что это -бывшая парикмахерская.

Рекламные постеры по большей части отклеились от стен, но несколько чувственных моделей еще можно было узнать. Я оглядываюсь на солдат. Один из них небрежно прислонился к танку.

Другой, очевидно, решил проследовать за мной и стоит уже почти на пороге. Я мог бы, конечно, пожертвовать собой и вернуться с ними, Алина вполне справится и в одиночестве. Но не могу оставить Беа одну: она не может бегать, если что-то случится.

Кроме того я не знаю, что эти боевики со мной сделают, если мы вернемся назад в купол и они узнают, что я помог беглянке выбраться наружу.

Недолго думая, я стремительно бегу в заднюю часть парикмахерской, где открытая дверь ведет наружу в тесный переулок, если я побегу налево то буду снова приближаться к Беа, Алине и Мод. Это значит, что если солдаты поймают меня, я выведу их прямо к ним троим. Остается только право.

Я бегу между зданиями бывших магазинов и заскакиваю в один из этих ларьков. Он полностью набит старыми компьютерами и мониторами.

Я прижимаюсь к лобовому стеклу и смотрю наружу. Один солдат уже забрался в люк, другой только карабкается.

После того как они исчезли там, один из них высовывает голову и кричит в микрофон:

-Если ты сейчас же не выйдешь, мы откроем огонь. Держи руки над головой.

Наклонившись я выбираюсь через заднюю дверь. С одной стороны мне преграждают дорогу, с другой высокая кирпичная стена. Я решаю карабкаться.

По правде стена выглядит так, как будто она в любой момент обрушится, но, по меньшей мере, на ней достаточное количество выбоин, за которые можно ухватиться.

Сверху я вижу три маленькие фигуры: Беа, Алина и Мод. Почему они держат руки над головой? И понимаю только тогда, когда слышу сильный взрыв, и, внезапно, камни и осколки стекла летят вокруг меня.

Рефлекторно я защищаю голову. Я хочу спуститься, но не успеваю спрыгнуть, стена начинает качаться и сбрасывает меня. Уже на земле я вижу, как кирпичная стена обрушивается на меня, не могу двигаться, я погребен под камнями.

Я не уверена, видели они нас или нет. Но в конечно счете это не имеет значения. Мы должны двигаться дальше. Что еще мы можем сделать? Ближайшие здания взрываются друг за другом, обрушивая на нас бетонные глыбы. Если мы останемся здесь, то возможно мы будем отправлены в кому.

Немного подальше мы видим вход на станцию метро. Он выглядит как зевающая пасть голодного животного и, очевидно, был закрыт тонкой проволочной сеткой– тем не менее она давно разрезана.

Когда мы приближаемся, Мод останавливается как вкопанная и не двигается , даже когда я отрываю дыхательную маску от ее лица, она не сдивается ни на миллиметр.

Танк все еще стреляет, а обломки все также летят по воздуху. Беа хватает Мод за руку и тащит ее ко мне, поднимая дыхательную маску с земли и надевая ее обратно.

Но старая женщина как будто сошла с ума. – Не туда! – ревет она в шуме взрывов и показывает скрюченным пальцем на вход метро. – Не в подземку.

-Давай, идем, Беа, – кричу я.

-Не без нее, – кричит Беа в ответ и пытается потянуть Мод ко входу. Но старуха сильная, я прочувствовала это на своей шкуре. Поэтому я разворачиваюсь и помогаю Беа тащить Мод.

-Нет! – визжит Мод, как будто мы пытаемся ее убить.

-Мы должны идти вниз. Кто знает, они могут взорвать вход, – объясняю я.

-Но Квинн все еще где-то там снаружи! – кричит Беа.

-Когда они прекратят стрелять, мы найдем его. В данный момент мы не можем ему помочь. Нам нужно внутрь.

Беа медлит некоторое время, затем она спускается по эскалатору вниз. Мод застывает и пристально смотрит на шахту эскалаторов.

-Вы.. не знаете.. же .. что там внизу..., – лепечет она.

-Ну да, солнца там определенно нет. Так что там также не будет ни одного Извергнутого, это мне уже ясно, – говорю я и следую за Беа.

У подножия эскалатора черным черно. Я слышу, как Беа роется в своей сумке, затем внезапно освещает темноту карманным фонарем. Станция избежала больших разрушений.

Стены хоть и грязные, но абсолютно нетронутые, покрытие пола достаточно хорошее. Беа закрепляет фонарь на рюкзаке.

-Мы подождем некоторое время, а затем снова выберемся наружу. Окей? – говорю я, так как знаю, что она волнуется за Квинна. Я тоже немного взволнована. И моя совесть нечиста. Мы не должны были так сердить его.

Мы оставили его стоять там как абсолютные простофили – понятно, что он ушел, потому что обиделся.

-Он несколько оторван от жизни, – объясняет Беа, как будто я сама не заметила этого.

-Верно.

-Но он хороший парень, – добавляет она.

– Я никогда не утверждала ничего иного.

-Только потому что он – Премиум, он не обязательно должен быть таким как они. Квинн другой, настоящий. Например, он никогда не делал вид, что выше или лучше меня.

-Он и не лучше, – говорю я, после чего Беа молчит.

И в тишине мы слышим сильные взрывы. Наверное, они предполагают, что Квинн был не один. Рассказал ли он им о нас? Обо мне?

Беа приседает на корточки рядом с Мод , которая плачет и воет как пожарная сигнализация.

-Серьезно, она должна наконец встать, – тявкаю я, очень резко, потому что не хочу замечать, что постепенно начинаю сочувствовать этой старой, больной, разочарованной женщине.

-Идем же, Мод, – Беа пытается ее успокоить, поднимает ее вверх и ставит на нижнюю ступеньку эскалатора. Затем встает рядом со мной и, не спрашивая меня, снимает кислородный баллон Мод с моего запястье, а потом подает его старой женщине.

Я коротко обдумываю, должна ли я отнять его и напомнить Беа, что мы заключили сделку: Мод остается в живых, но только для того, чтобы она не смогла атаковать нас или убежать, баллон будет у меня. Но затем мне стало ясно, что Мод не собирается убегать. Куда?

-Если она снова получит кислородный баллон, ты должна хотя бы связать ей руки. Иначе она в любое время может на нас наброситься.

-Она не сделает этого, – возражает Беа.

-Откуда ты знаешь? Давай, свяжи ей руки.

Беа идет к своему рюкзаку, вытаскивает из него канат и наматывает его вокруг запястий Мод. А та только стонет и указывает на платформу.

-Нет, вы не заставите меня, – пыхтит она. Я встаю и иду на платформу.

– Нет, Нет! – кричит она.

-Что с тобой произошло? Люди постоянно ходят через туннели, – туннели метро самымые лучшие дороги из города в города. Прежде всего, так как там нет Извергнутых.

-А что насчет тел? – спрашивает Мод.

-Они все давно истлели, – объясняю я и намеренно обхожу смрад, который все еще висит в туннеле. Именно его, наверное, она и чувствует.

-Это станция мертвых, – шепчет она.

Беа вскакивает и освещает фонарем станцию, как будто она ждала, что на нее в любой момент нападут. Внезапно раздается грохот в шахте метро, словно, наверху снова что-то взорвалось.

-Станет хуже, – говорит Беа. Я киваю. Она думает о Квинне. Я тоже.

-Я была когда-то медсестрой, – рассказывает Мод. -Молодая медсестра. Лучше сказать, практикантка. Я еще не сдала экзамен, когда закрылась школа медсестер. Но людям нужны медсестры, и их никогда не хватает, и потому брали даже практиканток. Люди же нуждаются в нас. И мы делали лучшее, на что были способны..

-Но что вы могли делать? Вы не могли спасти всех, – говорит Беа.

-Нет, конечно. И поэтому мы делали иначе. Складывали их внизу. Именно здесь.

-Что ты имеешь в виду? – шепчет Беа.

-Ну, люди прибывали и ждали на платформе, пока врачи и медсестры бегали по тоннелям, от станции к станции, и делали все, что могли.

Беа напряженно стоит там, нахмурив лоб и прищурив глаза, так она пытается понять, о чем рассказывает Мод.

– Вы убивали людей, – говорю я. Мод обхватывает колени руками.

-Нет, мы только освобождали их от бедствия. Больше этого никто не хотел делать. Это было нелегально.

-Станция мертвых, – бормочет Беа.

-В конце концов это было единственное решение. И кроме того они пришли к нам. Было множество людей, у которых не было никаких шансов купить себе место в куполе.

-Станция мертвых, – повторяет Беа и съеживается, когда от еще одного взрыва дрогнул эскалатор.

-Однажды, там внизу я помогла родиться ребенку, – продолжает Мод. – И какими были первые слова матери, когда я сказала ей, что у нее мальчик? «Сделай это». Я сразу поняла, что она имеет в виду. Мы все знали. Но как я могла сделать такое? – Мод говорила в два раза быстрее, больше для себя чем для нас.

Беа пристально смотрит на нее. – Что произошло с ребенком? – в ее глазах стоят слезы.

-Если мать освобождает. Освобождение – так мы назвали это. Освобождение– значит возвращать свободу. Тогда я взяла младенца и положила его на лестницу перед самой здоровой мышью, что смогла найти.

-И после того, как ты закончила с твоими милосердными поступками, ты переехала в купол и начала работать на «Бриз»? – простите, но я не куплюсь на раскаяния Мод.

-Нет, они набирали нас. Они пообещали нам место в Куполе, так как знали, что мы сделали и потом выбрали нас. Они думали, мы беспощадны. Все равно вырубить последние деревья было лучше, чем убивать людей.

-Ты нервируешь меня, – говорю я, и думаю над тем как именно это прозвучало. У меня не было ни капли мягкости Беа. Я позволила бы старухе остаться в ее жалком доме.

Мод бормочет что-то, что я не могу расслышать.

-Что ты сказала? – в огромных проходах мои слова отзываются эхом.

-Я сказала, что проклинаю сама себя.

Что еще можно на это ответить? Ничего. Поэтому я держу рот закрытым. Беа кивает и ближе подходит к Мод. Она не обнимает ее, вероятно, потому что та грязная и воняет, но она гладит ее руку. Очень мягко. Не понимаю, где она берет столько сочувствия.

Внезапно земля начинает дрожать, и раздается звук, как будто каменная лавина пронеслась по шахте метро, возвращая нас в действительность.

Окаменев от ужаса мы застыли там, все так же внезапно, как он начал, треск заканчивается, и мы думаем, что слышим, как танк уезжает. Если они не схватили Квинна, то он погребен под какими-то обломками.

-Оставь ее здесь и бери фонарь, – приказываю я Беа.

-Нет, не оставляйте меня в этой проклятой темноте, – жалобно стонет Мод, когда я уже поднимаюсь по эскалатору.

-Мы скоро будем снова здесь, – кричит Беа через плечо и следует за мной. Как ни странно светлее не становится, и я могу что-то видеть только, потому что Беа бежит позади меня с фонариком. Я оглядываюсь.

-Мы опустились только на два этажа? – спрашиваю я, когда Беа появляется рядом со мной.

-Нет, выход должен быть прямо там, – она направляет луч света на кучу кирпичей и смотрит на меня в ужасе.

-Квинн там снаружи! Мы должны ему помочь! – кричит она.

Беа бежит в направлении выхода и начинает, как сумасшедшая раскидывать камни в стороны. Но это абсолютно безнадежно. Вся крыша обрушилась.

Даже, если бы нас было двадцать, нам потребовалась бы куча времени, чтобы прокопать ход наружу. Я даю Беа достаточно времени, чтобы покидаться камнями. А затем иду к ней.

-Мы не выберемся здесь. Нам нужно пройти через туннель, – говорю я.

Но она не обращает на меня никакого внимания. – Мне кажется я слышу его. Что, если он погребен под этой кучей? Помоги же мне, пожалуйста! Помоги!

Я кладу ей руку на плечо, пока она пытается вытащить железный стержень из груды камней. – Беа, – говорю я мягко.

-Вероятно, Квинн мертв, – говорю я.

-Квинн, – тихо повторяет она.

Она любит его, это точно. Но он так слеп и самоотвержен, что он вообще не заметил этого. И теперь больше не узнает об этом, скорее всего. Понимает ли Беа сама свои чувства?

-Может быть, они забрали его назад в купол, – говорю я несмотря на то, что очень сомневаюсь в этом. Они вряд ли начали бы бомбить местность, если бы Квинн просто согласился с ними поехать. – И не забывай, он – премиум. С Премиумами ничего не случается. Кроме того его отец работает в «Бриз». Причинять вред такому как Квинн очень рискованно.

-Но он убежал. Мы же сами видели. И тогда они открыли огонь. Почему ты врешь мне?

-Ох, Квинн очень быстрый. Он, вероятно, уже проделал полпути до Рощи Мятежников.

-Но он же не знает дороги. Как он доберется туда?

-Он найдет ее. Он так сильно переживает за тебя и потому сделает все, чтобы добраться туда.

-Нет. Он не станет. И, кроме того, он хочет кое-что от тебя, а не от меня. Он будет беспокоиться о тебе. Но ты, наверное, и сама это заметила, или? – Беа смотрит на меня, изучая, и я вижу, как она желает, чтобы я ей возразила.

Что я скажу: Нет, бред, я ничего не заметила. И почему он должен быть влюбленный в меня, такая глупость.

-Он вообще не знает меня, Беа, – говорю я вместо этого. Что тоже верно. Воспоминания об Абеле проносится в моей голове: его широкие плечи, губы готовые к улыбке, если он поддразнивал меня. Если Квинн еще жив, я скажу ему, что он сразу должен прекратить таращиться на меня. Но я очень хочу, чтобы кто-то снова также смотрел на меня.

-Во всяком случае, здесь мы не пройдем, – повторяю я и показываю на груды развалин.

Если бы Квинн вернулся сразу после того, как помочился, я бы сделала так, как будто я тоже ненадолго исчезла, чтобы помочиться, на самом деле я хотела сбежать.

И даже после того как танк обстрелял нас, я все еще думаю сбежать в противоположном направлении от Беа и Мод.

Это было бы лучше, чем объяснять Петре, почему я притащила совершенных чужаков. Но не получилось, так как Мод висела на буксире. А теперь выглядит так, как будто они обе висят у меня на шее

-Бессмысленно оставаться здесь, – повторяю я.

Беа все еще поднимает камни с земли и бросает их туда-сюда. И тогда внезапно она со всей силы бьет по старому кассовому аппарату.

-Если Квинн не выживет, это твоя вина, – говорит она.

И нравится мне или нет, я должна принять это: Кровь Квинна Каффри на моих руках.

Мне понадобилось много времени, чтобы прийти в себя. Тогда я внезапно понимаю, что погребен под кучей кирпичей. Мой рот полон грязи и пыли.

Они как-то проникли под мою дыхательную маску. Я так хочу пить, что выпил бы что угодно, лишь бы оно было жидким.

К счастью, я могу дышать. Мой кислородный баллон не лопнул во время взрывов. Однако, ничего не видно. Я моргаю. Не помогает. Вокруг меня беспросветная тьма.

Как-то я умудряюсь откинуть слой гальки с лица и пытаюсь сдвинуться на пару миллиметров, хотя, каждая часть тела неистово болит.

И в самом дела пространство увеличивается. Вообще-то ощущения такие, будто огромная бетонная плита лежит на мне.

Я снова переворачиваюсь на спину и пытаюсь, поднять плиту. Но она не сдвигается.

Хотя она спасла меня от того, чтобы меня полностью засыпало, но поймала меня в ловушку. Из-за того что так темно я даже не могу понять как глубоко нахожусь под обломками.

Я сгибаю и разгибаю ноги, чтобы знать наверняка, что вообще их чувствую. Хотя: может быть их правда не существуют.

В фильме я видел, как солдат во время войны потерял ноги и даже не почувствовал боли, от нанесенного увечья.

Вместо этого он начал говорить о женщине или о чем-то в этом роде. Чем более спокойным и расслабленным он был тем более невероятным было для него, что он потерял ноги, или голову или другую часть своего тела. Или был мертв.

Возможно, я тоже мертв. Раньше я никогда не думал о смерти, но если бы меня заставили описать ее, я бы представил ее именно такой: узкая, одинокая темнота.

Я надеюсь, что Беа ускользнула от них. Все-таки я видел, как она убегала вместе с Алиной и Мод. И надеюсь, Алине тоже это удалось.

Я пытаюсь позвать Беа, но мой голос только поднимает пыль, и я начинаю кашлять. Но если я кашляю, я жив. Или?

Я не хочу любить Квинна. Почему я не могу любить кого-то, кто ответит мне взаимности? Почему моя жизнь не может быть размеренной и счастливой? Не хочу сутками тосковать по Квинну!

И сейчас, когда он исчез, скучаю еще больше так, что сжимается грудь. Так сильно, что все тело болит. Как будто оно отравлено.

Я люблю Квинна не так, как любят родителей: сладкой, но очень спокойной, не волнительной манерой. Я люблю его так, что чувствую каждый нерв в моем теле, если мы вместе.

Если он прикасается ко мне, если по недоразумению задевает мою руку, то я чувствую боль всюду: в животе, в затылке, между ног. Такую сильную, что вздрагиваю и прикусываю губы, чтобы не закричать.

Но он никогда не узнает об этом, так как я слишком труслива, чтобы рассказать ему . Я боюсь его реакции, которую он определенно сыграет, если не сможет ответить мне взаимностью.

Поэтому я лучше буду ежедневно бегать с ним рядом в надежде, что он, возможно, однажды заинтересуется мной. Это в тысячи раз лучше, чем услышать отказ.

Разочаровано я пытаюсь отбросить мысли, что он, вероятно, именно сейчас умирает.

И разочарованно я пытаюсь стереть мысль, что, если он умирает, то думает в это время об Алине, в то время как я думаю о нем.

Как долго я уже так лежу? Трудно следить за временем, если нет ощущения пространства и вокруг полная темнота. Пф, только теперь боль начинает проявляться в спине и ногах.

Я кашляю все время пока лежу и уверен, что танк давно покинул территорию. Если Беа, Алина и Мод искали бы меня, они бы уже давно нашли меня, или?

Услышали бы они мой кашель? Вероятно, он не долетает до них, так как я покрыт десятками тысяч кирпичей и цементными плитами. Все же, как может быть так темно?

Вполне возможно, что я просто сгнию в этой куче мусора. Что ж, если обломки когда-нибудь разгребут, они найдут лишь кучу костей. Я пытаюсь кричать.

-Беа! – звучит скорее как шепот. – Беа! – пытаюсь я еще раз, но мой голос также обессилен как и остальные части моего тела. Я снова кашляю и на это раз кашель вызывает достаточно много шума, так как мои легкие, очевидно, пытаются избавиться от пыли.

Я кашляю и кашляю, переходя в паническое пыхтение. Я умру здесь. Мой кислородный баллон закончится, в любом случае так лучше, чем очень медленно умирать от голода и жажды.

-Беа! – кричу я. – Беа! – она должна была спрятаться, когда начались выстрелы. И теперь она либо погребена как и я, или ищет меня. Или же она мертва. Однако, она вряд ли уйдет, не найдя меня. Или?

-Беа? – я задыхаюсь и кашляю.

-Беа?

Снова и снова я вынуждена убеждать себя, что голоса, которые слышу, только эхо наших собственных, которые отражаются от стен в тоннеле.

То, что бормотание вокруг нас, наше собственное. И, когда слышу крики Квинна о помощи, я вынуждена напомнить себе, что мы в тридцати метрах под землей, и мы не смогли бы услышать его, даже если бы он кричал.

Но я не могу выкинуть мысль из головы, что Квинн в беде. Что, если он действительно кричит? Что, если как раз сейчас он умирает?

Я замечаю, что Алина наблюдает, как я вытираю глаза и нос о рукав. Время от времени она спрашивает меня, как дела. Иногда проводит рукой по спине и сжимает мою руку.

-С ним все будет в порядке, вот увидишь, – заверяет она через некоторое время, и хоть я и не противоречу ей, она повторяет еще раз. – С ним все будет в порядке.

Бедная Мод твердо убеждена в том, что духи мертвецов продолжают жить в туннелях. Она чувствует, как они шныряют вокруг.

-Ты серьезно? – тявкает Алина. – Может быть не стоило их убивать? – Мод с трудом бредет вдоль путей, по которым мы следуем, держась около промерзших подземных труб. На полу коричневая вода, которую мы переходим вброд.

В большинстве мест воды по щиколотку, так что несмотря на сапоги наши ноги уже скоро замерзают.

У Мод, видимо, имеется потребность в том, чтобы рассказывать нам о людях, которых она «освободила».

-Мне нужно признаться кое в чем, – говорит она, но Алина не обращает внимания.

-Эй, старуха, поэкономь свой воздух для дыхания. Никто не хочет слушать твои истории.

Алина права. И у меня нет настроения, узнавать что-то о людях, которые сами пошли на смерть.

Я не хочу знать об ее отчаянии. Мне нужна надежда. Что у нас остается еще кроме надежды?

Наконец, мы добираемся до следующей станции.

-Где мы? – спрашивает Мод.

Я освещаю фонарем вокруг, чтобы оценить обстановку. Серые стены, но еще можно рассмотреть буквы в большом красном кругу «Аллея Тоттинган»

Мод рассматривает испорченную вывеску и стонет. Наверное, тоже станция смерти. Между тем Алина ушла далеко вперед.