Текст книги "Пойманные под стеклом (ЛП)"

Автор книги: Сара Кроссан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Я надеваю свой капюшон и вздыхаю. Беа теперь отвела свой взгляд от меня и упрямо смотрит перед собой. Неожиданно ее досада тает, а губы растягиваются так, будто она хочет произнести звук "Шшш".

– Квинн, – шепчет она.

– Что?

– Там, – одной рукой Беа хватает меня за руку, а другой указывает на верх. Ее глаза расширены от страха, а ладонь сжимает меня как тиски. Я оглядываюсь вокруг, держа кулаки наготове, но поблизости не вижу никакой угрозы.

– Что?

– Там, наверху, – говорит она, и я смотрю на облака.

– Нет. Дом, в который вошла Алина. Окно.

В самом деле. В одном из окон на первом этаже стоит сухощавая фигура. За нами наблюдают.

– И что теперь? – Беа все еще висит одной рукой на мне, другой теребит свою маску. Она часто дышит.

Когда я размышлял над тем, чтобы защитить Алину от возможной угрозы в этом доме. я ни секунды не думал о том, что это действительно может быть опасным для нее. Я посчитал это прекрасным поводом показать свое мужество, не проявляя его в действительности. Итак, что дальше? Я ковыряю влажную землю носком своего ботинка.

– Квинн! – торопит меня Беа.

– Момент, дай мне немного подумать.

С кем-то по-отдельности, наверняка, я мог бы что-то предпринять, но что, если дом полон пустынных разбойников? Что, если в нем уложены штабелями только мертвые туристы или пустые кислородные бутылки?

– Окей, мы идем туда, – заявление Беа звучит как гром среди ясного неба и достает нож из-за моего пояса.

– Молоток, – напоминает она мне.

Я бросаю свой рюкзак на землю и роюсь в нем, пока не нахожу молоток. Он меньше, чем я того хотел бы.

– Нам нужен план, – говорит Беа.

Я внимательно смотрю вверх. Силуэт медленно закрывает занавеску на окне и исчезает.

– Что ж, я думаю, мы должны постараться, чтобы нас не убили, – предлагаю я.

В прихожей с желтыми обоями мокро, и одна за другой капают капли. Выцветший бежевый ковер гниет. Справа двойная дверь ведет в огромную гостиную, в конце прихожей расположена кухня. Я стягиваю мои мокрые куртку и брюки и кладу их рядом с входной дверью. Здесь внутри холодно, но, по крайней мере, я защищена от дождя и ветра. И все же я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно. Я только присмотрю кое-какие шмотки и что-нибудь, что годится для оружия. а потом свалю отсюда. Я не люблю блуждать по улицам в темноте, хочу оказаться в городе до заката.

Гостиная полна пыли и зеленых пятен сырости. Но здесь, без сомнений, это был лучший дом: камин из розового мрамора, рядом флигель, на противоположной стене – гигантский, в половину ширины стены , выдвижной экран.

Я иду в кухню. Она была разграблена. Окна задней части дома выбиты, в саду валяется разбросанная сломанная мебель: стулья, стол, кухонный шкаф с резьбой, разбитый детский стульчик.

Во время изменений у многих людей сдали нервы. Потому что, потеряв всякую надежду, они, ослепленные гневом, разрушали все, что им попадалось под руку. Удивительно еще, что флигель выглядит невредимым.

Кухонный пол усеян осколками, рядом, сантиметром выше, лежат разбитые фарфор и стакан. Ногой я отбрасываю осколки в сторону и ищу нож, нахожу один – полностью ржавый, абсолютно грязный – но, по крайней мере, у него порядочное лезвие, около тридцати сантиметров в длину, и он на удивление острый.

Я хватаю его, иду назад в прихожую и оттуда по лестнице поднимаюсь на второй этаж. На лестничной площадке останавливаюсь.Там был звук? Дом настолько тихий, что каждый шорох пугает меня. – Что здесь может со мной произойти? Мертвец нападет на меня?– говорю я громко.

Ковры на верху сгнили. Местами даже образовался мох. На ощупь нахожу дорогу в коридор, стараясь уклониться от дождя, который капает в некоторых местах, и открываю дверь в маленькую комнату.Она полностью выполнена в розовых тонах, и стены украшены картинками единорогов и волшебниц. Здесь крыша исправна, так же как и большая часть мебели. Это должно быть спальня родителей. Кладу нож на комод и открываю один из ящиков. Огромное количество одежды – толстые пуловеры и шерстяные носки. Я выбираю несколько вещей, раздеваюсь до нижнего белья, которое хоть и сырое, но терпеть можно, и натягиваю сухие тряпки.

Теперь не хватает только куртки для дождя. Я иду к шкафу, который наполнен элегантной одеждой: тонкими костюмами и остроносыми ботинками, ремнями и шляпами. Двуспальная кровать не застелена, словно, кто-то спал и вскочил, чтобы бежать на работу. На секунду я задумываюсь, когда они вернутся и разозлятся ли они, если увидят меня в своих шмотках. Сила не имеет смысла: Даже если они и пережили ухудшение в мире, они были, по меньшей мере, также стары как и мои бабушка с дедушкой, которые жили в куполе.

Я не нахожу водонепроницаемую куртку, однако мне попадается черная шапка и толстый короткий мужской плащ. Беру с собой и то и другое, хватаю нож и иду вдоль прихожей. Из ванной ужасно пахнет, даже сквозь маску, как будто бы туалет постоянно использовали, не смывая при этом воду.

Так как у меня есть все, что нужно, я могла бы уйти, но из любопытства я быстро заглядываю в еще одну дверь, которая кажется полуоткрытой.

В комнате темно, занавески закрыты. Когда я вхожу, дверь за мной захлопывается. Я жду до тех пор пока мои глаза не привыкают к темноте, крепко сжимая в руке нож. Слышны глухие глотки, как будто кто-то пьет воду через трубку. Видимо, здесь тоже протекает крыша. Я замечаю в углу кучу одежды и на полу разбросаны несколько коробок и стопки тарелок.

Я как раз хочу выйти, когда внезапно куча одежды бросается на меня. Я в ужасе , я с трудом дышу. Это старая женщина со спутанными, длинными волосами. Извергнутая. Она не двигается быстро, не может, так как ей приходится передвигать за собой большой ящик, вероятно, прибор для дыхания на солнечных батареях.

-Еще шаг и тогда... – угрожающе я размахиваю моим ножом, в то время как скачу вокруг, чтобы держаться на расстоянии. все же я почти ничего не вижу в темноте и спотыкаюсь.

-Не нужно так убегать от сморщенной старухи, сладкая, – каркает женщина и шаркает ногами, приближаясь ко мне. – Я просто хочу прикоснуться к твоему лицу. Подойти поближе к тебе.

Фу. Она воняет – как моча с сахаром. Сколько лет она уже живет здесь? Вероятно, ей уже лет сто. Во всяком случае она так выглядит. Так как будто уже начала тлеть, но еще не мертва. Мой живот переворачивается.

-Не подходи ко мне! – визжу я, выставляя вперед нож, и отступила назад в угол комнаты. Женщина останавливается и бросает неожиданно энергичным движением одеяло вперед. На ней тонкая ночная сорочка, под которой выделяется ее костлявое, высохшее тело.

О Боже, я не хочу, чтобы она прикасалась ко мне, я прижимаюсь к стене и надеюсь, что та поглотит меня.

-Не надо бояться, – каркает старуха и двигается вперед по покрытому плесенью ковру. – Мод Блу хочет только посмотреть на тебя.

-Кто такая Мод? – выдавливаю я.

-Кто такая Мод? Ты не знаешь меня? Думала, слухи обо мне опережают меня, – она кашляет, давится чем-то и сплевывает на ковер. -Злая – злая Мод, – шепит она.

Вероятно, она вырвалась из психиатрической клиники и грабила кухни покинутых домов, чтобы продержаться.

-Отпусти меня. Я никому не скажу, что встретила тебя.

-Я знаю, -кашляет она.

Я еще никогда не видела таких дыхательных аппаратов как у нее. Выглядит как маленький холодильник.

-Итак теперь я ухожу, – говорю я и на ощупь ищу дверную ручку. Но там только влажные обои.

-Эй. Не оставляй меня одну, – визжит старуха и приближается ко мне так, что я могу видеть остатки ее сгнивших зубов. Когда она прикасается ко мне рукой, я кричу и размахиваю ножом.

-Ах, ты – дикарка, все ясно, – свистит она. А затем смеется, прежде чем снова жадно хватает меня. Одной рукой она двигает мою маску, а другой возится с кислородным баллоном, пытаясь его снять. Я отступаю и толкаю ее.

-Эй, ты думаешь, что можешь безнаказанно делать больно, Мод Блу?

Она снова двигается ко мне, протягивая руки к моей шее. Я пробегаю под ее рукой и двигаюсь в другой угол комнаты. Просто идиотизм, теперь я еще дальше от двери.

-Так, теперь бегу я. Давай, отдавай мне свой легкий воздух! – пыхтит она.

-Исчезни. Ведьма! Убирайся!– ору я.

-Убирайся, убирайся, – передразнивает она меня, но не начинает смеяться. – Убирайся!

Я снова размахиваю ножом, когда она приближается, но на этот раз у нее получается поймать меня за руку и отнять у меня нож, к удивлению, с огромной силой. Затем проводит ножом в воздухе, а я недостаточно быстра: лезвие режет мне руку. Я настолько шокирована, что вообще не чувствую боли, а только рефлекторно зажимаю руку. Кровь течет между моими пальцами и капает на ковер.

Мод Блу наклоняется и опускает палец в лужу крови. – Какие мы хрупкие, – говорит она и поднимает свои маленькие глазки наверх, держа нож непосредственно у моего лица.

Мне нужно выйти наружу, даже если придется выброситься из окна. Но у Мод Блу, очевидно, другой план. Она прижимает нож к шее и забирает мой кислородный баллон. Когда она срывает маску с моего лица, я закрываю глаза.

-Прости, сокровище, – шепчет она и проводит тонким, костлявым пальцем ото лба вниз до подбородка.

Я пытаюсь дышать, но мне становится дурно и кружится голова. В отличие от мятежников в роще, которые тренировались месяцами, использовать незначительное количество кислорода, мне его было недостаточно.

Мод не теряет время. Она стягивает маску со своего лица и надевает мою. При этом роняет нож, но что я могу? Я еле-еле могу стоять. Ошеломленно прислоняюсь к стене и опускаюсь вниз на ковер.

-Через день-два баллон опустеет, – шепчу я.

Скептично Мод Блу трясет мой кислородный баллон. Затем подползает ко мне и пододвигает маску от своего старого аппарата для дыхания к моему лицу. Собственно, я должна была бы облегченно вздохнуть, но маска так плохо пахнет, что я не знаю, как смогу выдержать его еще хоть секунду. Но, вероятно, все становится безразличным: с зияющей раной в руке я истеку кровью довольно быстро.

Было ли это похоже на конец Абеля? Думал ли он обо мне в конце? Считал ли он, что это моя вина? У него было права так считать.

Затем я слышу шум в прихожей. Есть ли у Мод еще приятель снаружи, плохо пахнущий любовник, который вернулся, чтобы окончательно покончить со мной? Но нет, Мод вскакивает и хватается за нож. Они никого не ждет.

Это могут быть и люди из «Бриз», которые преследуют меня. Как бы то ни было, кажется, как будто я сидела в засаде. Думая о самом худшем, пристально смотрю на дверь, и не верю своим глазам, когда внезапно появляется Беа с ножом, а за ней Квинн, который угрожающе размахивает продолговатым предметом над его головой. Выглядит как маленький молоток. Квинн в ярости, большой и сильный, а это орудие в его руке настолько нелепое и хилое, что я хихикаю несмотря на угрожающий момент.

-Отойди от нее! – рычит Квинн.

-Осторожно, у нее нож, – предупреждаю я.

-У нас тоже, – отвечает Беа. – И нас двое. Даже трое, – добавляет она, глядя на меня.

Как одержимая Мод кидается на Беа и Квинна. – Попробуйте же, детки. Попробуйте же! -визжит она.

-Давай, хватай ее за руку! -кричит Квинн.

Втроем не такая сложная задача одолеть Извергнутую и отобрать у нее нож и мой дыхательный аппарат. Срочно Мод требует назад ее плохо пахнущую маску и горюя прячется в угол.

Квинн снова убирает молоток в рюкзак, и Беа протягивает ему нож, прежде чем осмотреть мою руку.

-Вы следили за мной? – спрашиваю я, и это звучит больше обвинительно, чем протестующе.

-Мы должны сначала очистить и перевязать рану, – Беа оттягивает занавеску, чтобы впустить свет, копается в своем рюкзаке и, наконец, достает аэрозоль для ран и материал для перевязки. Квинн поворачивается к Мод, чтобы следить за ней.

-Хорошо подготовилась, – замечаю я, когда Беа заворачивает мой рукав и обнажает рану.

-Мы на пару дней дольше планировали путешествие чем ты. Нам не нужно было бежать из купола сломя голову, – отвечает Беа, и я не могу оценить, прозвучало ли это укоризненно или мило.

-Что с ней делать? – Квинн показывает на Мод.

По правде сказать, я не представляла, что с ней делать, чего-то подобного не было в числе моих тренировок, но мои чувства подсказывали мне, что мы должны ее оставить здесь.

-Возьмите меня с собой, – ревет Мод. – Я погибну, если вы меня оставите здесь. Почему ты думаешь, я хотела твой кислородный баллон? Я слишком стара, и больше не могу таскать эту чертову штуку, – она делает шаг к своему дыхательному аппарату. – Как я должна искать ягоды или обыскивать дома? Я не могу и часть пути проделать с ним. Возьмите меня с собой. Я слишком стара для этой чертовой жизни.

-Эй, не могу поверить, – возмущаюсь я. – Она должна остаться здесь.

Беа сжимается, однако, неуклонно продолжает обрабатывать мою руку.

-Вы же не позволите, мне просто здесь сдохнуть? – кричит Мод.

Квинн трет виски и касается Беа ногой, чтобы привлечь ее внимание. Но она не поднимает головы.

При помощи булавки она закрепляет перевязку, встает и идет к окну. – Это же просто старая женщина, – говорит она. Ее голос звучит спокойно, но в нем громкое возмущение. -Мы же не можем просто позволить ей умереть от голода.

Я смотрю на Мод, а она на меня. Даже если бы она не набросилась на меня, я бы не помогла ей. Я просто не могла. Я не могу терять время, теперь мне правда нужно торопиться, а она бы меня постоянно тормозила. Все трое были бы палками в колесе. Нет, даже не стоит обсуждать, Извергнутая не может присоединиться ко мне, но объяснить это Беа и Квинну будет не просто. Вероятно, я должна убедить их, что у меня нет совести и, обычно, я принимаю другие решения. Тогда я могу преподнести им это как большую любезность. Просто оставить Мод здесь.

Поэтому я говорю: – Это было бы жестоко оставить ее умирать с голоду. Намного гуманнее было бы убить ее. Не так ли?

Они действительно говорят об убийстве. О том, чтобы совершить убийство! Как будто беседуют о погоде. Квинн не может согласиться с сумасбродным предложение Алины, это же полный абсурд. Ясно, теперь он играет роль плохого парня, лишь бы его не приняли за слабака. Только он совсем забыл, о чем идет речь: убить кого-то! Старую женщину.

Уже десять минут они пытаются прийти к соглашению: отобрать у нее аппарат для дыхания и оставить задыхаться, или же они должны заколоть ее, дискутируя об этом! Зарезать ее! С таким же успехом Квинн может достать свой молоток и забить женщину. Я стою у окна и наблюдаю за ними. Они играют в игру очень убедительно – игру, которая заключается в том, чтобы сделать так, как будто они решительно настроены ее убить.

Наконец Квинн спрашивает:

-Что думаешь ты, Беа?

-Ты точно знаешь, что я думаю, – отвечаю я, и он понимает это. Именно поэтому он не может смотреть мне в глаза.

-Что? – спрашивает Алина Квинна, как будто он должен перевести мои слова. Словно, она не может спросить меня.

-Беа считает, что мы должны ей помочь, – объясняет Квинн, из-за чего Алина начинает смеяться. Я совершенно не могу сказать, насколько сильно меня волнует эта улыбка, так как это значит, что Алина и Квинн теперь одна команда, а не Беа и Квинн.

-Что ты вообще делаешь в пустоши? – спрашиваю я Мод.

-Не разговаривай с ней, – говорит Квинн.

-Она совершенно беспомощна. Квинн, посмотри же на нее, -Мод невнятно что-то бормочет без остановки.

-Что ты делаешь здесь, так далеко от Купола? – спрашиваю я еще раз.

-Ну что ж. Вероятно она здесь для того, чтобы ограбить очередного человека, который пойдет этой дорогой. И я думаю, мы должны остановить это, – говорит Алина.

-Пожалуйста, прекрати говорить что-то подобное, – умоляю я, в то время как старая женщина сетует каркающим голосом. – Это убийство, – тихо добавляю я. Я не знаю, почему не выкрикиваю это, почему не набрасываюсь на этих двоих более энергично, пытаясь выбить эту ужасную идею из головы. И точно также не представляю, что буду делать, если они решатся на это.

-В Куполе это было бы убийством, верно. Но здесь работают другие законы. И я борюсь только за подполье. Моя задача защитить сопротивление, – говорит Алина.

-Речь идет не о законе. Все дело в том, что правильно, а что нет, – отвечаю я.

-Ах так? И откуда ты знаешь, что правильно? Откуда ты знаешь, что то, что она предлагает нам, верно? Это все ложь. Ты вообще ничего не понимаешь.

-Не играет никакой роли, что я знаю или не знаю. Речь идет о том, что я чувствую, – уточняю я.

Алина смотрит на меня.

-Ну, что еще ты теперь можешь сказать? – шепелявит Мод.

-Закрой рот! – кричит Алина.

Квинн напряженно наблюдает за каждым ее движением. В душе он надеется, что она изменит свое мнение, это я знаю. Но почему ничего не скажет? Будет ли он действительно ползать перед ней, вместо того чтобы заступиться за человеческую жизнь?

-Возможно, мы действительно должны сначала с ней поговорить? – наконец предлагает он.

Алина задумчиво потирает подбородок. Затем ее взгляд перемещается к Квинну и просто смотрит на него. А он смотрит в ответ. Они стоят глядя друг другу глаза в глаза, а я полностью изолирована.

-Окей, Мод Блу... – Алина подходит к старой женщине, которая сидит на корточках в углу и чешет пах. – Тогда рассказывай, почему ты напала на меня. Я могу только надеяться, что у тебя есть хорошие основания для этого. Это в твоих интересах.

Но Мод только засовывает прядь спутанных волос в рот и начинает их жевать, настойчиво молча.

-Мод Блу, я разговариваю с тобой! – рычит Алина, и мне кажется, что она вот-вот бросится на нее. Алина же только растирает разбитую тарелку, которая лежит рядом с ней на полу.

Мод поднимает голову. – Я искала дом с большими окнами. А в этом доме нашла комнату, куда попадало солнце. Когда я увидела, что вы идете, я впервые закрыла шторы.

Я не понимаю, что она хочет этим сказать. Теперь она хлопает по своему аппарату для дыхания.

-Да, я знаю, он работает от солнца, – кивает нетерпеливо Алина. -Почему тогда ты пыталась украсть мой воздух? Тебе достаточно оставаться на солнце с этой штукой. Тогда тебе хватит воздуха на целую вечность.

-Вероятно, потому что я думала, что ты хочешь меня убить, ты маленькая соплячка? – кашляет Мод в руку и вытирает о грязное одеяло.

-Возможно, я еще сделаю это.

-Министерство ставит тебя перед выбором: либо ты один из душевнобольных, либо Пустыня. Ну да, и тогда мы выбрали Пустыню. Это лучше чем дом для душевно-больных, думали мы. Пока они не сунули нам эту штуку, – она снова стучит по аппарату для дыхания. – Работает от энергии солнца и можно переносить, удобно и хорошо, если ты молод. Но посмотрите на меня. Я слишком слаба, тянуть вещь за собой, если мне требуется еда. Я бы и недели не продержалась, если бы вы не пришли.

-А за что вас изгнали? – приседает Квинн перед Мод, так что оказывается на уровне ее глаз. Теперь его голос гораздо мягче.

-Мы знаем слишком много. Это опасно для них. В конце-концов они выбрасывают тебя также, как и все другие, но ты не можешь ничего рассказать, так как подписываешь договор. Если ты не большая шишка, тогда тебя ждет гильотина. Никаких шансов. И тогда делают так, как будто это великодушный жест – оставить тебе жизнь. Спасибо от всех этих служб, которым ты служил.

-Кого ты имеешь в виду под словом «они»? – хочет знать Квинн.

-Ты же определенно понимаешь. Ты же один из них. Если судить по фиолетовому кругу на мочке твоего уха.

Когда я внимательнее смотрю на Мод, вижу, что у нее такая же тату.

-Ты когда-то была Премиум? – спрашиваю я. Я всегда думала, что Извергнутые были либо сумасшедшие, либо преступники. Никогда не могла предположить, что Премиум жители могли так деградировать.

– Все Извергнутые работали в «Бриз», – неуверенно говорит Алина, как будто она была частью общих знаний.

Солнечный аппарат для дыхания постукивает и Мод ударяет его локтем. – Верно. Но тогда нас называли убийцами надежды. Как только мы находили следы жизни, мы просто отправлялись туда и уничтожали их. Деревья обозначают надежду. Поэтому они всегда хотели избавиться от них.

Алина не выглядит даже немного удивленной, и я тоже стараюсь смотреть не очень шокировано, хотя и растеряна. «Бриз» уничтожает деревья?

-Изменение было катастрофой, и деревья не росли, потому что было так много молний, – объясняю я, однако сразу понимаю, что многое не сходится.

Мод пыхтит. – Да, верно, изменения привели к катастрофе. Но все остальное полное дерьмо. Попадание молний? Пф! Держу пари, они все еще рассказывают, что работают на возобновлением лесов! Так? И что пытаются очистить моря?

-Все это я уже давно знала, – говорит Алина. – Твои слова не помогут нам.

-Но если не будет лесов и водоочистки, то люди никогда не смогут покинуть купол, – понимаю я в ужасе.

Алина подходит к окну и смотрит на моросящий дождь. – Мне нужно идти, – говорит она, наконец.

-Будет лучше, если я пойду с вами, – настаивает Мод, игнорируя меня, и смотрит только на Алину. – Я знаю всю местность вокруг. Здесь много опасных Извергнутых, и я знаю, где они сидят.. и..и, – очевидно аргументы иссякли.

-.. и ты пыталась убить меня, старая ведьма, – Алина засучивает рукава, как будто готовится к поединку. Я встаю между ней и Мод.

-Но почему они не хотят снова засадить землю? Как никак, они сажают деревья в биосфере, – шепчу я.

-Ах, это – деревья для алиби! – кричит Мод и указывает пальцем в мою сторону.

Алина вздыхает, – Они делают так, как будто деревья развиваются только у них. Как будто снаружи так ужасно, что даже деревья могут жить только под куполом.

-Возьмите меня с собой. Я буду полезной, – снова визжит Мод.

-И они намеренно уничтожают деревья? – я пытаюсь говорить спокойно, но внутри полностью растеряна. И внезапно понимаю, что у меня не было никаких шансов с самого начала попасть в программу руководящих работников. Не после всего того, что я наговорила в дискуссионной группе о деревьях и их значении.

-Вы бились в абсолютно отвратительных условиях жизни, – говорит Алина.

Протестуя, Квинн поднимает руку. – Окей, но нельзя также сказать, что «Бриз» вызвал все это, – он тянется к своей маске для лица, а затем бросает умоляющий взгляд на меня, словно, я могла бы предотвратить каким-либо способом то, что эти обе здесь рассказывают, и расставить все по местам.

-Они приходят за тобой, как только ты что-то сделаешь, – неожиданно бросаю я Алине.

-Я должна идти, – только и повторяет она. – Вы можете оставаться, если хотите, – и с этим идет в сторону двери.

Квинн внезапно бледнеет, вскакивает и перекрывает путь Алине. – Что ты сделала? – спросил он.

-Я украла черенки из Биосферы. Это то, что я сделала. Конечно, они стараются помешать мятежникам засадить землю. И потому мне пришлось уйти, – с этими словами она отодвигает Квинна в сторону, но не уходит.

-Они не хотят, чтобы состояние земли улучшилось, потому что тогда люди получат свободу, – бормочу я.

Алина угнетенно кивает, как будто бы она тоже печалится со мной о моей потерянной наивности. – Да, они заставляют людей платить за право жить и убивают тех, кто пытается посадить растения. Если бы я осталась... – она остановилась. – Ну это длинная история, – Алина протягивает руку к дверной ручке.

-Но Мод тоже умрет, если мы оставим ее здесь, – говорю я. – Мы должны отвести ее хотя бы туда, где она сможет передвигаться. Возможно, мы найдем другого Извергнутого, который позаботится о ней.

Тут Алина поворачивается и смотрит на старую женщину. В ее глазах больше нет той всепоглощающей ярости.

-Если вы оставите меня здесь, я пронзительно заору, как только пройдет следующий конвой «Бриз», – предостерегает Мод, но никто не отвечает. Угрозу действительно не надо принимать всерьез.

-Она снова станет агрессивной по дороге. Простите, но это слишком рисковано для меня.

-Нет ,если мы пойдем с тобой, – предлагает Квинн. – Мы охотно помогли бы тебе.

У меня нет даже малейшего интереса помочь Алине, но как я могу отвернуться от стольких вещей, которые я не знаю? Теперь я хочу узнать все. Во всех деталях. О куполе. О министерстве. И о других альтернативах.

-Да, мы идем с тобой. Хочешь ты или нет, – упрямо я поднимаю подбородок и пытаюсь выглядеть жесткой. По крайней мере жестче, чем чувствую себя. – И Мод Блу мы берем с собой.

Мы пробежали уже больше двух часов, из которых первый час я глазел на зад Алины, а второй – старался на ее зад не глазеть. Мне нужно быть внимательным, чтобы она не застукала меня за этим занятием, если обернется. Она определенно не из того типа девчонок, которые, если что теряются. Она тут же ударит.

Старая Мод Блу с ее ужасной вонью и всклокоченными волосами еле дышит в своей дыхательной маске, но Алина даже и не думает о том, чтобы замедлить темп.

И так, Мод – довольная или злая – должна спешить за ней, потому что кислородная бутылка, которую она носит – моя запасная бутылка – закреплена на чужом запястье. Я был весьма удивлен, когда Беа посетила эта идея: таким образом она не даст старой женщине смыться и не даст ей напасть на нас где-нибудь исподтишка.

По сравнению с тем затхлым воздухом, которым она дышала долгие годы, воздух из моей запасной емкости кажется ей, вероятно, струящимся золотом, но в большом количестве он ей не нужен: Мод стара и слаба и определенно не привыкла пробегать большие расстояния. Мне немного жаль ее.

Но еще больше мне жаль Беа, так как она тоже не привыкла так много двигаться. Для меня это не проблема, потому что моему отцу легко удалось отправить меня в спорт.

– Все в порядке? – спрашиваю я Беа и хлопаю ее по плечу. Она кивает. Дождь немного ослабел, но Беа все еще не убрала капюшон своего дождевика, может быть для защиты от метели.

Она совершенно не воспринимает меня всерьез. Вместо этого Беа обращается к Алине:

– Итак, можно сказать, что мы все заключенные?

Я знаю, что должен позволить ответить Алине самой, если не хочу иметь все шансы испортить наши отношения, но, несмотря на это, не даю ей открыть и рта:

– Глупости! – спешу я с ответом, хотя на своей шкуре испытал коррупцию под Куполом и могу себе представить, что у Министерства есть другие способы сохранить свою власть. И все-таки я надеюсь на брешь в законе – на БРИЗ:

– Если бы мой отец узнал о таких вещах, он бы что-нибудь предпринял. Может нам стоит пойти назад и рассказать ему все? Он знает президента. Ты могла бы пригодиться наверху, а не убегать проч.

Мод ухмыляется, Алина фыркает, а Беа пожимает плечами. Они не верят. Я, как и они, сам мало верю в это. Но несмотря на все спрашиваю:

– Почему они должны производить воздух химическим путем, если могут иметь настоящий?

– Потому что тогда БРИЗ был бы лишним. все население покинуло бы Купол и начало бы строить новую жизнь снаружи. И что, скажи, пожалуйста, должна делать вся правительственная бонза и политики? – спрашивает Алина. – Их удобная жизнь исходит только из того, что мы не сможем прожить без них. И, чтобы удостовериться в том, что мы никогда не сбежим, они, когда нужно, закачивают в Купол кислород.

– Это совершенно не так, – возражаю я. – Они рассчитывают каждое дополнительные потребления кислорода до мельчайшей точности. Кислород дорог.

-Это верно. Он дорог. Но они дают нам достаточно большое количество бесплатно, чтобы удержать нас. Перед ухудшением в воздухе было двадцать один процент кислорода. В Куполе тридцать. Почему? Чтобы вне купола, где всего шесть процентов кислорода в воздухе, мы не могли дышать. Но на самом деле мы могли бы, если бы нас обучали этому. Если бы они тренировались с нами.

-Какая ситуация в других странах? – спросила Беа. – Ведь не может каждая страна быть такой продажной.

– А почему тогда существует береговая дивизия? – фыркает Мод, – У меня был парень, который пробыл там пару лет. Да, да. Можно смело сказать, что он был красавцем. – Она делает паузу, кладет руки на колени, откашливается и продолжает дальше, – Они не хотели, чтобы кто-то приходил, и они хотели тебя – каждого, кто здесь есть – отрубить от внешнего мира. Однажды они поймали парочку туристов на самодельной шлюпке. Те хотели вернуться во Францию.

Она снова задержала дыхание, чтобы поковырять в носу своим черным ногтем на указательном пальце.

– Речь идет о том, что русским удалось выжить при разряженном воздухе, – поясняет Алина. – Они там у себя тренировали людей в условиях низкого содержания кислорода, чтобы те могли вести свободную жизнь. И поэтому купол в России почти пуст.

– Не правильно. У них тоже есть Купол. Повсюду есть они. Купола. Купола, повсюду купола... БРИЗ продает кислород во все концы света, – трясет головой Мод.

На мгновение Алина выглядит растерянной, но потом быстро берет себя в руки.

– Решающий пункт, что это возможно: вы знаете, почему мы так долго должны прививаться? Это никак не связано с болезнью. Делая прививки, БРИЗ снижает количество красных кровяных телец в нашей крови, чтобы мы больше нуждались в кислороде. Так, каждый человек, собственно, малообеспеченный из Второго класса, постоянно вынужден покупать воздух. Но у нас есть медсестра, которая вместо инъекций с прививкой колет нам солевой физраствор. Если мне нужно прививаться, я иду только к ней и ни к кому другому. Повстанческое движение прежде всего работает над средством, которое повысит количество красных кровяных телец в крови.

– Ах, поэтому ты была так взбешена, когда Райли и Феррис......, – вставил я.

-Да, через час ее смена заканчивалась.

– В это невозможно поверить! Я думаю, не то, чтобы тебе нельзя верить, я верю тебе... я просто не могу этого понять... – я начинаю заикаться.

– Они будут еще так долго держать все под контролем, пока деревья снова не возродятся на Земле – при помощи повстанцев. Можно только надеяться, что нам так и дальше все будет удаваться. Что мы выживем и поспособствуем этому.

С этими словами Алина посмотрела мне прямо в глаза. я не знаю, что еще мне сделать, чтобы убедить ее в том. что я не такой, как – предположительно – все остальные Премиумы, которых она знавала раньше.

– И если речь зашла о выживании: выньте батарейки из ваших IPad'ов, иначе нас могут обнаружить, – советует она.

Беа кивает и достает свой IРad из рюкзака. Она вынимает батарейку и протягивает ее Алине.

Я сделал то же самое.

– Действительно, все в порядке? – интересуюсь я у Беа. Она кивает. – Ты голодна? У меня есть с собой еда.

Она покачала головой и я украдкой бросил взгляд на мои часы. Почти четыре. Скоро стемнеет.

-Мы должны найти место до темноты, где мы можем разбить лагерь на ночь, – бормочу я и смотрю на задницу Мод, которая идет позади Алины.Вообще-то я мог бы смотреть на задницу Беа, но это как-то смешно.

-Что? – не останавливаясь, Алина поворачивается ко мне. Ее повязка ослабла в нескольких местах и кровоточит, а щеки красные от холода.

-Становится темно, нам надо найти место для ночлега. И, вероятно, Беа снова должна осмотреть твою руку. Выглядит, как будто бы очень сильно болит.